Текст книги "RAI Сorporation (СИ)"

Автор книги: Kooshksutrus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 44 страниц)

– Умоляю, не начинай занудствовать, – просит Роджер, подталкивая замешкавшегося у голограммы своего отражения Фреда к выходу.

– И что же плохого в том, что, в отличие от тебя, Роджер, я всегда прихожу вовремя? – фыркает Бри.

– Когда это я опаздывал? – возмущённо бросает Тейлор.

– Хм… Дай-ка подумать… – Брайан задумчиво почёсывает подбородок. – Всегда?

– Ни разу вовремя не пришёл, – добавляет Дики, кивая и кидая на Бри довольный взгляд.

Что-то в последнее время они стали подозрительно единодушны во всём.

– Фредди? – обиженно тянет Роджер, заглядывая в чёрные глаза.

– Мне ответить как будущему мужу или правду? – невинно хлопая ресницами, спрашивает Фред.

– Вот засранец, – возмущённо фыркает Роджер и шутливо пихает Фредди в плечо, тот весело смеётся и прижимает ненатурально отбивающегося Роджера к себе.

Они вылетают с опозданием в двадцать минут.

1975

Роджер волнуется. Ему до того не по себе, что руки трясутся, напрочь лишая его возможности завязать чёртов галстук. Роджер не понимает, отчего его так колбасит, ведь свадьба вовсе не его, но одно дело – напиваться где-то в дальнем углу, подальше от посторонних глаз, не особо вникая в происходящее, и совсем другое – смотреть, как женится твой близкий друг.

Роджер должен вести себя прилично, чтобы не подвести Джона, но, увы, его уж точно не назовёшь кладезем хороших манер. Одна мысль о том, что придётся говорить тост перед толпой незнакомых людей, по большей части сердобольных родственников, заставляет ёжиться от холода. Конечно, он миллион раз общался с публикой, с публикой куда более большой, чем две семьи и несколько близких друзей, но это другое: на сцене Роджер артист, и он знает, какую бы глупость он ни сморозил – публика будет ликовать, но тут совсем другое, особенно учитывая, что глупости – это девяносто процентов от общего количества всего, что вылетает из его рта. Он несколько раз дёргает несчастный галстук, пытаясь изобразить хоть что-то, а после в порыве гнева сносит с небольшого столика все, что на нём стоит, и громко матерится, потому что ни черта не выходит.

– Сука! Нахрена вообще люди придумали эти удавки?!

Брайан, разговаривающий с кем-то из родственников по телефону, недовольно хмурится и шикает на чрезмерно нервного Тейлора.

– Кому вообще нужны эти свадьбы, куча потраченного бабла впустую, – бурчит тот себе под нос, толкая носком ботинка лак для волос.

Роджер вздрагивает, когда ему на плечи ложатся руки, и поднимает взгляд вверх, встречаясь в отражении зеркала с хитрыми чёрными глазами.

Фредди, в отличие от него, выглядит идеально в своём кремовом приталенном костюме, укладкой на миллион и мягкой озорной улыбкой на пухлых губах.

– Зря ты так, дорогуша, рано или поздно у всех появляется человек, с которым захочется связать свою судьбу, – говорит он и разворачивает нахохлившегося Роджера к себе.

Да, Роджер прекрасно помнит тот день, когда на безымянном пальце Мэри засияло новое кольцо, и это воспоминание по праву можно занести в личный список самых худших воспоминаний Роджера Тейлора. Неприязнь к Мэри Остин так и не поутихла с годами, он правда пытался, но не смог. От этой девицы так и веет чем-то неправильным, неискренним, до жуткого фальшивым. Она дурит Фреду голову, и Роджер ей совсем не доверяет, и да, Роджер понимает, что он ужасный друг, но видеть, как Фредди охладел по отношению к Остин, – лучше любых его ожиданий. Осталось лишь немного подождать, и Роджер сможет воочию увидеть её, с вещами убирающуюся прочь из их жизни.

– Я уже связал свою судьбу с вами, мне хватает, – фыркает Роджер, наблюдая, как тонкие музыкальные пальцы легко справляются с заумным узлом галстука.

– Значит ли это, что я могу называть тебя жёнушкой, Лиззи? – кокетливо хлопая длинными ресницами, усмехается Фред, поправляя злосчастный галстук и воротник на светлой рубашке.

– Мы-то все знаем, кто на самом деле жёнушка, Мелина, – фыркает Роджер.

Каким-то чудесным образом его настроение перетекает из отметки «ноль» в «очень даже хорошо».

– Мы-то все знаем, красотка, – весело посмеиваясь, бросает материализовавшийся рядом Брайан.

Роджер тычет тому прямо в лицо средний палец, а после пытается растрепать рукой с трудом уложенную в более менее человеческий вид кудрявую копну волос.

– Тебя не спросили, мама, – бурчит он, когда Бри ловко уворачивается, на всякий случай заглядывая в зеркало.

– Выходит, мы сегодня нашего сынишку женим? – Фредди даже приоткрывает рот в наигранном шоке и неверяще качает головой.

Роджер расслабленно смеётся и словно кот ластится к тёплым рукам Фреда, когда тот пытается привести в порядок его волосы.

– Выходит, что так, – усмехается Бри. – Я поехал за Крисси, встретимся уже возле церкви. Джон говорил, что там какой-то дефицит с машинами.

– Понятное дело, дорогуша, все хотят веселиться, и совсем никто не хочет садиться за руль, – отвечает Фред, полностью сосредоточенный на непослушных блондинистых волосах.

Брайан невольно засматривается на эту умилительную картину, он даже немного завидует Роджеру, ведь Фред смотрит на него так, будто в мире нет ничего прекрасней этого дерзкого тощего барабанщика, который сейчас будто шёлковый.

– В общем, я пошёл, – неловко бросает Бри, на него предсказуемо никто не обращает внимания.

Фредди настолько залипает на прекрасном лице своей Лиззи, что даже не замечает: с причёской Роджера уже давно всё в порядке, а он, словно самый настоящий маньяк, не в силах оторвать рук от чужих волос.

– Мне жаль невесту, дорогой, – заворожённо проговаривает Фред.

– Почему? – до дрожи хриплым, тихим голосом спрашивает Роджер.

– Потому что ты, Лиззи, точно будешь первой красавицей, – Фредди старается свести всё в шутку, но уверен, его выражение лица говорит за него.

Фредди смотрит, не в силах налюбоваться. Боже, Роджер так красив, словно ангел: светлый, солнечный, с глазами что самый дорогой аквамарин.

Щёки Роджера заливаются румянцем, а у Фредди сердце замирает и пускается в бешеный скач одновременно. Вот он, так близко, любовь всей твоей жизни, всего шаг – и можно прикоснуться к чувственным розовым губам, но страх сковывает по рукам и ногам. Что хуже: умирать от неразделённых чувств или потерять Роджера навсегда? Фредди всегда выбирает первое.

Мэри появляется неожиданно, впрочем, это даже к лучшему, Фредди выбрасывает в реальность, и он грустно улыбается, хлопая Роджера по плечу в дружеском жесте, хотя хочется совершенно другого.

На Мэри красивое вечернее платье, светлые волосы собраны в высокую причёску, и глаза у неё тоже голубые, но это вовсе не одно и то же. Фредди стыдно, но он болен Роджером, болен так, что не спастись.

– Едем? – спрашивает Мэри, поправляя бретельку на платье.

Роджер снова ощущает себя до мерзкого отвратительно. А мысль о том, что от Мэри не отделаться и она весь вечер будет с ними, просто доводит до высшей точки отчаяния.

– Минуту, – оживлённо бросает Фредди и скрывается за дверью своей спальни.

На секунду в комнате зависает давящая, напряжённая тишина, Роджер не смотрит на Остин, но очень хорошо чувствует её пронзительный острый взгляд на себе. Он уже готов нагрубить, сказать что-то язвительное и, желательно, обидное, но Фредди, дефилируя, словно высококлассная модель, выходит из комнаты, обмотавшись белоснежным боа из перьев.

Роджер просто зависает, пока Фредди пару раз прокручивается возле зеркала, а после подходит ближе и щёлкает его по носу, перья щекотно пробегаются по лицу.

– Мне кажется, в такой день мы все должны быть на высоте, – усмехается он и подмигивает, разворачиваясь к выходу на каблуках своих белоснежных ботинок.

– Ты чудо, – отмирая, бросает Роджер, чувствуя, как на лице расползается широкая улыбка.

И Фредди тает, словно снежинка на солнце, потому что видеть восхищённый взгляд голубых глаз дороже всего на свете.

Они подъезжают на Черч Стрит за пару минут до начала церемонии, Роджер первым выскакивает из шикарного лимузина Фреда, не отказывая себе в удовольствии понаблюдать, как Фредди с грацией кошки и повадками королевы вылезает вслед, картину портит только Мэри, что крепко хватает Фреда за руку, когда он помогает ей выйти из машины.

– Кажется, все уже внутри, – говорит Роджер, осматриваясь вокруг.

– Тогда нам лучше поспешить, – отвечает Фред и быстрым шагом направляется к широким дверям церкви Кармелитов.

А после Роджер видит нечто волшебное: Фредди широко раскрывает двери и вышагивает царственной величественной походкой прямо по узкой дорожке под охреневшие взгляды всех собравшихся. Белоснежное боа словно светится, но не так ярко, как сияет сам Фред. Роджеру кажется, что время замирает и в этой тишине он слышит только топот тяжелых ботинок. Фредди нарочито медленно проходит до первого ряда и присаживается рядом с Брайаном, и только в этот момент публика отмирает, все начинают перешёптываться и галдеть, а у Роджера чувство, будто только что он побывал на приёме у королевы. Он тихонько садится рядом, втискиваясь между Бри и Фредом, потому что по другую сторону сидит Мэри, а заводить с ней спор по поводу места кажется дерьмовой идеей.

– Я уж решил, что это невеста, – усмехается Найджел, обращаясь к Фреду.

– Увы, – отвечает Фредди, прежде чем дверь распахивается и в проёме показывается Вероник в своём восхитительном белом платье.

Роджер видит, как замирает Джон, и глаза его полны восхищения и любви. Дики словно преображается на месте, превращаясь в рыцаря из детских сказок, и Роджера, на удивление, пронимает это до глубины души. Он невольно поворачивается в сторону Фредди, сталкиваясь взглядом с тёмными глазами, и видит в них отражение своих эмоций.

Церемония выходит до того трогательной, что Роджер стыдливо опускает глаза, вытирая скупую слезу.

Под общие крики «ура» они выходят из церкви и отправляют молодожёнов к месту празднования первыми. Роджер открывает уже вторую бутылку шампанского, когда к ним подходит Найджел с просьбой взять к себе в лимузин несколько человек, так как машин катастрофически не хватает, Фредди соглашается. Конечно, несколько человек – это весьма приуменьшено, и в итоге они едва забираются в машину. Фредди недовольно поджимает губы, так как его боа в этой давке превращается непонятно во что, но потом Роджер улыбается, что-то недовольно бурчит себе под нос и забирается Фредди на руки.

– Меня зажали со всех сторон, – как ни в чём ни бывало поясняет он и словно специально ерзает своей тощей задницей, заставляя Фредди сходить с ума.

Его бросает в жар, и желание провести губами по соблазнительно выпирающим ключицам становится болезненным. Он умоляет водителя ехать быстрей, потому что ещё немного – и стояк будет видно, наверное, даже в Америке. К счастью, к Хаммерсмиту они приезжают быстрей, чем Фред успевает позорно кончить в штаны.

Вся дружная компания вываливается из лимузина, в том числе и Роджер, который уже спустя пять минут о чём-то воодушевлённо спорит с Брайаном. Фредди залпом опустошает бокал прохладного шампанского.

– Ты в порядке? Не заболел? – Мэри смотрит своим заботливым взглядом и осторожно прикасается ладонью к его лбу, а Фредди стыдно ей даже в глаза смотреть. Он не в порядке, уже очень и очень давно.

– Всё хорошо, – подключая весь свой актёрский талант, отвечает Фред, но Мэри ему, конечно же, не верит, Фредди уже давно понял, что обмануть эту женщину вряд ли представляется возможным.

– Пойдем, поздравим сынишку, дорогой, – смеясь, говорит Роджер и утаскивает Фредди от Остин, так быстро, что никто даже не успевает сообразить.

Они пьют, танцуют и выселятся до упаду, Роджер не может понять, как он мог считать свадьбу чем-то скучным, ему охренеть как здорово, может быть, всё дело в том, что Мэри утаскивают подруги и Фредди больше не нужно ни с кем делить, так же как и Брайана, который до забавного пьян, впрочем, они все довольно пьяны.

Роджер пробивается через толпу на балкон, чтобы покурить. Свежий воздух бьёт в голову порцией кислорода, и на пару секунд у Роджера даже темнеет в глазах, но почти сразу становится лучше. Он закуривает и, опираясь на перила, смотрит на огромную, какую-то по-особенному яркую луну. Фредди подкрадывается как всегда тихо и незаметно.

– Только представь, на эту же луну смотрели Клеопатра и Шекспир, – мечтательно тянет он, прижимаясь к Роджеру горячим плечом, обтянутым тонкой тканью атласной рубашки. Пиджаки уже давным-давно пропали без вести.

– Я допился до того, что Брайан является мне в твоём образе? – фыркает Роджер, хитро стреляя глазами.

– Не только Брайан любит звёзды, – усмехается Фредди.

– Мне хватает и одной звезды, – отвечает Роджер, поглядывая на Фредди из-под пушистых ресниц.

– Это комплимент или крик о помощи?

Роджер жадно затягивается, а Фредди хочет стать этой сигаретой, чтобы ощутить на себе такие желанные губы. Господи, до чего же он пьян.

– А сам как думаешь?

В этот момент в доме начинает играть какая-то слащаво-романтическая, медленная песня.

– Думаю, что я хочу потанцевать, – дьявольски улыбается Фредди и резко тянет Роджера на себя, пока тот пьяно не падает в крепкие объятия.

– Боже, Фредди, ты ненормальный, – смеётся Роджер, путаясь в своих ногах в попытке изобразить танцевальные движения.

– Ты уже говорил мне это раз сто, – смешливо фыркает Фред и наклоняет Роджера ниже, заставляя его прогнуться в спине.

Роджер кряхтит как старый дед, резко подаётся обратно, и пьяный Фредди невольно валится назад. Они падают прямо на прохладную каменную кладку, не забыв по пути повалить ящики с алкоголем – бутылки, кажется, разбиваются, но всё, что могут Фредди и Роджер – это смеяться, развалившись прямо на холодном полу.

– Однажды нас с тобой перестанут приглашать на праздники, – немного успокоившись, говорит Роджер, осматривая всё то безобразие, что они натворили.

– А разве нам кто-то нужен? Праздник, он ведь тут, дорогой, – тихо отвечает Фред и кладёт свою горячую ладонь Роджеру на грудь. Чувствуя, как его сердце отбивает бешеный ритм.

У Фредди глаза блестят так, что все звёзды меркнут в одночасье.

За стеклом что-то или кто-то падает, а дальше среди общего шума Фред слышит голос Брайана и своё имя.

– Нас, кажется, потеряли, – улыбается он.

– Может быть, убежим? – неожиданно для себя предлагает Роджер.

Фредди хихикает и, словно нашкодивший ребёнок, оглядывается по сторонам.

– Третий этаж, высоко падать.

– А мы полетим, – с загадочной улыбкой отвечает Роджер.

Фредди снова смеётся и качает головой.

– Ты допился, дорогуша.

Роджер смешно дует губы и пихает Фредди ногой в бедро.

– Не прыгнул бы со мной? – спрашивает он.

Где-то здравой частью своего мозга Роджер понимает, что задаёт идиотские вопросы, но ему важно знать, потому что он бы пошёл за Фредди хоть в ад, если бы тот позвал.

– Прыгнул бы, – и Роджер видит, что Фредди говорит абсолютно серьёзно.

На сердце становится тепло, и он весь покрывается мурашками, когда тёплые длинные пальцы скользят по его груди; рубашка расстёгнута до половины, и Роджер понимает, насколько он пьян, когда с губ едва не срывается стон.

– Там… Брайан, – краснея с ног до головы, лепечет он, указывая взглядом за стекло, где Бри ищет их по всему дому.

– Да, конечно, – Роджеру кажется, что в глазах Фредди мелькает тоска.

Он грустно улыбается, встаёт сам и помогает подняться Роджеру, отряхивая перепачканную одежду.

– Фредди… я… – Роджер замолкает, не зная, что сказать, его мысли бьются как ненормальные в черепной коробке, и всё, что Роджер знает – что он не хочет отпускать Фреда куда-то сейчас.

– Что? – спрашивает Фредди, и в глазах его плещется какая-то болезненная надежда.

Но Роджер только качает головой.

– Нет, ничего. Пойдём.

Фредди тяжело вздыхает, выдавливает из себя улыбку и смело шагает в набитый людьми дом, а под утро ему снится Роджер в белоснежном костюме, и на их переплетённых пальцах блестят обручальные кольца. Фреду больно, ведь этому никогда не бывать.

Queen Marу’s Rose Garden отличается от того, что помнит Роджер. Вообще-то он не большой фанат цветов и на деле не бывал тут ни разу, но розы, которые он видит вокруг, не похожи на те, что росли в их древнее, по меркам местных, время. Тем не менее место невероятно красивое, до того, что захватывает дух, и он даже на миг забывает о навязчивом Боуи, хвостиком следующем за его спиной.

– Это место вроде стало больше… – говорит Дэвид.

Фредди восторженно осматривается вокруг, останавливая взгляд на необычных золотых цветах, которые шевелятся словно щупальца осьминога и тянутся позолоченными лепестками к солнцу.

– Вау, – восхищённо проговаривает Джон.

Роджер усмехается, пытаясь понять, говорит ли он о самом парке или о Брайане, за которым наблюдает, пока тот с горящими глазами рассматривает диковинные цветы. Тот, кажется, вообще оказывается в своей излюбленной среде – в единении с природой в каком-то смысле.

– Смотри, Бри, там ёж! – громко бросает Роджер, пытаясь удержать серьёзное выражение лица.

– Где? – едва ли не подпрыгивая от радости, вскидывается Мэй и осматривается по сторонам, пока Роджер не начинает громко ржать.

Его всегда веселила странная любовь Брайана к этим колючим созданиям.

Бри обиженно фыркает, закатывает глаза и, высоко вскинув голову, проходит вперёд, грациозно рассекая по узким тропинкам между цветов. Дики спешит за ним, оставляя Роджера и Фреда наедине с Боуи, который топчется на месте и, похоже, не знает, куда себя деть.

– Здесь правда здорово, – говорит Фред, переплетая свои пальцы с пальцами Роджера.

Боуи нервно кашляет, как и всегда: стоит им оказаться слишком близко, как тот портит всю малину, и Роджера это неимоверно бесит, поэтому он просто игнорирует его, и в последнее время у него это получается всё лучше и лучше. Вот и сейчас он смотрит на мужчину, стоящего напротив, и весь мир будто отодвигается на задний план, они одни, и Роджера обуревают совершенно разные и противоречивые эмоции. Он и не верит своему счастью, и в то же время хочет сделать хоть что-то, чтобы как-то «заслужить» или «оправдать» то, что с ним сейчас происходит. Наверное, поэтому он не думает, прежде чем сделать, а просто разворачивается и срывает золотую розу с куста. Из бутона тут же с противным шипением вылетает золотая струя, попадая ему в лицо. Роджер ощущает сладость на губах и странную шелковистость на коже.

– Черт! – вырывается у него, и сорванная роза падает на землю, тут же забытая. Боуи ржет как лошадь, пока Роджер пытается стереть непонятную гадость со своей кожи, но, похоже, только еще больше ее размазывает. Его руки все в золотой пыльце, и ее не становится меньше, такое впечатление, что только больше!

– Роджи, тебе не больно?! – взволнованно спрашивает Фредди, пытаясь оторвать его руки от лица. – Глаза не щиплет? Господи, зачем ты это сделал?! А если бы оно было ядовитое?!

Фредди хватает его, не замечая, как сам пачкается в золоте.

– Нет, мне не больно, – говорит Роджер и позволяет Фредди взять себя за руки. – Просто хотел подарить тебе цветок… – говорит он почти с отчаянием. – Но я, как всегда, все испортил.

– Ты ничего не испортил, дорогой, – уверяет Фред и улыбается, разглядывая Роджера. Правая сторона его лица вся покрыта золотой россыпью, которая сияет на солнце словно бриллианты, отчего тот кажется каким-то неземным и прекрасным созданием, которого хочется целовать и целовать – до того Роджер милый.

Поэтому Фред притягивает его к себе и целует, долго и со вкусом, пока у Роджера не подгибаются колени и он не начинает цепляться за его плечи и тяжело дышать. Только тогда Фред отстраняется, чувствуя сладость пыльцы на губах и невероятное счастье. Боуи что-то говорит на заднем плане, но Фредди не слышит, он не может оторвать глаз от своего золотого мальчика. Роджер смешно щурит глаза, в которых плещется едва сдерживаемое желание, и морщит маленький нос, закусывая губу и сдерживая смех. На носу, кажется, вот-вот начнут проступать почти незаметные веснушки.

Фредди невольно вспоминает тур в солнечную Америку: Роджер был такой же – яркий, красивый и совсем недоступный. Воспоминания больше не приносят такой давящей, разрывающей на части боли, лишь лёгкую щемящую грусть. Фредди улыбается и чуть подается вперёд, оставляя на любимых губах еще один быстрый трепетный поцелуй, просто потому что теперь он может это сделать, а Роджер, наконец, прыскает со смеху.

– И что тебя смешит? – улыбается Фредди.

– Ты теперь весь в золоте. Особенно вокруг рта и подбородок. И нос… – тут он ведет грязным пальцем по щеке Фредди, оставляя сияющую полоску, и смеется еще больше. – А еще наша одежда…

Пока они целовались и обнимались, пыльца попала на все возможные места.

– Кажется, у меня приступ зависти, – говорит Боуи. – Вы пытались друг друга проглотить, или что это сейчас было?

Роджер только показывает ему фак.

– Ну и пошли вы… Вернее, я пошел, а вы тут как хотите, – раздраженно бубнит Дэвид и быстрым шагом скрывается в кустах.

– Боуи… – пытается окликнуть его Фред, он совсем не хочет обидеть друга, но просто не может уделять ему столько внимания, сколько тот требует, потому что Роджер занимает все его мысли, а Дэвид, если уж честно, слишком навязчив.

– Нет, не зови его, пусть идет, – просит Роджер. – Я больше не могу, правда. Я рехнусь скоро. Знаю, что тебе его жалко, но пусть идет…

– Хорошо, – соглашается Фредди. – Я думаю, мы сможем это где-нибудь отмыть, – предполагает он, оглядываясь.

– Боюсь, у нас на это нет времени, – замечает Роджер пытаясь оттереть рукавами пыльцу.

Они стоят некоторое время молча, просто растирая золото по одежде, и его как будто становится меньше, если равномерно распределить, а потом Роджер несмело предлагает:

– Мы тоже могли бы заключить брак тут, если тебе нравится это место, – тихо говорит он, вся окружающая красота теряется в сравнении с чёрными сияющими счастьем глазами Фредди, и он мог бы расписаться с ним где угодно, хоть в лифте, счастье его от этого не стало бы меньше, но он хочет, чтобы Фредди понравилось.

– Ну нет, я придумаю что-то особенное, – отвечает тот.

Конечно, Фред знает, что у них нет времени, чтобы спланировать свадьбу до мелочей, но ему не нужно много, достаточно того, что он вступает в брак с Роджером, а всё остальное – это уже пустяки.

Роджер даже подумать не мог, что однажды будет ждать своей свадьбы с таким трепетом, и даже предположить не мог, что свадьба эта будет с его лучшим другом. Брак, по сути, ведь всего-то формальность, он всегда так считал, но с Фредди он хочет быть связан всеми возможными способами, мог бы – привязал бы к себе верёвкой.

Роджер не успевает ничего ответить, так как неожиданно их окликает Ринго.

– Вы что, ребят, заблудились? Боуи сказал, вы тут непотребством занимаетесь, – усмехается барабанщик, оглядывает их и хмыкает. – Рад вас видеть, золотые мои, – улыбается он.

Видеть Ринго таким молодым чертовски странно, хотя, казалось бы, давно пора к этому привыкнуть, теперь они все молоды и, что страннее всего, живы. Конечно же, Ринго, скорее всего, тоже довольно странно видеть тех, кого он пережил на несколько десятков лет, Роджер прекрасно это понимает.

– Это взаимно, – отвечает Фредди. – Прости, что не могу обнять, – говорит он, указывая на свою золотую одежду.

– Ничего, переживу, а мы вообще-то только вас и ждём, – усмехается он, когда Бри и Дики появляются из-за кустов, вызывая удивленные взгляды Фреда и Роджера.

– Мы думали, вы уже на месте, – говорит Роджер. – А вы где это лазили?

– А я смотрю, вы уже куда-то вляпались? – своим поучительным тоном бросает Бри, не отвечая на вопрос, на что Роджер только кривляется и фыркает, пока все обмениваются приветствиями.

Ринго предотвращает назревающую перепалку и провожает всех на небольшую поляну, где Фредди сразу замечает кучу знакомых лиц. Его глаза бегают по толпе людей, и он до конца все же не верит в то, что видит.

Ему грустно и радостно одновременно: встретить так внезапно тех, чью смерть успел пережить – почти то же самое, что увидеть призраков. Фред понимает, что для кого-то он и сам призрак из прошлого, парень, что умер от СПИДа в девяносто первом, и оттого все эти встречи с давними знакомыми кажутся ещё более волнительными. Фредди едва не валится прямиком в траву, потому что Элтон налетает на него чуть ли не с разбегу, почти запрыгивая ему на руки.

Фредди громко смеётся и обнимает в ответ своего давнего сумасшедшего друга. У Элтона длинные волосы, дурацкие очки и яркий, до ряби перед глазами, костюм, и кажется, энергии в нём стало ещё больше, чем в прежние времена.

– Фредди, твою ж мать, – прерывисто тараторит он, – я просто не знаю, что и сказать, я был в туре на Кеплере, вернулся – а тут ты. Я ведь ждал вас всех семь грёбаных лет, Фред!

– Я тоже скучал, дорогой, – искренне отвечает Фредди и смеётся, когда Элтон громко чмокает его в щёку, пачкаясь в золоте, как поросеночек в корыте.

– Эй-эй, прекращайте, – мгновенно оживляется Роджер, с пристальным вниманием наблюдающий за встречей двух давних друзей.

Элтон смешливо фыркает и лезет с обнимашками к новоиспечённому Отелло, совершенно не заботясь, что теперь и весь его костюм сияет на солнце.

– Тейлор, – усмехается он, – какой же ты миленький, чёрт возьми!

Роджер, словно разозлённый котёнок, шипит и брыкается, когда Элтон треплет его за щёки.

Вокруг стягивается всё больше и больше людей: ребята из Doors, которые, как оказалось, в этом мире уже больше пяти лет, Бонэм, которого Фредди пережил на десять лет, в компании остальных участников Led Zeppelin, Оззи, но с группой, которая в этом времени снова вместе. Вокруг стоит такой гул, все перекрикивают друг друга, наперебой делясь тоннами информации из своих жизней, и все хотят пожать им руки. На несколько минут воцаряется маленький хаос, а золотая пыльца распространяется по всей толпе.

Фред понимает, что если в своё время их всех нельзя было назвать лучшими друзьями, то тут всё изменилось, теперь они все – кусочки прошлого и держатся друг за друга, как будто они все одна большая семья, и Фредди безумно счастлив, что он – часть этой семьи.

– Ну вот, стоило собрать всех вместе, и никому уже нет дела, по какому поводу мы тут, – усмехается Пол, привлекая к себе внимание увлечённых разговорами музыкантов.

– Фредди и Дэвид, как обычно, перетянули всё внимание на себя, – фыркает Джон, на нём идеально отглаженный белый костюм, и он весь светится, сжимая в своей руке ладонь Пола.

– Мы немного опоздали, – говорит Брайан, кидает взгляд на Роджера и неловко замирает с букетом в руках.

Он переводит взгляд с Пола на Джона и обратно. Роджер буквально видит, как работают шестерёнки в его голове, и смеётся, утыкаясь Фредди в плечо, когда Брайан краснеет и суёт букет в руки МакКартни.

– Ты это на что намекаешь? – спрашивает Пол, лицо у него довольно серьёзное, но Роджер прекрасно видит смешинки в больших глазах, в отличие от смущённого в край Бри.

– По мне так всё вполне ясно, принцесса, – усмехается Джон и смотрит на Мэя своим коронным взглядом с прищуром.

Брайан краснеет ещё больше.

– Расслабься, глупый, они ведь шутят, – говорит Дики, после чего Леннон заходится весёлым смехом.

После, пока Дэвид толкает пафосную речь, вручая подарок, который, вообще-то, принято дарить после церемонии, и крепко обнимает Леннона, вытирая скупые слёзы о его белоснежный пиджак, Оззи пытается оторвать какой-то красный цветок и получает разряд электричества, разбавляя поздравления Дэвида отборным матом.

Все смеются, тем самым прекращая мучения Боуи и молодоженов, и Леннон успокаивающе хлопает Дэвида по плечу. Он прекрасно видит, что у того нервы и море огорчений, и сочувствует ему, но пока ничем не может помочь, а потому каждая скупая слеза его друга – словно кислота на открытую рану.

– Мы вообще-то ждали ещё кое-кого, но они приедут сразу на вечеринку из-за некоторых сложностей, так что можем начинать, – говорит Леннон, когда Дэвид успокаивается, и приглашает всех переместиться поближе к месту торжества.

Свадебную арку и небольшую площадку для гостей окружают розы, на небольших деревьях, растущих немного вдалеке, поют птицы, а ещё играет одна из «слезливых песен Пола, о любви», как в своё время выражался сам Джон, но все, конечно, знали, что на самом деле кроется за этими всегда резко брошенными словами.

ИИ появляется неожиданно, она материализуется из ниоткуда рядом со свадебной аркой, на ней красивый светлый костюм и яркая, довольно натуральная улыбка. Голографическое утреннее небо над ними сменяется красивым закатом, свод окрашивается яркими красками: нежно-розовый плавно перетекает в сиреневый и к самому горизонту в красный. И только сейчас до Фредди доходит, что весь этот сад теперь находится под невидимым куполом, который не разглядеть со стороны. От красоты вокруг захватывает дух, и не имеет значения, что закат совсем не настоящий, потому что самая настоящая красота – это взгляды и улыбки на лицах без пяти минут супругов.

Когда ИИ начинает торжественную речь, Фредди видит, что не он один с трудом сдерживает эмоции. Он не знает многого о жизни Джона и Пола, не знает их истории целиком, лишь урывки от общих знакомых и сплетни прессы, немного, конечно, и от самих ребят, тем не менее трудно не заметить, как они смотрят друг на друга. Фредди знает этот взгляд – он сам смотрит так на Роджера, а потому невольно представляет, какой будет их свадьба. Он сжимает руку Роджера сильней и закусывает губу, чтобы не расплакаться, когда Джон начинает произносить клятву.

Фред чувствует, как Дэвид цепляется за его рукав, и глаза его тоже блестят, когда Джон заканчивает говорить и добавляет от себя совершенно ненужные, но такие искренние слова.

– Я люблю тебя, Мака, любил ещё тогда в Ливерпуле, на кладбище в шестидесятом и в Париже в шестьдесят первом, даже в конце семидесятых, когда был далеко, и буду любить ещё целую, вечную жизнь.

Пол плачет, смешно шмыгает носом, когда ИИ объявляет их замужем друг за другом, и запечатывает на губах Леннона поцелуй.

Толпа горланит, и из нее прилетает чей-то ботинок, едва не попадая Джону по голове, а откуда-то сверху на целующихся летят лепестки и блестящая мишура, которые при приближении тают в воздухе, оказываясь всего лишь голограммой, и это даже к лучшему, Роджер не хочет к своему золотому лицу получить еще и ёлочные украшения в волосы. Фредди пытается разглядеть придурка, который кинул обувь, он не сомневается, что это из лучших побуждений, и тем не менее хотел бы знать, к кому на этом празднике не стоит поворачиваться спиной.

Он сразу находит виновника. Гизер Батлер с вороватым лицом пробирается по краю толпы к пьедесталу, где валяется ботинок, и Фредди закатывает глаза: кто бы сомневался. Вокруг по-прежнему шум, и никто не смотрит на Гиза, пока тот надевает обувь. Пол и Лен спускаются в толпу, в очередной раз принимая поздравления, похлопывания по плечам и спинам и обнимашки. Теперь и молодожены все в золотой пыльце, и когда они всем скопом направляются к выходу, Фредди отчетливо видит на штанах Леннона, прямо на его пятой точке, отпечаток чьих-то золотых пальцев, и он лишь надеется, что причастен к этому именно Пол, а не кто-то из посторонних.