Текст книги "Чертоги Казад-Дума (СИ)"

Автор книги: Каэрия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 57 страниц)

– Но Ваше полотно… – хоббит робко улыбнулся. Впереди раздавался громкий голос Торина: Король отдавал указания своим компаньонам, порой размахивая руками, а порой просто пожимая плечами. Гномы слушали, вникали, соглашались (что естественно – выбора у них в принципе не было). – Оно же восхитительно. Я имею ввиду… Вы бывали в Шире? Создалось ощущение, что бывали и прожили среди нас, хоббитов, с добрый десяток лет. Даже я не знаю столько маленьких тропинок в Зеленых Полях, сколько их вышито у Вас на карте. А если говорить о крохотных ручьях, что иссекают Дровяной Бор? Да ни один хоббит посчитать их не сможет…

– Ну что Вам сказать, милый Бильбо? – зардевшись, произнесла Ниар. – Я путешествовала, встречала разных существ и много читала. Порой, чтобы узнать мир получше, нужно просто уметь слушать и видеть. Проходящие мимо пасеки Беорна торговцы хоть и не часто, но рассказывали разные байки о Средиземье. Порой они даже дарили мне свои собственные карты. А в Шире, мистер Бэггинс, я действительно бывала. Правда давно и недолго.

«Вот как, – хоббита подмывало засыпать Ниар вопросами. Ее короткие реплики относительно собственного прошлого раззадоривали любопытство. – А кажется, что гостили Вы у нас, Ниар, месяцами. И при этом не сидели дома… Странно, что я не слышал о Вашей личности ничего. Ведь обязательно бы кто-то нашептал «по секрету» о чужачке, шныряющей туда-сюда».

Мистер Бэггинс нахмурился. В математике он не был силен, но производимые полуросликом вычисления и не казались сложными: исходя из возраста Ниар, – а по виду ей никак не могло быть больше двадцати трех – следовало предположить, что девушка навещала Шир не так давно. Так или иначе, всего лишь десять лет назад воспитанница Беорна являлась ребенком и по Эннорату вряд ли могла путешествовать. Значит, молодая женщина гостила у хоббитов от силы лет восемь назад. Как же вышло, что Бильбо не был наслышан о храброй девице? Сплетников в Шире хватало с лихвой.

– Бильбо, может, поможешь? – мысли хоббита прервал Бофур, подошедший со стороны. Полурослик, вздрогнув, поднял задумчивый взгляд. Гномы, что еще пару минут назад толпой стояли перед Торином, теперь суетливо прибирались в саду. Бофур, державший в руках огромную корзину (откуда ее гном достал, Бильбо не знал, да и знать не хотел), выжидательно косился на хоббита.

– Да, конечно, – приветливо улыбнувшись, мистер Бэггинс поднялся с колен. – В чем именно? Яблоки отнести?

– Было бы не плохо, – Бофур кивнул и, не став отдавать плетенку хоббиту, подошел к девушке, тут же начав лихо перекладывать красные фрукты с земли в искусно сделанный пещур. – А вообще, все могло быть и хуже…

Бофур начал что-то громко объяснять, иногда смеясь, иногда мрачнея. Бильбо, помогая другу, не слушал гнома, мыслями все еще пребывая с картой Ниар и ее книгами. Что-то мистеру Бэггинсу не давало покоя, некое предвосхищение какой-то тайны, секрета, а, быть может, и заговора. Ничего крайне подозрительного Бильбо в воспитаннице Беорна не находил. Более чем, молодая белокожая девушка хоббиту определенно нравилась. И, однако, в словах Ниар скользила фальшь. Чуть слышимая, еле ощутимая, но все же пробивающаяся сквозь улыбки и смех.

– Если Вам не нужна моя помощь тут, я, пожалуй, пойду, – серебряный колокольчик голоса молодой женщины раздался вблизи. Бильбо, как и Бофур впрочем, посмотрел на поднимающуюся с колен сожительницу оборотня. – Полагаю, с яблоками вы и сами справитесь, милые гости.

Коротко поклонившись, Ниар развернулась на месте и пошла к избе Беорна. Бильбо провожал девушку каким-то тоскливым, грустным взглядом. Красивая, словно только распустившийся цветочек, она порхала по траве, прыгающей походкой семеня между неповоротливыми гномами. Низенькая, с виду хрупкая, Ниар, тем не менее, не выглядела слабой. И, вопреки кажущейся наивности, была отнюдь не глупа.

– Да уж, ну и девица, – хохотнув, Бофур ткнул Бильбо в плечо. Полурослик, мрачно посмотрев на гнома, лишь поджал губы и не стал ничего отвечать. Как-то не хотелось обсуждать Ниар за глаза. Пришлось бы упомянуть о книгах, карте и возрастных вычислениях. Делиться открытиями мистер Бэггинс не спешил. Вполне возможно, что цена им равнялась нулю. А ставить себя в неудобное положение Бильбо просто так не собирался. Поэтому, тяжело вздохнув, полурослик лишь принялся с удвоенным старанием перекладывать яблоки в корзину.

Уже через пятнадцать минут всю гномью компанию объял веселящий дух физической работы. Подгорные жители сновали из стороны в сторону, переговаривались, ловили гусей. Не обошлось и без эксцессов, конечно же. Фили и Кили, как самые молодые, были отправлены Торином на поимку коров. Два юных воина, посовещавшись, быстренько переложили свои хлопоты на плечи старшего поколения, заявив, что с парнокопытными дел иметь не собираются. От дяди юношам порядком досталось, но своего гномы добились: широко улыбающиеся, они с радостью согласились привести в порядок капустную грядку. Коров ловить отправили Глоина с Оином. Эти двое с рогатым скотом не церемонились – рогатый скот к братьям тоже особой толерантности не проявил. Побегав друг за другом минут эдак двадцать, как гномы, так и коровы потеряли всякий интерес к погоне. В итоге вконец усталый Торин попросил Глоина починить стойла в сарае. Рыжий гном с удовольствием согласился. Сам же Король-под-Горой, как ярый поклонник фермерского дела, пошел штурмовать парнокопытных животных. Телочки Беорна, вволю нарезвившиеся и вкусившие свободы, скоро сообразили, что Торин – гном с характером и просто так от цели своей не отступится. Поэтому рогатые животинки с радостью обратили всю свою ярость против наследника эреборского трона. Торин, недооценивший прыти коров, трижды упал на землю, убегая от острых рогов, единожды успел побывать на крыше амбара, дважды погостить у гусей и трижды за живой оградой. К моменту, когда Торин все же сумел загнать коров назад в сарай, весь сад был почти убран: стоптанные грядки гномы осторожно разгладили граблями, выкорчеванную капусту Фили и Кили каким-то образом (они не сказали каким) посадили назад в черную землю, а поломанную яблоню Двалин срезал и порубил на дрова.

Потом из дома Беорна вышла Ниар, в руках держа огромную корзину с булочками, мытыми яблоками и прочими вкусностями из кладовки. Усадив гномов на траву и раздав им еду, девушка принялась носить из дома кружки с холодной, на удивление вкусной водой. Мед молодая женщина гномам мудро не предлагала. После продолжительной и сытной трапезы подгорные жители вновь принялись за работу, в этот раз вполне согласованно начав разбирать завалы парилки. Ниар же, убрав всю посуду и еду, с присущей ей улыбчивостью и любезностью отлавливала своих гостей и спрашивала о пчелиных укусах. Тех, кому не повезло пообщаться вплотную с жужжащими насекомыми, девушка уверенно отводила в сторону и без стеснения спрашивала, кого и куда ужалили. Многие гномы при этом ужасно краснели, а Ори вообще минут пять бегал от Ниар, не желая разговаривать с молодой женщиной. Пойманный за шкирку Торином, он был отведен к воспитаннице оборотня силком. Лихая наездница очень вежливо с молодым гномом поговорила (под строгим надзором Короля-под-Горой), после чего стеснительный Ори все же позволил человеческой леди вытащить из руки пчелиное жало и смочить место укуса горько пахнущим соком календулы. В общем, совсем скоро веселые подгорные жители благоухали как клумбы, а отеки после пчелиных укусов начали медленно спадать. Работа по восстановлению парилки двигалась, задорная компания начала петь песни и даже Бильбо с удовольствием подхватил незатейливый гномий мотив. Ниар подозвала подгорным жителям на помощь несколько собак и овец. Веселый народец от помощи не отказался, но лишь поблагодарил девушку за оказанную с ее стороны заботу. Воспитанница Беорна в ответ лишь пожала плечами и удалилась за живую изгородь, видимо собираясь починить поломанные ульи.

Откровенно говоря, Бильбо не верил, что за пять-шесть часов возможно практически с фундамента отстроить маленькую парилку. Но уже к вечеру деревянная банька вновь стояла на своем законном месте: гномы хоть и были лишены каких-то садоводческих навыков, в строительстве толк знали. Быстро растаскивая широкие брусья (которых, как оказалось, у Беорна было заготовлено валом), они взгромождали их друг на друга, выстукивали молотками простенький ритм и при этом еще успевали шутить и проказничать. Бильбо, работавший наравне со своими друзьями, к удивлению понял, что прошедшим днем вполне доволен. Время, проведенное у Беорна, казалось хоббиту самым лучшим с момента ухода из дома. И хоть в Ривенделле путешественников не кусали пчелы, и коровы по улицам не гоняли, только у оборотня в саду все члены эреборского отряда как-то сроднились. Быть может, из-за парилки: решать проблемы сообща всегда весело.

Так или иначе, к закату разрушенная банька была отстроена и готова к пользованию. Животные Беорна, таскавшие гномам инструменты, после окончания работы разбежались по углам сада, оставив гостей наедине с тишиной и приятной усталостью. Мистер Бэггинс, чувствовавший как спина и руки ноют от физической нагрузки, смотря на результаты общих стараний лишь улыбался. Подгорные же жители, убедившись в том, что все мелкие утренние грешки исправлены, сбились в кучку и уселись у входа в дом оборотня. Молчаливо поглядывая на сад, степенно погружающийся в вечернюю прохладу, подгорные жители лишь задумчиво хмыкали и улыбались. Ниар вернулась с пасеки чуть позже: в руках девушка несла соты, одно запястье задорной девчушки было раздуто, но в целом, воспитанница медведя выглядела тоже удовлетворенной. Кивнув гостям, она прошла в дом, поставила соты на кухонную столешницу и пригласила гномов зайти внутрь.

Усевшись за стол, как и в предыдущий вечер, все начали весело болтать о всякой ерунде. В этот раз беседы не касались Смога, Эребора и предстоящего путешествия. Друзья громко хохотали над своими маленькими утренними приключениями, Бильбо рассказал компаньонам о прогулке на Арго, после чего выслушал из уст Кили быстрый пересказ тех вещей, что происходили в саду без участия мистера Бэггинса. Ниар в это время суетилась вокруг, раздавая пряности и сладости гостям, наливая им чай и воду. Пару раз девушка выбегала на улицу: наблюдая за красивой юной особой из открытой двери, Бильбо понял, что хозяйка дома готовит гостям парилку. Идея казалась хорошей, потому что уставшие и покусанные путешественники пахли далеко не морозной свежестью.

В общем и целом, денек выдался приятным, и даже мелкие неприятности омрачить его не смогли. Смеясь над шутками Фили, Бильбо попивал холодную воду и посматривал иногда на улицу, гадая, когда в следующий раз сможет вот так же посидеть в уютном доме и спокойно поговорить с приятелями о совершенно ерундовых вещах.

А время неумолимо бежало вперед, и вечер совсем скоро полностью охватил землю своими бархатными ночными руками.

♦♦♦♦♦

А время неумолимо бежало вперед, и вечер совсем скоро полностью охватил землю своими бархатными ночными руками. Крохотные мотыльки звезд россыпью снежинок покрывали чарующую небесную твердь, и лунный серп глядел на земли Средиземья, разливая по просторам восточного края Эндора ручьи шелковистого, серебряного света. Во всем этом безмолвном великолепии свои проблемы Двалин рассматривал как нечто мелкое, бессмысленное. Жизнь была слишком прекрасна, чтобы тратить бесценные ее секунды на мысли о драконе и золоте. Поэтому воин решил просто любоваться садом Беорна и улыбаться ночи в лицо.

Взгляд гнома скользнул вдаль, к высокой кузнице оборотня. Выстроенная из огромных древесных столпов, она казалась нерушимой: пляшущий огонь в горне придавал остову всей кузни какое-то магическое, сакраментальное великолепие. Оранжевые отблески ползли по темноте, яростным светом отвоевывая у ночи пространство. Длинные тени черными призраками падали на траву, но огненный дух витал в воздухе веерами искр, что выбивались из-под горящих углей. Двалин улыбнулся. Очаровательное зрелище…

– Что делаешь? – Торин подошел из-за спины. Двалин, тут же выпрямившись, посмотрел на своего Короля. Последний хоть и выглядел потрепанно, грозности вида не потерял. Осанистый, подтянутый, наследник Эребора тихонечко улыбался краешками губ. Признак хорошего настроения.

– Наблюдаю за чудесами, – Двалин коротко кивнул в сторону кузницы. Внутри пылало пламя, а в его пылу юрко суетилась Ниар. – Глянь на это и сам поймешь, что за чудо я имею ввиду.

– Не хочешь послушать рассказ Гэндальфа? – спросил Торин, переводя взгляд на юную девчушку. Улыбка Короля при этом померкла, и нечто странное отразилось на лице эреборца. Двалин хмуро оглядел молодого наследника рода, пытаясь понять, о чем тот думает. – Он много забавных вещей говорит…

– Он вообще много говорит, – заметил опытный воин. Волшебник вернулся на пасеку Беорна примерно час назад. Вымотанный и хмурый, Серый Странник с удовольствием отужинал поданными ему яствами (Ниар расстаралась, угощая Гэндальфа). Выслушал рассказ гномов об учиненном погроме, долго смеялся, курил трубку и гонял по комнате колечки из дыма. Потом сам начал медленно повествовать о собственных делах, при этом ничего особенного подопечным не поведав. В общем, Двалин нашел компанию Гэндальфа скучной. – Так что я лучше тут посижу и понаблюдаю. Когда еще такое увидеть смогу?

Торин хохотнул, но без издевки. В смешке Короля Двалин уловил солидарность. Поэтому, ухмыльнувшись, расслабленно осел на скамейке и вновь перевел взгляд на работающую в кузнице Ниар. Тоненькая девочка ловко переворачивала металлические заготовки в горне. Сняв с себя льняную рубашку и оставшись лишь в коротенькой камизе, воспитанница оборотня пренебрегла кузнечным халатом. Закатав рукава до локтей и подогнув края плотно облегающей кофты до груди, Ниар стояла рядом с огнем и, казалось, наслаждалась им. Свет из горна очерчивал точеную фигурку молодой женщины яркими бликами, струясь по ее талии и животу, а тени подчеркивали плавные округлости бедер. И вся эта прелесть в пышущей жаром кузнице.

– Этой девчонке нужно было родиться парнем, – неожиданно даже для себя изрек Двалин. Сложив руки на груди, он косо глянул на Торина. Король завороженно наблюдал за Ниар, открытым взглядом оглядывая девушку. Не мудрено. Любоваться было чем. Как минимум, странностью происходящего. – На коне ездит, с пчелами дружит, еще и знает, как обращаться с металлом. Где-то скрыт подвох, но где?

– В глазах, – Торин ответил без промедления, точно сам думал о том же, что и старый друг. Двалин хмыкнул. – Но родись она парнем, мы бы не удивлялись сейчас.

Ниар тем временем вытащила из-под углей раскаленный добела широкий пласт металла. Подхватив его одной рукой, без определенных усилий донесла заготовку до наковальни. Рабочей – левой – рукой схватила молот. Двигалась при этом юная особа легко и непринужденно: порывистые движения выглядели отточено и выразительно. Обдувающий Ниар жар трепал короткий волос девчушки, заставлял кожу блестеть от пота, волновал воздух и при этом выплескивал в холодную ночь свое огненное дыхание. Перевернув заготовку, воспитанница Беорна свободно занесла над собой молот. Ударила по раскаленному металлу, резко, уверенно, молниеносно. Железо запело. Раздался звонкий лязг, взорвавший тишину до боли знакомыми звуками кузницы. Легкий удар по наковальне, занесенный молот и снова удар по заготовке. Искры сыпались в разные стороны. Яркие отсветы плясали на сильном теле Ниар, под кожей ее играли мышцы, в глазах мерцал пожар. Кузница фонтанировала звуками: ковкий металл надрывался, звенел, искрился, заливался яростными стонами под бойкими ударами молота. Чудеса, да и только.

– Если бы у меня была дочь, я хотел бы видеть ее такой, – задумчиво изрек Двалин. Казалось гному, что вид крохотной девочки, умело орудующей молотом за наковальней, из памяти не исчезнет никогда. Статная и гибкая, как горная рысь, Ниар могла дать фору любой гномке Эребора. И, судя по виртуозности движений, любому ковалю в кузнечном деле тоже.

– Не думаю, что ты бы испытал радость, научив дочь работать со сталью, – Торин говорил медленно и серьезно. Его синие глаза отражали в себе сумрачный свет кузни, вбирая в себя отблески огня с какой-то ужасной жадностью. – Не думаю, что кто-то был бы рад. Зачем девушке учиться тяжелому ремеслу? Сам подумай.

Двалин промолчал. В словах Короля была своя отчаянная правда. Узнавать, как именно Ниар научилась работать с металлом, гном не хотел. Ни одна здравомыслящая девушка не станет браться за тяжелую физическую работу без особой необходимости. Видимо были в жизни воспитанницы Беорна некие обстоятельства, что толкнули ее к наковальне и молоту. И явно не из приятнейших были они. Хотя, если вдуматься – сколько Ниар было лет? Молоденькое, наивное, не знавшее жизни существо. Грация, юность и смех. Двалин моргнул, вновь переводя взгляд к воспитаннице оборотня.

С другой же стороны – сила, сталь и огонь. Замах, удар, звон. И тут же снова сильный удар, заставляющий железо плакать.

♦♦♦♦♦

Замах, удар, звон. И тут же снова сильный удар, заставляющий железо плакать. Никаких колебаний – лишь движения и металл, и единовластная магия кузницы, владеющая сейчас Ниар. Осаа, наблюдая за Миас, улыбалась, как может улыбаться любой гном, созерцая ладную работу коваля. Приятные воспоминания уносили гномку в далекие-дали прошлого, в детство и воспоминания об эреборских доменных печах, изрыгающих из себя пламя невиданной мощи и яркости. Жаль, что сейчас Осаа не могла почувствовать знакомого жара на коже, не могла вдохнуть в себя обжигающий запах раскаленной стали.

Гномка, подняв правую руку, несколько раз сжала кулак, наблюдая за тем, как пальцы сгибаются и разгибаются в фалангах. Будучи всего лишь призраком, она все же чувствовала свое тело, слышала звуки, ощущала ветерки и солнечное тепло. Но вкусить всю прелесть жизни Осаа теперь не могла: мороз казался гномке едва ощутимой прохладой, жгущее дыхание огня щекочущим теплом. Ярких красок в жизни мертвых не было. Лишь тени реальности и унылые, тусклые воспоминания.

– Аэкка цум амурс па урсаз цанпагин ам, – голос Ниар шепотом лег поперек металлических стонов. Осаа подняла свой взгляд к чародейке, улыбаясь. Кхуздул принцессы ангбандской был прекрасен: обычно звучащий грубо, с губ старшей дочери Моргота он слетел чеканным рыком, заливистым, смелым и подчеркнуто мягким. В исконно гномье наречие владычица Дор-Даэделота внесла игривые нотки квенья. Сочетание вышло интересным. – “Бойся огня, ведь он совершенен”. Что это значит?

Детское любопытство. Осаа захотелось рассмеяться, но Королева сдержалась. Ниар была намного старше гномки, умелее в бытовых делах, искуснее на поле брани. Знания старшей Миас охватывали самые разнообразные науки и искусства. Оточенные до возможного предела, эти знания часто спасали принцессу ангбандскую. Во многом благодаря своей осведомленности старшая дочь Мелькора прославилась среди своих подчиненных как самый предусмотрительный полководец. Каждый день Ниар читала, и каждый новый день встречала с книгой в руках. Стремящаяся к познанию, чародейка приходила в негодование, стоило чему-то неизвестному прокрасться в устоявшиеся каноны бытия.

Осаа тронула медальон на шее. Высеченные на золоте руны загадочно поблескивали в свете огня.

– Мой отец был не слишком богат, но зато обладал именем, которое было известно даже самым маленьким детям в Эреборе. Искусный мастер железного дела, он имел огромную кузницу под сводами Одинокой Горы, – гномка не пыталась перекричать металлический звон, издаваемый ударами молота о раскаленную сталь. Ниар, не поднимая головы, сосредоточенно продолжала свою работу. В стороне от кузни стояли Двалин и Торин. Осаа прикрыла глаза, чувствуя, как все нутро охватывает дрожь. Смотреть на повзрослевшего сына было сложно. Еще сложнее было понимать, что его вскоре ждала смерть. – В детстве отец часто водил меня к себе на работу, рассказывал сказки о металле, очень много говорил об Аулэ и Феаноре. Я внимательно слушала и запоминала. Слова отца вводили мой детский разум в неистовое восхищение кузнечным делом. Я помню, как завистливо смотрела на сильных, ряженых в темное гномов, отбивающих молотами по наковальне. Но лучше прочего в память въелась фраза, что была золотыми буквами выведена над входом в кузницу отца. «Бойся огня, ведь он совершенен». Дед Торина верил, что пламя скрывает в себе силы, неизмеримые ничем и свирепые, как морготовы полчища орков. Когда мой отец умер, Траин попросил наших умельцев сделать мне простенький амулет из золота и выгравировать на нем эту надпись. Смысла в этой фразе нет, но для меня смысл ее лишь в любви отца и памяти о нем, что я храню.

Девушка промолчала. Ее серьезное лицо оставалось неизменно сосредоточенным. Наверное, упади сейчас с неба Смог прямо в середину сада Беорна, Ниар не колыхнулась бы и от кузницы не отошла. Потрясающая выдержка и практически неиссякаемое терпение. Миас умела правильно расставлять приоритеты: под взглядом гостей она вела себя скромно, тихо, учтиво и приветливо. Была той, кто мог бы эреборцам понравиться. Понравиться Торину. Осаа глубоко вздохнула. Ее мальчик, конечно, давно вырос, поумнел, был осторожен и мудр в решениях. Но что его опыт и рассудительность могли противопоставить Ниар, тысячами лет подряд совершенствовавшей свою искусность во лжи и манипуляции? Ничего.

– Зачем пришла? – коротко произнесла старшая Миас. Чародейка не повышала голоса, зная, что Осаа ее услышит. Гномка, косо глянув на дочь Мелькора, нахмурилась. Столько силы и столько искушений – и все в одном существе. Не зря Эру опасался пелорийской тройки. Дети Моргота обладали властью, которой даже не осознавали всецело. Захоти они подчинить себе Эннорат, справились бы за пару месяцев. А с Аманом – может быть за полгода. К счастью всех жителей Средиземья, наследники Дор-Даэделота понятия не имели, какой силой обладали.

– Снова попросить тебя защитить их, – Осаа перевела взгляд на сына. А сын, между тем, щенячьими глазами взирал на Ниар. Вот вам и вся война. Уже проигранная притом. Гномка поморщилась. Восхищенным взглядом Торин одаривал только двух существ: первого котенка, что Трор подарил внуку на пятый день рождения, и первую понравившуюся девочку, которую почему-то Траин сразу невзлюбил. Сказать нечего, Ниар свое дело знала.

– Я уже тебе отвечала, гномка, я не в силах спасти твоего сына, – чародейка ударила по заготовке сильнее. Металл гнулся, приобретал какие-то полукруглые формы. – Он умрет в скором времени, хочешь ты этого или нет. И если не под Эребором свою смерть найдет Торин, то в Мории.

Осаа задрожала. В словах Красной Колдуньи была правда. Но материнское сердце с этой правдой смириться не могло. Готовая защищать сына хоть до скончания времен, Королева Эребора упрямо раздумывала над собственным планом. Осуществить его было крайне сложно. И, однако, шанс на успех существовал. Маленький, но все же шанс. Хотя бы потому, что Мелькор по глупости дал детям своим горячие, строптивые души.

– Мандос предсказал твою смерть, Красная Колдунья, – Осаа легко перешла на кхуздул, зная, что к гномьему языку старшая Миас относится с трепетом. В какой-то момент Ниар сбилась с привычного ритма: молот соскочил с наковальни, между ударами повисла пауза. Но металл снова запел, и вновь воздух начал сотрясать плачь стали. – Твою, твоего брата и сестры. Лишь дня он не назвал, но сказал, что покой вы обретете в Амане, подарив свою силу всей Арде. Однако, чародейка, кое-что ты можешь изменить. И да, возможно тебе суждено умереть от руки Валиэ Йаванны, но…

Взгляд Осаа вновь остановился на Торине. Красивый и сильный. Да, может быть немного запутавшийся. И, пожалуй, чересчур гордый. Но в целом добрый и отзывчивый гном, просто боящийся подвести отца, деда и свой народ. Грустно улыбнувшись, гномка с любовью оглядела лицо сына. С нежностью и болью коснулась взглядом его волос, посеребрённых временем. Слишком уж большую ношу возложила судьба на плечи Торина.

– Чтобы исправить что-то, нужно заслужить право на исправление, – голос гномки стал холоднее. Королева Эребора резко развернулась к Ниар, заставляя девушку замереть. – Ты, чародейка, не ведаешь страха. В этом твоя сила. Но неизвестны тебе чувства сострадания и любви. И в этом твоя слабость. Хочешь или не хочешь, ты Торину поможешь. Запомни мои слова, деточка. Как только ты доведешь сына моего и друзей его до ворот Казад-Дума, твое собственное сердце нальется свинцом и ты испытаешь боль, равную той, что сейчас испытываю я. Вот тогда и решишь, что следует делать, а чего – нет. До тех пор, я просто твой проводник. И советник.

Ниар начала что-то говорить, но Осаа не слушала. Качнув головой, гномка лишь ступила во тьму, все еще смотря на сына. Торин улыбался, говорил что-то Двалину и смеялся над шуточками друга. Королева Эребора остановилась напротив, испытывая непреодолимое желание подойти к своему старшему ребенку, обнять и пожелать удачи. Останавливали гномку лишь мысли о Красной Колдунье. Мелькор дал наследнице хорошее имя. Ниар. Дуб. Крепкое дерево, величественное, красивое, тенью своей способное защитить от солнца, а стволом и кроной – от ветра, снега и дождя. Случайность? Быть может.

Но вероятнее всего – судьба.

♦♦♦♦♦

Но вероятнее всего – судьба. Пожалуй, именно по воле фатума несчастному орку (если орки могут быть несчастными) не повезло повстречаться на дороге с Беорном. Сам оборотень как-то не особо желал смерти безмозглому уруку – что можно было взять с пустоголовой марионетки? Ничего. Но ведь глупец осмелился напасть, и не просто напасть, а кинуться на медведя с воплем на губах. Пришлось защищаться.

– Я смотрю, ты не теряешь сноровки, да? – Ниар по обыкновению поджидала оборотня у пасеки. Ночь выдалась такой же ясной, как и предыдущая, поэтому Беорн смог заприметить силуэт чародейки издали. Волоча за собой свой трофей, медведь раздумывал о гномах и их походе в Эребор. Собратьям своим оборотень не стал говорить о Ниар: не следовало никому знать о тайне, скрываемой Миас. Но вот о Торине другим перевертышам рассказал много чего. И, нужно признать, сородичи отнеслись к низкорослым храбрецам с умилением. Парочке медвежат особенно понравился Бильбо. Рассказ Беорна о хоббите молодняк порадовал.

– Один из потомков твоих слуг опрометчиво напал на меня, – медведь встал на задние лапы, поднимая холодное тело орка над землей. Ниар, ухмыльнувшись, подошла ближе. – Видимо решил полакомиться медвежатиной.

– Эти существа никогда не умели правильно выбирать противников, – наследница Барад-Дура внимательно осмотрела жертву своего друга. Понятия не имея, чем дохлый орк может быть любопытен, Беорн выжидательно покосился на Ниар. Девушка, выгнув одну бровь дугой, выпрямилась и сложила руки на груди. – К тому же, это не орк Азога. Гундабадские уруки имеют только двенадцать пар ребер, как люди. Твой же приятель был родом откуда-то поюжнее, у него ребер тринадцать пар. Так что ко мне он не имеет никакого отношения.

Беорн выпустил из лапы хладный труп крайне невезучего орка. Порычав, оборотень обогнул стороной жертву и уселся на высокую траву, росшую у дороги. Старшая дочь Мелькора мрачно поглядывала вдаль. Покусывая нижнюю губу, девушка нервно выстукивала пальцами по предплечьям. Дурной знак. Научившийся понимать Ниар без слов, Беорн с горечью осознал: принцессе ангбандской было страшно. А причина страха у старшей Миас могла быть только одна.

– И что же Саурон забыл тут, а? – оборотню казалось, что присутствие Темного Властелина в округе уже было излишеством. На квадратный ярд вокруг пасеки вполне хватало и одного представителя злых сил: Ниар пусть и вела себя смиренно и благородно, все же являлась неотъемлемой частью свиты Мелькора. Забывать о природе ангбандки было бы неразумно.

– Ищет кольцо, – принцесса Тангородрима сверкнула глазами. Блеск в них не был отражением лунного света. Сполохи белых искр пробивались сквозь красный янтарь глаз Миас, исходя из глубин ее сущности. Беорна пробрал холодок. – Упрямо ищет свое колечко. Вначале Майрон посылал своих разведчиков к Ирисовым Полям. Я думала, что в пылу страсти назгулы там всю землю носом перепашут. Однако твари эти быстро сообразили, что кольцо искать следует в другом месте.

– Считаешь, что он только за кольцом своих посыльных шлет? – Беорн приподнялся, вытягивая вперед свою медвежью морду. Взгляд скользнул по трем крайним ульям, что мостились у дороги. Казалось оборотню, что еще вчера утром маленькие пчелиные домики выглядели иначе. Кто-то ульи передвинул. – Вряд ли ведь, Ниар. Ты говорила, что Саурон умен и наделен хитростью. При всей своей изворотливости он, пожалуй, уже прознал о твоих планах. Наверное, попытается помешать.

– Помешать вряд ли, – наследница Барад-Дура ссутулилась, опустив голову. Темнота окутывала тельце Ниар. В воздухе разливался запах древней, тайной магии. – Закадычный друг скорее попытается обратить мой же план против меня самой. Разумное действие, сам посуди. Как дети Мелькора, мы обладаем правом на трон Дор-Даэделота. По праву силы наследуем Мордор. Желаем вернуть отца в Эндор. Среди всех самых страшных врагов Саурону не повезло приобрести в качестве противников именно нас. Майрон знает, что от цели мы своей не отступимся. А противопоставить что-то нам напрямую Властелин Колец не может и никогда не сможет: армия смертных существ не помеха тем, чья сила способна поставить на колени Аман. Но все это – лишь догадки. Саурон постарается найти слабое место в моем подходе к этой тихой войне. И, будь уверен, он его найдет. Вопрос остается за малым: куда и когда старый добрый приятель решится нанести удар.

– Не понимаю, – Беорн в искреннем удивлении распростер свои медвежьи лапы. Голос лился рыком в гнетущей ночной тишине. – Ниар, если вы втроем настолько сильны, почему бы вам просто не сокрушить эльфов, потом перейти на людей и так по очереди, пока все Средиземье не падет.

– Повторюсь в очередной раз: я не уважаю беспричинное кровопролитие, – старшая дочь Мелькора говорила таким убаюкивающим голосом, что оборотню до ужаса захотелось зевнуть и подремать на траве. – К тому же, наше властвование над Эндором лишь вопрос времени и торопиться никуда не стоит, когда в запасе имеется целая вечность. Мои слова могут показаться беспечными, знаю. Но я не забываю о Сауроне. Этот Майа может доставить множество хлопот. А при определенной сноровке, может даже планы мои расстроить. Но так как я поклонник справедливых сражений, за Майроном остается право сделать следующий ход. А там как жизнь покажет.