Текст книги "Ничья (СИ)"

Автор книги: mawka01

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 45 страниц)

– Пока, Ленок. – Попрощалась она со мной, быстро поцеловав в алую щеку. – Позвони мне завтра.

– До встречи. – Вторит мне Парвиз, повторно целуя в щеку.

Я расплываюсь в улыбке, глядя на них, они выглядят уставшими, но счастливыми. И я уезжаю домой, прощаясь со всеми. Май подкрался незаметно. Иногда я не понимаю, как время может лететь так быстро, что едва ты успеваешь перелистывать страницы календаря и удивляться тому, что все уже не так, как было раньше. Весна была в самом разгаре, солнце ярко освещало столицу, грея своими лучами. В один из таких солнечных дней у нас была запланирована автограф сессия, посвященная Евровидению. К семи часам вечера в тс «Метрополис» все стали подтягиваться, ожидая автограф. Час раздачи автографов, а на выходе еще толпятся фанаты, некоторых из них знаем в лицо, некоторых – нет. Вспышки фотоаппаратов, эти слова: «Спасибо», «Мы любим вас», привычно улыбаешься, но искренно: «Спасибо, ребята!», – летит им в ответ. В самом начале разгара мая, на поклонный горе проходил какой-то концерт, на котором выступили и мы, своими маленькими сэтом завершая все мероприятие. По крайней мере, приехав туда к 8 вечера как раз к нашему выступлению, подоспела толпа наших самых преданных фанатов, и они без труда умудрились подойти близко к сцене.

Один из отзывов, который оставила Оля(House13) под видео на youtube: «Даже во втором ряду от сцены можно было спокойно танцевать. Танцевать, правда, народ не особо танцевал, не вставляло тех, кто там был, ни от Шпилек, ни от прочего поп-мусора, который там присутствовал. Завело некоторых только от выступавших под самый конец Терлееву, Топалова и естественно t.A.T.u., коих ждали там наверное больше всех =) Или это официальный фан-клуб так орал стоя перед сценой, что вполне заменял собою пару тысяч человек, не знаю =) Но в любом случае встречали их офигеть как громогласно)) А ведущей концерта – Тутте Ларсен, то и дело приходилось объявляя очередного выступающего, реагировать на крики толпы словами: “t.A.T.u. уже в гримерке”, “t.A.T.u. уже готовятся к выходу на сцену”, “ну подождите еще чуть-чуть”. В начале десятого две наши очаровательные красавицы =))) вышли на сцену. Обе в плащах, правда разного цвета, которые они сбросили после второй песни и предстали в образах из их будущего уже снятого и скоро выходящего на экране клипа на песню “220”. Выглядели обе великолепно. Впрочем, как всегда =) К сожалению, как и предполагалось, на сцене они были без своих мега-парней-музыкантов: Троя, Свена, Стива и Домана. Наверно поэтому, с самого начала выступление в плане звука не заладилось. Девчонки решили выступить под минус, чего явно делать не стоило. Организаторы концерта явно не рассчитывали на такие эксперименты, в результате чего, всю первую песню у них все безбожно трещало и свистело, на середине им догадались поменять микрофоны, которые не издавали режущих слух звуков, но увы, не издавали и вообще никаких)) К концу песни их все-таки включили. На “220″ звук стал “летать” уже сам по себе – девочки стойко держались, показывая новые разученные танцевальные “па” (за отсутствие которых, их многие долго и упорно критиковали). Всё выступление уложилось в 6 минут 46 секунд, за которые они исполнили 2 свои новые песни “Белый плащик” и “220”, чего наверное от них никто не ожидал. Поблагодарив всех и извинившись за хреновый звук, девчонки испарились со сцены...»

Чуть позднее состоялся еще один концерт в Москве в клубе «Тело и душа», на который пришли опять же наши фанаты. Как приятно видеть одни и те же лица, и понимать, что именно эти люди не предадут тебя, они будут с тобой до конца. Несколькими днями позже мы отправились в Италию, где состоялся еще один концерт. Перелет на удивление оказался нужным и скучным, всю дорогу я никак не могла уснуть, в отличие от Волковой, которая мирно сопела под боком. Поэтому все, что мне оставалось – время от времени перекусывать, читать книгу, болтать с музыкантами и тешить себя мыслями о хорошем предстоящем выступлении. Мы прибыли в Сан-Бонифачо в разгар дня, когда солнце уже напекало макушки, и жаркий воздух обдувал со всех сторон. За час мы доехали до гостиницы и, попрощавшись со всеми ребятами, зашли в номер.

– Ну, чем займемся? – С порога заговорила Волкова, опустив сумку на пол. – Офигенный номер, большой такой. Может, по магазинам? Или погуляем? Если хочешь, можем сходить в бар или вообще полноценно пообедать?

– Угомонись, – ласково сказала я, – мне нужно немного передохнуть, я ужасно устала после перелета.

– Ты чего, в самолете не спала? – Спросила она, удивленно взглянув на меня через плечо.

– Представь себе! Ты своим храпом не дала мне поспать! – Сложила руки я, пряча улыбку.

– Что? – Подорвалась она. – Я же не храплю! Врешь, Катина!

– Ничего не вру, – прошла я вглубь комнаты, осматривая ее, – храпишь, как слон!

Не обращая внимания на недовольное сипение Юльки, я изучала взглядом комнату. Она была одна, но довольно большая, по крайней мере, нам уж точно хватало место, чтобы разместить свои сумки и два тела, которые непременно бы уместились на этой широкой кровати. У крайней стены были расположены два огромных окна от пола до потолка, прикрытые светлыми занавесками. Там же была и дверь, ведущая на балкон. У другой стены стоял косметический столик, перед которым висело огромное зеркало, а рядом небольшой ночник. Рядом же со столом, стоял и большой мягкий диван кремового цвета, только одно оставалось непонятным, почему позади дивана висел телевизор? Это никак не поддавалось логике. Хотя напротив плазмы стояла огромная кровать, а рядом небольшой стол с двумя стульями, на столе было ведерко с охлажденным шампанским, а рядом как-то неуклюже расположилась ваза с фруктами и небольшими закусками. Видно, о нашем небольшом перекусе уже заранее договорились.

– Не храплю-ю-ю! – Наигранно зло протянула она, и я чувствовала, как она утягивает меня на мягкую и теплую поверхность кровати. – Слышишь?

Навалившись сверху меня, она принялась щекотать меня, метаясь следом за мной по кровати.

– Волкова, перестань! То, что ты храпишь, это не повод издеваться надо мной! – Сквозь слезы и смех, выдавила я, защищаясь от нападок Юли.

– Врешь, девчонка, – кусает она меня за руку, – ты никогда мне не говорила, что я храплю!

Борьба с ней увлекает меня, мы катаемся по постели, как маленькие дети, визжа и крича. О каких заботах можно думать в такие моменты? Когда все так просто и весело.

– Все тайное когда-нибудь становится явным,– не поддаюсь я ей, и, перекатившись, нависаю над ней, удерживая ее запястья, – попалась?

– Ничего не попалась, – пыхтит она, тщетно пытаясь вырваться, – ну, получишь сейчас, рыжая!

В ее глазах пляшут чертики, они просто горят, а на губах играет улыбка, я невольно засматриваюсь на них, так же невольно вспоминая о том, как они целуют. Сердце незримо сжалось от чего-то. Она, воспользовавшись моим секундным замешательством, отпихивает меня от себя, наседая сверху. Убрав мои волосы, нагибается к уху.

– Попалась, милочка? – Шепчет она мне и хохочет, как ненормальная. – Так, кто там храпит?

– Ты! – Смеюсь я, чувствуя, как она заламывает мне руки за спину. – Все равно ты, Юлек! Как слон!

Она наклоняется и целует меня в шею.

– Так уже не честно! – Обижено произношу я, пытаясь справиться с нахлынувшими мурашками по всему телу.

– Ну ты, рыжая, и врушка! – Зарывается носом она в мои волосы. – Но я тебя прощаю…

Мягко скатившись с моей спины, она оказывается сбоку, нежно обхватывая мои пальчики своей рукой. Я, легко улыбаясь, поворачиваю свое лицо к ней. В моих глазах столько преданности, столько несказанных «спасибо», столько любви и благодарности. Она улыбается мне так же, моя милая, любимая… подруга. Я сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Я просыпаюсь от какого-то сладкого аромата, кажется, так пахнут свежие розы. Скинув на пол босые ноги, я, как будто во сне, двинулась в сторону ванной, по дороге к которой были разбросаны лепестки роз. «Очень мило, как во всех сентиментальных сериалах и книгах», – подумала я, осторожно приоткрывая дверь. Первые секунды я стояла, как вкопанная, так и не сумев ничего сказать. В ванне был погашен свет, только десятки небольших ароматических свечей освещали помещение. В нос ударил сладковатый запах, к которому примешивался и какой-то свежий, а еще немного отдавало мятой. Я взглянула на Волкову, которая с самым довольным лицом в мире, покоилась в джакузи, собирая пену.

– Чего стоишь? – Как в тумане услышала ее голос я. – Проходи, я тебя уже заждалась.

– Я сплю? – Глупо хихикнула я, прикрывая за собой дверь.

– Нет, ты уже проснулась. – Улыбается та, пытливо наблюдая за мной, пока я сбрасываю одежду.

Джинсы и футболка мягко опустились на пол, затем последовало и нижнее белье.

– Боже, как ты красива, – протянула она, и в ее словах не было ни нотки пошлости, – была б я твоим парнем… – мечтательно протянула она, смеясь.

Я уловила свое отражение в зеркале. Силуэт был тускло освещен свечами, отчего я казалась Юле такой привлекательной. Несколько шагов до нее показались мне вечностью. Я осторожно погрузилась в теплую воду, пена тут же обволокла тело, прилипая к рукам, груди. Юля достала заготовленную бутылку шампанского и разлила по бокалам. Мы тут же выпили.

– С чего вдруг такой праздник? – Спросила я, наблюдая за ней.

– Не знаю, впервые в жизни мне захотелось сделать что-то просто так. – Пожала плечами она, и на секунду ее коричневые соски показались из воды.

– Что еще ты удумала? – Прищурилась я, глядя из-за каемки от бокала.

– Ничего, я же сказала, что просто так. – Она искренне обнажила свои ровные зубы, отставив стакан. – Как тебе такие сюрпризы?

– Хорошо, – задумчиво протянула я, – даже очень! Никогда не думала, что ты на такое способна.

– Я и не только на такое способна, – дернула бровями она, но тут же перевела тему, – как хорошо выступление только завтра, не приходится никуда спешить, торопиться, можно просто расслабиться. Когда такое было последний раз?

– Уже не припомню, но очень давно.

За нашими разговорами я заметила, что вода остыла. Стало прохладно. Юлька тут же предложила выйти. Мы вылезли, вытерлись и прошли в комнату, оставляя влажные следы босых ног позади себя. Она предложила сделать массаж, отчего я почему-то смутилась, но она, прогнав прочь все мои сомнения, все же уговорила меня. Я легла на кровать животом вниз, Волкова присела сверху, предварительно сняв с меня халат. Мягкими, но в тоже время немного грубыми движениями, она стала массировать мою шею, переходя к спине, прошлась рукой по позвоночнику, бокам, то и дело, добавляя на мою кожу немного клубничного масла. Постепенно я совсем расслабилась, и даже позволила себе постанывать от удовольствия, повторяя, какие у нее волшебные руки. Она уверенно сминала под своими пальцами мою кожу, не забывая ни единого миллиметра, стараясь ничего не упустить. Когда ее руки скользили по бокам, заменяя мягкие подушечки пальцев, небольшими ногтями, по моему телу пробегала приятная дрожь, а мурашки покрывали все руки и спину. Она тихонько смеялась над тем, какое удовольствие она может доставить мне, но в нее смехе не было ничего такого, что могло обидеть или задеть меня. Сегодня она была такая искренняя, нежная, что я буквально плавилась под ее руками, не стараясь сопротивляться своим чувствам. Я подложила руки под голову, все больше открывая бока для ее ласк. Ее пальчики едва коснулись мочек ушей, затем скользнули на шею, чуть царапая ее, и от лопаток руки разошлись в разные стороны, уверенно пройдясь по груди. Я собрала всю волю в кулак, чтобы не выгнуться от наслаждения, над натиском ее ласк, она же еще раз более дерзко повторила свое движение, скользя вниз, к бедрам, буксуя на ямочках внизу позвоночника. Окончательно потеряв голову, я забыла обо всем на свете и просто наслаждалась…

Концерт в Италии прошел хорошо, но вряд ли бы его можно было назвать супер запоминающимся, как и многие другие выступления. Ничего особенного, обычный набор песен, частично русская публика, которая радостно и активно встречала нас, они помогали петь, зажигали. Хотя почему-то особого настроения не было, без музыкантов и звук не тот, может, именно это раздражало меня. Хоть Юлька поддерживала меня, у нее постоянно хорошее настроение, и когда мы смотрели друг на друга, она кивала мне, мол, что случилось, Ленок, я отмахивалась, а она гладила мою руку своим пальчиком, будто утешала. Когда мы шли обратно в гримерку, Юлька неожиданно припала к стене и стала спускаться вниз, я тут же подбежала к ней и схватила под руки.

– Что такое? – Спросила я, отгоняя охрану.

– Ничего, голова закружилась, – пробормотала она, опираясь на мое плечо, – не бери в голову.

– Кушать надо больше, Волкова. – Уже на полном серьезе сказала я, закрывая за собой дверь в гримерку. – Никого не впускать!

Из отзывов фанатки: «Только что пришла с моей подружкой Ксенией с концерта Тату! Было супер, девчонки пели старые и новые песни, к сожалению, с ними не было музыкантов, поэтому, им пришлось петь под минус. Было видно, что они не были в очень хорошем настроении, звук иногда лажал. Лена выглядела уставшей и какой-то взволнованной, но Юля ее старалась утешить. На одной из песен Юля так на нее посмотрела, а потом погладила ее руку. А когда девчонки пели «Полчаса», на проигрыше Юля присела на что-то, что было похоже на стул, Лена подошла к ней, присела на корточки, что-то сказала и присела рядом. Все вокруг завизжали и захлопали, все были так счастливы. Рядом со мной кто-то постоянно выкрикивал признания в любви, и иногда я не слышала даже что говорят Татушки. Когда Лена села рядом с Юлей, она обвила ее талию рукой, а сама положила голову на ее плечо. Это было так мило, что невозможно описать словами! В целом концерт прошел как-то быстро, девочки отыграли все песни, и поблагодарив публику, ушли со сцены! Мы ждем их снова! Тату – вы лучшие!!!».

В мае мы побывали на Каннском фестивале, на котором был представлен наш фильм «В поисках Тату», фотосессии на воздухе, опять же интервью. Все это вышло в небольшую программу нашей поездки. Многие замечали, как похудела Юлька, и ужасались этому, но никто ничего не мог сказать адекватно по этому поводу. Все молчали, вот и домолчались.

«Допрыгалась, идиотка», – зло думала я, когда Волковой вызвали скорую, оттого, что справиться сами мы не смогли, – «Кому это вообще нахрен было нужно? И что теперь делать…»

– И что теперь делать? – Уже в, слух повторила я, спустя ровно четыре дня после концерта в Италии.

Почему всегда у нас все с ног на голову? Почему каждый раз что-то происходит. То, чего меньше всего ждут. Юля еще вчера снова неважно себя чувствовала и перед автограф-сессией ей опять же было плохо. Но когда мы были еще в Москве, все не казалось настолько беспомощным, как сейчас. Отличная идея упасть в обморок прямо перед концертом, отличная идея увести Волкову на скорой, все просто супер. Мы как всегда попадаем в какие-нибудь передряги, это же в стиле Тату.

– Остается два варианта: либо Лена выходит одна, либо отменяем концерт вообще. – Говорит мужчина, по-видимому, организатор концерта.

Он в солидном черном пиджаке, поверх темно-вишневого свитера, в темных джинсах и в узких черных туфлях. По нему видно, как он переживает, но едва ли сильнее, чем вся наша команда. А Юлька лежит в гримерке, бледная, уставшая! Потому что меньше нервничать надо, больше кушать! Все настолько безнадежно, что я сейчас либо расплачусь, либо взорвусь от негодования. Тем временем на сцену выходит человек и объявляется, что Юле очень, очень плохо. Концерт переносится на неопределенный срок. В зале ужасная давка, он забит до отказа, несмотря на то, что клуб очень пафосный и дорогой, некоторые люди уже выходят подышать, потому что вентиляция не справляется. По телевизору включили какой-то футбол. Те, кто в зале, не знает, что творится у нас тут – за кулисами, оттого и давка, все паникуют.

– Что делать будем? – Все оборачиваются ко мне, ведь только от моего ответа зависит будущий исход концерта. Состоится он или нет.

– Одной? – Голос дрогнул и леденящий ужас застыл в моих глазах, я не могла представить себе того, чтобы я выступала бы без Волковой и ее поддержки.

– Давай, Ленок, ты же можешь. – Сказал кто-то сзади меня, обернувшись, я увидела ослабленную Юльку, которая валялась на диване.

Я стремительно подошла к ней и осторожно взяла за руку, едва заметно прикасаясь к ней губами. Мое сердце сжималось от боли, что моей девочке плохо, я сходила с ума от безысходности.

– Как же я без тебя? – Вяло произнесла я, понимая, что на мои глаза накатываю слезы. – Юлек, зачем ты убиваешь себя?

– Я больше не буду, – пересушенными губами непослушно произносит она, легонько сжимая мою руку, – обещаю. Не подводи их, ради меня…

– Хорошо. – Мягко целую ее в висок, чувствуя под своими губами, как он пульсирует. – Поправляйся, родная. Я жду тебя.

– Я люблю тебя. – Совсем тихо говорит Юля, прикрывая глаза.

Я подхожу ко всем этим людям и говорю о том, что намерена выступать одна. Они поддерживают меня, говоря, какая я молодец. Почти у самой сцены я сталкиваюсь с девушкой, которая язвительно едва ли не выплевывает мне в лицо, что без Волковой я никто. И никто меня здесь не ждет одну, слушать меня не захотят, ведь я – овца, которой ничего не стоит, сложить лапки и умереть, ведь я та, которая, как никто другой, зависит от Юльки, ведь я та, которая влюблена в каждый миллиметр ее души и тела, я та, которая должна бы была остаться с ней на всю жизнь, но по некоторым причинам не осталась… Робко, трусливо ступая по ступенькам, я поднимаюсь вверх на сцену. Одна. Никто не держит меня за руку, я не чувствую ничье тепло. И это такое странное ощущение. Свет бьет в лицо, на меня уставились десятки глаз, которые пытливо смотрят и ждут, когда я что-нибудь скажу. И я говорю, стараясь, чтобы мой голос, как можно меньше дрожал. Говорю, что Юле плохо, рассказываю о девушке, которая сказала, что я никому не нужна, и рассказываю главное – либо я одна, либо без концерта. На секунду я в ужасе замираю, боясь того, что я и вправду никому не нужна здесь, тем более одна. Но когда все дружно начинают кричать о том, чтобы я выступала, мое сердце волнительно и радостно начинает биться в груди, внутри все теплеет, я вижу, что не такая я уж пустышка, я им нужна. И начинаю петь… Я вижу эту отдачу, все кричат так громко, так дружно, что я не могу ни радоваться, надеюсь, Юленька может слышать какие-то отголоски. Бедная моя девочка. Я ужасно нервничаю, я вообще ничего делать без нее, я никогда не могу быть без нее, черт подери! Почему моя привязка к ней НАСТОЛЬКО велика? Я не могу понять, меня это ужасно бесит и злит, я не могу сосредоточиться. «Сольная карьера не для меня», – признаюсь я, умирая от желания уйти со сцены и оказаться с ней рядом. Но фанаты так старательно помогают мне, что несколько раз я протягиваю микрофон в зал. И страха забыть слова в песне практически не осталось, я всего лишь хочу быть нужной. Когда все немного притихает, я исполняю песню ‘All the things she said’, и все с новой силой взрываются, эмоции разрывают каждого изнутри. Но на проигрыше я все еще не могу смириться с тем, что ее нет рядом. Нужно что-то делась с этим. Так подходит концерт к концу, и когда замолкают последние аккорды, я обращаюсь в зал: «Ребят, спасибо вам огромное, я вам очень благодарна, свою карьеру без вас я бы никогда не сделала, потому что это ужасно. Без Волковой я не могу СОВСЕМ, вот, поэтому, я пошла! Спасибо вам, вы молодцы. Извините, что так получилось, ей просто действительно очень плохо…». Так прошел мой первый сольный концерт, черт его подери.

А на следующий деть тут же вышла статья. «Бесконечные перелеты группы «Тату», которыми перенасыщен май, не лучшим образом сказались на здоровье певиц. Отыграв несколько концертов в солнечной Таскании, “татушки” прилетели в Санкт-Петербург и собирались утроить шоу года – увы, действо сорвалось. «Тату» радует северную столицу концертами крайне редко, потому желающих посмотреть на шоу собралось огромное количество. Группа планировала дать концерт в непривычной для себя обстановке – не на стадионе, не в большом клубе, а в полузакрытом кафе. Весь зал был заполнен, фанаты предвкушали выступление любимой группы, но концерт не начинался. В воздухе запахло паникой. После часа волнений, на сцену вышла Лена: певица сообщила, что концерта не будет. Как заявила Катина, Юля отравилась, и ее увезли на “скорой помощи” в больницу. Родные Юли Волковой о ЧП в Питере ничего не знали. – Я ничего не знал о том, что произошло в Питере, девочки должны сегодня уже вернуться в Москву, – поделился с LIFE.RU папа Юли, Олег Викторович. Гражданский муж Юли, Парвиз, к слову, обычно старается не пропускать концертов «Тату» и по возможности поддерживает любимую во время выступлений, но на этот раз все было иначе. – Я сейчас вообще не в России, – сказал Парвиз LIFE. RU. – Про то, что произошло на концерте в Питере, говорить пока ничего не буду».

Лето оказалось напряженным и пустым. Это было последнее наше лето. В первых числах июня вышел клип «220», а под конец июля мы дали один приватный концерт. Вот и все дела за лето. С какого-то момента все пошло наперекосяк. Не с того ли, как опять же по вине Юли едва не сорвался концерт? И раньше Боре приходилось терпеть ее выпады, ее истерики, недовольства, но сейчас они будто с цепи сорвались. Все чего-то ждали, ожидание убивало. Это напоминало мне первые времена, когда мы едва ли были знакомы с Ваней и ждали, ждали… Ждали непонятно чего, так и сейчас. Альбом так и застопорился на непонятном моменте. Никто собственно не знал чего ждать и что делать. Иногда, за редким исключением, мы собирались в офисе и пытались что-то обсуждать, думать о каких-то нюансах, которые уже мало кого интересовали. На телевидение мы не ездили, негде было участвовать, да и нас не приглашали. Все понимали, что мы уже не те Тату, которые были раньше. А в следующем году нам будет 10 лет, точнее нашему проекту. Не та ли эта конечная точка? Почему теперь я думаю о том, о чем мне не нужно думать? Юля сказала, что уезжает с Парвизом на отдых, без всяких объяснений, даже не сказав, куда она едет, она все же сделала это. Оставила меня одну, со своими мыслями, слезами, с тет-а-тет’ом в офисе с Борисом. А что ей еще оставалось? Не говорить же мне: «Ленок, поехали с нами? Мы проведем отлично время, развлекаясь втроем», черт подери, почему бы мне тоже не отдохнуть? В тот же день я позвонила своей лучшей подруге Насте и предложила альтернативу съездить, например, в Париж. Почему бы и нет? Учитывая тот факт, что у нее как раз намечался отпуск. Махнув на все рукой, мы выехали в Париж. Но только мы прибыли на место, миновав все перелеты и переезды, как вновь не обошлось без приключений. Милый мужчина с идиотским оскалом сообщил нам, что отель временно закрыли из-за жалоб, мол приехала проверка и все прикрыла. Что-то смутно мне верится, наш-то пятизвездочный отель? Во всяком случае, кланяясь и извиняясь, нас обещали переселить в другой, не менее хороший отель. Название мы узнали чуть позже «Champs Elysées Plaza Paris», хотя название мне ни о чем не говорило, но как только нам дали небольшую брошюру, все встало на свои места. Бутик при отеле Trendy Chic 5 звезды люкс находился в самом сердце Парижа в двух шагах от Елисейских Полей. Переступив порог семиэтажного здания этого роскошного отеля османновской эпохи с тихим и уютным вестибюлем, мы оказались в мире роскошных и эксклюзивных номеров, джуниор-сьютов, сьютов категории люкс и уникальных ванных комнат в самом сердце Елисейских Полей, которые просто поражали нас своими масштабами и изысканной утонченностью. Большинство номеров и сьютов отеля было выполнено в классическом стиле со старинной декоративной лепниной на потолках, мраморными каминами, просторными окнами, выходящими на улицы Берри и Артуа, либо на внутренний дворик. А из номеров и роскошных сьютов верхних этажей отеля открывалась завораживающая панорама парижских крыш. Лучше мы и не могли себе представить. На ресепшене нам выдали ключи, но только одну связку, пояснив это тем, что на днях наши соседи пожелали съехать в более просторный номер по соседству, и попросили нас зайти к ним, чтобы забрать ключи. Я хотела было начать спорить, почему мы должны сами гоняться за этим, ели это дело обслуживающего персонала, но Настя мягко перебила меня, пообещав сделать этой самой. Нам помогли поднять чемоданы и затащить их в номер, затем, отблагодарив мужчин, мы уединились.

– Ну почему здесь та-а-ак классно? – Протянула Настя с какой-то ноткой досады, разглядывая шикарнейшие убранства.

Комната была очень просторной и аккуратной, в центре стояла большая мягкая кровать, в комнате так же были два кресла с большим столом, напротив кровати висел телевизор, сбоку от которого находился выход на балкон. Стандартный набор гостиничного номера, но этот был таким изысканным, что у меня не хватало слов. Весь оставшийся день мы провалялись в кровати, болтая обо всем на свете. Давно у меня не было такой возможности поговорить с ней, а жаль. Только когда стрелка часов показала десять вечера, я вспомнила, что не забрала ключи.

– Сейчас вернусь. – Подорвалась я.

– Куда ты? – Приподняла она голову, смотря вслед.

– Мне нужно забрать ключи.

– Уже поздно, Ленка, давай завтра? – Попыталась уговорить меня Настя, но я была слишком настойчива.

– Нет, сегодня. – В конце я улыбнулась своей подружке и прикрыла дверь.

Выйдя в коридор, я прошла к соседнему номеру. Затем постучалась. Никто не отзывался. Я постучалась более настойчиво, и еще раз. Прошло около трех минут, когда я услышала шум и недовольные возгласы за дверью: «Неужели обслуживающий персонал не нашел другого времени, чтобы прийти сюда и…», дверь открылась, я замерла. Она стояла, как вкопанная, молча пялясь на меня. Ее простынь или какое-то покрывало поползло вниз, она не сразу схватила и подтянула его, так что я могла заметить, как возбужденно торчала ее грудь. Я, совсем растерявшись, молча развернулась и пошла в другую сторону, будто только что ошиблась номером.

– Лен? – Окликнула она меня, продолжая стоять на пороге.

Я остановилась, не поворачиваясь лицом. Кажется, я начала краснеть. Еще чего не хватало.

– Что ты тут делаешь? – Спрашивает она, неловко переминает с ноги на ногу.

– Долгая история, я живу по соседству. – Бормочу я, едва повернув голову в ее сторону.

– Что значит, живу по соседству? – Озадачено переспрашивает она. – Что ты тут делаешь?

– Решила отдохнуть, – все еще мямлю я, – мне просто сказали, что у вас наша вторая связка ключей…

– Наша?

– Я приехала с Настей. Мы могли бы встретить завтра и поговорить, сейчас не лучшее время… – Запинаюсь я, глядя, как мимо проходит кто-то из персонала, с интересом наблюдая за Юлей.

– Да, наверное, ты права. – Кивает она. – Заходите завтра, если что или можете позвонить, наш номер написан поверх телефона, последние цифры это номер комнаты.

– Хорошо, как скажешь. – На самой ужасной ноте я ухожу в свой номер, заставляя свое сердце перестать так биться.

Несмело перешагиваю порог своего номера, боясь отчего-то вновь увидеть Юлю, но вместо нее я вижу взволнованную Настю, которая нетерпеливо дожидается меня. Заинтересованно глядя на меня, она молчаливо задает вопрос, на который я почему-то так отчаянно не хочу отвечать. Устало опускаюсь на кровать, закинув руки за голову.

– Прикинь, в соседнем номере Волкова! – Немного нелепо усмехаюсь я, изучая золотистый потолок.

– Что значит в соседнем номере Волкова? – Ошалело переспрашивает она, подпрыгивая от неожиданности с кровати. – Это как?

– То и значит, Юлия Олеговна Волкова, товарищ наш вездесущий, она ведь тоже уехала отдыхать с Парвизом, но я как-то не задавалась вопросом куда, да и она не говорила. Вот тебе и сюрприз! Можно подумать, что я маячу за ней по пятам, даже смешно!

– Значит, она тут отдыхает тоже? – Уточняет Настя, и я киваю ей головой. – Как такое быть-то может?

– Это судьба. – Развожу руками я. – Наверное, нам нужно сходить в душ и спать…

– Вместе? – Смеется подруга, игриво глядя на меня.

– Еще чего! – Замахиваюсь я на нее подушкой и подрываюсь первой.

…Странно просыпаться утром в Париже, где из окна вдали виднеется Эйфелева Башня. По отелю уже мягко развевается французская классика. Номер окутали нежно-розовые цвета, с желтоватыми оттенками уже поднявшегося солнца. Я радовалась, как маленький ребенок, слушая волшебную песню в исполнении Charles Aznavour и Mireille Mathieu под названием amour éternel. Едва ли кто-то не слышал эту песню, но если и не слышали, сегодня это недоразумение смогли бы исправить. Их голоса ласкали моё ухо, в то время, как я наблюдала за шикарным пейзажем, который радовал мое сердце. На секунду мне невыносимо захотелось вернуть все те года, которые пробежали, промчались вокруг нас. Я глянула в зеркало, которое висело на противоположной стене, и с досадой заметила, как я изменилась. Волосы не такие яркие, не такие пышные, как раньше, да и глаза не такие жизнерадостные, не такие открытые, детские, наивные, улыбка не такая искренняя. Зачем я только ввязалась в этот шоу-бизнес? И без этого хорошо бы было, но теперь ничего с этим не поделаешь. Кажется, за своими полетами в мечтах, я даже не заметила, как в комнату настойчиво постучали. «Наверное, уборка», – подумала я и поднялась с кровати. Открыв дверь, на пороге я обнаружила Юльку, которая стояла и улыбалась во все тридцать два зуба. Откуда столько радости?

– Погода классная! – С порога заявила она и, прощая мое не гостеприимство, шагнула внутрь. – Кстати, доброе утро!

– Доброе, – растеряно вторю я, молча прикрывая дверь, – Настя еще спит.

– Я вижу. – Она стремительно подходит к балкону и заходит внутрь. – За несколько дней я успела соскучиться по этому виду. – Негромко говорит она, опираясь на перегородку. – Правда здесь божественно?

Я прохожу к ней, прикрывая дверь в комнату, чтобы не разбудить подругу. Юлька стоит, прикрыв глаза и расставив руки в разные стороны, будто летит.

– Не боишься падать? – Шутливо хватаю ее я за бока.

– Нужно всегда летать, – тихо тянет она, – помнишь?

– Нужно умирать в полете… – Тихо говорю я, не желая вспоминать о прошлом.

Фразы, как и привычки, они остаются.

– Так ты намерена провести этот отпуск здесь? – Улыбается она, оборачиваясь ко мне.

Да, я провела этот отпуск здесь, в центре Парижа, встречая и провожая рассветы, бегая с Настей по узким улицам, просто радуясь тому, что все хорошо, улыбаясь незнакомым людям в лицо. А каждое утро одна из нас бегала в известную небольшую пекарню за свежими, вкусными булочками, от аромата которых непременно просыпаешься. Иногда по вечерам, когда мы оставались вдвоем или составляли компанию Юле и Парвизу, мы забегали в винный магазин на бульваре Хаассман, где покупали пару бутылочку самых вкусных французских вин. Сказать к слову, в отеле было шикарное не только обслуживание, но и ресторан, который не переставал нас радовать своими изысканными блюдами. В один из дней, по советам постояльцев и местных жителей, мы выбрались поужинать в ресторанчик на Монмартр. Это была небольшая улица, устеленная каменной кладью, на той самой улице располагались невысокие здания, в основном это были рестораны и кафешки, в которых было полно посетителей. В нашем ресторане столы стояли не только внутри помещения, но и снаружи, так что мы тут же отправились на открытый воздух, тем более, что атмосфера ночного Парижа, как ничто другое, вдохновляло. В кафе разливалась песня Richard Anthony – Itsy Bitsy Petit Bikini, которая опять же очень радовала меня. В общем итоге, мы переговорили на все темы, обсудили все новости, выпили всевозможные напитки, перепробовали множество закусок и блюд, и провели в кафе около пяти часов. Так что, возвращаясь поздней ночью в отель, я чувствовала себя самым счастливым человеком на земле. Только одна вещь немного настораживала меня, иногда я сталкивалась с ней глазами, и внутри меня что-то сжималось, я не могла объяснить себе, что это за чувство. Она смотрела ТАК, что холодок пробегал по моей спине, смотрела так, что я не могла оторвать от нее взгляд. Иногда я игриво прищуривала глаза, мол, Юлек, чего это ты? А она улыбалась, так искренне, даже немного по-детски, как лисенок…