Текст книги "Семья поневоле (СИ)"

Автор книги: Mad Santa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 40 страниц)

– Никто и никогда не посмеет тронуть моего… сына, – прошипел я, встряхивая головой, чтобы откинуть растрепавшиеся волосы. – Меня все поняли?

Естественно, я не мог сказать, кем для меня Блейз был на самом деле. И за спиной я услышал очередной судорожный не то вздох, не то всхлип. И в ответ ободряюще сжал руку мальчишки.

– Что, вы газет не читали? Я собираюсь жениться на его матери. Он – сын Эрардо и наш будущий соратник.

Глядя на озаряющиеся пониманием лица Упивающихся смертью, мне оставалось только надеяться, что инцидент исчерпан. И куда тебя понесло именно в это время этой ночью, Блейз Забини?

4. Блейз

Когда я почти добрался до апартаментов Снейпа и, выглянув из-за угла, увидел, как он выходит оттуда с группой людей, я снова спрятался в своем укрытии. Не знаю, двигало ли мной нечто большее, чем простое любопытство, но я хотел понять, что делают в школе Упивающиеся смертью (я узнал Яксли), и я пошел за ними. Ума у меня хватило наложить на себя дезилюминационные чары, и тело мое тут же, словно хамелеон, приняло цвет окружающих стен. Я умел ходить тихо, как нюхлер, вытаскивающий блестящую добычу из кармана зазевавшегося человека, но что-то пошло не так. Самый крупный из этой группы, усатый тип с лохматой седой шевелюрой, неожиданно бросился ко мне и вцепился в плечи своими крючковатыми пальцами с длинными грязными ногтями, а в нос ударил омерзительный запах пота, грязи и крови. От шока я даже не успел вытащить палочку и с ужасом подумал, что этот смрадный громила сейчас убьет меня каким-нибудь заклятием. Но тот потянулся ко мне своим мерзким ртом, заставив рвануться в сторону, впрочем, безрезультатно. У этого Упивающегося смертью была просто чудовищная хватка.

Но тут я услышал окрик Снейпа, и этот Грейбэк замер, встряхивая меня, а я тут же ощутил отвратительное мокрое прикосновение к шее. Язык. Меня передернуло, и я снова рванулся изо всех сил, но с таким же успехом можно было развеять силой мысли Петрификус Тоталус. Хотелось закричать, что я ничего не видел, но слова застряли в горле, и наружу вырывались только непонятные всхлипы вместе с судорожным дыханием. Мне казалось, что меня или вырвет, или я потеряю сознание прямо здесь и сейчас. От страха внутренности свились тугим узлом, а кровь пульсировала в ушах, так что я толком не мог понять, о чем они говорят, только увидел, как Снейп поднял палочку. Я не знал, спасет он меня или причинит вред, но тот лишь снял мое дезилюминационное заклинание, и тут же его зрачки удивленно расширились, а на лбу пролегла жесткая складка. Чувство жгучего стыда, за то, что я следил за ним и впутал в такую скверную ситуацию, тут же заполнило мое сознание, вытесняя все остальное, в том числе и страх.

– Северус, – прошептал я. Неужели я сейчас выдал его Яксли? Как-то спутал его планы? Я посмотрел на Упивающегося с крупным жестким лицом, но тот оставался бесстрастным. Зато Снейп неожиданно атаковал громилу, и я ощутил, что свободен от когтей, впивавшихся мне в кожу сквозь мантию. Рука зельевара мгновенно оказалась в моей, и вот я уже прижимался к его спине, стискивая тонкие пальцы, и судорожно вдыхал запах пустырника, исходящий от длинных черных волос. Другой рукой я медленно вытянул из кармана палочку, готовясь защищаться, если это понадобится. Впрочем, в Защите от Темных искусств Северус был великолепен, и я предполагал, что моя помощь может ему и не понадобиться. Противников всего четверо. С ним я всегда чувствовал себя в безопасности. Но Снейп не был намерен с ними драться, а вместо этого объяснил ситуацию. Слово «сын» заставило меня очнуться, и дурманящий запах пустырника пропал вместе с резким движением головы зельевара. Казалось, он сбросил наваждение с нас обоих. И из моего горла снова вырвался странный звук, не то я хотел закричать, не то зарыдать от несправедливости. И я выдернул ладонь из сжавших ее холодных пальцев. Какой я ему, к импам, сын? Он убил моего отца, и теперь считает возможным занять его место? После всего того, что случилось?

Но мне хватило ума не устраивать сцену при всех. Сейчас, для моей же безопасности, эту отвратительную ложь надо было поддержать, и я тихонько кивнул, выходя из-за спины будущего отчима.

5. Северус

Несколько минут объяснений, и все успокоились, хотя Грейбэк продолжал злобно скалиться на меня из-за того, что я отправил его в небольшой полет по коридору. Посылая на голову Забини все известные мне проклятия, я толкнул его перед собой, побуждая идти вперед. Делать нечего, придется брать его с собой. Не хватало, чтоб он кому-то рассказал и сорвал все наши планы. Я почувствовал, как внутри поднимается новая волна паники. Мне придется убить человека при Блейзе. Как он это воспримет? Причем не просто случайного человека, а Дамблдора. И самое ужасное, что на этом инциденте мы потеряли время, и Драко мог уже сам… решить проблему. А я никак не мог этого допустить. Ускорив шаг, я продолжил шествие к Астрономической башне, все еще подталкивая перед собой нерешительно ступающего мальчишку. Грейбэк шел впереди, за ним оба Кэрроу, а Яксли замыкал шествие, словно опасаясь, что если нас с Забини оставить сзади, то мы что-нибудь выкинем. Я ощущал себя так, словно меня ведут на казнь, хотя это я собирался отнимать жизнь.

Несколько мучительных минут, когда наши гулкие шаги разносились по пустым коридорам, а сердце ухало где-то в горле, миновали, и вот, поднявшись по винтовой лестнице, мы на месте. Когда я ворвался на смотровую площадку, меня тут же обдало порывом свежего ветра со стороны озера. Он принес запах воды и тины. Но я ежился отнюдь не от холода. Взгляд стоящего напротив Дамблдора был красноречивее всяких слов. Он – тот человек, кто столько лет вел меня от тьмы к свету, не давая оступиться. Он был якорем, который держал меня на плаву, но теперь его не станет, и что помешает мне потонуть в пучине отчаяния? Я сам должен был уничтожить сейчас последнее, что было хорошего во мне. Последнего человека, кто знал, кто я на самом деле. В глазах остальных я трус, предатель и убийца.

– Ну же, Драко, поторопись! – Вскричал Яксли, и я только сейчас заметил лицо замершего посреди площадки Малфоя, бледное в свете луны, и как дрожала его палочка, направленная на директора. Он и в упор ни одним заклинанием не попадет, не то, что с нескольких метров. Палочка Дамблдора тоже была у него.

– Драко?! – В ужасе воскликнул Блейз и попытался броситься к Малфою, но я грубо схватил его за плечо и жестом призвал молчать, прижав указательный палец к его губам. Мальчишка потрясенно сглотнул и умолк, переводя взгляд с меня на Драко и Дамблдора. Кажется, он еще не осознал, что происходит.

– Давайте-ка я, – Грейбэк двинулся к директору, но Яксли не сдержался, и оборотень снова отправился в полет. Теперь уже не по моей вине. Кажется, он так взбесился, что готов был вцепиться в Корбана, и только наличие множества свидетелей, которые передадут все Темному Лорду, останавливало его.

– Я сказал нет, – жестко отчеканил Яксли, глядя на Грейбэка. Его каменное лицо, как всегда, ничего не выражало. Я иногда терялся в догадках, кто из них больший зверь – тот, кто обожает рвать глотки детям и пить их кровь, или тот, кто, убивая женщин, детей, стариков и соратников, смотрит пустыми глазами, и ни один мускул на его лице не дрогнет. У оборотня, по крайней мере, есть чувства, хоть это и только ярость и ненависть.

– Действуй, Драко, или мы сами это сделаем, – законючила Алекто, и вслед за ней включился вечно ехидный Амикус:

– Северус, у нас тут, кажется, заминка. Мальчишка явно не способен…

Малфой дрожал, как трепетливые кустики, и Забини рядом тоже. Все судорожно сжимали палочки и переглядывались. Еще несколько секунд, и кто-нибудь не выдержит и убьет Дамблдора сам. Или попытается атаковать противников и сбежать, в случае мальчишек. Или…

Мне надо было немедленно это все прекратить, как договаривались, но я тоже не мог решиться. Только смотрел в ясные синие глаза за очками-полумесяцами, до боли сжимая дерево палочки, и не мог.

– Северус, – голос Дамблдора прозвучал печально, но твердо. Он попросил, но я почувствовал в этом тоне приказ. И даже упрек – ведь я ему поклялся. Tertium non datur*.

Оттолкнув мальчишек, я сделал последний шаг, отделявший меня от пропасти, направляя палочку в сердце самого великого человека, которого мне доводилось знать, и как мог твердо произнес два проклятых слова:

– Авада Кедавра.

Действительно, третьего не дано.

6. Блейз

Мы бежали по школе, нас преследовали… Всюду мелькали вспышки заклятий. Я не знал, откуда в Хогватрсе оказались не являющиеся преподавателями взрослые, но за нами мчались по пятам, и Северус окриками гнал нас с Драко вперед. Я задыхался и не мог поверить в то, что только что случилось. Снейп убил Дамблдора у меня на глазах. После того, как это собирался, но не смог сделать Драко. Мне казалось, что вместе с часами Гриффиндора, лопнувшими от случайного заклятия, рушился и мой мир. Директора больше нет, мы в бегах, и… я не смог бы теперь вернуться домой. Не смог бы устроиться на работу и жить нормально. Мы, вероятно, направлялись к Темному Лорду… Потому что, куда бы еще мы ни двинулись, авроры, я уверен, будут там, чтобы отправить нас в Азкабан. Но я до последнего не мог смириться с мыслью, что Снейп это сделал.

Дурак, он убил твоего отца, – подсказал внутренний голос, и я споткнулся, когда непрошенные слезы застлали глаза. А легкие уже буквально горели от холодного воздуха, судорожно вдыхаемого на бегу. Упав, я оглянулся. Кажется, горела хижина Хагрида. Малфой убежал далеко вперед. Я поднялся, собираясь догнать его, но тревожная мысль заставила замереть на месте. Где Северус? Я ненавидел его, но все равно не мог оставить. Я сам должен разобраться с ним. Он задолжал мне слишком много ответов.

– Убей меня! Убей, как убил его, трус! – Услышал громкий, срывающийся голос неизвестно как оказавшегося здесь Поттера. А ему ответил не менее громкий, искаженный злостью голос, который я одновременно узнал и не узнал:

– Не смей! Не смей называть меня трусом! – Северус кричал так, словно его ударили, и я в последний момент заметил, что он выстрелил каким-то заклятьем в лежащего на земле гриффиндорца, а затем бросился ко мне. Он и его тоже убил?

Я не мог дышать, и ноги стали словно ватными. Выражение лица Снейпа казалось зверским. Я никогда не видел его таким, даже в худшие наши ссоры. Ему ничего не стоило сейчас убить и меня. Возможно, мне нужно было бежать от него, но я не мог заставить себя ступить хоть шаг. А только смотрел, как он приближается. И палочка безвольно повисла в ослабевшей руке. Делай, что нужно…

7. Северус

Ненавижу! Сейчас я ненавидел Поттера, который, как всегда, думает, что самый умный, и посмел обвинить меня в трусости. Ненавидел Дамблдора, который придумал этот план, причем, не предупредив меня, вызвал сюда Орден Феникса. Я знал, что Поттер будет там, но чтобы остальные… И, конечно же, ненавидел себя за то, что сделал. Хоть так и было нужно, это не отменяет чувства невосполнимой утраты, и горечь сожаления заполнила меня без остатка. Теперь я остался без наставника, и я сам помог этому случиться. Ощущение одиночества, еще большего, чем обычно, душило меня, когда я снова бросился бежать, оставив позади Поттера лежащим на земле. Но мой взгляд вытащил из тьмы фигуру Забини, стоящего посреди лужайки с широко распахнутыми глазами. До границ аппарационного барьера всего несколько метров – Малфой, очевидно, уже аппарировал, я его не видел. А Блейз стоял и смотрел, хотя давно мог быть далеко отсюда.

Встряхнув головой, чтобы отогнать оцепенение, я бросился к нему, все еще сжимая в руках палочку. Схватив мальчишку за рукав, я потащил его к воротам, чтобы спустя минуту аппарировать с ним в безопасное сейчас место – ко мне домой, в тупик Прядильщиков.

Воздуха не хватало, аппарация всегда была делом неприятным, но сейчас я задыхался не только от нее. Гнев, отчаяние, одиночество, страх, – все смешалось, и единственное, чего я хотел бы – это остаться одному, напиться и что-нибудь взорвать на мелкие-мелкие кусочки. Но я должен был доложиться Темному Лорду. И у меня в гостях оказался Блейз Забини, чего я совершенно не планировал. Мальчишка стоял посреди побитого молью ковра, переминаясь с ноги на ногу, и пялился вокруг, на пыльные интерьеры, которые остались без изменений со времен моей бабушки. Отец не разрешал матери ничего менять, и она не смела, хотя одним взмахом палочки могла бы привести эту хибару в более приличный вид. Мне же это было теперь ни к чему – я практически постоянно жил в Хогвартсе, а тут хранил лишь то, что в школу приносить никак нельзя, и иногда проводил встречи со своими темными соратниками.

– Ты так и будешь там стоять? – Рявкнул на мальчишку, хоть и понимал, что он, наверное, не заслужил. Однако внутренний голос услужливо подсказал, что еще как заслужил, и воспоминания о сцене в коридоре подземелий снова вызвали волну раздражения. Он рисковал своей жизнью.

– Какого импа тебе понадобилось следить за мной?! – Попытался я холодно процедить, но куда уж там? От самообладания не осталось и следа. Грейбэк мог убить его или покалечить. Стоило представить, как зубы оборотня впиваются в шею Блейза, и меня замутило. Опустив голову и глубоко дыша, я схватился за дверной косяк.

– Мне нужно было с тобой поговорить! – В ответ закричал Забини, вынуждая меня поднять голову, чтобы посмотреть на него. Я ожидал увидеть напуганного подростка, но, несмотря на примесь страха, в его потемневших глазах мне встретилось совсем иное выражение. Словно бы я сейчас смотрел в зеркало. Смесь боли и ненависти. И отчаяния. Мы так долго не разговаривали, о чем он хотел со мной поговорить? Что бы это ни было, все равно повод для такого риска явно недостаточный.

– Разговоры могли бы подождать. Я был занят, – сухо отчеканил, сам понимая, как это выглядело со стороны. Мальчишка рассмеялся, и в этом было что-то маниакальное, отчего мурашки поползли у меня по коже. Сейчас он напомнил мне Торрадо.

– Занят убийством Дамблдора? – Прошипел он, и на его губах зазмеилась ухмылка, подобную которой я никогда не видел на его обычно красивом лице. Сейчас мне хотелось лишь одного – ударить его, чтобы он не смел обвинять меня в том, чего не понимает. Но и открыть ему правду я не мог, для его же безопасности.

– Не важно, чем я был занят, это не дает тебе право за мной шпионить. Тебя могли убить! – попытка сменить тему не удалась, Забини все так же продолжал пристально смотреть на меня, словно взгляды могли убивать.

– Это слишком даже для тебя, Северус! – Выплюнул он мое имя, как какой-то комок грязи. – Мы весь год варили ему зелье из Агавы. Мы продлевали ему жизнь, не пропуская ни дня, и ради этого ты взял меня в ассистенты, чтобы кто-то мог тебя заменить. Зачем?! – Воскликнул он, заламывая руки и нервно покручивая двумя пальцами палочку. – Для чего все это было?!

Мне показалось, что он сейчас заплачет. Сам я разучился плакать уже давно, но глаза защипало, словно в них попало перечное зелье. Как же мне хотелось ему все объяснить, чтобы во всем мире снова был хоть один человек, знающий, кто я на самом деле такой, и как каждый день рискую жизнью ради всего волшебного мира, а не презирающий и ненавидящий меня. Но я не мог. И тем труднее было смириться с ненавистью человека, который мне был так дорог.

– Так было нужно, – только и получилось тихо прошептать, почти одними губами, убеждая самого себя.

8. Блейз

– Так было нужно, – передразнил я Снейпа, чтобы просмаковать всю бессмысленность этой фразы. Отмахнулся как от назойливой докси, да? Не хочешь тратить время, чтобы объяснять, или сказать нечего? Меня затрясло от злости, и кончик палочки начал искрить, но я даже не заметил. А что он может объяснить? Как объяснить то, что он убил Дамблдора? Выходит, он действительно все это время был на стороне Темного Лорда? Да, раньше я так думал, но потом… Северус так не хотел, чтобы я в это ввязывался, и был очень расстроен, когда я подписал приглашение. Он убил Торрадо… И тогда я засомневался. Я решил, что все-таки он действительно двойной агент Дамблдора. Но теперь… Как ловко он всех дурачил, оказавшись агентом Темного Лорда. Одурачил даже мудрого и великого человека, который ему до последнего доверял. Доверял свою жизнь, раз пил наши зелья. Но для чего весь этот фарс, если Снейпу достаточно было один раз неверно сварить лекарство, и конец? Целый год трудов, мучения в пустыне с риском для обеих наших жизней. Я не мог понять. В голове не укладывалось, и она нещадно болела, словно меня огрели оглушающим заклятьем, в ушах шумела кровь.

– Ты и Поттера убил? – Внезапно замер я, вспомнив о лежавшем на газоне гриффиндорце, и внутренности словно бы завязались тугим узлом. Мальчика, который выжил, Темный Лорд ненавидел еще больше Дамблдора, так что его убийство наверняка принесло бы Снейпу сто очков вперед. Но лицо Северуса приняло шокированное выражение, словно я только что обвинил его в самом большом извращении на свете. Кажется, он даже перестал дышать.

– Ты с ума сошел? – Выдохнул он, все еще потрясенно разглядывая меня, словно посреди старого пыльного ковра вместо меня вдруг появился келпи. – Я бы никогда…

Никогда что? Не убил ребенка? Не убил Поттера? Или никогда не сказал бы тебе правду? Но окончания фразы не последовало. Вместо этого он отрешенно, словно бы не мне, прошептал:

– Я не убийца.

И злость снова начала наполнять меня, поднимаясь откуда-то из глубин души, и пальцы крепкой хваткой сомкнулись вокруг палочки, поднимая ее вверх, чтобы прицелиться в его сердце.

– Ты убил Дамблдора!

– Я же сказал, так было нужно, Блейз…

– Ты убил моего отца! – Закричал я, не помня себя от ярости, и слезы брызнули из глаз. Палочка смотрела прямо на грудь Снейпа и ни капли не дрожала. – Это тоже было нужно?!

9. Северус

Блейз, как всегда, задавал правильные вопросы и сразу видел изъяны в логике, а потому оправдаться перед ним у меня не было ни единого шанса. Естественно, он мне не поверил. Мне казалось, я к этому готов, но последнее обвинение выбило почву у меня из-под ног. Замерев, я хватал ртом воздух, как выброшенный на берег гриндилоу, не понимая, как он мог узнать об этом. Неужели Нора что-то рассказала? Раскрыла сыну величайший секрет своей жизни? И когда? Они не встречались с пасхальных каникул. Не мог же он еще с тех пор все знать, но захотеть поговорить со мной лишь в последнюю ночь триместра?

– Как ты?.. Кто тебе?.. – Я хотел спросить, но не находил слов. Впервые мне стало стыдно смотреть ему в лицо, но я не трус, чтобы прятать взгляд. Подняв голову, я заглянул в глаза Забини, но вместо шоколадных они стали почти черными из-за в ужасе расширенных зрачков. Судорожно сглотнув, я сделал шаг вперед, и тогда почувствовал, что мне в грудь уперся кончик его палочки. Я убрал свою в карман, демонстрируя, что не собираюсь на него нападать.

– Не подходи! – Закричал Блейз, и я заметил, как дрожали при этом его губы. – Ты… Ты… – он тоже задыхался и не находил слов, только усиливая нажим на палочку, словно пытался проделать во мне дыру без использования заклинаний. Я предпринял заранее провальную попытку:

– Это было…

– Нужно, да?! – Издевательски перебил Забини, и я заметил слезу, скатившуюся по его щеке. – Ты думаешь, что сможешь хоть как-то себя оправдать?! Ты предатель! Ты готов убить любого, кто доверял тебе, да?! – Он перешел на крик, сам того не замечая, и я поймал себя на мысли, что никогда еще не видел его таким. Таким опустошенным и таким сломленным. Мне безумно захотелось обнять его, прижать к себе и целовать, пока не высохнут последние слезинки, объяснить, сказать, что я никого не предавал, и как он мне дорог, но я знал, что стоит мне двинуться, и в меня, как минимум, полетит какое-нибудь проклятье. Это было больно – смотреть на него и не иметь возможности что-либо изменить. Не иметь возможности дотронуться, проведя кончиками пальцев по смуглой щеке, стирая мокрые дорожки. Но я молчал, собрав всю волю в кулак, и продолжал слушать. – Ненавижу тебя! Ненавижу! – Блейз принялся колотить меня палочкой в грудь, и я схватил его за руку, выбивая опасный сейчас для нас обоих инструмент из его пальцев. Палочка застучала по пыльным доскам пола, рассыпая искры.

– Ты мог причинить себе вред, – пояснил я, тут же отпуская его руку. В другое время мне ни за что не удался бы этот маневр – реакция у мальчишки отменная, чтобы предугадать и перехватить мое движение. Достаточно вспомнить, как случился наш первый поцелуй. Воспоминание мучительно, но я все же позволил картинке пронестись перед глазами, чтобы напомнить себе, что ненависть Забини сильнее, если идет от любви… И осознание того, что я тоже люблю его, больше всего на свете, словно ледяным Акваменти окатило меня с ног до головы.

– Я хотел бы причинить вред только тебе, – зло прошипел мальчишка, вцепляясь в отвороты моей мантии. – И для этого мне не нужна палочка!

Фраза прозвучала предупреждением, но я все равно промедлил с реакцией, в глубине души понимая, что заслужил эту боль. Блейз сжал кулак, наотмашь ударяя мне по лицу.

– Предатель!

Еще удар, в челюсть, на этот раз сильнее.

– Убийца!

Я не хотел защищаться, нужно было позволить ему выпустить пар. Но все же инстинкт самосохранения работал, и я выставил вперед руки в попытке поставить блок, но Забини даже не заметил, продолжая осыпать меня ударами и оскорблениями, одно другого хуже. Я попытался сбить его с ног, чтобы умерить его пыл, поставив подножку, но он вцепился в мои плечи, и мы вдвоем повалились на ковер, выбив из него облако пыли. Я ударился затылком, и на миг перед глазами помутилось. Что-то зазвенело, вылетев за пределы ковра и ударившись о дощатый пол. Еще секунда, и я увидел склонившегося над собой мальчишку, сжимающего нож своего отца. Меня пробила дрожь, я слишком хорошо помнил то, что сам рассказывал Блейзу в ночь Самайна. Если хозяева ножа станут врагами, и один нападет на другого, то тот не сможет защититься никакой магией. Нож просто выпьет из него душу…

Приподнявшись на локте и сев, опираясь на бок дивана, я смотрел на мальчишку, гадая, помнит ли он об этом и действительно ли хочет это сделать?

10. Блейз

Ненависть заполняла меня до краев. Я не помнил себя от желания причинить ему боль. Заставить его страдать хоть вполовину так же, как страдал я. Стереть с его лица выражение превосходства, будто бы он знает нечто большее, не доступное простым смертным, не достойным, чтобы им что-то объясняли. Задыхаясь, я продолжал наносить удары, пока хватало сил, чувствуя, что мои руки стали липкими от крови, и наслаждаясь этим. Снейп не мог от меня защититься, хоть и пытался, и в итоге ему удалось перевести схватку на пол. На мгновение падение меня оглушило, но я быстро пришел в себя, услышав звон и краем глаза заметив блеск металла. Протянув руку влево, я сомкнул ее на костяной рукояти ножа моего отца, который зельевар одолжил у меня и так и не потрудился вернуть. Как он смел прикасаться к его вещам после того, что он сделал. Как он смел мне в глаза смотреть?

Стараясь унять дрожь в руках, я повернулся, направляя оружие на убийцу моего отца. Я ожидал, что Снейп отшатнется, но он наоборот подался вперед, сев. Движением головы откинув волосы с бледного окровавленного лба, он смотрел мне в глаза, и на его лице застыло выражение глубокой печали. Но я теперь понял, хоть и слишком поздно, какой он хороший актер. Его лицо уже начало опухать, из разбитой губы и носа сочилась кровь, капая на мантию на его груди, но черный цвет поглощал красный без следа.

Нож просто выпьет из него душу, если я захочу. Эта мысль стучала в голове снова и снова и казалась жутко привлекательной. Я приблизил острие к его горлу, касаясь кожи. Лезвие было настолько острым, что мгновенно обагрилось кровью, оставив тонкий порез.

– Если хочешь убить меня, бей в сердце, – хрипло прошептал он, распахивая резким движением мантию, где под черной рубашкой судорожно вздымалась его грудь.

– Хочу, – огрызнулся я, с вызовом стиснув тонкую ткань рубашки и рванув ее, так что посыпались пуговицы. Я не был знатоком анатомии настолько, чтобы на глаз определить местонахождение нужного органа под рубашкой. Но теперь, видя под бледной кожей зельевара очертания ребер, мне не составило труда провести по ним ножом вниз, от горла, отсчитывая нужную высоту. Четвертое межреберье слева. Лезвие замерло, оставив длинную красную полосу. А вместе с этим меня оставила и решимость. Я не мог заставить себя надавить сильнее и проткнуть его жалкое, не знающее ни совести, ни любви сердце. Мое собственное билось, как сумасшедшее, и слезы катились по щекам, капая на его голую грудь. Я ведь его любил. Несмотря на все.

– Бей, Блейз, – снова попросил он, – или брось нож и позволь мне рассказать тебе, как все было. Подняв руки, он обхватил мою кисть, разжимая пальцы, и отбросил оружие прочь. Я всхлипнул, пытаясь вырвать руку, но он не отпустил, притягивая меня к себе и прижимая лицом туда, куда несколько секунд назад я хотел вонзить острое лезвие. Больше не в силах сдерживаться, я заплакал навзрыд, сотрясаясь от раздирающей душу боли. Я никогда бы не смог убить его.

– Тише, тише, – ласково зашептал он, гладя меня по спине, а потом прижавшись губами к моим волосам. – Ты когда-нибудь пользовался Омутом Памяти? Я покажу тебе все, как было, чтобы ты знал, что я не лгу. И тогда ты сам решишь, что делать.

11. Северус

Конечно же, он не смог. Я знал, что не сможет, и тем больнее было наблюдать за ним, как потухла решимость во взгляде, как безвольно повисла лишившаяся оружия кисть, и как он весь обмяк, рыдая у меня на груди. Сейчас я отдал бы все за его улыбку, больше всего на свете желая прекратить страдания, причиной которых я же и был. Я знал, что однажды прошлое вернется, и мне придется за него ответить, но и думать тогда, семнадцать лет назад, что я буду чувствовать к маленькому мальчику, остававшемуся из-за меня без отца, я не мог. Мне самому был лишь двадцать один. И я служил Темному Лорду…

И сейчас мне нельзя было больше медлить, я должен был доложить Господину о смерти Дамблдора, пока другие не доложили сами, извратив все события. Достав из кармана палочку и приложив ее к виску, я извлек серебристую ниточку воспоминаний и поместил в одну из пустых пробирок, которые частенько носил с собой, на всякий случай.

– Возьми, – Попросил я. Блейз отстранился от меня и протянул руку к склянке, но взгляд его был каким-то пустым и отрешенным, и губы все еще слегка подрагивали. Проведя ладонью по щекам, он стер слезы, но глаза продолжали лихорадочно блестеть. – Ты найдешь в моей спальне на втором этаже каменный сосуд, это Омут Памяти. Вылей в него воспоминания, которые я отдал тебе, и коснись лицом поверхности. Дальше все произойдет само.

Поднявшись, я подошел к пыльному зеркалу в бронзовой раме и наложил несколько лечебных и очищающих заклинаний, убирая с лица следы недавней драки. Лишние вопросы от Темного Лорда были мне ни к чему.

Забини все так же молчал и рассматривал содержимое пробирки, не поднимая на меня глаз. Я даже не был уверен, слышит ли он меня, но ждать я больше не мог. Я и так порядком задержался.

– Я наложил на дом запирающие и охранные чары, ты не сможешь отсюда уйти. Для твоей же безопасности, – поспешно добавил, зная манеру мальчишки бунтовать против ограничений его свободы. Но в этот раз возражений, как и какой-либо другой реакции, не последовало. – Я вернусь через несколько часов, когда ты все посмотришь, и мы поговорим, ладно?

Ответа не было, и я, собравшись с духом и последний раз оглянувшись на все еще сидящего на полу в той же позе Забини, вошел в камин и бросил в него горсть Летучего пороха.

– Дом Риддлов.

Комментарий к 24. Бегство Принца

* Tertium non datur – (лат.) третьего не дано

========== 25. Призраки прошлого ==========

1. Блейз

Холодно. Меня пробивала дрожь, и я никак не мог согреться, сидя на полу и кутаясь в школьную мантию. Найдя свою укатившуюся палочку, я взял на столе пустую тарелку и наколдовал в ней синее пламя, которое грело, не обжигая. Потом поднял с пола нож отца и спрятал в карман, отстраненно заметив, что он испачкан в крови. Внутри была пустота, словно все мои чувства, не только положительные, высосал дементор. И ничего не осталось. Я не очень-то осознавал, где я нахожусь, и что мне дальше делать. Голова нещадно болела, и мысль была только одна – согреться.

Не знаю, сколько прошло времени, пока я сидел, обнимая себя руками, над тарелкой с огнем, закрыв глаза и слегка покачиваясь в такт биению сердца, но потом я вспомнил о пробирке, которую дал мне Снейп, а я автоматически убрал в карман. Достав стеклянную емкость, в которой клубилась серебристая жидкость, или же газ, я поднялся на ноги и пошел наверх, прихватив с собой пламя на тарелке.

Ветхая деревянная лестница скрипела при каждом шаге. Наверняка, она была старше Снейпа, если не самого Дамблдора. Воспоминание о директоре отозвалось очередным приступом головной боли. Я лично не встречался с ним ни разу, отдавая лекарство всегда через МакГонагалл, и видел его лишь издалека, но… Все-таки весь год я думал о том, что спасаю ему жизнь, и теперь оказалось, что все было зря. То, как он произнес имя Снейпа… он просил его… великий маг был повержен и просил профессора о снисхождении. Более жалкой и трагичной сцены я не мог бы себе и вообразить. Зеленая вспышка до сих пор стояла перед глазами, и обмякшее тело, перелетевшее через парапет.

По лицу снова потекли слезы, я смахнул их и, поднявшись, начал заглядывать в комнаты, отыскивая спальню Снейпа. Сначала мне попалась запыленная комната с большой двуспальной кроватью, резными столбиками и порванным балдахином. Потом маленькая, с небольшой кроватью, отделанная в коричневых и зеленых тонах. У окна стоял письменный стол со стулом, да старое полуразвалившееся кресло. Остальную комнату занимали шкафы, причем большинство полок было забито книгами. На столе стоял пустой каменный резервуар с искусной резьбой по краю. Я вспомнил, как видел его в спальне Снейпа в Хогвартсе, когда искал ингредиенты для зелья.

Откупорив пробирку, я осторожно вылил воспоминания в Омут Памяти, и на поверхности серебристой жидкости начали появляться какие-то смутные образы. Наклонившись, чувствуя, как от волнения громко колотится сердце, я коснулся кончиком носа холодной глади, и мир словно перевернулся.

2. Северус

Драко не справился, но все же смог заманить директора на Астрономическую башню и обезоружить. Поэтому Темный Лорд был милостив. На меня же он долго оценивающе смотрел немигающими красными глазами, о чем-то раздумывая про себя. А потом холодно процедил: