Текст книги "Чертоги Казад-Дума (СИ)"

Автор книги: Каэрия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 57 страниц)

♦♦♦♦♦

Чистое сияние ночных светил вырывало из мрака льющуюся серебром тропку, серпантином уходящую вдаль. Подножие горы тонуло в темноте, щеря бездонную пропасть. Переведя дух, Торин заставил себя поднять взгляд к Ниар. Девушка стояла напротив, бесстрашно оглядывая просторы Средиземья.

Погода успокоилась ближе к рассвету. Подъём до вершины занял у двух храбрецов практически всю ночь. Небо только-только начинало наливаться сизыми мазками рождающегося дня. Пики Железных Холмов, укутанные в белые одеяла, лениво проступали сквозь туманную дымку. Гладь небосклона на востоке у тонкой границы с землёй постепенно накалялась ярким блеском плавленого золота, касаясь лучистыми ладонями меркнущего в полумгле Средиземья.

– Когда-то давно Железные Холмы являлись частью огромного горного массива невиданной красоты и головокружительной высоты, – Ниар, подойдя к гному, долгим взором мерила восточный предел. Бледное лицо девушки в зарождающемся свете казалось острым и хищным. Карие глаза впитывали в себя солнечные лучики, жадно вбирая их дивную, невинную прелесть. – Ваше Величество вряд ли сможет представить себе Эред Энгрин такими, какими они были в период процветания Белерианда. Гигантские зубья камня и железа, непреступным забором отделяющие далёкий холод севера от плодородных земель Эннората. Эти знаменитые горы, воспетые во многих песнях эльфов и поруганные бессмертными за свою тёмную природу, дали жизнь Железным Холмам. Мало кто знает, что земля, на который мы с Вами стоим, была поднята из недр Владыкой Дор Даэделота, всеми забытом ныне.

Ниар осторожно обхватила своей рукой предплечье Торина. Молодой гном, вздрогнув от волнения, посмотрел на свою спутницу. Казалось, юное создание не чувствовало усталости или сонливости. Всю ночь взбираясь на гору с лёгкостью девы эледрим, теперь лихая наездница с бодростью взирала на замерший пред рассветом мир. Поражаясь выносливости слабой дочери эдайнского рода, Король-под-Горой силой воли загонял в себя желание поморщиться от боли в ногах и спине. Склоны Железных Холмов оказались круче, чем думалось гному раньше.

– Пусть взор Его Величества коснётся того неясного пятна, что скрывается на севере, за кручами опасностей спящей вселенной, – Ниар развернула Торина боком, вытянутой рукой указывая куда-то вдаль. Прищурившись, молодой наследник Дурина разглядел в отступающей темноте едва заметные с высоты пики Серых Гор. – Там покоится Эред Митрин, холодная цепь бездушного камня, омытая кровью орков. Там, где горы крестом расходятся по сторонам, в безмолвии и холоде агонии умирающего мира стоит гора, откуда родом враг Ваш. Гундабад, ставший родиной тем душам, которым никогда не удастся попасть в Валинор по воле Великого Владыки Удуна. Будто сторожевая башня пиком стоит он на пути у тех смельчаков, что могут найти в себе храбрость пойти дальше. Пустынная дорожка отчаяния и смерти, улетая эхом в глушь дикого севера, идёт через Ангмар, к Карн-Думу, где некогда правил Король-чародей. В тех тенях, что сейчас отражаются в Ваших глазах, царит и по сей день Зло, неведомое смертным существам. И во Зле этом рождаются кошмары, желающие покрыть Эннорат тленом и пеплом.

Гном моргнул. Перевёл взгляд на Ниар, едва справляясь со странным страхом, сковавшим сердце тисками уныния и безнадёжности. Девушка, в отличие от Торина, смотрела на запад без ужаса в глазах: сосредоточенно меряя даль ясным взором, лихая наездница улыбалась краешками губ, хмуря брови. Королю-под-Горой безумно захотелось спуститься вниз, к твёрдой и плоской земле. Лицезрение угодий тьмы не приносило никакой радости. Зато Ниар, кажется, восхищалась открывшимся видом.

– Дальше, на западе, простираются земли Арнора, видевшие много сражений и много чудес, о которых нам знать не дано. Плодородная почва дышит жизнью и в дожди её дыхание подобно дыханию любого другого живого существа можно услышать, почувствовать, проникнуться им. Где-то там, ещё находящееся в полудрёме, лежит чудесное озеро Эвендим, южнее которого грезит приятными ночными видениями весёлый и дружелюбный Шир. Ещё дальше, ближе к морю, что некогда затопило Белерианд, стоят на страже Синие Горы, спесивая гряда Эред Луин, вратами служившая для входа в Эриадор. Там, под древним гигантом Долмедом, впервые открыли глаза двое гномьих праотцов, гордых, смелых и мудрых. У подножия этих гор некогда блистал в свете и жил своей вольной жизнью Белерианд, земля всех земель. Он теперь спит вечным сном, этот дом древних сказаний, в руках океана, позабыв о войне.

В голос Ниар проникла горечь. Выдержав паузу, девушка несколько секунд молча глядела вдаль, подставляя лицо навстречу свежему ветерку. Торин, не желая мешать спутнице, зачаровано оглядывал её сверху донизу. Стоя прямо, широко расправив плечи, без опаски перед высотой и морозом, воспитанница оборотня размышляла о чём-то непостижимом и отражения её дум призраками скользили в карих глазах. Гном, чувствуя необъяснимую тревогу, сжал руки в кулаки.

«Откуда ей, такой молодой и наивной, столько известно о Средиземье? Не каждый может похвастать глубокими знаниями истории Эндора. Она говорит на синдарине и кхуздуле, ловко обращается с огромным конём и не боится опасностей. Слова о проклятых снежных долинах севера не нагоняют на неё страха, а вызывают печаль, – голос интуиции крепчал, звеня свинцом. Кровь отхлынула от лица. Теряясь в догадках, Король-под-Горой пытался понять, кого в действительности встретил на медвежьей пасеке. Друга? Врага? Посланника свыше? – С какой нежностью Ниар говорит о Средиземье. С какой тоской глядит вдаль, на запад, туда, где лучи рассвета тают в пучинах тьмы. Хотел бы я знать, кем ты являешься, лихая наездница. И хотел бы понять, как удаётся тебе сохранять в себе чистоту вопреки, судя по всему, тяжёлому жизненному пути. Много ли видела ты крови, Ниар? И много ли крови ты сама пролила?».

Торин больше не сомневался в том, что кареглазая чаровница по природе своей была воином. Оттуда и смелость, оттуда прямота и ловкость. Одного не мог взять в толк молодой наследник эреборского трона – когда юная девочка успела увидеть смерть? Откуда пришла и кем была в прошлом?

– Мой дом разрушили много лет назад, – теперь голос Ниар не казался знакомым. Торин впервые услышал в привычном тембре металлический звон глухой, бездушной ярости. – От него не оставили камня на камне, погрузив когда-то сказочные долины моей родины в пропасть забвения. Я помню, как в детстве мне нравилось гулять в тенях высоких деревьев, что росли густым ковром в горах. Помню, как я с братом и сестрой играла в догонялки, пытаясь утереть нос самому ветру. В моей душе свежи воспоминания о лугах, пахнущих сладостью и летними грозами. Перед глазами порой всплывают посеревшие за долгие годы картины радужных закатов: будучи ребёнком, я с восхищением и трепетом наблюдала за тем, как красный солнечный диск погружается степенно и надменно в шумящую гладь синего моря, окрашивая строптивые волны в самые разные цвета, от кроваво красного, до угольно-чёрного. Я рассказала бы Вам, Ваше Величество, как пал мой мир и как прахом рассыпался он в моих руках, но, боюсь, Вы не поверите мне. Всё, что когда-то казалось дорогим Вашей покорной слуге, утонуло в прошлом, погибло в нём, оставив после себя выгоревшую пустыню отчаяния. Я знаю, что Вы чувствуете, думая об Эреборе. Лучше других мне известна та боль, что снедает сердце при мыслях о погибших собратьях. Я потеряла своего отца, будучи ещё совсем юной. С того момента душе моей нет покоя.

Торин сглотнул. Странная смесь чувств разливалась по крови ядом. До этого притупленные, потухнувшие под плотным настом нескончаемой череды неудач и ошибок, они засверкали острыми гранями в свете восходящего солнца. Разливаясь лавовой рекой по венам, распаляли потерянную решимость и твёрдость духа. Сомнения, страх, одиночество, ярость, боль, отчаяние, скорбь – все они слились воедино, перемешались с восстающими из тлена смелостью и рвением свершить задуманное. Сострадание к Ниар сомкнулось терновой лентой вокруг сердца Короля-под-Горой, обернулось искрящимся ободом восхищения и, в конце концов, переросло в неуёмное, беснующееся волнение.

Он мог задать ей сотни вопросов. И она, стоя сейчас на вершине отрогов сгинувших некогда Железных Гор, ответила бы ему правду. Он прочёл её собственную готовность говорить в пылающих карих глазах. Истина, которую гному желалось узнать, была в его руках – Ниар с лёгкостью бы отдала ему сокровища собственного прошлого, поведав о себе и своём мире. Возможно, рассказала бы, откуда узнала кхуздул и почему с замиранием в сердце говорила о лютых уголках Средиземья. Вот только не желал эреборец заглядывать бездне в глаза. Он прошёл длинный путь, чтобы вернуть свой дом, былую честь, надежду. И не собирался теперь страшиться удара со стороны маленькой смертной девочки.

Подул лёгкий ветерок. Солнечный блин плавно поднимался над золотящимися долинами Руна. Наверное, пир давно закончился, и празднующие гномы теперь отдыхали, кутаясь в тёплые одеяла. Торин, поджав губы, развернулся на месте, устремляя свой взор к силуэту Одинокой Горы. Эребор.

– Будь у Вас возможность вернуть своего отца и свой дом, Ниар, как далеко Вы посмели бы зайти? Что решились бы сделать, чтобы вернуть родное и близкое? – в голове Торина рисовалась дорога, пустынная, холодная, серая. Та самая дорога, что вилась через бесплодную равнину к северу от Эребора, к Эред Митрин, к болотам Эттенмурса. Назад, к Ривенделлу, через Иссохшие Пустоши, откуда прилетел Смог. Чтобы вернуться к истокам всего. К полной опасностей и зла Мории. К чертогам Казад-Дума.

– Вас интересует, чтобы я попыталась сделать, дабы отвоевать дотла сгоревшую родину, пропадающую ныне по воле судьбы в глубинах безвременья? – Ниар улыбнулась. Просто, легко, свободно. Торин, прищурившись, заглянул девушке в глаза. – Всё, что угодно, Ваше Величество. Всё, что угодно.

====== Глава 7.4: Бильбо Бэггинс ======

♦♦♦♦♦

Всё, что угодно. Ради продолжения похода Бильбо был готов отдать даже последние шерстяные носочки, любовно припрятанные на дне походного мешка. Оставаться в Железных Холмах хоббит был уже не в силах. И не потому, что гномы приелись мистеру Бэггинсу. Как раз наоборот: смелый полурослик так привык к окружающим грубиянам и шутникам, что сам порой начинал сыпать налево и направо словечками весьма оскорбительного толка. Заметив за собой подобную привычку, Бильбо в панике пытался отгораживаться от докучающих гномов. Но куда же от них денешься, когда живёшь в царстве Даина Железностопа?

Впрочем, не всё было так плохо, как хоббиту казалось. Еду готовили вкусную, воды было вдоволь, перинки на постелях казались мягкими, а гномки – симпатичными. Последнее особенно беспокоило мистера Бэггинса, так как раньше он никогда не замечал женской красоты. Девушки подгорного народца виделись ширцу забавными и миловидными. В отличие от молодых девушек Хоббитона, гномки не только часто улыбались и хохотали, но и к тому же отлично разбирались в табаке, готовке, ковке, обработке камней и руд. В общем, их милые мордашки, чаще прочего широкие и конопатые, приглянулись мистеру Бэггинсу.

Однако сердце хоббита желало идти дальше. Как-то не был Бильбо готов признать наличие в себе жилки авантюризма, но пришлось смириться с суровой реальностью – без дышащих в затылок орков наш милый полурослик начал чахнуть в непроглядном болоте хандры. Какое-то время мистера Бэггинса занимало изучение камнетёсного дела, но вскоре это искусство ему надоело. Все чаще Бильбо поглядывал на Жало, все чаще с тоской глядел в чистое небо, желая вновь оказаться в пути, шагая навстречу приключениям.

Поэтому сейчас, сидя рядом с эльфийками, мистер Бэггинс откровенно скучал. Лениво натирая пуговицы на сюртучке, иногда бросал тоскливые взгляды в сторону Глоина. Гном, усевшись на пол, горделиво и сосредоточенно точил свой боевой топор. Фили, Кили, Балин, Двалин и Бомбур, устроившись за небольшим столиком, громко гогоча, играли в карты. Оин, Дори и Ори пытались смастерить летающего змея. Остальные, от нечего делать, курили трубки и пускали дымовые колечки. Ниар, потратившая свои две недели неожиданных выходных на изучение камней вокруг Железных Холмов, прижавшись к стенке, спала, иногда негромко похрапывая. В общем, обстановка казалась идеальной. За одним небольшим «но» – Бильбо умирал от скуки.

– Они продолжают называть меня Леди Нанивиэль, – возмутилась Илийя, обратившись к Арвен. Дочь Владыки Элронда, мигнув, терпеливо выслушивала возмущения своей подопечной. – Это ведь так низко, издеваться надо мной подобным образом. Я ведь ещё совсем ребёнок, не знатной крови, без заслуг перед Средиземьем. Я не лекарь и не прославленный охотник. Почему ко мне так обращаются? – Подобным образом наши дорогие спутники пытаются выразить тебе уважение, – попыталась объяснить Ундомиэль. На секунду её лицо прояснилось, на щёках появился румянец. – Не стоит воспринимать лёгкую иронию за попытку уязвить, Илийя. К тому же, возможно гномы просто не знают, как следует обращаться к эльфийским девушкам.

– Всё-то они знают, госпожа, – вставил Бильбо, широко зевая. – Просто после пира никто не смеет обращаться к Вам иначе, Нанивиэль. Мои друзья полагают, что гневить дракона – дурное занятие, тем более, если он скрывается под личиной красивой юной девочки.

– Так вот значит, кто я для них, так что ли? – светлое личико юной Квенди посерело от обиды. В глазах заплясали недобрые огоньки. Бильбо, заприметив их, отбросил в сторону тряпочку для полировки пуговиц. – Какой же я дракон?! Я ведь ничего плохого им не сделала!

Хотел бы мистер Бэггинс согласиться с эльфийкой, но свежи были воспоминания о недавнем пире. Хотя, признаться честно, воспоминания эти были подёрнуты тяжёлой, непроглядной поволокой. Бильбо с трудом мог сказать, где и когда заснул в день, когда сумел победить гнома. Хоббиту казалось, что спать он ложился в своей маленькой кроватке. Однако утром себя полурослик обнаружил под столом в главном зале, клубочком свернувшимся рядом с Двалином.

– Не обижайся, Нанивиэль, – повторила свою мысль Арвен. В ярких эльфийских глазах застыло выражение умиления. – Просто сложно судить о ком-то, зная его от силы две недели. Теперь наши дорогие хозяева вряд ли усомнятся в твоём… дружелюбии.

Хоббит готов был поклясться, что дочь знаменитого Лорда Элронда пыталась гномов оправдать. Наверное, бессмертной не хотелось становиться свидетелем очередной драмы – и так слишком много забавных несуразиц происходило за последнее время. Хоббит нахмурился, представляя себе, как тяжело было двум красавицам из Ривенделла ужиться вместе с подгорными жителями. Как ни крути, но Железные Холмы не назовёшь идеальным пристанищем для бессмертных детей Эру. Вернуться домой эльфийки пока не могли, во всяком случае, тем же путём, каким пришли к Даину Железностопу. Пойма Келдуин до сих пор тлела: смрад тухнущего пожара ветром уносило с востока на запад, к горам. К тому же, как говорили гномы, спящий до сих пор дракон ныне бодрствовал. Его иногда можно было рассмотреть в темноте неба, как крохотный алый силуэт падающей к земле звезды.

– О, Торин, – раздалось рядом с Бильбо. Подпрыгнув на месте от неожиданности, хоббит обернулся к говорящему. Дори, широко улыбаясь, смотрел на только вошедшего в комнату Короля-под-Горой. – Какие вести с запада?

Все присутствующие, заприметив эреборца, побросали свои дела, обратив взоры к высокому гному. Хоббит, не став малодушничать, сам поднялся с места. Сложив руки на груди, с выжиданием покосился на Торина. Последний, сохраняя вид спокойный и величественный, оглядел друзей.

– К сожалению, пройти к Эребору нам пока не удастся, друзья, – изрёк Король, выждав паузу. – Смог, ссылаясь на слова лазутчиков Даина, яростно сторожит окрестности Одинокой Горы.

– Что странно, – заметил Балин, важно надувшись. – Обычно драконы так не поступают. Он сжёг Эсгарот, разогнал орков, теперь не даёт никому подступиться к реке. Раньше Смог интересовался только золотом. Что же изменилось?

– Может, чует, что ему угрожает опасность? – высказал предположение Фили. – Эребор окружён со всех сторон настроенными против него силами. Никто бы не хотел иметь в соседях дракона.

– Так или иначе, пройти восточнее Келдуин пока никому не удастся, – прямо произнёс Торин. Потом, покосившись на Балина, взглянул на эльфиек. – Нам неоткуда ждать помощи, как и вам. Трандуил не сумеет пройти мимо Смога незамеченным. А значит, вряд ли рискнёт пробиться к Железным Холмам. До дома нам придётся добираться самостоятельно.

– А лучше будет вообще переждать у Даина, – брякнул Глоин. – Либо придётся делать огромный круг, спускаясь на юг. А я думаю, никому не захочется глядеть на Мордор. Даже издали.

– Можно обойти севернее, – предложил Дори. – Через горы.

– Гундабад? – вперёд выполз Бофур. – Там же полно орков. И, не забывайте, именно с севера прилетел Смог. Откуда нам знать, что за пиками Эред Митрин не спит его семейка?

– Если пройти через Иссохшие Пустоши, мы сможем выйти прямо на горный хребет и пройти над орочьими гнёздами, – произнёс Торин. Бильбо, глотая волнение, впопыхах вспоминал карту. В голове отчего-то всплыл образ гобелена, что висел в комнате Ниар. Теперь казалось, встреча с Беорном произошла давным-давно. – Двигаться по снежным вершинам безопаснее всего: тролли и орки не любят холод, как и любые другие существа. Конечно, проще будет перейти на западную сторону через перевал Гундабада.

Все молчали. Маленький хоббит, вытянув губы трубочкой, щурил взгляд. Перед мысленным взором плыли серые пейзажи мрачных долин севера. С какой стороны не посмотри, но предложенный маршрут идеальным назвать было нельзя. Хотя, альтернативы не казались лучше: чтобы обогнуть пылающую Келдуин через юг пришлось бы спуститься вниз по Карнену, перейти её, а потом спуститься ещё южнее, к морю Рун и свернуть на запад, дабы пересечь Бурые Земли. Таким образом, путники смогли бы добраться до Лориэна и привести бессмертных эльфиек на дружественные земли. Ниар же могла бы вернуться домой, поднявшись на север. Для самого Бильбо такой маршрут означал очередной перевал через Хитаэглир. Мглистые Горы полурослику запомнились ужасной погодой, спящими великанами и жуткими пещерами гоблинов. Нет, скорее уж Бильбо готов был кинуться на север.

– Займёт меньше времени, – нарушил тишину Двалин, задумчиво пялясь в потолок. – Но в этот раз нас больше, Гэндальфа рядом не будет, а с юга вплоть до гор в затылок будет глядеть дракон. И ладно дракон: возможно, занятый полётами над долиной Келдуин, Смог не будет смотреть на север. Но ведь Балин прав. Ангмарский хребет не назовёшь спокойным местом. И это очень мягко сказано, Торин. Ведь орки, тролли и гоблины лишь малая часть того зла, что скрывается на севере. У нас нет провожатого, который бы смог точно сказать, какие тропы безопасны. И, к тому же, таким образом мы сможем добраться только до Ривенделла.

Все снова какое-то время помолчали.

– Есть одна узкая дорога, – голос Ниар надтреснутой дрожью коснулся ушей. Мистер Бэггинс, сглотнув, перевёл взгляд к кареглазой девице. Последняя, скромно пристроившись рядом с Фили, завела руки за спину, втянув голову в шею. – Она начинается у взгорка Тухпан, прямо рядом с Иссохшими Пустошами. Проходит вдоль южного хребта отрогов Серых Гор. Ею уже давно никто не пользовался, потому что она некогда служила местом обитания Смога. Во всяком случае, так говорят, ибо путники, забредавшие в то место, видели оплавленные пики гранитных стен и железные потоки, застывшие рекой из стали. Там нет ни воды, ни еды, но пройти вдоль хребта к Гундабаду можно за две недели, если взять с собой побольше еды.

– Горами, с орками, – Двалин сделал большие глаза. – И не все из нас будут вооружены. Если уж на то пошло, то проще дойти до Гондора. Сподручнее, между прочим. Зачем идти в Ривенделл, когда можно пойти в Лориэн?

– Кто говорит, что та тропа безопасна, Ниар? – Балин, обернувшись к девушке, нахмурился, морща нос. – Откуда тебе вообще известно, дитя, как выглядит дорога, о которой идёт речь?

– Она безжизненна, а потому безопасна. Я сама путешествовала по ней три зимы назад, – девушка заговорила ровным тоном, спокойным и мягким. Мистер Бэггинс, ощущая, как лапки наливаются свинцом, поджал губы. – Там нет ни орков, ни троллей, вообще никого. Весь путь вплоть до Гундабада проходит по отвесному плато, через тонкое угольное ущелье, пересекает три реки. Пятьсот миль на запад по ровной местности, это не так много, как кажется. К тому же, у нас будет еда и вода, кони, на которых мы сможем сложить провизию. Тёмные твари не спускаются к подножиям гор, им нечего делать у плодородных земель. Если после Гундабада пройти по Эттенмурсу, до Ривенделла останется каких-то триста миль.

– А если идти на юг, тот же путь займёт у нас в два раза больше времени, – Двалин потёр подбородок. – Но это значит идти навстречу врагам, в сторону Дол Гулдура, к Мордору. Вряд ли Азог будет ожидать от нас путешествия через северный край.

– Это безумство, – возразил Глоин. – Если пройти по Рованиону на юг, мы доберёмся до Лориэна в целости и сохранности. Если, конечно, Смог не решит полетать над Лихолесьем.

– Но куда-то идти однозначно надо, – вставил Бильбо. – Мы не можем вечно торчать в Железных Холмах. Какая разница, куда шагать? Да, путь на север окажется короче, но опаснее. Путь на юг – длиннее и не намного спокойнее. Наверное, Лорд Элронд скорее пожелает увидеть свою дочь на севере Эригиона, под защитой магии Ривенделла, чем вдали от себя в гостях у Леди Галадриэль.

– Если только из-за нас вы желаете пойти более опасной тропой, то не стоит, – вмешалась Арвен, смотря на Торина. – И Нанивиэль, и я – мы обе будем крайне рады сопровождать Вас в долгом путешествии, Король-под-Горой. Если мы выиграем два дня пути, разве изменится что-то?

– Она права, – подтвердил Балин. – Два дня, три дня, даже неделя. Ничего не мешает нам медленно идти домой. Синие Горы никуда не денутся.

– А кто сказал, что мы идём домой? – задал вопрос Торин. Его голос похоронил под собой все шепотки, что до этого момента раздавались в комнате. Бильбо, нервно сглотнув, посмотрел на Короля-под-Горой. Эреборец сверкал глазами, взирая на своих спутников исподлобья. – Конечно, все вы вольны поступать теперь, как вздумается. Мне нечего вам пообещать – золото Эребора осталось в Эреборе, ключ от двери к Одинокой Горе теперь находится в лапах Азога, равно как и мой отец. Тот самый Король-под-Горой, который должен занять трон и управлять нашим народом. Бледный орк наверняка вернётся в Морию и там будет дожидаться нашего визита.

Снова тишина, непроницаемая, холодная, отчуждённая. Мистер Бэггинс, моргнув, вдруг понял для себя, что видит, как вершится история Средиземья. По спине полурослика побежали мурашки.

– Я хочу, чтобы каждый из Вас сейчас решил, как следует поступить, – Торин произносил слова медленно. Он не повышал тона, не шептал, но его речь наполнилась непривычным звоном волнения и воодушевления. Каждый звук, срывавшийся с губ Короля-под-Горой, ледяным ураганом касался сердец всех путешественников и поселялся в них разгорающимся пожаром ожидания чего-то великого. – Чтобы каждый из вас, моих добрых друзей, прислушался к зову души и понял, чего она желает. Правильного и неправильного выбора в этом случае быть не может. Поэтому я и не предлагаю вам отправиться со мной к Казад-Думу. Но я точно знаю, что там, в темных и мрачных коридорах, сидит на привязи мой отец. Гном, который должен на своей голове нести Корону Эребора. И я не смогу спать спокойно в Синих Горах зная, что должен был пролить за него кровь и попытаться вернуть домой. Да, Эребор остаётся потерянным. Аркенстон, как и золото наших предков, всё ещё находится в лапах дракона. Но я не теряю надежды на лучшее. Ведь я все ещё способен сражаться за то будущее, которое может у нас быть.

Его никто не перебивал и Бильбо готов был поклясться, что может расслышать едва различимый писк маленького комара у потолка. Сам он, загоняя в себя вдохновлённые призывы к действиям, уже в уме подписался на очередную авантюру. И в этот раз мистеру Бэггинсу не требовались уговоры мага или песни гномов. Судьба звала полурослика вперёд, в свои коварные, кровавые, но жаркие объятия.

– Пройти через Гундабад быстрее, чем через Бурые Земли, – изрёк Торин, наконец. Заглянув каждому в лицо, удовлетворённо улыбнулся, не теряя при этом серьёзного выражения лица. – Наши бессмертные друзья попали в немилость рока, но вопреки собственной слабости нашли в себе смелость помочь нам у Келдуин. Нам нужно отплатить им тем же. Как бы то ни было, мой путь лежит к Казад-Думу, и не важно, каким долгим он окажется. Но прежде чем вновь сразиться с Азогом я желаю довести Леди Ундомиэль и её подопечную Нанивиэль до Ривенделла в целости и сохранности. Из долины Имладриса я направлюсь туда, где требуется моё присутствие. Я повторюсь – идти со мной или не идти, личное дело каждого из вас. Даин не торопит нас покинуть тёплый кров Железных Холмов, но мне хотелось бы отправиться в путь через два заката. А до тех пор давайте наслаждаться жизнью такой, какая она есть. За два дня нам подготовят провиант и оружие. В пути же решим, как пройти до Ривенделла быстрее.

Торин замолчал. Вновь окинув долгим взором собравшихся, развернулся на месте и неспешно направился по своим делам. Гномы, проводившие тоскливым взглядом своего предводителя, задумчиво начали шушукаться и переглядываться. Бильбо, облизав губы, обернулся к Балину. Седобородый гном отчего-то посерел и поугрюмел. Губы под его большим крючковатым носом перекосило то ли от страха, то ли от возмущения.

– Я не считаю, что Торин принимает правильное решение, – пояснил наставник Дубощита, заметив пристальный взор полурослика. – Странно всё это: Азог, Смог, эльфы. Дракон тихо спал под горой в течение многих лет и проснулся тогда, когда мы оказались рядом с Эребором. Да и бледный орк… откуда он прознал про ключ? Как вообще сумел его своровать? Не к добру всё это. Да ещё и Гэндальфа рядом нет. Он бы вразумил Торина, хотя бы попытался. Ведь меня упрямец давно перестал слушать.

Бильбо молчал. Он не знал, что можно ответить на такую реплику. Хотелось бы со старым гномом согласиться, хотелось бы подписаться под каждым его утверждением. Но в душе-то мистер Бэггинс знал, что Король-под-Горой прав. Во всяком случае, его мотивы казались полурослику правильными и благородными. Может, риска они и не оправдывали, но ведь поход к Эребору тоже никто не мог бы назвать здравым поступком. Жизнь казалась такой прекрасной в свете всего уже пережитого. Бильбо улыбнулся Балину.

– Знаете что, мистер гном, – нарочито весело произнёс полурослик, планируя загодя остаток вечера. – Я отправился с вами в путешествие, не умея ни драться, ни фехтовать, даже воровать не умея. Я был простым хоббитом из Шира, привыкшим к спокойным посиделкам у камина и крепкому чаю ровно в одиннадцать утра. Мой взор знал мир только по картам, бесцветным и скучным. Вы, со всей своей глупостью и храбростью, буквально ввалились в мой дом, нагло слопав все запасы провизии, что хранились в моей кладовой. Вы смеялись надо мной, издевались, ни в грош не ставили мои старания. И что же я вижу теперь? Кучку растерянных гномов, которые боятся сделать шаг на пути к мечте, которая оказалась даже более неосуществимой, чем казалось раньше. Трусость, вот что я вижу. И, честно говоря, мне не хочется думать о том, что будет дальше. Вместо этого я отправлюсь к себе и примусь честно точить те кинжалы, что подарил мне Даин. Потому что останавливаться на полпути я не желаю. Нужно будет, пойду за Торином хоть до самого Мордора. Потому что я, балроги дери, его Взломщик. И не побоюсь выдрать потерянный ключ из лап Азога, даже если тот будет пялить на меня свои серые рыбьи глазки.

Докончив свою речь, Бильбо развернулся на пятках, коротко кивнул эльфийкам и широким шагом поспешил к выходу из каменного зала. Кровь в жилах храброго хоббита кипела задором, нос щекотал запах будущих приключений, а разум снедала тоска по опасности. Желание сорваться с места и галопом побежать на всех парах к Гундабаду – вот чего больше всего хотелось полурослику. И страх перед неизвестностью больше его не удручал.

♦♦♦♦♦

Желание сорваться с места и галопом побежать на всех парах к Гундабаду – вот чего больше всего хотелось полурослику. И страх перед неизвестностью больше его не удручал. Воркуя над Арго, будто над собственным питомцем, Бильбо с лаской и нежностью проверял крепления подпруги. В очередной раз убеждаясь, что всё в порядке, тут же начинал перебирать серебряные колокольчики, вплетённые в гриву жеребца. Вороной красавец, отъевшийся овса за время пребывания в конюшнях гномов, радостно фыркал. Ниар, ухмыляясь, наблюдала за забавной картиной со стороны. Немного ревнуя фриза к хоббиту, старшая Миас иногда позволяла себе грустно вздыхать. Однако прогонять полурослика прочь колдунья даже не думала. Бильбо привязался к Арго, и радовался теперь общению с ним, как ребёнок. А разве можно лишать детей счастья общения с любимцами?

– Вам лучше всего будет отправиться к Морю Рун, как и советовал Балин, – подошедший со стороны Торин присел рядом с Ниар, выхватив из её рук толстые шнуры. Ловко перевязав горло походного мешка, заглянул ей в глаза. – Идти через горы опасно, Вам ли это не знать. Будь моя воля, сам бы направился на юг, а не на север. Только вот время поджимает. Мой отец не вечен, а Азог не милосерден. Он не станет волноваться о болезнях старого гнома.

Ниар не отвечала. Внимательно оглядывая лицо гномьего Короля, размышляла о его смелом решении. Как-то уж очень быстро он согласился отправиться в путь туда, где уже много лет никто из смертного рода не ходил. Дубощит явно понимал, на какое сложное путешествие обрекает себя. И уж точно не сомневался в том, что если доберётся до Мории, назад в Эред Луин уже не вернётся. Почему-то с самого начала Ниар ожидала со стороны эреборца неповиновения, упрямства и подозрительности. По сути, Король-под-Горой до сих пор проявлял все эти качества ежедневно, задавая ей редкие, но до ужаса правильные вопросы. Красной Колдунье приходилось юлить, выискивая подходящие ответы, однако сложностей с уговорами не возникло. Идея о походе к Казад-Думу сама пришла в голову Торину. Никаких усилий прилагать не пришлось.

– Потому что он беспокоится об отце, дитя, – Осаа, ставшая для старшей дочери Мелькора постоянной спутницей, загадочно улыбалась. Ниар, помня о том, что находится не в столь желанном одиночестве, сдержала в себе возмущённую тираду. Синеглазая гномка, подарившая своему сыну тяжёлый нрав и столь же тяжёлый взгляд, продолжала отстаивать интересы Торина. Причём, в хорошо знакомой Красной Колдунье манере. – Знаешь, а вы действительно похожи, какой бы горькой ни была эта правда. Если ты хотя бы ещё раз попрекнёшь при мне его упрямство, клянусь Эребором, я найду способ вбить тебе в грудь огромный кол.