Текст книги "Чертоги Казад-Дума (СИ)"

Автор книги: Каэрия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 57 страниц)

По спине прошелся холодок. Старый Король-под-Горой сглотнул, понимая, кого увидел. С удивлением высматривая в беснующемся море боя Ниар, гном тяжело дышал. С трудом он мог поверить, что хрупкое человеческое создание могло на деле оказаться коварным и опасным противником. Ведь та девушка, что мелькнула перед глазами мгновение назад, была так юна, так мала и слаба. Нескладная, широкоплечая, коренастая, совсем еще не окрепшая, как она могла оказаться той самой Красной Колдуньей?

Лживая очевидность. Ничему в сущем мире доверять не следовало, и уж тем более собственным глазам.

♦♦♦♦♦

Ничему в сущем мире доверять не следовало, и уж тем более собственным глазам. Арвен ясно осознала это, найдя за своей спиной сотню орков. Мчавшиеся со стороны Лихолесья, они кольцом смыкались позади, отрезая всякие пути к отступлению. Их варги злобно щелкали челюстями, а слова проклятого языка ругательствами срывались с губ. Буквально за одно мгновение тихая гавань восточной окраины лесных угодий Трандуила превратилась в пылающий остров войны.

Роханский конь стрелой летел вперед, и останавливать его Ундомиэль не собиралась. Видя впереди себя гномов, эльфийка твердо решила присоединиться к ним. Оружия с собой Арвен не взяла, да и пользоваться им она толком не умела. На защиту со стороны подгорных жителей особенно надеяться не стоило, но другого пути бессмертная просто не видела. К тому же, Илийя была у гномов. Спасибо великодушным Валар, они уберегли юную Квенди от погибели и послали ей навстречу отчаянных эреборцев. Воочию наблюдав за спасением Нанивиэль, Арвен воспрянула духом. Ни секунды более не сомневаясь в благородстве храбрецов под командованием Торина Дубощита, дочь владыки Имладриса спешила примкнуть к славным созданиям Аулэ. И хоть глубоко в душе дева Ривенделла понимала, на какой отчаянный шаг идет, отступать от задуманного не желала. В конце концов, все недоразумения между эльфийскими и гномьими народами терялись на фоне настоящей, смертельной опасности.

Проехав еще с десяток ярдов, Арвен ворвалась в битву со стремительностью пикирующего к земле сокола. Орки окружили эльфийку со всех сторон, но – слава Варде – низкорослые воины из Эребора вовремя подоспели на помощь. Избежав ударов копий и тесаков уруков, Арвен спешилась. Оказавшись на земле, благодарно кивнула явно растерянным гномам. Решив все объяснения отложить до лучших времен, бессмертная кинулась к Нанивиэль, которую создания Махала смело отгораживали от орков своими собственными телами.

Илийя покоилась на руках совсем еще юного, светловолосого гнома. Пребывающая в бессознательном состоянии, молодая Синдар казалась просто крепко спящей. Светлое личико бессмертной девушки подернулось серостью. Быстро оглядев подопечную, Арвен нашла ее целой и невредимой.

– Мы в долгу перед Вами, милый юноша, – Арвен опустилась на колени, чтобы оправить платье Нанивиэль. Подняв взгляд, улыбнулась эреборцу. Последний, широко распахнув глаза, изумленно таращился на незнакомку. Ундомиэль качнула головой. Растерянность гнома казалась вполне оправданной. – Вы спасли жизнь молодого цветка, который даже распуститься еще не успел.

– Я рад встрече конечно, – подгорный житель говорил торопливо, нервно и немного испуганно. – Но, знаете ли, лирический диалог может и подождать чуток. Я не стану спрашивать, что эльфы забыли в Лихолесье, и уж тем более не стану спрашивать, почему орки гнались за вашей подругой. Но не могли бы Вы помочь мне закинуть несчастную на Вашу лошадь?

Арвен заглянула в лицо спасителю Нанивиэль. Молодой гном не дерзил, и уязвить никого не пытался. Статный, достаточно открытый, он с беспокойством поглядывал на своих друзей, что сражались в стороне. А иногда бросал взгляд и в сторону, откуда прискакала сама Ундомиэль. Орки окружали своих жертв быстро. Арвен, давя панику на корню, приказывала себе оставаться спокойной. И хоть надежда на возвращение в лагерь Трандуила таяла стремительно, истерик такая правда никак не оправдывала.

– Помогу, – эльфийка произнесла слово тихо, но четко. Погруженный в хаос взгорок рядом с Лихолесьем крал звуки, но гном собеседницу понял. Поднявшись с земли, они подхватили Нанивиэль под руки и потащили к мереасу, что спокойно стоял за гномьей компанией.

Арвен, оглянувшись, пришла в тихий ужас. К порогу Трандуила подкралась самая настоящая война. И война эта вышагивала в карминовом балахоне, напоминая сущему, что у всего есть конец.

♦♦♦♦♦

К порогу Трандуила подкралась самая настоящая война. И война эта вышагивала в карминовом балахоне, напоминая сущему, что у всего есть конец. Азога такая трактовка собственного появления вполне устраивала. И мир казался краше в ярких тонах смерти и разрушений.

Дернув цепь, сдерживающую Траина в силках, бледный орк переметнул взгляд к Торину. Храбрец вышагивал вперед, окруженный десятком славных воинов-уруков. Размахивая мечом направо и налево, он рубил недругов без страха и сомнений в сердце. Анаэль, обернувшаяся белым варгом, сильно разозлила эреборского принца. Претендующий на престол Одинокой Горы, Торин явно был намерен отобрать у колдуньи украденный ключ. Азог, ухмыльнувшись, представил себе битву между чародеем и гномом. Видимо, славный бой мог бы быть. Жаль только, что смерти эреборцу дети Моргота пока не желали.

Как и сам Азог, изворотливо подстроившейся под волю нового хозяина. Спорить с белокурой девицей орк не решался, а награду за терпение получить все же надеялся. И хоть в поведении пелорийской тройки пока не было ни намека на честность и благородство, что-то гундабадцу подсказывало – подвоха со стороны воинов Ангбанда ожидать не стоило. Хотя думалось завоевателю Мории, что за допущенные промахи бравая тройка наказывала подчиненных с жестокостью. Проверять домыслы на практике было бы глупо, а потому Азог заставил своего варга ступить вперед. Действуя строго по плану Анаэль, орк с удовольствием смаковал триумфальный момент.

– Гномы! – закричав во весь голос, бледный урук перекрыл своим восклицанием нарастающий гвалт битвы. – Обратите на меня свой взор и увидьте, каким жалким может быть ваш род!

Сначала ничего не происходило. Орки кидались на подгорных жителей маленькими группками, пытаясь потянуть время до решающей секунды. Заслышав же зов своего повелителя, спустя мгновение замерли на месте, опустив руки с оружием. Азог, оглядев малую часть своей армии, довольно улыбнулся. Не сдерживай уруков подготовленный Ниар заговор, гномов бы уже порвали в клочья. Но убивать никого не следовало, а потому гундабадец приказал своим верным воинам лишь пугать врагов. И, пока эльфийские солдаты не поняли что происходит, у орков появилась возможность вволю поглумиться над глупыми эреборцами.

Сотрясаемый ором воздух обмер и затих. Даже гномы, порядком вымотанные и усталые, опустили свои мечи к земле. Взгляды присутствующих устремились к Азогу, в том числе и тяжелый взгляд молодого сына Траина. Надменно оглядывая заклятого врага, Торин выжидал, всем своим видом показывая лютую ненависть к чернокровым.

Дернув еще раз цепью, гундабадец посмотрел на старого гнома. Бывалый воин, Траин пристыженно вышел из тени варга. Опустив голову, сделал пару неуверенных шагов в сторону. Жалкий, униженный, он подчинился чужой воле, проявив покорность и смирение.

Азог широко улыбнулся. Косо глянул на Анаэль, что стояла теперь позади, сжимая в пасти тоненький ремешок с большим черным ключом.

Погрязший в горе противник – мертвый противник.

♦♦♦♦♦

Погрязший в горе противник – мертвый противник. И спорить тут не с чем. Двалин, первым увидевший Траина (живым и здоровым), сразу сообразил, во что может вылиться воссоединение королевского семейства. Не хотелось бы поддаваться панике, стискивающей горло, но воинский опыт подсказывал гному: догадки были верными, а опасаться большой резни еще как стоило.

Сглотнув, опытный и знающий толк в делах войны эреборец косо глянул на своего друга. Торин стоял в стороне, окруженный притихшими орками. Плечистый, высокий, он прямо взирал на Азога, и лицо его оставалось каменным. Ни слез, ни вскриков, никакой реакции вообще. Только хладнокровие, свойственное Торину еще с малых лет.

«И вот сейчас начнется буря, – подумал Двалин. – Как это обычно и бывает, когда кровь кипит в жилах, а в голову стучит набат ярости».

Молодой наследник рода Дурина любил своего отца и искренне горевал по нему после битвы при Азанулбизаре. И хоть никто не знал, мертв Траин или жив, Торин был уверен, что отца встретить уже никогда не сможет. Вместе с погибшими товарищами в долине у восточных врат Мории умерла и надежда эреборцев на тихое, спокойное существование. Пролитые над телами слезы не успокаивали сердец, а шрамы, оставшиеся на телах воинов, каждый день напоминали подгорным жителям о проигранной войне. И хоть Торин всячески пытался скрыть свои слабости, Двалин знал, как сильно переживает друг из-за смерти отца и деда. В молчании молодого гнома сквозили ветерки печали и горя. И только эти ветерки выдавали истинные чувства упрямого наследника рода.

А сейчас очень некстати этим ветеркам давался повод разгуляться в душе Торина. Нет, Двалин был определенно рад неожиданной новости: живой и целёхонький Траин воодушевлял своим внезапным появлением в компании орков. И пускай он был пленником гундабадского варвара, сути дела грустные факты не меняли.

Зато меняли подход к битве, что разгоралась у Лихолесья. Торин, и так не слишком сдержанный в случаях, когда спорные ситуации касались чести семьи, вряд ли станет колебаться теперь. Храбрости наследнику рода Дурина занимать не приходилось, хотя со здравомыслием порой бывали проблемы. А так как оградить от глупостей Короля было некому, следовало ожидать худшего. В сложившихся обстоятельствах – большой драки. Но даже глупцу было ясно, что выстоять против армии в пять сотен голов вряд ли было по силам и двум взводам гномьих воинов. Чего уж говорить о той несчастной дюжине отчаянных душ, что решилась последовать за своим лидером в самое пекло драконьего логова.

Оглянувшись за спину, Двалин обвел взглядом компаньонов. Все как один стояли с открытыми ртами. Даже Бильбо и Ниар, которые, по сути, не могли оценить всего драматизма происходящего. Качнув головой, Двалин приподнял в руке молот.

Расслабляться не стоило. Тем более не стоило давать эмоциям власть над рассудком. Более прочего в таких вот безвыходных ситуациях требовалась способность мыслить трезво и быстро. А силы, как духовные, так и физические, уже кончались.

♦♦♦♦♦

Расслабляться не стоило. Тем более не стоило давать эмоциям власть над рассудком. Более прочего в таких вот безвыходных ситуациях требовалась способность мыслить трезво и быстро. А силы, как духовные, так и физические, уже кончались. Впрочем, Торин не был уверен в собственной адекватности. К горлу подступил горький комок, грудь словно сжали стальными тисками. Перед глазами плясали белые огоньки головной боли, раненую руку сжигала агония. Вообще, хотелось уйти в Лихолесье, сесть где-нибудь у пенечка и повыть от навалившейся на душу тоски. Жаль только, что для Торина подобное проявление чувств было непомерной роскошью.

Стиснув зубы, молодой гном переступил с ноги на ногу. Моргнул, прогоняя прочь предательские слезы. Никто не должен был видеть слабости, ни враги, ни компаньоны. Сломленный лидер ни на что не годится. А сломленный Король и подавно.

«Отец жив, – глупая мысль стучала в голове отбойным молотом, заглушая голос невозмутимости. – Отец жив, стоит рядом, смотрит на меня, на мои глупые попытки отбиться от орчьей ватаги. Аулэ, чем-то я провинился перед тобою, раз ты так наказываешь меня раз за разом».

Было место и радости, но привкус ее был горек. Не зная, что делать дальше, Торин ошеломленно оглядывал постаревшее и осунувшееся лицо Траина. Похудевший, беловолосый, он сам на себя не походил. Где его носила лихая? В какие омуты бед затягивала? Кто его знает. Да и неважно это. Главное, что он был жив…

Взгляд Торина скользнул по цепи, что оплетала отцовскую шею. Большая цепь, знатная, кованая из черной стали. Видимо, Азог очень боялся потерять своего пленника, раз решился надеть на него ошейник, как на жалкую дрянную псину. Сердце гнома больно кольнуло, в груди разлился свинец, спирающий дыхание, заставляющий ежиться и медлить. Взор наследника трона Эребора остановился на шрамах, что покрывали лицо Траина. На свежих шрамах, еще не заживших.

Неуверенность переросла в злобу, а злоба – в приступ ненависти, разрушительный, смертоносный. Забыв на какой-то миг о потерянном ключе, Торин сосредоточил все свое внимание на Азоге. Том самом бледном орке, который посмел ступить в священные залы Казад-Дума. Том самом орке, который собственноручно убил сотни гномов. Том самом орке, который принес Торину и его родным так много страданий. Сжимая в здоровой руке меч, эреборец сделал шаг вперед. И ничего в тот момент его не заботило – ни смерть, ни одиночество, ни слабость во всем теле. Ничего в сердце Торина не осталось, кроме сожжённой дотла пустоши отчаяния и звериного гнева.

Вряд ли что-то могло остудить разгорячённое сердце молодого Короля-под-Горой. Давно пылающее пламя печали и постоянных потерь могла усмирить лишь кровь врага, пролитая на землю, коснувшаяся клинка, впитавшаяся в кожу.

====== Глава 5.2: Барук Казад! ======

♦♦♦♦♦

Вряд ли что-то могло остудить разгорячённое сердце молодого Короля-под-Горой. Давно горящий пожар печали и постоянных потерь могла усмирить лишь кровь врага, пролитая на землю, коснувшаяся клинка, впитавшаяся в кожу. Бильбо, нервно облизав губы, переступил с ноги на ногу. В висках отбойным молотом стучала кровь, лоб покрыла испарина, всю сущность хоббита поглотил дух свирепой и безжалостной войны. Чуждый насилию, полурослик с трудом верил, что оказался в столь ужасной передряге: орки наступали со всех сторон, рычали, плевались, сверкали голодными глазами. Страх сковывал мышцы, разум с тяжестью анализировал поступающую извне информацию.

«Мы погибнем тут, – со скупой отрешенностью решил Бильбо. – Поляжем на проклятой опушке леса от рук гадких, мерзких орков. И хорошо, если после смерти тела наши останутся целыми. Но, очевидно, оказаться в могилах останкам не придется, ибо косточки наши вероятнее всего придутся по вкусу шакалам Азога».

Ярость взыграла в крови мистера Бэггинса, слепая, дикая, полыхающая негодованием. Нахмурившись, Бильбо проглотил горький комок, подобравшийся к горлу. Не желая раскисать в столь ужасный час, храбрый хоббит собрал всю свою волю в кулак и обратил взор к Ниар. Девушка стояла поодаль, прячась за широкой спиной Глоина. Изредка кидая испуганный взгляд на замерших врагов, воспитанница Беорна нервно покусывала нижнюю губу. Карие глаза юной особы сверкали, за маской задумчивости кипели юные и живые мысли. Что-то Ниар задумывала. Но что?

«Она поможет, – без тени сомнений подумал мистер Бэггинс. – Поможет, как иначе? Ведь пришла же девица в Лихолесье на свой страх и риск. Пришла, и вывела нас из леса. И, разрази меня гром, если Ниар не сможет найти способ избежать побоища».

Надеяться на помощь со стороны воспитанницы оборотня Бильбо не хотел, но оглядываясь, понимал, что одержать победу над светлокожим врагом Торина в этот раз не выйдет. И хоть последний бой с орками гномы благодаря Гэндальфу пережили, правда настоящего не позволяла допускать вероятности очередного случая слепой удачи. Всю компанию смельчаков окружили, Торин стоял поодаль, орков становилось все больше, а отступать, судя по всему, никто не собирался. Бильбо сжал губы, сдерживая крики ярости и страха.

«Гоблин меня побери и отнеси на блюде в Мордор, я не стану сегодня закуской для этих поганцев, – прохрипел в уме Бильбо. – Не тогда, когда Эребор так близко. Не после всего, что уже пришлось пережить».

Толкнув плечом зазевавшегося серокожего, мистер Бэггинс метнулся к Балину. Седовласый мудрец стрелял глазами из-под густых бровей, явно оценивая шансы на победу. Надеясь, что ума наставнику Короля-под-Горой хватит для разумных действий, хоббит подбежал к Ниар. Отталкивая от себя гадких уруков, иногда взмахивая мечом для пущей важности, Бильбо юркнул под руку Двалина. Кареглазая девушка, явно ожидавшая чего-то, удивленно моргнула, заприметив рядом с собой маленького полурослика.

– Поможете нам, а? – без всяких церемоний обратился мистер Бэггинс к своей недавней знакомой. Ниар, ошеломленно открывшая рот, непонимающе замотала головой.

– Как я могу помочь? – девица пожала плечами, окинула взором беснующееся море битвы. – У меня и оружия нет, о чем Вы вообще речь ведете?

– Я о том, что Вы не просто так ослушались своего покровителя, – Бильбо смахнул со лба градины пота. Ветерок дул прохладный, но в груди хоббита словно бы разгоралось пламя горна. – Вы ведь помочь нам хотели, верно?

– Верно, – Ниар опустила голову. Злобно прищурившись, зашипела: – И я свое желание исполнила, о чем сейчас безумно жалею. Как, спрашивается, мне отсюда выбраться?

– Вот и я о чем. Торин кинется в битву, и вряд ли он подумает о глупости собственного решения. Но Вы не сможете пробиться к Чернолесью сквозь ряды орков, не так ли?

Ниар промолчала. Бильбо знал, что прав. И хоть кареглазая девица в ловкости могла бы посоперничать с эльфами, ей тоже не суждено было избежать большой драки. А так как у воспитанницы Беорна явно было смелое сердце, стоило поверить, что безумный риск не казался девушке вздором.

– С чего Вы взяли, мистер Бэггинс? – янтарные глаза наполнились темнотой, сумбурной, хаотичной, лживой. Сквозь дрожь голоса пробивались нотки страха, а еще – звуки абсолютного, нечеловеческого хладнокровия. Бильбо пробрала дрожь. – Если я хочу чего-то, обычно своего добиваюсь. Пусть способы не всех устроят, но Ваша покорная слуга сбежит из лап надвигающейся кровавой расправы.

«Не сомневаюсь, – слова пронеслись в подсознании, как смерч. Бильбо сжал в руке клинок, прогоняя прочь неуверенность. – Я, конечно, не эксперт, но за Вашим милым личиком скрывается острый ум, такой же смертоносный, как зубы варгов».

– Ну так почему бы Вам просто нам не помочь? – Бильбо не заметил, как с полушепота перешел на ор. Явно удивленная внезапным проявлением агрессии, Ниар отшатнулась от Бильбо. Хоббит же, скрепя сердце, бросил вскользь взгляд на Торина. Король-под-Горой бушевал, в то время как его друзья тщетно пытались подобраться к своему лидеру. – Сейчас не время играть в шарады и раз уж Вы так уверены в собственных силах, будьте любезны, балрог дери, окажите нам честь и помогите!

Бильбо хотел добавить еще пару ярких слов для пущей убедительности, но его монолог нагло перебил громкий вопль орков со стороны. Уруки, что подбирались к гномам с севера, в страхе расступились перед чем-то большим и черным, что быстро приближалось к честной компании. Прищурившись, мистер Бэггинс увидел мчащегося на всех порах фриза, гигантского и тяжелого даже в сравнении с волками Азога. Быстро перебирающий ногами, Арго выбивал чечетку на земле. Широкая грудь коня блестела от пота, длинная грива развевалась по ветру. Воздух постепенно наполнялся пением колокольчиков: мягкое бренчание серебра перекрывало гвалт битвы и растворялось в нем, как порой лучи солнца растворяются в набегающих на небо тучах.

♦♦♦♦♦

Воздух постепенно наполнялся пением колокольчиков: мягкое бренчание серебра перекрывало гвалт битвы и растворялось в нем, как порой лучи солнца растворяются в набегающих на небо тучах. Кили сходу обернулся, утыкаясь глазами в силуэт черного коня Ниар. Арго, успевший понравиться не только хоббиту, но и всем гномам, пролетал сквозь орчью армаду как стрела, пущенная умелым стрелком. Откуда вороной красавец появился поблизости, молодой племянник Короля-под-Горой не понял, однако определенно был рад его видеть. В столь враждебно настроенной обстановке любой знакомый образ тепла и уюта благотворно действовал на беспокойные сердца.

– Эй, братец, а может, поможешь мне? – Фили, державший бесчувственную эльфийку за плечи, упрямо пытался водрузить ее на спину гнедого скакуна. Незнакомая бессмертная, что присоединилась к гномам чуть позже своей подруги, стояла по другую сторону от мереаса и обеими руками удерживала ноги подопечной. Кили, вздрогнув, быстро посмотрел на сражающихся друзей: стоящие плотной стеной, они надежно защищали занятых компаньонов от клыков и пик орков. Непомерно благодарный им за воинскую лояльность, юный гном подскочил к брату и схватил эльфийскую деву за руки.

– На счет три, – предложил Фили.

– Хорошо.

– Раз… Два… Три!

Чтобы закинуть бессмертную на коня, пришлось поднапрячься. С виду худенькая, милая девушка оказалась тяжелее, чем можно было представить. Кое-как справившись с поставленной задачей, братья тяжело выдохнули, отирая лбы. Синеглазая Квенди, что помогала гномам, коротко им кивнула, запрыгивая в седло лошади. Кили, осторожно поправив свисающие руки бездыханной девицы, сдул со лба упрямые пряди волос. Становилось жарко, и не только из-за вовсю полыхающего летнего солнышка.

– Что Вы собираетесь делать, госпожа? – Фили подошел к гнедому жеребцу и смело взялся за уздечку, подавая ее новой знакомой. Кили же, точно завороженный, смотрел на бледное лицо спасенной красавицы. Явно еще детское, не обретшее прекрасных женских черт. Наверное, потерявшая сознание эльфийка была молода. И не просто молода: она родилась, судя по всему, на десятки лет позже племянников Торина. Кили от этой мысли отчего-то стало дурно.

– Переправлюсь на другую сторону реки, – синеглазая бессмертная, бледная, точно свежевыпавший снег, дернула поводья, разворачивая жеребца. Руки Квенди, что полулежала на стройной шее мереаса, безвольно качнулись. – Что и вам сделать советую. Против орков выстоять не удастся, а помощи пока ждать неоткуда. Трандуил узнает о врагах не так скоро, как хотелось бы. Вам нужно бежать…

Кили передернуло от отвращения, стоило имени эльфийского Короля коснуться ушей. Испытывая жгучую неприязнь к остроухим, юный подгорный житель исподлобья оглядел синеглазую незнакомку. Последняя, не выказывая никаких эмоций, пришпорила коня и поскакала к берегу реки, ловко обегая кучи злобных орков. Уруки, кстати, не слишком-то пытались задержать удирающую из-под носа добычу. Кили, поморщившись, перевел взгляд на брата.

– Толковую мысль подкинула нам Квенди, – Фили взмахнул мечом. – Мы тут все поляжем, если не попытаемся бежать.

– И как ты собираешься переплыть реку? – Кили вскинул брови в выражении крайнего скептицизма. Приподняв в руке меч, посмотрел на удаляющийся силуэт темноволосой бессмертной. Гнедой конь резво переплывал Келдуин, кидаясь грудью на невысокие волны. – Лично из меня пловец выйдет не слишком хороший. А ведь тут широко…

– К балрогу страхи, выбора нет, – Фили кивнул в сторону. – Выбирая между водой и орками, без промедления я выбираю воду.

– А остальные? – Кили пожал плечами. – Дядя не станет убегать.

Брат поморщился. Торин действительно вряд ли бы согласился на позорное отступление, однако обычно хладнокровный, он вполне мог правильно оценить расстановку сил. За неимением лучших идей, Кили мысленно похвалил Фили и, развернувшись на каблуках, поманил рукой брата. Молодые потомки рода Дурина очертя голову кинулись к компаньонам, дабы помочь им и поделиться собственными измышлениями. Удары палиц и пик посыпались на подгорных жителей градом, стоило только подобраться к урукам поближе. Под гневным натиском врагов приходилось медленно отступать, так что теперь побег не казался постыдным вариантом развития событий.

Ныне он был единственной здравой альтернативой.

♦♦♦♦♦

Под гневным натиском врагов приходилось медленно отступать, так что теперь побег не казался постыдным вариантом развития событий. Ныне он был единственной здравой альтернативой. Двалин, махнув молотом, выпрямился. Оглядываясь, оскалил зубы. Как же неприятно было осознавать собственную незначимость в сложившейся обстановке. Пожалуй, сейчас как раз кстати пришлась бы помощь Гэндальфа, но проклятый старикан умчался по своим делам. Впрочем, бывалый воин не стал бы отказываться и от эльфийской помощи, но как назло остроухие собраться Трандуила не спешили появляться рядом.

Мотнув головой, Двалин перевел взгляд на Торина. Тот, судя по ярости наносимых ударов, и думать не желал об отступлении. Азог, что наблюдал за разворачивающейся схваткой с высоты небольшого холма, лишь улыбался. Стеной стоявшие вокруг гундабадца орки не обращали никакого внимания на своих старых противников: казалось, гномы их волновали даже меньше грязи, скопившейся под ногтями. Траин, которого бледный урук держал на цепи, со слезами на глазах оглядывал полчище завоевателя Мории. Двалин, сглотнув, решил, что нужно как-то действовать.

«Надеюсь, мой старый Король, ты не будешь против, если я уведу твоего сына подальше от мразей вокруг, – высокий подгорный житель замахнулся молотом, разбрасывая серокожих подле в разные стороны. От Торина Двалина отделяла пара больших мужских шагов. – Раз уж Азог сохранил тебе жизнь, то не станет ее отбирать в ближайшее время. Определенно точно, ты ему нужен. И мы вернемся к тебе, милый друг. Обещаю».

В горле застрял горький комок и опытный воин, сглотнув, оборвал свой внутренний монолог. Убив нескольких орков, перепрыгнул через уже остывающее тело серого варга. Оказавшись за спиной Торина, одним большим взмахом раскидал мерзких поганцев Азога. В горле пересохло, лоб покрылся капельками пота. А сердце в груди отчего-то истошно кричало голосом ужаса.

– Торин! – Двалин окрикнул друга, силясь повалить на землю пятерых уруков. Король-под-Горой, стоявший спиной к воину, взмахом меча снес голову с плеч какого-то несчастного. Крутанувшись на месте, посмотрел в глаза одному из своих самых верных компаньонов.

– У них мой отец, – безжизненный голос перекрыл шум битвы, врезался в вопли орков, как пика врезается в мягкие тела смертных. Пустота скользила в словах Торина, густая и ядовитая, как смрад Мордора. В спину Двалина словно бы вогнали ледяной кол: заглянув в глаза юному наследнику трона Эребора, гном увидел ярость и боль, слитые в единый поток ненависти и гнева.

– Торин, нам не выстоять! – повторил воин как можно более спокойным тоном. Понимая, что бросает факел в вулкан, Двалин ожидал взрыва.

– У них мой отец!!! – Торин не кричал, но голос повысил. Этого было достаточно для стоявших рядом уруков. Шарахнувшиеся в стороны, они испуганно взирали на раненного гнома. Король-под-Горой, покрытый грязью и черной кровью своих врагов, с безумной болью во взгляде смотрел на соратника. Ни мольбы, ни просьб, никаких эмоций на лице, кроме той безумной пропасти в синеве холодных глаз. Как никогда сильный в своей слабости, Торин был готов броситься в самое пекло битвы. – И у них ключ от Эребора… Один из псов Азога отобрал его у меня…

– Мы ни минуты больше не можем тут стоять, – Двалин отмахнулся от орка, кинувшегося в атаку. Раздробив ему челюсть, повалил на землю и опустил молот на голову. Послышался хруст ломающейся кости, в воздух взметнулся фонтан черных брызг. Внутренности черепа вывалились на траву плотным маленьким кулем. – Нужно уходить, Торин, иначе мы останемся здесь навеки…

– Так тому и быть, – Торин не спрашивал, он приказывал. В движениях никаких сомнений, в размахах меча никакой жалости к себе или близким. Стремительные атаки и рык, доносящийся из груди. Двалину вновь пришлось отбить атаку пары орков. Сухой взор бывалого воина скользнул назад к товарищам, вырвал из общей толкотни высокий силуэт черного коня.

«Чертовка каким-то образом притащила своего Арго в эту преисподнюю, – Двалин отдал должное сноровке Ниар. – Сейчас даст деру и поступит верно. Любой бы деру дал, будь такая возможность. Но, надеюсь, Торин не будет сильно злиться на меня. Поступок оправдан. Ведь, пусть Аулэ станет мне свидетелем, нам не нужен мертвый Король».

Превратив конечность одного из уруков в раздавленный ком мяса, Двалин повернулся к юному сыну Траина. Чуть приподняв в руке молот, прицелился, рассчитывая силу удара. Торин, не ожидая никаких подвохов со стороны своих друзей, продолжал сражаться с чернокровой армией. Старый воин, прошедший через множество битв, поморщившись, таки решился на удар: опустив тупой конец молота на затылок своего Короля, подхватил в секунду обмякшее тело наследника трона Эребора. Перекинув же Торина через плечо, Двалин схватил меч друга и начал пробивать себе дорогу назад, к друзьям.

В голове уже зрел план побега.

♦♦♦♦♦

В голове уже зрел план побега. Ниар видела, как полыхают холодные глаза Двалина, как они наливаются свирепой яростью и уверенностью в собственных действиях. Потерявший сознание Король-под-Горой висел на руках гнома, безвольно опустив руки вниз.

– Переправь его на ту сторону реки, девочка, – голос Двалина громом долетел до ушей Красной Колдуньи. Сидящая верхом на Арго, она удивленно воззрилась на высокого соратника Торина Дубощита. – Переправь его туда и гномий род будет вечно тебе благодарен.

Ниар сделала большие глаза. Последнюю минуту она потратила на пылкий спор с мистером Бэггинсом, который не желал отпускать ее с поля брани. Как ни странно, маленький хоббит играл на руку старшей дочери Мелькора: для пущей правдоподобности создательница Барад-Дура всеми правдами и неправдами пыталась отвязаться от надоедливого полурослика. Не веря в свою удачу, Ниар встречала яростный отпор со стороны Бильбо. Последний, хватаясь за поводья Арго, не позволял девушке сбежать. И тогда, когда мистер Бэггинс уже готов был сдаться, появился Двалин. С Торином на руках.

«Могла поспорить, что все будет куда сложнее, – подумала Ниар, не забывая строить удивленную гримасу. – А, судя по всему, сама судьба ведет нас вперед. Хотелось бы верить, что удача не отвернется в самый последний момент».

Двалин же, подойдя к Арго, нагло взвалил своего Короля на спину лошади. Ниар, отпустив поводья, всплеснула руками. Гном, лежавший теперь перед ней, истекал кровью. Опущенные плечи покрывал изодранный плащ. Длинный волос свисал с головы как пакля. Ничего не скажешь, но потомка Дурина успели хорошенько потрепать. Прищурившись, старшая Миас осторожно взяла Торина за плечи, силясь поудобнее устроить его на шее фриза. Арго, игнорируя битву вокруг себя, как ни в чем не бывало гордо взирал на лесную опушку.

– Что Вы от меня хотите!? – писклявым голосом заголосила Ниар. Где-то в глубине души ликуя первой одержанной победе, девушка испуганно посмотрела на Двалина. Гном, переминаясь с ноги на ногу, рукой указал на Келдуин.

– Отвези его подальше от этого ужаса, деточка, – воин произносил слова спокойно, размеренно, но четко. Таким голосом обычно отдают приказы гончим псам, когда впервые выводят на охоту. Владычице Тангородрима захотелось ухмыльнуться в лицо подгорному жителю, но чародейка одержала верх над соблазном. Торжественные улыбки могли подождать. А пока следовало оставаться для детей Аулэ простым человеком, трусливым, нежным, непривыкшим к битвам. – Давай же, гони свою лошадь!