Текст книги "RAI Сorporation (СИ)"
Автор книги: Kooshksutrus
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 44 страниц)
– Разве это не здорово? – продолжает восхищаться Доминик. – Теперь вы снова молоды, теперь уже навеки, и снова на коне! Концерты, музыка, полные залы зрителей! В нашем будущем появятся песни Queen, о которых раньше могли только мечтать!
Ребята молча переглядываются. Теккер конечно в чем-то прав, но они все еще не уверены в себе настолько, чтобы радоваться будущим успехам. В конце концов они жили и творили в далёком прошлом, никто из них не имеет представления о том, как поменялись люди за несколько веков.
– А у нас уже есть фанаты тут? – спрашивает Брайан осторожно.
– Что значит «навеки молоды»? – одновременно с ним спрашивает Роджер.
Теккер опять смеется, и его смех раздражает Фредди. Фред хорошо разбирается в людях и отчего-то с первого взгляда понимает, что этот человек ещё принесёт им немало проблем.
– Ваш генетический код изменен, вы теперь, впрочем, как и я, не постареете, – сообщает Доминик. – Что насчет фанатов, то они и не исчезали! Их миллионы, и все с нетерпением ждут вашего первого выхода на сцену. Я конечно вас не тороплю, я понимаю, что вам надо освоиться, просто помните о том, что вы тут не менее любимы, чем там! – и снова этот взгляд на Фредди.
У Фредди, да и у остальных, двоякие ощущения от услышанного. С одной стороны все звучит довольно оптимистично, с другой создается впечатление, что их просто купили как экспонат, как вещь, и теперь они находятся в некотором долгу у человека, который заплатил бешеные деньги за то, чтобы они прожили вторую жизнь.
– Вечная молодость? – спрашивает Фредди. – В чем тут подвох? И много у вас таких… вечно молодых?
Теккер, кажется, безумно рад, что Фредди наконец говорит и обращается прямо к нему, его глаза лихорадочно блестят, когда он подскакивает с дивана. Фредди кожей ощущает его нездоровый интерес к собственной персоне.
– У нас есть пять объединенных федерацией планет, где такое практикуют. Технология засекречена, поэтому другие незваные гости могут получить бессмертие только по особому разрешению. К тому же мы все равно практикуем подобное только на людях, без всяких примесей, так что инопланетяшкам ничего не светит.
Слово «инопланетяшки» звучит из уст Теккера довольно презрительно, что заставляет Фредди еще больше его невзлюбить. Он вспоминает, как коренные жители Англии бросали высокомерные взгляды в его сторону, а некоторые особенно несдержанные в своих позывах бросали вслед что-то похожее на «чёртов пакистанец». Со временем Фредди даже не считал нужным объяснять недалёким прохожим, что к Пакистану он не имеет никакого отношения.
– Вы что-то имеете против инопланетян? – спрашивает он, хотя сам факт, что тут в будущем они есть, едва укладывается у него в голове.
– Вы что, ксенофоб? – тоже спрашивает Роджер, вставая на защиту своих любимых фантастических фильмов. Уж он-то любил инопланетян всеми фибрами своей человеческой души. Это заставляет Фредди на секунду расслабиться: Роджер всё тот же, нисколько не изменился.
Теккер снова смеется и опять опускается на диван.
– Конечно нет! – восклицает он. – Просто я за чистоту человеческой расы.
Была бы воля Фредди, он бы в тот же миг выкинул этого паршивца пинком за дверь. Раньше он бы так и сделал, раньше он был сам себе хозяином, а теперь вот не может! То, что спонсор их оказывается расистом, жутко ему не нравится. Он встречал за свою жизнь таких людей очень много, поэтому прекрасно знает цену этим «конечно нет!» и «я просто…» Если в мире была вещь, которую Фредди ненавидел всей душой, так это расизм.
– Сколько мы вам должны? – спрашивает он резче, чем хотелось бы. Тот факт, что их купили за деньги, всё ещё больно бьёт по уязвлённому самолюбию и гордости.
– Ты ничего мне не должен, Фредди, никто из вас. Просто выполните условия контракта, – говорит Теккер, не сводя с Фредди откровенного, жадного взгляда.
– Я ни хрена не помню, о чем этот контракт, но мне не нравится, как вы пялитесь на моего друга! – не сдерживается Роджер.
После такого выпада в комнате наступает гнетущая тишина, каждый из музыкантов думает, что Роджер наконец-то договорился. С одной стороны Фредди прекрасно понимает, что они сейчас не в том положении, чтобы провоцировать конфликт с тем, кто поспособствовал их путешествию сюда, но с другой он вдруг ощущает себя невероятно счастливым от одной только мысли, что Роджер, кажется, откровенно ревнует, ну или по крайней мере пытается его защитить – Фредди хочется верить в первое. Однако Доминик снова смеется, так, что желание ему врезать посещает всех одновременно.
– На самом деле я влюблен во Фредди с четырнадцати лет. Во всех вас тоже, конечно, но во Фредди особенно, – говорит он таким тоном, словно сообщает самую лучшую новость на свете.
Всем в комнате становится неловко от этого признания, кроме самого Теккера, разумеется. От снова смотрит на Фредди так, словно ждет, что тот бросится его обнимать от счастья. Фредди же не спешит двигаться со своего кресла. Ему не раз приходилось слышать признания в любви, и каждый раз они оставались без ответа. Лично ему становится совершенно ясно, что разговор пора сворачивать, пока их не занесло в какие-нибудь дебри.
– Думаю, нам всем нужен перекур, – говорит он, нагло выпроваживая надоедливого гостя. – Может, вы зайдете в другой раз?
– Я так и хотел! – снова подрывается на ноги Теккер. – Мне еще много всего надо вам всем рассказать! Я мог бы свозить вас в город! Кстати, Фредди, ты же не против, если мы с тобой как-нибудь поужинаем, в каком-нибудь уютненьком ресторанчике? Я знаю один, тут неподалеку! Я всю жизнь мечтал пообщаться с тобой лично!
Фредди очень хочется отказаться, и еще ему очень хочется не видеть Теккера больше никогда, но он понимает, что это невозможно. Брайан неловко чешет макушку, Джон смотрит в тарелку пустым взглядом, а Роджер, кажется, готов взорваться. Их новому знакомому точно пора, вряд ли тот готов получить в голову первым, что попадётся Роджеру под руку. Фредди слишком хорошо помнит, как эта фурия собственноручно запустила в него малым барабаном, и кажется, сейчас его участь может повторить этот надоедливый Теккер. Конечно, в обозримой близости нет ударной установки, но Фредди уверен, Роджер найдёт, чем её заменить.
– Я подумаю, – говорит Фредди.
– Что? – всё же вылетает из Тейлора. – Ты не обязан только потому, что он купил нас!
– Я подумаю! – повторяет Фредди громче, желая, чтобы Роджер замолчал и не усугублял ситуацию.
– Тогда до завтра! – восклицает Теккер и снова начинает жать всем руки. На сей раз жмут руки ему еще менее охотно, чем в первый раз. Ладонь Фредди он снова трясет на несколько секунд дольше, широко улыбается и счастливо заглядывает в глаза. Роджер смотрит на это, застыв столбом, и Фредди прямо-таки чувствует, как тот едва сдерживает фонтан слов, которые так и рвутся из его болтливого рта.
Когда дверь за спонсором закрывается, обстановка резко меняется.
– Вы слышали, как его зовут? Роджер, похоже тебя преследует карма! – говорит Брайан.
– Заткнись, – просит Роджер. – А никого из вас не волнует, что этот хлыщ подкатывает к Фредди?
– А почему нас должно это волновать? – спрашивает Джон. – Фредди большой мальчик и сам разберется.
У Роджера едва не срывается с языка, что однажды такие «поклонники» уже погубили Фредди, но вовремя обрывает эту мысль, понимая, насколько это болезненно для каждого из них.
– А тебя это, значит, волнует? – снова подначивает Брайан и в ответ получает лишь вытянутый средний палец.
– Успокойтесь, дорогуши, – говорит Фредди. – Я сам с ним разберусь.
– Как? Дашь ему? – резко бросает Роджер. Он не хотел этого говорить, но его одолевает абсолютно непонятная ему злость, Роджер слишком давно не испытывал ничего подобного, он не был так взвинчен уже много лет. Кажется, только Фредди может довести его до такого состояния.
– Роджер, блять! – восклицает Брайан.
– Может, и дам, а что? – спрашивает Фредди, откровенно провоцируя, ему неприятно, что Роджер так говорит, что вообще допускает в свою светловолосую башку подобную мысль. Он, конечно, никогда не отличался особой святостью, но и сам не спешил никого судить, а тут Роджер буквально бросает ему в лицо обвинение в том, что еще не случилось.
Еще Фредди злится, что Роджер больше не держит его за руку. Он буквально ощущает, как всё тепло, что дарило ему это долгожданное прикосновение, исчезает.
– Наша Лиззи ревнует? – вмешивается Брайан.
Роджер резко срывается с места, хватает первое, что попадется под руку – подушку – и начинает колошматить ею Мэя почем зря. Гитарист едва успевает подставлять руки, и Фредди с Джоном еле оттаскивают от него разъяренного Тейлора. Фредди держит Роджера за отвороты на воротнике, пока Джон отнимает подушку. Маленький засранец яростно машет руками, словно злобный взбесившийся котенок, и Фредди это бесит. Он понятия не имеет, как утихомирить взбесившегося вдруг Роджера, так же, как и не понимает, с чего его так переклинило. Они часто подшучивают друг над другом, иногда довольно колко, но никто не обижается. Да и Бри не сказал ничего из ряда вон.
Фредди трясет Роджера за шкирку, пытаясь привести в себя, но в результате лишь получает летящей рукой по уху. Наверное, срабатывает рефлекс, так как Роджер мгновенно получает в ответ пощечину. Звук удара хлестко звучит в комнате и, кажется, даже отскакивает от стен. На мгновение все замирают, и это мгновение растягивается для Фредди на долгие секунды.
Глаза Тейлора напротив удивленные и широко распахнуты, словно это не он устроил тут черти что. У него раскрасневшееся лицо, он хлопает длинными ресницами, а правая щека заметно ярче левой. У Фредди что-то сжимается внутри от осознания того, что это отпечаток его ладони. А еще он восхищен тем, что этот засранец может выглядеть таким невинным и быть такой стервой одновременно. Кажется, Фредди давно не чувствовал себя таким живым и счастливым, во все глаза любуясь растерянным лицом своей прекрасной королевы драмы.
– Боже, я даже не думал, что так скучал по этому! – неожиданно для всех смеётся Брайан, тем самым разбивая в щепки всё напряжение, повисшее в этой комнате. Они вчетвером заливаются дружным смехом. Фредди тоже безумно скучал.
====== You don’t fool me ======
Ребят расселяют на одном этаже в одном коридоре, и даже двери их соседствуют друг с другом, что нравится всем участникам группы. Апартаменты Меркьюри радуют глаз вполне себе пристойной визуализацией бежевых обоев на стенах и тяжелых бархатных гардин на одной из стен, заменяющей в этой комнате окно. Выгнутый потолок затемнен, но голограмма свисающей горящей люстры освещает комнату довольно ярко.
Вайнона категорически отказывается предоставлять им в личное пользование комнаты по типу той самой гостиной, в которой они и встретились чуть ранее, – чтобы все настоящее и объемное, с запахами и пылью. Фредди понимает, что им надо привыкать, но все равно недоволен.
К счастью мебель в этой комнате оказывается самая настоящая. Большая кровать с резной спинкой, похожей на деревянную (но, естественно, она не деревянная), стол, стулья, диваны, маленькие тумбочки и полки – все это выглядит по-человечески. Тут можно жить – решает Фредди в конце концов. Он сможет привыкнуть, со временем, конечно.
Он садится на краешек вполне удобной кровати и не понимает, куда себя деть. Вещей у него нет, все, что нужно, появляется практически из воздуха: Вайнона объясняет им принцип удаленной печати. Правда, чтобы все это понять, приходится сначала познакомиться с 3Д-принтерами лицом к лицу, если точнее – лицом к голограмме. В здании корпорации всего пять принтеров, и все они находятся в подвальных помещениях, а Вайнона тут как местное домоуправление, и через нее и ее «связи» можно сделать практически все. Вот захочется Фредди, например, еды, она напечатает ему ее прямо на столе – одним из тех самых 3Д-биопринтеров, которые стоят в подвале. Беда в том, что местной еды Фредди не хочется, хотя приходится есть, что дают. Впрочем, едой все не ограничивается – если он захочет, тут появится любой предмет мебели или одежды, даже можно спроектировать самому, это, конечно, очень радует, но Фредди еще не готов тыкать пальцами в полупрозрачную голограмму, которая заменяет в этом мире старый добрый компьютер.
Почти целый день они проводят в обществе Вайноны, которая рассказывает довольно много полезного о новом мире, но все это им еще предстоит познать на практике, поэтому Фредди не особо запоминает. Больше всего его волнует чип в голове и его активация, но как оказывается – зря. Он ничего не чувствует, лишь слышит тихий щелчок. Чип каким-то мудреным образом соединен с мозгом и может выполнять довольно много задач. Это и удостоверение личности, и банковский счет, и медицинская карта, и даже телефон. Без этого чипа, как оказывается, никто из них не продержится на улице и пары минут, так как расставленные везде видеокамеры и датчики примут их за нелегалов. А проблем с полицией никто из них не хочет.
Теперь у них у каждого есть свой ник. Прозвища, как выясняется, заменяют в этом мире номера телефонов. Если тебе надо кому-то позвонить – обратись к ближайшему ИИ с просьбой инициировать мобильную связь. Искусственного интеллекта тут, как выясняется, навалом. Фредди трудно сразу это осознать, но, похоже, ИИ в этом мире вполне социализированы. Вайнона утверждает, что в каждом здании свой ИИ, однако на улице их гораздо больше. На улице ребятам еще предстоит побывать, а Фредди ловит себя на мысли, что уже с нетерпением ждет.
– Фредди, к тебе гости, – сообщает голос Вайноны неожиданно, и Меркьюри удается на этот раз не подскочить с кровати от неожиданности. Двери разъезжаются, и он встает навстречу посетительнице. Фредди едва узнает ее. На ее лице нет косметики, одета она в современный комбинезон, скрывающий все что можно, а волосы туго забраны в хвост.
– Мне сказали, ты хотел видеть меня? – говорит Мэри.
– Привет, дорогуша, – говорит Фредди, они обнимаются, но он чувствует какое-то напряжение, между ними словно кошка пробежала.
Мэри проходит внутрь его комнаты, оглядывается, не особо удивляясь, а Фредди с интересом следит за ней, пытаясь понять, как он мог столько лет прожить бок о бок с этим человеком и при этом ничего о нем не знать. И не просто жить – они ведь встречались, и все это время она знала, что это все ненастоящее, что это ни к чему не приведет. Для Фредди это немного за пределами понимания.
– Так значит, ты работаешь на эту корпорацию. Всегда работала, – то ли спрашивает, то ли утверждает он.
– Да, – просто говорит она.
Ей приятно и в то же время больно видеть Фредди снова молодым и полным сил, воспоминания не дают покоя. Они были близки какое-то время, и пусть это было всего лишь заданием, чтобы отвлечь будущую «звезду» от другого кандидата на его сердце, Мэри все равно немного влюблена в него. Фредди удивительный человек, и работать с ним, знать его – это восхитительно и тяжело одновременно. Одной только ей известно, сколько раз она ненавидела свою работу, пока была сопровождающим Фредди. И сейчас ей страшно при мысли, что он может узнать все отвратительные подробности ее работы, хотя Мэри понимает, что это маловероятно. Все засекречено, и Фредди никогда не узнает, какова на самом деле была ее роль в его жизни, но в глубине души все равно дрожит сомнение: а вдруг?
Они молча смотрят друг на друга некоторое время. Фредди не знает, может ли теперь доверять этой женщине, ведь если подумать, она врала ему всю жизнь. К тому же он прекрасно помнит, в чем подозревал ее, перед тем как отключиться.
– Ты хорошо выглядишь, – говорит Мэри наконец.
Фредди невольно поправляет волосы, зачесывая их назад, и отвечает:
– Ты тоже неплохо сохранилась. Как там все было? – спрашивает он. – Джим, кошки?
Сердце сжимается при воспоминании о Джиме, он был с ним до последнего, никто не знает, а Фредди знает, на какие жертвы этот человек пошел ради него. И хоть они никогда не говорили о любви, он привязался к этому человеку не меньше, чем к своим ребятам и Мэри. Джим стал его единственной опорой, его спасением от одиночества, и он все знал, о Роджере, и все равно остался. Фредди сейчас просто не может подобрать слов, как сильно он благодарен этому человеку за понимание и за мужество.
– Они жили долго и счастливо. Тебя устроит такой ответ? – говорит Мэри немного шутливо и, наконец, отмирает и присаживается на диван.
Фредди садится рядом, но на расстоянии, такой ответ его совсем не устраивает. Он хочет знать больше и во всех подробностях, но это не та причина, по которой он хотел ее видеть.
– Я хочу всех сюда, – просто говорит он.
– Это невозможно, – отвечает Мэри. – Ты ведь знаешь.
– Я знаю, что возможно! Вы смогли протащить сюда меня и мою группу, значит, сможете сделать то же самое и с моими родителями и кошками! – восклицает Фредди вспыльчиво.
– Мы не можем тащить в будущее всех подряд. Это только для избранных, – говорит Мэри, и ее слова злят Фредди.
– А кто выбирает, кто избранный, вы?! Вы что, богами себя возомнили?! У меня есть шанс помочь людям, хорошим людям, спасти их! Я не могу сидеть сложа руки!
– Я понимаю, Фред, но таковы правила, и не я их придумала. Кроме того, это дело не дешевое, тут замешаны большие деньги, а у тебя пока нет ни гроша, – ответ Мэри бьет Фредди по самолюбию.
– Я заработаю!
– Не сомневаюсь в этом, а пока давай сменим тему? – просит она. – Не хватает только поссориться при первой же встрече! Ты меня хотел видеть для того, чтобы спросить именно это?
Фредди с ней частично согласен, но он не собирается так легко сдаваться. Надежда все равно есть – он в этом уверен, хотя еще не знает, какую шишку в этом мире нужно потрясти за шкирку, чтобы добиться нужного результата. Но он обязательно в этом разберется!
– На самом деле у меня много вопросов, но я боюсь их задавать, – откровенно говорит Фред. – Мы ведь встречались, помнишь?
– И ты думаешь, что я притворялась все это время? Сначала твоей девушкой, а потом твоим другом? – понимает Мэри.
Фредди ничего не отвечает, но его взгляд говорит лучше всяких слов.
– Черт возьми, конечно нет! То есть, сначала это была только работа, но я познакомилась с тобой ближе – и все завертелось! Ты на самом деле нравишься мне, теперь мне нет причин от тебя скрывать что-то, ты можешь верить мне.
– Я бы хотел, – кивает Фредди. – Но боюсь, больше не получится так, как раньше, – говорит он, и в глазах его столько грусти, что Мэри становится не по себе.
– Мне и не надо так, как раньше, – говорит она. – Просто не думай обо мне плохо.
1976
Фредди нервничает, пока ждет приезда Мэри, он никогда так не нервничал, как сейчас. И еще ему страшно. У них с Мэри с самого начала сложились идеальные дружеские отношения, и ему тогда казалось, что она идеальная. Идеальная невеста для него.
Он сейчас не может толком объяснить, что подвигло его сделать ей предложение и переместить их отношения на другую ступень. Может, это было нездоровое веяние общества, а может, он просто хотел угодить родителям, Фредди знает точно только одно: с Мэри он бы смог. Но не срослось.
Фредди рад, что понял это раньше, чем они оба сделали непоправимый шаг. И теперь он надеется, что и Мэри поймет, но, несмотря на то, что они давно вместе и хорошо знают друг друга, он сомневается.
Когда она заходит в квартиру, такая радостная и счастливая оттого, что им удалось урвать время для встречи, Фредди понимает, что сказать то, что он решил, будет тяжелее, чем он думал. Несмотря ни на что, он любит ее, очень сильно, вот только теперь он осознает, что эти чувства скорее родственные, чем иные.
– Ты же знаешь, что ты мне очень дорога? – спрашивает он, прежде чем перейти к самому главному.
Видимо, вид у него странный или тон голоса подводит, но Мэри настораживается, и улыбка исчезает с ее лица.
– Что случилось? – спрашивает она.
Он пытается сформулировать свои слова более деликатно, но в его мыслях всё звучит только хуже, поэтому он решает сказать прямо.
– Мне кажется, я гей, – говорит он, это и признание, и разрыв одновременно.
Ему чертовски жаль, что сейчас приходится все рушить, ему больно видеть выражение лица Мэри. Он врал ей с самого начала, пытаясь в ней найти успокоение своих безответных чувств к другому человеку. Он правда пытался, но не смог. В его жизни и так достаточно лжи. Им обоим сегодня будет больно, но так надо.
Когда заканчивается первичный инструктаж, а голова уже готова взорваться от переизбытка информации, им наконец-то дают возможность отдохнуть. Их расселяют в отдельные комнаты, и Роджер чувствует себя немного спокойнее, зная, что его с Фредди и остальными разделяет не больше чем несколько шагов. Роджер не знает, что с ним, но он ощущает болезненную потребность видеть Фреда постоянно. Возможно, где-то в глубине души Роджер до сих пор не верит в то, что его друг жив. Сейчас он как никогда скучает по их лондонской квартире, где им приходилось ютиться в одной комнате и Роджер мог каждую ночь слышать дыхание Фредди, когда засыпал. После того как они с Фредди разъехались, Роджер долгое время не мог нормально уснуть – ему не хватало этого размеренного дыхания рядом, и сейчас это чувство вдруг опять возвращается к нему с новой силой. Он чувствует себя таким глупым. Да, его тело снова молодо и полно сил, в отражении зеркала на него смотрит совсем молодой парень, и Роджер снова похож на школьницу старших классов, но в своей голове он прекрасно понимает, что ему за шестьдесят, а с его двадцатилетия минула целая жизнь, изменившая его в корне. Уже давно прошло время детских страхов, он взрослый мужчина и умеет держать свои эмоции при себе.
Первым делом Роджер отправляется в душ. Он хочет смыть с себя всё напряжение, скопившееся за этот странный день. Всё, что происходит вокруг, до сих пор кажется ему абсолютно непонятным и немного нереальным – он засыпает в своей кровати, накаченный немалой дозой алкоголя, а просыпается тут. Если честно, выпить хочется чертовски сильно, а ещё покурить – нормальных сигарет, Роджер слишком зависим от никотина, – но похоже, отныне им придется вести чертовски праведный образ жизни.
Он снимает с себя одежду, с восторгом рассматривая своё стройное, молодое тело, плоский живот, худые ноги – Роджер почти не помнит себя таким. Он смотрит в зеркало над ванным столиком и улыбается, отчего-то вдруг вспоминая, как его неоднократно путали с девушкой и предлагали поразвлечься.
Их комнаты стилизованы под привычную глазу обстановку семидесятых, но не уборная. Уборная холодная и глянцевая, вместо кнопок и ручек тут или плоские стены, или светящиеся панели. Роджер пока не умеет этим пользоваться, поэтому ему приходится постоянно обращаться к Вайноне. Это немного напрягает, но радует, что ее голограмма хотя бы не появляется рядом с ним.
Он посмотрел достаточно фантастики, чтобы помнить, как в некоторых таких фильмах техника порабощала человечество. Кто знает, что взбредёт в голову этому дому? Он отгоняет ненужные мысли и заходит в душевую кабину, подставляя тело под тёплые струи воды. Роджер хочет расслабиться и хотя бы несколько минут ни о чём не думать, но это оказывается невыполнимой задачей.
Он вспоминает свою прежнюю жизнь, своих детей, он ведь, чёрт возьми, отец, и никакие модификации с телом этого не изменят. Роджер понимает, что его семья мертва уже несколько веков, но от осознания давности не становится менее больно. Он думает, что он плохой отец, и разве это не так? Он много пил, с головой ушёл в работу и замкнулся в себе, и, возможно, где-то в глубине души он думает, что его «смерть» только облегчила жизнь его близким. На самом деле Роджер никогда не видел себя ни отцом, ни мужем – всё случилось само-собой, и лишь спустя годы он понимает, что допустил ошибку и только испортил жизни многим хорошим людям. Получи он возможность прожить свою жизнь иначе, он бы обязательно это сделал. Хотя разве то, что с ними произошло, нельзя назвать вторым шансом?
Роджер пока что представления не имеет, как относиться ко всему происходящему, он знает лишь несколько вещей. Первое: его до зубного скрежета раздражает этот напыщенный мистер Теккер и то, как он смотрит на Фредди. Нечто подобное Роджер испытывал лишь по отношению к Полу – он всегда знал, что этот ублюдок ещё вытворит нечто ужасное. Их спонсор вызывает у Роджера аналогичные чувства. Но есть и второе: Фредди. Долгие годы Роджер скорбел об ушедшем друге, ему действительно не хватало Фредди настолько, что казалось, жизнь потеряла всякий смысл после его ухода.
Только сегодня во время их очередной перепалки Роджер вдруг понял, что всё это время и не жил толком, ему не хватало всех этих глупых и абсолютно заурядных мелочей, которых даже не замечаешь в повседневной жизни.
На протяжении всей жизни ему не хватало этого извечного «дорогуша», боже, да он чуть не разревелся как школьница, услышав это словечко вновь! Он, словно влюблённая фанатка, на протяжении всего их разговора ловит каждый жест, каждый лёгкий взмах смуглой руки с длинными музыкальными пальцами, улыбку, блеск в таких знакомых тёмно-кофейных глазах, то, как иногда на острых скулах проступает румянец и как Фредди развязно закидывает ногу на ногу – всё это заставляет его сердце болезненно сжиматься в приступе ностальгии. Queen не может существовать без Фредди, и ничто не силах это изменить.
Неожиданно в голове всплывает их сегодняшняя перепалка – на самом деле она далеко не первая в их жизни, об их с Фредди ссорах ходили легенды, чего только стоит та история с шкафом, в котором Роджер просидел целый день. Все эти иногда травматичные выяснения отношений распаляли Роджера похлеще секса, они кричали друг на друга так, круша все, что попадётся под руку, что однажды соседи даже вызвали полицию. У Роджера перед глазами стоит разъярённое лицо друга, в чёрных глазах горит настоящий гнев, острые скулы окрасил румянец, тёмные волосы в абсолютном беспорядке, он буквально заново ощущает, как его щека горит от хорошей пощёчины и как его самого просто распирает от желания вцепиться руками прямо в длинные волосы Фредди. Роджер чувствует, что всё его тело горит, кажется, он хотел успокоиться, а завёлся ещё больше, причём в самом прямом смысле. Он опускает взгляд ниже и с раздражением замечает, что возбуждён.
– Чёрт, вот чего уж точно не хватало! – сквозь зубы шикает Роджер. Он и забыл, что такое быть молодым и заводиться с пол-оборота. – И что я должен с этим делать?
– Тебе в чём-то необходима помощь, Роджер? – от внезапного голоса Вайоны Роджер чуть не падает на месте, он больно ударяется рукой о стенку душевой кабины и автоматически закрывает руками все, что ниже пояса – он не сразу понимает, что один в комнате. Наверное, Роджер никогда не привыкнет ко всем этим технологиям.
– Какого хрена? Ты следишь за мной? – спрашивает он, приводя дыхание в норму.
– Конечно, нет. Это было бы неприлично, не находишь? – в голосе ИИ слышатся игривые нотки, и Тейлор не знает, как на это реагировать. Мысль о том, что даже компьютер может наблюдать за ним, заставляет его недовольно поёжиться.
– Тогда ты подслушиваешь? – задаёт вполне логичный вопрос Роджер.
– В фоновом режиме, не более того. Мне показалось, тебе нужна помощь.
– Ты ошиблась, – резко бросает Роджер, – а теперь проваливай отсюда!
– Очень грубо! – с нотками обиды отвечает Вайнона, а после, кажется, наконец-то оставляет Роджера одного.
Один плюс от её неожиданного появления: неуместное возбуждение сходит на нет, и Роджер с облегчением выдыхает. Это последнее, что ему сейчас нужно. На самом деле Тейлор не помнит, чтобы когда-то у него так откровенно вставало на их с Фредди перепалки, хотя, может быть, он просто не обращал внимания. Роджер вёл не слишком праведный образ жизни и трахался почём зря, сейчас, с высоты своих прожитых лет, он понимает, каким был придурком. Ему посчастливилось быть отцом трёх дочек, и попадись на пути его девочек такой вот Роджер, он бы точно оторвал ему башку.
Когда Роджер возвращается в комнату, он понимает, что на улице уже ночь. Некоторое время он любуется видом за окном. Ему приходилось бывать в больших городах и в высотках, пропадающих своими верхушками в облаках, но то, что он видит сейчас, завораживает куда больше Нью-Йорка двадцать первого века. Оказывается, что и в этом абсолютно чужом им времени можно найти что-то прекрасное.
Сегодня во время инструктажа им сообщили, что завтра их разбудят довольно рано, чтобы провести экскурсию по городу, а потому нужно хоть немного поспать. Это первая ночь в новом мире. Роджер не признаётся даже себе, но он боится, ему кажется, закрой он сейчас глаза – и сказка исчезнет. Но больше всего Роджеру страшно проснуться и понять, что Фредди мёртв, что ничего не было, что он больше никогда не сможет увидеть его. Эта мысль буквально пробирает его до костей. И снова это навязчивое желание быть где-то рядом с внезапно воскресшим другом. Роджеру просто необходимо слышать, как Фредди дышит, чувствовать его на расстоянии вытянутой руки.
Тейлор пытается бороться с этим желанием ещё около получаса, убеждая себя, что он уже давно мужчина солидных лет, негоже ему вести себя как дитя малое, но в итоге сдаётся, понимая, что уснуть всё равно не сможет. Стоит только закрыть глаза, как сразу в голове слишком чётко вырисовывается образ Фредди, исхудавшего и измождённого болезнью. Роджеру просто необходимо увидеть Фредди прямо сейчас.
Он берёт в руки свою подушку и решительно шагает в сторону комнаты напротив, где разместили его друга. Он уверяет себя, что это ненадолго, они просто поболтают, и он уйдет. К тому же ему, наверное, стоит еще раз извиниться за сегодняшние слова. К тому моменту, как он останавливается перед дверью Фредди, он почти верит в то, что его привели сюда не страхи, а именно желание извиниться.
1975
Работа над новым альбомом идёт полным ходом. Роджер постепенно привыкает к размеренной жизни за городом вдали от вечной суматохи, он даже ловит себя на мысли, что ему начинает тут нравиться, правда, вряд ли бы он согласился остаться тут навсегда.
Он как никогда воодушевлён и чувствует небывалый прилив энергии после написания новой песни. Он хочет поделиться этим с Фредди, но тот как назло где-то запропастился – дом достаточно большой, а Роджер не слишком внимателен, когда самая раздражающая личность по имени Пол проводит тут экскурсию. Роджер натыкается на задремавшего с газетой в руках Джона, а после и на Брайана, увлечённо читающего очередную и, Роджер просто уверен, чертовски нудную книгу по астрофизике.
– Ты не видел Фредди? – спрашивает Роджер, привлекая внимание Мэя.
