Текст книги "Семья поневоле (СИ)"

Автор книги: Mad Santa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 40 страниц)

– У него удивительный талант к Зельеварению, какого никогда не было у тебя.

– Ты как всегда поразительно бестактен, Снейп, но мне импонирует твоя прямолинейность, – ослепительно улыбнулась я, делая маленький глоток обжигающего, ароматного кофе. – В нашем мире слишком много притворства и фальши, мой дорогой друг, и я истомилась по откровенности, – я аккуратно сняла губами вишенку с одного из пирожных.

Снейп тоже отхлебнул кофе, глядя на меня недовольным взглядом. Впрочем, его лицо всегда казалось недовольным, хотя изредка это бывало не так.

– Мы слишком давно знаем друг друга, Нора, чтобы я тебе лгал. – Процедил он, а потом добавил уже не так холодно: – Твой сын действительно талантливый мальчик. Он преуспевает и в Трансфигурации, и в Гербологии, и в Заклинаниях. Все базовые предметы даются ему легко. Но он слабый боевик. Защита от Темных искусств никогда не была его сильной стороной. Он, как и я, больше ученый, а не воин, хоть и накачал гору мышц и пытается казаться крутым парнем. – Северус тяжело вздохнул, со звоном поставив чашку на стол, и я вздрогнула от этого звука. – Но когда понадобилось, мне пришлось научиться. И он сможет. Хотя дай Мерлин, чтобы ему это не пригодилось.

– Я молюсь об этом каждый день, – прошептала я, сдерживая изо всех сил подступающие к глазам слезы. От хорошего настроения не осталось и следа. – Я очень дорого заплатила за его безопасность и счастье, и, если будет необходимость, заплачу еще, даже если ценой на этот раз будет моя жизнь.

Северус никогда не любил женских слез и не умел утешать, но все же сжал мою руку своей, и мне стало намного спокойнее.

– Я теперь могу спокойно спать, зная, что ты рядом с ним. Ты ведь защитишь его? Обещай мне… – Я заглянула в черные омуты его глаз, и мне показалось, что там мелькнуло что-то живое, человеческое, отголосок эмоций, которые он привык тщательно скрывать.

– Твой сын и ты очень дороги мне, Нора. Клянусь, я его не отдам.

8. Блейз

Я сказал, что буду заниматься, но на самом деле мне просто было очень-очень тяжело смотреть на них, и теперь я сидел на кровати, прижав колени к груди и обнимая их руками. Детская, глупая, беззащитная поза. Но именно так я себя и чувствовал – наивным ребенком, которого обманули на раз плюнуть. Какой же ты дурак, Забини! Возомнил себе, что ты мистер сексуальность и можешь ему понравиться. Да кто ты такой, чтобы тягаться с ней, женщиной, которую считают совершенством? Женщиной, за которой готов пойти любой мужчина, стоит ей только поманить пальцем. Богатые, красивые, успешные – она всегда выбирала самых лучших, и даже смерти предшественников не останавливали их от того, чтобы быть с ней. Жизнь обесценивается рядом с возможностью хоть на миг прикоснуться к Богине. Да, все говорят, что ты на нее похож. Красив, элегантен, умен. Но как ни старайся, Блейз – ты лишь бледная тень своей матери. Что тут удивительного, что Снейп тоже не устоял перед ее обаянием? Прекрасная, мудрая, опытная женщина. Чего по сравнению с ней стоит глупый, совсем юный и импульсивный мальчишка? Да и кто тебе сказал, что профессор вообще может обратить внимание на мужчину? Глупец. Последний глупец. Сам дал себе ложную надежду, чтобы потом она разбилась вдребезги, исполосовав осколками саму твою суть…

Не выдержав разрывающих меня изнутри эмоций, я ударил кулаком по подушке. А потом еще и еще. Мужчины не плачут. И я не буду. Я обещал матери, что сведу ее со Снейпом, и у меня, кажется, получается. Все так, как запланировано. Я должен чувствовать удовлетворение от успешно выполненной просьбы. И я буду его чувствовать, чего бы мне это ни стоило. Я буду держаться достойно, как подобает моему положению.

Собравшись с мыслями, я смог заставить себя позаниматься, а потом, приведя себя в порядок (Забини обязаны выглядеть идеально в любой ситуации), спустился к ужину и больше часа поддерживал светскую беседу, шутя, улыбаясь и изображая саму любезность.

После ужина пришло время возвращаться в Хогвартс. Мама обняла меня на прощание, поцеловала в щеку, и я тут же развернулся и шагнул в камин, чтобы не видеть, как она будет целовать его.

Снейп сказал, что сам сварит зелье для директора, и я был свободен. Добравшись до спальни, я принял душ и лег спать, но сон упорно не шел. Слишком много всего произошло, и слишком тяжело было на душе.

Неожиданно словно повеяло сквозняком, а потом кто-то юркнул ко мне под одеяло.

– Драко, не пугай так, – прошептал я, когда на подушке показалась белобрысая макушка.

– Где ты был, Забини? – Спросил Малфой, обиженно надув губы. В темноте было плохо видно, но я вполне представлял его мимику по интонации. – Вляпался во что-то интересное, а мне не рассказываешь? Ты последнее время все от меня скрываешь, а еще друг называется. – Буркнул он, демонстративно отворачиваясь. Я схватил его за плечи, разворачивая лицом к себе.

– Дома я был, Драко, ничего интересного. Я действительно приболел, ты сам видел, и мать меня подлечила. Ты же знаешь, она это умеет. – Почти не соврал я. Мама действительно оказала мне медицинскую помощь. И я на самом деле заболел на голову, если позволил себе увлечься Снейпом, но теперь это все в прошлом.

– Мне нравится твой кулон, – прошептал Драко мне почти в самое ухо, проводя пальцем вдоль серебряной цепочки, лежащей у меня на груди, от шеи и ниже. Мне показалось, что в этом прикосновении было что-то, выходящее за грань дружбы, но я тут же откинул эту мысль, как абсурдную. Я давно знаю, что Драко бисексуал, а он уверен, что я натурал. И никогда раньше не приставал ко мне. Не стал бы и сейчас. Да и это странно, соблазнять человека, который является твоим другом. Это как с братом. Нет, Малфой точно не воспринимает меня в сексуальном смысле.

Хотя было глупо не признаваться самому себе в том, что мне было приятно его прикосновение. Пожалуй, у меня никогда не было никого ближе Драко. Еще с раннего детства, когда я гостил у Малфоев, я ночью прибегал в его спальню и забирался под одеяло, и мы болтали до утра, лежа близко-близко и согревая друг об друга холодные ноги. А когда Драко гостил у нас в поместье, он прибегал ко мне, и мы слушали в ночной тишине шум прибоя и представляли, какими будем, когда вырастем.

Теперь мы уже выросли, и в общей спальне особенно не полежишь вместе – мальчишки могут увидеть и подумать что-нибудь не то, но Драко нет-нет, да и забирался ко мне в постель по старой привычке. Хорошо, что в Хогвартсе у парней существует негласное правило не заглядывать за задернутые пологи – мало ли, чем там занимается хозяин кровати.

– Ты так и не скажешь, кто тебе его подарил? – Спросил Драко с нотками обиды в голосе, зная, что я не отвечу.

– Нет, прости. – Покачал головой я, чувствуя, как голова Малфоя устраивается у меня на плече. – Спи давай. Спокойной ночи.

– Спокойной, Блейз, – ответил он, обдав мою шею горячим дыханием и прижимаясь теснее. А я впервые почувствовал то, что раньше во мне вызывали только женщины.

9. Северус

Было бы наивно с моей стороны полагать, что Онория хочет выйти за меня замуж. Во-первых, я нисколько не подходил под контингент потенциальных мужей роковой леди. Я не был ни богат, ни красив, ни влиятелен. И уж тем более не все сразу. А во-вторых, она слишком хорошо знала, что я не собираюсь жениться, будучи верен памяти одной женщины, которую я всегда любил. Сейчас, к моему глубочайшему потрясению, ситуация изменилась. Но ведь ей не было об этом известно.

Я настолько измучился, целый день выслушивая ее изысканно запутанные речи, пытаясь отыскать там второй, а то и третий смысл, что предпочел бы лучше еще неделю скитаний по пустыне. Женский мозг сложнее поддается Легилименции, ибо как можно проникнуть в какое-то конкретное воспоминание, если у них в мозгах все так закручено и перемешано. А уж разум Онории Забини мог дать сто очков вперед любому другому – такого хитросплетения интриг, тонких намеков, светской лести и изящного коварства вы не найдете больше нигде. Понять ее невозможно.

Соблазнять меня, чтобы я помог ее сыну, глупо. Я и так помогу, и она это всегда знала. Но тогда для чего был тот поцелуй, из-за которого мальчишка начал смотреть на меня холодным, бесчувственным взглядом? Или это воздаяние мне за то, что мой собственный взгляд на мир долгие годы был именно таким, и лишь недавно начал теплеть?

Мне пришлось разрешить Забини не приходить ко мне всю неделю из-за ежедневных тренировок – в субботу должен был состояться первый матч сезона, Слизерин – Гриффиндор. Мальчишки носились над полем как ненормальные, отрабатывая и отрабатывая финты и приемы, словно заколдованные. Никогда еще команда не была так настроена на победу. Даже неуклюжие Кребб и Гойл как-то подобрались, сыгрались с остальными. Биты в их руках стали поистине грозным оружием.

Чем сильнее приближалась суббота, тем больше говорили о квиддиче, и тем чаще в коридорах возникали стычки поклонников противоборствующих команд, а то и самих игроков. На одну из них я наткнулся, подходя к своему классу в пятницу.

– Поттер, смирись, в этот раз снитча тебе не видать, как Уизли новой метлы, – презрительно бросил Малфой под одобрительные смешки Кребба и Гойла.

– Опять ухватишь меня за метлу, Малфой, чтобы я до него не дотянулся? Или натравишь на меня своих жирдяев с дубинами? – Не остался в долгу Ловец Гриффиндора.

– Вы только и можете, что нарушать правила, а в честной игре вам никогда нас не победить, – поддакнул верный друг Уизли.

– Честной, Уизли? Вы понабрали в команду девчонок, а стоит нам их толкнуть, и вы сразу кричите о грубой игре. – На лице Блейза появилась нехорошая ухмылка. – Что мне теперь, нежничать с ними? Может, еще и кваффл в белы рученьки отдавать?

Уши Уизли стремительно начали краснеть. Казалось, он еле сдерживается, чтобы не кинуться на Забини.

– Наши девчонки надерут завтра твою наглую задницу, Забини, так что…

– Да ваши девчонки в очередь выстраиваются, чтобы я, как ты там сказал, Уизли…. Надрал им задницы? Правда, Грейнджер? – Блейз похотливо уставился на гриффиндорскую всезнайку, показав довольно неприличный жест языком. Та мгновенно вспыхнула, но все же не отвела гневного взгляда. А вот для ее рыжего друга это стало последней каплей, и он бросился на Забини, выхватывая палочку.

– Десять очков с Гриффиндора, Уизли, – сказал я, наконец-то являя себя взорам толпы. – За нападение на другого студента.

Гриффиндорское трио возмущенно надулось, но не посмело возразить. Забини же даже не взглянул на меня, о чем-то шушукаясь с Драко.

10. Блейз

Чем ближе был день первой игры сезона, тем больше мы тренировались. Малфой был одержим идеей в последний год во что бы то ни стало победить Поттера. С тех пор, как Драко попал в команду, мало того, что Слизерин ни разу не выигрывал кубок, он даже ни разу не побеждал Гриффиндор в отдельном матче. На втором курсе чемпионат отменили из-за событий с Тайной Комнатой, на четвертом – из-за Турнира Трех волшебников, но на третьем, пятом и шестом курсах кубок неизменно доставался красно-золотым. У нас он был лишь на первом курсе, но все, кто тогда играл в команде, уже окончили школу. В нашем составе больше не осталось чемпионов. И в этом году мы хотели сделать все, чтобы непременно победить.

У меня не было времени думать о Снейпе – уроки и изматывающие тренировки съедали все свободные минуты. Но я был этому только рад – я настолько сильно уставал физически, что мгновенно вырубался, стоило мне лечь в постель, и меня не мучили назойливые мысли и непонятные сны. И днем не было ни секунды, чтобы страдать и жалеть себя. Так что, когда я пришел в пятницу на Зельеварение, бывшее последним уроком, я был спокоен, как эрумпент. Наоборот, главные гриффиндорские придурки здорово подняли мне настроение. Уизли даже попытался на меня напасть, чем несказанно бы меня повеселил, ибо он никогда не мог наколдовать что-то достойное, а уж мне всегда хорошо удавалось заклятие щита. Но Снейп не дал нам устроить дуэль в коридоре, появившись как нельзя вовремя.

Утром в субботу в нашей спальне было необычно тихо. Все, кроме Нотта, состояли в команде факультета по квиддичу, а потому мы нервничали, повторяли про себя разработанную тактику и просто думали каждый о своем. Малфой был бледнее обычного, губы плотно сжаты на манер МакГонагалл, а глаза горели решимостью. Сегодня или никогда. Я сам был как натянутая струна, и еле-еле заставил себя хоть что-то съесть за завтраком.

Трибуны были полны, большинство студентов пришли с флагами Гриффиндора – их поддерживали и два других факультета, но зато трибуна Слизерина была самой шумной. Поттер и Малфой чуть не сломали друг другу руки, пожимая их. Когда мадам Хуч дала свисток к началу матча, четырнадцать игроков и судья взмыли в небо.

Так я не играл еще никогда. Желание выиграть во что бы то ни стало, казалось, придавало мне дополнительное ускорение. Робинс пыталась отнять у меня кваффл, но я «случайно» так выставил локоть, что было слышно, как у девчонки затрещали ребра. Винс попал бладжером в Дина Томаса, и тот, кажется, сломал ему ключицу. Грег же со всего размаху, опять же случайно, влетел в девчонку Уизли, расквасив ей нос и лоб. В результате все Охотники Гриффиндора были так или иначе покалечены. Разумеется, Хуч назначала пенальти за нарушения, но Майлз Блетчли, в этом году стоящий у нас на кольцах, справлялся неплохо, взяв большую часть мячей. А вот Охотники Слизерина во главе со мной довольно долго прибывали в полном здравии – Пикс и Кут били бладжерами сильно, но все же играли честно. А их Охотники, две из которых девчонки, а третий не такой уж и силач, не могли нам ничего противопоставить, если мы сходились в корпус.

Да и Охранник Гриффиндора, Уизли, играл нам на руку. Он так распсиховался, когда Гойл повредил физиономию его драгоценной сестрички, что пропустил несколько мячей подряд. А еще он ужасно велся на провокации. Стоило выкрикнуть что-нибудь о том, что я делал с его сестрой или подружкой-грязнокровкой, как он становился полностью невменяемым. Разумеется, я делал это, только когда Хуч не могла услышать. Через сорок минут счет был уже 150:20 в пользу Слизерина, из них восемь мячей были забиты мною. И Джинни Уизли двинула мне локтем в лицо, когда я в очередной раз пытался отобрать у нее кваффл. Я оттолкнул ее метлу ногой, так что она потеряла управление и влетела в Пикса, чуть не сбив его. Хуч назначила пенальти обеим командам. Несмотря на то, что из носа теперь ручьем хлестала кровь, я забил, однако и Уизли справилась. Счет стал 160:30. Еще три мяча, и Поттер может хоть подавиться своим снитчем, как он уже однажды делал.

Стоило мне об этом подумать, как и Поттер, и Малфой, кружащие несколькими метрами выше уровня колец, резко спикировали вниз, направляясь к трибунам Хаффлпаффа. Для Драко главное не самому поймать снитч, а хотя бы не дать его поймать Поттеру.

Снова завладев кваффлом, я бросился к кольцам Гриффиндора, развив просто чудовищную скорость. Метлы красно-золотых не поспевали за моим Нимбусом-2001. Когда я уже подлетел к рыжему Охраннику на расстояние броска, я почувствовал страшный удар в спину. Бладжер, судя по адской боли, вмиг пронзившей все тело, сломал мне несколько ребер. Через секунду второй бладжер с хрустом впечатался в мою метлу. Повернуть я уже не мог…

11. Северус

Мои студенты играли очень грубо. Если матч продолжится в том же духе, подопечных Минервы придется собирать по кускам, – ехидно ухмылялся я, наблюдая за фигурками на метлах, парящими над стадионом. Небо было ясным, ни одного облачка – идеальная погода для матча. Малфой и Поттер болтались в воздухе без дела, играя в гляделки. Если бы они не пикировались и не так тщательно следили друг за другом, то точно заметили бы снитч раньше.

А я внимательно следил за Забини. Вот уж где ему нет равных, так это на квиддичном поле. Казалось, он родился на метле. Всех троих гриффиндорских Охотников он превосходил по комплекции, так что просто раскидывал их, как котят. И они никак не могли от него оторваться – он вовсю пользовался преимуществом более скоростной метлы. Как только он ни забивал – левой, правой, с переворотом и даже метлой. Девять мячей, и все – претенденты на лучший гол сезона. Хотя, надо отдать должное Уизли – он пресек множество посягательств на его кольца, но все же восемьдесят процентов атак проходили на половине поля Гриффиндора, так что Охотники во главе с Забини бомбардировали его кваффлом практически бесперебойно, и тут волей-неволей пропустишь. Еще несколько минут, и слизеринцы просто возьмут его измором.

Девчонка Уизли разбила Забини нос, и тот теперь выглядел устрашающе с перекошенным злобой и залитым кровью лицом. Должно быть больно. Но он мальчишка, к тому же спортсмен – обязан привыкнуть терпеть.

Ловцы неожиданно бросились за показавшимся над трибунами Хаффлпаффа Снитчем, но я продолжал следить за Блейзом – тот несся на Уизли как ураган, будто пытаясь забить гол тараном на кольца. Я и не думал, что из Нимбуса-2001 можно столько выжать. И вдруг я увидел, как Джеймс Пикс кивнул, глядя на Ричарда Кута, замахиваясь битой. Кричать было бесполезно, все равно бы Забини меня не услышал. Так что я просто молча смотрел, как бешено вращающийся бладжер за долю секунды преодолел расстояние от гриффиндорского Отбивалы до слизеринского Охотника, ударяя ему в спину. Кребб и Гойл уже бросались наперерез, но они не успевали, и Кут запустил второй бладжер. Блейз крепкий, он бы выдержал и второй удар, Отбивала явно тоже целил в спину, но промахнулся, и стальной мяч просто перебил Забини метлу, когда тот уже подлетал к кольцам Гриффиндора. Нисколько не сбросив скорости, Блейз врезался в металлическую стойку, беспомощно закрывая голову руками. Он ничего не мог сделать. А потом, уже без сознания, Забини полетел, а точнее рухнул вниз.

Хуч вовремя выхватила палочку и замедлила падение, но мальчишка все равно врезался в землю на огромной скорости, замерев в неестественной позе. Тут же послышался свисток – Поттер поймал снитч. Слизерин проиграл со счетом 160:180. Никогда команда еще не была так близка к победе, но сегодня мы снова потерпели поражение.

Но сейчас мне не было до этого никакого дела – я со всех ног бежал на поле.

========== 5. Лучшее лекарство ==========

1. Блейз

Когда я открыл глаза, то первым делом увидел лицо Малфоя. Он сидел на стуле рядом с моей кроватью и смотрел куда-то в сторону.

– Дра… – позвал я, но тут же скривился от боли в челюсти. Драко мгновенно повернулся ко мне, и его лицо приняло взволнованное выражение.

– Блейз, слава Мерлину, – слабо улыбнулся он, а потом закричал: – Мадам Помфри, он очнулся!

От этого крика в голове словно зазвенела сотня разных колокольчиков. Я не мог понять, что происходит. Попытавшись пошевелиться, я осознал, что не могу двинуть ни одной конечностью. Мне показалось, что болит все, просто адски болит, и даже находиться в сознании было мучительно настолько, что хотелось умереть, лишь бы ничего не чувствовать. Но при ближайшем рассмотрении я понял, что болит только выше пояса.

Через несколько секунд прибежала Помфри, а вместе с ней бледный как полотно Снейп. Он посмотрел на меня…. И я увидел в его обычно холодном взгляде столько тепла, столько тревоги за меня, что невольно улыбнулся. Точнее, попытался, и от резкой боли из глаз брызнули слезы.

– Уже поздно, мистер Малфой, время отбоя. Идите к себе, – сказала Помфри, начав махать вокруг меня палочкой и рассматривать мое искалеченное тело. Драко попытался поспорить, но Снейп многозначительно взглянул на него, и тому пришлось уйти, пообещав мне, что он вернется утром.

– Мистер Забини, вам надо выпить лекарства, – сказала Помфри, озадаченно глядя на меня. Наверное, она тоже гадала, как можно пить со сломанной челюстью. Иначе от чего мне так больно, когда я пытаюсь что-то сказать?

– Я ему помогу, – вмешался Снейп, решительно отбирая у нее кубок. – Спасибо, мадам Помфри, вы можете заняться остальными пациентами.

Колдомедик поджала губы, предпочитая промолчать, и удалилась, искоса поглядывая на профессора. Тот присел ко мне на кровать. Я тут же вопросительно посмотрел на него.

– Кто еще тут? – Едко усмехнулся Снейп. – Пикс и Кут, разумеется. Кребб и Гойл достали их, хоть и после свистка. Уизли, Роббинс и Томас тоже тут, преимущественно вашими стараниями. Из слизеринцев – вы один. Приняли весь удар на себя за всю команду.

Я уже понял, что не могу улыбаться, а потому просто моргнул. Действительно, из-за ширм доносился шепот множества голосов. Достаточно оптимистичный шепот. Я снова вопросительно посмотрел на Снейпа, и тот окинул меня сочувствующим взглядом, чуть склонив голову на бок.

– Мы проиграли, 160:180.

Больше слов было не нужно. Я расшибся в лепешку в буквальном смысле ради этой победы, но все оказалось напрасно. Видимо, профессор понял по моим глазам, о чем я думаю, и заявил с явным раздражением в голосе:

– Вы должны радоваться, что вообще живы, Забини! Вас буквально вытащили с того света и собрали по частям.

Я закрыл глаза, и в памяти тут же всплыло огромное металлическое кольцо, приближающееся ко мне на сверхзвуковой скорости. Я закрыл скрещенными перед собой руками глаза и лоб, и как результат сломал обе лучевые и локтевые кости и челюсть. Кажется, я так же недосчитался нескольких передних зубов. Удар был поистине страшным, так что я благополучно потерял сознание, не почувствовав дальнейших травм. Только хруст ломающихся костей до сих пор стоял у меня в ушах.

– Бладжер повредил вам позвоночник, Блейз. У вас несколько трещин в позвонках грудного отдела, и сломаны четыре ребра слева. Поэтому вы, вероятно, не чувствуете ног. Магия, Забини – вот то, что спасло вам жизнь. С маггловской медициной с такими травмами вы были бы уже на том свете, а в лучшем случае – остались бы калекой на всю жизнь.

Я не понимал, зачем он это все мне говорит. То ли, чтобы я возблагодарил всевышнего и немедленно начал скакать от радости, что я выжил, то ли чтобы показать мне, как я сейчас слаб, жалок и подготовить к тому, что я могу не поправиться.

– Левая нога у вас тоже сломана – большая и малая берцовые, серьезные повреждения голеностопа и колена – множественные разрывы мышц и связок.

Я снова моргнул, показывая, что все понял. Снейп нахмурился, и на его скулах заходили желваки.

– Пить костерост в таких количествах запрещено, вы просто отравитесь, а действовать выборочно, например, только на позвоночник, он не умеет. Так что мы влили в вас, сколько смогли, а остальное придется добавлять постепенно. Как результат – вы пару дней проведете в таком состоянии. Ваш позвоночник туго зафиксирован, и даже не пытайтесь шевелиться, чтобы не повредить спинной мозг. Пока не срастутся все переломы, повязки мы не снимем.

Я изо всех сил старался сдержать снова готовые показаться на глазах слезы. Мало того, что я испытывал ужасную боль, так мне еще ясно дали понять, что она никуда не уйдет.

– Когда отек спинного мозга спадет, Блейз, ты почувствуешь еще и боль в нижней половине туловища, в дополнение к верхней. А для лечения тебе придется постоянно пить костерост. А он тоже вызывает боль, ты знаешь.

Знаю, – моргнул я. И слезы сами потекли по лицу. Я закрыл глаза, чтобы не видеть жалости во взгляде Снейпа, но почувствовал, как его рука крепко сжала мою ладонь.

– Прости, Блейз, – прошептал он. – Надо выпить лекарство.

Со сломанной челюстью сделать это было непросто, но я понимал, что другого выхода нет. Профессор буквально вливал мне в горло горькую жидкость, а я глотал, давясь и отплевываясь, морщась от боли. Хоть бы потерять сознание, пожалуйста!

2. Северус

Мне стоило огромного труда рассказать мальчишке о его состоянии и о том, как мы будем истязать его лекарствами ради его же блага. Но лучше ему было узнать это от меня, чем от Помфри, которая будет смотреть на него с жалостью. Ему не жалость нужна, а поддержка. Но поскольку она отправила Малфоя спать, эта обязанность легла на меня. Хотя, кому я вру? Я бы в любом случае просидел здесь всю ночь.

Сказать, что Забини выглядел ужасно – значит не сказать ничего. Хорошо, что он не видел себя в зеркало. Обе руки и нога на всю длину в гипсе, тело от талии до шеи туго зафиксировано корсетом и бинтами. Голова перебинтована почти полностью – видны только глаза и нижняя челюсть, вся превратившаяся в сплошной синяк. Под разбитыми губами явственно заметно отсутствие трех зубов.

После того, как я буквально заставил его выпить костерост, Блейз сдавленно заскулил и замолчал, закрыв глаза и глубоко дыша. Не надо быть эмпатом, чтобы понять, какую боль он сейчас испытывал. Я должен был что-то сделать, чтобы облегчить его страдания, но не знал что. Я не могу. Не умею. Боюсь? Но я должен.

Достав платок, я аккуратно начал стирать с его губ остатки зелья, стараясь причинять ему как меньше боли. А потом промокнул уголком капельки слез. И нежно провел подушечкой пальца по виднеющейся над бинтами коже нижнего века.

Я боялся, что он откроет глаза, и я не смогу ответить на его взгляд. Я не хотел, чтобы он видел меня таким. Но Блейз все так же лежал с закрытыми глазами, и его дыхание постепенно выравнивалось. Чувствуя себя ужасно глупо, но понимая, что иначе нельзя, да и не получится, я взял его за руку.

Через некоторое время он уснул, а я все так же сидел рядом, бессознательно поглаживая большим пальцем тыльную сторону смуглой ладони, отчетливо выделяющуюся на фоне белоснежных бинтов и простыней. Через два часа мне пришлось его разбудить, чтобы повторить пытку лекарством. Блейз отчаянно зажмуривался и терпел, а у меня в груди что-то обрывалось с каждым его тихим стоном. Терпи. Ты сможешь. Другого выхода у нас нет. И он терпел. А я больше всего на свете желал забрать у него хотя бы крупицу этой боли, чтобы ему стало хотя бы капельку легче. Чтобы боль перестала быть нестерпимой, оставшись всего лишь ужасно мучительной.

Несколько раз заходила Помфри, но ничего не говорила, лишь осматривая пациента и раздраженно цокая языком. Мне было все равно, что она знает, что я сижу тут всю ночь и держу его за руку. Все не важно, кроме этого страдающего, беззащитного и беспомощного мальчишки, который всего полдня назад был абсолютно здоровым, сильным и довольным жизнью парнем. И ты скоро опять будешь таким, обещаю.

3. Блейз

Когда я проснулся утром, то не спешил открывать глаза. Несмотря на боль во всем теле, я чувствовал себя счастливым. Я чувствовал ноги, чувствовал прохладный воздух из открытого окна и, самое главное, я чувствовал его руку в своей руке. Хотелось позвать его, непременно по имени. И сказать… не знаю, много всяких ненужных, но так и рвущихся на волю слов, но говорить я все еще не мог. Все общение – только взглядами, так что волей-неволей пришлось открыть глаза.

И я застонал от разочарования. На кровати рядом со мной сидел Драко, и именно в его руке была моя. Снейпа поблизости не оказалось.

– Больно? – Мгновенно отреагировал Малфой, неправильно интерпретировав изданный мной звук. – Помфри говорит, переломы быстро срастаются. Завтра утром будешь на ногах. Хотя продержат тебя, наверное, до вечера – на всякий случай.

Я моргнул. А потом изобразил уголком губ подобие улыбки, старательно не шевеля челюстью. Оценив свое состояние, я осознал, что с лица сняли бинты. Нос был не так сильно поврежден, да и челюсть, кажется, окончательно срастется за пару-тройку часов, если ее не тревожить. Малфой догадался, о чем я думаю.

– Помфри сказала, что левая рука уже почти цела, а вот правая восстановится не раньше ночи. Нога очень сильно пострадала, Блейз. Костерост помогает только костям, а мышцы и связки срастить намного труднее, и нельзя делать это, пока кости не в порядке. Отек спинного мозга должен был уже пройти…

Я моргнул, подтверждая его слова. Я чувствовал такую боль в ноге при попытке ей пошевелить, какую вчера не причиняли обе руки, вместе взятые.

– Ребра вроде тоже срастаются хорошо, – продолжил Драко в том же занудном медицинском тоне, а потом неожиданно хрюкнул от смеха.

– Чего? – Спросил я, и тут же сморщился от боли в челюсти. Ого! Меня всего лишь морщит, а вчера просто разрывало от агонии.

– П-помфри, – продолжал сдавленно хихикать Малфой, – сказала… ой, не могу… Забини! – Схватился он за живот, краснея от попыток не смеяться. – Вечером у тебя будут резаться зубки! – И он окончательно захохотал. Я тоже не удержался от улыбки. И даже немного посмеялся, хотя в груди что-то покалывало при каждом смешке.

Драко просидел у меня несколько часов, рассказывая, что под дверью Больничного Крыла ошиваются стайки девчонок, но ко мне никого не пускают кроме него – по личному разрешению Снейпа. А еще они с парнями уже придумали тысячу и один способ поправить здоровье Куту и Пиксу, и Драко в красках пересказал наиболее кровавые, наиболее изощренные и самые абсурдные из них. Вообще, он усиленно шутил, смешил меня и смеялся сам, хотя и чувствовалось, что ему безумно стыдно, что он не поймал снитч. А еще я видел, что он очень-очень переживает за меня, и я был ему благодарен. Но еще сильнее я был благодарен именно за хорошее настроение – время пролетело незаметно, и он отвлекал меня от боли. Изредка заходила мадам Помфри, заставляя меня выпивать очередную порцию лекарств, но даже это уже было не так мучительно.

К обеду она все же выгнала Драко к моему глубочайшему разочарованию. Зато где-то через час прибежала ужасно довольная Миллисент. Хорошо, что ей хватило здравого смысла не стискивать меня в костодробительных объятиях, но от поцелуя она все же не удержалась, и я был совсем не против. Оказалось, Снейп разрешил ей меня навестить, потому что она вызвалась за него покормить меня обедом с ложечки. Так что мне пришлось больше чем через сутки с последнего приема пищи снова начать питаться. Картофельным супом-пюре на первое, овощным пюре на второе и, что удивительно, фруктовым пюре на десерт. С еще не до конца сросшейся челюстью и отсутствием нескольких зубов есть что-то другое было бы проблематично.

– Ну ты жук, Забини, – ехидничала Милли, запихивая в меня очередную ложку еды. – Другой бы на твоем месте откинул копыта, а тебе хоть бы что, через пару дней будешь как новенький, – озорно подмигнула она. – Зато как эффектно было. Такой шмяк! Теперь все девчонки еще больше будут сходить по тебе с ума – ты же местный герой-страдалец. Ранен на поле боя, так сказать.

Я не удержался от смешка, выслушивая ее шутки. Милли всегда была моей лучшей подругой. Кстати, спать с лучшей подругой я считал вполне нормальным. Хотя недавно, размышляя о лучшем друге, счел подобную идею абсурдной…