Текст книги "Руками не трогать (СИ)"

Автор книги: Каспарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 107 страниц)

В голове Гарри словно стукнул молоток.

Точно! Перчатки! Это же идеальный способ решения всех проблем. Почему он раньше об этом не задумывался?

– Я сама выбирала. Скорее надевай их, расскажешь об ощущениях.

Гарри послушался совета и натянул тонкие перчатки фиолетового цвета на свои руки. Убедившись, что они удобно сидят, он прислушался к своим внутренним чувствам. Тишина.

– Да вроде никаких ощущений, – неуверенно сказал Гарри.

– Хм-м. Попробуй потрогать меня, – Тонкс протянула руку, от которой Гарри моментально отпрянул.

– Нет-нет-нет. Можно вот без этого. Я пока не готов… Хм-м… Давай я пока просто буду ходить в этих перчатках, а потом как-нибудь протестирую, хорошо?

– Ну как знаешь, Гарри, – если Тонкс и расстроилась, то не подала виду.

– Спасибо тебе большое. Это хороший подарок.

– Да не за что, – отмахнулась Тонкс. – Обращайся, если что.

Гарри еще немного пошевелил пальцами, проверяя ткань, а потом уточнил:

– А это на какую дату?

– Подарок? Да какая разница! Для того, чтобы дарить подарки, не нужны никакие праздники. Как тебе, кстати, ручка? Ты ее опробовал?

Да, Гарри протестировал ее и пришел в восторг от такого крутого аналога привычных перьев. Записывать какую-либо информацию с помощью ручки очень просто, быстро и нетрудозатратно. Он просто водил этой ручкой по пергаменту, и на нем, словно по волшебству, появлялся чернильный след.

Но Тонкс заставила потухнуть его восхищение, она сообщила, что с ручками тоже бывают случаются разные казусы. Они могут ломаться, переставать писать и потечь. Последнее самое опасное. Тонкс сказала, что один раз она положила к себе в карман шариковую ручку, которая потекла и залила чернилами всю мантию, которую потом пришлось выкидывать.

Услышав все это, Гарри решил использовать эту ручку очень бережно, не тратя чернила попусту. С ее помощью он будет записывать только очень важные вещи.

Следующая неделя прошла без каких-либо особых странностей. Гарри носил на себе фиолетовые перчатки круглые сутки, снимал он их только перед сном. И они помогали. Давали чувство какой-то защищенности. Гарри больше не прятал руки в карманах, но по-прежнему старался особо ими не размахивать.

Тонкс, видимо, все-таки объяснила пуффендуйцам то, что он не виноват в потере факультетских очков. Гарри так решил потому, что, начиная с четверга, они снова начали садиться с ним в Большом зале.

Поттер был рад, что пуффендуйцы прекратили своеобразный бойкот, и теперь все они снова стали дружелюбными и отзывчивыми. Но была у этого изменения и плохая сторона. Гарри определенно не нравилось слишком близкое соседство с другими студентами, поэтому он снова начал садиться за край стола.

Нервам пуффендуйцев предстояло снова пройти серьезное испытание, поскольку Тонкс придумала новую «гениальную» идею. Гарри согласился попробовать раздразнить Снейпа и получить у него отработки, но думал, что этим он займется сам и попробует это сделать как-то… миролюбиво? Но это предложение Тонкс само по себе являлось антонимом сразу к нескольким словам: «миролюбие», «добро», и, конечно же, «инстинкт самосохранения».

Гарри очень долго отказывался в этом участвовать, он заявлял, что это безумие, их обоих выгонят из школы, но Тонкс была неумолима, она пыталась его уговорить разными способами…

Сначала она попыталась надавить на его гордость:

– Ну что ты так? Боишься? Да! Боишься! – Тонкс заливисто рассмеялась. – Какой же ты все-таки бояка.

– Конечно, я боюсь! Как можно вообще этого не бояться? Это же нужно подойти к месту Снейпа и… Нет-нет. Я этого точно делать не буду!

Потом взять на слабо:

– Гарри, спорим, что ты не сможешь этого сделать? Тебе же слабо! Ты не сможешь, а?

После провала и этой попытки Тонкс попыталась договориться:

– Гарри, помнишь, ты говорил, что хочешь научиться использовать крутые заклинания? Помнишь? Так вот, ты знаешь, что я собираюсь поступить в академию авроров? Аврор – это тот, кто знает огромное количество боевых заклинаний. Меня, возможно, возьмет в ученики сам Грозный Глаз! Я, конечно, еще не сдала ЖАБА, но он должен будет прийти ко мне на зимних каникулах и проверить мои навыки. Так вот, я могу научить тебя всему тому, что знаю сама, и тому, чему меня научит Грозный Глаз. А тебе, всего лишь нужно выполнить ма-а-аленькое порученьице, подойти к преподавательскому столу и пронести руку над кубком Снейпа. Всего лишь. Одно действие, и огромный багаж заклинаний у тебя в голове.

– Я… Гхм… Я, конечно, хотел бы знать заклинания, но я думаю, что если выполню это твое маленькое порученьице, то мне останется выучить только эту «абаду кедабру», или как ее там, и пустить ее себе в голову, чтобы избавиться от долгих страданий, которые, без сомнений, обеспечит мне Снейп.

В конце концов Тонкс решилась на стандартный шантаж:

– Если этого не сделаешь ты, то это сделаю я. Но когда меня спросят, кто еще в этом участвовал, я с уверенностью покажу пальцем на тебя, так что мы в любом случае вместе получим по голове. Так что выбор у тебя невелик: либо ты участвуешь и получаешь хотя бы удовольствие от нашей выходки, либо не участвуешь, но все равно получаешь наказание. Выбирай.

И Гарри согласился. Он согласился на этот невероятно безумный план, который он бы не смог выдумать, даже если бы постарался.

Перед претворением плана в жизнь им с Тонкс необходимо было согласовать некоторые детали. Гарри рассказал ей о своих экспериментах с временем оптимального прихода в Большой зал на прием пищи, от чего Тонкс пришла в неописуемый восторг. Она сообщила, что именно этой информации ей и не хватало.

С этого момента Гарри с Нимфадорой всегда ходили кушать в одно и то же время. Они вместе наблюдали за столом преподавателей, ожидая того момента, когда за ним никто не будет сидеть. Через три дня им улыбнулась удача. После ухода профессора МакГонагалл из Большого зала, преподавательский стол опустел.

– Держи, тут необходимая доза, – Тонкс подошла к нему и всунула в руки флакон с амортенцией. – Быстрее наливай, пока никто не пришел.

– Чей там волос? – Гарри не был уверен, что хочет знать ответ.

– Увидишь, – Тонкс коварно улыбнулась.

Поттер унял дрожь в коленях и быстро побежал к преподавательскому столу. Он вылил весь пузырек в кубок с тыквенным соком Снейпа и сразу же спрятал пустую бутылочку в карман.

И вовремя! В Большом зале как раз в это время появился профессор Флитвик. Он бросил на Гарри удивленный взгляд, на что тот опустил голову и поспешил занять свое место.

Профессор заклинаний проводил Гарри настороженным взглядом, но ничего не заподозрил и, усевшись на свой высокий стул, приступил к обеду.

– Молодец, – похвалила Гарри Тонкс, когда он вернулся на свое место. – А теперь ждём и наблюдаем.

Ждать пришлось недолго. Через десять минут в Большом зале появился Северус Снейп. Он шел вместе с профессором Синистрой, негромко о чем-то переговариваясь с ней. Он сел на свой стул и принялся накладывать еду к себе на тарелку.

– Смотри! Смотри! Сейчас начнется! – Тонкс потрясла Поттера за плечо и, не скрываясь, уставилась на Снейпа.

Нет, Гарри не мог на это смотреть. Он закрыл руками глаза и молился всем богам, которых только знал, чтобы Снейп сегодня не захотел пить.

Но боги не ответили на молитвы. Надежда Гарри на счастливый исход окончательно умерла, когда Тонкс громко воскликнула:

– Он выпил! Он выпил, Гарри, не прячься, смотри!

Гарри убрал руки и со страхом стал наблюдать за Снейпом. Ему оставалось только смириться с тем, что сейчас должно произойти.

Сначала преподаватель зельеварения просто спокойно попивал свой сок, затем он, видимо, что-то почувствовал, принюхался к воздуху, потом к своему кубку, взял кувшин с тыквенным соком и принялся осматривать его содержимое.

Эмоции непонимания и подозрения исчезли с лица Снейпа, а на их место пришло чувство бесконечного блаженства. Действие зелья началось.

Снейп мечтательно посмотрел вдаль, поправил воротник своей мантии и с глупой улыбкой подошел к профессору Синистре.

У Гарри немного отлегло от сердца. Профессор астрономии. Ничего страшного. Он боялся, что это будет Дамблдор или Филч.

– Профессор Синистра, – так громко сказал Снейп, что его услышали даже Тонкс с Гарри. – Вы случайно не знаете, где Филч? Мне нужно его найти, чтобы сказать кое-что важное.

Гарри с ужасом уставился на радостную Тонкс. Казалось, что она вообще не беспокоится о последствиях этой шутки.

– Он рядом со входом в Большой зал. Готовит ловушку для Пивза, – также громко ответила Аврора, странно на него посмотрев.

Снейп влюбленно улыбнулся и направился к выходу из зала.

– Привет, Гарри, ты чего-то сегодня рано, обычно ты ведь позже приходишь.

Поттер от испуга отпрыгнул на соседний стул, но перед ним стоял всего лишь Джастин.

– Тихо, Финч-Флетчли, смотри за Снейпом, – сказала Тонкс, не отрываясь от наблюдения за движениями зельевара.

Снейп зашел за дверь. Некоторое время стояла тишина, прерываемая множеством разговоров студентов и звонкими стуками между собой ложек и тарелок. Затем из-за двери раздались какие-то звуки, напоминающие разговор.

Со временем громкость голосов увеличивалась. Гарри смог различить слова: любовь, сердце, сумасшедший, уйди, помощь, чувства.

Из-за двери донесся громкий мяв и шипение, послышался звук, как будто что-то мягкое ударяется о стену. Кажется, это была кошка.

Филч не обеспокоился судьбой миссис Норрис, он позабыл о своем очередном плане по поимке Пивза – у него не было на это времени, ему нужно было спасать самого себя.

С огромной скоростью он вбежал в Большой зал, а за ним по пятам гнался Снейп. Филч был быстрее зельевара, видимо, сказывался инстинкт самосохранения. Завхоз прыгнул на стол Когтеврана и перебежал по нему к столу преподавателей.

– Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! – Снейп опустился на колени. – Стой! Не уходи! Мои чувства…

Всем немногочисленным студентам, которые находились в Большом зале в это время, так и не довелось узнать о чувствах Снейпа. Потому что на преподавателя зельеварения со спины набросилась кошка, храбро защищая своего хозяина.

Снейп с криком попытался отцепить кошку от своей мантии, но потерпел неудачу. Когти Миссис Норрис застряли глубоко. Филч, который сначала пытался убежать как можно дальше, побежал спасать свою кошку и с боевым кличем «Получай, ублюдок!», взял со стола вилку и попытался напасть на Северуса.

Но ему не дали этого сделать. Флитвик, который сначала пытался успокоить Снейпа, использовал «Экспеллиармус» и выбил из руки Филча холодное оружие. Филиус что-то сказал профессору Синистре и на своих коротеньких ножках выбежал из Большого зала.

Аврора Синистра обездвижила Филча, который уже успел схватить нож, и попыталась также обездвижить и Снейпа, который к этому времени уже успел выкинуть кошку на стол слизеринцев.

Увидев вспышку заклинания, Северус сразу вспомнил, что он является волшебником. Он заблокировал заклятие профессора астрономии и в ответ сам обезоружил ее, а после погрузил в сон.

Филч обездвижен. Флитвик ушел. Синистра спит. Ученики сидят на своих местах и боятся вмешаться в сражение. На поле боя против Снейпа осталась одна только Миссис Норрис. Она совершила длинный прыжок, целясь когтями в шею зельевара, но тот изящно взмахнул палочкой, и на месте кошки появился розовый ангел, который сразу же подлетел к обездвиженному Филчу и принялся напевать какую-то любовную песенку.

Снейп с видом победителя подошел к завхозу, глаза которого в ужасе метались туда-сюда. Северус похабно уставился на него и громко воскликнул:

– Ну теперь-то ты мой!

Неизвестно, что произошло бы дальше, если бы к Филчу не подоспела помощь.

– Петрификус Тоталус, – в спину Снейпа попало заклятие откуда-то появившегося Флитвика.

Карлик пришел с подкреплением, вместе с ним в Большой зал зашли профессор Стебль и двое преподавателей, фамилий которых Гарри не знал. Снейп упал на пол, и наступила тишина.

И тут Тонкс прорвало. Она начала громко смеяться, но, заметив взгляды, бросаемые на нее студентами, попыталась заглушить смех, выпив тыквенный сок, но не сдержалась и расплескала сок на мантию Джастина. Тот с трудом сохранял серьезное выражение лица. Он быстро отодвинулся от Гарри с Тонкс, показывая своим видом, что он тут как бы не при чем, да и вообще в первый раз их видит.

Гарри же просто молчал в тряпочку. Реальность превзошла все его ожидания. И он прекрасно понимал, кто больше всех виноват в этой истории. Он с ужасом смотрел, как Флитвик дает Снейпу что-то выпить, и после этого напитка с лица зельевара сошла глупая улыбка и влюбленное выражение лица сменилось выражением ужаса.

Причем такого ужаса, который, наверное, никогда не испытывал Поттер. Такое ощущение, что тот за секунды осознал все то, что он натворил. Гарри даже и не думал, что Снейп может испытывать такие эмоции.

Эмоции продолжали возникать и затухать на лице профессора. Ужас уступил место злости. Снейп сжал кулаки и ударил ногой розового ангела, который все еще пытался петь любовную песенку Филчу. Он стряхнул с себя множество кошачьих волос, подошел к полупустому столу Гриффиндора и, окинув всех студентов убийственным взглядом, от которого начинавший набирать обороты смех моментально прекратился, медленно и с расстановкой произнес:

– Кто. Это. Сделал?

Гарри показалось, что Снейп изо всех сил сдерживается, чтобы со всей силы не ударить по столу. Поттер в панике начал очень быстро соображать.

Флитвик видел его, когда он уходил от места Снейпа. Также эти перемещения могли заметить и другие студенты. А сама Тонкс очень громко просила его наблюдать за Снейпом, да и именно она первая начала смеяться.

Их с Тонкс легко рассекретят. Им нужно сознаваться, пока еще есть возможность.

Гарри медленно поднял руку.

Комментарий к Глава 15. Любовь

====== Глава 16. Последствия ======

Гарри стоял у кабинета директора. Он с головой зарылся в свои мысли, в которых он с ужасом представлял свои будущие перспективы… Его исключили из Хогвартса! Декан факультета Пуффендуй – Помона Стебль, узнав о происшествии в Большом зале, после небольшого разговора с Северусом Снейпом, приняла решение отчислить Поттера с ее факультета.

Впервые услышав об этом, Гарри не мог поверить своим ушам. Он не ожидал, что его наказание будет настолько суровым. Он не хотел покидать Хогвартс! Здесь он впервые обрел настоящих друзей, здесь он смог наконец избавиться от гнета Дурслей. А его лишают его первого настоящего дома. И за что? За какую-то безобидную шутку… Ну не совсем безобидную… Но он же не хотел ничего такого! Так не должно было быть! Нельзя за шутку исключать из школы! А что будет после исключения? Неужели его вернут опять к Дурслям?

Никто не сообщил Поттеру о его перспективах. После принятия решения Помоной Стебль деканы всех четырех факультетов собрались вместе и повели Гарри к Дамблдору. Никто ему не сказал зачем, но он и сам догадывался, что они пошли для того, чтобы договориться с директором об изгнании из Хогвартса, ведь сами деканы не имеют подобных полномочий.

И вот они уже около часа сидели в кабинете и что-то обсуждали. А сам Гарри остался сидеть на скамейке у горгульи, охранявшей проход к Дамблдору. Когда учителя только ушли, он попытался установить с ней контакт. Спрашивал, что она из себя представляет и правда ли она питается одними только сладостями. Он все никак не мог сообразить, по какому принципу горгулья открывает проход. Каждый раз учителя называют разные сладости для того, чтобы попасть к директору.

Недавно он спросил об этом у Джастина, и тот предположил, что это такой своеобразный пароль в кабинет директора. Но Гарри разнес его версию в пух и прах. Не будет же Дамблдор ставить такой глупый пароль к себе в кабинет. Так что Поттер решил, что эти сладости как-то связаны с горгульей, и в определенный день она ест только определенную сладость.

После неудачи с горгульей Гарри принялся разбирался в происшествии, из-за которого он и был исключен из школы. Ему очень хотелось обвинить во всех грехах Тонкс, сказать: «Я не при чем, это все она». Но в то же время он прекрасно понимал, что именно он сам виноват в сложившейся ситуации. Ведь он мог отказаться от плана, еще когда услышал про амортенцию, и ничего Тонкс бы не помогло. Но он все-таки согласился. Наверное, в глубине души он и сам хотел хоть раз в своей жизни совершить что-то безбашенное.

Наконец со стороны кабинета директора послышались звуки, появился винтовая лестница, по которой спускался профессор Флитвик. Он подошел к Гарри, пристально на него посмотрел и сказал:

– Я был о тебе лучшего мнения, Гарри. Ты совершил ужасный проступок… Но меня радует, что ты хотя бы в нем сознался.

Следующими спустились деканы Гриффиндора и Пуффендуя – МакГонагалл и Стебль.

Минерва яростно взглянула на Гарри и, ничего не сказав, направилась прочь из коридора. Помона бросила укоризненный взгляд и направилась вслед за МакГонагалл.

Последним из деканов вышел Снейп. Он был почти в такой же ярости, как во время происшествия в Большом зале. Он устремился к Гарри, и тому на короткий период времени показалось, что Снейп сейчас ударит его, но профессор зельеварения лишь подошел вплотную к Гарри и прошипел:

– На вашем месте, Поттер, я бы внимательно следил за тем, что вы пьете.

– Северус, мы же говорили, – с лестницы раздался голос Дамблдора.

Тот развернулся, с вызовом посмотрел на директора Хогвартса и направился в коридор, противоположный тому, в который ушли МакГонагалл и Стебль.

Дамблдор подошел к Гарри и указал на винтовую лестницу.

– Гарри, давай пройдём ко мне в кабинет.

Поттер все еще не оправился от вспышки ярости Снейпа, он пару раз недоуменно моргнул глазами, и только потом направился в кабинет директора.

В кабинете было все точно так же, как и запомнил Гарри. Разве что старой Распределяющей Шляпы нигде не было видно.

– Садись, – бросил Дамблдор и уселся за свой стол.

Гарри нашел взглядом кресло и послушно опустился в него.

– Хочу заметить, что твой поступок превзошел все мои ожидания. Да, ты не ослышался, я ожидал от тебя нечто подобного. Я был уверен, что ты из-за недостатка друзей и возможности веселиться в детстве, начнешь… Кхм… Назовем это «восполнять пробелы». Так вот, я был уверен, что в Хогвартсе ты начнешь вовсю веселиться, и тебя будет легко втянуть в любую авантюру, но такого не ожидал даже я, – сказал Дамблдор. – И я также уверен, что ты действовал не в одиночку. Достать любовное зелье первокурснику практически невозможно. На данный момент у меня есть трое подозреваемых. Это Фред и Джордж Уизли, а также Нимфадора Тонкс. Я так понимаю, у тебя не имеет смысла спрашивать, кто именно из них был причастен?

Гарри коротко кивнул. Он не понимал, зачем Дамблдор рассказывает ему все это.

– Я так и думал. Подростки склонны к… Самопожертвованию. Для них сообщить кому-то старшему об участии их друзей в различных проказах равносильно измене. Ладно. Я отвлекся. В общем, мне не удалось узнать, кто именно подал тебе идею и обеспечил зельем. Я знаю, что на этой неделе ты посетил гостиную Гриффиндора, в которой общался с обоими близнецами, а во время самого происшествия в Большом зале Нимфадора сидела рядом с тобой. Профессор Флитвик мне сообщил, что подлил зелье в кубок профессора Снейпа ты один. Я не могу быть точно уверен, кто в этом виноват, – Дамблдор посмотрел прямо в глаза Гарри. – Но я точно знаю, что ты лишь исполнитель, да и сама эта… Шалость хоть и серьезная, но все-таки не должна повлечь за собой исключение. Так вот, я воспользовался своими директорскими полномочиями и вернул тебя в статус студентов Хогвартса.

У Гарри в ускоренном темпе забилось сердце. Неужели это правда? Неужели он все-таки не исключен?

– Ты вернешься на первый курс факультета Пуффендуй, а в качестве наказания за совершенное, получишь… Скажем, год отработок. Еще я попросил деканов снять с Пуффендуя то количество баллов, которое они считают справедливым. Я не знаю, сколько каждый из них снял, но думаю, что это не так важно, поскольку ситуация с баллами у Пуффендуя и так критическая, – Дамблдор посмотрел на Гарри, ожидая его реакции.

– То есть я не исключен? Все будет так же, как и было? Я могу идти? – он все никак не мог поверить в то, что все обошлось.

– Да, Гарри, ты можешь, но учти, что при повторном подобном проступке наказание будет куда более суровым.

Гарри встал с кресла, открыл рот и попытался подобрать нужные слова. Ему хотелось отблагодарить Дамблдора за то, что тот оставил его в школе. Ему хотелось пообещать директору, что он больше никогда ничего подобного не выкинет, но вместо благодарностей с его губ сорвался давно интересующий его вопрос.

– Простите, сэр, я хотел бы узнать, как работает горгулья, охраняющая ваш кабинет. Я уже понял, что ей нужно называть какие-то сладости, но я так и не понял, по какому принципу.

– Тебя только что чуть не исключили, а тебя волнует то, как работает горгулья, охраняющая мой кабинет? – Дамблдор улыбнулся, и Гарри понял, что это была шутка, а не упрек. – На самом деле, это не обязательно должны быть сладости, это пароли, которые я устанавливаю. Тот, кто его знает, может войти ко мне в кабинет.

– Пароль? Но… Сладости… Почему вы устанавливаете в качестве пароля сладости? Их же только дети любят…

– Не только, Гарри, не только, иногда взрослые в глубине души по-прежнему остаются детьми, и они не хотят меняться, тем более, когда быть ребенком так вкусно.

На этой ноте Поттер покинул кабинет директора. Только когда он почти дошел до гостиной Пуффендуя, он наконец осознал, что остается в Хогвартсе. Он быстро побежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньку. Все его мрачные мысли были забыты.

Однако долго в приподнятом настроении духа ему побыть не удалось, поскольку чрез минуту такого бега он упал и разбил себе нос

*

На следующий день пуффендуйцы не садились ни с Поттером, ни с Тонкс. И были полностью правы, количество очков факультета ушло далеко в минус. На данный момент баланс Пуффендуя составлял минус триста тридцать одно очко. Но Нимфадору мало заботило изменившееся к ней отношение других студентов. Ее беспокоило то, что из-за нее мог серьезно пострадать невинный человек. И термин «невинный человек»в её представлении относился отнюдь не к Снейпу. А к Гарри.

За завтраком Тонкс решила извиниться перед ним. Она помнила исследование Поттера и знала, когда нужно приходить, чтобы застать его в Большом зале. Нимфадора села рядом с Поттером и решила не затягивать с извинениями:

– Гарри, прости меня за вчерашнее, я совсем забылась. Я этот гениальный план еще давно придумала, но боялась. То есть не было возможности его реализовать. И я немного не подумала о последствиях… Ладно, я о них совсем не подумала. Я все шесть лет хотела провернуть что-то подобное, и когда у меня наконец появилась возможность, я вообще перестала соображать.

– Ничего страшного, – ответил Гарри. Он еще вчера подумал и решил, что в происшествии виноват только он сам. – Просто давай договоримся обходиться больше без подобных мероприятий.

Получив от Тонкс обещание, что это была последняя шалость, в которую она его втягивает, Гарри направился на урок травологии. После сорока пяти минут его работы с прыгающими поганками к Поттеру подошла Профессор Стебль и попросила остаться после урока. Она провела с ним двадцатиминутную беседу о том, какой плохой поступок он совершил и как сильно ему повезло, что Дамблдор решил оставить его в школе. Из-за этого разговора Гарри опоздал на следующий урок и получил еще минус десять баллов уже от профессора МакГонагалл.

К обеду настроение Гарри испортилось окончательно, а вот Тонкс наоборот повеселела:

– Поздравляю, Гарри, мы с тобой побили рекорд. Сегодня у Пуффендуя самое маленькое количество баллов. Меньше еще не было ни у кого за всю историю Хогвартса. Прошлый рекорд держался за Когтевраном, тогда мальчику с седьмого курса стало скучно, а ты знаешь этих когтевранцев. Вот он и решил на новый год поэкспериментировать с лампочками на люстре, я не знаю, в чем заключался эксперимент, но в результате люстра упала прямо на преподавательский стол! Тогда у Когтеврана было минус сто девяносто восемь очков. А это еще никто не пострадал! Кстати, именно с того момента в Большом зале убрали люстру и поставили летающие свечи. А мы сделали все еще лучше! Круто, да?

– Эм-м, – Гарри не знал, что ему ответить, поэтому, вспомнив беседу с профессором Стебль, решил просто ее процитировать. – Я не думаю, что это круто. Это было несправедливо и неправильно по отношению к профессору Снейпу.

– О, так ты не только с директором, но еще и с деканом беседовал? «Несправедливо и неправильно по отношению к профессора Снейпу, несправедливо и неправильно по отношению к профессору Трелони», – Тонкс передразнила тон декана. – Да кого это волнует! Все получилось круто! Раньше мне не удавалось ничего провернуть из-за того, что у меня не было необходимого сообщника, а тут появился ты… Так что поздравляю – теперь ты мой подельник.

Гарри удивленно на нее посмотрел. От раскаивающейся Тонкс не осталось ни следа.

– Ты же сказала, что больше не будешь меня ни во что втягивать, – напомнил ей Гарри.

Улыбка Тонкс слегка поувяла, и Гарри понял, что она совсем забыла запомнить свои обещания.

– Ну давай тогда после школы! Или вне школы, если ты не хочешь, чтобы у тебя были проблемы с учителями и директором. Приезжай к нам на зимние каникулы, там сможем и не такое вытворять.

На удивление, совесть перестала грызть Гарри практически сразу. Поттер начал получать удовольствие от того, что смог решиться на подобный поступок. И началось это как раз после обеда. К нему в спальню постучались Фред и Джордж Уизли. Они выразили свое восхищение гениальности шутки и заверили его, что если что-то и есть плохое в этом происшествии, так это то, что они не были в Большом зале, когда само действо разворачивалось, и они не смогли насладиться моментом. Уходя, один из близнецов уже серьезно сказал, что Снейп заслужил то, что с ним случилось, своим ужасным обращением со студентами всех факультетов, кроме Слизерина. После ухода Фреда и Джорджа в спальню вошел Джастин и сразу направился к кровати Поттера.

– Я знаю, что тебе сильно досталось из-за этого всего, но тем не менее я все-таки хочу тебя попросить: можешь, пожалуйста, в следующий раз, когда вы с Тонкс будете что-то проворачивать, и меня привлекать. Я тоже хочу участвовать! – решительно сказал Финч-Флетчли.

Гарри вспомнил слова Дамблдора, Стебль, Флитвика… Но, несмотря на все это, его рот сам собой расплылся в довольной улыбке.

– Конечно, Джастин, в следующий раз ты в деле, – забыв про то, что он любой ценой хотел избежать следующей шалости, произнес Гарри.

Происшествие в Большом зале со Снейпом и Филчем обсуждали всю следующую неделю, но, как всегда и бывает, это событие быстро забыли. На его место пришел новый инцидент. Драко Малфой стал новым ловцом Слизерина.

Это событие нарушало одновременно массу школьных правил, но Снейпу было все равно, он выдал Малфою метлу модели «Нимбус 2000» и договорился с директором Хогвартса о корректировке правил и допуске Драко в сборную факультета.

После этого случая Малфой стал еще больше важничать. Он постоянно носил с собой метлу и ходил кушать в Большой зал только в присутствии двух уже знакомых Гарри однокурсников. Поттер понял, что они выполняют роль телохранителей. Он еще не решил, согласен ли он на приглашение Драко посетить его особняк на зимних каникулах. На эти же каникулы у него было приглашение от Тонкс, и, глядя на важное лицо Малфоя, Гарри все больше и больше склонялся к мысли отказать ему.

На уроках зельеварения и отработках Снейп перестал обращать внимание на Гарри. Выдавал необходимые задания или компоненты для зелий и больше не смотрел в его сторону. Поттер был только рад такой перемене. Он считал, что он очень легко отделался, раз профессор зельеварения решил не мстить.

В комнату-по-желанию Поттер больше не возвращался. Ему там ничего просто особо не было нужно. Он раскрыл секрет этой комнаты и теперь просто не представлял, для каких целей она может служить. Вначале ему казалось, что это помещение очень полезное и будет постоянно ему пригождаться, однако как ее применять, Гарри пока так не придумал. Он решил просто запомнить, что такая комната есть, и если ему что-то понадобится, то он сможет ее использовать.

С пуффендуйцами выйти на контакт по-прежнему не получалось. Но Гарри не сильно расстраивался, так как ему удалось наладить отношения с некоторыми однокурсниками. Благодаря Джастину он смог подружиться с соседями по комнате. Захария Смит изначально не скрывал своего презрения к Поттеру, а Эрни Макмиллан недолюбливал его из-за потери очков Пуффендуя. Но они все сблизились, когда Финч-Флетчли предложил им поиграть в настольную игру «Коллапс». В нее можно было играть только вчетвером, Джастин сказал, что ее ему летом подарили родители на день рождения. Игра основывалась на современных технологиях и должна была выйти только через три года.

После пары раундов игра всем надоела, и они решили просто пообщаться. Захария предложил рассказывать по очереди о самом страшном моменте в жизни. Джастин рассказал о случае, когда родители узнали, что он валялся в грязи вместе со школьным другом. Смит – о серьезной автомобильной аварии, в которую он попал вместе с родителями. Эрни немного покраснел, но все-таки решил поведать историю о том, как он на спор забежал в женскую раздевалку.

Когда настала очередь Гарри рассказывать, он так и не решил, какое из множества моментов его детства можно назвать самым страшным, так что он решил остановиться на случае, когда его попытались утопить в унитазе. Почти в самом начале рассказа, когда Гарри только начал описывать речь Пирса, его остановил Джастин. Он сказал, что Поттер может не продолжать. Макмиллан и Смит не сводили с Гарри удивленного взгляда весь оставшийся вечер.

Через неделю Поттер работал за одним столом вместе с однокурсницами с его факультета – Ханной Аббот, Меган Джонс и Сьюзен Боунс. В начале занятия Ханна Аббот строго спросила у него о причине, по которой он постоянно нарушает правила. Гарри на вопрос не ответил, но при этом клятвенно заверил, что будет стараться больше не терять очки Пуффендуя. Его ответ понравился не только Ханне, но и Меган со Сьюзен, так что занятие прошло в дружелюбной атмосфере.

Еще через неделю за завтраком в Большом зале Рону Уизли прилетел громовещатель от его матери. Гарри в этот момент только приступил к приему пищи, поэтому, как и все, обратил внимание на гриффиндорский стол после громкого возгласа Рона. Красное письмо загорелось, взлетело и начало громко кричать: