Текст книги "While I'm Still Here (ЛП)"

Автор книги: killerxshark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 50 страниц)

Так, получается, что все это гребаное время я страдал от одиночества, когда мне нужно было всего лишь познакомиться с Готом Вейдером?

– И потом, – продолжил он, очевидно, еще не законченную историю моей глупости, – мы узнали друг друга лучше, и я получил четкое убеждение, что должен защищать тебя. Теперь это моя главная цель в жизни, я клянусь. Я собираюсь спасти тебя, – гордо объявил он, и все еще сидя на мне, уверенно выпрямился, чтобы доказать свои серьезные намерения.

– Ты собираешься спасти меня? От чего? – смеясь, поинтересовался я.

Он бы просто тратил свою жизнь впустую, что он и делал до того, как стать моим другом. Он никогда не смог бы изменить меня: я навсегда останусь таким, какой есть. Ничто не могло сделать меня лучше. Ни его крепкие объятия, ни его красивые слова. Все это действовало лишь короткий миг, а для моей уверенности требовалось что-то большее. Когда я смотрел на себя в зеркало, ни о какой уверенности и речи не шло, если в этот момент он не стоял за моей спиной. Я чувствовал себя хорошо лишь когда он был рядом, но что я должен делать, просыпаясь среди ночи и остро нуждаясь в его немедленном присутствии? Я не могу просто так позвонить ему и попросить приехать только потому, что мне грустно.

– От бессмысленных попыток причинить себе боль, – ответил он, щелкнув меня по носу. – И я должен тебе кое-что отдать, пока не забыл.

Он медленно поднялся с меня и, вытерев глаза, направился куда-то к комоду. Я не мог сказать точно, поскольку картинка перед глазами все еще была размыта.

Довольно скоро он вернулся к кровати и снова забрался на меня сверху. В его действиях не было сексуального подтекста, мы просто… были вместе. Были друзьями, были теми, кто с надеждой цеплялся друг за друга, кто нуждался в дружбе, как и любой другой человек.

Я не чувствовал давления с его стороны, чтобы оттолкнуть его и запретить трогать меня. Ему, кажется, не было никакого дела до того, что я был неидеальным. Он видел мой живот этим утром, а еще вчера видел мое непропорциональное тело, но все равно продолжал быть моим другом. Он не считал меня уродливым.

И на этот раз я практически на самом деле наслаждался тем, что был так близок к нему. Просто это была та форма отношений, которая позволяла нам показать друг другу наши чувства. Меня даже больше не волновало то, что моя мама меня не любила, потому что вместо нее это делал Джерард.

Он снова взял меня за руку и вложил в ладонь что-то маленькое – свернутую в прямоугольник записку, а потом сжал ее в моем кулаке, накрыв мои пальцы своими.

– Я хочу, чтобы ты прочитал ее после моего отъезда, хорошо?

– Я обязательно должен ждать так долго?

– Да, так будет лучше, поверь мне. А еще я нарисовал кое-что для тебя, но, думаю, отдам рисунок позже, – его голос был тихим и приглушенным, когда он встал на ноги и потянул меня на себя. – Теперь нам пора в школу, Фрэнки. У меня экскурсия, так что мы увидимся наверно только сегодня вечером, – он обнял меня, и, нараспев повторяя последние слова, – сегодня вечером, сегодня вечером*… – усмехнулся.

Я улыбнулся в ответ, но почти сразу же нахмурился.

– Я не смогу продержаться весь день без тебя.

– Для нас же лучше провести это время по отдельности, иначе мы так и проплачем весь день, – вздохнул он.

– Ладно, – с печалью усмехнулся я, признавая, что так действительно будет лучше. Также я должен был признать, что не смогу быть с ним вечно.

Я стоял перед необходимостью постепенно привыкать к его отсутствию.

*

– Так что у вас сегодня за экскурсия? – спросил я, когда мы ровно в 8:30 собирали свой ланч в сумки. Мы немного опаздывали.

– Эм, в какой-то галерее, я не знаю.

– О, так это связано с искусством?

– Нет, вообще-то, экскурсия по биологии. Что-то там… связанное со скелетными, мышечными системами… эй, я, кстати, удивлен, что ваш класс не едет! Разве у тебя в этом году нет биологии?

– А? Эм, нет…

– Я так и знал, что ты слукавил, – пробормотал он, ухмыляясь самому себе по дороге к машине.

Почему он так сказал?

Я нахмурился, идя рядом с ним.

– Но если ты вдруг будешь изучать ее в колледже, ты можешь обратиться ко мне за помощью. Я уверен, что после этой отстойной скучной поездки буду в совершенстве знать, эм, все части руки**, – он подмигнул мне, вставляя ключ в замок зажигания.

Вот дерьмо.

*

Когда мы добрались до школы, он проводил меня до входной двери, и быстро обнял на прощание.

– Ты слишком многое спускаешь мне с рук, – произнес он прежде, чем развернуться и направиться в сторону экскурсионного автобуса, уже поджидающего учеников.

Что это значит?

Я хотел сесть на ступеньки и развернуть записку, которую он дал, но мне не разрешалось сделать этого до его отъезда. Я невольно задумался, что там могло быть написано? Может он объяснял, что значит, что я многое спускаю ему с рук? Представляя, что именно он написал в записке, я наблюдал за его фигурой, приближающейся к автобусу, собирающейся куда-то в новое место. Без меня. Я не мог побежать за ним и умолять вернуться. Сегодняшний день мне суждено было провести наедине со школой и наушниками, помогающими отвлечь меня от всего происходящего вокруг.

В одиночестве.

– Пока, Джерард, – прошептал я, когда он совсем исчез из вида. – Не скучай.

Интересно, я так же буду чувствовать себя в Великий день Переезда?

____________________________

В следующей главе:

– Фрэнки, мы подъехали к твоему дому, – тихо произнес он.

Уже?

Я не хотел снова расставаться с ним. Я хотел, чтобы эта замечательная ночь никогда не заканчивалась – на минутку мне показалось, что если я выйду из машины, то все рассеется. Но я не хотел этого. Я хотел, чтобы эти ощущения жили вечно, я хотел провести с ним эту ночь так, чтобы мы снова пережили эмоции с концерта. Поскольку мы впервые ходили на подобное мероприятие вместе, эта вновь обретенная уверенность заполнила меня до предела, а мои желания были слишком очевидны.

Я посмотрел на него усталым взглядом, любуясь тем, как расслабленно он сидел, положив локоть на дверь, а его влажные от пота волосы беспорядочно спадали на глаза.

– А что если я не хочу идти домой?.. – прошептал я. Было что-то неправильное во мне, чертовски неправильное – я говорил за себя, я открыто говорил ему, что хотел провести с ним больше времени…

Комментарий к Глава 9.3

* Джерард цитирует уже привычную для них песню The Smashing Pumpkins – Tonight, Tonight.

** отсылка к главе 1.

========== Глава 10.1 ==========

Оставшиеся несколько дней до концерта мы просто зависали друг с другом – как уже привыкли делать это: или в парке, или в моей комнате. Каждый раз, когда мы ходили в парк, то сидели на качелях. Вне зависимости качались мы на них или нет, Джерард всегда приводил меня на детскую площадку, если мы прогуливались поблизости.

Ни один из нас не говорил ни слова о том, что произошло в его спальне. Он никогда не поднимал эту тему, поэтому и я тоже этого не делал. Как мне казалось, он просто не хотел говорить об этом, и, наверно, для меня так было лучше. По некоторым странным причинам я чувствовал себя комфортнее возле него, зная, что он до последнего будет находиться рядом со мной. Тот поцелуй действительно стал доказательством того, что он заботится обо мне, потому что я ни на мгновение не забывал те его слова: это любовь.

Меня больше не любил никто, кроме лучшего друга, но это было все, в чем я нуждался. Что касается внезапного открытия того, что меня не любила мама… ну, Джерард сказал, что возможно, я слишком перемудрил в умозаключениях, но я был убежден в своей правоте. Он демонстрировал мне свою любовь. Он наглядно показывал, что мы всегда останемся друзьями, независимо от того, как далеко он будет от меня. После того утра я практически больше не разговаривал с мамой. Я думал, что только напрасно вторгнусь в ее частную жизнь, если попробую. Кроме того, я был просто не в состоянии подойти к ней и выдать в лицо: «Эй, ты ведь не любишь меня? Какая ты после этого мать?»

Джерард даже не давал мне времени думать об этом и в лишний раз загружаться. Он отвлекал меня от плохих мыслей. В основном мы говорили о «Pixies», о том, какие песни бы хотели услышать на концерте, что они будут играть, или кто будет у них на разогреве.

Записку, которую он дал мне, я убрал в свою коробку памяти, не пытаясь заглянуть в нее. Это было жестоко. Я буквально умирал от желания узнать, что в ней было написано. Мне было интересно, раскрывал ли он в ней какой-нибудь секрет или же просто набросал что-нибудь бессмысленное, и я чертовски сильно хотел ее прочитать. Хотя мои пальцы жаждали развернуть ее, я этого не делал. Он сказал мне ждать до его отъезда, а я пообещал, что так и поступлю. Он всегда сдерживал слово насчет всего, что касалось меня, так что я был обязан сдержать свое.

Я не мог поверить, как много времени прошло с тех пор, как я впервые встретился с Джерардом. Без нескольких дней два месяца пролетели невероятно быстро. Моя жизнь так изменилась. Я все еще жил дома, был несчастен, но у меня появился друг, на которого я в любой момент мог положиться, проводя с ним время.

После школы в последние дни перед концертом он возил меня кататься за город, где почти всегда было пустынно. Мы просто слушали музыку в машине, главным образом, «Pixies», благодаря чему достаточно неплохо подготовились к четвертому июня.

И наконец четвертое июня настало.

Мы провели весь день в моем доме, приводя себя в порядок по всем пунктам. Моя мама находилась на работе, так как был только полдень, поэтому мы, конечно же, стащили ее утюжок. Это была идея Джерарда. Когда выпрямитель нагрелся, я уже собирался приступить к своим волосам, Джерард стукнул меня по руке и сказал, что сначала нужно воспользоваться феном. Тогда мои волосы будут более волнистыми.

Как только мы завершили колдовать над своим внешним видом, Джерард свернул жгутом цветастый платок и повязал его вокруг головы. Свой платок я свернул подобным образом и завязал его на шее. В итоге получилось так, как я и надеялся. Мы выглядели похоже. Закончив с приготовлениями, мы встали напротив большого зеркала в ванной и уставились на себя.

– Черт, мы выглядим как крутые ублюдки, – восторженно заявил он.

Я лишь рассмеялся. Да, ты выглядишь именно так.

Несмотря на то, что нас буквально тошнило от волнения, мы все равно заехали поужинать. Он снова за все заплатил, а я снова чувствовал себя виноватым. Ресторан представлял собой огромную популярную забегаловку, и наш заказ вышел почти на пятьдесят долларов. Я съел салат, большую порцию пасты и маленький кусочек необычного шоколадного торта на десерт. Он заказал то же самое.

Когда нам принесли счет, Джерард попытался скрыть его от меня, но я все же успел выхватить у него чек и чуть не упал в обморок, увидев указанную там сумму. Я попытался дать ему немного денег, но он категорически отказался их брать. Он просто улыбнулся и послал меня, сказав, что ему нравится угощать меня, и этот вечер сам по себе особенный. В тот момент, когда он пошел в уборную, я заверил, что дождусь его в машине, и практически выскочил в двери. За мгновение до того как он вышел на улицу, я вернулся в ресторан и всунул двадцать долларов в папку с нашим счетом. Плевать на рубашку, которую я хотел купить, я должен был заплатить хоть за что-то. К тому же Джерард так и не взял с меня денег за билет.

Мы стояли в очереди; двери клуба должны были открыть в семь, а часы показывали 6:45. После часового ожидания мое волнение поглотило меня практически полностью. Я не мог поверить, что вот-вот увижу «Pixies», и что они на самом деле воссоединили группу, чтобы отправиться в тур. Эта ночь походила на мечту – я был с Джерардом, и нам посчастливится увидеть любимую, вновь объединенную группу. Снаружи также было красиво. Я продолжал спрашивать у Джерарда, взял ли он билеты, хотя и был в этом уверен, но я так сильно боялся, что он мог забыть их дома или еще что-нибудь, и мы в итоге не сможем войти, что был не в состоянии остановить себя.

– Да, Фрэнки, эти гребаные билеты у меня с собой, – отвечал он, улыбаясь каждый раз.

Я не переставал дергаться, крепко схватив его за руку.

– Мне кажется, я точно умру сегодня вечером, – нервно воскликнул я.

– Я знаю! Но это нормально, потому что я умру вместе с тобой. Блять, как же я волнуюсь!

Мы болтали о всякой ерунде, пока не подошла наша очередь. Ничего вразумительного, только восторженные вопли по поводу скорой встречи с «Pixies», вели себя как два счастливых идиота. Я старался держать себя в руках из последних сил, чтобы в итоге просто не сорваться на истерический вопль. Если бы не «Pixies», выступающие этой ночью в нашем городе, я бы никогда не познакомился с Джерардом. Группа свела нас, и это заставляло меня любить ее еще больше, если это вообще было возможно.

Джерард стоял около меня, одетый в черные обтягивающие джинсы и белую футболку. Его выпрямленные волосы доходили почти до плеч, а всегда яркие глаза светились еще сильнее из-под повязанного на голове платка. Мне действительно кажется, что я никогда не видел его более красивым, чем сейчас. Он был похож на совершенно другого человека – волосы длиннее обычного, цветной платок на голове, и в кои-то веке хоть что-то белое.

Вокруг было столько много людей, совершенно отличающихся от нас. Было странно видеть такое многообразие субкультур, собравшихся на одной открытой площадке – я сожалел, что большинство из этих людей не ходило в нашу школу. Возможно, тогда я бы мог общаться свободнее, если бы мои сверстники были бы немного нестандартными. Более или менее. А так я просто отчаянно пытался к кому-нибудь прицепиться.

Оглянувшись назад, я увидел долговязого парня, обнимающего какую-то девчонку.

– Пффф, – усмехнулся я, закатывая глаза, поскольку признал в этом чуваке любовь всей моей жизни, появившуюся в прошлую весну. Я невольно задался вопросом, если я в следующем году приду на концерт с каким-нибудь новым парнем, то буду ли так же думать о Джерарде и отмахиваться от него, смеясь.

Сомневаюсь, что такое возможно. Джерард привлекал меня как никто другой. Он захватил мои яйца, сердце, мозг – абсолютно все.

– Ты чего? – спросил он.

– Да так, просто увидел парня, в которого был раньше без ума влюблен.

– Оу, – тихо ответил он, отводя взгляд.

Я начал рассматривать толпу, замечая, что вокруг было много пар. На самом деле практически каждые парень и девчонка держались за руки. Это вызывало у меня ревность – видеть все эти объединенные парочки, выряженные для концерта. Они делились опытом со своими партнерами, и это заставляло меня с грустью думать, что несмотря на то, что мы с Джерардом столько времени потратили, чтобы выглядеть одинаково, он все равно не обнимал меня, а я не осмеливался обнять его.

Казалось, что все присутствующие пары только и делали, что щеголяли своими отношениями, показывая, как они любят друг друга. Пошли они все к черту, потому что я тоже любил, хотя и не мог продемонстрировать это в открытую. Но я хотел. Я хотел, черт возьми, показать его всему миру, чтобы все вокруг знали, что он принадлежит мне. Он мой, он, блять, только мой. Я хотел заявить на него права. Хотел, чтобы он липнул ко мне, чтобы все понимали, что он мой. Я был уверен, что сегодняшний вечер пройдет невероятно круто, это ведь гребаные «Pixies», но я так и не решусь поцеловать его в конце и сказать: «Хэй, я классно провел время. Я люблю тебя».

Я просто хотел, чтобы он меня обнял.

Я огляделся по сторонам и снова наткнулся взглядом на двери до того, как провалиться в мысли. Я думаю, одна из причин, почему я хотел чувствовать себя любимым, состояла в том, что отец слишком резко покинул нас, а мама постоянно отсутствовала. У меня не было семьи. Каждый день я возвращался в пустой дом. Но я хотел, чтобы теперь все стало иначе – все, что мне было нужно, это человек, который покажет мне, какой нежной и всеобъемлющей может быть любовь. Сейчас я знал, что Джерард заботился обо мне, но хотя бы на один вечер я хотел притвориться, что мы любили друг друга.

Джерард передал мне, что на чьем-то сотовом телефоне уже было семь часов, но гребаные охранники так и не появлялись.

– Что нам делать с нашими билетами? – спросил я с детским любопытством. Я никогда прежде не бывал на концертах, поэтому понятия не имел, как вообще все происходит, кроме того, что в итоге я увижу играющую на сцене группу.

– О, точно… сейчас, я отдам тебе твой, – сказал он, вытаскивая билет из заднего кармана джинсов. – Когда мы подойдем до чувака, проверяющего билеты, просто отдай ему свой, он оторвет корешок и вернет тебе остальную часть.

– Нам вернут билеты? – с восторгом спросил я.

– Ага, – ответил он, смеясь и заправляя за ухо спавшую мне на глаза челку.

Я смог лишь застенчиво улыбнуться, когда он опустил руку. Я действительно хочу, чтобы ты снова поцеловал меня.

– Круто, я тогда уберу его в коробку памяти, – вслух подумал я, тут же сожалея об этом.

– Куда уберешь?

– Эм… в свою комнату, – слишком быстро ответил я.

Наверно, странно для парней иметь подобные вещи, это все равно, что хранить под подушкой дневник, поэтому я предпочел, чтобы он оставался в неведении. Пусть он был моим лучшим другом, он уже и без того знал, что порой я веду себя как девчонка.

Он оказался удовлетворен моим ответом и снова повернулся вперед. Я завозился с билетом, держа его в руках и чувствуя, что он все еще был теплым из-за того, что пролежал в кармане Джерарда. Я не удивился, если бы в итоге разорвал его на мелкие кусочки, продолжая крутить и вертеть в дрожащих пальцах.

Наконец двери раскрылись, и мое сердце подпрыгнуло куда-то в горло. Охранник ловко расставил мне ноги и начал похлопывать руками, что действительно заставляло меня чувствовать себя неловко. Я невольно покраснел, пока его руки шарили вверх-вниз по моему телу, и приложил максимум усилий, чтобы не вздрогнуть в самый неподходящий момент и не выставить себя придурком на глазах у всей толпы.

Меня все же пропустили, проверив билет, и я прошел дальше – туда, где уже ждал меня Джерард. Он резко схватил меня за руку и прокричал:

– Давай, Фрэнки, вон она!

Все происходило так быстро. Он развернулся и рванулся к сцене, таща меня за собой. Я хотел остановиться на некоторое время, чтобы оглядеться по сторонам, осмотреть зал, проникнуться окружающей атмосферой. Я хотел стать ее частью.

На сцене были видны барабанная установка и несколько гитар на подставках, а фон уже был настроен. Пара членов команды проверяли микрофоны и гитары, в то время как толпа вокруг нас становилась все больше и больше. Меня бросало в разные стороны, и несколько раз я почти терял Джерарда из вида. Я крепко схватил его за руку до того как начать паниковать, а он продолжал тянуть меня вперед. Мы добрались приблизительно до четвертого ряда от сцены, оставляя позади тех, кто опережал нас в очереди.

– Мы проберемся еще ближе, не волнуйся, – уверил он меня.

Я отпустил его и улыбнулся, адреналин внутри не думал униматься, наполняя полностью мое тело, и я мог чувствовать, как люди вокруг нас напирают еще сильнее. Где-то совсем рядом стояли несколько пугающих огромных парней с грязными лохматыми волосами и в кожаных жилетах, и в какой-то момент я уже был готов, что меня разорвут на клочья. Для меня это был потрясающий новый опыт – находиться в одном помещении с таким большим количеством людей и быть так близко к ним. Становилось теснее, как будто в одну маленькую аудиторию разом впустили огромную толпу. Было странно, что к моему телу прижимались со всех сторон, но в этих непривычных ощущениях не было ничего плохого. Просто они отличались. Для подобного мероприятия и места это, наверно, нормально.

Да, так оно и было.

Я посмотрел на Джерарда и заметил какую-то девчонку, стоящую около него.

О, это что еще за херня?

Они разговаривали, но я не мог слышать их слова, поскольку шум в зале становился все громче. Моя нездоровая очевидная неприязнь к девушкам взяла надо мной верх, когда она улыбнулась и еще ближе встала к нему. Я вспомнил, как Джерард рассказывал, что девчонки часто пристают к нему в кафе или торговых центрах, зовут его на свидания, интересуются, есть ли у него подружка, – и мертвенно побледнел из-за того, что он обратил на нее внимание. Я хотел, чтобы он посмотрел на меня и понял, что вообще-то Фрэнки еще тут.

Я чуть ли не свалился в обморок от волны облегчения, которое я ощутил, когда Джерард наконец вновь повернулся лицом к сцене. Но я все же тайком наблюдал за ними, зная, что она все еще продолжала что-то ему говорить. Ее рука легла на плечо Джерарда, начиная медленно поглаживать его, каждым движением заставляя мое сердце вырываться из груди. Теперь она стояла вплотную, прижимаясь к нему практически всем своим телом.

Я хотел убить ее. Нет, я серьезно был готов убить эту гребаную девку.

Джерард, отодвинься от нее! Скажи ей, что она тебе не нужна! Ты здесь со мной! Проигнорируй эту шлюху, Джерард, проигнорируй ее!

Это был концерт, а не какой-то чертов бар. С неподдельным отвращением я следил за каждым ее движением, но так и не мог что-либо предпринять. И это еще больше меня раздражало. Я забыл обо всем, что творилось вокруг. Я не мог слышать гудящие повсюду голоса… Я просто смотрел с гребаным недоверием на Джерарда и эту глупую девчонку с темными короткими волосами.

Она медленно двигала своими губами, накрашенными ярко-красной помадой, явно пытаясь его соблазнить. Джерард скованно улыбнулся, на что девушка вернула ему лукавую ухмылку. Ее глаза были неестественно темно-синими, как ледяные шары, – большие и заинтересованные. Они буквально притягивали, завлекали, и никогда прежде я не видел подобного взгляда. Держу пари, она хотела загипнотизировать Джерарда. Я поймал себя на том, что бессовестно пялился на них, но она даже не обращала на меня внимание.

Если это не прекратится немедленно, клянусь Богом, я, блять, взорвусь. Или сгорю из-за чертового безумства, окутавшего меня. Я думал, он гей. Почему он, блять, просто не пошлет ее?

А потом я увидел, как она положила руку на его промежность.

– Эй-эй, – резко выдохнул он, подпрыгивая на месте.

Но… почему он позволяет ей это делать? Она ему понравилась? Я нахмурился, ощущая себя невидимым и преданным.

Она улыбнулась и обняла его за плечи. В следующий момент я почувствовал, как что-то коснулось моей руки, а затем сжало ее. Это была ладонь Джерарда – все еще держа меня, он поднял вверх наши сцепленные руки.

– Извини, но я пришел сюда с ним, – сказал он девушке.

Я совершенно растерялся от такого поворота событий, а мой гнев постепенно испарялся, образуя невидимое облачко над головой. Девушка впилась недовольным взглядом сначала в Джерарда, потом – в меня, а после резко развернулась и ушла. Я чувствовал, как Джерард еще раз сжал мою ладонь, а затем отпустил ее, наклонившись к моему уху.

– Спасибо, чувак. Я уж думал, что она не отцепится.

Я смог только усмехнуться.

– Да уж…

Я действительно понятия не имел, что делать или думать в таких ситуациях, поэтому мне не оставалось ничего другого как слабо кивнуть и согласиться с ним. Так я чувствовал себя лучше.

Хотя я продолжал мучить себя вопросом, почему он, черт возьми, не отшил ее сразу. Я не сомневался, что ему нравилось такое внимание… ну, если бы я был более уверенным в себе, то тогда возможно, я мог бы так же виснуть на нем и беззастенчиво лапать.

– Джерард, она тебе понравилась? – спросил я, не зная, хотелось ли мне услышать ответ.

Он одарил меня полным недоверия и удивления взглядом, высоко подняв брови.

– Фрэнки, я гей.

– Тогда почему ты ей так улыбался?

– Я просто прикалывался над ней, – заявил он, ухмыляясь.

– Оу…

Оба пожав плечами, мы снова развернулись лицом к сцене.

Странно, но в том, чтобы стоять и толкаться в этой тесной толпе, быть окруженным десятками людей и вдыхать разгоряченный спертый воздух, было что-то сексуальное. Ведя себя не совсем честно, я сделал вид, что меня кто-то пихнул и еще ближе придвинулся к Джерарду. В зале уже было невероятно душно, но даже такое не совсем приятное обстоятельство заводило еще больше. Как будто это само помещение заставляло меня тонуть в новых ощущениях.

Джерард повернулся ко мне с открытым ртом, словно собираясь что-то сказать, и окинул меня всего пронзительным взглядом. Господи Иисусе, я могу поклясться, что он рассмотрел меня с ног до головы. Потом он улыбнулся той улыбкой, которая получалось у него, когда он курил – приподняв лишь один уголок губ. Эта улыбка получилась намного сексуальнее, чем та, которой он одаривал ту девчонку. Я чувствовал себя действительно странно в этот момент… создавалось ощущение, что мой взгляд мгновенно затуманился, и мы с Джерардом просто уставились друг на друга в течение какого-то времени. Я на самом деле не был уверен, что происходит – он собирался поцеловать меня прямо сейчас? Поэтому он так смотрит на меня? Боже, он выглядит так потрясающе в этой белой футболке. Было похоже, что мы с ним вдруг оторвались от пола, поднимаясь над всеми остальными или что-то в этом роде. Я просто улыбнулся ему в ответ, в тот же миг чувствуя себя невероятно уютно и счастливо. И жаждущим.

Жаждущим потрахаться.

Я никогда не испытывал такого раньше и предполагал, что как только во мне проснется это желание, я испугаюсь, однако, сейчас я знал, что ничего не может причинить мне боли. Честно, я бы занялся с ним сексом прямо тут – на полу в ногах находящихся рядом людей. Я продолжал стоять вплотную к нему, надеясь, что не выдам себя с потрохами. Становилось все жарче, поскольку толпа продолжала двигаться, побуждая прижиматься друг к другу все теснее. Я не знаю, в чем причина – возможно, в подобающей обстановке, но я чувствовал себя таким возбужденным. Я просто обязан был взять себя в руки. Мой таз упирался в его бедра, и единственное, чего мне хотелось, это толкнуться ему навстречу, податься вперед, хотя бы один раз, чтобы получить с его стороны такое же движение.

Блять.

Я больше не мог это терпеть. Я поднялся на носочки, из-за чего естественно еще сильнее прижался к его телу, и произнес ему на ухо:

– Могу я сегодня остаться у тебя?

Он пожал плечами и посмотрел на меня неуверенным взглядом.

– Не думаю…

Прежде чем я успел нахмуриться, свет в зале погас, и толпа дико взревела. Я ощутил бешеный прилив невероятных эмоций, который раньше никогда не испытывал. Я больше не буду думать о своих проблемах. Я собираюсь забыться и хорошо провести время.

Участники неизвестной группы друг за другом выходили на сцену под восхищенные аплодисменты и приветственные выкрики. Я был удивлен, поняв, что они единственные, кто сегодня будут на разогреве. Парни представились, так как, ясное дело, их почти никто не знал, и начали выступление с песни «Sad Punk».

В течение первых нескольких песен я стоял на месте, постукивая ногой в такт музыки и выкрикивая слова. А спустя какое-то время все просто начали сходить с ума. Толпа вокруг, казалось, взбесилась, люди прыгали и толкались, и постепенно Джерард отдалялся от меня все больше и больше.

Весь ряд, в котором я стоял, резко покачнуло, и кое-кто свалился на пол. Я помог некоторым подняться, а потом продолжил подпрыгивать под музыку, надеясь, что это смертельная волна не утянет меня снова. Я был удивлен, насколько дружелюбны все были, протягивая друг другу руку, если кто-то в ней нуждался. Джерарда отбрасывало все дальше от меня, поскольку толпа не успокаивалась ни на секунду, раскачиваясь из стороны в сторону. На ноги постоянно кто-то наступал, а в спину и руки упирались чужие локти. Я был уверен, что завтра утром проснусь с синяками по всему телу. Я огляделся, пытаясь отыскать Джерарда, но он полностью пропал из поля зрения. Было жаль, что в такой момент я не мог быть рядом с ним, но мне не оставалось ничего иного, как развернуться к сцене и постараться получать максимум удовольствия от происходящего в одиночестве.

Когда толпу накрыла новая волна адреналина, и приблизительно человек десять одновременно навалилось на меня, я попытался устоять на ногах, но потерял равновесие и со всеми остальными рухнул вниз. Я был охвачен темнотой, а на руку кто-то наступил. Дышать становилось все труднее, а я даже не мог рассмотреть, что творилось вокруг. В моей голове крутилась единственная мысль: «я умру, я умру, я умру».

Постепенно упавшие на меня поднимались на ноги, но я так и продолжал лежать на цементном полу, загнанно дыша. Я боялся, что меня растопчут, пока кто-то не прокричал мне:

– Держись, я тебя вытащу!

Одним резким движением меня поставили на ноги, не отпуская руку. Я поднял взгляд, чтобы поблагодарить моего спасителя, но у меня чуть не вырвалось сердце, потому что это был Джерард.

– Вот дерьмо! Фрэнк, ты в порядке? – испуганно провопил он.

– Я чуть не умер! – прокричал я в ответ. – Останься рядом со мной!

– Я не позволю тебе умереть, черт возьми. Пойдем, подлезем ближе!

Он спас меня снова.

Взяв меня за руку, он потащил меня за собой. Я пытался обращать внимание на то, что творилось вокруг, пока мы проталкивались вперед, но все, что я мог чувствовать, – это его ладонь в моей. Мы толкались, пихались, с трудом пробираясь как можно дальше, а потом охранник вытащил кого-то из переднего ряда, и мы тут же рванули к освободившемуся месту, оказавшись возле самой ограды. Люди продолжали напирать, отчего я все сильнее вжимался в металлический бортик. Мои ребра постепенно сдавливало, а толпа не унималась. Создавалось ощущение, что меня вот-вот раздавят. Было больно, но я стоял в переднем ряду, прямо напротив меня выступали гребаные «Pixies», а справа вплотную ко мне находился Джерард.

Спустя еще несколько песен прожекторы на сцене погасли, а группа прекратила играть, но все продолжали скандировать. Я думал, что они уже закончили выступление. На миг я расстроился, что все прошло так быстро, но потом услышал громко выкрикнутое: «Эй!»*

Все, включая меня, пропели в ответ хорошо знакомые слова: «Been tryin’ to meet you…»

Я чувствовал, как вся толпа начала раскачиваться, словно одна гигантская океанская волна. Я взглянул на Джерарда, любуясь маленькими цветными огоньками, танцующими по его лицу. Оранжевые, фиолетовые, голубые и все другие возможные оттенки переливались в его глазах. Повернувшись ко мне, насколько это позволяло наше положение, он улыбнулся мне и заправил мокрую от пота челку за ухо, а потом опять устремил взгляд на сцену. Мы снова и снова случайно касались руками. Не зная, как себя вести я лишь слабо улыбнулся. Вторую руку Джерард поднял вверх и помахал ею.

«We’re chained… we’re chained…»

Кричали вскоре все, и я в том числе. Впервые за долгое время я действительно почувствовал себя принадлежащим этому месту. Я знал слова всех песен, я знал группу, и я мог присоединиться ко всем окружающим меня людям. Все было знакомо. Не прекращая петь, я посмотрел на Джерарда, который так же подпевал слова, и мою грудь расперло от гордости. Я был влюблен в эту ночь за этот новый приобретенный опыт, я был влюблен в Джерарда за то, что он пригласил меня с собой, давая возможность пережить все эти сумасшедшие эмоции.