Текст книги "Чертоги Казад-Дума (СИ)"

Автор книги: Каэрия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 57 страниц)

Не зная, как поступить – мчаться вперед к укрытию или искать полурослика – Кили лихо перемахнул через небольшую оградку, что вилась низким заборчиком вокруг грядок с капустой. Глотая волнение, оглянулся: друзья почему-то разбегались в разные стороны. Бушевавшие пчелы кидались на гномов с только оркам присущей яростью. Машущие руками, бранящиеся как сапожники, гномы забегали в первые попавшиеся постройки. Пожалуй, все происходящее могло даже показаться кому-то смешным: кучки маленьких человечков, сломя голову носящихся по саду среди деревьев и кустов картошки, наводили мысли о всеобщем помешательстве. Хохотнув, Кили бросил взгляд на тучку пчел, что летела следом. Пора было делать ноги.

Не мешкая, гном бросился вперед, ловко перепрыгивая через огромные белые капустные кочаны. Заприметив вдали покатый сарай, юный и улыбающийся, племянник Короля Эребора без колебаний направился к нему. Преодолев капустные ряды, Кили практически влетел в низкое деревянное помещение. Захлопывая за собой широкие навесные двери, гном попытался отдышаться и успокоиться.

Знай Кили, что произойдет через пять минут, в сарай бы не зашел ни под каким предлогом. Но судьба – коварная женщина, и порой она любит злобно пошутить над несчастными смертными. Поэтому юный гном продолжал самозабвенно вслушиваться в гудение пчел за деревянными досками ворот, ничего не подозревая о грядущих событиях.

В полумраке сарая совсем рядом с Кили неожиданно раздалось громкое и протяжное «Мууу!». С этого самого «Мууу!» и начался погром всего хозяйства Беорна. Минута первая…

♦♦♦♦♦

Минута первая… Громкое «Мууу!» за дверями сарая и гортанное жужжание приближающихся пчел. Бифур и Бофур переглянулись: выбирая между полосатыми тружениками и коровами, братья не сговариваясь выбрали добродушных парнокопытных. Вряд ли черно-белые телочки Беорна умели жалить, в отличие от шершней. К тому же, мгновение назад в сарай забежал Кили, и, судя по всему, находился в добром здравии – из-за высоких ворот доносились лишь возмущенные крики коров, видимо удивленных визитом нежданного гостя.

– Стучи давай, – бросил Бофур брату. Бифур тут же принялся колотить по дверям сарая. Ждать долго не пришлось. Кили, приоткрывший ворота, высунул на улицу любопытную моську. Молодой гном прищуривался. Бофур решил, что внутри покатой постройки было темно.

– Впустишь? – Бифур обратился к племяннику Торина на кхуздуле. Кили поморщился, но дверь открыл шире, пропуская старших к себе в укрытие. Бофур подождал, пока внутрь зайдет брат, и только потом сам ступил к сараю. Собираясь уже зайти в теплые коровьи покои, гном услышал позади себя бешеный топот. Вскидывая брови вверх, оглянулся и увидел мчащегося по капустной грядке Глоина. В сравнении с Двалином не менее суровый, огненно-рыжий воин, спотыкаясь о капустные вилки, отчаянно размахивал руками, силясь прогнать жалящих пчел прочь. Не оставляя бесполезных попыток отвязаться от разозленных насекомых, Глоин на всех парах бежал к сараю.

Сглотнув, Бофур попытался избавиться от чувства паники. Зная уже, что произойдет, любитель шапок-ушанок попытался побыстрее протиснуться в просвет между двумя дверями ворот. К сожалению, сделать этого гном не успел.

Глоин в почетном сопровождении агрессивно настроенных мёдоделов, споткнувшись об ограду грядки и дважды упав, в три огромных прыжка преодолел расстояние между собой и сараем. Продолжая размахивать своими огромными ручищами, он врезался в Бофура. Последний, ойкнув, ввалился в сарай, упав поперек Бифура и Кили. Двое последних закричали от возмущения, вторя нарастающим «Му!» коров. Глоин же, упершись спиной в ворота, на весь сад орал самые что ни на есть непотребные ругательства в адрес жалящих паразитов. Двустворчатые двери под весом разгневанного и покусанного гнома заскрипели, и, пошатавшись, рухнули на пол вместе с Глоином. Кили, Бофур и Бифур, как и положено мученикам, оказались под упавшими воротами. Залетевшие в сарай пчелы наполнили воздух ужасным жужжанием.

Первая минута погрома тянулась до ужаса долго.

♦♦♦♦♦

Первая минута погрома тянулась до ужаса долго. Ничего не соображая, уже дважды укушенный, Фили, злой чуть ли не как балрог, пытался поднять на ноги Балина. Старый гном, в полном замешательстве бежавший к дому Беорна от жужжащего ига, по неосмотрительности врезался в огромную яблоню. Естественно, с головой самого Балина было все в порядке, а вот плодоносное дерево после столкновения с крепким лбом гнома потеряло все свои яблочки: красные, сладко пахнущие фрукты дождем посыпались на несчастных подгорных жителей, что бежали подле. После падения слегка ошарашенный седобородый наставник Торина пару мгновений пытался встать. Фили, заметив сложности компаньона, подскочил к нему и поднял на ноги за шиворот. Балин же, пуча глаза, ткнул рукой куда-то в сторону, указывая, судя по всему, на крытый соломой не то амбар, не то загон.

Не думая долго, молодой гном, в охапку схватив гнома постарше, рванул от гнетущего пчелиного воя к маленькой постройке. Чувствуя растущее облегчение, ничем правда пока не оправданное, Фили залетел внутрь крохотного деревянного помещения, сложенного из тонких бревен. Балин, следующий за племянником Короля, не отставал.

Оказавшись уже за крепкими дверями низкой постройки, гномы без удовольствия поняли, что очутились в птичнике, битком набитом серыми толстыми гусями. Замерев, оба храбреца выжидательно косились на огромных носатых птиц. Гуси в свою очередь недобро поглядывали на непрошеных посетителей.

Стало как-то до дурноты смешно. Ситуация напоминала вырезанную сцену из плохо написанной комедии. Фили хохотнул, заслышав первое яростное гусиное шипение. Когда шипение перешло в прямые атаки, было уже не до смеха. Балин, толкая к выходу Торинского племянника, произносил какие-то невразумительные речи. Фили же, отбиваясь от серых гусей, вылетел из птичника навстречу к пчелам с какой-то безумной радостью в сердце. Гуси, однако, оказались упрямыми. Проскользнув вместе с Балином в открытую дверь, они наравне с пчелами начали гоняться за двумя гномами.

Не зная теперь, куда бежать и от кого в первую очередь, Фили огляделся. Заприметив вдали высокую фигуру Двалина, он кивнул компаньону и вместе с ним побежал вперед.

На второй минуте все гномье веселье только набирало обороты.

♦♦♦♦♦

На второй минуте все гномье веселье только набирало обороты. Выглядывающий из окошка Бильбо с жалостью наблюдал за мечущимися из стороны в сторону друзьями. Вздохнув, хоббит задернул штору.

В пристройку у самой калитки мистер Бэггинс попал по случайности. Когда стало понятно, что лишенные своего дома пчелы желают воздать нарушителям спокойствия по заслугам, подгорные жители по воле инстинктов кинулись в бега. Что понятно. Бильбо и сам бросился наутек, заслышав за спиной тревожное жужжание. Перебирая своими ножками быстрее друзей, он в два счета оказался в саду Беорна. Поняв, что вряд ли найдет пристанище в доме оборотня, мистер Бэггинс в панике начал оглядываться вокруг. Внимательный взгляд хоббита вырвал из чарующего спокойствия сада маленькую, поросшую плющом пристройку. Без оглядки кинувшись к ней, Бильбо нашел дверь крохотной лачужки открытой. Юркнув внутрь, мистер Бэггинс быстро осмотрелся и понял, что находится в покоях Ниар.

Внутри было сумрачно и уютно. Посреди комнатушки стояла крепкая, низенькая кровать. Прямо рядом с окном ютился крохотный стол, сколоченный из толстых кедровых досок. За ним прятался аккуратный стульчик. У одной стены – платяной шкаф. Стену напротив от потолка до пола закрывало гигантское полотно из крепкого льняного сукна. Выцветшее, но от этого не менее прекрасное, оно было умело вышито цветными шелковыми нитями. Затейливые узоры складывались в подробнейшую карту Средиземья. Всматриваясь в полотно огромными, восхищенными глазами, Бильбо несколько мгновений стоял перед ним, оглядывая четко очерченные тропки, что извивались по вышитой земле. Подойдя ближе, хоббит рукой прошелся по шелковой глади. Нашел воткнутую в полотно иголку с ниткой. Стало ясно, кем был автор карты.

– Вот это да… – прошептал мистер Бэггинс. Взгляд его бегал от одного угла полотна к другому. Будучи любителем карт, Бильбо знал в них толк и мог отличить хорошие от плохих. Вышивая, Ниар точно знала, что делает: все маленькие тропки Шира девушка ловко нанесла на льняное сукно умелыми стежками. Создавалось впечатление, что воспитанница Беорна знала весь Эндор как собственные пять пальцев. Хмыкнув, Бильбо вскинул свой взгляд вверх, к стыку полотна с потолком. Северо-запад Средиземья Ниар, судя по всему, вышила в первую очередь: нити рисунков там были серее.

– Белерианд, – прочитал хоббит, всматриваясь в обширные земли, покоящиеся западнее Синих Гор. Странно. Бильбо всегда казалось, что там должно быть море. Нахмурившись, Мистер Бэггинс остановил свой взгляд на рисунке черного замка, который Ниар изобразила в виде гигантской цитадели, сплошь покрытой зазубренными хищными шпилями башен. «Утумно».

По телу побежали мурашки, а сердце на секунду сбилось с привычного ритма. Откуда юной девушке знать о землях, давным-давно канувших в небыль?

«Вообще, Бильбо, не стоит удивляться, – сказал сам себе хоббит. – Оглянись еще разок, друг. Тут же не комната, а сплошная библиотека. Вполне возможно, что среди книг и свитков где-нибудь лежит древний пергамент с картой старых северных просторов. Кто его знает, все может быть».

Отступив на шаг от полотна, мистер Бэггинс несколько завистливо оглядел хоромы Ниар. Комната сама по себе не ахти, но книг у девушки было валом. Маленькие, большие, крохотные и огромные, они, казалось, лежали повсюду. Покоились на кровати, стояли у стен, высокими башнями возвышаясь друг над другом. Оплетенные кожей, некоторые даже украшенные камнями, книги эти наполняли воздух приятным сухим ароматом старой бумаги. А вокруг книг лежали свитки, открытые, другие же – свернутые в трубочки. На полу валялись перья, обрывки каких-то записей на неизвестных языках, пустые баночки чернил разнообразных цветов. Не знай Бильбо, что находится в комнате юной человеческой леди, решил бы, что попал в гости к летописцу.

Поджав губы, хоббит подошел к столу Ниар. Оглядев его, посмотрел на раскрытую книгу, что лежала у окна. Письмена в ней Бильбо прочитать не мог, хотя узнал в используемых буквах гномьи руны. Сюрприз за сюрпризом. Неужто скромная девчушка под опекой у оборотня владела кхуздулом?

Не став придавать своему открытию особого значения, Бильбо прошел к кровати Ниар и взял в руки первую попавшуюся книжицу. Немного истрёпанная, она все же цепляла взгляд. Твердая коричневая обложка пестрила крючковатыми надписями, что извивались тонкой искусной вязью вокруг названия книги, писанного крупными буквами. «Сильмариллион».

Вновь нахмурившись, Бильбо сел на кровать и положил неизвестную книжку на колени. За окном творился какой-то бедлам, так что покидать свое маленькое убежище хоббит пока не собирался. Решив немного обождать, мистер Бэггинс открыл пухленький том и принялся его читать, жадно глотая абзацы текста.

Тем временем, веселье в саду длилось уже целых три минуты.

♦♦♦♦♦

Тем временем, веселье в саду длилось уже целых три минуты. Гуси продолжали гоняться за Фили и Балином, найдя их крайне уязвимыми жертвами. Несчастные в сарае воевали с пчелами, а Двалин, закрывшись с остальными гномами в постройке, что служила Беорну парилкой, отстранённо наблюдал за безумием, творившимся на улице. Крохотное окошко позволяло видеть немного, но и узкого обзора хватало, чтобы понять: друзьям приходилось не сладко.

«Любопытно, а Торин где? – подумал Двалин, покусывая нижнюю губу. Как-то не хотелось опытному воину видеть Короля искусанным гусями и пчелами. – И куда подевалась малявка?».

– А ну убери свои ноги подальше, – зашипел кто-то за спиной. – Я понимаю, конечно, места мало, но совесть же иметь надо. Зачем толкаться?

– Я виноват в том, что до дома мы не добежали? – раздался возмущенный ответ. – Уж извини, но придется потесниться.

В парилке и правда было мало места. Высокая, но не слишком просторная, она с трудом вмещала в себя шестерых гномов. Дышать было почти нечем: плотно закрытая дверь не давала свежему воздуху пробиться внутрь, а влажность стягивала горло стальными тисками. Нужно было как-то выбираться наружу. Но вот как? Пчелы в каком-то смысле казались Двалину даже хуже орков. Серых уруков хоть убить можно было, а против жалящих насекомых с мечом не пойдешь.

Мысли эреборского воина прервал ужасающий шум, донесшийся с улицы. Вздрогнув, Двалин посмотрел в окно, силясь понять, что произошло. Взгляд мельком ухватил силуэт пробегающего рядом с парилкой брата: белобородый гном с каким-то изуверским выражением лица пытался отбиться от свирепого серого гусака. Страшное зрелище. Двалин хмыкнул, отводя глаза в сторону. Все бы ничего, если бы не пчелы.

А потом гном заметил вдали еще кое-что… И это кое-что заставило опытного воина, прошедшего через сотни сражений, ужаснуться.

Шла четвертая минута гномьих приключений в саду у оборотня.

♦♦♦♦♦

Шла четвертая минута гномьих приключений в саду у оборотня. А пчелам, как оказалось, было все равно, кого жалить. Бифур, Бофур и Кили, выбравшись из-под обрушенной на пол двери, взяли под руки не на шутку рассерженного Глоина и побежали от пчел вглубь сарая. Засим полосатое население сломанных ульев переключило свое внимание с гномов на несчастных рогатых коров. Коровам, к слову, досталось изрядно. Рассвирепевшие и перепуганные животные снесли ограду загона и, окруженные пчелиным роем, понеслись вон из сарая. И прямо за несчастными гномами.

Подгорные жители, поняв, что происходит, прибавили шагу. Теперь комичная ситуация казалась всем четверым трагичной. К ругани Бифура прибавилась отборная брань Глоина. Кили, старавшийся молчать, с ужасом в глазах бежал вперед, понимая: упадет – попадет под копыта. И это даже не укус шершня. Это, как-никак, копыта. Не хотелось испытывать кости на прочность без особых причин.

Выбежав из сарая, преследуемые теперь не только пчелами, но и покусанными коровами, подгорные жители бросились наугад вперед, понятия не имея, куда следует бежать. Встретившись с Фили и Балином, они к собственному несчастью нашли новых врагов: теперь, правда, шипящих и щиплющихся. И так, шестеро отважных гномов, преследуемых домашней живностью Беорна, направились к единственной постройке, что виднелась вблизи (да-да, той самой парилке). Выделывая невероятные кульбиты во время погони, проявляя ловкость, смелость и – что немаловажно – рассудительность, храбрые спутники Короля Эреборского успели сломать три забора, повалить одно дерево (повалили его коровы), пройтись по шести грядкам и скинуть в колодец корзину с собранной морковкой.

В общем, подгоняемые опасностью, гномы мчались к единственному убежищу, что маячило рядом. Пошла пятая минута веселья.

♦♦♦♦♦

Пошла пятая минута веселья. Двалин, заприметив стремительно надвигающийся на парилку цирк во главе с перепуганным насмерть Кили, начал выпихивать компаньонов прочь из помещения. Друзья, ничего не понимая, спорили, ругались и задавали вопросы, отвечать на которые воин не собирался. Пчелы теперь казались меньшей из проблем. Двалина больше пугали огромные коровы Беорна, что плотным стадом из пяти голов преследовали незадачливых компаньонов. Скрипя зубами, гном кое-как заставил своих соратников выйти на улицу. Кружащие вокруг парилки пчелы тут же начали пикировать с небес к крайне удрученным подгорным жителям, стараясь их ужалить. Не обращая на полосатых мёдоделов более никакого внимания, Двалин лишь расторопно повел своих друзей прочь от деревянной баньки. Уйти удалось вовремя – буквально спустя мгновение к парилке подбежал Кили, обогнул ее, и понесся дальше, ведя за собой Фили, Балина, Бофура, Бифура и Глоина к избе Беорна. Бешеное стадо коров, вперемешку с гусями и жужжащими насекомыми влетело в крепкую с виду постройку, превратив ее в щепки. Огромные деревянные брусья взлетели в воздух, послышался оглушительный треск и возмущенное мычание растерянных, испуганных коров. Погром приобретал все более грандиозный масштаб.

Сделав большие глаза, Двалин повернулся к друзьям. Те удивленно смотрели на разрушенную парилку. Коровы, столкнувшись с деревянной преградой, казалось бы, потеряли всякий интерес к гномам. Несчастные животные просто метались из стороны в сторону. Пчелы, явно распуганные шумом и общей суматохой, разлетались кто куда. Гуси, яростно хлопая крыльями, убегали от беснующихся парнокопытных.

Сглотнув, Двалин представил себе грядущий вечер: Беорн ведь явно не станет плясать от радости, увидев картину разрушения, охватившую его красивый ухоженный сад. И по голове гостей не погладит, хваля за скромность и неприхотливость.

В общем, оставалось уповать только на милость оборотня и, быть может, еще на удачу.

♦♦♦♦♦

В общем, оставалось уповать только на милость оборотня и, быть может, еще на удачу. Ниар, оглядывая ствол поломанного дерева, решила для себя, что вечером носа не высунет из своей конуры. Держать отчет на ковре перед Беорном девушке не хотелось, хотя иной альтернативы в принципе не существовало. Впрочем, всегда оставался и другой вариант завершения конфликтной ситуации (под показательным кодовым именем «Побег»), но пользоваться им сейчас было крайне глупо. Во-первых, потому, что гномья компания была виновата в произошедшем только косвенно. Во-вторых, потому, что отказываться от своих великих планов из-за маленьких проблем Миас не привыкла.

– Мы все починим, – донесся до ушей Красной Колдуньи сухой голос Короля-под-Горой. Торин, что вместе с Ниар наблюдал со стороны за метаниями друзей, остолбенело стоял подле. Вытянувшийся в струнку, серый, как осенние тучи, эреборец выглядел пристыженным и крайне удивленным. Косо глянув на него, ангбандка еле сдержала в себе язвительные замечания, так и просившиеся сорваться с языка. Сарказм сейчас был неуместен.

– Полагаю, Ваше Величество, выбор не слишком велик, – сдержанно вымолвила Ниар, осторожно подбирая опавшие с яблони сочные плоды. – Но Вам не стоит беспокоиться о чем-либо…

Не став продолжать реплики, Ниар присела на колени и начала сгребать к себе яблоки. В уме уже обрисовывался план по быстрому и качественному привидению сада медведя в божеский вид. Не поднимая взгляда к гномам, что стояли в стороне, старшая дочь Мелькора успокаивала волны гнева, бившие о заслоны сдержанности. Искушение надрать подгорным жителям их мягкие места было поистине огромным. И, что самое главное, вполне оправданным. Однако впадать в истерику и биться в иступленной панике Миас не собиралась. В конце концов, ей было не двадцать лет, и кровь в венах уже не кипела от желания воздать обидчикам должное, как какие-то тысячи лет назад. Со злостью Ниар была способна справиться. Как и с погромом тоже.

«Вначале – яблоня. Убрать фрукты, срезать ствол, собрать ветки. Потом ульи. И парилку было бы тоже неплохо починить. Мыться же где-то нужно, – мысли неспешно летали в голове пушистыми, белыми облачками. Стараясь не размышлять о гостях, Ниар грустно улыбнулась. – Может быть, если крупно повезет, к ночи управлюсь».

За спиной скользнула тень. Хмыкнув, Ниар повернула голову к Торину. Король-под-Горой, присев на колени, по примеру девушки принялся собирать опавшие с дерева яблоки. Быстро и ловко подбирая красные плоды, эреборец плотно сжимал губы и мрачно поглядывал на обмерших компаньонов. Ниар, моргнув, посмотрела на руки Торина.

«Большие ладони, – старшая дочь Мелькора отмечала факты не без определенного восхищения. – Грубая, сухая, покрытая мелкими морщинками кожа. Крепкое запястье, как и подобает воину. Пальцы, в костях широкие, натружены часами работы в кузнице. Маленькие порезы и ожоги. И еще глубокий шрам на правой руке, с тыльной стороны … Потомок Дурина явно не кичится, строя из себя бравого малого. Может Торин и грубиян со склонностями к подозрительности, но упрекнуть его в лености вряд ли можно. У этого гнома руки не пахаря и не рудокопа, а умелого и работящего коваля».

Сглотнув, старшая Миас потянулась к яблоку, что лежало дальше остальных. Красное, в тон алой крови, оно блестело на солнышке и раззадоривало аппетит своим сладким запахом. Пресекая всякие мысли о перекусе, ангбандка, прикрыв веки, схватила фрукт, тут же ощутив на своей ладони мимолетное чужое касание… Рука, сжимающая яблоко, дрогнула. Стремительно открыв глаза, девушка испугано посмотрела на Короля-под-Горой.

– Извините меня, – коротко вымолвил Торин, всем телом подаваясь назад. Ни смущения, ни удивления, лишь повелительное вопрошание прощения. Ясно, сдержанно и, как обычно, величественно. Ниар захотелось поморщиться – девушка не любила чужих прикосновений и даже рукопожатие воспринимала как пытку. Принцесса Ангбанда не брала вещей с рук, не обнималась и старалась обходить людей стороной. Откуда проистекали эти привычки, неведомо было даже самой Ниар, но жизнь они усложняли достаточно сильно. Приходилось как-то воевать с собственной природой. За пару веков девушка приучила себя к молчаливому смирению: стоило кому-то дотронуться до старшей дочери Мелькора, в ход шел лишь тяжелый, надменный взгляд. В случае с Торином нужно было как-то обойтись без него. Поэтому Ниар просто скромно отвела глаза в сторону.

– Вы не обязаны мне помогать, – тихо произнесла Красная Колдунья, всем сердцем желая прогнать гномов из владений Беорна. За пять минут веселые подгорные жители умудрились поставить с ног на голову тихую и безмятежную жизнь яблоневого сада. Проклятущие создания Махала словно бы притягивали к себе неприятности.

– Можете считать это жестом доброй воли, – спокойно ответил Торин, заставив Ниар вновь задуматься об изгнании гномов. Король-под-Горой словно бы не замечал собственного высокомерия. Ненамеренно, он все же каждым своим словом исхитрялся принижать собеседников. Завидный талант, ничего не скажешь. Год за годом старшая дочь Мелькора кропотливо оттачивала свое мастерство в искусстве диалогов, но научиться ставить ни во что подчиненных одной только фразой чародейка так и не научилась.

– Я сама справлюсь, – чуть тверже попросила Ниар, перекладывая последние яблоки в уже собранную кучу. Теперь нужно было найти корзину и отнести фрукты в дом. Подняв взгляд, девушка огляделась. Коровы, бегающие по грядкам, громко мычали. Гномы, что избавились от нападок со стороны пчел, сбились в кучку и раскаянно смотрели в сторону своего Короля. Серые гуси, каким-то только им известным способом сбежавшие из птичника, гордо вышагивали среди капустных вилков. Идиллия.

Ангбандка искоса посмотрела на Торина. Тот сидел рядом, тяжелым взором окидывая друзей. Завидовать несчастным компаньонам Дубощита не стоило. Крики, нравоучения, злой оборотень, и, возможно, свирепствующий Гэндальф – мелочи в сравнение с тем высасывающим душу взглядом, которым Король-под-Горой одаривал соратников.

– Но от помощи нашей не откажитесь, – эреборец говорил медленно, внятно, делая между словами глубокие, вязкие паузы. Ниар, вслушиваясь в голос Торина, чувствовала себя маленькой беззащитной девочкой, а не владычицей Дор-Даэделота. – Полагаю, Вам понадобятся умелые руки, чтобы прибраться к возвращению Беорна.

♦♦♦♦♦

– Полагаю, Вам понадобятся умелые руки, чтобы прибраться к возвращению Беорна.

Ниар не ответила, а лишь опустила взгляд к земле. Торин, наблюдая за девочкой, вспомнил мимолетное касание к ее ладошке. Легкое, едва ощутимое, оно все же заставило воспитанницу оборотня вздрогнуть. Последний факт горьким осадком ложился на душу. Король Эребора, конечно, ненароком дотронулся до беленьких пальчиков Ниар, не желая как-то смутить или обидеть юную женщину. Однако лихой наезднице даже столь незначительное, случайное прикосновение оказалось неприятно. Досадная правда.

Вздохнув, Торин поднялся с колен, отряхивая плащ. Последние пять минут он провел рядом с Ниар, созерцая восхитительную беготню товарищей. Пчелиная кара, к счастью, самого Короля-под-Горой не настигла: пушистые полосатые насекомые всю свою ярость направили против гномов, веселящихся с Бильбо. Стоявшие в стороне, Торин и Ниар побежали следом за всей компанией уже после того, как последний подгорный житель перемахнул через калитку в живой изгороди. Сразу решив не вмешиваться, Торин просто стоял и смотрел, как бравые воины Эребора гоняются от коров, гусей и пчел. Остановить сие сумасшествие молодой гном, даже если бы хотел, не мог: все происходило слишком быстро и слишком непредсказуемо.

Последствия пчелиной атаки, конечно, ужасали. Одна с корнем выкорчеванная яблоня, одно под основание разрушенное здание, бегающие гуси, сбежавшие из загона коровы, и, в придачу ко всему, истоптанные грядки. Захотелось хорошенько выругаться, собрать пожитки и быстро покинуть дом Беорна, пока оборотень не вернулся и не устроил гостям взбучку. Однако так поступить было бы как минимум бесчестно.

Поймав на себе взгляд Двалина, Торин кивнул старому другу. Опытный воин, скривив губы в ухмылке, качнул головой и, развернувшись, начал что-то громко внушать собравшимся вокруг соратникам. Гномы молча слушали отповедь, не споря, не ругаясь, не защищаясь. В общем, вели себя так, как и подобает вести себя виновникам маленьких неприятностей. Хмыкнув, Торин отвел взгляд от друзей и посмотрел на сидящую на земле Ниар.

Какой же все-таки маленькой была эта девочка… Пожалуй, она была достойна более мягких слов чем те, что Король-под-Горой адресовал ей пару мгновений назад. Но воспитанный в строгости, молодой эреборец не умел говорить теплым тоном. Да и извинения всегда давались Торину с трудом. Изменять собственным привычкам юный Король ни под каким предлогом не собирался, хотя и чувствовал некую надобность сгладить вину перед юной особой. Хотелось сказать что-то приветливое, но вновь и вновь мысли в голове Торина путались, а фразы застревали в горле.

А Ниар просто молча сидела перед кучей красных яблок, пустым взглядом смотря на сломанное дерево. Спокойная, сдержанная, скромная…

– Что я пропустил? – неожиданно раздавшийся за спиной вопрос заставил Торина обернуться. Голос Бильбо пронесся над садом громогласной насмешкой. Широко улыбающийся, хоббит шел со стороны калитки. Чувствуя, как брови ползут вверх, Король Эребора выжидательно покосился на полурослика. Бильбо, остановившись, мрачно оглядел Ниар и кучу яблок перед ней. Затем, быстро окинув взглядом весь сад, присвистнул. – Похоже, много всего, м-да?

====== Глава 2.5: День “отдыха” ======

♦♦♦♦♦

– Похоже, много всего, м-да? – Бильбо закончил вопрос неохотно, давясь словами. Любая лишняя фраза, которая могла по неосмотрительности слететь с языка, грозила привести Короля-под-Горой в состояние «только попадись мне под руку и отведаешь стали». Хоббиту знакомиться с эльфийским мечом Торина как-то не хотелось. Оркрист вызывал в душе полурослика благоговейный трепет: гладкое лезвие, отшлифованное до глянцевого блеска, сверкало яростными искорками перед глазами врагов. Чудесное зрелище, но любоваться им вблизи Бильбо никакого желания не имел. Торин и без клинка в руках являл собой стихийное бедствие.

– Спрашивать даже не стану, где Вы были, – глухо произнес эреборец, разворачиваясь к друзьям. Мистер Бэггинс же, втянув голову в плечи, робко подошел к Ниар. Девушка сохраняла молчание, пребывая в немой прострации. Склонившись над юной особой, хоббит заглянул в карие глаза воспитанницы Беорна. Ниар устало встретила на себе взгляд полурослика.

– Вы спрятались в моей комнате? – звенящий голос стих, задорное пение восходящих ноток потонуло в мрачном ветре изнеможения и легкого, едва заметного раздражения. Веселая девчушка не улыбалась и не смеялась, и этот факт в Бильбо вызвал волну самых горьких эмоций. Чувствуя себя отчего-то виноватым, мистер Бэггинс присел рядом с Ниар.

– За что и прошу покорно Вашего прощения, – перейдя на полушепот, хоббит подал воспитаннице Беорна яблоко, лежавшее у ног. Молодая женщина фрукта не взяла, но лишь отвернулась в сторону. – Надеюсь, Вы не затаите на меня обиду за эту вольность… Дверь была открыта, а за спиной шумели пчелы…

– Бросьте, Бильбо, мелочи, – Ниар отмахнулась, криво улыбнувшись. Ее беленькое личико стало серым, угрюмым. Хоббит сглотнул. – Надеюсь лишь, что мой бардак не смутил Вас. Знаю, какое ужасное впечатление производят разбросанные книги и бумаги: Беорн, наведываясь ко мне в гости, вечно морщит нос и бубнит о моем неряшестве.

– Что Вы, – тут же запротестовал Бильбо. Реакция Ниар казалась смелому ширцу смешной и голословной. В нынешние времена мало кто мог похвастать любовью к знаниям и чтению. Люди лишь вкушали плоды жизни, наслаждались ежедневными хлопотами и мало времени уделяли тому, что находилось за гранью обыденности. – Я испытал приятное удивление и, надо признать, белую зависть, увидев Вашу библиотеку. Сам-то я не большой знаток литературы, но почитать люблю, особенно о приключениях. Но больше всего меня поразила Ваша карта…

– Ах, это, – вот тут Ниар тепло рассмеялась, расцветая. В глазах девчушки появились знакомые огоньки веселья и хоббит почувствовал, как настроение тут же возносится к облакам от одной лишь улыбки юной женщины. – Банальное развлечение, которым я скрашиваю вечера. Ничего особенного.

– Неужели? – Бильбо замер на месте, оглядывая лицо собеседницы. Вспомнилась подробная зарисовка тропинок в Шире, которую Ниар сумела ловко отразить в умелых стежках опытной швеи. Созданная девушкой карта являлась плодом усердной, долгой и кропотливой работы. – Я впервые видел столь подробное отражение Средиземья на чем-то отличном от эльфийских пергаментов. Как бы грустно не звучало, но люди не особо талантливы в передаче…

Бильбо замялся. Ниар ведь была человеком. Обижать ее род не хотелось. И, однако, правда есть правда. Эльфийские картоведы и летописцы не зря считались лучшими: свое мастерство они ежедневно оттачивали, сидя за изучением древних манускриптов и скрижалей. Год за годом, век за веком, старательные дети Эру, поклоняющиеся Гилтониэль, переносили вечно изменяющийся облик Эндора на бумагу. Легкими движениями эльфы рисовали горы, отточенными взмахами перьев штриховали поля, закругляя хитроумными завитушками абрисы озер и рек. Людские карты не отличались лаконичной четкостью и не пестрели искусной вязью надписей.

– …важных деталей, – за Бильбо фразу закончила Ниар, кивнув. Девушка не казалась обиженной или уязвленной. Ее лицо светилось пониманием. – Есть пороки, которые людям не дано преодолеть. Мы слишком нетерпеливы, возможно, потому, что век наш короток.