Текст книги "Чертоги Казад-Дума (СИ)"

Автор книги: Каэрия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 57 страниц)

– Знание дадено Вам, Ваше Величество, – девушка потупила взгляд. Острые реснички затрепетали. Алые губы задрожали и улыбка сошла с лица охотницы. – Большего я сказать не могу, ведь всю правду Вы видели сами.

– Для дитя человеческого Вы здорово передвигаетесь по лесам, – заметил Торин. Слишком сурово, пожалуй. Скрипя душой, Король-под-Горой заставил себя не менять тона. Проявлять мягкость не следует. Даже если очень хочется. – Впервые вижу, чтобы кто-то так лихо удирал от эльфийских стражей. Да и в меткости Вам можно позавидовать.

– Разве есть моя вина в том, что Беорн учил меня слышать лес? – Ниар подняла лицо. Горделиво вскинув подбородок вверх, она без страха заглянула Торину в глаза. – Я не имею ничего за душой, Ваше Величество. Лишь собственные умения, доставшиеся мне трудом, кровью и болью.

Торин рассеянно моргнул. Пытаясь понять, что ощущает, обмер на месте. В глотке его пересохло. Приспичило глотнуть доброго красного вина, коим угощал гостей Даин. Но не было вина, а перед Королем-под-Горой стояло живое воплощение строптивой огненной стихии. Эреборцу хотелось прикоснуться к маленькой девушке, чтобы ощутить под ее кожей упругость молодого тела. Жар, исходящий от кареглазой наездницы. Хотя бы мельком. Дабы убедиться в том, что Ниар – живая, настоящая девушка, а не приснившаяся ему греза.

– Верю в это, – сухо произнес он, чеканя слова и проклиная времена за их суровую реальность. Будь он дома, будь в тишине и покое, будь на дворе мир, а в Эреборе – спокойствие… Он позволил бы себе стать чуть-чуть мягче. Чуть-чуть добрее. – Но Вы не та, за кого себя выдаете. Вы уроженка северных земель. В Вас чувствуется холод. Уверен в этом. Хотелось бы знать, что ложь эта не имеет за собой никакой подоплеки.

– Не холоднее он льда, что в Вашем взоре искрится, – Ниар зашипела. Не злость прошелестела в ее реплике, скорее уж ярость. Как будто эреборцу плеснули в лица кипятком. Гному сразу вспомнились рассуждения Двалина о хозяйке пчелиной пасеки. Огонь, а не девка. Не будь за спиной Торина сотня бравых сражений, он бы отступил прочь от лихой наездницы. Однако подгорному жителю приходилось видеть вещи и пострашнее разъяренной охотницы. – Какое дело Вам до моих дел? Какое дело до слов, что я произношу? В моих действиях не было корыстных мотивов, покорная слуга лишь хотела помочь. Собственное желание я выполнила, пусть и не так, как планировала. А потому, не изволите ли Вы, Ваше Величество, оставить меня в покое?

И снова за дерзостью слышится горечь. Принуждая себя не отводить взгляда в сторону, молодой эреборец лишь нахмурился сильнее. В груди словно бы разверзлась пропасть. Вдобавок к собственным мучениям Торин теперь испытывал боль и за маленькую девицу, такую хрупкую и беззащитную перед лицом зла. Беорн правильно воспитал свою подопечную. Честность и упрямство, столь высоко ценимые некогда, встречались все реже нынче. Что уж говорить о храбрости? Такими качествами не каждый воин мог похвастать, не то, что юные девы. А сколько лет было Ниар? Сколько на своем веку она успела пережить? Торин этого знать не хотел. Чувство вины и так снедало честное сердце Короля-под-Горой.

– Я верну Вас домой, – голос таки дрогнул. Гном чуть опустил голову, вновь и вновь напоминая себе о том, кем является. О том, зачем идет к Эребору. Мысли о доме прибавили сил, но кровь остудить не сумели. Торин с неохотой признал этот факт. А за ним и тот, что лихая укротительница огня воспламеняет в душе неведомые доселе чувства. Опасные и бесконтрольные.

– Уж верните вначале домой свою семью, Ваше Величество, – теперь уже задрожал голос Ниар. Торин, заслышав перемену в песенке серебряного колокольчика, ощутил, как горло пережимают невидимыми тисками. В глазах Ниар заблестели слезы. Скатываясь по щекам девушки, они, отражая огонь, падали на истрепанную одежду охотницы. – Свой путь пройдите и не давайте обещаний, которые исполнить вряд ли сумеете.

Как много обиды было в этих словах, недосказанного осуждения, крика и злобы. Тоненькие дорожки слез снежной глыбой легли на плечи Короля-под-Горой. Веселый соловей смолк в груди Ниар. Наездница, укротившая вороного жеребца, скрылась за маской отчаяния. А может не маской? Торин не мог решить. Он просто чувствовал боль наравне с той, кем молча мог восхищаться. И в восхищении этом ненавидел себя.

Ниар не стала дожидаться ответа. Развернувшись, ушла восвояси. Да и как можно ответить на ее слова Торин все равно не знал. Оправдываться ему было не за что. С собой кареглазую красавицу гном не звал, да и не стал бы звать, даже если бы вдруг захотел. Не нагрубил, не оскорбил, просто предложил помощь. А в ответ получил лишь оплеуху, ничем незаслуженную. Прикрыв веки, Король-под-Горой вскинул лицо к небу.

Вопросы, догадки, страхи. Слишком уж много всего происходило кругом. А теперь еще и в сердце разгорался пожар, не давая Торину покоя. Волнение перехлестывало через край. Не ведая, чем же оправдать собственное смятение, наследник Эребора лишь сильнее сжал кулаки. Руки дрожали, но не от пронзительного горного ветра.

Распахнув глаза, Торин грустно усмехнулся, подступаясь к странной, непривычной для себя мысли. Ниар он знал совсем недолго. Время его знакомства с ней можно было бы приравнять к песчинке в огромном океане уже прожитых гномом лет. Да вот только песчинка эта казалась подгорному жителю золотой. Яркой, искрящейся, безмерно красивой. Терять эту песчинку ой как не хотелось, потому что казалось, что вторую такую найти в дальнейшем будет невозможно. Мятежного духа с пламенными глазами верхом на огромном вороном коне…

Ниар нравилась Торину. Он с неохотой признал этот факт, испытывая страх и трепет перед мыслью подобного толка. Она нравилась ему, как ранее никто и никогда. Маленький и негаснущий огненный цветочек, попавшийся потерянной душе на пути к испепеленному дому. Сглотнув, Торин, наконец, обернулся. Увидел вдали тающий силуэт воспитанницы оборотня. Улыбнулся сквозь разливающийся во рту привкус свинца. Прикрыл веки и пообещал, на этот раз себе, что вернет кареглазую девицу домой, в безопасность.

И постарается забыть о ней. Ведь таким, как он, любить нельзя. Любовь обращается в слабость, а слабость – в смерть. Торин не хотел больше видеть, как погибают дорогие сердцу люди. И во имя подобного он мог пожертвовать многим. И собственным счастьем тоже.

♦♦♦♦♦

Любовь обращается в слабость, а слабость – в смерть. Торин не хотел больше видеть, как погибают дорогие сердцу люди. И во имя подобного он мог пожертвовать многим. И собственным счастьем тоже. Осаа прекрасно понимала своего сына, и оттого становилось только хуже. Материнское сердце обливалось кровью, сжималось в ком и обращалось в уголь. Гномка знала, чего добивалась Красная Колдунья. Видела планы создательницы Лугбурза, точно написанными черными чернилами поверх светлого пергамента. Мудрость приказывала Королеве Эребора ждать, но вряд ли можно подчинить указам разума любовь матери к сыну.

Осаа догнала Ниар. Старшая дочь Мелькора уверенным шагом направлялась к себе в опочивальню. Надо признать, Даин постарался, устраивая своих гостей на ночлег. Каждому путнику выделил отдельную комнату, каждого накормил и напоил, а еще приготовил чистое белье и новое оружие. Знал бы он, кто ныне пользуется его гостеприимством, не стал бы строить из себя радушного хозяина. Конечно, в открытой схватке Железностоп с Ниар соперничать не мог. Но если бы он обладал хотя бы толикой знаний, что были открыты Осаа…

– Ниар, постой! – гномка окликнула Красную Колдунью, догоняя хранительницу пекла Одинокой Горы. Мелькорово дитя остановилось, обернулось, нетерпеливо сложило руки на груди. На хитром лице сияла победоносная улыбка, а в глазах сверкала злость, неподдельная, яркая, пламенная. Осаа стало не по себе. Сквозь человеческие глаза красивой девчушки на гномку взирала бездна, и дыхание Мордора вилось следом за Ниар. – Милое создание… Неужели не видишь ты, что Торин страдает? Что же сделал он тебе такого, что заставляешь ты его мучиться?

– Разве? – Красная Колдунья ощерилась. – И это ты называешь страданиями, призрак? Если да, то вернись туда, где тебе самое место. Валар с радостью примут назад потерянного духа, потому что духи должны обретать покой. Мирские дела совсем не для исстрадавшихся бестелесных теней.

– Он мой сын, – Осаа произнесла эти слова с гордостью и твердостью. Готовая защищать Торина от всех напастей мира, Королева Эребора отступать прочь от своих планов не собиралась. – И не тебе говорить, где мне место, темная. По ценности крови равные мы с тобой, разница лишь в том, что мной руководит любовь…

– Не тебе о любви рассуждать, смертная, – Ниар ткнула пальцем в сторону гномки. Ее лицо посерело, глаза налились кровью. Все доброе и светлое, что было в Красной Колдунье, за секунду улетучилось прочь. Кипящий гнев обретал голос и словами слетал с губ кареглазой красавицы. – Ты понятия не имеешь, что такое любить. И что такое жертвовать всем, ради тех, кого действительно любишь.

– И если известно тебе это, тогда оставь его в покое, Ниар, – Осаа была готова взмолиться. Она видела взгляд сына, обращенный к Красной Колдунье. Преданный взгляд. Очень мягкий и добрый. – Ты играешь с жизнью того, кого и так судьба невзлюбила. Не нужно манипулировать его чувствами.

– А что так? – Ниар ухмыльнулась. – Неужели Королю-под-Горой может быть больно?

– Ты и сама знаешь, – Осаа сложила руки в замок. Она не знала, как вразумить существо, обезумевшее от потерь и предательств. Зная, что где-то в груди наследницы Дор-Даэделота теплится крохотная искорка света, гномка не теряла надежды на лучший исход компании. Но надежда эта была слабой, а потому, уже предчувствуя беды, мудрая женщина подгорного народца думала над собственными действиями в дальнейшем. И мысли ей эти не нравились. – Он привяжется к тебе. Полюбит. А мы, гномы, существа простые. Мы преданы до последнего вздоха и не ищем замену тем, кого любим. Не делай ему больно. Не нужно. Молю тебя.

– Так и было задумано, Ваше Величество, – Ниар, посерьезнев, расправила плечи. В темном освещении каменного коридора она казалась выше, сильнее, свирепее. – Король-под-Горой, Ваш милый синеглазый сын… Ему достанется Корона Эребора. Это я Вам могу пообещать. Однако не спрашивайте о цене, которую придется заплатить за подобного рода услугу. Ибо даже для Вас эта цена окажется непомерно высокой. Засим, позвольте мне удалиться. Спор лишен смысла, как и любые другие беседы. А если мне придется на пути к собственным целям вырвать из груди Торина Дубощита сердце, я так и поступлю. И пусть руки мои будут в крови, заветное желание отца я исполню. Ведь мною тоже руководит любовь. А сильнее чувства в этом мире нет, сами понимаете. Как и Вы, я не властна над страстями подобного рода. Как никто не властен в существующем порядке Мироздания.

====== Глава 6.3: Король Железных Холмов ======

Как и Вы, я не властна над страстями подобного рода. Как никто не властен в существующем порядке Мироздания. Да, оброненные вещи падают прямиком к каменным полам. Да, порой эти самые вещи бьются, ломаются или гнутся. Да, и порой даже эльфы двигаются неловко, по неосторожности скидывая со стола те или иные предметы.

Именно эти мысли вертелись в голове Арвен. Стоя перед надутой гномкой, высокая и статная дева Ривенделла пристыженно смотрела на свои ноги, пытаясь придумать достойное оправдание собственной неповоротливости. Скрестив ладони за спиной, светлолицая бессмертная мялась на месте, чувствуя на себе укоризненные взгляды подгорных жителей. Снующие по широкой зале, проворные густобородые обитатели севера ехидно ухмылялись и тыкали пальцами в сторону своей гостьи. А Арвен просто смиренно ждала слов гномки, чей хрустальный кубок эльфийка к собственному несчастью умудрилась обронить на пол.

– Гадкие напыщенные остроухие выродки, – злобно забубнила низкорослая женщина, гневно глядя на красавицу эльду. Ундомиэль, услышав в свой адрес столь оскорбительные речи, лишь сжала губы плотнее. – Только и знаете, как бы гордиться собственными родословными. Чужие искусство и история вас мало чем привлекают…

– Прошу простить меня, милейшая, – эльфийка, найдя в себе силы прямо посмотреть в темные глаза гномки, попыталась улыбнуться. – Алчу вашего прощения, ибо я искренне не хотела чем-либо обидеть Вас…

– Обидеть? – гномка ехидно хмыкнула, оправляя широкий кожаный плащ, надетый поверх охотничьего костюма. Рыжеволосая, яркоглазая жительница Железных Холмов прищуренным взглядом силилась испепелить Арвен. – Лучше бы земли наши еще тысячи лет не видели бессмертных. От вас одни только беды.

Арвен терпеливо молчала. Распалять и так не на шутку разыгравшуюся в гномке лють дева Ривенделла мудро не хотела. Желая вернуться к завтраку и спокойно продолжить свою беседу с Нанивиэль, темноволосая красавица Карнигула терпеливо выслушивала отповедь рыжеволосой гномки. Будь ситуация иной, то Арвен попыталась бы как-то защитить собственную честь. Но ведь эту ночь она со своей подопечной провела под крышей дома Даина Железностопа, и за оказанное радушие следовало платить скромностью и благодарностью.

Подгорная жительница в одеждах охотника продолжала громко браниться, обращая взоры мимо проходящих гномов к себе и эльфийке. Косо поглядывая на юную Квенди, что сидела за столом и внимательно наблюдала за своей наставницей, Арвен молилась всем богам о скорейшем завершении конфликта. Аппетит уже пропал и бессмертной вдруг захотелось отправиться куда-нибудь на прогулку, желательно без сопровождения и лишнего надзора. Однако мечтам, судя по всему, сбыться было не суждено. Все пребывающие в зал гномы толпой громоздились вокруг, пытаясь уразуметь суть разворачивающейся на их глазах драмы.

– Мы покинем скоро ваши угодья, госпожа, – попыталась как-то унять гномку Ундомиэль. – И не останемся в долгу перед вашим честным родом. Клянусь Валар и их именами, по возвращению в Ривенделл я отблагодарю гномов Железных Холмов.

– Нам не нужны подачки от остроухих зазнаек, милочка, – гномка выставила вперед руку, тыча пальцем в лицо принцессы Имладриса. – Нам вообще ничего не нужно от эльфов. Много вы понимаете в жизни, гордые и спесивые пустосвяты? Прочь уходите, да лучше подальше…

Богатая злостными замечаниями речь гномки продолжалась. Пунцовея, дочь Элронда то и дело озиралась по сторонам, силясь найти в угрюмых лицах гномов хоть какую-либо поддержку. Нанивиэль, смиренно сидящая на своем месте, становилась мрачнее с каждой минутой и казалось Арвен, что добром все происходящее не кончится. Испорченный завтрак обещал плавно перейти в напрочь испорченный день. Понимая, что готова от тоски и печали заплакать, бессмертная плотно сжала руки в кулачки, глотая обиду. Ей, благодаря воспитанию и происхождению, далеки были чувства злобы и отчаяния. Именно поэтому дева Ривенделла с легким испугом признала растущее в себе желание ответить ретивой рыжеволосой гномке острым словом.

«Нужно отвлечься, – приказала себе Ундомиэль, бегая взглядом по просторному помещению красивого каменного зала. Высокие горные своды искусной резьбой сплетались в купол, поддерживаемый широкими гранитными колоннами. Удивительной красоты работы гномов виднелись в каждом уголке замка Даина Железностопа. – Взгляни, дорогая, на прелестные стены этого помещения. В Ривенделле подобной роскоши лицезреть уже не придется. Какими бы славными не были наши мастера, работающие с упрямыми камнями, искусности гномов им еще только предстоит научиться».

И в этом заключалась своеобразная правда. Гномы, грубые дети Аулэ, хоть и не были безупречны в манерах, толк в прелести и красоте природы знали. Чувствующие дыхание камней и металлов, низкорослые подгорные жители с удивительной осторожностью принимались за работу с бесформенной породой, разглядывая в ее грубой сущности жизнь. Своими толстыми ручками эти забавные существа умудрялись вдыхать в бездушное душу, облагораживая серые и холодные глыбы. Яркие краски подгорные жители находили в бесцветной палитре. Веселые и неприхотливые малыши с только им присущей любовью в тусклых горных рудах отражали целую вселенную чудес и магии. Арвен тихонечко улыбнулась своим мыслям, оглядывая потолок и широкие окна, вырезанные прямо в каменных кручах. Сквозь резные витражи в просторную залу вливался утренний зимний свет. Словно белый ручей он касался всего сущего и погружал в сказочную рябь снежного дыхания. Лучи серебрили макушки гномов, щекотали носы низкорослым жителями Железных Холмов и улыбались всему живому.

– Что тут происходит? – знакомый голос прозвучал совсем рядом беспокойной трелью. Вздрогнув, Арвен с неохотой оторвалась от своих мыслей, переводя взор к юному хоббиту, что сопровождал Короля-под-Горой. Он стоял совсем рядом, в компании красивой кареглазой девушки, которая храбро помогала гномам с момента их бегства от орков.

– Ах, еще один путник с запада, – рыжеволосая гномка, наконец, перестав браниться, переключила свое внимание на новоприбывших соратников Торина Дубощита. Арвен, чуя неладное, обеспокоенно поглядела на полурослика. – Явились на помощь грязнокровому предку орков? Неужели соратники Торина Дубощита опекают остроухих наглецов?

Арвен поморщилась. Как же ей не хотелось втягивать в ссору ни в чем неповинных сподвижников наследника Эребора. Несчастные путники на пути к Одинокой Горе уже успели испытать на себе все превратности судьбы. На их долю хватило и слез, и радости, и боли. Разве нужно было им вставать на защиту того, кто в защите, собственно, не нуждался?

– Прошу простить меня, покорно, меня зовут Бильбо Бэггинс, – маленький хоббит широко улыбнулся, силясь как-то разрядить накалившуюся обстановку, и протянул рыжеволосой охотнице свою пухленькую ручку. Ундомиэль, опустив плечи, задумчиво хмыкнула. – Я не знаю Вашего имени, но надеюсь…

– А, да ты тот самый плюшкоед, о котором так долго повествовал Даин, – гномка расхохоталась, вызвав у Арвен приступ паники. Смех подгорной жительницы бессмертной не понравился: слишком много надменности и гордости прозвучало в нем. – Да, говорил нам наш Король, что эреборского неудачника сопровождает толпа неотесанных остолопов и толстый любитель ширского пива. Не удивительно, что путешествие ваше окончилась в Железных Холмах. Другого результата и ждать-то не следовало…

Маленький хоббит посерел, убрал протянутую руку и сжал губы в ниточку. Явно уязвленный речами подобного рода, он щурил глаза и пытался сдержать в себе то-ли вопли, то-ли ругань. Арвен не стала бы утверждать, что именно. Глотая собственную обиду, принцесса Ривенделла косо глянула на девушку, что стояла по правую руку от Бильбо. Крепкая в плечах, подтянутая, как гончий пес, хилдорка щурила карие глаза. Напряженная поза девушки напомнила Арвен те позы, что волки принимали прежде, чем броситься на жертву. По спине эльфийки побежали мурашки.

– Я обидел вас своим обращением? – поинтересовался мистер Бэггинс, уже явно забыв о причине собственного разговора с гномкой. Маленький полурослик казался бледным и усталым теперь. Пришедший на завтрак так же рано, как сама Ундомиэль со своей подопечной, ноне милый хоббит мог остаться без еды до обеда. Перепалка, начавшаяся с оброненного наземь хрустального кубка, грозила перерасти в грандиозный скандал.

– Вы обидели меня и весь мой род своим появлением у Железных Холмов, – подгорная жительница вперила руки в бока. По своему красивая, она произносила слова громко и четко, да так, что те эхом отражались от потолков. – Вы и вам подобные вечно навлекали на наши земли беды и несчастья. Кто же сказал вам, что вас будут встречать с радушием? Мы дали вам кров, еду, одежду и оружие. Но о большем нас не просите, глупые и наглые пришельцы с запада…

За спиной Арвен послышался легкий топот. Бессмертная, быстро оглянувшись, увидела подле себя Нанивиэль. Юная Квенди стояла теперь по левую руку, озабоченно глядя на свою наставницу. Широкие глаза Илийи блестели страхом. Сложив ладони в замок, девица щелкала суставами пальцев, силясь успокоиться. Видимо не окончив собственной трапезы, веселая и улыбчивая Синдар решила подбодрить Арвен своим присутствием.

– Уважаемая, послушайте, – попыталась заступиться за маленького полурослика кареглазая девушка. Храбро выступив вперед, человеческая женщина без каких-либо колебаний рукой отодвинула мистера Бэггинса в сторону. Ограждая выходца из Шира от напастей сурового северного края, красавица улыбалась. Обращаясь к гномке с почтением в голосе, смертная держала спину прямо. – Разве заслужил кто-либо из нас столь грубой оценки со стороны наших достопочтенных хозяев? Мы пережили многое на пути к Железным Холмам. И многим теперь обязаны гномам этих краев. Но наша слабость не дает вам права помыкать нашими душами, как заблагорассудится.

Арвен оцепенела, слушая сильную речь юной девушки. И хоть произнесенные слова не несли в себе никакой внутренней мощи, прозвучали они с задором и стремительностью летней грозы в небе. Яркие, сочные полутона вибрировали в каждом предложении, заставляя гномий гул вокруг постепенно стихать. Порой поглядывая на зевак, Ундомиэль с радостью в сердце замечала в их глазах сомнение и внутренний страх. Явно обладающая крепким характером, спутница Торина Дубощита одним своим поведением и выдержкой принудила разросшуюся толпу вокруг умолкнуть.

– А ты кто вообще такая? Красный прыщик на землях наших предков, – гномка подошла поближе к Ниар, пытаясь взглядом добраться до полурослика. Хоббит прятался за спиной своей заступницы, как за щитом. – Твой ненасытный и жадный род много столетий подряд приносил в Эннорат только раздор и войны. Таких, как ты, нужно убивать и заточать в тюрьмы. Гнать со священных подступов к Средиземью. Людской род еще не заслужил иной участи, гордый и надменный по природе своей…

По спине эльфийки пробежал холодок. Девица, что еще минуту назад казалась спокойной, как океанская гладь, теперь щурила глаза, меряя свою противницу долгим, изучающим взглядом. Проклиная себя за разбитый сосуд, Арвен пыталась лихорадочно решить, как следует поступить, дабы избежать потасовок более серьезных.

– Повтори, – учтиво и коротко попросила Ниар рыжеволосую охотницу детей Аулэ. Последняя, криво ухмыльнувшись, покачала головой.

– Ты слышала все, что следовало тебе услышать, – ответ не нес в себе никаких оскорблений, однако прозвучал чванливо. Резко побледневшая Ниар стояла напротив гномки с приоткрытым ртом, явно пытаясь придумать достойный ответ. А подгорная жительница тем временем проворковала еще одну реплику, на этот раз на своем родном языке. Фразу на кхуздуле Арвен понять не смогла, но, судя по одобрительным возгласам толпы, ничего хорошего в себе гномье послание нести не могло.

А Ниар тем временем перестала подыскивать слова для ответной реплики. Ссутулившись, она пилила рыжую гномку взглядом, словно бы желая разорвать свою оппонентку на множество маленьких кусочков. Более яростного взора деве Ривенделла ранее видеть не приходилось: карие глаза девицы засверкали недобро; янтарные сполохи искрились несдерживаемой, еле контролируемой злобой. Точно раненный волк, подбитый стрелой умелого лучника, Ниар скалила зубы и шипела.

– Даже так, – процедила девушка, делая широкий шаг навстречу гномке. Опуская руки вдоль тела, теперь лихая наездница была похожа на пикирующего к добыче коршуна. Сильная, статная, она хищно ухмылялась. – А разве лестно говорить в компании с запада на языке, что ныне редко кому известен в широких кругах? Так ведь можно и впросак попасть…

А затем из уст девчушки полилась длинная тирада странных, рычащих слов. Обомлев, Арвен с восхищением и уважением поглядела на замухрышку, которой ей представлялась Ниар до этого момента. Ничем непримечательный ребенок смертного рода говорил на беглом кхуздуле. Твердое наречье поддавалось Ниар как мягкая глина в руках умелого скульптора: неприспособленный к плавным оборотам гномий язык срывался с губ лихой наездницы мелодией, схожей по звучанию с песнями эльфийских владык.

Гномы, удивленные не меньше своих остроухих гостей, широко распахнутыми глазами пялились на Ниар, явно не ожидав с ее стороны подобного рода хода. Ударившая по своим обидчикам их же оружием, кареглазая красавица теперь упивалась собственным триумфом. Рыжая гномка, прикусившая нижнюю губу, с ненавистью смотрела смелой девчушке в глаза.

– Кулху?! – вскричала обидчица Арвен, выдержав непродолжительную паузу. Видимо успев забыть о хрустальном кубке, она теперь сосредоточила все свое внимание на храброй спутнице Торина Дубощита. Девица, что не побоялась орчьей армии, смело выступала против гномки Железных Холмов. Видимо проблемы дипломатии не слишком волновали юную дочь рода людского. Пламенеющие янтарем глаза взывали к справедливости. – Алхира ка кхазад шка’ар!

– Шка’ар птум алхира кам! – без запинки прочеканила Ниар. Реакция гномов на словесную перепалку показалась Арвен весьма показательной: начавшие кричать и топать, подгорные жители вскинули над своими головами руки. – Паар кха феркхал шка’ар!!!

Стоило Ниар произнести последнюю фразу, собравшаяся вокруг спорящих гурьба взорвалась неодобрительными криками. Началась неразбериха. Оказавшись в самом центре бушующего гномьего столпотворения, бессмертная увидела, как рыжеволосая гномка с гибкостью и ловкостью горной кошки прыгает на Ниар. Последняя, явно готовая к подобного рода развитию событий, отпрыгнула в сторону, тут же отвешивая своей противнице тяжелый подзатыльник. За своей спиной Арвен расслышала громогласный крик Илийи. Замечая краем глаза, как подопечная стремглав кидается в гущу сражения, словила юную Синдар за руку. Удивленная и несколько разочарованная, Нанивиэль с грустью и тоской посмотрела на свою наставницу. Сквозь крики и улюлюканья толпы до ушей бессмертной продолжали доноситься разъяренные возгласы на кхуздуле.

– Пустите меня, леди Ундомиэль! – Илийя попыталась выдернуть свое тонкое запястье из хватки Арвен. – Там же наши друзья! Ведь они ни в чем не были виноваты!

– Юным барышням вроде тебя не следует влезать в подобного рода бои, – произнесла темноволосая эльфийка, сама не веря своим словам. Чувствуя вину за допущенный промах с хрустальным кубком, бессмертная с ужасом представила себе лицо Короля-под-Горой в момент, когда он узнает о случившемся. Глотая страх, Арвен покачала головой. – Мы гости здесь, Илийя. Давай попытаемся не подливать масла в и так бушующий пожар.

– Ладно, – Нанивиэль обиженно опустила руки. Косо глядя на ошеломленного Бильбо, юная Квенди хмыкнула. – Жаль только, что у смертной девицы в груди бьется сердце, в разы храбрее наших.

– И глупее, – вставила Арвен, не желая продолжать спора. Искренне переживая за Ниар, бессмертная прошла к краю кольца, в которое сомкнулась толпа вокруг дерущихся. Отыскав взглядом лихую наездницу, дочь Эру скрестила за спиной пальцы, желая кареглазой девчушке удачи.

Обеденный зал за считанные мгновенья заполнился грубыми криками и возгласами. До этого спокойно завтракающие гномы бросали тарелки и кубки, спеша поглядеть на неожиданное зрелище. А девичья драка постепенно становилась все более ожесточенной. Точно разъяренные кошки, две представительницы разных родов грызлись друг с другом, силясь одержать победу.

Разве могли сдобные булочки и парное молоко сравниться с подобным весельем? Нет, конечно. Арвен, глубоко вздохнув, пожелала увидеть рядом с собой кого-нибудь из компании Короля-под-Горой. Возможно, кто-то более мудрый и сильный мог остановить происходящее безумие. Ну а пока…

Пока спокойствию не суждено было возобладать над некогда тихими и мирными палатами замка Даина Железностопа.

♦♦♦♦♦

Пока спокойствию не суждено было возобладать над некогда тихими и мирными палатами замка Даина Железностопа. Бильбо, замерший по стойке смирно, в ужасе наблюдал за тем, как дерутся две девушки. Коря себя за робость и трусость, маленький полурослик пытался лихорадочно придумать, как следует поступить. Не желая ввязываться в драку и тем не менее не находя в себе сил убежать подальше от беснующейся толпы, мистер Бэггинс предпринял попытку распихать гномов вокруг себя. Прыгающие на месте и кричащие, подгорные жители громогласными криками подбадривали свою соотечественницу. То и дело наступающие на лапки маленькому хоббиту, истуканы Железных Холмов плевались и ругались друг с другом, отстраняя Бильбо от места злополучной драки.

Отчаявшись самостоятельно изменить положение вещей, мистер Бэггинс попытался отыскать взглядом двух эльфийских дев. Храбрый ширец нашел их стоящими у самой кромки толпы, прямо перед Ниар и гномкой. Пробиться к бессмертным не представлялось возможным. Проклиная себя и свой маленький рост, Бильбо решил найти помощников вне образовавшейся толкотни. Локтями отпихнув от себя двух особо толстых гномов, хоббит поспешил выбежать на открытое пространство. Тяжело дыша, тут же огляделся, выискивая среди бородатых воинов знакомые лица. Как назло никого из друзей рядом не оказалось.

«Так, спокойно, друг мой, – приказал себе мистер Бэггинс, прикрывая глаза. Чувствуя, как трясутся поджилки, хоббит нервно сглотнул. – Спокойно. Ничего страшного не происходит. Поверь, вряд ли Ниар убьют. Скорее уж она глаза выцарапает этой несносной забияке. Так что по поводу безопасности новой спутницы переживать не нужно. А вот о положении нашей компании стоит побеспокоиться. Кого все слушают даже тогда, когда страх пятки лижет огненными языками? Ясно кого – Торина. Вот его-то и следует найти в первую очередь».

Стремительно распахнув глаза, Бильбо недобро ухмыльнулся. Почему-то вспомнился язвительный тон Ниар, коим девушка обратилась к обидчице. Лихо тараторя на кхуздуле, милая воспитанница оборотня утерла нос напыщенным подданным Даина Железностопа. Точно нечего делать, она за секунду вывела из себя рыжеволосую гномку. Любопытно, чего такого сказала ей Ниар?

«Не важно, – горделиво выпрямившись, Бильбо в глубине души пожелал Ниар победы. – Главное, что эта наглая выскочка получила достойный отпор. Было бы, правда, лучше, если бы до драки не дошло… но раз уж дошло, то пусть это мнимое состязание выиграет Ниар. Не то, чтобы я очень не люблю гномов. Напротив, эти веселые человечки мне даже симпатичны. Однако поведение некоторых из них… просто выводит из себя и требует исправительных мер».

Решив так, Бильбо улыбнулся шире. Не зная, чему радуется и стоит ли вообще улыбаться в ситуации подобного рода, хоббит попытался припомнить, видел ли с утра Торина. Король-под-Горой должен был завтракать в компании Даина и своих племянников. Искренне желая, чтобы завтрак самого Торина прошел без всяких эксцессов, Бильбо шмыгнул вдоль длинного стола по направлению к хорошо освещенному каменному коридору. Вспоминая свой утренний разговор с Фили и Кили, полурослик без проблем сообразил, где должна была проходить трапеза монарших особ. Племянники Торина сообщили своему взломщику по секрету, что им и дяде готовят завтрак отдельно от других гномов в соседнем зале, находящимся в двух коридорах от места, где развернулась драка.