Текст книги "Чертоги Казад-Дума (СИ)"

Автор книги: Каэрия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 57 страниц)

Эльфийская сталь горела синим пламенем, оповещая всех присутствующих о появлении чернокровых врагов рядом. Орки приближались к путникам, но вот только чьи орки?

Резко затормозив, Ниар обернулась и вновь увидела рыжеволосую Стражницу Леса. Квенди стояла подле, прямым взором глядя на клинок Короля. Бледная, растерянная, она пыталась понять, что происходит. Ровно, как и Ниар. Паучья угроза теперь волновала дочь Мелькора даже меньше, чем нежданно-негаданно появившаяся рядом эльфийка. Синий свет меча тревожил Красную Колдунью и пожаром охватывал её холодное, каменное сердце.

А потом вдали послышался утробный бой барабанов, перекрывший рокот стаи восьмилапых. Биением сердца он сотрясал землю и дрожью отдавался в негнущихся от страха ногах…

♦♦♦♦♦

«А потом вдали послышался утробный бой барабанов, перекрывший рокот стаи восьмилапых. Биением сердца он сотрясал землю и дрожью отдавался в негнущихся от страха ногах…»

Бильбо поставил точку и отложил перо. Перепачканные чернилами руки ныли в суставах. Радовали лишь исписанные пятнадцать листов пергамента, которые мистер Бэггинс ещё утром любовно отложил для продолжения рукописи. Сквозь ночную темноту уже пробивался рассвет, за окном постепенно светлело, а на столе лежали свитки…

Окинув взглядом собственные труды, Бильбо грустно вздохнул. Лежавшая по правую руку кипа толстых листов содержала в себе пересказ того знаменательного путешествия, что хоббит проделал со своими старыми, покинувшими бренный мир друзьями. Историю эту мистер Бэггинс собирался отдать своему племяннику, Фродо, который мог по достоинству оценить всю важность произошедших с Бильбо событий. Лишь одно удручало смелое, все ещё готовое на подвиги сердце мистера Бэггинса…

Правду нужно было охранять. Ту самую правду, что скрывало в себе кольцо Саурона. Ту правду, которую Бильбо поклялся защищать и поклялся не кому-то, но Ниар. Обета этого хоббит нарушить не мог, а потому мирился с печатью молчания, что лежала на его устах. Однако держать в себе душевные муки столько лет Бильбо был не в силах. Может потому он и начал летопись, которой суждено было найти приют в огне камина. И пусть ныне никто в Средиземье не помнил имен героев, что вновь обратили Белерианд в пепел и низвергли его под воду, но храбрый хоббит еще хранил в уме постепенно истлевающие воспоминания прошедших лет. Он прекрасно помнил Торина, скупого на эмоции и смелого в бою, помнил Балина и Двалина, Фили и Кили, Оина и Глоина… Помнил всех. Как помнил и тех, чьи имена были прокляты эльфами и искуплены слезами света. И вряд ли Бильбо смог бы забыть трёх Чародеев, наследников Моргота, владык Дор-Даэделота и всех земель потопленного Запада. И что с того, что история Средиземья не могла быть дополнена новой легендой? Такова цена за сохранность тайны. И Бильбо вполне мог ужиться с этой мыслью. В конце концов, он собирался поведать о своих путешествиях дважды. В одной рукописи хоббит хотел написать то, что все ныне почитали за истину. А во второй то, что произошло на самом деле.

Нахмурившись, мистер Бэггинс задумчиво коснулся колечка в кармане сюртука. Оно холодком пронзило кончики пальцев. Потом, несколько секунд понаблюдав за пляшущим язычком почти догоревшей свечи, вновь схватился за перо.

«Конь мчался всё дальше, лихо перепрыгивая через поваленные деревья. Ветки хлестали по лицу, глаза слезились и затхлый воздух проникал глубоко в грудь ядовитым туманом. Все вокруг разом стало мрачным и зловещим. Дух чащобы пугал, ведь сущностью его правила Тьма, непроглядная и жестокая, как далекие дали Мордора».

====== Глава 4.2: Под вой белого варга ======

♦♦♦♦♦

Конь мчался всё дальше, лихо перепрыгивая через поваленные деревья. Ветки хлестали по лицу, глаза слезились и затхлый воздух проникал глубоко в грудь ядовитым туманом. Все вокруг разом стало мрачным и зловещим. Дух чащобы пугал, ведь сущностью его правила Тьма, непроглядная и жестокая, как далекие дали Мордора.

Илийя, прижавшись к коню всем телом, пыталась разглядеть хоть что-то вдали. Роханский скакун бежал в сердце леса, вырывая комья земли из рыхлой почвы. Тяжелое дыхание жеребца перекрывал гул ветра, со всех сторон на Нанивиэль сыпались устрашающие лесные звуки. А гномки, что повстречалась юной Квенди не так давно, нигде не было видно.

«Сдается мне, впервые нравоучения Арвен действительно кажутся не такими уж и глупыми, – с горечью подумала Илийя. В ее детском сознании рос и ширился страх перед темнотой, что густой пеленой застилала древесные угодья. – Мое любопытство сыграло со мной злую шутку, и хоть ничего плохого пока не произошло, Лихолесье все же злое место. Да и гномка та была странной. Что она позабыла в таком чуждом подгорному народцу месте? Одета была богато, но передвигалась без коня. Может, ей нужна была помощь? Но тогда зачем она говорила мне все те странные слова?»

Так или иначе, останавливаться Нанивиэль не хотела. К тому же, Синдар вдруг поняла, что вряд ли сможет найти дорогу назад. Перепутья в Черном Лесу оказались намного сложнее, чем Илийя могла предположить: тонкие змейки едва приметных тропинок хитрой паутиной расходились вдоль огромных зеленых исполинов. Сплошь покрытые опавшей листвой, дорожки эти источали сладковатый запах перегнивающей травы – дух умирающей жизни. Чащоба сгущалась над Квенди, как тучи сгущаются над землею в периоды ливней. Тени мелькали перед глазами, и только бешено бьющееся сердце в груди гнало Нанивиэль дальше, в мрачные закоулки Лихолесья.

Проскакав пару сотен ярдов вперед, Илийя краем глаза заметила какое-то движение рядом. Резко потянув поводья на себя, эльфийка заставила верного коня остановиться. Гнедой красавец встал на дыбы. Разгоряченный скакун не приветствовал резких остановок. Опустившись к земле, добрый жеребец Нанивиэль начал нервно бить копытами о землю, требуя бега. Илийя же, как бы извиняясь перед верным другом, ласково погладила коня по шее, нашептывая ему на уши слова похвалы. Взгляд свой при этом эльфийка не спускала с древесного частокола: ясный взор скользил туда, куда не проникали лучи солнца. Как казалось Квенди, нечто таилось в глубинах Черного Леса. Нечто очень и очень плохое.

Снова что-то мелькнуло неподалеку. Резко повернув голову, Нанивиэль заметила убегающую прочь гномку. Последняя, двигаясь подобно горной лани, ловко перепрыгивала через поваленные деревья, кружась во мраке. Илийя, развернув коня в сторону, двинулась следом. Внутри полыхал пожар, а руки отчего-то тряслись мелкой дрожью. Все существо юной Синдар раздирали противоречивые мысли. Разумом Нанивиэль понимала, что поступает глупо, а сердцем осознавала, что трусость не скрасит бытия и не станет помощником в столь опасном месте. Нужно было двигаться вперед и надеяться на лучшее. К тому же, все еще хотелось поговорить с гномкой. Красивая женщина из рода детей Аулэ не только сумела раззадорить природную любознательность Илийи, но и поселить в сердце Квенди тревогу, пропитанную предчувствием надвигающихся перемен.

Минут пять прошло прежде, чем бессмертная услышала странные звуки, исходящие из глубин бора. Медленно продвигаясь все глубже к темным закоулкам Лихолесья, Нанивиэль вновь успела потерять из виду загадочную подгорную жительницу. Окруженная лишь древесными соглядатаями, эльфийка вслушивалась в гудящую тишину. Чуткие остроконечные уши улавливали каждый шорох, и вскоре Нанивиэль поняла, что отыскала в глубине леса Зло. То самое Зло, о котором думала пару мгновений назад.

То был топот шагов. И не просто топот – оглушительный рокот сотен ног, что оставляли глубокие следы в мягкой плоти бурого дерна. Кем бы ни были шагающие, шли они не в такт друг с другом. Звуки доносились не ритмично, но оборванно и резко, будто через чащу продвигалась толпа плохо обученных солдат. Замерев на спине коня, Нанивиэль широко распахнутыми глазами вглядывалась в сгущающийся сумрак среди деревьев. Выровняв дыхание, девушка сглотнула и направила лошадь в сторону источника шума. Страх изгрызал душу, мысли о гномке растаяли. Всем естеством Илийи овладело нарастающее гудение чуждого лесу топота.

Прошло какое-то время, прежде чем Нанивиэль смогла рассмотреть тех существ, что двигались напрямик через густой ельник. Низкорослые, коренастые, серокожие, они чем-то походили на изуродованных магией людей. Косые и кривые, они вразвалку бежали следом друг за другом. Лица некоторых казались ужасными масками: бугристые кожаные наросты блестели на солнце, безгубые рты существ искривляли ужасные усмешки, а ряды кривых острых зубов угрожающе поблёскивали в кровожадных пастях. Ни разу не видевшая в своей жизни настоящих орков, Илийя без сомнений решила, что встретилась именно с темнокровыми полчищами уруков.

Сердце, трепеща, упало куда-то в пятки. Эльфийка, глотая крики паники, задержала дыхание. Орки бежали чуть впереди и словно бы не видели прячущуюся в кустовых зарослях бессмертную. Их желтые глаза яростно блестели, из покатых бочкообразных грудных клеток исходило рычащее гудение. Вооруженные мечами и пиками, некоторые верхом на огромных волках, чернокровые уруки целеустремленно продвигались сквозь мрачную утробу Лихолесья.

«Что они тут делают? – мысль мелькнула яркой звездой в сознании. Дрожа всем телом, Илийя судорожно глотала ртом воздух. – Что они тут забыли? Куда направляются? Целая рать, никак не меньше пятисот голов…»

Ответ казался очевидным. Орки шли к землям Трандуила. Вот только зачем? Ведь полтысячи воинов никак не могли представлять реальной угрозы эльфийской армии. Разве только…

Вспомнились беседы бессмертных братьев в дружеском лагере. Короткие байки о возвращающемся на восток гномьем правителе, Короле эреборском. Но прямой связи между орками и гномами эльфийка увидеть не смогла. За свою короткую жизнь она успела понять, что чернокровые исчадия Темных Земель не были друзьями никому в Средиземье, однако причин для лютой вражды между подгорным народцем и уруками, как казалось, не было вовсе. Те ужасные рассказы о битвах орков с гномами при древнем царстве Мории проливали некий свет на происходящее, но Илийе казалось, что даже столь ярая неприязнь уруков к подгорным жителям не могла подвигнуть на открытое нападение. И даже если Король-под-Горой был где-то рядом, лесные владения все еще находились под опекой Трандуила и его воинов.

А орки тем временем приближались, непроглядной лавиной буйства и ярости разлетаясь по Лихолесью. Нанивиэль, совершенно забыв об Арвен и утреннем своем побеге, попыталась тихонечко развернуть своего жеребца на месте. Роханский скакун послушно повиновался хозяйке. Нужно было предупредить собратьев прежде, чем орки смогли бы приблизиться к царству эльфийскому.

Конь под Илийей неожиданно громко заржал, отскакивая назад. Бессмертная, хватаясь за поводья, в страхе огляделась. Резкий шум, раздавшийся впереди, заполнил собой тишину. Ширя испуганные глаза, Нанивиэль увидела напротив красивую светловолосую девушку, облаченную в белые наряды. Пластичная и стройная, она белым призраком стояла перед юной Квенди, улыбаясь и сверкая яркими глазами. Держа в руке меч, высокая красавица лихим взором оглядывала гостью. Нанивиэль же, чувствуя, как все тело погружается в жар первобытного страха, сглотнула. Словно бы из ниоткуда появившаяся женщина оказалась остроухой представительницей благородного рода бессмертных.

Перебарывая внезапно накатившую слабость, Илийя дернула поводья сильнее. Напуганный жеребец безотчетно пятился назад, высоко задирая красивую скуластую морду. Эльфийка, что спокойно держала в руках стройный клинок, взирала на реакцию Нанивиэль с холодной яростью. Ни один мускул на ее прекрасном лице не дрогнул: черствый взгляд зимним дыханием касался молодой Квенди, пронзая чуткую душу Синдар кровожадностью и неутешным бешенством. Понимая, что столкнулась с сильным и странным противником, Илийя постаралась взять себя в руки. Развернув коня, она растерянным взором окинула мрачную опушку, решая, куда следует поскакать. Не ведая, правильно ли поступает, эльфийка пришпорила коня, отдаваясь всецело на волю удачи. В ушах звенел нарастающий гул приближающейся угрозы, а в глазах стояли жгучие слезы. Страх подтачивал изнутри и впервые бессмертная поняла, что бездна не так уж и далеко – лишь шаг отделял молодую Квенди от чарующей тьмы смерти.

Добрый конь не подвел Илийю и быстро перешел на галоп. Резво скакать роханский жеребец так или иначе не мог. Живая стена из высоких деревьев преграждала путь, усыпая дорогу к спасению сплошными препятствиями.

♦♦♦♦♦

Живая стена из высоких деревьев преграждала путь, усыпая дорогу к спасению сплошными препятствиями. Анаэль, оскалив зубы, посмотрела в спину нежданной гостьи. Зло полыхало в груди, и кровь кипела в жилах. Рука, которой бессмертная дочь Мелькора держала меч, предательски дрожала.

«Они теперь все узнают, – подумала белокурая девушка, щуря глаза. – Стоит этой девчонке встретить в лесу собрата, и эльфы все узнают. А, следовательно, выдвинут вперед свои войска. Вряд ли Трандуил станет колебаться в таких условиях, вряд ли даже помыслит о сдержанном нейтралитете. Речь уже идет совсем не о гордости, но о землях и золоте. Гроты под Эребором заполнены пламенными монетами, которые того и гляди, достанутся гномам. Ни люди, ни бессмертные дети Эру не захотят так просто отдавать легкое богатство подгорному народцу. И значит это, что отступать уже некуда. Надеюсь лишь, что по пути мы все же встретим Ниар».

Хмурясь, Анаэль хищно улыбнулась. Расправив плечи, неторопливо обернулась к своему маленькому войску. Орки шли сквозь плотное полчище древесных старцев целенаправленно, быстро, громко. Шли так, словно бы ни одна опасность в мире не могла грозить им. Не страшась близящегося побоища, они ухмылялись смерти в лицо, жадно вдыхая в себя пропитанный страхами воздух. Конечно, уруки Азога не были лучшими в мире солдатами, но они могли дать фору многим воинам других народов. Страшиться теперь стоило лишь промедления.

Отыскав глазами Азога, Анаэль подняла руку с мечом вверх, устремляя ее к небесам. Движение показалось легким и воодушевляющим, так что Миас позволила себе улыбнуться. Сердце подсказывало, что впереди путников ждал успех. Бледный завоеватель с горы Гундабад, заприметив жест покровительницы, резко остановил своего белого варга. В какой-то момент уродливое плоское лицо владыки Мории исказила гримаса недовольства и ужаса, но момент этот прошел, и бледный орк ликующе улыбнулся. Лютая ненависть полыхнула в его серых глазах и он, обернувшись к оркам, воззвал к подчиненным на черном наречье. Разом остановившиеся, верные хозяину уруки голодные взгляды устремили к владыке, ожидая приказаний. Анаэль, знающая, что будет происходить дальше, без лишних слов зашагала прямиком в черную чащу леса.

По договоренности с Азогом, в любых непредвиденных ситуациях эльфийка согласилась играть роль защитника. И хоть случайная гостья опасности особой не представляла, ее осведомленность могла понаставить палок в колеса. А так как девочка по собственному неразумению двигалась в сторону, где сейчас находилась Ниар, еще оставалась возможность воспользоваться преимуществом внезапности. Анаэль не рассчитывала поймать случайную прохожую до встречи с гномами, но предполагала передать эстафету охоты за свидетелем своей старшей сестре. Красная Колдунья просила соблюдать осторожность, но в этот раз Миас не хотела следовать совету отцовской любимицы. Анаэль желала лишь поступать так, как поступала сама Ниар.

Азог за спиной разворачивал армию к северу, устремляя своих солдат вперед, бегом, прямиком к ничего не подозревающим гномам. Белокурая дочь Моргота, в душе смеясь над происходящим, решила пойти впереди всей орчьей армады. Быстро передвигаясь меж деревьев, она вслушивалась в беснующееся месиво стаи жестоких орков, что теперь бежали по запаху несчастных подгорных жителей. Быстро перегруппировавшись, уруки Азога, будто бы не ведая усталости, безропотно повиновались желанию предводителя. Сам же гундабадец верхом на своем белом варге мчался к добыче со скоростью, как казалось, ветра. Анаэль же, носом чуя запах предстоящей битвы, лишь улыбалась и шла дальше, на север.

Обогнать армию на слабых эльфийских ногах Миас было не по силам. Даже если в скорости бессмертная и выигрывала у чернокровых созданий Моргота, с варгами волшебница посоревноваться вряд ли бы сумела. Поэтому, вложив свой клинок в мягкие кожаные ножны, Анаэль сложила ладони вместе. Не сбавляя шага, начала нашептывать под нос заклинание, провожая взглядом бегущих мимо орков. Когда теплые потоки магии охватили руки Миас, волшебница позволила себе перейти на легкий бег. Мягкие складки шелкового одеяния издавали едва слышимый шелест, волосы колыхал ветер. Сбегающая по телу горячая волна чар окутывала силуэт дочери Моргота пламенным сиянием красного марева. Яркие искристые сполохи заполнили воздух, обращая красивое эльфийское тело в жилистого, сухопарого волка.

Когда последнее слово заклятия потонуло в дребезжании леса, яркие отблески волшебства потухли и с места, где всего мгновение назад стояла прекрасная воительница Дор-Даэделота, спрыгнуло чудище невиданных размеров. Белое, красноглазое, оно свирепо взирало на мир. С приоткрытой челюсти на землю скапывала слюна, огромные ноги дрожали в нетерпении. Длинный хвост, тонкий, почти лысый, монстр прижимал к тощему заду. Подняв гигантскую морду, волк, коим стала Анаэль, утробно завыл.

Боевым кличем вой коснулся высоких древ, убежал в небеса и эхом раскатился по Лихолесью. Будто зов преисподней, он глубоким колючим гласом впился в сердца живых существ мрачной чащобы, вгоняя в страх и предвещая кровавую агонию землям, что давным-давно позабыли свинцовый привкус приближающейся смерти.

♦♦♦♦♦

Боевым кличем вой коснулся высоких древ, убежал в небеса и эхом раскатился по Лихолесью. Будто зов преисподней, он глубоким колючим гласом впился в сердца живых существ мрачной чащобы, вгоняя в страх и предвещая кровавую агонию землям, что давным-давно позабыли свинцовый привкус приближающейся смерти.

Вздрогнув, Торин поднял взгляд к мечу. Эльфийская сталь пылала синевой, ярой, зловещей, холодной синевой подкрадывающихся врагов. Сомнений нет – по Лихолесью вышагивал Азог в сопровождении своей ужасной, мерзкой свиты. И вой волков, конечно же, только подтверждал догадки Короля.

Сглотнув, молодой наследник рода Дурина опустил руку с клинком. Вспотевшая ладонь скользила по металлической рукояти. Сердце трепыхалось, а кровь отхлынула от лица. Резко оглянувшись, Торин нашел себя и друзей своих зажатыми в плотное кольцо. Черные пауки, недоброжелательно шевеля челюстями, замерли на мгновение, видимо удивленные появлению орков на территории леса не меньше своих жертв. Гномы же, подняв глаза к едва виднеющемуся небу, устало морщили носы. К уже имеющимся неприятностям добавилась очередная оказия. Опасность не просто подталкивала гномов вперед, но гнала их к Эребору, тыча в спину чужими клинками и пиками. Но и у Одинокой Горы, не следует забывать, смельчаков поджидал огромный дракон. В таких обстоятельствах судить было сложно, какое из зол меньшее. Да и выбора теперь уже не осталось.

Вонзив в ближайшего паука меч, Торин со злостью оттолкнул ногой обмякшую тушку монстра. Друзья продолжали сражаться так же бойко, как и в самом начале маленькой битвы. Взгляд Торина метнулся в сторону, где среди темных кустов мелькнула белая вспышка металлического отблеска. К горлу подобрался горький комок и неприятная догадка. Ранее трепещущее сердце теперь и вовсе юркнуло в пятки. Не хотелось встречаться со смертью тут, в Черном Лесу. А Ниар нигде не было видно. В голову сразу начали лезть плохие мысли, но Торин волей отогнал их прочь. Девчонке должно было хватить ума убежать подальше от места схватки.

Отрубив передние лапы очередному пауку, Торин крутанулся на месте, разворачиваясь. Приглядываясь к плотному строю чудовищ, гном с паникой пытался отыскать в черных стенах вокруг хоть какую-нибудь брешь. Нужно было бежать и бежать что есть сил, при этом неважно куда, лишь бы подальше от восьмилапых и приближающихся орков.

Ловко прокрутив в руке меч, наследник трона Эребора случайно наткнулся взглядом на легко узнаваемую патлатую девичью макушку. Ниар, что еще не так давно стояла поодаль в тени и безопасности, теперь была совсем рядом. Ловко избегая паучьих нападок, она стремилась пробиться к гномам. Глупое и безрассудное решение Торин одобрить не мог и, хватай бы у него дыхание на крики, обязательно бы наорал на воспитанницу оборотня. К счастью или к сожалению, воздуха хватало только для яростного и непрекращающегося боя.

«Она либо очень глупая, либо очень смелая, – решил про себя Торин, чувствуя некоторое облегчение. – Но глупой назвать подопечную Беорна сложно. Остается надеяться, что смелость девицы не загонит ее в могилу».

Когда Ниар оказалась рядом с Балином, что размахивал своим мечом направо и налево, Торин заметил еще одно существо, что стремилось подобраться к соратникам поближе. Высокая эльфийка, рыжеволосая, стройная, гибкая, летела вперед сквозь паучье оцепление с легкостью и смертоносностью летнего урагана. Рассыпая на врагов стрелы, бессмертная рычала сквозь плотно сжатые зубы и сеяла смерть вокруг себя. Не желая пока разбираться, кем была чудесная воительница – союзником или врагом – Торин сосредоточился на существующих проблемах. Лишив жизни еще одного несчастного восьмилапого, он шагнул вперед, к Ниар. Девушка, округлив глаза, рассеянно оглядывала мечущихся гномов. Явно напуганная, она что-то шептала себе под нос, словно бы не замечая опасности. Отпихнув девицу в сторону, Торин ловко подрезал одного особо яростного паука и, смахнув с лица пряди волос, повернулся к лихой наезднице.

Ниар молча взирала ему в глаза. Бледная, худенькая, она сжимала одну руку у груди, явно силясь сдержать в себе то ли слезы, то ли крики. Глотая раздражение, рвущееся наружу, Торин схватил храбрую девочку чуть повыше локтя и пропихнул за спину Двалина. Не хватало только, чтобы девицу убили пауки. Было бы время, Король непременно подумал бы о способе возвращения Ниар восвояси. Но времени не было. С прочими проблемами Торин мог разобраться и позже, в том числе с неизвестной эльфийкой, что пришла вместе с воспитанницей Беорна. А пока – сражение. Нужно было действовать, куда-то бежать, что-то решать. Прямо сейчас и ни секундой позже.

♦♦♦♦♦

Нужно было действовать, куда-то бежать, что-то решать. Прямо сейчас и ни секундой позже. Ниар, оглядываясь, отыскала глазами свою преследовательницу. Понятия не имея, кем по сути являлась эльфийка, мыслями старшая Миас была вместе со своей сестрой.

Вой, раздавшийся из глубин Лихолесья, явно принадлежал Анаэль. Этот самый вой частенько можно было услышать на землях близ Тангородрима: светловолосая сестрица подобным образом оповещала своих ближайших родственников о приближающейся опасности. Зная, что громогласный клич обязательно коснется ушей любимых, Анаэль вкладывала в волчий зов свою тонкую, мягкую магию. Приятной мелодией грома вой несся под небесами и дланью благословения ложился на судьбы великих. Обычно не участвовавшая в сражениях, Анаэль лишь следила за ними, зорко и пристально. Ее роль хоть и не считалась важной, таковой все же являлась. Слышащий и видящий быстрее поймет, когда следует драться, а когда – бежать.

«Что-то пошло не так, – сделала вывод Ниар. Хладнокровие, присущее Красной Колдунье, позволяло рассуждать здраво даже в ситуациях сложных. – Анаэль не отошла бы от намеченных планов, если бы все было в порядке. Однако сестрица явно где-то поблизости. Надеюсь, ей хватит ума выдвинуться навстречу, иначе все наши усилия пойдут прахом. А допустить провала мы не можем. Не в такие прекрасные времена».

Быстро оглядевшись, Ниар состроила самую испуганную гримасу, на которую только была способна. Поняв, что гномы позиции пока сдавать не собираются, девушка перевела взгляд к эльфийке, что сумела подкрасться со спины к одному из самых ужасных убийц в истории Средиземья. Квенди, судя по всему пока позабыв о своей жертве, искусно расправлялась с восьмилапыми монстрами. В общем и целом, все присутствующие были поглощены битвой. Смекнуть что к чему труда не составляло.

Следовало каким-то образом выбраться из леса. Ниар не хотела подвергать гномов лишней опасности до поры до времени, да и то яростное воинство, что шло с Анаэль, было припасено вовсе не для убийства эреборцев. Но пройти к восточному краю Лихолесья пока не представлялось возможным: вечно голодные пауки не боялись орков и отказываться от пищи явно не желали. Избавиться же от них с мечами в руках вряд ли было по силам даже смельчакам под началом Торина Дубощита. Поморщившись, Ниар спряталась за стоящего рядом Двалина и, сложив руки вместе, прикрыла глаза.

Магии пока не было места на поле брани, но иных способов прогнать пауков незаметно Ниар не находила. Вступи она в бой и дерись на равных с гномами, обману пришел бы конец. Скрыть воинские повадки сложнее, чем трусость и неловкость. Въевшийся в кожу и влившийся в кровь дух войны звал к сражению, но порой терпение являлось лучшей стратегией. Терпение, и хитрость, конечно же.

Хмыкнув, Ниар представила себе пауков. Представила их маленькие головки и теплящиеся в их черных тельцах злобные души. Вообразила себе свои руки и представила, как этими самыми руками касается противных восьмиглазых голов черных противников. Погружаясь все глубже в фантазию, Красная Колдунья нашептывала себе под нос слова на Валарине. Магия кружилась вокруг тела и расходилась в пространстве холодными, ранящими волнами. Перед глазами же Ниар полыхали картинки, а мысленные руки, что касались паучьих голов, пальцами проникали под твердые панцири и впивались в мягкую, жидкую плоть восьмилапых.

«Услышьте меня, дети Черной Ткачихи, дочери Тьмы и Холода, Пустоты и Мрака, – Миас мысленно обратилась к паукам, чеканя слова. – Услышьте меня, Ниар, старшую дочь Мелькора, наследницу Дор-Даэделота. Услышьте и ощутите страх передо мной, ибо я – хозяин над вами. Вы напали на того, кого я защищаю, не получив дозволения, не спросив разрешения. Вы забыли о том, кем являетесь и кому служите. Я пришла, чтобы напомнить вам об этом. И если сейчас вы не отступите, то никогда больше ни на кого не нападете. Ибо боль, которую я вам причиню, сведет вас с ума и приведет к гибели. Так говорю я, старшая из трех чародеев Миас, создательница Лугбурза, владыка Тангородрима. Уйдите прочь в лес, туда, откуда пришли».

Боль, что чувствовали пауки, мягко оплела Ниар тонкими лианами спазмов. Чудовищные муки сейчас испытывали монстры, несравнимые с теми пытками, что сами они могли причинить существам из плоти и крови. Разум штука хитрая, тонкая. Сознание, недугом страдающее, не может отличить боли мысленной от боли телесной.

Открыв глаза, Ниар разом отпустила ужасных тварей из своих цепких чародейских лап. Те в свою очередь отступили от гномов прочь, издавая душераздирающие крики. Растерянный подгорный народец пучил глаза и изумленно взирал на внезапно сдавшихся врагов. Волосатые чудовища, перебирая ногами, еще предпринимали вялые попытки дотянуться до своих жертв. Не решающиеся продолжить бой, пауки немедля начали разворачиваться и уползать в глубины леса.

«Мы встретимся еще, Красная Колдунья. – Паучий голос в голове Ниар зашелестел опадающей листвой. – Мы встретимся еще и поглядим, какой ты нам хозяин. Отец повелевал нами, но ты – не он».

Старшая Миас вздрогнула. Слова монстров воспламенили злость, колючую, жгучую, едкую. Непокорные, трусливые существа ретировались, подчинившись чужой воле. И все же они оставались свободными, не присягнувшими на служение новому хозяину. И хоть Ниар частенько приходилось слышать нелестные слова в свой адрес, очередное напоминание о собственных слабостях как-то не вдохновляло на подвиги. А ведь впереди еще лежал долгий и очень сложный путь…

– Что это с ними? – спросил вдруг Фили, поджав губы.

– Лучше спроси, что будет с нами, – вставил Кили, пряча в ножны меч.

– А Вы кто, барышня? – Двалин вопрошающе уставился на эльфийку, что стояла теперь рядом с Торином. Надувшись, высокий гном тут же покосился на Ниар. – И, позвольте спросить, откуда Вы взялись тут?

Ниар на секунду опешила. Оглядывая запыхавшихся гномов, она пересчитала их, надеясь, что потерь нет. Как оказалось, не было даже раненых. С умилением окинув взглядом Бильбо, что пытался выровнять сбившееся дыхание, Красная Колдунья посмотрела на Торина. Последний, хмуро оглядывая пылающий синевой Оркрист, молчал.

«Глупый вопрос, – язвительное замечание чуть не сорвалось с языка Ниар. – Убежала из дома Беорна, неужели не ясно? Спрашивать нужно, милый гном, не о том, откуда взялась ваша покорная слуга, но зачем появилась поблизости. А вообще, учитывая обстоятельства, все вопросы можно и отложить до лучших времен. Кто его знает, какие твари кроме пауков водятся в этом проклятом лесу».

Страха перед неизвестностью Ниар не испытывала. Вряд ли что-то в мире могло удивить ее. Однако самоуверенность Красная Колдунья никогда не почитала, а осторожность возводила в ранг неотъемлемых качеств хороших воинов. И так как острословие сейчас казалось неуместным, Ниар лишь качнула головой. – Я убежала из дома, чтобы помочь, – старшая дочь Моргота обратилась к Торину, стараясь говорить размеренно, но кратко. Король-под-Горой, что стоял чуть поодаль, внимательно вслушивался в ее речи. Ниар, сдерживая в себе волнение, продолжила говорить: – Вряд ли Беорн согласился бы провести вас через Лихолесье, а я прекрасно знаю все тропы, что ведут сквозь чащобу к Эребору и Келдуин. Полагаю, что от помощи вы не откажетесь, ведь, судя по всему, за вами погоня. Как раз кстати из глубин леса донесся протяжный вой варга. Ниар, вздрогнув, обернулась, устремляя взгляд к темноте древесной тверди. Где-то там, по сокрытым мраком опушкам, мчалась навстречу гномам орчья армия, голодная, кровожадная, свирепая. И среди озлобленных серых лиц древних прислужников Темного Владыки мелькал абрис белого волка, коим обращалась Анаэль в минуты опасности. Стремительно приближаясь к жертвам, воинство Азога под началом одного из колдунов Миас сотрясало мягкую плоть земли. «Надеюсь, все получится, – Ниар сглотнула, понимая, что путешествие к Мории уже началось. – Лишь бы удача оказалась на нашей стороне, и ничего тогда в сущем мире не сможет остановить грядущие изменения. Жаль только, что удача – лишь толика необходимого». Прогнав прочь мрачные мысли, Красная Колдунья развернулась на месте. Не желая более медлить и тратить время на пустую болтовню, девушка направилась прямиком в черные недра Лихолесья. Зная, что гномы пойдут следом, принцесса Дор-Даэделота не стала раздумывать над своими действиями. Верх над разумом взяли инстинкты, и ничего из окружающего более не заботило Ниар. В ушах звенел ветер, под ногами рокотала земля, а сердце выпрыгивало из груди, переполненное первобытным волнением. И – надеждой.