Текст книги "RAI Сorporation (СИ)"
Автор книги: Kooshksutrus
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 44 страниц)
Конечно, он говорит всё это в шутливой манере, но на самом деле ему просто эгоистично хочется слышать признание снова и снова. Может, когда-нибудь он сможет поверить в своё счастье настолько, что страх и неуверенность просто испарятся без следа?
– Очень нравишься, – отвечает Роджер, хотя хочется сказать совершенно другое.
Симпатия даже рядом не стоит с теми чувствами, которые Роджер бережно хранит в своём сердце. Однажды он сможет сказать Фредди такое желанное «люблю», но позже, когда будет уверен, что это не напугает его и он не сбежит, сверкая пятками, или не свалится в обморок.
– Я всё ещё тут! – напоминает о себе ИИ.
– Мы поняли, дорогуша, не нервничай так, всё будет сделано в лучшем виде, – отзывается Фредди.
– Если через десять минут вы продолжите бездельничать, я свяжусь с Вайноной, – заявляет ИИ и, словно обиженная девица, обрывает вызов.
Вылезать из кровати категорически не хочется, Фредди готов целую вечность провести вот так – без одежды и обязательно в обнимку с Роджером, но вмешательство корпорации – это последнее, что ему нужно, поэтому он печально вздыхает и целомудренно чмокает Роджера в уголок губ.
– Ненавижу учиться, – недовольно бросает Роджер, не желающий выпускать Фредди из своих рук.
– Давай искать в этом плюсы, образование необходимо нам для того, чтобы получить полную свободу, – улыбается Фред.
– Это мотивирует, – фыркает Тейлор.
– Вот и здорово, именно поэтому я оставлю тебя в этой мягкой постели, а сам пойду в зал, – с сожалением отрываясь от Роджера, говорит Фредди.
Фредди так долго мечтал разделить с Роджером всю свою жизнь, что теперь отпускать его из объятий кажется жуткой несправедливостью, вот только для корпорации это не уважительная причина.
– Может, позанимаемся тут вместе? – спрашивает Роджер и смотрит на Фредди самым невинным взглядом из всех возможных.
– Лиззи, если мы останемся тут вдвоём, то явно будем заниматься чем угодно, но только не учёбой, – усмехается Фред и ласково мажет пальцами по гладкой щеке Роджера, прежде чем встать с кровати.
– Не заучись, – бросает Роджер вслед, не в силах оторвать взгляда от подтянутой, смуглой задницы своего теперь уже парня, когда Фредди наклоняется чтобы подобрать с пола штаны. Это плохая идея – смотреть на такое и понимать, что эти прекрасные половинки не будут доступны как минимум еще несколько часов. Несколько часов ничто по сравнению с целой жизнью, но Роджеру кажется, что время будет тянуться вечно.
– Милый мой, на тебя у меня всегда останутся силы, – оборачиваясь через плечо, отвечает Фредди, и улыбка его словно освещает всё вокруг.
У Фредди глаза блестят живым, неземным блеском, в них столько нежности и будто даже благодарности, что у Роджера щемит сердце, ведь впервые в своей жизни он чувствует, что всё правильно, без каких-либо оговорок. Вот как оно, оказывается, ощущается – абсолютное счастье. Фредди скрывается за дверью, а Роджер словно замирает в невесомости.
– Спасибо, – шепчет он куда-то в потолок.
Он понятия не имеет, кого благодарит: он давно не верит в Бога и от корпорации не ждет ничего хорошего. Но, может быть, он страдал не зря? Он не знает, смог бы хоть когда-нибудь понять, как на самом деле дорог ему Фредди, если бы не эта трагедия в их жизнях? Роджер не знает ответа на этот вопрос, но прямо сейчас он рад, что достаточно вырос за эти годы, чтобы разобраться в себе и принять себя без лишних терзаний и оговорок.
Четыре часа за занятиями пролетают на удивление быстро, Фредди хочет поскорей избавиться от надоедливых лекций, а потому запоминает всё в ускоренном режиме, он правда старается. Время близится к пяти вечера, когда Роджер выходит из комнаты. На нём нет ничего кроме свободных штанов, которые он достал из гардероба Фредди. Он шлёпает босыми ногами по полу и широко зевает, заправляя за ухо выбившуюся из неаккуратного хвоста прядь. Фредди останавливает воспроизведение урока и выходит из голограммы.
– Кофе хочешь? – спрашивает Роджер, окидывая лежащего на диване Фредди быстрым взглядом. – Мы ничего не жрали с самого утра.
Фредди буквально облизывает его взглядом в ответ и с сожалением вздыхает. Он перекусил пару часов назад, но этого мало, и голод совершенно другого рода сжигает его изнутри.
– Ты вообще учишь? – спрашивает он, так как Роджер выглядит сонным и совершенно не сосредоточенным.
– Конечно, как раз сейчас слушал лекцию по географии нового мира, – воодушевлённо кивает Роджер, ему до одури хочется забраться на диван и хотя бы просто полежать в объятиях Фредди. Он совсем не может думать об учёбе, и сосредоточиться невероятно тяжело.
Дилайла устраивается поудобней у Фредди под боком, и Роджер даже не думал, что когда-нибудь будет завидовать кошке.
– Можно к тебе? – спрашивает он с самым жалостливым выражением лица.
Фредди тяжело вздыхает и закусывает нижнюю губу, словно решая серьёзную математическую задачу, а на самом деле он просто борется с собой, ведь правильнее будет сказать «нет», однако он не в состоянии этого сделать. Не сегодня.
– Пожа-а-алуйста, – тянет Роджер, и Фред сдаётся, потому что и сам чувствует острую необходимость держать того поближе.
Он молча раскрывает свои объятия, и Роджер буквально запрыгивает на диван, нагло спихивая Дилайлу на пол и растекаясь вдоль тела Фредди как патока, обвивая его своими длинными руками и ногами. Фред улыбается, целует его в макушку и распускает волосы, привычно запуская пальцы в лохматые пряди. Роджер довольно стонет, и у Фредди все переворачивается внутри. Ни о какой учебе больше не может идти и речи.
– Нам осталось всего двадцать минут, – говорит он беспомощно. – И Хокенс тут… Ждет.
– Давай перенесем эти двадцать минут на потом? – просит Роджер, поглаживая и целуя его грудь.
У Фредди нет никакой возможности отказать, и он просто прерывает связь с Хокенсом, включая режим «не беспокоить».
– Через полтора часа у нас вождение, – говорит он слабым голосом, тыкаясь носом в блондинистые шелковые волосы.
– Этого вполне достаточно, – шепчет Роджер, вбирая в рот сосок Фредди и запуская руку под резинку его штанов. Тот возбужден, и ладонь почти обжигает – настолько он горячий.
Фредди тяжело выдыхает и разводит ноги, позволяя Роджеру ласкать себя. Тонкие пальцы просто волшебные, они ласково, но твердо проезжаются по всей длине его члена, мнут головку, выдавливая предэякулят и обхватывают плотным кольцом, пока большой палец мягко массирует дырочку уретры. От таких ласк Фредди весь дрожит и растекается по дивану – Роджер прекрасно знает что делает.
Роджер спускается ниже, обхватывая уже поджавшиеся яички, оглаживает их, сжимает, оттягивает, выбивая из Фредди последнее дыхание и тихие сладкие стоны. Тот выгибается навстречу умелым ласкам, и у него как в первый раз захватывает дух, стоит Роджеру прикоснуться к его анусу. Роджер проникает внутрь довольно легко – смазанные предэякулятом и легкой толикой пота, его длинные пальцы скользят почти беспрепятственно, не слишком гладко, но и не слишком тяжело. Идеально.
Фредди закрывает глаза и отдается неспешным и несмелым, но таким желанным ласкам. Роджер без проблем определяет, как ему нравится больше, музыкальным слухом безукоризненно улавливая любые едва заметные изменения в стонах.
– Да, вот здесь! – восклицает Фредди, когда Роджер достает и оглаживает нужное место. Ему хочется больше и глубже, он словно превращается в нечто ненасытное, раздвигая ноги шире и подаваясь вперед, самостоятельно насаживаясь на тонкие сильные пальцы. С его губ срывается стон блаженства, который Роджер ловит своим ртом, легко касаясь чужого.
– Не будь такой пошлой, детка, – шепчет он, обдавая его лицо своим дыханием.
Голос Роджера напряжен, как и он сам, и когда Фредди открывает глаза, у него в очередной раз захватывает дух: Роджер смотрит на него так, как смотрел до этого только в мечтах. Впрочем, Фредди не уверен, что ему это не чудится, потому что зрение, как и разум, подводят его, каждое движение пальцев уносит все дальше и дальше от реальности, Роджер, похоже, освоился и теперь точно знает, как и что надо делать, чтобы свести его с ума. Когда он добавляет третий палец, Фредди перестает видеть что-либо вообще и кончает в штаны неожиданно даже для самого себя.
Он не может пошевелиться, в ушах звенит, а сердце колотится как бешеное. Роджер целует его шею, слизывает пот, спускается ниже, засовывает кончик языка в пупок, словно проверяя на вкус, потом приспускает резинку штанов, оголяя испачканный живот. Фредди наблюдает за ним сквозь ресницы, смотрит, как тот несмело пробует его сперму, облизывается, потом пробует еще раз, слизывает больше, цепляя тонкие волоски в рот, отплевывается и раздраженно вздыхает:
– Фредди, ты кот, – говорит он и смотрит, а в глазах – смех, и они такие яркие и невероятные, и сам Роджер такой же невероятный, почти нереальный, что у Фредди снова выступают слезы. Он, конечно же, не плачет, это было бы чересчур – плакать от счастья второй раз за день, он прячет взгляд за ресницами и легко улыбается уголками губ.
– Кошара, – подумав, добавляет Роджер, невероятно довольный своей шуткой.
– Я тебе дам – кошара, – пытается быть строгим Фредди, но на самом деле он скорее сейчас котенок, потому что так же слаб. Однако он не намерен отпускать Роджера просто так, ведь тот прижимается к его ноге и Фредди чувствует его возбуждение. Он спускается с дивана на пол, встает на колени и тянет Роджера за ноги, притягивая к себе, а после разводит его ноги, устраиваясь между ними. Штаны на Роджере совсем тонкие, шелковая ткань ничего не скрывает, облегая в нужных местах, и Фредди на миг залипает на проступившем мокром пятнышке. Словно загипнотизированный, он наклоняется и втягивает ткань в рот. Через шелк губы обжигает жар, и Роджер блаженно охает, подкидывая бедра вверх.
Фредди хватает его за колени, не позволяя дергаться, и тыкается носом в возбужденную плоть, глубоко вдыхая запах ткани и Роджера, трется щекой, ощущая обтянутые шелком напряженные яички и нежную твердость члена, целует, покусывает и снова трется, довольно грубо, с напором, ощущая, как Роджер дергается в его руках и охает от удовольствия. Тейлор обозвал его котом, и Фредди намерен исполнять эту роль как можно дольше, чтобы проучить наглеца.
Штаны быстро пропитываются слюной, когда Фредди поочередно всасывает его яички в рот прямо вместе с тканью. Он урчит, вернее, скорее мычит, ведь он же на самом деле не кот, и поднимает взгляд на Роджера, глядя, как тот откидывает голову на диванные подушки и закатывает глаза. Фредди надо лишь немного поднажать, чтобы довести его до пика, и он старательно ласкает поджавшиеся шарики ртом и языком.
Роджер шепчет что-то невразумительное, дергает его за волосы – совершенно несдержанный мальчишка – пошло ругается, так, что хочется заткнуть ему рот, сует руки себе в штаны и кончает, сделав пару движений. Фред отстраняется и смотрит на дело рук своих. Вернее рта. Лохматый и раскрасневшийся Роджер тяжело дышит, и глаза его горят необычным светом, впервые за всю жизнь Фредди видит его настолько счастливым и удовлетворенным.
Он уже просчитывает в голове, сколько они еще могут успеть за оставшееся до вождения время, когда его мечты прерывает аудиовызов от Вайноны. Он стонет, плюхается на задницу, облокачиваясь на диван, и выводит на громкую связь.
– Фредди, это уже третий штраф за курение! – начинает она, даже не поздоровавшись. – Честное слово, я была более высокого мнения о твоем интеллекте, но, похоже, он весь слился в штаны.
Роджер нервно хватает подушку и прикрывает ей мокрое пятно. Вайнона сейчас совершенно внезапно напоминает ему мать, которая запалила его за неприличным занятием, и остается только порадоваться, что орет она не на него, а на Фредди.
– Мой секрет успеха, дорогая, – язвит тот. – Я оплачу штраф.
– Никаких больше штрафов, Фредди. Иначе ты решишь, что за деньги в этом мире можно купить все. Во-первых, ты сейчас пойдешь и избавишься от этих сигарет. Потом я хочу, чтобы ты нашел свой электронный куритель – формулу капсул я передала Фионе. Завтра вы с Роджером должны будете с утра приехать в корпорацию. Насчет твоего запроса по-поводу таблеток – отказ.
– Зачем в корпорацию? – вырывается у Роджера, и он тут же жалеет об этом, ведь, возможно, Вайнона и не знала, что он тут.
– Нам что, будут опять прочищать мозги? – спрашивает Фредди. Кто бы знал, как ему начинают надоедать эти мозгоправы.
– Разблокируйте свою почту наконец, – говорит Вайнона и отключается.
– Вот, блин, влипли, – констатирует Роджер через пару секунд оглушительной тишины. – Как ты думаешь, что они с нами там будут делать?
– Не знаю, – говорит Фредди, ему, как и Роджеру, немного стремно, потому что корпорация никогда не была тем местом, где они бы чувствовали себя как дома. Наверное, он рад, что Роджер пока не знает о всех тех подозрениях, о которых знает он. Фредди так и не рассказал ему про Пола, он вообще не уверен, что хочет ему об этом говорить.
У Роджера неожиданно громко урчит в животе, и это выводит их из ступора.
– Давай-ка сходим в душ и поедим, – предлагает Фредди. – И разблокируем почту.
На почте Фредди действительно висит аннулированный штраф за курение и вызов в корпорацию завтра к 10:00 утра у обоих. Причина вызова так и остается непонятной, и ребятам остается только догадываться, что их ждет. Фредди отправляет в корзину шесть писем-напоминаний от Хокенса и решает забить пока на всё. Предстоящий визит в корпорацию неприятно волнует его, но не настолько, чтобы испортить себе свой первый день в качестве парня Роджера.
За час, что остается до выхода, они успевают собраться и плотно поесть, попеременно обмениваясь поцелуйчиками, пинаясь ногами под столом и болтая ни о чем, кокетливо строя друг другу глазки. Определенно, это самый лучший день в жизни Фредди, он еще не знает как, но точно знает, что его нужно отметить в календаре личным праздничным днем. Фиона сообщает им, что присланная из ЦОВ машина ждет их на крыше, и на дорогу печатает ребятам по электронной сигаре и пачке капсул.
Роджер не затихает ни на минуту, воодушевлённый возможностью сесть наконец за управление машиной и погонять, Фредди только улыбается, наслаждаясь этими волшебными моментами.
Уже на крыше они встречаются с Бри и Дики.
– Боже, вы живы! Я уж решил, что вы всё-таки поубивали друг друга, – смеётся Дики, как только сладкая парочка истеричек появляется в поле его зрения.
– Не дождёшься, дорогуша, – усмехается Фредди и поправляет на носу солнцезащитные очки. Сегодня солнце светит как будто особенно ярко.
Брайан окидывает друзей долгим проницательным взглядом, задерживаясь на Роджере – у того на губах играет лёгкая загадочная улыбка, он стоит к Фреду слишком близко, не отходит далеко, и взгляд его постоянно возвращается на лицо Меркьюри. Бри подсчитал за полминуты четыре брошенных тайком счастливых взгляда, и если при этом учесть такую же загадочную полуулыбку на губах Фредди, то все становится удивительным и нереальным одновременно. Бри еще не знает, можно ли за них порадоваться по-настоящему, но то, что оба счастливы, сейчас видно сразу. И он, в общем-то, счастлив за них тоже.
– Всё хорошо? – поравнявшись с Роджером, тихо спрашивает Брайан, пока Фредди и Джон продолжают свою шуточную перепалку.
– Всё отлично, – отвечает тот, и глаза его светятся живым огнём.
Брайан скучал по такому Роджеру, полному энергии и жизни, он едва в состоянии сдержать свой сентиментальный порыв и не обнять засранца до треска костей.
– Оно и видно, весь сияешь, – усмехается он.
Роджер смешливо фыркает, щурится на солнце и хлопает Бри по плечу, прежде чем сесть в машину.
Их привозят в ЦОВ – огромный сияющий на солнце центр, где обучают вождению новичков. Бегающая дорожка доставляет их прямиком в огромный зал, настолько большой, что Роджер кажется себе маленькой букашкой в сравнении с этими высокими потолками и далекими, почти на горизонте, стенами. Дики восхищенно свистит, так как нелепость открывшегося вида поражает – абсолютно пустое пространство кажется бессмысленным.
– Ни фига себе они дают! – говорит он.
Но все становится ясно в тот момент, когда включается голограмма. Вообще это больше похоже на имитацию маленького города. По полу стелется газон с ТС, вокруг вырастают высотки, среди которых летают автомобили, по газону ходят люди – все как в настоящей жизни.
Роджер чувствует приятную дрожь предвкушения, когда в дальнем конце зала открываются ворота и к ним не спеша летит прекрасный глянцевый автомобиль, и что самое главное – настоящий. Освещение мягко переливается на его черных, почти зеркальных боках, и Роджеру уже не терпится сесть за управление.
– Роджер, ты влюбился? – смеётся Дики, чем вводит его в ступор.
Он смотрит на Фредди озадаченным взглядом, уже почти готовый спросить, когда тот успел рассказать всем об изменённом статусе их отношений.
– Это не влюблённость, это любовь, пронесённая через года, – усмехается Брайан и пискляво тянет «I’m In Love With My Car» под заливистый смех Джона.
Роджер уверен, что покраснел, он действительно подумал, что они говорят о Фредди, и сейчас чувствует себя полнейшим кретином.
– Боже, неужели я действительно думал, что когда-нибудь эта шутка потеряет для вас интерес, – возведя глаза к потолку, фыркает он, потому что, ей-богу, прошло уже столько лет, а эти придурки всё никак не успокоятся.
Фредди улыбается, глядя на то, как Роджер обиженно дует губы, он-то помнит, сколько нервов вытрепала ему эта истеричка ради той песни. Шутки шутками, но Фредди может слушать голос Роджера часами, и абсолютно не важно, что он там поёт.
– Остаётся актуальным один вопрос: зачем я трачу тут своё время? Я ведь сказал, что не собираюсь садиться за руль, – капризно говорит Фредди, с подозрением посматривая на автомобильное чудо техники, которое тормозит перед ними. В отличие от Роджера он вовсе не горит желанием приобретать почётный статус водителя.
Никто ему не отвечает, так как все знают об условиях контракта. Однако Фредди продолжает стоять и хмурить брови: пусть водить машину стало проще простого, он слишком упрям, чтобы изменить своим привычкам. За всю жизнь Фред так и не научился водить, впрочем, он и не хотел, всегда находились те, кто с удовольствием возил его куда угодно. И он уверен, что и в этом мире найдутся люди, готовые его подвозить, взять хотя бы Роджера.
А Роджер весь уже изводится от нетерпения, когда автомобиль, наконец, приземляется и к ним выходит инструктор. Они знакомы с Кевином – он присутствовал на инструктаже по правилам дорожного движения вместе с ИИ.
– Привет, ребята! Машина пока только одна, для первого раза этого хватит. Ну, так что, с кого начнём? – интересуется он, сверкая белозубой улыбкой.
– С меня, конечно! – едва не прыгая на месте, выкрикивает Роджер.
У Фредди кровь в венах вскипает: смотреть на такого Роджера одно удовольствие. Он буквально плещет своей неудержимой энергией во все стороны, такой молодой и яркий, как тысячи солнц. Фредди готов расплакаться, потому что был уверен, что больше никогда не увидит Роджера таким живым, без тоски и безнадёжности в больших голубых глазах.
Впервые с того момента, как Фредди проснулся в этом мире, ему хочется рисовать – взять обычный лист бумаги и перенести на него Роджера именно в этом моменте, потому что он прекрасен, и он, чёрт возьми, теперь его – Фредди повторяет себе это каждую минуту, чтобы поверить уже наверняка.
Кевин понимающе улыбается и приглашает всех к машине. Роджер срывается с места первым, словно гиперактивный подросток, и под смешки друзей запрыгивает на водительское сидение. Остальные забираются назад.
– Нам стоит ожидать ещё одной песни? – тихо усмехается Бри, склоняясь к Фредди так, чтобы Роджер не слышал, впрочем, тот так поглощен объяснениями инструктора, что ничего вокруг не замечает.
– Ни за что, – фыркает Фредди, ещё одной песни про машину он точно не вынесет, зато уже носит под сердцем почти созревшую песню про его дорогую Лиззи. Только он ни за что не признается в этом. Пусть это будет для всех сюрпризом.
Фредди смотрит на Роджера с таким восхищением и нескрываемой нежностью, что Дики и Брайан невольно переглядываются. Брайану даже на секунду кажется, что он вернулся в шестидесятые, – до того открыто и легко ведут себя эти двое.
– Вас это тоже касается, – говорит Кевин, оборачиваясь. – Роджер будет рулить, а я – объяснять. Слушайте и смотрите.
Кевин показывает, как включать дорожную разметку и запрашивать маршрут. Пространство за стеклом мгновенно раскрашивается дорожными знаками и линиями, которые появляются на лобовом экране автомобиля. У Роджера стойкое ощущение, что он сейчас играет в какую-то игру, а не в настоящем автомобиле сидит, оно, наверное, и к лучшему, ощущение нереальности помогает воспринимать все спокойнее. Однако Роджера это, похоже, никак не касается.
Он входит в раж, едва подняв машину воздух. Кевин, сидящий рядом, не успевает объяснять ему что-либо, Роджер словно с цепи срывается и с криками и улюлюканьем лихачит в пустом пространстве, ловко вписываясь в повороты и резко срываясь то вверх, до самого потолка, то вниз, к полу. Он выглядит совершенно сумасшедшим с какой-то безумной улыбкой на лице, и она не сходит даже когда ИИ сообщает, что он допустил опасные ошибки маневрирования. Фредди уже представляет, как Роджер заставит его прокатиться «с ветерком», он рад хотя бы тому, что на городских трассах скорость ограничена и он не получит разрыв сердца раньше, чем Роджер поднимет автомобиль вверх. Он уверен, не будь тут автопилота – они давно бы разбились в лепешку, и мысль о том, чтобы Роджер возил его, уже не кажется такой заманчивой. Будет безопаснее, если он сам будет возить Роджера куда надо, похоже, ему в самом деле пригодится вождение…
Брайан, нервно вцепившись в сидение, думает, что будет тем раздражающим водителем, который тащится по трассе со скоростью черепахи, его, если честно, немного пугает этот воздушный транспорт, ему лучше чувствовать под колесами дорогу, Джон с ним полностью солидарен – он как бабуся держит Бри под руку, но Роджер, несмотря на то, что попутал уроки вождения с гонками, вписывается во всё это так гармонично, будто всю жизнь сидел за рулём автомобиля будущего, – Брайан даже немного ему завидует.
Когда машина приземляется, Фредди даже вздыхает с облегчением. Конечно, он уверен, что Роджеру ничего не угрожает, плюс в этом новом мире слово «авария» уже почти что анахронизм, но тем не менее не волноваться за Роджера он не может, это где-то на уровне подсознания.
– Охренеть! – кричит Тейлор и бьет кулаком по панели управления так, что Кевин даже вздрагивает от неожиданности.
Вид у инструктора какой-то нервный и бледноватый, и он слабым голосом объявляет перерыв на пять минут. Зато Роджер сияет как начищенная монета. На его щеках горит яркий румянец, а глаза блестят, словно самые яркие звёзды.
Они вылезают из машины, чтобы размять ноги и дать Кевину прийти в себя. Впрочем, приходить в себя нужно не только ему: Бри выглядит нервным и сердитым, а Джон – немного потрепанным, и даже несмотря на то, что в нынешних автомобилях отлично глушится любая кинетическая энергия, Роджер заставил их всех понервничать. Фредди нервно приглаживает волосы, надеясь, что не выглядит как Дики, когда из автомобиля на крыльях счастья вылетает виновник. Он за секунду преодолевает разделяющее его с Фредди расстояние и налетает на него с объятиями, так что Фредди едва не валится с ног.
Роджер до того воодушевлён и возбуждён эмоционально, что едва контролирует себя, он немного отстраняется, смотрит на Фредди сверкающими глазами и говорит о том, как это было круто.
– Детка, ты видел, как я охрененно пошёл на посадку?! – восклицает он, на что Фредди только улыбается и кивает, наполняясь счастьем своей Лиззи.
– Ты был прекрасен, дорогой, – говорит Фред и тянется рукой, чтобы убрать с лица Роджера прядку волос, но вовремя осекается, чувствуя на себе внимательный взгляд двух пар глаз.
Он конечно не хочет скрывать что-то от Брайана и Дики, но что на этот счёт думает Роджер, Фредди не знает. Что если он вообще не собирается афишировать их отношения? Фредди хотел бы кричать на весь мир о том, что Роджер принадлежит только ему, но если Роджер не готов, если он не хочет, Фредди примет это и научится мириться. Может быть, однажды Роджер тоже захочет открыто заявить всем, что они пара, по крайне мере Фредди хотелось бы в это верить.
Роджер неловко замирает и краснеет больше прежнего. Вообще-то его мысли не слишком далеко ушли от мыслей Фредди, но он, конечно же, об этом не знает. В конце концов, они вместе всего день, и Роджер не имеет представления, готов ли Фредди открыться прямо сейчас, поэтому он отлипает от него и неловко обнимает Дики и Брайана, чтобы хоть как-то сделать эту ситуацию менее странной.
– Ты пугаешь меня, Роджер, – смеётся Джон.
Роджер, обнимающий Фредди, – нормальное явление. Роджер, обнимающий кого-то другого, даже их с Бри, – это уже странно. Только спустя минуту Роджер сам понимает, что сделал ситуацию ещё более идиотской. Благо Кевин появляется вовремя и говорит, что готов продолжить практику, правда, улыбка у него уже не такая лучезарная.
1984
Роджер заряжается этой бешеной энергетикой людей, он словно погружается в водоворот эмоций, музыки и полной свободы. Он словно парит над землёй – подобные ощущения не сравнить ни с чем. Все эти люди будто знают каждого из них лично, понимают каждое слово, соединяясь вместе в одну огромную паутину и опутывая всё пространство вокруг, они все на одной волне, и Роджер ловит просто неземной кайф.
Он отстукивает по барабанам сумасшедший ритм, не чувствуя усталости, и растворяется в голосе Фредди, испытывая будоражащее кровь блаженство, когда их голоса сливаются в один, – эти моменты Роджер любит больше всего. Они с Фредди будто одно целое, не делящееся пополам.
Всё кажется идеальным, все проблемы и неурядицы уходят на второй план, и песня почти подходит к концу, когда Фредди вдруг, болезненно скривившись, падает прямо на пол, а в зале на несколько секунд становится тихо. Роджер тоже будто падает, но с высоты, и разбивается насмерть. Никто не понимает, что произошло, а у него от страха, кажется, останавливается сердце. Он видит, что Фредди больно, и эта боль ощущается словно своя, она пронизывает острыми иголками непослушное тело. Роджер выбирается из-за барабанной установки, путаясь в ногах, но Питер и кто-то из охраны уже подхватывают Фредди с двух сторон и уносят его со сцены. Роджер стремительно следует за ними, пока Бри пытается успокоить фанатов.
– Что произошло? Фредди, ты в порядке? – нагоняя их уже за кулисами, взволнованно спрашивает Роджер.
Фредди болезненно морщится, и какой-то совсем жалобный стон срывается с его губ, отчего у Тейлора шумит в ушах и дрожат руки. Питер усаживает Фредди на ближайший стул, и Роджер мгновенно оказывается рядом, присаживаясь на корточки и осторожно укладывая свою ладонь поверх руки Фредди, которой тот сжимает своё колено.
– Фредди, что с тобой? – хрипит Роджер и пытается поймать взгляд тёмных глаз.
– Всё в порядке, кажется, снова колено, – отвечает Фред и хватает Роджера за предплечье, до боли сжимая его своими длинными пальцами. У Фредди сильная хватка, но Роджеру наплевать, он готов забрать всю его боль себе, если это только будет возможным.
Роджер помнит, что не так давно, на концерте в Мюнхене, Фредди потянул связку на колене, и ему вообще-то противопоказаны нагрузки, но Фред ведь самый умный и никого не слушает. Роджер немного зол на него, но больше всего испуган и взволнован, что если на этот раз Фредди не отделается одним растяжением? Роджер видел, как Фредди просто упал посреди сцены, и он не может описать словами, как сильно испугался за него в этот момент.
– Где, чёрт возьми, врач? – не в силах сдержать своих эмоций прикрикивает Роджер, в этот момент за сцену прибегают Брайан и Дики. Они тоже испугались, вначале даже не сообразив, что Фредди рухнул наземь не ради шоу, а потому что ему действительно больно.
– Роджер, ты знаешь, врачи тут не дежурят, – тяжело вздыхает Питер, он тоже взволнован. Этого никто не ожидал, у них в арсенале даже нет банальных болеутоляющих.
– Тогда какого хрена мы тут сидим? Нужно ехать в больницу! – резко бросает Роджер, сжимая холодными пальцами горячую ладонь Фредди.
– Нет, – твёрдо заявляет Фред, и по его тону уже понятно, что спорить с ним – дело бесперспективное, он уже всё решил, впрочем, когда это останавливало Роджера?
– Что? – то ли с удивлением, то ли со злостью переспрашивает он и смотрит на Фредди так, будто готов тащить его в больницу силой, прямо на руках, если потребуется.
Фредди тяжело вздыхает, смотрит с теплотой, которой Роджеру так сильно не хватает в последние годы, и ослабляет хватку на его предплечье, проводя раскрытой ладонью вдоль по руке в успокаивающем, ласковом жесте.
Роджер тает, словно сахар в горячей воде. С Фредди в последнее время происходит не пойми что: то он родной и близкий, то холодный словно морозный зимний вечер, а потому он научился особенно ценить эти моменты теплоты. Каждый из них словно подарок на Рождество. Роджер не понимает, что происходит с их дружбой, но поговорить не хватает смелости, да и что он вообще-то скажет? Любое слово в его голове обрастает каким-то странным подтекстом, раньше Роджеру было на это наплевать, но теперь всё стало слишком сложным.
– Я не могу так поступить со всеми этими людьми и просто уйти, не допев. Это будет нечестно по отношению к ним, – говорит Фред.
– Фредди, выступать в таком состоянии нечестно по отношению к себе, – замечает Брайан, и Роджер с ним абсолютно точно согласен, в общем-то, как и все остальные, кроме упрямого как осел Меркьюри.
– Послушайте, я не умираю, это всего лишь колено.
Роджер перебивает Фредди, не в силах сдерживать своего возмущения:
– Это не всего лишь колено, Фредди! – он не готов рисковать здоровьем Фредди, даже если на кону будет стоять весь остальной мир, но Фред смотрит на него как на маленького непутёвого ребёнка и прикладывает к его губам пару пальцев, намекая, что Роджеру стоит заткнуться. У Роджера от этого простого жеста сердце колотится в ритме presto.
– Фредди, Роджер прав, это твоё здоровье, как ты собираешься выступать, если даже встать не можешь? – спрашивает Питер.
Фредди улыбается той самой улыбкой, которая означает, что он уже давно всё придумал и достучаться до его здравого смысла не выйдет, если он у него, конечно, всё-таки есть, в чём Роджер иногда очень сомневается.
