Текст книги "Семья поневоле (СИ)"

Автор книги: Mad Santa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

Вечером я поймал одного из студентов Слизерина и передал записку для Драко с просьбой явиться. Малфой пришел только через полчаса, растрепанный и, кажется, весьма довольный собой. А в его волосах блестели конфетти. Вопросительно приподняв бровь, рассматривая внешний вид слизеринского старосты, я пригласил его войти.

– Я думал, впереди еще половина экзаменов, и отмечать рано, – съязвил, указывая на свое неудобное кресло для посетителей. Драко перестал улыбаться и спокойно ответил:

– Извините, но сегодня мой день рождения, профессор, и ребята решили, что немного веселья нам не помешает. Вы ведь не против?

Я рассеянно кивнул, припоминая. Действительно, сегодня пятое июня. Восемнадцатилетие Малфоя. Мне сразу вспомнился восемнадцатый день рождения другого студента, огневиски и кулон, который я так опрометчиво подарил, но нисколько об этом не жалею. Это было уже столько месяцев назад, что и будто не было вовсе… В груди неприятно защемило, но я заставил себя собраться и сосредоточиться на деле. Не время тосковать по темнокожему мальчишке, когда весь план Дамблдора и жизни этих юнцов висят на волоске.

– Драко, я буду говорить прямо. Мне известна миссия, которую поручил тебе Темный Лорд, и я хочу тебе помочь. – Побледневшее лицо Малфоя ответило мне лучше всяких слов, и я продолжил излагать свою идею.

8. Блейз

Драко появился, когда все приготовления были уже завершены, и мы даже успели начать поглядывать на часы. Не иначе, он обо всем догадался и сделал это специально. Поздравления посыпались на именинника, как из рога изобилия, а вместе с ними конфетти и подарки, которые Малфой зачем-то начал разворачивать при всех, чем вызвал несколько курьезных моментов. Я решил, что вручу ему свой презент позже, наедине. Мне бы не хотелось публичной демонстрации наших отношений, а какие-то слухи в зависимости от реакции Драко могли бы пойти. Паркинсон покраснела и тоже отодвинулась в конец очереди дарителей, что мне очень и очень не понравилось, но сделать с этим было ничего нельзя. Поэтому я попивал сливочное пиво и присоединялся к общему хору поздравлений.

Наконец, когда вся малышня разбрелась по своим делам, и остался только седьмой курс, а также двое шестикурсников и один пятикурсник, которые были в команде по квиддичу, вечеринка сделалась более интимной. Я предложил было переместить ее в нашу спальню, подальше от лишних глаз, но тут прибежал мальчишка то ли со второго, то ли с третьего курса и передал Драко записку от Снейпа с просьбой немедленно явиться. Сказать, что мы были удивлены – все равно что ничего не сказать. Вопросительно переглянувшись с Малфоем, я даже переспросил, точно ли записка ему, а не мне, но ошибки не было. Поставив свой бокал, Драко, пожав плечами, покинул нашу компанию, пообещав скоро вернуться.

Однако отсутствие Малфоя затянулось, и вечеринка без ее виновника довольно быстро сошла на нет. Убрав остатки трапезы, мы разошлись по комнатам. Хоть впереди были и выходные, подготовку к экзаменам никто не отменял. А учитывая, что П.А.У.К. – самые важные экзамены в нашей жизни, уделять им нужно было каждую свободную минуту. Так что мы все вчетвером сидели за книгами, когда Драко вернулся, и мне показалось, что его лицо было бледнее обычного. Отложив справочник магических растений и учебник Гербологии в сторону, я встал и быстро подошел к нему, заглядывая в глаза и слегка касаясь плеча:

– Все нормально?

Изобразив вымученную улыбку, Малфой кивнул, но я ни на нут ему не поверил, а потому указал ему в сторону ванной комнаты со словами:

– Драко, у тебя вся макушка в конфетти, пойдем, помогу вытащить.

Не споря, он последовал за мной, и я закрыл за нами дверь, наложив все известные заглушающие и защитные чары, а после начал без предисловий:

– Чего хотел Снейп?

Малфой взъерошил свою шевелюру, то ли пытаясь действительно вытряхнуть конфетти, то ли просто чтобы занять руки, и с вызовом ответил:

– Да ничего такого, сказал, чтоб не напивались, и что я, как староста, должен следить за порядком, и чтобы все готовились к экзаменам…

Я скрестил руки на груди, усевшись на борт ванны, и продолжал смотреть на Драко. Я понимал, что он меня обманывает, и от этого было как-то тоскливо. Конечно, я много о чем умалчивал, скрывал от него, но никогда не позволял себе врать ему в лицо. Мне казалось, что наши с ним отношения сейчас стали близкими, как никогда. Мы не только лучшие друзья, но и любовники, и должны делить на двоих все… Но Малфой по не известной мне причине возводил между нами стену. Возможно, он передумает, если поймет, что я поддержу его во всем, что бы ни случилось? Я решил не настаивать и дать ему время, нащупывая в кармане маленькую коробочку.

– Ладно, пусть будет так, – дал я понять, что не поверил, но, тем не менее, не буду допытываться. – Если захочешь, расскажешь потом подробнее. Держи, это тебе, подарок.

Драко, кажется, после визита к декану забыл, что у него день рождения, и выглядел очень удивленным, но широко улыбнулся, принимая из моих рук бархатный кубик. Внутри лежал изящный серебряный перстень с нефритом. Взяв его в руки, Малфой принялся рассматривать подарок, словно не веря своим глазам. Улыбнувшись, я забрал украшение и, взяв ладонь Драко в свои, надел перстень ему на палец.

– Драко Малфой, ты будешь моим? – С усмешкой спросил, коснувшись губами его тонких пальцев. Он рассмеялся, а потом обнял меня за шею, неожиданно горячо прошептав мне в самое ухо:

– Я люблю тебя, Блейз Забини.

Я давно знал, что рано или поздно до этого дойдет, но все равно оказался не готов. Драко значил для меня очень и очень много, но я не мог признаться ему в любви. Никогда никому я не говорил этих слов и хотел сказать лишь однажды. И, увы, не ему. Я убеждал себя, что когда-то этот день настанет, и я полюблю Малфоя всем сердцем, но время шло, а эти слова так и стояли комом в моем горле, и я не мог заставить себя их произнести. Я не мог лгать, глядя ему в глаза, мой лучший друг заслуживал большего.

То ли Драко заметил мое замешательство, то ли его отвлекла моя цепочка, которую он нащупал, обнимая меня, но так или иначе его пальцы прошлись по ней от спины до груди, и бледная ладонь нырнула мне за ворот рубашки, доставая резким движением янтарный кулон.

– Кстати, об украшениях. Блейз, ты так и не скажешь мне, кто тебе его подарил?

Я отпрянул, так что цепочка на шее натянулась, но Малфой не разжал пальцев, пристально глядя на меня, словно пытаясь проклясть без палочки. Я ответил ему таким же прямым взглядом, хотя мне безумно хотелось стыдливо отвести глаза. Сказать правду я не мог, но и не хотел, чтобы меня вынуждали лгать.

– Нет, не могу, прости, – тихо, но уверенно ответил я, сообщая, что тема закрыта. Драко, судя по обиженному выражению на лице, моими извинениями удовлетворяться отнюдь не желал. И бросил со всей язвительностью, на которую был способен:

– Я и так знаю, что это твой тот самый «каково это – целоваться с парнями». Первый опыт, да? Такой незабываемый, что его подарок ты до сих пор носишь?!

Я порадовался, что наложил заглушающие чары, потому что Драко начал непроизвольно повышать голос, стискивая в руке мой кулон и придвигаясь все ближе. Я думал, что сейчас он начнет тыкать пальцем мне в грудь, выкрикивая еще какие-то обвинения, как любили делать девчонки, которых я бросал, но он лишь прошипел:

– Ты еще любишь его, да? – И по гневно раздувающимся ноздрям и покрасневшему лицу Малфоя было видно, что он еле сдерживается, чтобы не заплакать. Я мог бы сейчас обнять его, прижать к себе и успокоить, снять чертов кулон и признаться ему в любви, но…

Не мог я лгать лучшему другу, даже ради него самого. И не мог заставить себя расстаться с подарком Снейпа. Даже несмотря на письмо матери, которое я нашел. И вовсе не потому, что кулон был ценным артефактом. Просто он мой. Мой… Наверное, я действительно сумасшедший.

– Прости, – шепнул я, взяв ладонь Драко в свои и медленно разгибая его пальцы. Янтарная капля выскочила и снова повисла на моей груди. Малфой всхлипнул, продолжая сверлить меня взглядом. А потом отшатнулся, резко срывая с руки недавно надетый перстень и швыряя его мне в лицо.

– Ненавижу тебя, Забини.

Хлопнула дверь, и я остался один.

9. Северус

Разговор с Драко прошел не так, как я ожидал. Глупый мальчишка решил, что я хочу отнять у него всю славу и признание Темного Лорда, и пытался уверить меня, что справится сам. Но так и не смог убедительно доказать, что у него есть нормальный план, и он может справиться без моей помощи. Поэтому я все же сообщил ему, где в ночь пятницы будет директор. Ожидается необычное положение планет на небе, и Дамблдор, верный своим чудачествам, собирается на них взглянуть с Астрономической башни. И, чтобы скрыть, что случившееся там – дело рук Драко, мы могли бы привести в школу нескольких Упивающихся смертью. Я вызвался обеспечить им проникновение, и заодно Малфою свидетелей его триумфа. Сначала он отпирался, но затем все же согласился с моим планом и подобной помощью. Я поставил лишь одно условие – ничего не говорить Забини. Мне не хотелось, чтобы он заранее узнал от Драко о моем участии в убийстве директора. Потом я объяснюсь с ним сам. Правда, пока не знаю, как.

Прокручивая в своей голове этот разговор, я с горечью осознавал, что один сценарий другого хуже. И, что бы я ни сказал, это только увеличит между нами пропасть непонимания. Как бы я ни старался, того доверия, что было между нами в начале года, уже не вернешь. И мне пора забыть об этом и перестать тешить себя ложными иллюзиями. Но, сколько бы умом я ни понимал, что так будет лучше, сердце мое не желало отпускать ту единственную надежду, которая каждое утро давала ему силы биться, наполняя мое существование хоть каким-то смыслом. Безумие…

Пятница неумолимо приближалась, а вместе с ней росла нервозность, как моя, так и Малфоя, которого я иногда встречал в коридорах и наблюдал за ним. Впрочем, это не мешало ему сдавать экзамены. Судя по общению преподавателей в учительской, Забини тоже уверенно справлялся. На ЗОТИ он, кажется, стал одним из лучших. Не считая, конечно, Поттера и еще нескольких его друзей-выскочек. Гестия Джонс даже принесла мне извинения, что была не права насчет способностей Блейза к предмету. Впрочем, я не стал унижать ее, делая вывод о ее слабых способностях к преподаванию, лишь сухо кивнув в ответ.

Зельеварение было последним экзаменом, и пятничным утром те немногие, кто продолжал изучать мой курс, явились в подземелья. Четверо слизеринцев, четверо рейвенкловцев, гриффиндорское трио и один хаффлпаффовец. Комиссия из Министерства ожидала в классе, среди них был Хорэс Слагхорн, преподававший Зельеварение в Хогвартсе в прошлом году и несколько раз в этом, замещая меня, а также занимавший эту должность в годы моего собственного обучения в школе, две целительницы из госпиталя Святого Мунго, аврор, специализирующаяся на преступлениях, совершенных с применением зелий, аптекарь из Косой аллеи и автор одной из книг по приготовлению лечебных настоев с использованием ингредиентов, полученных от магических животных. Я пообщался с каждым, насколько того требовал этикет, а затем пригласил студентов. Их уже ждали двенадцать котлов, и время пошло.

Заданием было изготовление противоядия от многокомпонентного яда. Ухмыльнувшись, я встретился взглядом с Поттером, давая ему понять, что выходка с безоаром, которую он провернул у Слагхорна в прошлом году, на экзамене точно не пройдет. А потом я перевел взгляд на Блейза и больше не отрывал его, потому что Забини был единственным, кто ничем не выказывал волнения. Будучи моим ассистентом, он делал подобные задания много раз и теперь уверенно разделял жидкость в котле на составляющие, применяя закон Гампа и подбирая противоядия к компонентам и учитывая их взаимосвязи между собой. Палочка летала над котлом с такой легкостью, словно Блейз дирижировал оркестром, и, повинуясь ей, нужные ингредиенты сами влетали в зелье, и оно аккуратно перемешивалось. К ужасу некоторых слабонервных учеников, проверка результатов должна была осуществляться на мышах. Но я сомневался, что они все выживут. То, что все двенадцать учеников добрались до экзамена, вовсе не означало, что они его сдадут.

Забини, как я и думал, закончил первым и, перелив небольшое количество яда и противоядия в маленькие пробирки, подошел к комиссии. Слагхорн кивнул, позволяя ему перейти к проверке на одном из животных. Приняв яд, мышь почти сразу захрипела и перестала подавать признаки жизни, но, когда ей в рот капнуло противоядие, через несколько секунд вздрогнула всем телом и ожила, словно ничего и не было. Одна из целительниц даже захлопала в ладоши, сказав, что результат поистине выдающийся. Я не сдержал улыбки, чувствуя, как меня переполняет гордость. Но мальчишка даже не взглянул на меня, в ответ наклонившись к комиссии с удивившим меня вопросом:

– Прошу прощения, мадам. В Мунго есть вакансии для таких, как я? – И обворожительно улыбнулся старой ведьме. Та смущенно зарделась:

– Все зависит от результатов остальных ваших экзаменов, юноша, и все ли нужные предметы вы выбрали на П.А.У.К… Вот моя визитка, если сдадите все успешно, пошлите мне сову. – Целительница взмахнула палочкой, и в ее пухлых руках появился сиреневый прямоугольник из плотного картона, надписанный витиеватыми буквами, с эмблемой госпиталя в уголке. Ведьма сразу же отдала визитку Забини, и тот принял ее, на мой взгляд, чуть дольше, чем нужно, задержав свои пальцы в случайном прикосновении.

– Благодарю вас, мадам МакКиннон, – успел он прочитать ее фамилию, чем еще больше умаслил и без того довольную целительницу. Он делает это, чтобы позлить меня, или флиртовать со всеми подряд ради своих целей у него в крови? Кровь прилила к лицу, стоило мне подумать о том, что мальчишка может начать соблазнять расфуфыренную сморщенную старуху, чтобы получить место в Мунго. Сколько раз я гнал от себя мысль, что он и со мной был только лишь для того, чтобы сдать этот экзамен? Но не мог он так притворяться, раз за разом отдаваясь мне… Готовясь признаться в любви на день Валентина, искренне злясь или плача от наших ссор. Такие чувства изобразить нельзя. Ведь нельзя же? Я не выдержал этого фарса и проговорил:

– Вы можете идти, Забини. Мистер Нотт уже готов представить результат комиссии, и вы его задерживаете.

Блейз выпрямился и вскинул на меня взгляд, а потом повернулся и уставился на Теодора, который только недавно встал и сейчас шел мимо гриффиндорцев, сидевших ближе всех к преподавательскому столу, аккуратно держа перед собой пробирки. Естественно, не было похоже, что его кто-то задерживал, но Забини не стал спорить и, извинившись, покинул класс.

10. Блейз

Выйдя в коридор, я побрел не глядя, крутя в пальцах полученную визитку. Неужели я все сдал, и теперь передо мной открывается возможность заняться тем, чем я всегда мечтал? Вот так просто? Я слышал о Верити МакКиннон, главе отдела отравлений зельями и травами госпиталя Святого Мунго. Я уже много знал об этом, благодаря Снейпу, и данный отдел был бы идеальным местом для начала работы. Хотя, конечно, отдел заклинательных повреждений всегда был более престижным и манящим. Ну уж точно я не пойду в отдел травм, нанесенных магическими животными. Перевязывать конечности тем, кого клюнул гиппогриф, могут и менее талантливые, чем я, волшебники. Вспомнив в связи с этим о Малфое, я разозлился и рефлекторно смял визитку, но тут же, опомнившись, расправил обратно и убрал в карман, чтобы случайно не испортить ее или не потерять.

Решив, что не хочу его видеть, а значит и отправляться в гостиную факультета, я поднялся по лестнице вверх, в вестибюль, и вышел на улицу. Летнее солнце припекало, и я побрел через лужайку к озеру, на берегу которого некоторые, уже сдавшие все экзамены, ученики отдыхали и наслаждались теплом. Какие-то гриффиндорцы пускали по воде блинчики, хаффлпаффские девчонки сидели большой кучкой и громко смеялись, первогодка-рейвенкловец дергал за щупальце гигантского кальмара, лениво развалившегося в камышах. Старательно обходя всех слизеринцев, чтоб не привязались с разговорами, я добрел до большого дерева, решив посидеть в его тени, но, обойдя ствол, заметил, что место уже занято. Ореховые глаза посмотрели на меня вопросительно, но сильного возмущения у их обладательницы я не заметил, а потому опустился рядом, привалившись спиной к дереву.

– Я не помешаю?

Брокльхерст покачала головой и снова уставилась на гладь воды, по которой время от времени проходила легкая рябь. Немного помолчав, она повернулась ко мне, уперев руки в бока, и серьезно спросила:

– Скажи, зачем ты это сделал, Забини?

Я вопросительно приподнял бровь, ухмыляясь:

– Зачем подсел к тебе, Брокльхерст? – Но девушка оставалась все такой же хмурой, и я решил перестать юлить. – Ах, ты о матче? Знаешь, я решил, что, если кто-то пытается совершить невозможное, не стоит лишать его шанса попробовать. Да и смысл мне был тебя сбивать и возможно нарываться на пенальти, если ты все равно не забьешь? Но ты забила… Отпад, – искренне похвалил я, и пухлые губы рейвенкловки все-таки растянулись в улыбке против воли хозяйки. Верхняя была чуть вздернутой, так что крупные передние зубы Мэнди были обычно слегка видны, но когда она улыбалась, это была настоящая реклама для стоматологических заклинаний. Никто бы не устоял, чтобы не улыбнуться в ответ. В том числе и я.

– Ты рисковал Кубком, Забини! – Тем не менее, продолжала удивляться девушка. – Ты совсем чокнутый!

– Но ты же дала мне отыграться, – напомнил я. – Зачем? Могла бы не дать, и мы бы упустили Кубок, и у тебя был бы прекрасный шанс позлорадствовать надо мной.

– Это вы, слизеринцы, любите позлорадствовать, а мы отвечаем на добро добром. Рейвенкло всегда платит свои долги, – ухмыльнулась Брокльхерст. Я решил, что это надо запомнить. – Но ты же не знал, что я так поступлю, и все равно рискнул. Ненормальный! И вообще, я всегда думала, что ты меня ненавидишь…

Подобная откровенность меня позабавила, и я тоже решил отвечать тем же, раз уж этот разговор состоялся.

– Когда-то так и было, но теперь… знаешь, наверное, я повзрослел, – и мы оба рассмеялись, глядя друг на друга. Удивительно, ведь за все семь лет учебы мы и не разговаривали толком, только обменивались колкостями, да тычками в матчах. Но в то же время были друг для друга одними из самых важных людей в школе – мотивировали друг друга быть лучше, тренироваться упорнее, чтобы победить. А теперь оказалось, что Мэнди неплохая девчонка и довольно приятный собеседник.

– Знаешь, Брокльхерст, мне будет не хватать нашего соперничества в матчах. Когда ты летаешь, твои кудряшки разлетаются и забавно прыгают на ветру, – задумчиво произнес я, дернув ее за выбившуюся из нетугой косы прядку. Мэнди нахмурилась.

– Мне тоже будет не хватать тебя, Забини… Но если ты решил приударить за мной, то зря. Печальный опыт моих подруг достаточно ясно сообщил мне, что с такими, как ты, лучше не иметь дел.

Я тут же вспомнил Салли-Энн и Лизу Турпин, и это если она дружит только с девчонками со своего факультета… А может, у нее есть и другие подруги, с которыми я так или иначе имел что-то общее? Притворившись обиженным, я пробурчал, надув губы:

– Ну уж нет, больше приударять за девчонками я не собираюсь, – не знаю, какой грюмошмель меня укусил, но я выпалил: – открою тебе секрет, Брокльхерст, я гей, и именно поэтому ни с одной из многочисленных девчонок у меня ничего не сложилось. А ты, конечно, ведешь себя похлеще иных парней, и та еще заноза, но все же, к сожалению, кое-чего тебе недостает. Так что, извини, ты не в моем вкусе.

Мэнди сначала округлила глаза, но потом решила, что я шучу, и снова расхохоталась. Я расхохотался вслед за ней, и мы несколько минут не могли остановиться. Так здорово было сказать наконец кому-то правду, и при этом не чувствовать стыда, раз рейвенкловка мне не поверила. На душе почему-то стало так легко.

– Ладно, Забини, я никому не выдам твою страшную тайну, – наконец отсмеявшись, улыбнулась девушка. – А теперь мне нужно идти, собирать вещи. Удачи тебе, Блейз.

– И тебе, ведьма Вэнди-Мэнди, – поддразнил я ее, припоминая детскую песенку, что так часто крутилась в моей голове.

Рейвенкловка, успевшая уже сделать несколько шагов по направлению к замку, оглянулась, снова засмеявшись, а потом загадочно произнесла, обращаясь словно бы в пустоту:

– Иногда смысл в самом поиске…

========== 24. Бегство Принца ==========

1. Северус

Я стоял перед зеркалом, глядя на свое отражение, но вместо профессора, внушающего ужас всем своим ученикам, я видел человека, который сам очень боится и смертельно устал. Устал с замиранием сердца ждать этого дня. Но и не находит в себе сил все, наконец, прекратить.

Обернувшись, я оглядел пустую комнату. Предусмотрительно собрав вещи, я отправил их к себе домой. Вернуться в Хогвартс после сегодняшней ночи я больше не смогу. Малфою я велел сделать то же самое, но так, чтобы соседи по комнате не видели.

Потом я сварил зелье для Дамблдора, в последний раз, хотя запаса колючек Агавы Живительной хватило бы еще на пару месяцев. Можно было бы продать на черном рынке и обогатиться. Но такие занятия были не по мне. Отнеся зелье директору, я был вынужден остаться на чай, и мы очень долго и серьезно разговаривали. Внимательно слушая, я старался запомнить каждое слово, сказанное мне этим поистине великим человеком. И не только потому, что любая мелочь может стать важной. Просто я не мог поверить, что это действительно последний разговор, что Альбуса Дамблдора больше не будет в моей жизни. Человека, который эту жизнь изменил, который верил в меня, когда никто больше не верил, и смог обелить мое запятнанное темным прошлым имя. Он пытался помочь мне спасти Лили, помогал мне бороться с Темным Лордом, принял в Орден Феникса… он один всегда был авторитетом и практически отцом мне. Намного большим, чем тот маггл, что дал для моего рождения свое семя. И вот теперь все было кончено.

Чай застревал в горле, мне хотелось вскочить, отшвырнуть чашку прочь и закричать, что я не сделаю этого, я не согласен, и пусть найдет другого на эту роль. Но это мы уже много раз проходили, я был должен и помочь Драко, и доказать свою преданность, и Альбус хотел уйти так, как придумал он, а не будучи убитым неизвестно кем и как. К тому же, я дал Нарциссе Непреложный обет. Отступать было некуда.

Оправив мантию, я отошел от зеркала и взял палочку, крепко сжав ее в руке. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, повернулся к камину и снял с него защиту, а потом коснулся темной метки на запястье, вызывая Темного Лорда. По этому сигналу он отправил ко мне своих слуг. По моим расчетам, Драко уже должен был быть на башне. Пламя взвилось зелеными языками, и из камина мне навстречу шагнул Амикус Кэрроу, за ним его сестра Алекто, Фенрир Грейбэк и Корбан Яксли. В том, что Яксли будет здесь, я не сомневался – последний раз Господин послал за мной именно его. Против Кэрроу я тоже ничего не имел. Но Грейбэк… Оборотень, любящий кусать детей, в школе волшебства… Я еле сдержался, сохраняя невозмутимое лицо, но внутри меня передернуло от отвращения. Темный Лорд не мог сделать это случайно. Очередная проверка для меня, насколько я предан Дамблдору и ученикам школы. Ничего не говоря, я попросил их идти за мной.

2. Блейз

Мне не спалось, и я ворочался из стороны в сторону, прислушиваясь к тишине спальни мальчиков седьмого курса Слизерина, нарушаемой лишь храпом Кребба и Гойла. Последняя ночь в замке… Как сильно я хотел окончить школу и встать взрослым в тот день, когда первый раз ступил на территорию Хогвартса, проплыв на лодке вместе с… кажется, с сестрами Патил и Эрни МакМилланом. Помню, как волновался, когда МакГонагалл принесла старую шляпу, и первокурсники, один за другим, получали назначение на определенный факультет. Моя мать училась в Слизерине, и все знакомые волшебники, бывавшие у нас дома, тоже. И один за другим их дети также попадали в Слизерин. Но мой отец вообще не учился в Хогвартсе, и я не знал, на какой факультет попал бы он, будь много лет назад здесь. И если наследственность и правда играет большую роль, то может статься, что я пошел в отца, а не в мать, и меня распределят… в Хаффлпафф? Или в Гриффиндор? Я представил, как будет смеяться Драко, ухмыляться Теодор… Ржать, как докси, Винсент и Грегори… А может, шляпа вообще скажет, что она устала и ей надоело, поэтому я останусь без факультета и меня отправят домой?

Я чувствовал себя таким маленьким и жалким, особенно когда все ученики уже расселись за свои столы и смотрели на меня. Трудно быть последним. Казалось, вся школа на меня пялилась. И вот пыльная шляпа оказалась у меня на голове. И начала хмыкать, рассуждая, что смелости мне не занимать, но и амбиций у меня много, и ум наличествует… Вот тогда я действительно испугался, но мне оставалось только ждать и молиться, чтобы попасть в Слизерин. Секунды тянулись мучительно медленно, щеки горели, и тут я заметил профессора Снейпа, декана Слизерина, который смотрел на меня, не отрываясь. Я вспомнил, как видел его пару раз, когда он привозил матери какие-то зелья, всегда молчаливый и угрюмый. Сколько ему тогда было? Тридцать? И Снейп чуть заметно кивнул мне, то ли пытаясь подбодрить трясущегося от страха мальчишку, то ли просто поздороваться. Но этот кивок неожиданно придал мне сил. Я кивнул в ответ, улыбнувшись, и понял, что бояться нечего, куда бы меня ни определили, я своего добьюсь. Буду лучше всех, и пусть только попробуют надо мной посмеяться. Они еще запомнят имя Блейза Забини. И шляпа тут же выкрикнула «Слизерин».

Да, тогда я хотел вырасти и поскорее окончить школу, стать взрослым, как мама, как Снейп, как Люциус Малфой, вечно такой элегантный и устрашающий. Теперь же мне хотелось, чтоб эта ночь тянулась бесконечно, и я никогда не покидал Хогвартс. Я не хотел становиться Упивающимся смертью, не хотел уезжать из дома, но и жить под одной крышей со Снейпом теперь я тоже не смог бы. Гиппогриф задери, они вместе с матерью убили моего отца, а теперь будут играть свадьбу, и я должен буду там улыбаться, как Луна Лавгуд нарглам?

Услышав какой-то шум, я напрягся и отдернул край полога, чтобы посмотреть, кто из ребят встал. Это оказался Драко. Оглядевшись по сторонам, он быстро оделся, взял палочку и вышел из спальни. Интересно, он считает, что на последнюю ночь школьные правила не распространяются? И что у него за дела так поздно? Свидание?

Удивительно, но при мысли об этом я ничего не почувствовал. Еще неделю назад я ревновал, когда видел, как Панси пытается заигрывать с Драко, а теперь мне было плевать. Наш короткий роман кончился, едва начавшись, и мне не важно, с кем теперь Малфой делит свою постель. Так почему же я не могу забыть о Снейпе? Почему все еще думаю о его губах и пальцах, и по-прежнему просыпаюсь в поту на сбившихся простынях, когда мне снова снится, как он нависает надо мной на вытянутых руках, и длинные волосы щекочут мне лицо. Забини, ты с ума сошел. Он убил твоего отца. Родного отца. Убил.

Я понял, что теперь точно не усну, пока мы не проясним этот вопрос. Я сдал все экзамены, и больше ничто не мешало мне узнать правду, какой бы горькой она ни была. Мое душевное равновесие уже не требуется беречь, завтра мы едем домой. И дома, на слуху у матери и эльфов, я точно не смогу задать ему все те вопросы, которые роятся, как грюмошмели, в моей голове. Поднявшись с постели, я оделся и так же, как Малфой несколькими минутами ранее, покинул спальню, а затем и гостиную Слизерина.

3. Северус

Мы не успели даже выйти из подземелий, когда Грейбэк неожиданно остановился, так что Кэрроу влетела в него и гневно воззрилась, наблюдая, как оборотень жадно вдыхает сырой воздух, а затем резко бросается в сторону, выхватывая из темноты смутную тень. В слабом свете висящих на стенах факелов я ничего не мог разглядеть, только каменная кладка неправильно преломлялась по контуру человеческой фигуры, и я понял, что на этом человеке дезилюминационное заклинание, заставляющее его сливаться с окружающими предметами, но оборотня этим не обмануть, даже когда он не в волчьей форме. Грейбэк развил в себе звериную сущность до таких масштабов, что она полностью не покидала его никогда.

– Кто это тут шпионит за нами? Сладкие детки не в кроватках? – Плотоядно пролаял он, вцепившись в свою жертву и тянясь зубами, видимо, к шее ученика. Я был уверен, что это кто-то из старшекурсников бродит ночью и таким образом прячется от Филча. Младшекурсники не справились бы с подобным заклинанием, а преподавателям маскировка ни к чему. Возможно, это Малфой замешкался и еще не дошел до астрономической башни?

– Грейбэк, нет! – Предостерегающе окликнул я, чтобы оборотень не вздумал причинять студенту вред. Тот, очевидно, потерял дар речи и только всхлипнул, когда зубы Упивающегося смертью клацнули рядом с ним, обдав смрадным дыханием.

– Снейп, мальчишка нас видел.– Злобно прошипел Грейбэк, встряхивая свою жертву. Значит это действительно мальчик. – Позволь мне разодрать это сладкое горлышко, – прохрипел он и, видимо, лизнул свою невидимую жертву языком. Меня передернуло от отвращения. Но я не собирался дать оборотню растерзать кого-то в Хогвартсе, пока я здесь. К тому же, я был почти уверен, что это Драко. А если нет, всегда можно просто стереть память, не прибегая к решительным мерам.

– Фините Инкантатем, – указал я палочкой на студента, вместо того, чтобы отвечать оборотню. Если он сам увидит Малфоя, то поймет свою ошибку и отпустит его…

Заклятие спало, и теперь уже настала моя очередь терять дар речи, подавив судорожный вздох. В лапах Упивающегося смертью оказался Забини собственной персоной. Очень шокированный, я бы даже сказал до смерти напуганный Забини. Стараясь не смотреть на оборотня, который прижимал его к себе, практически дыша в ухо, он с мольбой переводил взгляд с меня на Яксли и обратно. А потом снова всхлипнул.

– Северус…

По коже пошли мурашки. Он посмел тронуть Блейза. Посмел к нему прикоснуться. Своим грязным языком. Хотел укусить. Злость волнами накатывала на дамбу моего самообладания, и та не выдержала, выпуская наружу весь долгое время копившийся во мне гнев. Резко вскинув руку, я направил палочку на оборотня, выстрелив отталкивающим заклятием. А потом схватил Блейза за руку и дернул на себя, пряча себе за спину. Мальчишка вцепился в мою ладонь, как утопающий, до боли сжимая пальцы и не сопротивляясь.

– Снейп, ты с ума сошел? – Выпалил Амикус Кэрроу, доставая свою палочку. Алекто и Яксли тоже напрягли руки, готовые выхватить свое оружие. Грейбэк между тем поднялся с пола с дикими от бешенства глазами, также сжимая палочку. Но по его позе было видно, что он скорее готовится к прыжку, чтобы порвать меня голыми руками, чем будет использовать колдовство. Ситуацию срочно нужно было прояснить.