Текст книги "While I'm Still Here (ЛП)"

Автор книги: killerxshark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 50 страниц)

– Почему не хочешь?

– Потому что я не хочу… расстраивать тебя еще больше.

Ситуация казалась такой отстойной.

– Что ты имеешь в виду? Блять, Фрэнки, что случилось?

– Хорошо… Просто Колин сказал, что ты гей, и решил, что я тоже гей, раз постоянно болтаюсь с тобой… Он предложил познакомить меня с девчонкой, а потом сказал, чтобы я не прикасался к нему, потому что думал, что я могу его заразить, наверное…

– Господи, он так похож на Гэри. Но почему он сказал все это, если вы когда-то были лучшими друзьями?

– Не знаю, просто он гомофоб. Еще он добавил, что я должен вернуться летом в их компанию, хотя это было до того, как он догадался, что я… не такой, как он.

Джерард раздраженно вздохнул.

– Я не понимаю. Парни-натуралы такие придурки. Я имею в виду, мы принимаем их, так почему же они не могут принять нас? Среди них есть и привлекательные экземпляры, конечно, но все равно они все идиоты. Подумаешь, они не хотят нас в ответ… Зачем делать из этого такую проблему?

– Колин не привлекательный.

– Дело не в этом. Фрэнки, ты нравишься мне за то, кто ты есть.

– Твое мнение слишком предвзятое.

– Я говорю это не потому, что я гей. В первую очередь я – твой друг. Я, а не он.

– Но я не знаю… просто… это так тяжело – быть геем.

– Почему?

Я действительно не знал, куда я вел разговор, который сам же и начал. С одной стороны я понимал, что мне нужен был кто-то, кто скажет, что я нормальный, даже если я – часть меньшинства, но с другой – я все же был человеком и далеко не единственным представителем этого меньшинства. Осознание этого и так должно было вселять в меня уверенность.

Вздохнув, я просто решил, что могу разом освободить себя от тяжелого груза на плечах.

– Труднее найти парня, когда ты сам парень. И еще, эм, не знаю… то есть, я так думаю… – я скрестил руки на животе, как будто защищался от мыслей, что вертелись в моей голове. – Я думаю, что когда… – я понизил голос до тихого шепота. – С парнем заниматься сексом сложнее, чем с девчонкой.

Я не мог поверить словам, сорвавшимся с моих губ. Не смея взглянуть на Джерарда и его реакцию, я поднял взгляд к небу, мечтая сейчас только об одном – чтобы оно поглотило меня. Мне действительно было неудобно обсуждать подобную тему. И дело даже не в Джерарде. Сами мысли обо всем этом меня до ужаса смущали.

– И почему же, блять, мне интересно знать, ты так думаешь? – раздраженно спросил он.

– Ну, я не знаю, просто девчонки… – Что там говорил Колин? Ими легко управлять? – С ними проще – они ни о чем не заморачиваются и у них нет члена.

– Ох, да, точно! Очень тонко подмечено, у них действительно нет члена!

– Да, именно поэтому и легче, когда… ну… Когда в постели кончает только кто-то один.

– С чего ты, блять, это взял? Во-первых, девчонки вообще-то тоже кончают. Во-вторых, я не могу поверить, что мы говорим об этом. Ты когда-нибудь спал с девушкой? – он буквально впился в меня взглядом, требуя ответа.

– Нет, но…

– Тогда почему ты говоришь, что хочешь быть с девушкой?

– Я не говорил!

– Хорошо, тогда почему мы вообще продолжаем говорить об этом?

– Потому что, не знаю…

– Каким дерьмом тебя успел накормить Колин?

– Он сказал, как нужно вести себя с девчонками, как ухаживать за ними.

– Даже не вздумай меняться.

– Я не, но… Не знаю, просто иногда во всем этом нет смысла.

– Секс – потрясающая вещь. Ты получаешь оба вида удовольствия.

– Оба вида? О чем ты?

– У тебя есть выбор. Ты можешь выбрать что-то из двух – трахнуть кого-то или быть трахнутым.

– Но когда мы занимались сексом… Не знаю, все казалось таким сложным, потому что ты уже кончил, а я все еще не мог.

Мне нравилось, как наш разговор плавно переходил к той ночи, хотя, чем откровеннее я был, тем тяжелее было продолжать.

– Да, и я на самом деле думал об этом. То есть, я не особо знал, что тогда делал, потому что я как бы ни разу до этого не занимался сексом, но ты, наверное, просто мог бы меня потом трахнуть. Это было бы справедливо. Быть с парнем в постели – это один из самых удивительных опытов на свете. Ты можешь трахнуть его, и потом ему придется подрочить, чтобы кончить – как было у нас, – или же вы трахаете друг друга по очереди, – он не произносил ни слова в течение минуты. – Оба варианта чертовски хороши.

– Откуда ты знаешь, если… – я не осмелился закончить предложение.

– Ну, я вполне уверен, что ты чувствовал себя прекрасно, когда я задел твою простату.

Господи Иисусе, спаси меня.

– Ты задел ее дважды, – пробормотал я.

Я был ужасно рад, что на улице стоял вечер и густые сумерки скрывали меня от него хотя бы частично, отчего я не так сильно краснел и смущался. Мне просто нравилась эта успокаивающая легкость, окутывающая меня с каждым произнесенным вслух словом.

Наверное, он все-таки говорил правильные вещи. Я знал, что он принимал меня полностью, а Колин больше не имел никакого значения – я был геем, и чтоб мне провалиться на этом месте, меня все устраивало.

– Фрэнки, – начал он, а его голос дрогнул, – та ночь…

Вот и все. Я действительно не думал, что мы когда-нибудь будем говорить об этом снова. На протяжении многих недель мы никоем образом не касались этой темы – но сейчас мы здесь. Я молчал, с напускным спокойствием внимательно слушая его.

– Я не ожидал, что мой первый раз будет таким спонтанным. Я всегда мечтал о свечах и романтической атмосфере, был уверен, что когда придет время, я распланирую все до мелочей, чтобы запомнить этот момент навсегда.

– Что ж, прости, что помешал твоим планам и не принес с собой свечи, – съязвил я.

– Нет, я имею в виду, я всегда мечтал о свечах и романтике именно с тобой.

Его глаза резко округлились; он уставился на меня с ужасом, а его щеки покраснели очень, очень быстро.

– Ну, то есть, в другом смысле, эм… дерьмо… – сжав губы, он только покачал головой, не ломая зрительного контакта. – Фрэнки, нам действительно нужно поговорить о той ночи, – он сделал паузу, чтобы глубоко вздохнуть перед тем, как продолжить. – Я должен тебе кое-что сказать, ладно?

Массивное одеяло из непроницаемой тишины стремительно накрыло нас с головами, практически не оставляя воздуха. Вся его неловкость и смущение перешли и на меня, заставляя сильно нервничать.

– Мы почти не говорили об этом. Я думал, что ты не захочешь, но… Все это сводит меня с ума.

Я кивнул.

– Да, я тоже хочу об этом поговорить.

Ох, блять.

– Хорошо. Ну, я… – он облизал губы, снова замолкая на пару секунд. – Мне действительно понравилось быть с тобой той ночью.

Я сидел, затаив дыхание в ожидании, не сводя с него взгляда, хотя теперь он смотрел куда угодно, но только не на меня. Его внимание, казалось, больше привлекали несколько травинок возле ботинок.

– И, эм… мне на самом деле жаль за то, как все тогда произошло. Мы должны были для начала поговорить, понимаешь, я должен был знать, чего ты от меня ждешь, – он наконец поднял на меня глаза. – Я не был уверен, стоило ли нам это делать, потому что я, черт возьми, просто до чертиков боялся, что этим мы разрушим нашу дружбу. Я очень хотел попробовать это именно с тобой, правда. Ты – мой лучший друг, и я доверяю тебе, но потом я думал: «Блять, мы только все испортим». Но мы ничего не испортили!

Я улыбнулся ему.

– Но я хочу, чтобы ты знал, – произнес он, придвигаясь ближе и понижая голос. – Мне очень стыдно за то, как я вел себя тогда. Я был таким эгоистом, и я понимал, что должен был остановиться, потому что видел, как тебе было больно, но я не остановился. Не из-за того, что мне было хорошо; я, наверное, просто тянул время. Я не прекращал, потому что не хотел, чтобы все это заканчивалось. Мы были вместе той ночью особенным способом. Для меня это был не просто секс.

В моем горле образовалась мини-пустыня, и даже по-быстрому сглотнув, я не особо его смягчил.

– Что же тогда это для тебя было?

– Это… – он посмотрел куда-то влево прежде, чем странно дернуть головой и закончить: – Мы делились нашей дружбой.

Я посмел поднять на него почти спокойный взгляд.

– Той ночью ты сказал то же самое.

– Я знаю, и я действительно имел в виду это.

Ни малейший звук больше не доходил до моих ушей после того, как он произнес эти слова. Все вокруг меня, казалось, затихло: певучее воркование птиц, шелест листьев. Я чувствовал лишь удары своего бешено колотящегося сердца.

Я хотел сказать ему.

Что-то в том, как он смотрел на меня – так пристально, так нежно, заставляло плюнуть на все опасения и вылить наружу все, что меня мучило. Но я не мог. Я просто не мог позволить себе так сильно открыться перед ним. Он не хотел со мной встречаться – я знал это. Поэтому я не собирался рисковать всем ради своих эгоистичных побуждений. Все, в чем он мне когда-то признавался, – это то, что для него очень много значила наша дружба.

И снова Джерард был тем, кто нарушил тишину.

– Знаешь, я никогда не думал, что вообще сделаю это… Особенно с кем-то таким, как ты.

Ну, извините, что я не самый привлекательный парень, но ты, блять, сам согласился.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты такой… Только не нападай на меня, но ты слишком красивый. Честно. Я никогда и не мечтал, что займусь сексом с кем-то настолько потрясающим и идеальным. Ну, то есть нет, я конечно же мечтал, ты понимаешь, но это были только мечты. Я на полном серьезе думал, что на всю жизнь останусь девственником.

И вновь нас накрыла самая неловкая тишина. Мы, наверное, просидели в течение минуты, смотря куда угодно, только не друг на друга.

Он, видимо, пошутил. Как он мог сказать такое? В итоге, за эту минуту я пришел к выводу, что он просто дразнит меня.

– Я действительно хочу, чтобы иногда ты говорил больше, – пробормотал он, – это сделало бы проще многие вещи.

Я все еще был под впечатлением от его слов.

– Я не… я не красивый, это неправда.

Его глаза слегка прикрылись, когда он терпеливо вздохнул.

– Просто заткнись, хорошо? Ты красивый. Поверь мне.

Что, блять, с ним было не так?

– Значит, ты нормально относишься к тому, что между нами произошло?

– Да… – я не мог ответить что-то другое. Мне было жаль, что у меня не получалось говорить на эту тему также легко, как у него. Я знал, что стоит мне только открыть рот, как я все испорчу.

Порыв прохладного ветра на несколько секунд заключил меня в свои объятия, взъерошивая волосы и посылая мурашки по коже. Короткая дрожь, охватившая мое тело, достаточно отвлекла меня от Джерарда, который все еще не сводил с меня полного надежды взгляда.

– Итак, это все, что ты хотел мне сказать? – спустя несколько минут спросил он, так и не дождавшись от меня ни звука.

Я закрыл глаза, не веря, что он делает это снова. Мне не нравилось, как быстро он менял темы, не обращая внимания на мои чувства при этом.

– Эм, – я запнулся на секунду, не сразу вспоминая, о чем изначально шел наш разговор. О да, точно. О том самом. – Когда Колин узнал, что я гей, он начал… О, господи, окей, я не знаю когда, как и где, но он сказал, что Мэтт Шилинджер собирается тебя избить, – быстро выдал я.

Выражение лица Джерарда напомнило мне, почему я так долго не осмеливался рассказать ему об этом. Он выглядел так, как будто его вот-вот охватит паника. Боже, зачем я вообще заговорил… Теперь, кажется, я буду чувствовать себя последним кретином из-за всего, что причиняло или могло причинить ему боль. У нас все было так хорошо, мы спокойно и мирно болтали, но нет, я просто обязан был разрушить этот момент.

– Знаешь, однажды я получил предупреждение, где говорилось, что кто-то собирался сделать это со мной.

У меня перехватило дыхание.

– Но я так и не узнал, от кого оно было. Ничего такого не произошло, но знаешь, все это отчасти напоминало кино, я думал, такое не может случиться в реальной жизни.

– Я, мне очень жаль… Я не хотел рассказывать тебе, потому что…

– Фи, все в порядке, люди ненавидят меня, – он пожал плечами, выглядя ужасно подавленным. – Теперь я понял, от кого могла быть та угроза. Я тогда даже не ходил в школу несколько дней. Все было настолько плохо, что я оставался дома, потому что на самом деле очень сильно боялся.

Что-то болезненно сжалось во мне после его слов. Он поэтому так часто пропускал школу?

– А потом я встретил тебя… Я, конечно, боялся так же, но… я стал чувствовать себя более уверенным, чтобы приходить на занятия, потому что я знал, что в какой-то степени стал моим защитником.

Недолгая пауза в его речи идеально подходила для моей ответной реплики, но я совершенно не знал, что сказать. Наверное, я был рад, что он не избегал меня в те дни, когда не появлялся в школе, но в то же время я, блять, был взбешен, что он использовал меня в качестве живого щита для себя. Очевидно, я неплохо справился со своей ролью, потому что его тогда никто не тронул, но даже тот факт, что я не владел всей информацией не смог препятствовать легкой улыбке, возникшей на моем лице.

Он нуждался во мне.

– Так… – начал я, все еще понятия не имея, что говорить. Я чувствовал, что у меня не было ничего, что я мог бы ему предложить – ни слов утешения, ни мудрого совета.

– Я знаю, что со стороны это выглядит дерьмово, но я просто больше не хотел быть один. На тот момент я уже давно мечтал подойти к тебе и завязать разговор, а потом у меня появилось целых два идеальных повода все же это сделать. Во-первых, я хотел, чтобы ты пошел со мной на Pixies, а во-вторых, я понимал, что перестану быть легкой мишенью, если буду находиться рядом с тобой. Ты знаешь, когда Мэтт сказал, что собирается избить меня?

– Нет… Колин просто сказал, что Мэтт планирует это.

– Чувак, я ведь даже не общаюсь вообще ни с кем, кроме тебя, и я, конечно, понимаю, что я чересчур симпатичный и крутой, но черт… Почему существуют такие ограниченные люди? Я, блин, не в состоянии изменить то, что меня привлекают парни. Господи. И теперь какой-то придурок хочет избить меня только из-за этого? Блять… мне что, снова прятаться? Дерьмо, дерьмо, дерьмо…

Я наблюдал за тем, как он сначала сыпал проклятиями, а потом просто спрятал лицо в ладонях, опуская плечи.

– Я защищу тебя, – наконец произнес я.

Он едва ли сдвинулся с места, говоря совсем не те слова, которые я бы хотел услышать в ответ:

– И что? Он не оставит меня в покое даже сейчас? Когда мы закончили школу и вряд ли вообще еще когда-нибудь увидимся? – тихо прошептал он.

Он казался таким уязвимым, что мне пришлось повернуть голову и посмотреть на него, чтобы удостовериться, что это действительно мой Джерард, а не кто-то другой. Мне не нравилось, когда он становился таким; таким слабым и беспомощным, ведь это означало, что мне нужно подняться на ноги и встать перед ним, заслоняя собой от пуль, направленных на него.

– Я защищу тебя, – повторил я, чтобы уже донести до него ту мысль, что все хорошо, что я рядом и не брошу его. Тайно я надеялся, что он и сам хотел услышать от меня эти слова.

А дальше все прошло так быстро, что я даже не успел среагировать. Он убрал руки от лица и бросил в мою сторону быстрый взгляд, прежде чем полностью заняться мной. Уже в следующую секунду Джерард сидел на мне, крепко сжимая бедрами мое тело.

Он пристально смотрел мне в глаза какое-то время, а потом, впервые за весь вечер, искренне улыбнулся и пробормотал:

– Это моя работа.

Наши голые животы находились друг напротив друга, пока он сидел верхом на мне, а наша одежда по-прежнему сиротливо валялась где-то рядом.

– Не волнуйся за меня, куколка. Это я должен тебя защищать.

Я ненавидел, когда он делал это – если раньше меня начинало трясти от возбуждения из-за любого взаимодействия с ним, то сейчас, когда я знал, что он не хотел быть со мной, я понимал, что в его действиях не было ни капли чего-то интимного. По крайней мере, для него. Для Джерарда все это было игрой или чем-то подобным. Он всегда флиртовал со мной, и иногда это очень раздражало. Ему, казалось, было все равно, что мы просто друзья, пусть даже лучшие друзья, потому что он продолжал очень много со мной контактировать… прикасаться ко мне или кусать меня… И это сводило с ума.

Но я не бесился и не злился в открытую, так как, естественно, я мечтал о внимании, которое он уделял мне, но когда я думал, насколько все это было неважным для него, я приходил в уныние. Я хотел быть для Джерарда кем-то большим, чем просто легкая добыча, как он однажды сказал. Я хотел быть для него тем, о ком он мечтает и кого желает.

И я всегда все позволяю ему. Возможно, поначалу я еще сомневался, но я никогда не отодвигал его слишком резко. А ему, наверное, просто нравится тот факт, что он имеет надо мной неограниченную власть и может делать со мной все, что угодно, не получая в ответ сопротивления.

– Но я не хочу, чтобы они причинили тебе боль, особенно, если я не могу быть рядом и помочь тебе бороться со злом, – не унимался я.

– Ничего себе, ты реально похож на моего напарника, когда говоришь так. Ты настоящий Робин.

– Просто выполняю свои обязанности – как твой партнер – и ты ни от чего не должен меня защищать…

– Есть целый мир, от которого я должен тебя защитить, – ухмыльнулся он, изучая меня в течение пары секунд. Затем его взгляд переместился с моего лица на мою обнаженную грудь. – Знаешь, мне так нравится, что ты итальянец.

Он просто произнес это, полностью меняя тему. Я не сомневался, что предыдущий разговор довел его до края отчаяния, и теперь ему нужно было вернуться в свою зону комфорта.

– Почему?

– Потому что итальянский – очень красивый язык… А еще все мы знаем, что говорят об итальянцах в постели…

Я улыбнулся.

– Да? И что же?

– То, что они чертовски хорошие и романтичные любовники. О, но подожди, я вечно забываю, я ведь уже тебя трахнул…

Я только закрыл глаза и резко выдохнул. Я уже должен был привыкнуть к его обескураживающей прямоте. Должен был, но никак не мог.

– И что? Я действительно так хорош в постели?

– Лучший из всех, кого я когда-либо трахал.

– Я единственный, кого ты когда-либо трахал.

– Туше. Ты можешь сказать что-нибудь на итальянском?

Я уставился на него в недоумении.

– Что именно?

– Не знаю, что угодно. Только скажи.

– Не уверен, что помню что-нибудь…

– Разве вы не говорите на нем дома?

– Блин, Джерард, я не тот стереотипный итальянский парень, которого ты видишь в каких-нибудь дерьмовых ток-шоу по телеку.

– Плевать. Ты нравишься мне таким, какой есть. А теперь давай, скажи что-нибудь, – произнес он, одаривая меня подбадривающей улыбкой.

Я усмехнулся, качая головой.

– Не думаю, что я говорил на итальянском языке с тех пор, как навещал дедушку, а это было четыре года назад, прежде чем он умер.

– Ох, куколка, прости.

Вдруг в мою голову пришла идея. Если он не знает итальянский, тогда я могу использовать это как преимущество.

– Все в порядке. Я попробую.

Я, наконец, собирался сказать ему все. Я знал, что мог открыть сердце, потому что он не поймет ни слова из того, что я произнесу. То, с каким живым интересом он смотрел на меня в ожидании, пока я заговорю на своем родном языке, придавало мне смелости, и я улыбнулся.

Внутренне я смеялся над тем, с каким нетерпением и жадностью он ждал от меня какой-нибудь фразы. Сам я не испытывал такого энтузиазма. Думаю, у него просто был составлен в голове определенный образ некого милого романтичного парня, который шепчет своему возлюбленному красивые слова на итальянском, пока они лежат в постели. Я был неуклюжим. Я не был романтичным, и, исходя из опыта, который уже приобрел, меня нельзя было назвать хорошим любовником. Так уж получилось, что итальянские корни ни на что особо не влияли. Джерард просто подогнал меня под стереотип. Я рос, обучаясь языку у бабушки с дедушкой, но дома мы с мамой говорили исключительно на английском. Однако сейчас я все же могу неплохо повеселиться.

– Mi piaci[1].

Я не ломал зрительный контакт, и он, слабо улыбаясь, смотрел прямо мне в глаза.

– Звучит красиво, – на выдохе сказал он. – Повтори еще раз.

– Mi piaci, – произнес я, уже не чувствуя той волшебной атмосферы, что была в первый раз.

– Что это значит? – тихо спросил он, заинтересованно склоняя голову к плечу.

Я ничего не ответил. Внезапно слова, которые, как мне казалось, были уже давно позабыты, полились из меня, словно поток воды из фонтана.

– Hai degli occhi bellissimo[2].

Он медленно наклонил голову в другую сторону.

– Пуччи бэлли… что?

Джерард смотрел на меня с обожанием, а я уже не мог остановить себя, озвучивая все то, что так давно хотел сказать.

– Perche sei cosi perfetto[3]?

– Что?

– Puoi tenere un segretto[4]?

– Что ты спросил? – улыбка все еще играла на его лице, но я мог заметить, что он выглядел настороженным.

– Скажи «да».

– Да… и на что я только что подписался?

– Ti voglio, sei tutto cio che ho sempre volute e non voglio che tu mi lasci mai[5].

– Фрэнки…

– Тш-ш-ш, non parlare[6], – прошептал я, прикладывая палец к его губам, чтобы утихомирить.

Я усмехнулся, не в силах прекратить свою игру: он ничего не понимал, а я дразнил его. Мне нравилось это. Я любил власть, которую чувствовал над ним, когда я мог управлять, а он лишь просить.

– Non voglio che tu vada a New York[7].

– О чем, черт возьми, ты говоришь? – нахмурившись сквозь зубы процедил он, выпрямляясь на месте.

Я зашел слишком далеко.

– Ничего.

– Ты сказал что-то про Нью-Йорк.

– Прости.

– Ты плохой мальчик. Мы договаривались не упоминать эту тему, и ты в курсе. И чтобы искупить свою вину, ты теперь просто обязан признаться, что еще ты наговорил, – заявил он, скрещивая руки на груди и принимая очень серьезный вид.

– А что если я не хочу?

– Тогда я буду тебя кусать, пока не вытяну из тебя всю правду.

– Vaffancullo!

– Что это значит?

– Это значит «пошел к черту».

Подобравшись ко мне вплотную, он медленно открыл рот, обнажая ряд маленьких зубов.

– Ты дерзкий маленький засранец. О, кстати, может, как-нибудь приготовишь для меня знаменитую фирменную итальянскую пасту, ты, толстый итальяшка?

Я бросил на него убийственный взгляд, не веря, что он мог сказать мне подобное.

– Иди ты в задницу, придурок! – прокричал я, готовый подняться и уйти домой. Мало того, что он унизил меня, подгоняя под глупый стереотип, так еще и бессовестно обозвал. Я никогда не думал, что он так поступит со мной.

– Я просто шучу, детка, non parlare, – прошептал он, теперь уже сам прикасаясь своим пальцем к моим губам.

Мои глаза в ужасе округлились.

– Ты знаешь итальянский? – пробормотал я, не убирая его пальца. О нет, господи, только не это.

– Нет, но я понял это выражение. Было очевидно, что ты пытался заткнуть меня, когда говорил это.

– Другие слова ты тоже понял?

– Фрэнки, нет! – рассмеялся он. – Ты действительно не собираешься мне их переводить, да?

– Да.

– Ты нарочно меня дразнишь… Могу я тогда хотя бы попробовать тебя на вкус?

Я должен был сопротивляться ему. Я больше не мог позволять ему делать это со мной. Возможно, я как всегда слишком много думал, возможно, это действительно нормально, когда друзья так ведут себя друг с другом, но я сам никогда не флиртовал с Колином, Мэттом или Ривером, потому что знал, что они ни за что в жизни не будут флиртовать со мной в ответ. Они не были геями. А Джерард был. Возможно, именно поэтому мы могли заигрывать друг с другом и наслаждаться этим.

Но что бы я ни говорил, было так не просто себя убедить. Он не хотел меня, он сам это сказал. Мы были всего лишь друзьями и вероятно навсегда ими и останемся.

– Почему ты всегда это делаешь? – пробормотал я.

– Кусаю тебя?

– Нет, меняешь темы и флиртуешь со мной.

– Потому что пока я нахожусь здесь, в Нью-Джерси, рядом с тобой, я хочу выжать из нашей дружбы столько, сколько это возможно.

– Но друзья не флиртуют.

– Уверен, они это делают, – нахмурился он. – Если ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе, то я не буду.

Я уставился на него слегка удивленным взглядом. Я не хотел, чтобы он узнал, что мне нравится эта близость, что мне нравится, когда он прикасается ко мне. И да, мне чертовски нравится все это; он всегда был в пределах досягаемости, он всегда был слишком близко, но я не хотел говорить ему об этом, потому что я боялся показаться чересчур навязчивым. Если бы я сказал ему, что хочу его, то он бы подумал, что я до беспамятства в него влюблен, а это, скорее всего, могло напугать его.

С другой стороны я, наверное, должен был признаться ему; было бы неплохо, если бы он начал держаться от меня на расстоянии. Это помогло бы мне прекратить так к нему привязываться. Когда он постоянно находился рядом, я невольно начинал думать, что он хотел быть со мной именно тем способом, каким хотел я. Он лишь поощрял мои фантазии, давая им волю.

– Нет, – наконец ответил я, – мне все равно.

– Хорошо. Знаешь, я… Ты подумаешь, что я последний неудачник, но… Могу я сказать тебе еще одну тайну?

– Да, – кивнул я.

– Не суди меня, ладно?

– Я попробую.

Он игриво шлепнул рукой по моей груди, как будто наказывая за последнюю реплику, но я мог лишь чувствовать, как моя грудная клетка раздулась от этого мимолетного прикосновения, когда я набрал полные легкие воздуха и не смог выдохнуть. Иногда я мечтал, чтобы он прекратил трогать меня, потому что тогда я перестал бы заводиться и смущаться еще сильнее, чем уже есть.

– Я действительно очень хорошо чувствую себя рядом с тобой… Я могу быть самим собой. Возможно, иногда я перегибаю палку, но даже если тебе это не нравится, я знаю, что ты никогда не будешь судить или пытаться изменить меня. Я всегда мечтал встретить кого-то, с кем я смог бы дружить и весело проводить время. И я знаю, что ты, наверное, считаешь меня конченым идиотом. Я постоянно трусь около тебя, но я так рад, что кто-то наконец хотя бы просто разговаривает со мной. В общем… я веду себя так открыто, потому что я на самом деле хочу быть как можно ближе к тебе. Это слишком много?

– Нет, – уверенно ответил я. – Можно я тоже расскажу тебе один секрет?

– Да, – тут же произнес он, прожигая во мне дыру ярким заинтересованным взглядом.

– Мне нравится твое внимание.

Джерард улыбнулся.

– Мы нуждаемся во внимании друг друга. И я… Я знаю, что постоянно прикасаюсь к тебе, но блять, у меня никогда не было настоящего друга, поэтому я должен выведать, я должен узнать, как это – быть рядом с кем-то настолько близко.

Я почти забыл, что был без рубашки, когда почувствовал легкое покалывание, пробежавшее сквозь все тело.

Он опустил глаза туда, где его пальцы медленно подбирались к моему плечу.

– У тебя мягкая кожа. Ты используешь увлажняющий крем?

– Не всегда.

– Не всегда? Значит это объясняется твоими итальянскими корнями, м?

– Наверно.

– Знаешь, ты как будто загорел на солнце, но это не так, потому что ты такой от природы, – продолжил он. Я наблюдал за тем, как его взгляд путешествовал по мне, изучая, в то время как слова лились нескончаемым потоком с его губ. – Мне нравится цвет твоей кожи. Он теплый; ты весь такой… экзотический.

– Но разве тебе не кажется, что меня намного больше, чем должно быть?

– Что?

Я обхватил его за запястья и опустил руки ниже, кладя на свой живот, где была складка жира.

– Не делай вид, что ты не чувствуешь это.

– Чувствую, но мне это нравится. Зато за тебя можно ухватиться.

– Ухватиться?

– Да, куколка! Тощие люди ставят меня в тупик. Если бы ты был худой щепкой, то я бы не мог отделаться от ощущения, что тебя сейчас вообще здесь нет. Типа… ты был бы просто мешком с костями, и это совсем не круто. Я не считаю тебя толстым, ты в курсе? У тебя хорошее крепкое тело, и самое главное – я знаю, что ты настоящий.

Я улыбнулся ему.

– Вот как сейчас. Давай, приподнимись немного, – он откинулся назад, все еще сидя на моих бедрах, давая мне пространство, чтобы я мог переместиться. Я сел, как он сказал, и его рука тут же скользнула за мою спину, обнимая и притягивая к себе. – Я могу чувствовать тебя, когда держу в руках. Видишь?

Я осмелился посмотреть вниз, туда, где мой полный живот соприкасался с его голой кожей, пока Джерард не отпустил меня, мягко подталкивая лечь обратно. Я действительно не очень понимал эти его манипуляции.

– Кроме того, мне всегда есть за что тебя укусить. Это так… оу, подожди. Я могу теперь тебя укусить, пожалуйста?

Я вредно усмехнулся.

– Нет.

Он медленно выпятил нижнюю губу, надевая на свое лицо самое печальное выражение.

– Пожалуйста, куколка?

– Хах, значит, теперь я куколка? Почему ты вообще меня так называешь?

Пришла его очередь улыбнуться.

– Потому что ты – кукла. Маленькая, милая, невинная кукла. Идеально подходящая для игры и объятий.

Я увидел, как он склонил голову и знакомый язык промелькнул между его зубами, такими маленькими и безопасными на первый взгляд, но чертовски острыми на самом деле. Я не издавал ни звука. Не долго сомневаясь, Джерард придвинулся ближе и укусил меня в ключицу, туда, где кожа была более тонкой, хотя, несмотря на это, укус получился не таким болезненным, как все предыдущие.

Сейчас он, наверное, выглядел намного сексуальнее, чем в моих самых откровенных мечтах. Мы не были вместе, он даже не хотел меня, но при этом он все равно всегда прикасался ко мне. Мы зависли в этом моменте, с откинутыми рубашками, сохраняющие тепло лишь своими телами, так неловко прижатыми друг к другу.

Я был рад, что мы оба нуждались в нем.

Я чувствовал себя слишком уязвимым, лежа под ним без рубашки, когда он склонился надо мной и снова укусил, не говоря уже о кончиках его мягких волос, которые щекотали мою грудь, пока Джерард спускался ниже, внимательно разглядывая меня. Я знал, что его не смущало лишнее количества жира на моих костях, но я все равно не испытывал той привычной надежности, когда он так откровенно и так близко изучал мое тело. Находясь в полной беспомощности, я не сомневался – он мог укусить меня везде, где хотел. Я сам дал ему разрешение. Так что, скорее всего, он бы в любом случае задрал мне футболку, чтобы в очередной раз понаблюдать за тем, как я корчусь и жалуюсь.

Его губы покрывали мое тело мелкими поцелуями и нежными, наполненными любовью укусами. Я хотел верить, что эти укусы были именно такими.

Друзья занимаются этим. Это нормально.

Он переместил вес тела так, чтобы удобно улечься между моими бедрами; когда он задел мой пах, я почувствовал мимолетный скачок радости, возбуждения и паники с молниеносной скоростью пронесшийся через каждую клетку моего тела. Это ощущение длилось всего секунду, а потом он снова мягко укусил меня за бок. Я прикрыл глаза, пытаясь отдаться чувствам, а не мыслям о том, что мы лежим друг на друге, полуголые, надежно скрытые от окружающих.

Его укусы были не столько болезненными, сколько будоражащими… Никто и никогда не делал со мной такого, все это было для меня в новинку. И мне это нравилось.

Слабые хриплые звуки выходили из его горла, и я мог сказать, что он улыбался, уткнувшись в мою кожу. Он укусил одно слишком чувствительное местечко, прямо у тазобедренной косточки, заставляя мое тело непроизвольно дернуться.