Текст книги "RAI Сorporation (СИ)"
Автор книги: Kooshksutrus
сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 44 страниц)
– Пусть он останется ненадолго, выпьем все вместе, ему сейчас тяжело, – просит Фредди, подключая весь свой дар убеждения.
– Нет, Фредди, мы ведь договорились не водить сюда никого, – недовольно нахмурив светлые брови, отвечает Роджер.
– Мы говорили о любовниках, – напоминает Фред.
– Фредди, я без тебя не смогууууу!.. – продолжает завывать Боуи в коридоре.
Роджер многозначительно играет бровями.
– Господи, Роджер, я ведь уже всё тебе объяснил: мы с Боуи друзья, не больше! Я просто хочу его поддержать, представь себя на его месте, что бы ты чувствовал, очнись в этом мире совсем один?
Роджер не хочет этого представлять, даже мысль о жизни без Фредди делает ему физически больно, он бы не подписал тот глупый контракт никогда и ни за что, но Мэри сказала «Фредди» – и Роджер согласился без колебаний. Возможно, Фред в чём-то прав. Быть одному среди неизвестного реально стрёмно. К тому же кого он обманывает, он уже согласился, еще в самом начале, просто потому что Фредди его попросил, и сопротивляется сейчас чисто для вида. Разве он может отказать Фредди, когда тот смотрит на него своим фирменным умоляющим взглядом?
– Ладно, пусть заходит, но скажи ему, что это единоразовая акция, я не намерен терпеть его тут на постоянной основе, – недовольно говорит Роджер и весь покрывается мурашками, когда Фредди внезапно подаётся вперёд и обнимает его, утыкаясь носом в шею. Но объятия заканчиваются, к сожалению, слишком быстро, Фредди отстраняется и идёт в коридор.
– Фиона, открывай! – просит он, и, когда двери разъезжаются в стороны, Фредди едва успевает что-то сообразить, как в руки ему валится Боуи. Тот, очевидно, уже отчаялся и потерял надежду, что ему откроют, поэтому расслабился и потерял равновесие, едва опора под ним исчезла.
Тем не менее он не теряется и, едва приняв вертикальное положение, зажимает Фреда в крепких объятиях и громко чмокает его в щёку, обдавая перегаром. Фредди морщится и отодвигает от себя пьяного вдрызг Боуи, продолжая удерживать его за плечи, чтобы не свалился.
– Какого чёрта, Дэвид? Только не говори, что ты снова сбежал, – недовольно спрашивает Фред, спиной чувствую тяжёлый взгляд Роджера.
Боуи ещё никогда не был так некстати. Фредди молится всем богам, чтобы тот ничего не натворил, он не хочет снова возвращаться в корпорацию.
– Нет, всё по обоюдному согласию, я их предупредил, что пойду к тебе, – улыбается Дэвид, и только тут Фред замечает у него в руках большую темную бутыль.
– Что это такое? – Роджер снова закипает, злость поднимается в нём словно цунами, ему не нравится, что Боуи припёрся сюда, и уж тем более Роджер просто в бешенстве оттого, как тот цепляется за плечи Фредди, словно всё, что говорила та девица по телеку, правда.
– Во-первых, не что, а кто, милочка. Я Дэвид… хотя подожди, – Боуи переводит внимательный взгляд в сторону разгневанного барабанщика, – чёрт возьми, Роджер Тейлор, а ты что тут делаешь?
Роджер теряет всё своё красноречие от тупости этого вопроса и дар говорить от понимания, что Дэвид только что принял его за какую-то дамочку.
– Он тут живёт, Дэйв, но меня больше волнует, какого чёрта ты тут, когда обещал мне оставаться в корпорации? – недовольно спрашивает Фредди.
– Я не могу там находиться, это место давит на меня, к тому же эта чокнутая не даёт мне покоя, – раздосадовано вздыхает Боуи. – Давайте вместе выпьем.
– А давай лучше ты пойдёшь отсюда нахрен, – внезапно срывается Роджер.
Фредди знает этот агрессивный тон и боевую позу: Роджер злится и готов решать дело так, как умеет лучше всего – кулаками. А ещё Фредди понимает: Дэвид не останется в долгу. Он чувствует себя словно между двумя взбешёнными псами, готовыми перегрызть друг другу глотки.
– Всё такой же невоспитанный и дерзкий, – бросает Боуи игривым тоном и отчего-то улыбается.
– А ты всё такой же навязчивый, кажется, я уже говорил, что тебя слишком много, – фыркает Роджер и смотрит так, будто хочет сжечь Дэвида взглядом.
– Ну, лучше ведь много, чем мало, – пошло улыбается Боуи и откровенно подмигивает Фредди.
Роджер сжимает кулаки и едва ли не скрипит зубами.
Фредди сразу понимает, что дело пахнет жареным. Он не хочет портить с Роджером отношения, особенно сейчас, когда они едва наладились, когда шанс быть с Роджером вдруг становится почти осязаемым. Фредди ни за что не пожертвует этим.
– Так, давайте заканчивайте с этим, оба! – командует он и разворачивает Боуи в сторону кухни. – Выпьем по парочке бокалов – и по домам, Дэвид, хорошо?
– А можно, я останусь тут на ночь? – спрашивает тот.
– Нет! – отвечает Фредди.
– Нет!!! – почти одновременно с ним рычит за их спинами Роджер.
– Ого, какое единогласие… – бурчит Боуи себе под нос и останавливается в дверях кухни, когда видит накрытый стол.
– Черт возьми, да я сорвал вам свидание! – говорит он. – Прошу меня простить! И… поздравляю, что ли!
Фредди неловко такое слышать, впрочем, Роджеру тоже, однако никто из них не опровергает слова Боуи просто потому, что не хочет этого делать. Боуи грохает на стол свою бутылку и плюхается на стул Фредди, пододвигая к себе его тарелку.
– Ради такого случая можно и выпить, – заявляет он, засовывая в рот рулетик. – Твою ж мать, как это вкусно! – орет он, едва проглотив.
Фредди и Роджер переглядываются, Фредди не спеша достает третью тарелку и откупоривает принесенную бутылку, пока Роджер сидит на стуле и недовольно смотрит, как Боуи поедает все подряд со стола с такой скоростью, словно его месяц не кормили. Впрочем, ничего удивительного, их тоже в корпорации не особо потчевали.
– Чёрт возьми, как вкусно, – продолжает восхищаться Боуи с полным ртом, – почему в корпорации нас кормят таким дерьмом, если есть это?
– Спроси у них, – отвечает Фредди и садится за стол рядом с Роджером.
– Не хочу я у них ничего спрашивать и знать их не хочу – ни эту корпорацию, ни эту дамочку… Она домогается меня!
– Просто скажи ей «нет», Дэвид, – просит Фредди. – Ты не обязан с ней спать!
– Я знаю, но она преследует меня. Она лежала у меня на кровати, когда я вышел из душа… Голая, в каких-то жутких кандалах или цепях – я не разглядел, потому что заперся от нее в ванной и сидел там, пока она не ушла. А потом поехал к вам.
– С каких это пор ты бегаешь от женщин? – удивляется Роджер.
– А может, у меня появилась сердечная зазноба, – ухмыляется Боуи и переводит взгляд на Фредди.
Фредди цепляет ногу Роджера своей и кладет ладонь поверх его сжатого кулака, лежащего на столе. Со стороны все выглядит довольно невинно, но хватка у Фредди сильная, он чувствует, что Роджер готов вспылить в любой момент, и не хочет, чтобы Лиззи вывернула Боуи на голову тарелку с курицей карри.
Боуи смотрит на их руки, как-то обреченно вздыхает и говорит:
– В общем, я вас поздравляю, я, видимо, опоздал, и вы теперь вместе, я надеюсь? – он кидает хитрый взгляд на букет цветов и бутылку шампанского.
«Нет», – хочет сказать Фредди, потому что не желает стеснять Роджера.
– Вообще-то, да! – быстрее, чем Фредди успевает среагировать, отвечает Роджер.
Фредди понимает, что Роджер сказал это чисто для того, чтобы отвадить от него Боуи, и ему больно и хорошо от этих слов. Но больше, конечно же, больно.
– Может быть, переместимся в гостиную и наконец-то выпьем? – говорит Фред, лишь бы только сменить тему, на что Боуи воодушевлённо кивает головой и, запихивая в себя ещё пару ложек еды, поднимается на ноги.
Они устраиваются на диване в гостиной, Роджер садится так близко, что Фредди буквально ощущает его всем телом, он закидывает руку на спинку дивана, как бы приобнимая Фредди за плечи, и не сводит внимательного взгляда с Боуи.
Они выпивают пару бокалов неизвестного алкогольного напитка, терпеливо слушая, как Боуи повествует о тяжёлой жизни в корпорации, и Фредди уже после первого бокала чувствует, что алкоголь ударяет в голову, это совсем не то, что они пили после концерта, когда еще не умели толком определять, что налито в бутылках.
Фредди ощущает себя почти экстрасенсом, когда берет бутылку в руки и смотрит на мутное стекло без всяких наклеек. Как он узнает позднее, в каждую продаваемую продукцию вживляется микрочип, где хранятся все данные о товаре, и их просто нужно уметь вывести на свой внутренний экран. У него это прекрасно получается даже несмотря на легкое опьянение, он прикрывает глаза и видит светящиеся строчки, словно парящие в воздухе. Это прикольно, даже очень, и он хихикает. В мутной бутылочке неизвестного ему марсианского эля аж целых 95% градусов, и он не знает, как такое вообще возможно и не отравятся ли они после. Роджер всё ещё скупо и недовольно цедит первый стакан, а вот он уже начал третий.
Он вздыхает и мечтательно смотрит на Роджера, пока тот не видит и занят разглядыванием стены. Ему кажется, что Боуи уже пора уходить, потому что тот начал нести откровенную чушь и повторяться. Похоже, его жалобы на корпорацию и Николу исчерпали себя на сегодня. И, словно почувствовав, что гостю пора заткнуться, из комнаты выходит Дилайла, недоверчиво поглядывающая на незнакомца. Боуи хитро улыбается и говорит:
– Оу, это мило, вы завели кота.
– Это кошка, – буркает Роджер.
– Роджер подарил мне Дилайлу, – тепло улыбается Фредди и смотрит на свою Лиззи с нескрываемым обожанием. Он просто не может сейчас скрывать что-то, потому что, похоже, немного перебрал, позабыв о своем обещании больше не напиваться до такого состояния рядом с Роджером. Вот Боуи сейчас уйдет, а ему придется сильно держать себя в руках, чтобы не распускать эти свои-чужие руки, которые, несомненно, будут сами так и лезть к Роджеру.
– У тебя замечательные волосы, – говорит он, не сводя с Роджера взгляда.
– Спасибо, – едва слышно фыркает тот, отводит взгляд и нервно допивает все, что есть в бокале.
– Да вы, ребята, настоящие супруги, – ржёт Боуи и смотрит на Фредди пьяным кокетливым взглядом. – А вам еще один очаровашка не нужен в компанию, а?
Фредди тоже смеётся, хотя на самом деле чувствует себя неловко в первую очередь потому, что знает, как отреагирует на это Роджер – его Лиззи не понимает таких шуток, а он вряд ли в таком состоянии способен разнять назревающую драку.
– Нет, спасибо, нам и вдвоем хорошо! – отвечает Роджер. – Так что извини, если не позовем тебя на свадьбу.
У Фредди пропадает дар речи.
Всё вполне могло бы сойти за шутку, но Роджер не смеётся, он как-то по-собственнически прижимает Фредди к себе и смотрит Боуи в глаза с вызовом и пассивной агрессией. У Фредди сердце бросается вскачь, конечно, он понимает, что Роджер несерьёзно, но, чёрт возьми, как хочется верить в эти слова.
Дэвид смеётся, и на секунду в его глазах мелькает что-то похожее на сожаление.
– У тебя нет конкурентов, Роджер, – фыркает он, но Фредди прерывает его почти сразу, пока тот не ляпнул чего-то лишнего: Роджер всего лишь пошутил, и ему незачем знать о том, что Фредди безнадёжно влюблён в него всю свою чёртову жизнь.
– По-моему, тебе пора, – говорит он.
Однако Боуи не так-то легко прогнать. Он нагло игнорирует посыл и, тараща пьяные глаза, начинает в красках и лицах рассказывать, как спонсор встретила его в комнате в латексе, цепях и с наручниками в руках.
Боуи такой забавный и такой жутко пьяный при этом, что под конец истории даже Роджер смеётся и заметно расслабляется. Так что Боуи удается задержаться в их квартире еще примерно на час и осилить бутылку до конца. К этому моменту после третьего бокала Фредди едва ворочает языком, они с Дэвидом пьяно спорят о лучшем альбоме The Beatles, пока последний не отрубается прямо посреди разговора. Удивительно, но Роджер почти не пил. Фредди пьяно смеётся и кидает в спящего Боуи подушкой.
– Кажется, ему пора домой, – говорит Роджер, Фредди согласно кивает головой.
– Ты посадишь его в машину? – спрашивает Фред, он почти развалился на Роджере, удобно устроившись головой у него на груди. Роджеру, если честно, совсем не хочется вставать, он готов лежать рядом с Фредди хоть целую вечность, вдыхая запах его волос.
– Куда я денусь, – усмехается Роджер и перекладывает Фредди на диван.
– Ты идеальный, Роджер, – говорит Фред, он пьян, но голос у него до того серьёзный и в глазах столько тепла, что у Роджера подгибаются колени и сердце радостно скачет в груди.
– Я обещаю, что найму нам лакея, чтобы тебе не пришлось носить этого придурка на руках… – уверяет он, глядя в потолок. Сознание приятно плывет, а на душе легко и спокойно.
Роджер прячет улыбку за волосами, которые Фредди успел ему распустить, и хватает Боуи под руки, к счастью, тот совсем лёгкий и такой же худой, как и сам Роджер. Он выталкивает его из лифта на стоянку и почти сразу видит автомобиль с логотипом корпорации на корпусе. Внутри никого нет, лишь автопилот приветливо мигает огнями. Роджер не особо доверяет автопилоту, но ИИ по имени Мэт-764 заверяет его, что доставит Боуи в целости и сохранности.
Когда Роджер сваливает того на заднее сидение, Дэвид открывает свои разномастные глаза, затянутые пьяной дымкой, и говорит:
– Если ты его упустишь, я его заберу.
Роджеру не нужно уточнять, о ком идёт речь, он дерзко усмехается.
– Не дождёшься, – фыркает он, прежде чем автопилот поднимает машину в воздух.
После слов Дэвида решимость Роджера только усиливается, честное слово, хуже, чем отдать Фредди этому придурку, ничего и придумать нельзя! Он не думает, что настолько глуп, чтобы самолично толкнуть Фредди в объятия своего соперника, поэтому он решительным шагом заходит в гостиную и останавливается перед диваном. Фредди лежит с закрытыми глазами, и первые несколько секунд Тейлор думает, что тот уснул, но ресницы Фредди дрожат, и он приоткрывает глаза, стоит Роджеру нависнуть над ним.
– Пойдем в кровать, – говорит Роджер. Фредди так пьян, что он чувствует себя трезвенником рядом с ним. А еще он немного зол, ведь Боуи сорвал им вечер и напоил Фредди до такого состояния, что Роджер понимает: признаваться сегодня нет смысла, его драгоценная Мелина снова всё пропустит мимо ушей.
– С тобой хоть на край света, – пьяно улыбается Фредди и послушно обвивает шею Роджера руками, когда тот с трудом поднимает его с дивана. Фредди жилистый и чуть ниже него, но отчего-то всегда такой тяжелый, что это каждый раз удивляет Роджера неимоверно.
Он сваливает Фредди на кровать и прикрывает его ноги одеялом, потом садится рядом и склоняется над ним, заглядывая в лицо. Роджер сам не знает, что хочет увидеть там, может, ему просто приятно смотреть на Фредди и чувствовать, как бегут мурашки по телу от этого черного прожигающего взгляда. В глазах Фредди всегда так много всего, что он теряется там словно в бескрайнем космосе.
– Я тебя не упущу, – обещает Роджер не то себе, не то пьяному Фредди.
Фредди опускает ресницы, пряча свои бездонные глаза, и его губы складываются в едва заметную улыбку, и это так притягательно, что Роджер категорически не хочет останавливать себя, когда его желание поцеловать эти губы становится невыносимым. Несомненно, алкоголь, помноженный на ревность, подначивания Боуи и его решимость признаться помогают ему сделать этот решительный шаг, а еще Роджер знает, что Фредди вдрызг пьян и, скорее всего, не запомнит ничего, что сейчас происходит, и Роджеру снова придется завтра начинать всё с чистого листа. Но это не те причины, по которым он может остановиться сейчас.
Губы Фредди теплые и податливые, он едва ли отвечает, но и не пытается увернуться, скорее, послушно принимает поцелуй, приоткрывая рот и позволяя Роджеру скользить языком себе по зубам. У Роджера сносит крышу от этого посильнее, чем от алкоголя, он буквально пьет с губ Фредди, забирая себе каждую драгоценную секунду, на минуту забывая о том, что поцелуй краденый, и с трудом заставляет себя отстраниться.
Роджер не хочет, чтобы все закончилось таким же пьяным сексом, как тогда на диване, он даже не уверен, согласен ли Фредди на всё это, ведь он так и не спросил его мнения по этому поводу. У Фредди на губах все та же улыбка, а глаза прикрыты ресницами, так что непонятно, смотрит ли он на него, или почти спит, но стоит Роджеру отстраниться и сесть, как Фредди глубоко вздыхает и шепчет:
– Моя Лиззи…
– Спи, Фредди, – просит Роджер. Ему вдруг становится немного страшно от собственной смелости, и он не уверен, что будет таким же смелым и завтра. Впрочем, он готов хоть каждый день признаваться в любви, Роджер не исключает, что, учитывая его невезение в этом деле, Фредди будет засыпать каждый раз. Но, может быть, когда-нибудь ему все же повезет…
Комментарий к I Want To Break Free *Роджер действительно страдает аранхофобией.
====== I Was Born to Love You ======
Фредди засыпает и просыпается с ощущением поцелуя на губах. Призрак-поцелуй Роджера настолько реален и ощутим, что на миг Фредди думает, что это сон, ведь поверить в случившееся почти невозможно. Тем не менее он не спит, и если верить горящим цифрам на потолке, сейчас 09:34 утра, и Фредди ощущает в себе нереальный приток сил, несмотря на то, что голова немного побаливает после вчерашнего.
Роджер поцеловал его, Фредди четко помнит выражение его лица: немного испуганное и вороватое. Роджер украл этот поцелуй как последний воришка, он, судя по всему, думал, что Фредди в хлам и ничего не вспомнит на утро. Но Фредди помнит всё прекрасно, и это самое лучшее воспоминание за всю его жизнь.
Роджер поцеловал его, и на сей раз Фредди точно знает, что вчера тот и в половину не был так пьян, как он. Это уже второй раз, когда Лиззи целует его, и да, как благородный рыцарь, он мог бы не считать тот пьяный недотрах после концерта, они действительно были пьяны, оба, но пройти мимо такого вопиющего факта просто выше его сил. Это уже не назовёшь пьяной ошибкой, точно не в этот раз.
Фредди поражен в самое сердце, он боится поверить в то, во что ему очень хочется верить, но, вспоминая вчерашний романтический вечер, он вдруг видит всё немного под другим углом. И если вчера он был уверен, что романтика – это только знак примирения и попытка Роджера сделать ему приятное, то сегодня он уже не уверен ни в чем, и чем больше он думает над странным и необычным поведением Роджера вчера, тем сильнее крепнет его уверенность в том, что случилось невероятное и Роджер, похоже, заинтересован в нем!
Фредди резко садится в постели, потому что лежать дальше и ничего не делать выше его сил. Его сердцебиение совершенно невозможное, он почти задыхается от мыслей и перспектив, которые нарисовало ему воображение. Мог ли он мечтать о таком?
Если он прав, то что это – страсть, симпатия или нечто большее? Фредди не знает, но даже крупицы этих чувств ему хватит с избытком, он сможет разжечь настоящий огонь, получи он хоть один-единственный, малюсенький шанс быть с Роджером.
Фредди рывком скидывает одеяло и направляется в душ, он действует практически на автомате, и пока чистит зубы, его мозг занят тем, что просчитывает вероятность ошибки. В конце концов, он привык разочаровываться, поэтому упрямо ищет подвох. Любовь к Роджеру давно стала для него равна безысходности, и Фредди страшно поверить в чудо.
Он вспоминает всё, начиная с их первой встречи в корпорации, и теперь, глядя на происходящее с другого ракурса, Фредди понимает, что многое упустил. Пусть и не очевидно, но возможно, что все эти приступы ревности сначала к Теккеру, потом к Фрэнку, а теперь и к Боуи – не просто потому, что Роджер заботится о его половом здоровье! Роджер всегда ревновал, но никогда раньше его чувство собственности не было настолько острым, хотя, может быть, Фредди просто смотрел не в том направлении…
Ему хочется дать себе по башке чем-нибудь тяжелым за свою тупость и за то, что был так суров с Роджером, ведь если тот недавно стал что-то чувствовать к нему, Фредди мог бы очень просто всё разрушить. Он был в шаге от этого!
На миг всё становится кристально ясным, но лишь на миг, потому что он вспоминает про этот дурацкий эксперимент с Люссом Мэрэ. Фредди смутно помнит: до того, как он уснул, Роджер говорил об этом, и мысль, которая приходит в голову, просто убийственна.
Что если каким-то образом Роджер решил, что может ставить свои эксперименты на Фредди? Что если у Роджера на самом деле ничего к нему нет и Фредди просто выдает желаемое за действительное, а романтический вечер и собственническое поведение Роджера – ничего более, чем чувство собственности, не обоснованное ничем, кроме страха потерять его еще раз? А всё это… секс, поцелуи – просто эксперимент, такой же жестокий и циничный, как и с Люссом Мэрэ!
У Фредди опускаются руки, стоит ему понять, что вот он – подвох. Возможно, вчера он проспал какое-то важное объяснение происходящих между ним и Роджером странностей, когда тот рассказывал ему про эксперимент. Фредди ненавидит ту таблетку успокоительного, ведь теперь ему надо идти и разговаривать с Тейлором, чтобы выяснить правду, а после сделанных выводов правда не кажется такой заманчивой, и настроение резко падает. Он уже чувствует, как в нем начинают закипать возмущение и злость, даже несмотря на то, что еще ничего не понятно.
Фред надевает чистые штаны и футболку и идет на кухню, откуда предсказуемо пахнет кофе. Роджер сидит за столом и пьет из большой коричневой кружки, на коленях у него Дилайла, а на столе планшет. Судя по всему, он что-то увлеченно читает, не замечая незваного гостя. Солнечные лучи путаются в белокурых волосах, будто даже солнце не может отказать себе в удовольствии прикоснуться к этим вечно лохматым прядям. Фредди тоже хочет, он всегда хочет, но держит руки при себе всю свою гребаную жизнь, уважает чужие личные границы, наступает себе на горло, позволяя разбивать свое сердце вдребезги вновь и вновь, а на нем в отместку ставят какие-то эксперименты, жестокие и чудовищные эксперименты, и плевать, что Роджер не понимает, что творит, всё равно с его стороны это подло!
– Доброе утро, – говорит Фред, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.
Роджер вскидывает голову, как кажется Фредди, немного нервно, потом закрывает глаза и печатает такую же большую кружку с горячим кофе, как и у него, – она услужливо появляется перед Фредди на столе.
– Как тебе мое волшебство? – спрашивает Роджер как можно более беззаботно. – Мне больше не нужны услуги Фионы.
Он не смотрит на Фредди, потому что одного брошенного взгляда хватает, чтобы понять, что всё плохо. Фредди помнит или о чем-то догадывается и, очевидно, не на седьмом небе от открывающейся перспективы. Роджер опускает взгляд в планшет, чтобы хоть как-то скрыть свое разочарование, страх и стыд, охватившие его в одночасье, ведь в глубине души он надеялся на более лояльное отношение.
– Я рад, – просто говорит Фред, садится рядом и делает глоток, не спуская с Лиззи глаз.
Сегодня для Фредди Роджер выглядит иначе, чем обычно, потому что он смотрит на него совершенно другими глазами. Фредди не показалось, и Роджер действительно нервничает, но пытается не подавать вида, смотрит в свой планшет совершенно пустым взглядом, и, очевидно, сторонний наблюдатель должен подумать, что Роджер нашел там что-то невероятно интересное, раз не может даже глаз поднять лишний раз. Но Фредди не тот человек, которого можно назвать посторонним. Он знает Роджера как никто другой. Он может назвать себя специалистом по оттенкам его настроения. Всё, что мог Фредди в течение всей жизни, – это смотреть со стороны, и он смотрел, впитывая в себя каждую несущественную эмоцию, мелькнувшую на прекрасном, любимом лице.
Он протягивает руку и утаскивает планшет на другую сторону стола, подальше от Тейлора. После всего, что он осознал, делать вид, что всё как и прежде, совершенно невозможно, Фредди не в силах больше молчать. Более того, он понимает, что нельзя. Он так много лет грезил о любви Роджера, что сейчас, когда тот так близко, со всеми этими своими безумными экспериментами, и так далеко одновременно, по той же причине, его почти трясет мелкой нервной дрожью от желания не то отдубасить как следует, не то наконец-то дотронуться до Роджера именно так, как он и мечтал, и, может быть, увидеть ответное чувство в его глазах, поймать улыбку губами, зарыться пальцами в пушистые волосы и выцеловывать каждый сантиметр его кожи… Фредди словно наяву ощущает всё это и готов расплакаться от обиды на весь мир, ведь он не верит, не может себя заставить поверить в лучшее! Он должен выяснить все, пока не взлетел слишком высоко, – а он взлетит, это в его природе.
Роджер вскидывается, таращит глаза и пытается состроить возмущенное лицо, но у него получается откровенно плохо, на самом деле он испуган. Фредди не знает, из-за того ли, что лицо у него слишком серьезное, возможно, даже грозное, потому что он чувствует, как невольно хмурит брови от своих тяжких мыслей, или из-за того, что совесть Роджера на самом деле нечиста и его предположение насчет эксперимента верно. Скорее всего, решает Фредди, Роджер боится и того, и другого, и, наверное, это правильно, потому что если это действительно эксперимент, то Фредди прибьет его прямо за этим столом.
– Расскажи мне, – просит он тихо, заглядывая в глаза Роджера самым проникновенным своим взглядом, – с каких пор тебя стали интересовать парни?
Он надеется, что тому хватит совести рассказать ему всю правду и прекратить этот фарс, ведь Фредди, как-никак, его друг и не заслуживает такого отношения.
Роджер холодеет от подобного вопроса. Фредди хмурит брови, нервно поджимает губы и, похоже, сейчас устроит разбор полетов, где будет четко и ясно сказано, куда Роджер может запихнуть свою любовь. Конечно, Фредди скажет все гораздо мягче, но от этого не будет менее больно. Роджеру не нужно его сочувствие и жалость, это его убьёт. Но деваться от этого разговора некуда, он предполагал еще сутки назад, что, скорее всего, получит от ворот поворот, и он не трус, чтобы бояться посмотреть правде в глаза, но это не помогает перестать чувствовать себя кроликом перед удавом. У Фредди действительно гипнотический взгляд.
– Ну… – мямлит он, ощущая, как потеют ладони, – недавно.
Дилайла на его коленях беспокойно ворочается и спрыгивает на пол, и это к лучшему, потому что Роджеру и без нее становится слишком жарко, и на висках выступает холодный пот.
– Я так думаю, – добавляет он.
Его нервы напряжены до предела, он невероятно сильно хочет вспылить, потому что старая привычка включать стерву в стрессовых ситуациях дает о себе знать и сдерживаться не так-то просто. Особенно когда твой лучший друг, похоже, собирается съесть тебя со всеми потрохами за невинный поцелуй. У Роджера голова идёт кругом от этого взгляда, он словно тонет в бездонной темноте без шанса на спасение, и от этого хочется сопротивляться ещё сильнее, закричать, разбить что-то, потому что это нифига не справедливо, что ему вдруг захотелось повернуть всё вспять и просто извиниться. Может, снова свалить все произошедшее на алкоголь или придумать любое другое оправдание? Одним словом – сдаться.
Роджер пытается перестать быть тряпкой, он понимает, что ему придется сейчас оправдываться, это очевидно, и если бы кто-то знал, как же он это ненавидит! Его безумно бесит, что всё летит кувырком. Он хотел признаться в любви, а в результате – мямлит что-то невразумительное, не зная, как ускользнуть от ненужного теперь разговора. Все очевидно и без слов, и, по-хорошему, Роджеру лучше сейчас остаться одному, чтобы зализать свои раны, но у Фредди такой вид, что ясно: он не отпустит.
Фредди смотрит на испуганного и растерянного, даже немного ощетинившегося Роджера и понимает, что не услышит ничего утешительного для себя. С таким лицом не признаются в любви и не объясняются в чувствах. Но он все еще хочет понять, он имеет право знать, какого хрена Роджер так жестоко обошелся с ним!
– Значит, Люсс Мэрэ – это твой эксперимент, – произносит Фредди, делая акцент на последнем слове, произнося его с презрением, которое не в состоянии скрыть. – И откуда же у этого эксперимента ноги растут?
Он пытается понять, может, он упускает что-то важное, может, Роджер вовсе не бездушный монстр, который играет с чувствами других, проводя над людьми эксперименты? Вдруг есть простое и логичное объяснение, а Фредди просто глупый влюбленный идиот, который слеп всегда, когда дело касается его Лиззи? Он чувствует себя так, словно ходит по неустойчивому мосту над обрывом, одно неверное слово – и они оба сорвутся вниз.
От последнего вопроса Роджер наконец-то покрывается румянцем, он хмурится и выглядит еще более злым.
– Мне просто кое-кто понравился… Один парень, – говорит он отрывисто и сухо, всем видом давая понять, что это только его дело. – И я решил проверить, буду ли чувствовать что-то к другим парням. Так что можешь спать спокойно, с этим у меня все хорошо! – добавляет он, чтобы Фредди уж точно не думал, что Роджер будет бегать за ним за неимением других вариантов.
После этого Фредди словно темнеет лицом, и Роджер изо всех сил пытается оценить его настроение по шкале от одного до десяти, и, если честно, эти подсчеты не прибавляют решимости и желания продолжать, он не понимает, что Фредди так огорчило на сей раз, ведь тот должен был вздохнуть с облегчением, узнав, что Роджер не умирает от любви к нему. Но Фредди в ярости, его глаза совсем черны, и Тейлор думает, что тот готов просто вцепиться ему в горло, стоит пошевелиться. Страх оплетает его своими руками и словно шепчет на ухо, что, если Роджер сейчас откроет рот и скажет про свою никому не нужную любовь или еще что-нибудь такое же глупое, будет хуже.
Меркьюри смотрит на сидящего перед ним парня и как никогда отчетливо понимает всю безысходность своего положения, и от этого хочется кричать и ломать стены, чтобы уже наконец вздохнуть свободно, без боли под названием «любовь к Роджеру Тейлору». Но он не может, у него не хватает сил вот так взять и просто уничтожить себя, поэтому – ничего нового, всё по-прежнему. Фредди, как хорошему другу, остается только пожелать Роджеру счастья и отойти в сторону, как это уже было в прошлом. Он не справился с этим тогда и, уверен, не справится и сейчас, но у него просто нет выбора. Отчаяние охватывает все его существо, затмевая разум, а гнев льется через край, и Фредди почти захлебывается в нем.
– И, конечно же, ты не скажешь мне, кто он? – спрашивает он резко, хотя и сам понимает, что Роджер будет молчать и дальше, кроме того, тот совсем не выглядит так, словно желает делиться с ним своими любовными переживаниями. Очевидно, что он жалеет о том, что сделал вчера по пьяни. Фредди – всего лишь попытка Роджера примириться с собой и своими чувствами к какому-то парню. Ему не нужен сам Фредди, подошёл бы любой влюблённый в него придурок, оказавшийся под рукой, и Роджер удачно воспользовался данной ситуацией.
