Текст книги "RAI Сorporation (СИ)"
Автор книги: Kooshksutrus
сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 44 страниц)
– Давай, Лиззи, давай же, – рычит Фред, надраивая член Роджера в ритме с резкими размашистыми толчками.
Роджер кончает, его подкидывает на кровати, и он кричит так, что, наверное, будь они в своей старой квартире, их бы слышала вся улица. Фредди срывается вслед за ним, изливаясь глубоко внутрь желанного тела. Роджер весь трясётся под ним и постанывает, продолжая толкаться бёдрами в такт, пока его не перестаёт бить в оргазме. Фредди расползается по его груди бесформенной лужицей и лежит так, не в силах пошевелиться. Его переполняет необъятное счастье и приятная до дрожи в коленках усталость.
Роджер приходит в себя, только когда Фредди осторожно выходит из него и устраивается рядом, закинув ногу ему поверх бёдер, с восхищением заглядывая в глаза.
– Ты в порядке? – несмело спрашивает он и, когда Роджер растягивает губы в блаженной улыбке и запускает пальцы ему в волосы, чувствует облегчение.
– О да, я в порядке, – отвечает Роджер и тихо хихикает, когда Фредди чмокает его куда-то под мышку, – сейчас бы сигарету.
– Нам их теперь долго не видать, – отвечает Фред, лениво поглаживая Роджера по животу.
Роджер вздыхает и тянет печальное «угу».
– Ты знаешь, что самое забавное, я чертовски хочу жрать, – задумчиво произносит он, снова заставляя Фредди смеяться.
– Ну, смотри, как тебе со мной повезло, я весьма предусмотрительный, – усмехается Фред и кидает взгляд в сторону накрытого стола.
Роджер активно кивает и небрежно стирает сперму с живота своим халатом, скидывая его на пол к другой одежде.
– Ты у меня вообще самый лучший, – отвечает он, отчего Фредди забавно краснеет и улыбается в поцелуй, который Роджер оставляет на его губах. – Давай, тащи всё это сюда. И вино не забудь.
– Эй, дорогуша, ты ведь не думаешь, что я теперь буду тебе прислуживать? – шутливо фыркает Фред, с трудом дотягиваясь до еды и переставляя тарелки на кровать.
– Ну, это мы ещё обсудим, – хитро стреляя глазами, отвечает Роджер и запихивает себе в рот почти целый сэндвич.
Фредди не может отвести взгляда от своей прекрасной Лиззи. Роджер что-то бубнит с набитым ртом, отчего крошки летят в разные стороны, и заправляет за уши лохматые волосы, а после залпом опустошает стакан вина. Фредди хочет запечатлеть в своей памяти этот момент навечно. Но потом он вспоминает, что теперь таких дней и ночей у него будет столько, сколько он пожелает, и никто больше не посмеет отнять у него его счастье.
– Никому тебя не отдам, – на эмоциях шепчет он, зажимая Роджера в крепких объятиях.
Роджер смешливо фыркает, слизывает с пальцев соус и чмокает Фредди в макушку.
– Попробуй теперь избавься от меня, – усмехается он.
====== Love Kills ======
Следующий день похож на предыдущий, они снова в десять утра в корпорации, и снова уроки. Снова эти отвратительные и невкусные обеды, потом вождение, а вечером репетиции и жаркие страстные ночи, наполненные нежностью и счастьем. Жизнь входит в колею, и у ребят такой плотный график, что нет времени задумываться о чем-то еще. Даже Джим Хаттон и злосчастная телепередача отходят на второй план.
Через неделю Вайнона сменяет гнев на милость, и теперь ребята учатся всего три раза в неделю, а остальные дни посвящают репетициям и записи новых песен. Фрэнк предлагает дать сразу несколько концертов, потому что желающих попасть на выступление Queen так много, что это даже пугает. Ребята, конечно же, соглашаются, у них пара месяцев, чтобы составить новую программу, и Фредди точно хочет спеть одну новую песню.
Он и Роджер, не сговариваясь, секретничают, бросают друг на друга тайные взгляды и думают, что Дики и Бри ничего не замечают. А Дики и Бри, конечно же, замечают, и когда ужинают все вместе, и даже на репетициях. Эти загадочно появляющиеся синяки на шеях ребят, подозрительно напоминающие засосы, раскрашивают их кожу в разные тона давности вот уже который день, и сваливать все на Дилайлу, как однажды попытался Роджер, нелепо.
Брайан и Джон лишь переглядываются всякий раз, когда эти двое ходят друг перед другом, распушив хвосты словно павлины в брачный период, и закатывают глаза, когда безумно влюбленные друг в друга милашки пытаются ссориться, но у них ничего не выходит, потому что все скатывается в банальные пошлости и это заставляет обоих смущаться и замолкать. Честное слово, Брайан и не думал никогда, что доживет, наконец, до того момента, когда будет наблюдать растерявшего все слова Роджера и молчаливого, покладистого Фредди.
Это заставляет его тихо улыбаться и хитро переглядываться с Дики, ведь в последние дни они по большей части только и говорят о том, что натворила с их жизнями корпорация, и о том, как теперь сложно Фредди и Роджеру наконец обрести потерянное счастье. И вот когда они воочию видят, что у этих двоих все налаживается, это радует до искр перед глазами. Но никто из них не спрашивает напрямую, предоставляя ребятам самим разобраться, когда они, наконец, решатся сказать о своих отношениях миру и лучшим друзьям – в первую очередь.
Где-то в конце второй недели своей упорной практики в ЦОВ Дики и Роджер возвращаются с экзамена по вождению. Они сдали на отлично, Роджер доволен как никогда и готов на себе одежду рвать от счастья, ведь теперь машина, стоящая на крыше, полностью в его распоряжении и он хоть сегодня может поехать куда пожелает! Дики же сидит всю дорогу прикрыв глаза, видимо, чатится с Бри у себя в голове и никуда ехать не рвется. Брайан и Фредди ждут их дома, готовят ужин как две примерные женушки, и Роджер ухмыляется от этой мысли.
Роджера переполняют эмоции, ему не терпится схватить Фредди в охапку и прокатить его по всему городу с ветерком. Он так давно мечтал сесть за руль своей великолепной детки, что не может нарадоваться до сих пор, поэтому буквально выскакивает из машины и вприпрыжку бежит домой, не обращая внимание на Дики, который что-то кричит ему вслед. Роджер хочет немедленно поделиться этой замечательной новостью с Фредди. Он залетает в квартиру, стаскивает ногами свои кеды, которые летят в разные стороны, и кричит так громко, что Дилайла невольно подпрыгивает на месте:
– Фредди!!!
– Я тут! – доносится с кухни родной голос, и Роджер, перескакивая через перепуганную кошку, спешит туда.
Фредди спокойно расставляет на стол тарелки и что-то мурлычет себе под нос, когда Роджер, быстро оглядевшись и не увидев в помещении Бри, пользуется случаем и налетает на Фредди с объятиями, отчего Фред едва не роняет тарелку на пол.
– Высший бал! – восклицает он, берет лицо Фредди в ладони, чтобы не вздумал улизнуть, и крадет у него быстрый короткий поцелуй, а потом еще один, на всякий случай. – Поздравь меня, детка!
– Поздравляю, – усмехается Брайан в дверях, проходит на кухню и присаживается на стул, закидывая одну длинную ногу на другую.
Фредди не может и слова сказать, потому что Брайан так невовремя вернулся из уборной! Ему смешно и страшно, потому что на лице Роджера отображается целая гамма противоречивых эмоций. Тот широко распахивает глаза, весь напрягается и мило краснеет, и Фредди не понимает, будет буря или признание? Он не знает, готов ли Роджер объявить во всеуслышание о том, что они теперь пара, и хочет ли он этого вообще, но Фредди, если честно, уже давно не по себе из-за тайн от самых близких людей, дай ему волю – он раструбил бы об этом всем. Ничего не поменялось, Фредди всё ещё не любит посвящать кого-то в свою личную жизнь, но отчего-то ему кажется безумно важным сказать этому грёбаному миру, что Роджер Тейлор – его парень.
Брайан смотрит на них с улыбкой и немым вопросом в глазах, но Фредди молчит, потому что этот шаг должен сделать Роджер. Но только когда Роджер бросает на него перепуганный вопросительный взгляд, Фредди понимает, что Роджер боится не меньше него самого, боится не того, что нужно признаться, а того, что Фредди не хочет об этом кому-то говорить. Боже, они друг друга стоят!
– Да ладно вам уже переглядываться! – восклицает Брайан весело. – Ребят, вы настолько очевидны, что… просто хватит уже! Я не поверю, что ты делал Фредди искусственное дыхание, пока я был в туалете, Роджер, даже не пытайся! – добавляет он быстро, когда видит, что Роджер открывает рот для оправданий.
– Мы, наверное, должны были сказать раньше, – говорит Фред.
Он видит, как Роджер после этих слов мгновенно расслабляется, между бровей разглаживается морщинка, а на губах снова появляется лёгкая беззаботная улыбка.
– Я мастер по искусственному дыханию изо рта в рот, – говорит он и сильно смущается, мило розовея щеками.
Брайан качает головой, и губы его растягиваются в абсолютно счастливой улыбке:
– Мастерство маскировки вам обоим точно не грозит.
– Что ты имеешь в виду? – наигранно возмущенно спрашивает Фредди.
Мэй окидывает их своим коронным взглядом и неловко потирает рукой шею.
– Вокруг воздух искрит, – усмехается он.
А у Фредди с плеч будто падает огромный груз. Он весело смеётся и громко чмокает нахохлившегося Роджера в щёку, пока тот ворчит что-то про половую швабру и замашки маньяка.
– Мистер Дикон ожидает за дверью, – внезапно вклинивается голос Фионы.
– Впусти его, – весело отвечает Фред, ему приятно осознавать, что можно больше ничего не скрывать от ребят. Впрочем, возможно, они и правда были весьма очевидны.
Дики входит на кухню, внимательно осматривая всех присутствующих с ног до головы. Не заметить эти счастливые улыбки довольно тяжело. Конечно, в последнее время Фредди с Роджером и так светятся словно начищенные до блеска монеты, но Дики чувствует, что произошло нечто важное.
– Я опять что-то пропустил? – озадаченно хмурясь, спрашивает Джон.
Он быстро переглядывается с Бри, у которого глаза сверкают до того ярко, что невольно хочется улыбаться самому.
– А это ты у них спроси, – усмехается Бри и кивает головой в сторону сладкой парочки и их переплетённых пальцев.
– Оу, – фыркает Дики, – значит, признались наконец-то?
Роджер издаёт какой-то непонятный возмущённый звук и хмурит светлые брови.
– Выходит, все знали, а я, как идиот, ходил по углам оглядывался, – бурчит он.
На самом деле Роджер рад, что всё так получилось, он хотел поговорить с Фредди по этому поводу, ведь он чувствовал себя предателем, когда скрывал от Брайана нечто настолько важное.
– Все всё знали ещё в семидесятых, – бросает Джон и сразу замолкает, когда понимает, что ляпнул, не подумав.
В голове очень прочно засели слова Джима Хаттона и вся эта мерзкая и отвратительная история. Джон не может понять, как корпорация могла поступить так с ребятами, и он как никто другой знает, что пришлось им пережить, чтобы заслужить этот второй шанс. Дики замечает грустную улыбку Фредди и тяжёлый, обречённый взгляд Роджера и мысленно отвешивает себе подзатыльник. Ему следует быть поосторожней со словами. К счастью, ситуацию спасает Бри.
– Зато мне больше не придётся слушать чушь о том, что Дилайла кусает вас за шею, – фыркает он и смешливо возводит глаза к потолку. – Нет, ну серьёзно, ничего поумней придумать не могли?
Брайан откровенно ржёт, а разгневанный Роджер, недолго думая, кидает в него куском неаккуратно нарезанного мягкого сыра, над которым Фредди корпел почти полчаса, пытаясь не спалить его лазерным ножом. Брайан, смеясь, уворачивается, и сыр путается в его огромной копне курчавых волос.
– Истеричка, – фыркает Бри, пока Дики заботливо выпутывает из его волос кусочек их ужина.
– Швабра половая, – парирует Роджер, а на душе у него тепло и радостно, до того, что щиплет в глазах. После всего, что свалилось на них в этом мире, Роджер как никогда чётко осознаёт, что эти парни – его единственная, самая настоящая семья.
Они засиживаются до самой ночи, обсуждают предстоящие концерты, подшучивают друг над другом и даже распивают пару бутылок шампанского, так как поводов для праздника сегодня предостаточно.
Уже когда Фредди и Роджер идут провожать ребят, Брайан неожиданно просит:
– Роджер, прогуляемся на крышу, воздухом подышим?
Роджер непонимающе вскидывает брови и переглядывается с Фредом.
– Может быть, ты с Дики… – Роджер не успевает закончить свою мысль, Брайан обрывает на полуслове.
– А Дики не может, ему плохо – много шампанского, – Джон удивлённо хлопает глазами, его-то вряд ли можно напоить парочкой бутылок, но Бри бросает на него короткий многозначительный взгляд, и Дики сразу всё понимает.
Он активно кивает в знак согласия и для убедительности хватается за живот, но Фредди, конечно же, им не верит. Он подозрительно осматривается по сторонам и крепко хватает Роджера под руку.
– Я не против прогуляться, – говорит он, на что Бри устало закатывает глаза и тянет Роджера на себя.
– Фредди, не будь таким жадным, вы и так не отлипаете друг от друга двадцать четыре на семь, я верну его через полчаса, обещаю.
Роджер растерянно и вопросительно смотрит на Фредди. Брайану смешно, ведь Роджер с его пылким дерзким нравом сейчас такой покладистый и домашний, что так и подбивает сострить что-то по этому поводу.
– Ладно, идите, сплетничайте. Роджер всё равно не умеет хранить секретов, – фыркает Фред.
Он не признаётся даже сам себе, но иногда он до пятен перед глазами ревнует Роджера к Брайану, они ведь были знакомы ещё до того, как Фредди появился в их жизни, и Фреда всегда просто до жути злила эта их привычка секретничать наедине. Впрочем, ни одна тайна Брайана не была для Фредди секретом, стоило Лиззи открыть свой прекрасный рот – и все подробности жизни гитариста выливались на Фредди, приправленные подробностями.
– Эй, – возмущённо шикает Роджер и тычет Фредди пальцем под рёбра.
Фредди забавно хихикает и пробегается своими длинными пальцами Роджеру по пояснице, отчего у того подгибаются колени.
– Роджер! – строго бросает Брайан и прожигает его своим отцовским взглядом.
Роджер тяжело вздыхает, быстро чмокает Фредди в щеку и со страдальческим видом влезает в свои кеды. Ему вообще-то совсем не хочется никуда идти, но это Брайан, и он, чёрт возьми, точно не отстанет.
Роджер уныло плетётся чуть впереди и кидает усталое «до завтра», когда Дики пропадает за дверью своей квартиры. Он широко зевает, а после едва не валится с ног, потому что Брайан неожиданно и резко затаскивает его в свою квартиру.
Роджер замирает посреди коридора, с озадаченным лицом наблюдая за тем, как Мэй спокойненько снимает обувь.
– Это похищение? – острит он, разглядывая курчавый затылок.
– Единственный способ оторвать тебя от Фредди хотя бы на полчаса, – фыркает Бри и проходит на кухню.
– Если ты хотел поговорить, то мог бы просто мне сказать, – отвечает Роджер, следуя по пятам.
Да, безусловно, он хочет быть с Фредди каждую секунду своего времени, но это вовсе не значит, что он забыл о других.
– Говорю, – бросает Брайан и усаживается за стол, складывая руки перед собой, чем даёт понять: разговор предстоит серьёзный.
Роджер сглатывает ком в горле. Он знает Брайана всю жизнь и, кажется, прекрасно понимает, о чём пойдёт речь, Роджер знал, что рано или поздно Брайан обязательно заговорит об этом, это был лишь вопрос времени.
– Когда ты скажешь ему? – в своей поучительной манере спрашивает Бри.
Роджеру не нужно уточнять, о чём идёт речь.
– Надеюсь, что никогда. Я не хочу делать ему больно, – Роджер на секунду замолкает, – снова.
Брайан злится, ему хочется кричать и заехать кулаком по этому смазливому лицу, потому что Роджер, видимо, ни на секунду не задумывался о том, как больно он ему сделал и через что в итоге Брайану пришлось пройти.
– Ты думаешь, будет лучше, когда он узнает об этом от Хаттона, например? Никто не заставлял тебя жрать эти чёртовы таблетки! – голос Брайана всё-таки скрывается, а руки сжимаются в кулаки.
Роджер не знает, куда деть глаза, он понимает, что сделал, но в тот момент ему было, откровенно говоря, плевать. Он так сильно хотел освободиться от этой раздирающей изнутри боли, что толком и не подумал о том, сколько боли принесёт это его близким.
– Ты же ведь ничего не знаешь, – горько шипит Бри и трёт пальцами блестящие от слёз глаза. – Я нашёл тебя там, ты лежал среди этого дерьма, а рядом это грёбаное снотворное, которое, чёрт возьми, дал тебе я!
– Но ты не виноват! – на эмоциях выкрикивает Роджер.
Он не подумал, даже на секунду не задумался, что Брайан будет винить себя.
– Так же, как и ты не был виноват в том, что случилось с Фредди. Но согласись, легче от этого не становится. Потому что всё, что я видел изо дня в день, стоило мне только закрыть глаза, – это твоё мертвецки белое лицо и чёртовы таблетки.
Сейчас они понимают, что технически даже не умирали, но тогда для них смерть была настоящей, и Роджер ненавидит себя за то, что заставил Брайана так страдать.
– Прости меня, – это всё, на что у него хватает сил.
Брайан горько усмехается и смазано вытирает мокрые от слёз щёки.
– Ты всегда думал только о Фредди. Я знаю, что она предложила тебе, – Брайан знает это хорошо, ведь Мэри приходила и к нему. Он хотел вернуть свою группу, свою семью, которую к тому времени успел похоронить, и Мэри дала ему надежду. Наверное, Брайан был не в себе, но он поверил ей, потому что всё, что у него оставалось к тому времени, – это только воспоминания и счастливые лица на полароидных фотках из семидесятых.
– Я думал о тебе, правда. Бри, пойми меня, все те годы я жил только потому, что думал о тебе, но это было невыносимо, – признаётся Роджер.
– Именно поэтому я не стал тебя спасать, – отвечает Брайан.
– Ты бы и не смог, меня там уже не было, – Роджер до сих пор вспоминает свои странные видения перед смертью, ведь теперь они обрели смысл.
– Я знаю, меня тоже подменили какой-то куклой, – Брайан ненавидит корпорацию, ведь всю оставшуюся жизнь он клял себя за то, что просто ушёл, за то, что не сделал ничего, не понимая, что на самом деле всё уже было решено за него. – Ты должен рассказать Фреду сам, он всё равно узнает, странно, что ещё не узнал, так пусть лучше от тебя.
Роджер смиренно кивает. Он понимает, что Брайан прав. Они с Фредди не говорят о том, что было в прошлом, это слишком болезненно для них обоих, но Роджер знает наверняка: рано или поздно Фред спросит, или, что ещё хуже, какой-нибудь Джим Хаттон раструбит о его самоубийстве на весь мир.
– Я виноват перед тобой, – произносит Роджер.
Брайан какое-то время просто молчит, уставившись нечитаемым взглядом в пустоту.
– Мы все в чём-то виноваты друг перед другом, но мы не сможем жить настоящим, если будем копаться в прошлом. Ты мой должник, Роджер, – понимающе улыбается Бри.
– И чего же желает мистер Мэй? – улавливая перемену настроения друга, спрашивает Тейлор.
– Ну, для начала, немного твоего драгоценного времени, хоть иногда, – фыркает Брайан.
Роджер сияет белозубой улыбкой и согласно кивает. Они с Фредди и правда слишком ушли в свой собственный мир, позабыв обо всём вокруг.
– И ещё, – Брайан подаётся немного вперёд и приобнимает Роджера за плечи. – Я очень рад за вас.
Роджер шмыгает носом, потому что слёзы всё ещё стоят в глазах, и утыкается лицом в длинную пушистую копну волос.
– Спасибо. Люблю тебя, швабра.
– Истеричка, – отвечает Бри.
После разговора с Брайаном Роджер чувствует себя воздушно-лёгким, ведь всё это время его тяготил этот несостоявшийся разговор. Он обещает себе обязательно поговорить с Фредди, потому что больше между ними не должно быть никаких секретов, и выполняет свое обещание сразу же, как только возвращается домой. Он долго мнётся, потому что подобрать правильные слова чертовски сложно, а он не хочет выпалить очередную глупость в своём стиле. Говорить об этом тяжело, потому что меньше всего на свете Роджер хочет, чтобы Фредди винил в чём-то себя, а он будет, Роджер знает наверняка, поэтому признание получается смазанным и нечётким.
Фредди воспринимает всё ожидаемо плохо. Он болезненно морщится, как от удара, и в чёрных глазах появляется блеск, будто он вот-вот расплачется. Именно этого Роджер боялся больше всего.
– Зачем, Роджер? – тихим дрожащим голосом спрашивает Фред.
Он до боли сжимает его пальцы в своих руках, всё ещё не в силах переосмыслить услышанное. Он с самого начала знал, что в жизни Роджера всё пошло наперекосяк, но о том, как всё закончилось, так и не смог допытаться ни у кого, теперь понятно почему.
– А сам как думаешь? – с вызовом спрашивает Роджер, он не хочет делать больно Фредди, но его чертовски бесит, что тот не понимает очевидного. – Ты бы захотел жить в мире, где нет меня?
Роджер понимает, что его участь ничто по сравнению с тем, через что пришлось пройти Фреду, но тот никогда не узнает, как это – просыпаться в мире, где нет человека, без которого вся жизнь становится лишь бесполезным существованием. Если бы Роджер мог что-то изменить и выменять жизнь Фреда на свою, он бы без раздумий согласился умереть, лишь бы не знать, как это – жить в мире, в котором нет Фредди Меркьюри.
Вопрос Роджера попадает прямо в глубокую поджившую рану, ведь Фред думал об этом, и даже не раз, когда умирал, больше всего сожалея о том, что заставляет любимых людей страдать. Он счастлив, что не оказался на месте Роджера, ведь он не протянул бы и пары дней, отправляясь вслед за тем, кого любит всю жизнь. Он не вправе судить его, ведь ему никого не пришлось хоронить. Тем не менее чувство вины становится до того болезненно острым, что тяжело дышать.
– Я бы не смог, – отвечает Фредди, чувствуя, как по щекам в очередной раз катятся слёзы. – Но, чёрт возьми, Роджер, мне хочется отвалить тебе пиздюлей!
Роджер фыркает и сжимает для вида сопротивляющегося Фредди в крепких объятиях. Он видит, что Фред зол, он практически чувствует его поднимающиеся изнутри возмущение и ярость, которые отражаются в этих темных глазах, но также улавливает некоторую мягкость и снисходительность, которая позволяет Роджеру повернуть ситуацию в более мирное русло. Ему едва удается избежать трепки, а потом он долго успокаивает Фреда, потому что настроение у того становится злобновредное, однако хорошие поцелуи и старательный минет снимают это вопрос с повестки дня до поры до времени.
Потом они лениво лежат на диване, молчат, по большей части, плотно прижимаясь друг к другу и просто наслаждаясь тихим сонным вечером, который резко прерывается, когда Фиона сообщает, что Джим Хаттон звонит по общей линии. Это значит, в обход чипов, это значит, никакой приватности, и Фредди просто не может предотвратить хоть и виртуальную, но встречу Роджера и Хаттона. Он также не может попросить Роджера уйти, потому что знает, что тот не уйдет, да еще обидится или, чего доброго, начнет ревновать и выдумывать себе всякие страсти.
– Выведи на экран, – просит Фредди со вздохом.
– Пошел он на хуй! Ты что, правда примешь вызов? – возмущается Роджер, судорожно поправляя на себе немного измятую одежду. По его мнению, Хаттона стоит игнорировать всю оставшуюся жизнь, то есть – вечность.
– Вдруг что-то важное? – говорит Фред. Он сам, конечно, в это не особо верит, и его затапливают двоякие чувства: с одной стороны – желание дать последний шанс объясниться человеку, который предал его, с другой стороны – желание выстроить стену и не подпускать близко всю эту грязь, особенно к Роджеру. Но любопытство все-таки пересиливает, потому что Фредди знает, что потом будет очень долго думать и гадать, зачем же Хаттон звонил?
Роджер недоволен, но больше не возражает, лишь делает хмурое лицо, возможно, ему тоже любопытно, а возможно, когда на лице Фредди появляется до боли беззащитное выражение, он не осмеливается возражать ему и рушить ту последнюю надежду, что Джим Хаттон был не такой сволочью, как выглядит сейчас, и все это как-то можно объяснить…
– Приветствую! Неожиданно быстро! – говорит Джим, едва появляясь на экране и окидывая их быстрым взглядом.
Роджер видит, как Фредди буквально за секунду превращается в маленького ребенка, стоит изображению Джима появиться на экране. Фредди смотрит на него так, как дети смотрят на своих родителей, когда те ругают их, и хоть Роджер понимает, что между этими двумя больше никогда ничего не будет, сердце все равно колет острой иголкой ревности. Ведь Хаттон совсем не заслужил, чтобы Фредди был таким беззащитным перед ним.
– Что ты имеешь в виду, Иуда? – резко спрашивает Роджер. Джим выглядит до отвращения довольным жизнью, немного лоснящимся, и, судя по его лицу, он совсем не испытывает каких-либо сантиментов по поводу этой исторической встречи.
– Вы держитесь за ручки, это мило, правда, – поясняет Хаттон. – Я думал, после того, как корпорация вывернула вам всю психику, вы еще долго не придете в себя.
– Зачем ты звонишь, Джим? – спрашивает Фредди. – Давай сразу к делу.
– Хотел лично пригласить тебя на передачу, – говорит Хаттон. – И увидеть, может даже встретиться. Не ожидал увидеть Роджера, правда не думал, что вы сойдетесь так рано. Оно стоило того, Фредди?
– Возможно. А тебя это интересует? – удивляется Фред. – Мне казалось, ты не остановишься не передаче и пойдешь по головам ради достижения цели. По моей голове ты уже прошелся, и тебя мало интересовали мои чувства.
– Хочешь поговорить о чувствах? – спрашивает Хаттон, ухмыляясь. – Давай тогда наедине.
У Роджера темнеет в глазах от подобной наглости, а Фредди не испытывает ничего, кроме очередного разочарования.
– Слышишь, ты, мешок говна и три кузова в придачу, он никуда с тобой не пойдет! – говорит он звенящим голосом. – Говори, чего тебе надо, и вали отсюда!
Джим смеется и цокает языком, а Роджера передергивает, ведь он помнит, как Фредди так же цокал и что эта неожиданная привычка появилась у него как раз после того, как он начал жить с Джимом. От мысли, что Фред перенял это у Хаттона, становится просто невыносимо.
– Грязный язычок ревнует, – тянет Джим противно и мерзко, так, что хочется ему врезать.
– Куда мне приходить? – вдруг спрашивает Фредди, глаза его странные, темные, и Роджер пугается, по-настоящему пугается, что Хаттон отнимет у него счастье так же легко, как и в прошлом. А иначе зачем Фредди так смотреть и соглашаться на встречу?!
– Ты имеешь в виду, куда нам приходить? – настойчиво спрашивает Роджер, тараща глаза.
Хаттон смеется снова.
– Я вижу, тут намечается сцена ревности, так что скидываю адрес и жду вас или тебя одного, Фредди. Хочу показать тебе кое-что, чего не будет на передаче, чтобы ты понял, что корпорация – это зло в чистом виде. Ну и о чувствах тоже поговорим! – говорит он, и в его голосе слышатся нотки холодного сарказма. Этот Джим Хаттон совершенно другой, не тот сочувствующий и правильный парень, борец за справедливость, что был на передаче, и не тот слабовольный подкаблучник из прошлого. Этот новый Хаттон вызывает желание защищать свою спину от неожиданного удара сзади, а свое сердце и чувства прятать за семью замками. Роджер вдруг понимает, что человек, с которым они только что говорили, совершенно ему незнаком. Но Хаттон отключается раньше, чем они успевают что-то ответить или спросить.
– Ты правда собрался идти к нему один? – спрашивает Роджер, он не злится, невозможно злиться на Фредди, когда тот такой потерянный и несчастный, но он в ужасе от того, как легко Хаттону удалось уговорить Фредди на эту встречу. Стоило тому заикнуться о чувствах – и Фредди согласен? – Фред, ты объяснишь мне, что происходит? – спрашивает он, хотя сам не смог бы точнее сформулировать, что конкретно ему надо объяснить. Желательно все и по порядку.
– Меня все время мучает это, – признается Фред и переплетает их пальцы. Он тяжело выдыхает и откидывается на спинку дивана. – Я ведь доверял ему, понимаешь? Полностью.
Это Роджер прекрасно понимает, он и сам много кому доверял, и было бы интересно посмотреть этим людям в глаза. Он кивает и целует пальцы Фредди, пока тот продолжает говорить.
– Я не могу понять, как не разглядел в нем того, кем он был на самом деле? Мне нужно понять, что он за человек, я ведь прожил с ним кучу времени… Я ведь доверял ему… – повторяет Фред.
Теперь тяжело вздыхает Роджер. Фредди все еще на что-то надеется? Серьезно?
– Черт, ты ошибся, не будь тряпкой, он не тот, с кем ты жил последние годы, вот и все! – вырывается у него прежде, чем он понимает, что может обидеть Фредди своим импульсивным высказыванием, но Фредди никак не реагирует, молчит, сжимает губы и задумчиво смотрит на стол с остатками пиршества.
– Ты ведь понимаешь, что он может снова начать манипулировать тобой? – спрашивает Роджер, не дождавшись реакции. – Он поманил тебя – и ты уже на все согласен!
– Что? – удивляется наконец Фредди и поднимает голову, глядя на Роджера как на восьмое чудо света. – На все согласен? Роджер…
Фредди смотрит на это угрюмое лицо и вдруг понимает, что Роджер ревнует, хоть и пытается это скрыть. Это открытие невольно заставляет его горько улыбаться. Ревность Роджера равносильна проявлению любви, но сама мысль, что он так легко решил, будто Фредди готов броситься в объятия Хаттона, имея отношения с ним, заставляет его содрогнуться от того, насколько сильно он умудрился испортить себе репутацию в прошлом. Так сильно, что даже самые близкие люди сомневаются в нем по сей день.
– Согласен, я немного выбит из колеи, но ты же не думаешь, что я настолько дурак, чтобы прыгнуть в постель к Хаттону, когда у меня есть ты? – спрашивает он, призывая к благоразумию.
Роджер тушуется и мило краснеет. Он, конечно, не думал, что Фред прыгнет к бывшему в койку, но он прекрасно ощущает беззащитность Фредди и то, как легко в такие моменты им можно руководить. А Хаттон не тот человек, которому он бы доверил самое дорогое.
– Я боюсь, что Хаттон достаточно хитер, чтобы воспользоваться случаем и снова всадить тебе нож в спину. Фредди, мне не нравится твое состояние, поэтому если тебе так нужна эта встреча, то ты идешь со мной или не идешь вовсе! – ставит ультиматум Роджер, и у Фредди нет причин отказать.
– Если пообещаешь, что не разнесешь там все, – соглашается он с оговоркой.
1969
Роджер сладко зевает, наливая себя в чашку ароматно пахнущего кофе, и потягивается, нежась под такими редкими лучами солнца. Он жадно затягивается сигаретой и блаженно прикрывает глаза, когда выпускает в потолок струйку серого дыма, первая утренняя сигарета всегда по-особенному притягательна. Где-то в соседней квартире играют the Beatles, и Роджер невольно отстукивает ногой незамысловатый ритм, тихонько мыча себе под нос. Замечательное утро, когда не нужно никуда спешить и можно медленно наслаждаться этим своеобразным завтраком.
– Собирайся, милый, мы едем в Суррей, – громко, но, что самое главное, неожиданно бросает Фредди, отчего Роджер задевает локтём чашку с горячим напитком и едва успевает отскочить, спасая себя от ожогов.
– Боже, дорогуша, ты не обжёгся? – вскидывается вмиг обеспокоенный Фредди.
