Текст книги "Семья поневоле (СИ)"

Автор книги: Mad Santa

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)

13. Блейз

– Все готово, сэр, – доложил я, закончив приготовление противоядия. Снейп кивнул и подошел, рассматривая зелье в котле и оценивая результат. Сейчас он смотрел на меня так же, как обычно, но я готов был поклясться, что несколько минут назад он…. Нет, этого не может быть.

– Весьма недурно, – скупо подытожил профессор, но в его устах это была высшая похвала. – На сегодня вы свободны.

Пожелав профессору спокойной ночи, я отправился в свою комнату. Винс и Грег уже спали, Тео что-то читал, лежа на животе. Драко рассеянно смотрел в потолок, развалившись на кровати. Однако при виде меня он тут же уселся, и на лице появилось заинтересованное выражение. Я подошел и забрался к нему на кровать, скинув ботинки.

– Колись, Забини, где ты сегодня ночевал? – Выдал он напрямую, без всяких намеков и ухищрений.

– Не важно – где, важно – с кем, – невозмутимо ответил я, наслаждаясь произведенным эффектом. Драко видимо представил, что я соблазнил саму профессора Синистру – единственную молодую и красивую преподавательницу Хогвартса. Я усмехнулся. – Если серьезно, то ничего не было. И никаких имен, не проси.

Малфой разочарованно надулся, отворачиваясь от меня.

– Но мне нужен твой совет, Драко. Когда все уснут, – добавил я шепотом и поспешил убраться на свою кровать.

Я был уверен, что любопытный Малфой не уснет. Часа через два, когда по комнате разносилось только тихое посапывание ребят, Драко заглянул за мой полог, а затем забрался под одеяло, бесцеремонно двигая меня к краю. На всякий случай он наложил заглушающие чары, чтобы никто нас не подслушал.

– Ну что там у тебя, Забини? – Выдал он свое любопытство.

– Мне кажется, что я понравился одному парню, – ответил я шепотом, и Малфой рядом ощутимо напрягся. – Как мне узнать, показалось мне или все на самом деле?

Конечно, я не мог сказать ему, что профессор Снейп буквально пожирал меня глазами, только что не прожигая взглядом насквозь. С одной стороны, предположение совершенно дикое. Профессора никто никогда не видел с мужчинами, впрочем, и с женщинами тоже. Он – главный символ полнейшей асексуальности и целибата. Но с другой стороны, я не слепой, и я ни с чем не перепутаю такой взгляд. Множество девчонок смотрит на меня так, и сам я пялюсь на них отнюдь не менее красноречиво. Но профессор…

– Забини, ты меня иногда поражаешь, – усмехнулся Малфой, пихая меня в бок. – Ты переимел половину девок Хогвартса, а как на тебя парень глаз положил, так ты смущаешься как невинный агнец. Смешно, право слово.

Я обиженно засопел, пихнув его в ответ так, что Драко чуть не свалился с кровати, схватившись за меня.

– Ну ты в этом деле эксперт, вот и просвети меня.

Драко имел определенный опыт общения с мужчинами. Когда он рассказал мне об этом в первый раз, я, конечно, был в шоке, но потом привык к этой мысли. У всех свои увлечения. Я вот немного мазохист и капельку садист. А Малфой – бисексуал.

Его взяли в команду по квиддичу на втором курсе, потому что его отец купил новые метлы для всех игроков. Драко думал, что это единственная причина. Хотя на самом деле ни за какие деньги в команду не стали бы брать полную бездарность. Но Малфой об этом не подозревал, и поэтому, когда Флинт предложил ему остаться в команде на третьем курсе в обмен на минет, Драко согласился. Он бы не пережил насмешек Поттера и его дружков, если бы его выгнали из команды. Хотя ему это не грозило. В конце года Маркус признался Драко, что взял бы его ловцом в любом случае, но тот нисколько не обиделся. К середине года ему начали нравиться их занятия после тренировок, а к экзаменам Флинт уже был у Малфоя не единственным. Правда, я не спрашивал, что конкретно у них было, кроме минета, и спал ли Драко с кем-либо из парней, и уж тем более в какой роли. Как-то мы никогда не вдавались в подробности.

– Блейз, ты многим парням нравишься. Высокие красавчики с мускулистым телом котируются у любого пола, поверь мне. Тут вопрос в другом: с каких это пор ты обращаешь внимание на парней?

– Ничего я не обращаю, – снова надулся я, стягивая одеяло на себя. Вечно мерзнущий в прохладе подземелий Драко тут же прижался ко мне, чтобы не оказаться вне теплого кокона. – Просто я думал, что этот парень самый последний натурал, вот и удивился, когда заметил, что он на меня глазеет. И мне любопытно, гей он или нет. Да и вообще, никогда не угадаешь, когда пригодится знание чьего-то маленького секрета.

Малфой усмехнулся, оценив мое слизеринское коварство. И правда, пригрози кому-нибудь, что расскажешь его страшную тайну, и можешь из этого человека веревки вить. Разумеется, я никогда бы не стал играть так с профессором. Не тот калибр, только зубы пообломаю.

Тем не менее, Драко дал мне несколько полезных советов, перебравшись в свою кровать только под утро.

========== 3. Самайн ==========

1. Северус

Дамблдору взбрело в голову устроить бал на Хэллоуин. Традиционного праздничного ужина с кучей тыкв и летучих мышей ему оказалось недостаточно. Так что с понедельника занятия проводить стало совершенно невозможно. Студенты старших курсов только и говорили, что о предстоящей вечеринке, и даже снятие баллов их не пугало. А ведь День Всех Святых только в пятницу.

Забини приходил каждый вечер, уставший от выполнения домашних заданий, измотанный квиддичными тренировками и один Мерлин знает чем еще. О занятиях такого рода я принципиально запретил себе думать. Мальчишка вел себя как обычно, никак не демонстрируя, что между нами произошло что-то из ряда вон. Хотя, ничего, собственно и не произошло. Скорее всего, он понял, что ему показалось. И для нас обоих лучше, чтобы это было так. Впрочем, все-таки теперь он чаще смотрел на меня, иногда не отрывая взгляда по несколько секунд, словно пытался заметить что-то невидимое, скрытое от посторонних глаз. Но на то оно и скрытое, чтобы можно было так просто это увидеть. Я лишь снисходительно ухмылялся, глядя на его потуги.

Утром в четверг к слизеринскому столу слетелось необыкновенно большое количество сов с письмами и даже посылками. Конечно, посылок на этой неделе было необычайно много, ибо студенты с четвертого курса и старше получали парадные мантии и платья для бала-маскарада, но все же это скопление птиц привлекло мое внимание. Все они кружились вокруг Блейза Забини, сбрасывая свертки и конверты ему в руки, на колени или на стол рядом. Вид у мальчишки был чрезвычайно счастливый, когда он начал одно за другим распечатывать и читать письма. Самодовольная ухмылка и горящие глаза. Казалось, он сияет каким-то особым, внутренним светом.

– Happy Birthday to you! Happy Birthday to you! Happy Birthday, dear Blaise! Happy…. – Малфою наконец-то удалось поймать и захлопнуть вылетевшую из очередного конверта поющую открытку. Кажется, мальчишки сообразили, что за столом лучше ничего не открывать. Вдруг попадется письмо, голосящее признания в любви или что похуже вроде «прошлая ночь была лучшей в моей жизни»? Ни к чему выдавать за завтраком все свои секреты.

Быстро разделавшись с едой, семикурсники-слизеринцы взяли многочисленные коробки и конверты (больше всего нагрузили Гойла и Кребба) и направились в подземелья.

А я поймал себя на мысли, что раздумываю, что подарить Забини. А с какой стати я должен что-то ему дарить? Я никогда не делал подарки своим студентам. Да и вообще я последний раз дарил подарок на день рождения уже очень давно…. На пятом курсе. Лили… Я подарил ей музыкальную шкатулку. И каждый год в этот день, тридцатого октября, я думаю о ней. Сегодня очередная, шестнадцатая годовщина ее смерти. Но впервые за многие годы у меня не настолько плохое настроение. Даже… хорошее? Прислушавшись к своим ощущениям, я не поверил сам себе. Похоже, сегодня день смерти превратился в день жизни. Восемнадцатый день рождения Блейза…. Кажется, я уже знаю, что ему подарить.

2. Блейз

Воодушевленный советами Малфоя, я направлялся на занятия со Снейпом в приподнятом настроении, но оно тут же улетучилось, стоило мне понять, что все осталось как раньше. Конечно, я никогда не обращал внимания на представителей своего пола. И даже если бы они меня интересовали, Снейп явно был бы где-то в конце очереди. Я никогда не думал о профессоре как о сексуальном партнере. Учитель, наставник, может… друг? Но никак не любовник. Однако стоило один раз увидеть его отнюдь не двусмысленный взгляд, и я уже не мог не думать о нем. Я привык, что нравлюсь всем, без исключения. Всем девчонкам и, по заверениям Драко, всем парням нетрадиционной ориентации. Снейп в моем понимании не входил в эту категорию.

Но, однажды войдя, он уже не мог из нее выйти. И у меня не укладывалось в голове, как он может смотреть на меня так равнодушно, разговаривать так холодно…. Каждый вечер, приходя к профессору, я пытался заметить хоть какой-то намек на его заинтересованность мной, хоть капельку желания во взгляде, но натыкался на глухую стену безразличия. А я вспоминал тот его взгляд, которого тогда испугался. Теперь я отреагировал бы совсем по-другому. Как – я еще не знал, но от одной мысли об этом в груди что-то плавилось, и становилось трудно дышать. Чем больше проходило времени, чем дольше он был безразличен ко мне, тем сильнее мне хотелось… чтобы он еще посмотрел на меня так. Хотелось почувствовать себя желанным, нужным ему. Еще никто никогда не отвергал меня, и нет такого человека, который мог бы передо мной устоять. Профессор, дайте мне хоть самый ничтожный повод полагать, что вы что-то испытываете ко мне, – мысленно умолял я каждый день, отправляясь в его кабинет. И он дал.

Сегодня был мой день рождения. За завтраком я получил кучу писем и подарков. В основном признания в любви от поклонниц и игрушки и платочки с вышитыми сердечками. Все это немедленно отправилось в мусор. Но были и достойные вещи. Мать прислала мне старинный нож с костяной рукоятью и немного зазубренным лезвием. Сплав включал в себя и серебро – против оборотней, и железо – защита от духов, и еще ряд каких-то полезных металлов. Кроме того, на него было наложено заклятие верности хозяину (этим ножом нельзя навредить его владельцу, нужно только провести ритуал принятия) и заклятие следа (если нож украдут, владелец всегда сможет почувствовать его местонахождение). Где мама достала такую вещь, она в письме умолчала, зато в перерывах между поздравлениями дотошно выспрашивала про все мои дела и особенно отношения с профессором Снейпом, который «я уверена, с удовольствием поможет тебе провести необходимый ритуал». Малфой подарил мне флакон моих любимых духов с запахом сандала и пачули и новые золотые запонки с маленькими изумрудами. Сам он всегда носил такие же. От Теодора мне достался подлинник Карла Барлиния «Живительные настои и эликсиры». Я сразу подумал, что Снейп непременно попросит у меня его почитать. Миллисент пообещала, что свой подарок я получу сегодня ночью. Кажется, в этот раз она уговорила убраться из комнаты даже Малфоя, чем он был ужасно недоволен.

Бывший эльф Блэков, работающий теперь на кухне Хогвартса, с удовольствием достал для мастера Драко несколько бутылок вина, и после ужина мы довольно весело отметили мое восемнадцатилетие. Однако я понимал, что сильно напиваться мне нельзя из-за предстоящего визита к Снейпу. Пообещав Милли, что вернусь к полуночи, я, засунув в карман мантии нож, направился в апартаменты профессора, тщательно оглядываясь и прислушиваясь, чтобы не наткнуться на Филча.

3. Северус

Забини появился как всегда вовремя. Я ждал. Он показал мне старый нож, и я сразу же узнал его. Он принадлежал его отцу, и я не раз видел, как он пугал им оборотней, находящихся на службе у Темного Лорда. Видимо, подарок матери.

– Такой ритуал лучше всего проводить в один из дней, когда магия наиболее сильна, – объяснил я, когда он изложил свою просьбу. – На эти дни приходятся главные кельтские праздники. Жрецы кельтов, мистер Забини, понимали толк в магии. Нам повезло, ведь завтра Самайн. Найдите меня после маскарада, и мы проведем обряд принятия.

– А я смогу найти вас на маскараде, профессор? – Поинтересовался мальчишка, дерзко ухмыляясь.

– Как я вижу, вы с друзьями уже отметили праздник. – Процедил я, впрочем, тоже не удержавшись от ухмылки, когда на его лице явственно нарисовалось удивление. – С днем рождения, Блейз.

Его взгляд изменился в мгновение ока, вместо наглого став смущенным и… счастливым?

– К сожалению, на кухне Хогвартса есть только вино, а я предпочитаю огневиски, профессор, – выдал нахальный мальчишка. От смущения не осталось и следа. Что ж, ты уже взрослый, а мне не помешает немного выпить. Чтобы мне хватило смелости сделать тебе подарок.

Я подошел к шкафу, извлек самую лучшую бутылку огневиски и два стакана и жестом предложил Забини занять одно из кресел возле камина. Там весело потрескивал огонь, неистово пожирая сосновые поленья. Взмахнув палочкой, я усилил пламя, чтобы прогнать вечную сырость и прохладу подземелий. Блейз тем временем схватил бутылку и удивленно приподнял изящно изогнутую бровь. Не ожидал, что у школьного преподавателя может быть такой хороший огневиски? Да, действительно, это подарок твоей матери, несносный мальчишка, но тебе вовсе не обязательно об этом знать.

Он разлил янтарную жидкость по бокалам, и я не удержался от тоста:

– За вас, Блейз.

– Меня ожидает большое будущее, – с ухмылкой ответил он, и мне неожиданно показалось, что в комнате стало слишком жарко. Похоже, он тоже запомнил воскресный вечер во всех деталях.

Огневиски горячей волной прокатился по горлу, согревая и прогоняя иррациональный страх. Я много раз был на аудиенции у самого Темного Лорда, меня миллион раз пытались убить, я сам убивал, и если понадобится, убью еще. Что мне какой-то восемнадцатилетний мальчишка с наглой ухмылкой на красиво очерченных губах? Расслабленный, с бокалом в руке, вглядывающийся в огонь, словно тот может поведать ему свои секреты. Яркие сполохи танцуют в его темно-карих глазах, а на белой рубашке причудливо играют тени.

– Это мой подарок? – Поинтересовался Блейз таким тоном, словно я просто обязан что-то ему подарить. А ведь всего несколько минут назад он удивлялся, что я вообще знаю про его день рождения. Каков наглец! Я одновременно и разозлился, и восхитился его истинно слизеринским характером. Избалованный, чрезмерно уверенный в себе мальчишка. Хотя в случае со мной его самоуверенность оправдана. Я ведь действительно приготовил ему подарок. Надеюсь, он не ожидает огромной коробки в цветной оберточной бумаге?

– Нет, подарок вот…

4. Блейз

Профессор оказался не против провести ритуал завтра, откуда-то узнал про мой день рождения и даже согласился со мной выпить. Внутренне я торжествовал, но изо всех сил сохранял внешнее спокойствие. И мне хватило наглости еще и потребовать подарок. Я был уверен, что у него для меня ничего нет, и возможно он пообещал бы мне вручить подарок завтра и постарался приобрести что-то для меня за ночь…. Или просто послал бы к дементорам с такими запросами. Он мне не родственник, не друг и не возлюбленный, чтобы что-то мне дарить.

Однако профессор невозмутимо сунул руку в карман своей угольно-черной мантии, что-то извлек оттуда и протянул мне. Я автоматически коснулся его ладони своей, и одновременно с обжигающим теплом его кожи почувствовал прохладу металла и еще какого-то небольшого предмета. Но вместо того, чтобы раздумывать, что же это за подарок, я почему-то был поглощен одной-единственной мыслью: мне раньше казалось, что мрачный профессор Зельеварения, живущий в сырых подземельях древнего замка, непременно должен быть холодным, как утопленник. У него такая же мертвенно-бледная кожа… Но в его теле, как оказалось, буквально пышет жаром жизнь. И этот огонь через наши соприкасающиеся ладони передался мне, прошел вверх по руке к груди, вспыхнув сотнями искр в районе солнечного сплетения, а затем медленно опустился и начал накапливаться внизу живота…

Я отдернул руку, и, чтобы не смотреть на профессора, занялся изучением подарка. Это был кулон. Каплеобразный, хотя и не идеально ровный кусок янтаря на серебряной цепочке. Поднеся его ближе к камину, чтобы пламя осветило его, я увидел, что находится внутри.

На берегах часто находят застывшие в янтаре ракушки, насекомых, различные камешки и прочий мусор. Многие сочтут красивым перстень из янтаря с застывшим внутри целым паучком. Но все, что раньше было живым, в камне всегда мертво и черно.

В этом кулоне находился листок какого-то растения. Яркий, сочно-зеленый. Он выглядел живым и по всем признакам был живым. Мне даже показалось, что его кончик затрепетал внутри, но я списал это на игру света и тени от огня.

– Это ведь не просто кулон? – Взволнованно спросил я, наблюдая, как цепочка медленно перетекает из одной ладони в другую. Я не представлял, чтобы профессор мог подарить бесполезную вещь, и тем более украшение, пусть и такое красивое.

– А вот это вы узнаете сами.

5. Северус

Я не мог, да и не хотел говорить, насколько дорогой подарок я ему сделал. Зазнается еще сильнее. Хотя, право, сильнее уже некуда. Забини – олицетворение напыщенности и самодовольства.

– Это артефакт. Естественно, связанный с тонким искусством Зельеварения. – Выдал я на манер обычной лекции, делая акценты на ключевых словах. – Это будет вашим домашним заданием – постичь, чем вы отныне обладаете.

Глаза мальчишки моментально загорелись. Кулон конечно красивый, но все же просто вещь. А я подарил ему нечто большее – тайну. Одну на двоих. Загадку, которую нужно разгадать. Клады все равно манят сильнее, чем золото в хранилище в Гринготтсе, потому что деньги уже твои, а сокровище нужно искать, добиваться, преодолевать препятствия. Непременный флер таинственности и романтики как искра зажигает сердца молодых и дерзких. Да, я вижу по его глазам, он найдет, он узнает. Однажды вспыхнув, Забини не успокоится, пока не добьется своего. Я слишком хорошо изучил характер этого мальчишки. Я иногда бывал у них в поместье, или встречал его в гостях у Малфоев, реже у Нотта. А последние шесть лет каждый день наблюдаю за ним – одним из лучших студентов моего факультета. Уже идет седьмой год. Последний.

Очарованный загадочностью своего подарка, Блейз держал его не как украшение, но как величайшее сокровище. Аккуратно расстегнув цепочку, он надел его на шею, но снова застегнуть никак не выходило. Мелькнула мысль, что он это специально, но я почему-то решил принять участие в этой игре. Медленно поднявшись, я подошел сзади к его креслу и наклонился, забирая у него из рук концы цепочки. Очередное, мимолетное соприкосновение пальцами, но мне хватило и этого, чтобы по телу побежали мурашки. Нельзя. Неправильно. О чем ты думаешь, Северус? Я склонился над ним сильнее, чтобы в полумраке разглядеть маленькую застежку, и почувствовал дурманящий запах. Пачули. И сандал. И еще несколько редких восточных ароматов. Изысканный букет для настоящего аристократа, единственного наследника богатого чистокровного рода. Забини идеален от кончиков тщательно ухоженных ногтей до последней ровно причесанной волосинки. Точная копия своей матери, сменившей уже семь мужей, каждый из которых считался завидным женихом. Но они все достались ей. А все лучшие женщины рано или поздно достанутся ему, этому дьяволу во плоти.

На миг коснувшись кончиками пальцев изгиба шеи, я все же справился с серебряным замочком, и кулон повис на его груди так, будто он всегда и был там.

– Спасибо, – выдохнул он, а я лишь налил себе еще огневиски и залпом осушил стакан.

– Идите, Забини.

Идите, пока я еще за себя отвечаю, черт бы вас побрал с вашим порочным обаянием. Вас, и всю вашу семью с обложки Ведьмополитена.

– А как же занятие? – Слегка расстроенным голосом поинтересовался он, убирая кулон за пазуху.

– Зелья нельзя готовить в нетрезвом виде, Блейз, – поучительным тоном сообщил я, наблюдая, как он наливает себе еще порцию огневиски. И тут же отвернулся, когда он поднес стакан к губам. – К тому же у вас день рождения. Можете считать, что я дарю вам выходной.

– Спокойной ночи, профессор.

Послышался звук соприкосновения стакана со столешницей, потом скрип захлопнувшейся двери, и я остался один.

6. Блейз

Хэллоуин. Школа была полна визжащих девчонок, рассказывающих друг другу, какие они приготовили костюмы. На этот бал не принято было приглашать кого-либо. Считалось, что духи, которые в эту ночь прорываются в наш мир, сами помогут узнать твою истинную любовь даже под маской. Не знаю, кто это придумал, но многие верили, что человек, с которым они проведут вечер, окажется их половинкой, когда утром все снимут маски. А внутренне молились, чтобы это не оказался какой-нибудь толстяк или прыщавая девица. Некоторые парочки, нарушая традицию, рассказывали друг другу, какие купили костюмы. Я тоже рассказал, что надену костюм Дракулы. Но лишь для того, чтобы меня не узнали. Хоть один Дракула на этом балу точно найдется и отвлечет на себя внимание моих поклонниц.

Вчера я вернулся в спальню раньше запланированного, из-за того что Снейп отменил занятие, и потому Милли была еще не готова. Она бегала по спальне мальчиков в халате и тапочках, зажигая палочкой ароматические свечи – персик и карамбола. Завозмущавшись, что я пришел раньше времени, она попыталась меня выгнать, чтобы я не мешал ей закончить подарок. Я просто заткнул ей рот поцелуем и опрокинул на ковер, заявив, что мне больше по душе импровизация. Она, к еще большему моему удовольствию, усиленно отбивалась и осыпала меня проклятиями.

Малфой заметил кулон, когда я утром выходил из душа. Я подтвердил, что это подарок, но отказался сказать, чей. Пусть думает, что это Миллисент расстаралась. Похоже, Драко так и решил, потому что задал ей этот вопрос за обедом. Та удивилась, потому что считала, что это подарок Драко. Я лишь пожал плечами, загадочно улыбаясь.

Когда закончились уроки, все разбежались по спальням – готовиться к празднику. Утром всем раздали броши в виде магического трилистника. Стоило надеть его на одежду, и для собеседника твое лицо начинало казаться словно смазанным, нечетким, а голос звучал несколькими разными голосами, говорящими хором, и даже с небольшим эхом. Разумеется, рост и комплекцию этим не скроешь, но все же шансов остаться неузнанным становилось значительно больше.

Драко не придумал ничего лучше, чем нарядиться Салазаром Слизерином. Разумеется, никто больше не посмел бы придти в таком костюме – здесь авторитет слизеринского принца был непоколебим. Винс и Грег оделись в наряды средневековых колдунов. Теодор сказал, что хочет быть «таинственным незнакомцем», и потому облачился в черный костюм и такую же мантию, а половину его лица прикрывала золотая маска. Я про себя назвал это «костюмом Снейпа», ибо худой человек во всем черном ассоциировался у меня только с профессором. Панси оделась самой Морганой, а Миллисент – восточной красавицей в парандже. Да уж, она умеет танцевать танец живота, – усмехнулся я.

Сам я до последнего сидел за книжкой, вызывая недоуменные взгляды ребят. Сказал, что одеваться мне не долго, и я успею их догнать, а пока мне надо срочно почитать параграф из учебника по Гербологии. Когда все покинули комнату, я достал из сундука свой настоящий костюм, быстро облачился в него, прицепил трилистник и направился в Большой Зал.

7. Северус

Ради такого праздника Дамблдор лично явился в Большой Зал, хотя он слабел и дряхлел с каждым днем. Если раньше почерневшей и сморщенной была только кисть руки, то теперь проклятие дошло до локтя. На директоре был синий с красным костюм какого-то маггловского героя. Я только презрительно фыркал, разглядывая наряды остальных своих коллег. Хоть они все нацепили волшебные трилистники и маски, их было сложно не узнать: замшелая шахматная королева, Мерлин ростом мне по пояс, непонятное подобие груши с листьями. Да, деканы трех остальных факультетов тщательно замаскировались. Стройная фея в расшитом звездами платье, старая ведьма с метлой, подобие блестящей новогодней елки и огромный рыцарь в жутко гремящих доспехах – и другие коллеги от деканов недалеко ушли. Во что нарядился Филч, я вообще умолчу.

Когда в Зале начали появляться студенты, я с каждой минутой все сильнее кривился. Девушки с огромными декольте, бантами, стразами и рюшами всех цветов радуги, не менее расфуфыренные юноши, выглядящие в своих нарядах как ярмарочные петухи. Какого-то парня в костюме Дракулы почти мгновенно облепили поклонницы. Нет, Забини не мог одеться так банально и пошло…. Наверное, это Поттер.

Будь моя воля, я бы проигнорировал этот фарс, но Дамблдор настоял, чтобы присутствовали все преподаватели, а тем более деканы. «Для обеспечения порядка», – объяснил он, но при этом заговорщически улыбался и светился, как новый галлеон. И, разумеется, он настоял, чтобы учителя тоже были в маскарадных костюмах.

Тыквенные пироги, пирожки с тыквой, тыквенный сок, тыква в сахаре и множество других блюд и напитков из тыквы окончательно отбили у меня желание есть. В воздухе под потолком плавали россыпи зажженных свечей, те же самые тыквы и множество летучих мышей. Маленькие столики были расставлены вдоль стен, а в центре образовалась огромная танцевальная площадка. Каждая девчонка только и мечтала, когда ее, наконец, пригласят на танец.

В качестве звукового сопровождения выступала одна из популярных молодежных групп, и их музыкальные пилы уже через полчаса заставили мой мозг взрываться приступами мигрени от каждого аккорда. Не выдержав, я поднялся из-за стола преподавателей и вышел из Зала. Преодолев лестничный пролет, я оказался в вестибюле. Распахнув тяжелые дубовые двери, вышел на улицу. К сожалению, «музыка» была слышна и здесь, но все же намного тише. От озера тянуло прохладой, и листья на деревьях и кустах чуть заметно шелестели в ярком свете полной луны.

– Полнолуние еще больше усиливает магию Самайна, – вслух подумал я, бесшумно ступая по ковру из опавших листьев.

– Богиня-мать благословляет праздник третьего урожая, – услышал я за спиной хор множества голосов – магию трилистника. Я обернулся.

8. Блейз

На празднике я откровенно скучал. Позабавили меня только две Ровены Рейвенкло, истерично спорящие, кто из них больше похож на великую основательницу, и чья диадема лучше, а кому следует покинуть бал. Кажется, они даже хотели позвать в качестве судьи Серую Леди, но низкорослый Мерлин отговорил их от этой затеи от греха подальше. Салазар Слизерин пользовался вниманием у представителей обоих полов и ничуть этого не стеснялся. Танцевал он, естественно, только с дамами, но временами подолгу флиртовал с особенно смелыми кавалерами, иногда проходя на грани фола. Я тоже протанцевал несколько туров, дожидаясь, когда, наконец, профессор Снейп отделится от толпы учителей, и я смогу с ним поговорить.

Разумеется, я сразу его узнал. На профессоре был костюм дементора. Темный балахон с капюшоном, закрывающим все лицо. Это почти не отличалось от его обычного одеяния. Когда Снейп наконец-то направился к выходу из Зала, наряд Азкабанского стража точно так же эффектно развевался за ним крыльями летучей мыши. Безмолвной тенью скользнув за профессором, я оказался на улице.

– Кто научил вас так подкрадываться? – произнесло словно бы многоголосое существо, когда дементор обернулся ко мне. На этом празднике так говорили все. – Нож при вас?

– Конечно, – кивнул я, показывая локтевую кость, которую я держал в левой руке. В правой была палочка. Снейп одобрительно хмыкнул. Я избрал для себя наряд Святого Мунго. В конце концов, Мунго Бонхем тоже был черным, а потому мне к лицу был его национальный костюм – некое подобие цветастого халата с широким поясом, два шарфа крест-накрест, перевязывающие грудь, светлая накидка, закрепленная на одном плече, небольшая шапочка на голове и легкие пробковые сандалии на босых ногах. В руках – неизменные палочка и кость – перекрещенные, они являются эмблемой колдомедиков одноименной лечебницы, где я мечтал когда-нибудь работать, хоть и держал это в секрете. Не было ничего проще, чем трансфигурировать нож с костяной рукоятью в целую кость. Подобное очень легко превращается одно в другое.

Ничего не говоря, Снейп направился в сторону озера. Я пошел за ним, не нарушая молчания. Пройдя вдоль берега, мы зашли под сень деревьев, и уже через минуту оказались на небольшой полянке. Там на горке поленьев стоял небольшой котел с водой, и на земле рядом лежали еще какие-то мешочки с травами и баночки с другими ингредиентами. Профессор снял с себя трилистник и положил на землю далеко от костра, я поспешно сделал то же самое.

– На нас не должно быть следов другой магии, – пояснил он, разуваясь. – Ноги должны касаться земли, она дает заклинанию свою силу.

Я уже итак замерз, стоя в последнюю ночь октября на улице в легких сандалиях, а теперь пришлось снять и их. Холодная, жесткая земля здесь почти не была присыпана листьями, а лишь покрыта жухлой травой. Откинув капюшон, профессор взглянул на меня.

– Шапку тоже снимите. Ноги на земле, а голова открыта воздуху. Это языческий ритуал, Забини, они большое внимание уделяли духам четырех стихий.

Пока я превращал кость обратно в нож, профессор разжег огонь и принялся добавлять в закипающую воду какие-то корешки и листья, читая заклинание на гэльском языке. Когда основные приготовления были закончены, он позвал меня, забрав нож и снова начав начитывать заклинание.

– Котел, Забини, – символ вдохновения и знания, а также источник трансформирующих, преобразующих и возрождающих сил. Магия Священного Котла стирает границы между человеком, животным и божеством. Любая форма может преобразоваться в любую другую посредством этой магии. Протяните руку, – скомандовал он, и я, не раздумывая, выполнил его просьбу. Профессор молниеносным движением полоснул ножом мне по ладони, а потом как ни в чем ни бывало принялся сливать кровь с лезвия в котел. В местах, где капли попадали в зелье, вспыхивали сиреневатые сполохи.

– А предупредить нельзя было? – Обиженно пробурчал я, забирая у него нож и шипя от боли.

– Что вы как маленький, Забини? – Раздраженно бросил он, помешивая варево. – Как будто вы не знаете, что все договоры о подчинении, принадлежности и службе заключаются на крови? Как иначе вещь узнает своего хозяина?

– Вот только не надо разговаривать со мной, как с идиотом! – Разозлился я, а когда профессор протянул руку за ножом, я в ответ полоснул его по ладони.

– Вы и есть идиот! – Выдохнул он, пораженно наблюдая, как капли его крови падают в зелье, вспыхивая бледно-зеленым. – Вы понимаете, что вы наделали?!

9. Северус

Я только что не зашипел от ярости. Безмозглый мальчишка чуть не загубил ритуал на корню.