Текст книги "Лабиринт памяти (СИ)"

Автор книги: Jane Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 55 страниц)

Нет, этого не может быть! Бред, абсурд, бессмыслица! Она наверняка сейчас в спальне у Джинни. Или у Рона. Она ведь никогда не была в спальнях в бунгало своих друзей, верно?

Эти мысли немного успокоили её, но когда Гермиона кинула беглый взгляд на журнальный столик и увидела там черный кожаный дневник, с выгравированными на обложке инициалами «Д. М.», её попытки сохранить спокойствие полетели к чертям.

В этот момент дверь в противоположном конце комнаты распахнулась, и Гермиона едва успела схватить лежащую на полу черную простынь, чтобы прикрыться.

Видимо, Малфой всё-таки успел увидеть её полуобнаженной, потому как на его лице появилась похотливая ухмылка.

– Ничего себе утро, правда, Грейнджер? – сказал он, расслабленно шагнув в комнату. – Если бы мне сказали, что я увижу тебя в своей спальне, да ещё и в таком виде, никогда бы не поверил.

Гермиона даже не смогла ничего ему ответить, так как была ошарашена происходящим до глубины души. Она смотрела во все глаза на Малфоя, который, очевидно, только что вышел из душа. Судорожно сглотнув, она взглядом скользнул по его обнаженному крепкому торсу, на котором блестели капельки воды. Вокруг бедер Драко было обмотано полотенце, и благодаря этой единственной вещи его можно было назвать одетым.

– Малфой… – наконец, испуганно выдавила Гермиона, посильнее прижав простынь к себе, и сделала шаг назад.

– Ох, точно, Грейнджер, где мои манеры!– добродушно вскинул руки Драко, насмешливо наблюдая за ней. – Чувствуй себя как дома, не стесняйся! Хотя, после вчерашней ночи, думаю, у тебя не возникнет с этим трудностей.

После этих слов Малфой подмигнул ей и, удостоверившись, что произвел на неё должный эффект, с довольной ухмылкой вышел из комнаты.

На пару секунд она словно приросла к полу, онемев от ужаса. Единственная мысль, обозначившаяся в её голове, была огромным, вопиющим вопросом: «Что?!». Находясь во всё ещё полуосознанном от шока состоянии, Гермиона быстро схватила свою юбку с топом, и, резко закрыв дверь, начала лихорадочно натягивать на себя одежду.

Мозг разрывался от абсурдности происходящего, всё внутри протестовало, кричало о том, что это неправильно, что она не должна, просто не может здесь находится, но факты говорили об обратном.

Собрав всю силу воли в кулак, Гермиона сделала глубокий вдох и, снова открыв дверь, настороженно вошла в соседнюю комнату. Бегло окинув её взглядом, она машинально констатировала про себя, что находится в просторной и на удивление уютной гостиной, выполненной в приглушенных серых тонах, разбавленных мягкими зелеными оттенками некоторых деталей интерьера. Малфоя в ней не оказалось, и, услышав шум за стеной, справа от себя, Гермиона на ватных ногах направилась в соседнее помещение.

Осторожно толкнув дверь, она шагнула вовнутрь и резко вздохнула, потому как первым, на что наткнулся её взгляд, был Драко Малфой. Он стоял, облокотившись о стойку небольшой барной стойки и с наслаждением пил кофе.

Гермиона, задержав дыхание, отстраненно подумала, что он так и не удосужился сменить своё чертово полотенце на нечто более… Подобающее случаю.

Увидев её, Драко лениво вскинул бровь.

– Ты уже оделась?! Жаль. Тебе гораздо лучше в том кружевном комплекте. – Он многозначительно окинул её взглядом и отхлебнул из кружки, после чего медленно кивнул с едва заметной улыбкой, словно в подтверждение своих слов: – Намного лучше!

Вспыхнув под его взглядом, Гермиона снова вспомнила, как дышать, и, ошеломленно моргнув, осторожно произнесла:

– Да, оделась, чего нельзя сказать о тебе, Малфой.

– О, ты об этом? – отставив кофе в сторону, скосил глаза на полотенце Драко.

– Да, об этом, – медленно подтвердила Гермиона, ещё больше покраснев от того, что её взгляд невольно уперся в пах Малфоя.

– Хм… Значит тебе не нравится лицезреть меня в одном полотенце, – с наигранной удрученностью произнес Драко.

– Представь себе, – раздраженно скрестила руки на груди Гермиона, мысленно послав к черту внутренний голос, который сварливо заметил, что она лжет.

– Чтож, раз тебя это не устраивает… – оттолкнувшись от стойки бара, Малфой сделал шаг к ней навстречу и легким движением руки скинул со своих бедер полотенце. – Так лучше?

Гермиона, на какой-то миг совершенно ошалев, невольно скользнула взглядом вниз по обнаженному и чертовски сексуальному телу Драко и внезапно замерла.

Она не знала, какое выражение приобрело её лицо в тот момент, когда она уставилась на впечатляющего размера мужское достоинство Малфоя, но, судя по тому, как плечи Драко начали содрогаться в беззвучном смехе, поняла, что выглядит – по меньшей мере – как безмозглая идиотка.

Густо покраснев, Гермиона чертыхнулась про себя и резко развернулась на сто восемьдесят градусов. Её моментально затопили чувства стыда, возмущения и дикой злости.

– Ты просто невыносимый придурок, Малфой, – стараясь вложить в слова как можно больше желчи, отчеканила Гермиона, уставившись в стену. В самом деле, как он вообще мог осмелиться на такое?

Где-то за её спиной послышался сдавленный смех. Очевидно, Драко едва сдерживался, чтобы не захохотать воткрытую.

– Не понимаю, что на этот раз не так, Грейнджер. Ты же сама сказала, что мой вид в полотенце тебя не устраивает.

Гермиона зло сжала кулаки. Она практически кожей чувствовала, как Малфой прожигает ей спину своим насмешливым взглядом.

– К тому же, – самодовольно продолжил Драко, – могу поспорить, что тебе понравилось то, что ты увидела. Признай это.

Услышав подобное нахальное заявление, Гермиона неконтролируемо снова резко повернулась к Драко, но осознав, что он по-прежнему не одет, громко вздохнула и торопливо закрыла глаза руками.

– Чертов нудист! Почему ты до сих пор не оделся?! – взвыла она, клокоча от ярости. Ей хотелось придушить Малфоя за эту дурацкую выходку с полотенцем, особенно в этот миг, когда он уже откровенно хохотал над ней, а она даже не могла убрать руки от глаз без опаски, что снова увидит этого чертого придурка во всей своей нагой красе.

– Прости, Грейнджер, я не думал, что для тебя это будет… Слишком, – еле успокоившись, проговорил Драко и, судя по шуму, поднял с пола полотенце. – Нечасто встретишь девушку, которая стесняется смотреть на голого парня после того, как провела с ним ночь.

Последние слова Малфоя оглушили Гермиону. Провела с ним ночь?.. Какого черта он имеет в виду? Святой Мерлин, если только они не…

Она медленно опустила ладони от глаз и увидела Драко, который возился с полотенцем, стараясь его туго зафиксировать сбоку на бедрах. Он слегка хмурился, но в целом выглядел вполне буднично.

У Гермионы просто не было слов. Внезапно, на неё с новой силой навалилось осознание произошедшего ночью, и это совершенно не укладывалось в её голове. Она просто не могла поверить в то, что она и Малфой, что они…

Гермиона почувствовала, что ей стало дурно. Сейчас ей было просто необходимо присесть. Повернув голову вправо, она увидела небольшую софу и, сделав пару шагов, медленно на неё опустилась.

Уловив движения девушки, Драко кинул на неё нарочито обеспокоенный взгляд.

– Может, кофе?

Гермиона хмуро глянула на него. После того, что она недавно услышала, ей хотелось разве что застрелиться.

– Ты это серьезно? – недоверчиво спросила она.

Драко усмехнулся и, на секунду отвернувшись от неё в сторону бара, взял моментально материализовавшуюся кружку с ароматным кофе в руки и подал ей.

– Серьезнее не бывает, – ответил он, чуть склонив голову вниз, и посмотрел прямо на неё, отчего Гермиону обдало мурашками. Память услужливо подсунула ей образ обнаженного Малфоя, и её щеки вновь зарделись от столь откровенного воспоминания, а тело почему-то странно затрепетало.

– Нет, я имею ввиду другое, – машинально приняла она кружку, и смущенно отвела взгляд. Ей было просто невыносимо сейчас смотреть ему в глаза. Казалось, у неё на лице крупными буквами написано все то, о чем она думает. А если учесть те события, которые, возможно, произошли ночью, то она и вовсе всерьез опасалась, что её лицо вскоре воспламенится от стыда.

Драко сделал несколько шагов назад и вновь облокотился ладонями о стойку бара. Гермиона не видела его лица, но чувствовала, как пытливо он смотрит на неё.

На какое-то время в комнате воцарилось напряженное молчание. Малфой, по всей видимости, не спешил говорить, в то время, как Гермиона изнывала от желания озвучить все те неудобные вопросы, которые крутились у неё в голове. Но, вместе с тем, ей было по-настоящему страшно их задать, потому как она подозревала – ответы на них будут такими же… неудобными, если не сказать больше.

– Пей кофе, пока не остыл, – наконец, медленно произнес Драко абсолютно нейтральным тоном и взял свою кружку в руки.

Гермиона вскинула на него удивленный взгляд. Ей показалось или Малфой пытается перевести тему?

– Я просто хочу знать правду, – еле слышно проговорила она, замерев в напряженной позе.

Драко вопросительно вскинул бровь.

– Правду?

– Да, правду на счет того, что произошло этой ночью, – нетерпеливо подтвердила Гермиона и мысленно подготовилась к самому худшему.

Мучительно долго Драко просто бесстрастно смотрел на неё, после чего его лицо приобрело странное выражение.

– Тебе это не понравится, – в конце концов, изрек он, и внутри Гермионы всё рухнуло.

– Даже если мне это не понравится, я всё равно хочу услышать правду, – чуть помедлив, упавшим голосом произнесла она.

Малфой слегка ухмыльнулся.

– Чтож, правду, так правду. Ты дико напилась.

Гермиона слегка приоткрыла рот от изумления. Она ожидала услышать информацию несколько иного рода.

– Напилась?! – медленно начала она. – Во-первых, я предпочла бы иную формулировку, например, «выпила чуть больше, чем нужно», а во-вторых, не ты ли в этом виноват? Кажется, именно ты вчера предложил выпить по «прощальному коктейлю».

– Да, но только ты посчитала, что он должен быть алкогольным.

Драко уже откровенно ухмылялся: они оба понимали, что он прав. В его глазах плясали искорки веселья, в то время как Гермиона зло сверлила его взглядом, не зная, что сказать. К несчастью, она действительно сама вчера заказала две «маленькие смерти», когда они вернулись в бар. Абсолютно безрассудный поступок с её стороны. И о чем она думала?

– Ты, главное, Грейнджер, не переживай так сильно. Если тебя это утешит, то все присутствующие были просто без ума от тебя!

– В смысле? – нахмурившись, настороженно спросила она.

Малфой светски улыбнулся ей.

– Ну как же, твои зажигательные танцы в центре круга, финальный конкурс на сцене, который мы, кстати, выиграли благодаря твоему… Как же ты это назвала? – задумчиво нахмурился Драко, – Ах, точно, «великолепный гранд-батман». Народ просто выл от восторга!

Гермиона сидела, словно громом пораженная. Видимо, на её лице застыл такой неподдельный ужас, что улыбка на лице Малфоя слегка потускнела.

– Черт возьми, ты действительно ничего не помнишь, – покачав головой, медленно произнес он с едва заметной ноткой удивления.

Метнув в Драко убийственный взгляд, Гермиона почувствовала, что ей сейчас просто необходимо себя чем-то занять, иначе она сойдет с ума. Быстро опустив глаза, она обнаружила, что по-прежнему крепко сжимает в руках кружку с кофе. Как кстати.

Гермиона сделала нервный глоток. Наверняка, кофе был потрясающим, но сейчас она просто физически не могла оценить весь вкус этого напитка по достоинству. Её съедало изнутри такое огромное, всепоглощающее чувство стыда и неловкости за её катастрофически безрассудное поведение прошлой ночью, что она просто не могла думать ни о чем больше.

– Как я оказалась у тебя в бунгало? – безжизненным голосом спросила Гермиона.

– Я принес тебя сюда, – просто ответил Драко.

Она медленно перевела на него взгляд.

– Принес?

– Да, взял на руки и принес, – пожал плечами Малфой, словно в этом не было ничего такого уж… странного.

– Я заснула в баре? – в ужасе спросила Гермиона.

Драко ухмыльнулся.

– Я думаю, будет правильней, если я скажу, что ты просто была не в состоянии идти сама.

– О боже… – закрыла лицо руками Гермиона. Она не могла поверить в то, что это произошло с ней. С ней! Отличницей, примерной выпускницей Хогвартса, выдающимся работником Министерства Магии, да и просто, до мозга костей целомудренной и воспитанной волшебницей!

Видимо, прочитав её мысли, Драко мягко произнес:

– Не стоит так убиваться, Грейнджер. Если всегда блюсти безупречный моральный облик, то можно просто сойти с ума. Жизнь слишком коротка, чтобы загонять себя в рамки вечной пристойности.

Эти слова нашли странный отклик в её душе, и Гермиона, немного придя в себя, подняла пораженный взгляд на Малфоя.

Он спокойно смотрел на неё, на его губах играла легкая улыбка, а в глазах было что-то такое, чего она никогда не видела в его взгляде. Что-то, похожее на теплоту и сочувствие.

Они молча глядели друг на друга какое-то время, после чего, неожиданно осмелев, Гермиона тихо произнесла:

– Мы провели вместе ночь?

Драко на секунду замер, и в его глазах отразилось изумление, которое, впрочем, моментально исчезло.

– Ты проснулась в моей постели, Грейнджер. Как думаешь, каков ответ на твой вопрос? – без тени улыбки спросил Драко, чуть нахмурившись.

Гермиона судорожно вздохнула. Её последняя надежда на безопасную правду была уничтожена этими простыми словами Малфоя. В самом деле, на что она надеялась? С самого начала всё было слишком очевидно. Чужая спальня, черные шелковые простыни, беспорядочно раскиданная одежда, инициалы «Д.М.» на дневнике – она могла всё понять ещё с первой минуты своего пробуждения.

Теперь находиться здесь было просто невыносимо. Гермиона резко поднялась с софы и дрожащей рукой поставила кружку на стойку бара, слегка расплескав её содержимое. Ей потребуется время, много времени, чтобы свыкнуться с мыслью о том, что она провела ночь с кем-то и даже этого не помнит.

Не помнит, что провела ночь с Драко Малфоем.

Неожиданно, эта мысль отозвалась в ней каким-то новым, волнующим трепетом внутри живота, и это испугало Гермиону ещё больше, чем сам факт произошедшего. Не глядя на Драко, она быстро направилась в сторону двери, охваченная ворохом самых разнообразных, абсолютно противоречащих друг другу эмоций.

– Грейнджер, стой, – услышала она вслед, и, резко остановившись, неохотно повернулась к Малфою.

– Что?

– Я не всё тебе рассказал, – нахмурившись, ответил он. В его глазах читалось неприкрытое беспокойство.

– Я не хочу больше ничего знать, Малфой. Мне пора, – покачала головой Гермиона, вмиг почувствовав себя смертельно уставшей. Она знала, что просто не выдержит, если услышит все подробности прошедшей ночи. На сегодня было итак достаточно фактов для того, чтобы сделать вывод об её абсолютном моральном падении.

Драко внимательно смотрел на неё, словно не знал, как поступить дальше.

– Тогда, увидимся на тренировке? – наконец, спокойно произнес он с непроницаемым выражением лица.

Гермиона удивленно моргнула. Она совсем забыла, что обязана тренироваться каждый день. Черт, и кто только придумал эти правила?

Ей почти захотелось взвыть от обреченности. Она просто не знала, как она сможет теперь танцевать с Малфоем, находиться с ним рядом, позволять ему прикасаться к себе после всего, что произошло?!

Но выбора не было.

– В восемь, – вяло бросила Гермиона, ощутив странную апатию, и, не дождавшись ответа, снова зашагала прочь.

На этот раз Малфой не стал её удерживать.

***

Гермиона машинально брела к своему бунгало, стараясь пока что ни о чем не думать. Как странно, ещё только раннее утро, а она уже морально обезвожена до предела. И кто только сказал, что отдых на этом курорте приносит пользу, а все события ведут, в конечном счете, к лучшему?!

Единственным желанием сейчас было прийти к себе, упасть на мягкую кровать и забыться глубоким сном, где не будет переживаний, стыда, отчаяния и… Малфоя.

Хотя, на счет последнего Гермиона погорячилась. Как бы она ни хотела избежать этого, но, всё же, стоило ей закрыть глаза и перейти в фазу сна, как она каждый раз видела его в своих видениях.

До бунгало оставалось каких-то десять метров, когда она увидела, что на порожках, ведущих к входной двери, кто-то сидит. Задержав дыхание, Гермиона сделала пару шагов и тихо охнула: рыжая непослушная шевелюра, долговязая фигура, неуклюжая поза.

Рон.

Он сидел, упершись локтями в колени и спрятав лицо в ладони. Гермиона замерла, как вкопанная. Как долго он здесь находится? Зачем он пришел? А если он обнаружил, что она провела ночь вне дома? Как ей это объяснить?!

Гермиону сковал необъяснимый ужас от мыслей о том, какие ещё последствия может принести вчерашняя ночь. Святой Мерлин, за что ей всё это?

На какой-то миг ей захотелось развернуться и убежать, ведь она просто была не в силах сейчас столкнуться ещё с одной проблемой. С проблемой в виде бывшего парня – Рона Уизли. Но, естественно, это не выход. Рано или поздно ей всё равно придется объясниться с ним, а если она сейчас уйдет, то это только усугубит ситуацию далеко не в лучшую сторону.

«Ох, Рон, почему же ты всегда оказываешься в ненужном месте в ненужное время?» – обреченно подумала Гермиона и, вздохнув, тихо пошла к нему навстречу.

Когда до него оставалась всего пара шагов, неожиданно она поняла, что он задремал. Подойдя чуть ближе, Гермиона склонилась над ним и, услышав мирное посапывание, убедилась в этом окончательно.

Внезапно её посетила гениальная мысль. Слабо улыбнувшись своей находчивости, Гермиона крадучись поднялась по ступенькам и, шепнув свое имя двери, вошла внутрь бунгало. Сразу после этого она воровато выглянула наружу и удостоверилась, что Рон по-прежнему дремлет.

Напряжение бешено стучало в висках, когда она старалась как можно тише закрыть дверь, и лишь когда та с мягким щелчком захлопнулась, Гермиона облегченно выдохнула. Она прислонилась спиной к стене и медленно сползла на пол. Хотелось вот так вот замереть навечно, ничего не делая. Уставившись в одну точку, Гермиона какое-то время просто наслаждалась тишиной. Каким-то неведомым образом ей удалось абстрагироваться от мрачных воспоминаний.

Она не знала, как долго просидела в этой позе, но внезапно внутри начало нарастать беспокойство.

Черт, Рон. Он всё ещё там.

Издав разочарованный стон, невероятным усилием воли Гермиона заставила себя подняться на ноги.

Ей было просто необходимо разобраться хотя бы в этом.

Быстро глянув на себя в зеркало, она с мрачным удовлетворением мысленно констатировала, что выглядит, как и надо для её дальнейшего плана: сонно и изнеможенно. Возможно, даже слишком изнеможенно.

Поправив одежду, Гермиона, чуть помедлив, уверенно коснулась ручки входной двери и шумно распахнула её. Выйдя наружу, она увидела, как вздрогнул Рон от резкого звука, но лишь когда она хлопнула дверью, он окончательно выпал из состояния дремоты. Резко подняв голову вверх, какое-то время он бестолково оглядывался по сторонам, после чего обернулся на неё и замер.

– Рон? – опередив его, спросила Гермиона, стараясь изобразить удивление как можно более натурально. – Что ты здесь делаешь?

Её слова, похоже, окончательно привели того в чувства. Чуть нахмурившись, Рон нелепо поднялся со ступенек и повернулся к ней лицом.

– Гермиона? Постой, так ты была у себя? – настороженно произнес он.

– Конечно, я была у себя, где же ещё мне быть? – с нарочитой небрежностью бросила она и спустилась по ступенькам к нему.

– Странно, – Рон озадаченно пропустил пальцы сквозь волосы. – Я стучался к тебе минут десять, но мне никто так и не ответил. Я думал, ты решила прогуляться с утра, ну или…

Он неопределенно повел рукой, качая головой.

– Я вчера так устала, что моментально заснула крепким сном. Прости, видимо я просто не услышала, – как можно спокойнее произнесла Гермиона, хотя внутри её всё съедало от того, что приходится врать своему другу.

– Я думал дождаться тебя, вот и задремал немного, – неловко улыбнулся Рон, но тут же нахмурился. – Хотел с тобой поговорить.

Гермиона внимательно посмотрела на него и только сейчас поняла, что, по всей видимости, Рон пришел извиниться. Поразительно, как быстро воспоминание об их ссоре улетучилось из её памяти, стоило лишь появиться на горизонте проблеме под именем Драко Малфой.

– Значит, ты меня ждал? – быстро спросила Гермиона, стараясь отвлечься от непрошенных мыслей.

– Да, ждал, – сконфуженно посмотрел на неё Рон. – Хотел перехватить тебя до завтрака.

– И как долго ты… – на его манер, повела рукой Гермиона, -…ждал?

Она затаила дыхание, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица.

– Не знаю, может минут пятнадцать, а может и двадцать… – неловко почесал затылок Рон. – Я задремал.

Моментально почувствовав облегчение после его слов, Гермиона непроизвольно улыбнулась.

Слава Мерлину, Рон не знает, что её не было всю ночь. Страшно подумать, что было бы, узнай он правду.

– Чтож, о чем ты хотел поговорить? – слегка напрягшись, спросила Гермиона и скрестила руки на груди.

На несколько секунд Рон замешкался, видимо решая, как поступить дальше.

– Может, прогуляемся? – наконец, предложил он с несмелой улыбкой. Создавалось впечатление, что он дико нервничает.

Гермиона подумала, что сейчас не самое подходящее время для прогулок, но, увидев в глазах друга искреннюю надежду, просто не смогла отказать.

Какое-то время они шли молча, прогуливаясь по окрестностям Магнолии. На улице стояла прекрасная, свежая погода.

Казалось, что из-за вчерашнего дождя вся природа ещё больше расцвела, напившись живительной влагой. В воздухе чувствовался удивительный цветочный аромат, разбавленный приятными запахами дождя и моря.

Гермиона поразилась, как много она увидела счастливых волшебников, встречающихся ей на пути. Их лица излучали искреннюю радость, глаза светились от воодушевления и предвкушения чего-то хорошего. И именно это показалось Гермионе до жути нелепым. Она просто не могла поверить в то, что на этом курорте только на её долю выпадают такие по-настоящему ужасающие испытания. Создавалось впечатление, что с каждым днем Магнолия всё больше обнажает самые темные стороны её натуры, провоцируя делать такие вещи, от которых у неё, прежней Гермионы, просто волосы дыбом встали бы.

Но теперь – как бы ей не хотелось в этом признаваться – она понимала, что начала меняться, начала поступать так, как не смогла бы ни при каких обстоятельствах всего месяц назад. И больше всего пугало то, что в глубине души Гермионе нравились эти изменения. Терзаемая чувствами стыда и отчаяния, она чувствовала, как что-то внутри неё тихо ликует. Что-то, что так долго она пыталась подавить в себе.

Свобода.

На долю секунды Гермиона остановилась, ошеломленная этим открытием. Да, свобода. Свобода мысли, свобода слова, свобода действий.

Она всю жизнь себя ограничивала, стараясь оправдать чьи-то ожидания, стараясь быть такой, какой её хотели видеть родители, друзья, преподаватели. Она словно была скована по рукам и ногам теми устоями, которые ей были навязаны годами. Которые она навязала себе сама.

И вот теперь – как горько! – она понимает, что чувствует себя свободной, как никогда прежде, но, всё же, просто не может наслаждаться этим.

Просто не знает, как можно наслаждаться этим.

– Гермиона.

Голос Рона прозвучал неожиданно, и она вздрогнула.

– Да? – отозвалась девушка.

– Слушай, прости меня, пожалуйста, за всё, что я наговорил. Не знаю, что на меня нашло. – На одном дыхании выпалил Рон, резко остановившись. – Я понимаю, что ты в этом не виновата, ну, в том, что тебе приходится танцевать с Малфоем.

Гермиона слегка приоткрыла рот от изумления. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

– Я понимаю, тебе было очень сложно принять это… – наконец, осторожно произнесла она, внимательно наблюдая за реакцией друга.

– Да, ты не представляешь, насколько сложно, – горячо откликнулся тот, нахмурившись. – Просто, знаешь, ещё в самый первый день, когда вы с ним танцевали, мне на какую-то долю секунды показалось, что…

Рон осекся и отвел взгляд. Было ясно, что слова даются ему с большим трудом.

Гермиона знала, что она не хочет этого слышать. Во рту моментально пересохло, а сердце почему-то отчаянно забилось. Она на секунду затаила дыхание, наблюдая за другом в мысленной мольбе прекратить говорить, озвучивать это.

– Мне показалось, что… – вновь начал Рон, не замечая её реакции, и перевел на неё тяжелый взгляд, – …вам это нравится, танцевать друг с другом.

Его слова оглушили Гермиону.

«Что?! Нет. Нет!» – пронеслось у неё в голове.

– Я знаю, что ты скажешь, – поспешно продолжил Рон. – Ты наверняка думаешь, что я себя просто накручиваю, но, пожалуйста, пойми меня! Мне действительно очень сложно видеть тебя рядом с кем-то. Особенно с Малфоем. И когда я вижу, как он на тебя пялится, то еле сдерживаюсь, чтобы не оторвать его голову к чертовой матери!

Гермиона смотрела на Рона с широко открытыми глаза. Он тяжело дышал, мрачно нахмурившись. Через несколько секунд его взгляд смягчился, и он сделал шаг к ней навстречу.

– Я просто безумно беспокоюсь за тебя и хочу, чтобы ты знала: если с тобой что-то случится по его вине, то я… Убью его.

Последние его слова прозвучали спокойно, но стоило ему их произнести, как под кожу Гермионы закрался леденящий кровь страх. Она понимала, что Рон говорит всерьез.

А это означало, что если он узнает обо всем, что было между ней и Малфоем, то…

Передернувшись от ужасающей мысли, Гермиона быстро произнесла:

– Рон, со мной ничего не случится. Пожалуйста, не беспокойся за меня! Всё будет хорошо.

Конечно, она лгала. И, судя по тому, как недоверчиво посмотрел на неё Рон, он тоже понял это.

– Гермиона, ответь мне честно, он прикасался к тебе?

Его голос прозвучал неожиданно тихо, и Гермиона подняла на Рона ошеломленный взгляд.

– Что? – медленно переспросила она, отчаянно пытаясь унять подступающую панику.

– Малфой… Он прикасался к тебе? – мягко взял её за плечи Рон и твердо посмотрел ей прямо в глаза.

Судорожно вздохнув, Гермиона выпалила первое, что ей пришло в голову:

– Мы вместе танцуем, Рон, поэтому…

– Я не это имею в виду, ты же знаешь, – мрачно перебил он её, слегка повысив голос.

Стараясь собрать всю силу воли в кулак, Гермиона ответила Рону таким же твердым взглядом.

– Если бы Малфой попытался причинить мне какой-либо вред, сделать что-то против моей воли, то не сомневайся, ты бы об этом узнал первым.

Удивительно, но она почти сказала правду.

Всё, что было между ней и Драко, было – да, она признала это! – по обоюдному согласию.

Без сомнения.

Поэтому всё произошедшее пока что остается их общей, неправильной, грязной тайной. И впутывать сюда третьих лиц не хотелось никому из них двоих.

– Хорошо, – облегченно выдохнул Рон и убрал руки с её плеч, прикрыв глаза. – Хорошо.

Он выглядел таким родным, таким до боли знакомым с его нелепой, несколько грубоватой заботой, что внезапно к глазам Гермионы подступили непрошеные слезы. Ну почему, почему она не может любить Рона по-настоящему, любить так, как он того заслуживает, со своим добрым, горячим сердцем? Почему она не чувствует к нему и доли того трепета с безумным желанием, которое охватывает её, стоит лишь Малфою пристально на неё посмотреть?! Что за нелепая несправедливость, чувствовать пугающую страсть к человеку, которого большую часть своей жизни ты люто ненавидела, к человеку, испорченному дурным влиянием отца, окружением, воспитанием, к человеку, душа которого темна, словно ночь. И, с другой стороны, не чувствовать абсолютно ничего, кроме дружеской привязанности к тому, кто тебя искренне любит чистой, бескорыстной любовью, к тому, кто готов пойти ради тебя на все, готов сложить весь мир к твоим ногам, подарить счастье, тепло семейного очага и вечную уверенность в завтрашнем дне.

И что же в итоге она выбирает?

Что в итоге она уже выбрала?

Внезапно из глаз брызнули слезы, и Гермиона, судорожно всхлипнув, бросилась на шею к Рону. Она крепко прижалась к нему, оплакивая свою несостоявшуюся любовь к самому достойному для этого чувства человеку, его искреннюю, слепую преданность к ней, их общие несбывшиеся надежды на счастливое совместное будущее.

Теперь она понимала, это конец. Совершенно точно она уже не сможет вернуться к нему, начать всё сначала. Слишком многое изменилось. Она слишком изменилась.

– Гермиона… – осторожно обнял её Рон, обескураженный её неожиданной реакцией, и мягко положил руку к ней на голову.

– Прости, прости меня, – сквозь слезы бормотала она, съежившись от чувства жалости к себе, к нему. – Просто столько всего навалилось, мне так тяжело…

– Я понимаю, всё хорошо, – успокаивающе погладил её по спине Рон и нежно поцеловал в макушку. – Плачь, сколько нужно.

Прошло немало времени, прежде чем Гермиона начала успокаиваться. В объятиях Рона она чувствовала себя в безопасности, словно это была тихая гавань, где она могла укрыться от забот и проблем. И поэтому, постепенно слезы высохли, рыдания перестали сковывать горло, а сердце успокоило свой темп.

Гермиона всё ещё обнимала Рона, прижавшись щекой к его груди, когда внезапно почувствовала на себе чей-то тяжелый взгляд. Чуть повернув голову влево, она резко вздохнула и замерла. Настороженно, пристально, так, словно он увидел что-то впервые, на неё смотрел Драко Малфой. Он стоял неподвижно где-то в десяти метрах от них с Роном, засунув руки в карманы. Неожиданно Гермиона почувствовала себя так, словно её застигли врасплох на месте преступления. Она неуютно съежилась под пристальным взглядом Драко, в котором теперь вспыхнули искры каких-то новых, непонятных ей эмоций. Внезапно его плечи слегка дернулись и он, резко отвернувшись, быстро зашагал прочь.

Сердце Гермионы ухнуло вниз, и она медленно отстранилась от Рона.

Что-то такое было в этом моменте, что заставило её снова заплакать.

***

Драко едва помнил, как дошел до Большого Зала и сел за первый попавшийся свободный столик. Внутри бушевала буря, глаза застелила пелена сдержанной ярости. Пальцы нервно выстукивали неровный ритм по столешнице, когда он снова и снова прокручивал в голове один и тот же момент: вот он идет на завтрак, терзаясь непонятным, херовым чувством вины за то, что не сказал Грейнджер правду, а вот машинально поворачивает голову направо и видит её, замершую в трогательных объятиях с Уизли. И этот рыжий, его руки так по-хозяйски обнимают её, так мягко ласкают её волосы, что в этот миг Драко всерьез хочет поднять палочку и ударить того круциатусом, чтобы только он убрал свои отвратительные длинные пальцы с её тела. Но потом он обращает внимание на спокойное, безмятежное лицо Грейнджер, голова которой покоится на груди Уизли. Драко видит, как сильно она прижалась к нему, обвив его шею руками, видит, как ей хорошо в объятиях рыжего.