Текст книги "Чертоги Казад-Дума (СИ)"

Автор книги: Каэрия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 57 страниц)

♦♦♦♦♦

В ушах звенел ветер, под ногами рокотала земля, а сердце выпрыгивало из груди, переполненное первобытным волнением. Позади слышался утробный гул армии, впереди виднелись лишь нескончаемые ряды деревьев, но ветерок, что касался лица, был свеж и чист. Нутром чувствуя, что выход из леса близок, Илийя гнала коня во весь опор. Оборачиваться юная Квенди страшилась: смотреть в лицо смерти Нанивиэль пока не была готова.

«Поспеши, мой хороший, – мысленно обратившись к жеребцу, эльфийка всем телом прижалась к разгоряченному телу лошади. – Донеси меня домой, целой и невредимой. Обещаю, весь год будешь есть отборный овес и красные наливные яблоки. Только скачи резво, милый, скачи гладко».

Выбраться из Лихолесья Синдар уже и не надеялась. Чувствуя позади себя жаркое дыхание рычащих орков, Илийя с горечью вспоминала доброе открытое лицо Арвен. Понимая, что подвела наставницу, бессмертная корила себя за юношескую глупость и браваду. Но сожалеть о содеянном Нанивиэль не собиралась. Что толку от сожаления?

Мотнув головой, девушка одернула себя. Подсознательно понимая, что поддаваться отчаянию не следует, эльфийка сжала губы и постаралась сосредоточиться на мире вокруг. Бежать сквозь лес не зная, куда приведет путь, Нанивиэль не желала. Назвать себя знатоком Лихолесья Илийя не могла, но прежде, гуляя по дубравам и ельникам, она неплохо ориентировалась среди природного безмолвия. Откуда-то со стороны веяло свежестью и, недолго думая, юная Квенди развернула лошадь в сторону. Всем сердцем желая увидеть поскорее стройное русло Келдуин, эльфийка помчалась туда, куда звало сердце.

Лишь много позже Илийя поняла, что избранный ею путь оказался ошибочным. Преследуемая воинством орков, девушка не знала, что ведет к своим будущим друзьям погибель. Но…

С судьбой сложно поспорить.

♦♦♦♦♦

С судьбой сложно поспорить. Траин, во всяком случае, в этом не сомневался. Ему самому пришлось проделать очень долгий путь, чтобы вновь оказаться рядом с домом. И кто бы мог подумать, что на пути этом умудренного жизнью гнома будут сопровождать враги. Притом, старый Король-под-Горой не решался сказать, кто среди окружающих действительно являлся недругом, а кто – другом.

Развернувшись, гном покосился на Азога. Гундабадец мчался со своим воинством вперед. Светлый варг под орком стремительно перескакивал через поваленные деревья, широкими сильными лапами отталкиваясь от мягкой лесной подстилки. Бегущие рядом уруки с воплями на устах гнались за Анаэль. А эльфийка, обернувшись белоснежным волком, торопилась навстречу Торину…

«И добро не добро, и зло не зло, – апатично подумал Траин. В груди копошились сомнения. – Пелорийская триада несет с собой дух и пламя темных времен, но в сердцах чародеев нет ярости. Однако вряд ли кто-то сможет потягаться с ними в силе, разве только бывшие соратники. Как говорится, клин клином. Что вполне вероятно, учитывая способность этих ребят находить себе друзей».

Снова взгляд на Азога. Остановив собственного варга, что любезно предоставила гному Анаэль, Траин прищуренным взглядом проводил заклятого врага. Орк понятия не имел, на какие неприятности нарвался. По собственной глупости гундабадец продолжал наивно верить, что воюет исключительно с гномами. Однако старый Король-под-Горой ведал больше, а потому мог обмысливать ситуацию в рамках гораздо более широких. Даже предполагая, что старый бледный друг придумал коварный план против Миас, Траин с трудом мог представить себе Азога, выигрывающего у детей Моргота. У орка было только два пути: подчиниться воле чародеев из Дор-Даэделота, или воспротивиться им, открыто, либо тайно. В последнем случае царствующему над Морией уруку пришлось бы просить помощи у сил, что некогда прислуживали пелорийской тройке.

«Саурон, пожалуй, против войны ничего не возымеет, – мысли неспешно перетекали из одной в другую. Траин, поглаживая лютого волка под собой, пытался решить, как следует поступить. – И если вдруг разразится битва за власть, мир, коим мы его знаем, перестанет существовать. Но между двумя сильными врагами лучше выбрать того, кто хотя бы отчасти понимает толк в стратегии. И, хотелось бы верить, Анаэль не ошибается в своей сестре. А что до Эребора… Вопрос ведь не в том, как бы выиграть. Дилемма в другом. Как поступить, чтобы не проиграть?».

Нужен был чей-то совет, но подле дружелюбных лиц не было. Траин не впервые оказывался в одиночестве, но только сейчас он ясно осознал, в каком действительно незавидном положении находится. Не имея возможности как-то помочь сыну, старый Король был вынужден искать прорехи в планах полководцев, много более опытных, чем он сам. А прорех было немного…

Но, так или иначе, Траин прекрасно понимал, что пока находится в безопасности. Анаэль сохраняла жизнь гному только ради маленького шантажа, что готовился для Торина в течение многих лет. Эдакий спектакль ради одного единственного зрителя, не слишком властного, зато по крови и духу очень важного. Понять, что будет происходить дальше, было не сложно. В каком-то смысле ничего страшного на горизонте будущего не предвиделось. Но только в ближайшей перспективе.

Поджав губы, гном качнул головой, осторожно коснулся белого клинка, принадлежащего одному из трех колдунов Ангбанда. Светлая сталь тронула руку холодком и еле ощущаемой силой, что таилась в каленом металле. Древнее оружие, тонкое, магическое. Такое оружие могло принадлежать только поистине великим существам, коим предначертано менять историю и творить ее с нуля.

Готовность пойти против Миас ветшала и рушилась по мере взвешивания аргументов «за» и «против». Траин не переставал думать о Торине и Мории, при этом помня, что за спиной Анаэль стояли брат с сестрой. Рисковать понапрасну гном не собирался. Сидеть сложа руки – тоже. Дав своему варгу понять, что пора двигаться вперед, Траин с упоением предвосхищал свою мимолетную встречу с сыном. Забыв о гордости и воинской чести, он лишь надеялся на милость со стороны Миас.

И, пожалуй, на благородство, сокрытое в их темных древних сердцах.

♦♦♦♦♦

Забыв о гордости и воинской чести, он лишь надеялся на милость со стороны Миас. И, пожалуй, на благородство, сокрытое в их темных древних сердцах. Именно эти качества могли во многом предопределить исход намечающейся битвы. Ведь издавна известно, что доброта на поле брани приводит к допущению ошибок. А война ошибок не любит, наказывая провинившихся смертью. Учитывая, что ныне Феанор рассматривал себя как стороннего наблюдателя, смерти эльф не боялся. Он боялся пропустить заветный момент, что мог бы позволить сломить тьму и привести свет в Эндор.

Вздохнув, Король Нолдор спешился. Торопиться было откровенно некуда, так что кузнец решил дать своему скакуну немного отдыха. Отпустив лошадь, эльф снял с пояса бурдюк и отпил из него, жадно глотая сладкую воду. Погода стояла на удивление теплая, хотя ветер дул со стороны Мордора. По-хорошему, осень уже давно должна была опрокинуть на Средиземье чашу проливных дождей, но жаркое лето не желало сдавать позиций. В каком-то смысле мягкая теплая погода радовала душу, но Феанор искренне желал прохлады. В холоде умельцу думалось гораздо лучше. А поразмыслить было над чем, небеса пусть будут тому свидетелями.

Покачав головой, бессмертный опустился на землю и принялся оглядывать расстилавшуюся впереди степь. Бархатные равнины очаровывали своей надменной, изысканной красотой и суровостью, что таилась за подчеркнутой лаконичностью желтоватых полей. Горизонт манил к себе, нашептывая красивые слова о свободе. Примечательно, что даже в этих прекрасных краях вышеупомянутая свобода являлась лишь иллюзией, обманом. Хмыкнув, Феанор опустил плечи и тихонечко улыбнулся. В груди кипело волнение, вроде как ни с чем не связанное, а разум просил двигаться дальше, быстрее, к черным стенам Лугбурза, навстречу Саурону и старым тайнам.

– Неужели великий Король Нолдор считает, что без помощи обойтись не сможет?

Вопрос донесся из-за спины, сочный и яркий, как весенний денек. Подпрыгнув на месте, кузнец мигом обернулся. Взгляд тут же остановился на странном низеньком существе, что откуда ни возьмись появилось подле. Сглотнув, Феанор переступил с ноги на ногу, понимая, что оружие свое оставил на седле коня. Конь же, к слову, мирно пасся в сторонке, словно бы не замечая нежданного гостя.

– Что Вам надобно? – выпалил кузнец, усмиряя в себе панику. Дыхание выровнялось, сердце стало биться медленнее, но во рту разлился медный привкус страха. Прищурившись, бессмертный осмотрел гномку, что сумела бесшумно подкрасться с нему. Последняя, богато одетая и на удивление красивая, широко улыбалась, скромно сложив руки в замок. Синие глаза гномьей женщины недобро полыхали, искрясь лукавыми огонечками.

– То же, что и тебе, Феанор, – молодая дочь Аулэ пожала плечами. Не понимая, что происходит, бессмертный сжал губы в ниточку. Говорить он пока ничего не хотел, но желал лишь слушать речи незнакомки. Она хоть и казалась простенькой с виду, явно скрывала какие-то тайны. Да и к тому же, не следует забывать, что эльф после встречи с Курумо потерял былой облик. Спрашивается, как такое слабое существо, как гном, могло узнать в лице человека знаменитого создателя Сильмарилл? – То же, что и тебе. Я желаю вернуть покой на просторы Средиземья. И, не стану скрывать, я многое могу и многое знаю. Например, мне ведомы тайны твоих камней. К тому же, мне ведомо, кому их сила принадлежит и кому подчиняется. Знаю я, Феанор, зачем ты вернулся в Эннорат и кем призван был. Но тебе одному в этой войне не выстоять, бессмертный. Дети Моргота, твоего старого друга, могучи и страшны в гневе. Во многом они похожи на отца, лишь одним отличаются от Темного Владыки: наследники трона затонувшего царства не умеют проигрывать и уж тем более не умеют сдаваться. Твоя магия против их магии бессильна, кузнец. Да и Властелин Колец вряд ли способен остановить их. Лишь вместе мы сможем прогнать колдунов туда, откуда они пришли.

Гномка замолчала, явно давая своему собеседнику время на осмысление услышанного. Пораженный чудным явлением, знаменитый кузнец молча взирал на красивую подгорную жительницу, на удивление осведомленную и умную. Пока не зная, кем незнакомка является, Феанор со страхом в душе вспомнил лицо Мелькора. Изъеденное временем и огнем, оно напоминало лик хаоса и пустоты, что гнездился за пределами сущего. Кто его знает, какими существами могли оборачиваться дети Врага. Быть может и гномка, что появилась рядом, была их посыльной. Никому нельзя было верить, лишь себе и сердцу своему.

– Назови свое имя.

Требование было жестким, яростным. Подгорная жительница, заслышав его, помрачнела, но улыбаться не перестала. Выпрямив спину, она лишь поклонилась бессмертному, покорно и тихо, как верный служка.

– Мое имя – Осаа. Я являюсь Королевой Эребора, матерью Торина Дубощита, наследника трона Одинокой Горы. Ты можешь считать меня помощником и советчиком в своем деле, потому что враги твои – и мои враги, – мягкий шелковистый голос стелился по воздуху сладким опьяняющим ароматом. Феанор, сжав руки в кулаки, задумчиво мерил гномку взглядом. Последняя же, посерьезнев, ядовито улыбнулась. – И так как враги у нас общие, бессмертный Король, мы можем считать друг друга друзьями. Дети Моргота, гордо называющие себя чародеями Миас, вознамерились пройти к Мории, дабы забрать нечто, сокрытое в чертогах древнего королевства. И дабы получить желаемое, они хотят использовать моего сына, не пощадив его жизни и жизни его друзей. Я слишком слаба, чтобы остановить их, а ты слишком прям, чтобы их обмануть. Но нас может объединить общая цель и вместе… быть может вместе мы сможем обратить врагов наших в пепел?

Вопрос прозвучал горьким, полным боли и ненависти эхо. Гномка вновь замолчала, замерев на месте. Ее черный волос отливал синевой, а алые губы искривляла усмешка. Казалось Феанору, что в новой знакомой не было ничего опасного, но за белой завесой искренности многие скрывали темные, злые планы. И хоть коварством гномы никогда не отличались, что-то в гномьей женщине кузнеца пугало. Однако упускать союзников не хотелось, а потому, немного обождав, эльф всплеснул руками.

– Что ж, раз уж Вам известно все, госпожа, давайте немного потолкуем о наших общих знакомых. А так как возможно нам удастся найти общий язык, для начала я хотел бы узнать, как Вам стало известно о колдунах Дор-Даэделота. И не стесняйтесь подробностей. Ныне все мелочи важны. Особенно те, что кажутся несущественными.

====== Глава 4.3: Под вой белого варга ======

♦♦♦♦♦

Ныне все мелочи важны. Особенно те, что кажутся несущественными. Бильбо прекрасно это понимал, хотя и не отдавал отчета в собственных действиях. Вытаскивая колечко из кармана, он хотел было убежать подальше от пауков, да так, чтобы те исчезновения своей маленькой жертвы даже не заметили. Планы пошли прахом в момент, когда к гномам присоединились две девушки. Ниар полурослик узнал сразу, а вот сопровождающую ее эльфийку не признал. Поначалу не зная, радоваться или плакать неожиданной встрече, мистер Бэггинс просто изумленно таращился на воспитанницу Беорна, держа в руках заветное колечко. И лишь спустя мгновение смельчак из Шира осознал, как глупо выглядит со стороны. Вложив найденное сокровище назад в карман сюртучка, хоббит присоединился к друзьям в битве.

Когда стало понятно, что пауки отступают, мистер Бэггинс первым кинулся за Ниар вглубь леса. Сомнений в талантах девушки полурослик не испытывал: памятуя о карте, что вышивала воспитанница оборотня, он без задних мыслей бросился следом за лихой девицей. Даже не прислушиваясь к ее словам, брошенным вскользь Двалину, Бильбо решил, что последует за Ниар хоть на край света. Девушка знала путь из леса, знала хорошо. Не задаваясь никакими вопросами, мистер Бэггинс просто доверился своему чутью. И не прогадал.

Ниар бежала вперед со скоростью молодой лани. Ловко перепрыгивая через кусты и деревья, она без промедлений выбирала дорогу вперед. Влево, вправо, снова вправо, а потом напрямик, через небольшой луг. Останавливалась девушка только тогда, когда решала обернуться назад: ясный взор ее скользил по гномам, обеспокоенное лицо оставалось сосредоточенным и холодным. Похожая на хорошую охотничью собаку, хозяйка дома Беорна вела себя в Лихолесье как владычица лесных угодий. На взгляд Бильбо, все тропы в черной чащобе выглядели одинаково, но улыбчивая знакомая каким-то образом отличала их друг от друга и выбирала нужные, не колеблясь и не медля.

Через минуты три непрерывного бега со стороны подуло свежим ветерком, а над головой начало проглядываться лазурное небо. Понимая, что выход из леса где-то рядом, Бильбо позволил себе на секундочку остановиться. Оглянувшись на друзей, он нашел их мчащимися следом. Умные гномы последовали за своим новым провожатым, не став ничего спрашивать. Бегущие по следам юной девицы, подгорные жители с криками и фырканьем продирались сквозь густые заросли. Бильбо, качнув головой, с грустью в сердце подумал, что удача не может постоянно сопутствовать одним и тем же людям. А так как всей компании смельчаков везло вплоть до настоящего момента, близился час роковых неудач. И, судя по нарастающему гулу, что доносился из леса, расплата за легкий перевал через горы обещала быть скорой.

Схватившись рукой за сук какого-то дерева, Бильбо в два счета перемахнул через колючие кусты. Приземлившись на ноги, отряхнул сюртук и вновь побежал, следуя по пятам за Ори. Гном семенил чуть впереди, забавно размахивая обеими руками. Не будь дела так плохи, мистер Бэггинс бы даже посмеялся над забавной походкой юного подгорного жителя. Но в затылок дышали враги, Лихолесье зловонным дыханием нагоняло на глаза слезы, а Эребор все еще казался далеким и недосягаемым.

«Впрочем, у всего должен быть конец, – успокоил себя Бильбо. – И у этого злополучного места он тоже есть. Теперь бы только добежать до реки… а там, как повезет».

Задумавшись, хоббит не заметил, как перегнал Ори и Бифура. Моргнув, на ходу развернулся и к собственному удивлению нашел в руках свой маленький эльфийский меч. Каленая сталь теперь горела ярче. Синевой скрашивая полумрак Черного Леса, свет таял в нем и терялся, как и уверенность в победе.

♦♦♦♦♦

Каленая сталь теперь горела ярче. Синевой скрашивая полумрак Черного Леса, свет таял в нем и терялся, как и уверенность в победе. Гэндальф, подняв в руке клинок, осторожно двинулся навстречу Саурону. Последний стоял чуть поодаль, прямо посреди гномьего тракта. Величественно расправив плечи, Темный Властелин являл лишь тень былого себя. И, вопреки слабости, оставался сильным противником, могущественным и властным, как и в дни ушедших лет.

Страха Олорин не испытывал, хотя ощущал трепет перед своим собратом. Всегда мятежный, Майрон по обыкновению своему стоял к врагу спиной. Видимо не считая Гэндальфа достойным противником, бывший Майа выжидал, пребывая в чудесном спокойствии и безмятежности. Туманная сущность собрата-колдуна растворялась в мягком полумраке Лихолесья, но к удивлению Олорина не омрачала ее. Быть может даже, Саурон не хотел битвы. Впрочем, в это верилось с трудом, учитывая его нападение на Радагаста. Вряд ли бы Бурый поднял тревогу из-за пустяковых вещей. К тому же, горькое прошлое не позволяло Гэндальфу надеяться на цивилизованный диалог. Слишком уж часто Саурон обманывал своих бывших друзей, надеясь отвоевать власть над Средиземьем.

Поглубже вздохнув, Серый Странник сделал еще один уверенный шаг к старому приспешнику Моргота. Саурон все еще не двигался, судя по всему оглядывая окрестности и любуясь ими. Забавно, но окружающая атмосфера благоприятствовала легкому времяпрепровождению. Будь обстоятельства иными, Гэндальф и сам присел бы на землю, дабы насладиться теплым летним деньком. Но, к сожалению, впереди мага ждал лишь мрачный бой с еще более мрачным оппонентом.

– Майрон, – лишь спустя пару минут Олорин решился первым начать разговор. В слова колдун не верил, но нападать первым на сильного противника не собирался. Шансы на победу и так были малы, о самоуверенной браваде речи даже не шло. Спокойствие, хладнокровие, выдержка – вот что действительно могло помочь в такой ситуации. – Ты снова в Эннорате, как и прежде сильный. Зачем ты вернулся на золотые земли Эндора, старый друг? Неужели уроков прошлого тебе было мало, и снова по глупости ты решил попробовать разрушить мир, коим мы его любим и чтим?

Молчание в ответ. Темный Владыка явно никуда не торопился. Медленно оглянувшись через плечо, он окинул Гэндальфа холодным взглядом. От взора этого старого Майа бросило в дрожь. Нервно сглотнув, Серый Странник приподнял в руке меч. Не ради бахвальства, нет. Лишь для уверенности, что таяла и испарялась все быстрее и быстрее.

А Саурон, нужно отдать ему должное, практически не изменился. Без учета того, что Темный Колдун потерял свою физическую оболочку, духовная составляющая осталась прежней. Рокочущий в груди Майрона огонь бесновался, плясал и искрил, как недра Ородруина. Неспокойная душа его казалась пропитанной ненавистью, горьковатый привкус кровавых слез ветерком несся к Олорину со стороны приспешника Моргота. Не узнать Саурона мог только слепец или глупец: Радагаст оказался прав, в облике Некроманта признав старого недруга. Впрочем, кое-что во Властелине Колец все же изменилось. Внутренняя сила, горящая в каждом живом существе Эннората, преумножилась, стала ярче, свирепее. А ведь своего Кольца Саурон так и не нашел…

Не зная, как объяснить сей удивительный факт, Гэндальф просто ожидал удара. Он не верил, что Майрон вдруг решит снизойти до приветствия, и уж тем более до беседы. Дрожь проходила по телу Серого Странника, а тягучее чувство скверны подавляло. Страха Олорин все еще не испытывал, хотя ощущал нечто, схожее с опаской. Видимо мысли о возросшем могуществе Саурона гнусно действовали на сознание. Они селили в сердце панику, сравнимую по силе лишь с ураганами, что порой носились над пустынными землями всепоглощающим дыханием бездны.

Вытянув вперед эльфийский клинок, Серый Странник другой рукой оперся о магический посох. Против Саурона любое оружие могло пригодиться. Кто его знает, какие хитрости были в запасе у Темного Владыки Мордора. Надеяться на лучшее никто не запрещал, но Гэндальф никогда не позволял себе полагаться на оптимизм. Слишком шаткими порой оказывались надежды.

Стоявший впереди Майрон, наконец, зашевелился. Нехотя разворачиваясь на месте, приподнял руки, испепеляя некогда своего соратника огненным взглядом. Сумрачная сущность Властелина Колец затрепетала, из груди его донесся рокот, похожий на гром. Воздух вокруг правой ладони Саурона затрепетал, потеплел, начал меняться. По призрачным рукам черного колдуна поползли тонкие ленты искорок, набухающие и ширящиеся. Магическое пламя разгоралось и превращалось в фурию, вылезшую из преисподней.

Чуть подавшись назад, Олорин принялся читать заклинание. Старый язык Амана клубился в тишине. Слова слетали с губ, чары начинали действовать. Легкая световая завеса окружила Серого Странника голубым палантином, окутала его, защищая от нападок недруга. Саурон же тем временем перешел в атаку. Яркое пламя в его руках обратилось в пылающий шар. Сверкающей звездой соскользнувшее с пальцев Властелина колец, оно полетело навстречу Майа, разрезая тишину страшным грохотом…

Вспышка света, удар, душераздирающий гвалт в ушах. А потом темнота, легкая и мягкая, как пуховая перина. Гэндальф, теряя сознание, даже не понял, что произошло. Лишь много позже он сумел догадаться, почему защитное заклинание не помогло в битве. Но пока чародей оставался в сладком неведении и понятия не имел, какой враг повстречался ему на тракте Мен-И-Наугрим.

Падая на землю, Серый Странник краем глаза заметил высокую тень над собой. Услышал, как поют птицы в высоких ветвях деревьев. Ощутил сладковатый запах темной травы. Мир превратился в калейдоскоп звуков, запахов и шумов, а потом смазался в единый темный шар, пустой и холодный, как смерть.

♦♦♦♦♦

Мир превратился в калейдоскоп звуков, запахов и шумов, а потом смазался в единый темный шар, пустой и холодный, как смерть. Нанивиэль гнала коня, не надеясь уже когда-нибудь выбраться из леса. Краем глаза видя несущихся позади врагов, юная Синдар глотала страх и пыталась взять себя в руки. С трудом, но выходило.

Впрочем, совсем скоро Илийя почувствовала, как чаща отступает прочь, а на дороге появляются светлые просеки. На открытом пространстве мереас должен был с легкостью умчаться от орков, хотя и среди них попадались умелые наездники. Вооруженные копьями, некоторые серокожие воители бежали за своей добычей верхом на огромных волках. Последние же, высокие и сильные, развивали скорость, несравнимую со скоростью гнедого жеребца Нанивиэль. Ловко изворачиваясь на крутых поворотах, огибая деревья и перемахивая через кусты, громадные варги не отставали ни на шаг.

Особенно ужасным казался Илийе белый волк, что бежал по правую руку от молодой Квенди. Рослый, могучий, сухопарый, он без устали преследовал свою жертву, сверкая глазами, изрыгая из себя время от времени долгий, протяжный вой. От криков снежного существа бессмертную бросало в дрожь. Высокие ноты волчьего воя пронизывали воздух, разрезали собой мягкую тихую сущность Лихолесья. Заслышав очередной дикий зов странного светлого варга, Илийя вздрагивала. Понимая, что вряд ли сможет избежать смерти в его когтистых лапах, эльфийка лишь сильнее прижималась к телу мереаса.

Оковы глухой чащобы спали с Илийи крайне неожиданно. Густой покров листвы расступился в стороны, в глаза ударил яркий солнечный свет, приятная свежесть овеяла эльфийку теплыми ласками ветерка. Скакун, которому бессмертная целиком и полностью доверила собственную жизнь, вырвался из цепких лап Лихолесья в один огромный прыжок. Перескочив через поваленный ствол древесного исполина, что преграждал путь, мереас выбежал на поляну, громко фыркая и тяжело дыша.

Впереди блистала яркая лента Келдуин. Режущий глаза свет нагонял слезы, и Илийя, несколько секунд пораженно смотревшая на покатый взгорок перед рекой, какое-то время не могла понять, что произошло. Осознав же, что выехать из Лихолесья ей все же удалось, юная Квенди широко улыбнулась, подстегивая гнедого скакуна. И хоть момент опасности еще не миновал, на душе стало легче.

Развернув коня к северу, Нанивиэль поскакала вдоль реки. Торопясь оторваться от орков, эльфийка буравила взглядом Одинокую Гору, что возвышалась над речной долиной. Владения Трандуила начинались чуть дальше: чтобы добраться до убежища эльфийского Короля Илийе следовало преодолеть тянущиеся на север зеленые холмы. Расстояние небольшое для резвого коня, но не тогда, когда за спиной вышагивает орчья армия.

Стискивая в руках поводья, Квенди принудила себя сосредоточиться на равномерном беге своего гнедого красавца. Приноравливаясь к галопу на ровной земле, Нанивиэль с ликующей улыбкой мчалась вперед. Слыша позади себя яростное рычание и топот сотен ног, бессмертная с удивлением поняла, что страх отступил прочь.

Лишь волнение разливалось по венам, жгучее, ядовитое и сладкое.

♦♦♦♦♦

Лишь волнение разливалось по венам, жгучее, ядовитое и сладкое. Ниар летела вперед, не замечая за собой толпы гномов. Голова упрямо не желала анализировать ситуацию, а время для принятия решений поджимало. Скрипя душой, старшая дочь Мелькора прекрасно понимала, что в ближайшие двадцать минут решится исход начатой компании. С сожалением в сердце Красная Колдунья понимала и то, что от ее действий зависела лишь часть успеха.

Во-первых, у Бильбо было кольцо. То самое злополучное кольцо, от которого следовало избавиться. Каким образом оно попало в руки хоббита знал, наверное, лишь Илуватар. По факту, магический артефакт покоился сейчас в кармашке сюртука милого жителя Шира. И, что радовало, мистер Бэггинс явно не понимал, чьей вещицей владел и какой властью обладал. Стоя в толпе гномов, посреди Лихолесья, окруженный огромными черными пауками, Бильбо пялился на магическое колечко, совершенно забыв о проблемах насущных. Знай он, что держит в руках сокровище Мордора, явно не позволил бы себе такой беспечности. Ниар, впрочем, бестолковость хоббита не успокаивала. Напротив, безропотная наивность Бильбо пугала. Но так как назгулы Саурона еще не дышали в спину, следовало признать, что Майрон понятия не имел, в чьих ладошках находилась его прелесть. А всеобщей неосведомленностью можно было воспользоваться. Более чем, ею нужно было воспользоваться.

Во-вторых. Анаэль и ее орки двигались с юга, по направлению к гномам. Судя по звукам, быстро. Зная по опыту, что принудительно вперед гнать бойцов следует только в случае крайней необходимости, Ниар ожидала сюрпризов со стороны Азога и его подчиненных. Кто его знает, зачем сестрице вдруг понадобилось нарушать договоренность о действиях. Должна была быть причина, притом веская.

В-третьих, гномы все еще оставались упрямыми гномами. Принявшие помощь сейчас, они показали себя лишь крайне находчивыми малыми. Но легенды о тяжелом нраве Торина Дубощита не просто так сотрясали определенные круги среди элиты Средиземья. Вряд ли с этим синеглазым наследником рода Дурина можно было как-то договориться. И, уж тем более, сдружиться.

План Ниар был прост на словах: не дать гномам дойти до Эребора, отрезать путь на север и запад, направить подгорных жителей на восток, а уж потом – на юг, через Мордор, к Мории. Отобрать ключ у Торина Миас могли без проблем. Как-никак, дети Аулэ являлись простыми рудокопами да кузнецами. Если в их жилах и текла магия, то слабая, не идущая ни в какое сравнение с древней природной магией Амана. С другой стороны, каленое железо не могло причинить бессмертным детям Моргота никакого вреда. Так что в этом плане бояться ничего не стоило. А вот чего действительно стоило страшиться, так это решений Торина Дубощита.

Встретившись с Азогом сейчас, он мог запросто кинуться в битву и не задуматься о целесообразности собственных действий. Такой вариант Ниар, строго говоря, не устраивал. Хотя бы потому, что против даже маленькой армии орков гномы выстоять не смогли бы. Защищать Короля Эребора до потери пульса Красная Колдунья не намеревалась. Даже ее вселенской любви к несчастным тихоням из-под Одинокой Горы не хватило бы на такой подвиг. Существовал и другой вариант. Даже если Анаэль и Азогу все же удалось бы перегнать гномов на восточный берег Келдуин, упрямый отпрыск Траина с легкостью мог принять решение все равно двигаться к Эребору. И если на западе гномов подстерегал бледный орк в компании чародея Мордора, то на севере у Одинокой Горы никакие ловушки гномов не дожидались. Разве что дракон…

Поглощенная своими рассуждениями, Ниар не заметила перед собой низенького кустика какой-то колючей гадости. На полной скорости врезавшись в него, чародейка упала, кубарем покатилась вперед, громко чертыхаясь и проклиная Черный Лес со всеми его обитателями. Тугие ветви низко растущих деревьев хлестали по лицу, под ногти забилась грязь, плечи оцарапали сухие стебли вьюнов. Не будь ситуация столь серьезной, Ниар бы расхохоталась, дивясь собственной неуклюжести. Но времени для смешков не было, а поэтому, сжимая плотнее губы, владычица Тангородрима подскочила с земли и понеслась вперед дальше, игнорируя тупую боль в спине.

Заприметив выход из леса, Ниар со сладким удовольствием в душе поднесла к губам пальцы. Перепрыгивая через валуны, притормозила и свистнула что есть сил. Короткий клич пронесся по чащобе и утонул в ее мрачном чреве. Послание же, однако, наверняка достигло ушей адресата. Арго, гуляющий где-то по Лихолесью, не мог не услышать гласа своей хозяйки. Надеясь, что конь вскоре окажется рядом, чародейка оглянулась.

Гномы бежали следом, почти не отставая. Явно воодушевленные пробивающимся сквозь кроны солнышком, они пока не ведали, что их ожидает в ближайшем будущем. Определенно, такой расклад Ниар нравился. Чем меньше понимали маленькие подгорные жители, тем легче ими можно было манипулировать.

Переведя дыхание, создательница Лугбурза пропустила вперед Фили и Кили, дождалась, пока мимо пробежит Торин, и только после этого позволила себе присоединиться к их честной компании.

Когда в лицо ударил свежий ветерок, дующий со стороны Эребора, Ниар притормозила. Лихолесье оказалось за спиной, огромные древесные гиганты более не закрывали собою небесную твердь, а шепотки духов мрачного бора ни секунды больше не тревожили отчаянного сердца.

Впереди простирались холмы речных угодий, и Келдуин красивой стрелою бежала с севера на восток по обширным землям Рованиона.