Текст книги "Лабиринт памяти (СИ)"

Автор книги: Jane Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 55 страниц)

В этот момент музыка стала громче, и Гермиона подумала, что вот сейчас-то и начнется самое худшее. Но она не привыкла сдаваться, и уж тем более, не собиралась показывать Малфою своих эмоций. А потому, собрав всю свою силу воли в кулак, гриффиндорка резко повернулась лицом к Драко. Малфой смотрел на неё сверху вниз со всем возможным равнодушием, что несколько упрощало задачу. Не сказав ни слова, Гермиона сделала несколько шагов влево, чтобы стать так, как показывали танцоры. Между ней и Малфоем было около тридцати сантиметров, но девушка не могла заставить себя сократить расстояние. Слизеринец, впрочем, тоже этого делать не спешил.

– Очень хорошо, а теперь подойдите вплотную к своим партнерам и станьте в закрытую позицию так, как мы вам сейчас показываем, – словно прочитав мысли Гермионы, сказал Стефано и притянул Марию к себе. – Партнеры, обратите внимание, левую руку держим в замке, правая же рука – у дамы на талии. Смелее!

Гермиона отчаянно старалась сделать вид, что ничего не слышала, и с излишней заинтересованностью оглядывалась по сторонам, оставаясь по-прежнему на своем месте. В опасной близости от неё сновали помощники учителей по танцам, которые корректировали расположение волшебников относительно друг друга, мягко исправляя видимые им недостатки. Гермиона отстраненно подумала, что совсем скоро ей неизбежно придется оказаться с хорьком на чересчур интимном расстоянии, хочет она того или нет, ведь танцоры наверняка не оставят их в покое. Но как же хотелось оттянуть наступление этого момента! Гермиона поймала сочувствующий взгляд Джинни и постаралась ей улыбнуться, надеясь, что подруга не увидит её внутренних терзаний. Наивная.

– Ну, Грейнджер? – услышала Гермиона раздраженный голос Малфоя.

Она с неохотой повернулась и, глянув на него, как на флоббер-червя, неприязненно спросила:

– Что?

– Я долго буду ждать, пока ты соизволишь подойти ко мне? Мы вроде как партнеры на сегодняшний вечер, или ты забыла? – недобро усмехнулся Драко.

Гермиона от такой наглости даже слегка приоткрыла рот. Неужели хорек ждет, что она сама проявит инициативу?

– Спасибо, что напомнил, Малфой, но у меня нет абсолютно никакого желания подходить к тебе и уж тем более тебя касаться, – скрестив руки на груди, едко ответила Гермиона. – И, кстати, не мужчина ли должен делать первый шаг?

Малфой закатил глаза.

– Ты смешна, Грейнджер! Если бы не твоя близорукость, могла бы обратить внимание на то, что в танце партнер приглашает партнершу, а она в ответ подходит к нему сама, – словно ребенку, который не понимает очевидных вещей, объяснил Драко Гермионе.

К сожалению, Малфой был прав. Гермиона и сама это прекрасно знала, ведь еще в далеком детстве, постигая азы танцевального искусства, она помнила, что именно с такого приглашения и начинались все парные танцы.

– В таком случае, Малфой, почему же ты меня до сих пор не пригласил? Партнерша не может подойти к партнеру без приглашения, или ты забыл? – прищурив глаза, отпарировала Гермиона.

Несколько секунд они злобно смотрели друг на друга, после чего левая рука Драко изящно взлетела навстречу девушке.

– Прошу, сеньорита, – язвительно произнес Малфой с мерзкой ухмылочкой на губах.

Гермиона невольно охнула, когда увидела татуировку на его предплечье, которая к тому же немного шевелилась. Девушка отпрянула от Малфоя, прежде чем успела её рассмотреть, но, наткнувшись на его насмешливый взгляд, взяла себя в руки. Она гордо вздернула носик и, сделав несколько уверенных шагов в сторону Драко, положила свою кисть на его ладонь.

Создалось впечатление, что её ударило током. По телу прокатила легкая дрожь. Рука Малфоя была значительно больше её собственной, что стало очевидным, когда он сжал кисть Гермионы. Девушка затаила дыхание, не в силах поднять взгляд на Драко. Было что-то до жути странным в этом моменте. Малфой тем временем мягко потянул её на себя, но Гермиона не последовала его импульсу.

– Грейнджер, ты мне напоминаешь застенчивую школьницу, перестань вести себя, как малолетка, – раздраженно произнес Драко, сжав её кисть чуть сильнее.

– Заткнись, Малфой, – выплюнула Гермиона, все так же смотря себе под ноги. В этот момент она проклинала тот день, когда согласилась отправиться на этот безумный курорт.

Внезапно из толпы выплыла грациозная фигура девушки и направилась прямо в их сторону.

– Сеньор, сеньорита, какие-то проблемы? Меня зовут Франческа, и вы можете задать мне любые вопросы, – озабоченно всматриваясь в их лица, произнесла волшебница с итальянским акцентом. Она была одной из тех танцовщиц, призванных следить за процессом обучения гостей.

– Да, донна, покажите, пожалуйста, юной сеньорите, как следует правильно принимать приглашение партнера и становиться с ним в пару, – прежде чем Гермиона успела что-то сказать, быстро произнес Драко в своей насмешливой манере. Грейнджер моментально вскинула вверх голову и встретилась с ним взглядом. Малфой неприятно улыбался и всем своим видом показывал, что он чертовски доволен собой.

– О, с удовольствием, сеньор! – живо отреагировала волшебница и, повернувшись к Гермионе, мягко начала объяснять ей. – Сеньорита, сейчас партнер подаст вам импульс с помощью руки, а вы постарайтесь последовать ему. Вам всего лишь нужно прислушаться к партнеру, понять, куда он хочет вас направить. Так исторически сложилось, что в танце всегда ведет мужчина, а женщина должна ему подчиняться и слушаться.

Гермиона чуть не взвыла. Подчиняться и слушаться Малфоя! Более унизительного наказания для неё сложно было придумать. Блондин еле пытался сдержать смех, рвущийся наружу, и Гермионе отчаянно захотелось запульнуть в него каким-нибудь непростительным заклинанием. Он, очевидно, понимал, ЧТО значат для Гермионы слова волшебницы: полный крах гриффиндорской гордости, которой так она дорожила.

Что ж, хорьку по всей видимости кажется вся эта ситуация очень веселой. Гермиона сжала зубы от злости, прикидывая, каким бы лучше способом стереть эту противную ухмылку с его лица. Внезапно её осенило, и она, моментально изменившись в лице, с жестокой улыбкой посмотрела на Драко.

– Что ж, давай, Малфой, я жду.

Слизеринец уловил в ней изменения, и ему это не понравилось. Гермиона все с тем же выражением лица наблюдала, как Малфой мысленно перебирает все возможные ходы с её стороны. Чуть помедлив, он мягко, словно что-то проверяя, потянул её на себя, на что девушка моментально откликнулась, с жаром прижавшись к нему всем телом. Драко явно не ожидал такого поворота событий и от неожиданности его лицо вытянулось. По всей видимости, он думал, что Гермиона ещё долго будет ломаться, стыдливо пряча от него глаза и боясь сделать шаг навстречу. В его памяти она всегда оставалась пристойной правильной заучкой с вороньим гнездом на голове, и если бы Малфою сказали, что та самая Грейнджер будет страстно прижиматься к нему по собственной инициативе, он бы посоветовал этому человеку завязать с излишним курением эльфийской травы. Но Драко, похоже, забыл, что перед ним была не простушка из магловской глубинки, а Гермиона Грейнджер, одна из самых умных и одаренных ведьм, которых он когда-либо встречал. Ни для кого не было секретом то, что если бы не сообразительность Грейнджер в решающие моменты войны, великий Поттер уже давно бы кормил червей. Вот и сейчас она, очевидно, мыслила на два хода вперед.

– Прекрасно, прекрасно! – восторженно воскликнула волшебница. – А теперь, сеньор, положите свою правую руку на талию сеньорите.

Гермиона все с той же жестокой насмешкой выжидающе смотрела на Малфоя, по-прежнему тесно прижимаясь к нему. Она заблокировала все свои чувства и эмоции, задвинув леденящий кровь ужас от происходящего как можно дальше. Малфой её дико достал, и желание отомстить ему в данный момент оправдывало абсолютно все средства. Хорек ещё в школе с демонстративной брезгливостью отдергивал от неё свои руки при малейшем, даже случайном соприкосновении, и Гермиона была практически уверена, что реакция Малфоя на это осталась неизменной, как и его скверный характер. Она предвкушала тот момент, когда он с отвращением оттолкнет её и откажется танцевать с ней, предпочитая вернуться восвояси. Терпеть столь близкий контакт с грязнокровкой должно было быть выше его сил.

Но на какое-то время опешивший Драко почему-то не спешил оправдывать ожидания Гермионы. Напротив, на его лице медленно расцветала знакомая ей противная ухмылка, не предвещающая ничего хорошего, а в глазах загорелся недобрый огонек.

– Я смотрю, Грейнджер, тебя заводит близкий контакт, не правда ли? – низким приглушенным голосом медленно произнес Малфой, склонившись к уху Гермионы, отчего ту обдало мурашками. – Что ж, не буду лишать тебя такого удовольствия.

С этими словами его пальцы требовательно коснулись её талии, и Драко, скользнув вниз по телу девушки, с силой притянул её к себе ещё ближе. Гермиону в очередной раз словно ударило сильнейшим разрядом тока. Да что же это такое? Она охнула от неожиданности, и именно в этот момент на неё обрушилось всё понимание ситуации в целом. Словно карточный домик рассыпались все её тщетные попытки вывести Малфоя из равновесия, напротив, она сама попалась в свою же ловушку. Её забила мелкая дрожь, когда она осознала, что стоит слишком тесно прижавшись к Драко Малфою, и со стороны они наверняка походили на двух любовников в самый страстный период их отношений. Такой физической близости у неё не было даже с Роном, когда они занимались любовью, чего уж говорить о ненавистном слизеринце. Гермиона почувствовала сильнейший приступ отвращения к самой себе, и ей захотелось вырваться из цепких рук Малфоя, чтобы убежать как можно дальше от этого места. Как она вообще могла найти в себе силы придвинуться к нему больше, чем на полметра? Нет, это место точно как-то странно на неё действует.

Гермиона яростно взглянула на Драко, который, с едва скрываемым триумфом, ждал её следующего шага. Отступить – значит проиграть, остаться – значит уничтожить последние частички уважения к самой себе. Что хуже – Гермиона не знала, а потому просто старалась убить Малфоя взглядом, в уме взвешивая все «за» и «против» того или иного решения.

– Все хорошо, вот только, мисс, сдвиньтесь, пожалуйста, ещё чуть левее. Правая нога партнера должна оказаться между ваших ног, – раздался рядом голос волшебницы, про которую Гермиона уже успела забыть.

– Чт-что? – надеясь, что ослышалась, переспросила девушка, поворачиваясь к ней.

– Стойка бачаты, посмотрите, – указала волшебница на сцену, полагая, что лучшее объяснение – это наглядный пример. Мария и Стефано как раз объясняли, как правильно должны стоять партнёр и партнёрша относительно друг друга в данном танце. Гермиона отметила, что колени у обоих танцоров были согнуты, ногами они словно удерживали друг друга. Тем самым создавался более близкий контакт в паре, и чисто визуально казалось, что партнёрша словно сидит на колене у партнёра.

Гермиона быстро отвела взгляд от сцены и оглянулась по сторонам, надеясь найти подтверждение тому, что её опасения напрасны. Но, к сожалению, уже практически все пары стояли именно в такой позиции, хотя некоторые чувствовали себя явно неуютно от столь близкого контакта.

– Раздвинь ноги, Грейнджер, – насмешливо произнес Драко, чем поверг девушку в ступор. Малфой всегда был моральным уродом, но до такой похабности он не опускался никогда!

– Да как ты смеешь, гнусный, уродливый… – начала было возмущаться Гермиона, но её прервал резкий голос Малфоя.

– О, Мерлин, пожалуйста, заткни эту глупую девку! – запрокинув голову, обреченно попросил Драко и тут же впился в Гермиону испытующим взглядом. – Грейнджер, ты меня в очередной раз за последние десять минут поражаешь своей сообразительностью! Скажи, ты всегда такой была, или это долгое общение с Уизли сделало из тебя калеку?

– Сеньор, сейчас же прекратите так разговаривать с девушкой! – строго воскликнула танцовщица, которая по-прежнему находилась рядом с ними. Она с возмущением смотрела на Драко, но вскоре её взгляд смягчился, и она обратилась к Гермионе.

– Сеньорита, этот сеньор, пусть и в грубой форме, но все же сказал правду: вам следует немного расставить ноги для того, чтобы партнёр смог правильно стать относительно вас.

Почему-то Гермиона в очередной раз почувствовала себя полной дурой. Когда же уже закончится этот кошмар! Она с досадой немного сдвинулась влево от Малфоя и осторожно поставила свою правую ногу между его ног, что так же сделал и он относительно неё. Им пришлось немного отойти друг от друга, чтобы занять по их мнению правильное положение, чему Гермиона была безумно рада. Они по-прежнему находились в опасной близости друг к другу, но, во всяком случае, это был уже весьма сносный контакт, по сравнению с предыдущим положением их тел.

– Нет-нет, сеньорита, вы, наверное, неправильно поняли. Чуть сдвинуться от партнёра влево вовсе не означает отойти от него, – покачала головой танцовщица и рукой подтолкнула Гермиону снова навстречу к Драко. От неожиданности девушка врезалась в него, и они чуть вместе не упали, потеряв равновесие.

– Аккуратней, грязнокровка, – рявкнул Малфой, зло сверкнув глазами, но тут же его выражение лица изменилось. – Я понимаю твоё возбуждение, Грейнджер, но постарайся держать себя в руках. Вокруг люди, в конце концов.

– Да, ты прав, придётся приложить немало усилий, чтобы не прикончить тебя прямо здесь! – сильно сжала его руку Гермиона, пылая от ярости и смущения одновременно. Как Малфой вообще смеет даже намекать ей на такое! Хотя, она сама виновата, что переступила грань в желании отомстить ему.

– О, хочешь меня убить сеансом жаркого секса на полу под носом Уизли? Не думал, Грейнджер, что у тебя такая изощренная фантазия, – нагло ухмыляясь, произнес Драко. Он многозначительно буравил Гермиону взглядом, очевидно памятуя её безрассудное поведение, которое она продемонстрировала чуть ранее. Девушка отчаянно краснела и задыхалась от возмущения.

– Больной извращенец, – наконец, презрительно выплюнула она и отвернулась от него. Казалось, все её тело горело от негодования, а ощущение прикосновений Малфоя и вовсе было до боли невыносимым. Гермиону одолевал дикий соблазн покинуть это проклятое место, но лишь мысль о друзьях, которые так жаждали отдыха, останавливала её. Она никогда не была эгоисткой, а потому была готова терпеть любые неприятности и невзгоды, лишь бы её близкие люди были счастливы. Но внезапно Гермиону осенило: должно быть Рон, Джинни и Гарри всё видели. От этой мысли девушку парализовало. Было страшно представить реакцию Рона, если он наблюдал за всем этим её представлением с Малфоем. Она в ужасе медленно повернулась в ту сторону, где стоял Рон, и тут же с облегчением выдохнула: очевидно, брюнетка утащила его как можно дальше от Гермионы, и у него не было возможности увидеть все произошедшее.

– … А теперь повторяйте за нами! Все очень просто: делаем четыре шага в одну сторону, а после этого – в другую. При этом, обратите внимание, на последнем шаге движения в каждую из сторон ставим ногу на носок, делая при этом легкий акцент бедром, – донесся до Гермионы голос Марии. Гриффиндорка и не заметила, как пропустила значительную часть лекции. Глянув на Франческу, она поняла, что та по-прежнему пристально наблюдает за ними с Драко. Обреченно вздохнув, Гермиона, сжав зубы, твердо посмотрела на блондина:

– Хорошо, Малфой, если уж нам приходится танцевать вместе, то я предпочитаю делать это без лишней траты нервных клеток. А потому, предлагаю нам просто молча игнорировать друг друга на время танцевального урока.

– Что ж, не могу сказать, что твое предложение полностью меня устраивает, Грейнджер, но в целом оно звучит весьма недурно, – медленно ответил Драко после нескольких секунд раздумья. – Только хотелось бы внести одно условие.

– Какое? – напряженно спросила Гермиона. Она ожидала подвоха от Малфоя. Он по определению не мог быть слишком сговорчивым.

Словно в подтверждение её слов, Драко снисходительно улыбнулся и наклонился к ней. Гермионе инстинктивно захотелось отпрянуть назад, но она непоколебимо оставалась на своём месте.

– Больше не прижимайся ко мне, если не хочешь неприятностей, Грейнджер, – прошептал ей на ухо Драко.

Гермиона громко фыркнула.

– Ещё чего выдумал! Будто бы мне очень хотелось, – презрительно сказала она, стараясь вложить в свой взгляд как можно больше отвращения.

– Некоторое время назад ты была другого мнения, – смерил слизеринец Гермиону многозначительным взглядом с головы до ног.

Нет, он определенно знал, чем её достать.

– Сеньор, сеньорита, пожалуйста, прекратите пререкаться! – отвлек их обоих рассерженный голос Франчески. Очевидно, они уже успели достать её своим поведением.

– Я бы посоветовала вам непременно начать учить бачату, или же мне придется вывести вас из зала, – категоричным тоном пригрозила танцовщица и скрестила руки на груди.

Гермиона с Драко враждебно переглянулись и, поняв, что выхода нет, обратили своё внимание на сцену.

– …И, раз, два, три, четыре! Раз, два, три, акцент! – громко считал Стефано, танцуя с Марией основной ход бачаты. Они перемещались из стороны в сторону, тесно прижавшись друг к другу. Даже это простое движение в их исполнении выглядело весьма пикантно, что лишний раз повергло Гермиону в неприятное недоумение. Просто было сложно представить, что ей придется танцевать ЭТО с Малфоем.

– Ладно, Грейнджер, давай поскорее покончим с этим, – нетерпеливо дернул её за руку Драко, заставляя сконцентрировать на себе внимание. Он выглядел изрядно уставшим и раздраженным.

– Хорошо, – неестественным тоном ответила Гермиона, судорожно сглотнув. Её голос казался чуть выше, чем был на самом деле, и в нем угадывалось недюжинное волнение. Драко прекрасно видел нервозность Грейнджер, но никак на это не отреагировал. Вместо этого он чуть увереннее сжал ладонь на талии Гермионы и, вслушавшись в ритм, повел её в танце в сторону. Для девушки это было неожиданностью, но она быстро сориентировалась, и, затаив дыхание, постаралась подстроиться под Драко. К неудовольствию Гермионы, Малфой двигался безупречно и по всей видимости был прекрасным партнером, но она это признавать категорически не хотела. Напротив, Гермиона напряженно смотрела на сцену, повторяя движения Марии и стараясь, как только возможно, не думать о болезненной близости Малфоя.

– Стоп, остановитесь! Так не пойдет, – услышала она голос Франчески. Гермиона с Драко недоуменно посмотрели на волшебницу.

– Что-то не так? – озвучил их общую мысль Малфой.

– Да, сеньор, не так! – словно это очевидно, воскликнула танцовщица.– Глаза – вот что не так! Вы должны смотреть друг другу в глаза!

Гермиона резко вздохнула, словно собираясь что-то сказать, но сразу же передумала и как-то обмякла. Не было смысла спорить с Франческой, ведь, в конце концов, её слово сегодня было для них законом.

– Окей, Грейнджер, давай попробуем ещё раз, – после некоторой паузы, напряженно обратился к ней Малфой, стараясь скрыть своё негодование. Внешне он выглядел вполне спокойным, но Гермиона слишком хорошо изучила хорька за целых семь лет обучения в Хогвартсе, чтобы не судить о нем чисто по внешнему виду. Она интуитивно чувствовала, что Малфой готов взорваться в любой момент и, плюнув на все, отправиться подальше от этого места. Откровенно говоря, она просто поражалась его выдержке, учитывая то, что лишь один факт прикосновения к грязнокровке должен был вывести его из себя.

Наконец, Гермиона угрюмо кивнула и сосредоточенно исподлобья посмотрела ему в глаза. Драко ответил ей таким же взглядом, и произошло что-то странное. Всё её тело покрылось мурашками, а в груди всколыхнулось такое новое для неё чувство, что Гермиона невольно задержала дыхание. Внезапно все ощущения от соприкосновения их тел увеличились в стократном размере, казалось, в зале стало жарче, а весь мир куда-то делся, и именно в этот момент Драко вновь повел её в сторону, переступая ровно в такт музыки, и она последовала за ним. Гермиону обжигали прикосновения его ладоней, взгляд слизеринца выедал душу, а ощущение близости и вовсе убивало её. Тем не менее, она, словно поддавшись какому-то странному порыву, как завороженная следовала за Драко, удерживая напряженный контакт глаз. Её ощущения от этого были столь непривычными и пугающими, что Гермиона совершенно не могла сейчас разобраться в них, да и, откровенно говоря, не хотела. Казалось, между ней и Малфоем возникло сильнейшее наэлектризованное поле, рядом с которым даже дышать становилось тяжелее.

Было что-то неправильным в этом моменте. Хотя нет, абсолютно все было неправильным! Такого не должно было случиться, но по каким-то невиданным обстоятельствам именно эти двое, Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, танцевали друг с другом один из самых чувственных танцев в мире. Все эмоции смешались, мысли внезапно куда-то делись, и лишь звуки музыки уносили столь непохожих друг на друга молодых волшебников в невиданные дали, где не существовало больше никого. Перестали ли они ненавидеть друг друга в этот момент? Забыли ли все обиды? Разумеется, нет. Более того, совсем скоро они будут проклинать тот день, когда согласились посетить этот курорт, возмущаться и негодовать, но это будет потом. Сейчас для них существовало только одно – магия танца.

========== Глава 7 ==========

Soundtrack – Adriano Celentano «Amore no»

Нарцисса впервые привела меня на занятие по хореографическому искусству семилетним мальчишкой. Это был элитный клуб для избранных, за членство в котором Люциусу пришлось расстаться с кругленькой суммой. Надо отдать ему должное, он никогда не скупился на моё образование, надеясь, что это поможет мне стать «настоящим мужчиной, достойным быть продолжателем рода Малфоев». Наверняка он не мог даже предположить, что его единственный сын, на которого он возложил кучу хреновых ожиданий, так разочарует его в будущем. Действительно, Люциусу никогда не понять, почему я принял черную метку лишь после того, как он применил заклятие Империус, почему я с отвращением отводил взгляд всякий раз, когда его «Господин» убивал очередную жертву прямо у меня под носом и почему я так сильно ненавидел Темного Лорда, что однажды даже попытался сбежать из своего же родового поместья. Люциус называл меня трусом, бесхребетным маменькиным сынком, а потом бил Нарциссу, обвиняя её в том, что это она воспитала из сына слюнтяя.

Но тогда, пятнадцать лет назад, всё было по-другому. Тогда он ещё верил в меня и боготворил Нарциссу, а она помогала мне брать всё новые уроки различных искусств, о которых потом можно будет с гордостью рассказывать подругам.

Я до сих пор помню этот просторный зал с высоким потолком, дорогой паркет из редчайшего сорта дерева, большие окна c наглухо задернутыми тяжелыми шторами и учителей по танцам, Клода и Иветту. Чисто внешне они выглядели приятной парой средних лет, но на деле же это были самые строгие и жесткие учителя из всех, кого мне когда-либо приходилось встречать. Тогда, помимо меня, в группе занималось ещё порядка десяти детей моего возраста, а дисциплине в танцклассе могли бы позавидовать даже небезызвестные братик с сестричкой Кэрроу. До сих пор помню выражение лица того придурковатого мальчишки, который решил в первый день занятий вполне безобидно подшутить над Клодом, а в ответ получил десять хлестких ударов по рукам гибкой тонкой плетью. Вполне себе магловское наказание, боль от которого, однако, была практически сопоставима с болью от Круцио. После этого случая никто из нас не решался и пискнуть во время их занятий. Зато, надо сказать, танцевальное искусство тогда я познал сполна. Позже, мать ещё не раз приглашала Клода и Иветту к нам в поместье, и они давали мне уроки уже частным образом. Основной упор делался на свинговые стандартные танцы, такие как вальс и фокстрот – их часто танцевали на светских раутах, которые так любили мать с отцом. Но когда мне было тринадцать, Нарцисса настояла на том, чтобы я выучил ещё и латинскую программу, полагая, что если уж осваивать танцевальный вид искусства, так полностью. Я не шибко-то старался заучить эти виляния бедрами, учитывая, что тогда у меня на уме уже были квиддич и первые отношения с девушкой, но, к счастью, всего через пару недель занятий Иветта констатировала: «Вот теперь, Нарцисса, я могу сказать, что мальчик прекрасно образован в танцах. Заниматься дальше нет смысла, если только он не хочет стать профессиональным танцором, конечно».

Тогда я думал, что мне вряд ли когда-либо пригодится умение танцевать сальсу, бачату и прочую латинскую хрень, но я чертовски ошибался. И уж совершенно точно я не мог даже предположить, с кем мне придется танцевать. Даже ни одной гребаной мысли, что это будет тупая сука Грейнджер. Именно из-за неё мне пришлось принять участие в гребаном мастер-классе по танцам. Эта тупица, видите ли, не смогла найти себе партнера, и угадайте, кто в конечном итоге должен был стать с ней в пару?! Охереть, одним словом. Конечно, если копать глубже, то этого всего можно было бы избежать, если бы Эл вероломно не унеслась на поиски своего дядюшки сразу же после начала представления. Но нет, вместо этого мне пришлось целый час сидеть за одним столом с гриффиндорскими остолопами, стараясь не послать их куда подальше, а потом ещё полчаса танцевать, прижавшись всем телом к грязнокровке. Я уже два раза принял душ и трижды постирал рубашку, но она все равно пахнет её гребаными духами. Удивительно, что Грейнджер вообще знает о существовании парфюмерии и косметики. В Хогвартсе она все время ходила лохматой, очевидно не поддерживая даже элементарные правила гигиены. Я несколько раз по доброте душевной предлагал ей купить расческу, но грязнокровка почему-то отказывалась. Наверняка мечтала получить столь ценный подарок от Уизли, и, судя по её наконец-то нормально выглядящим волосам, грязнокровкино желание осуществилось.

Драко оторвал взгляд от страницы, услышав посторонний шум. На улице стояла ночь, и казалось, что кто-то царапает дверь их с Эл бунгало. Малфой отложил дневник в сторону и аккуратно встал с кресла. Он подошел к двери и, приоткрыв её, посмотрел наружу. Удостоверившись, что вокруг тихо и никого нет, Драко тихо вернулся на свое место, кинув взгляд на кровать. Элиса по-прежнему мирно спала, укрывшись тонким покрывалом. Драко с долей сожаления подумал, что так и не поговорил с ней. Откровенно говоря, он перегнул палку.

Когда она, наконец, вернулась в зал к концу представления, он, злой как черт, не сказав ей ни слова, пулей вылетел оттуда, бросив напоследок лишь убийственный взгляд. Ему было плевать, что она, в сущности, ни в чем не виновата. Он все равно злился на неё.

Если быть точнее, Драко вообще тогда проклинал весь этот чертов курорт с его дебильными правилами, из-за которых ему пришлось танцевать с грязнокровкой Грейнджер. С одной стороны, в этом не было ничего такого уж ужасного – Драко бывал в ситуациях и похуже. Но с другой, он никогда ещё не чувствовал себя так по-дурацки.

Грейнджер вела себя слишком нетипично для зачуханой грязнокровки, и вообще была какой-то не Гермионой, когда страстно прижималась к нему и двусмысленно терлась о его тело, пусть и всего несколько секунд. Драко мог поклясться, что та Грейнджер, которая училась с ним в Хогвартсе, вряд ли бы на такое отважилась ради гребаного желания достать его. Но он не учел, что прошло уже добрых четыре года с того момента, как Драко в последний раз видел девчонку вживую. Неудивительно, что она повзрослела, изменилась в конце концов, вопреки его предположениям, что не без удовольствия сегодня ему и продемонстрировала, забросив все свои принципы и страхи куда подальше.

Она определенно точно знала, что подобное поведение должно вывести Драко из себя и была права: первое, что он хотел сделать, когда ощутил столь тесный контакт, это оттолкнуть её с такой силой, чтобы она впечаталась в противоположную стену зала и оказалась от него как можно дальше со своим грязнокровным зловонием. Но это была первая, выработанная годами реакция человека, которому всю жизнь внушали, что чистокровному волшебнику не стоит даже разговаривать с грязнокровками, а уж прикасаться к ним и вовсе равносильно осквернению чистой крови. И хотя Драко уже во многом пересмотрел свои взгляды практически на все убеждения, когда-то внушаемые ему отцом, все же его мнение на этот счет осталось практически неизменным. Отличие было лишь в том, что он уже не так презирал грязнокровок, как раньше, а на фоне общего отвращения к Люциусу и идеям его «Господина» это и вовсе казалось сущей ерундой.

Может быть, именно поэтому сразу же за первой реакцией Малфоя на столь смелый поступок Грейнджер последовала другая. Драко внезапно осознал, что грязнокровка, ко всему прочему, ещё и девушка, о чем свидетельствовали волнующие изгибы её жаркого тела, так льнущего к нему. Эта мысль была по-дикому странной и не покидала Драко все то время, что он танцевал с ней. Да и вообще, вся эта ситуация в целом была для него слишком дикой и странной. Он испытывал отвращение и, в тоже время, какой-то трепет от того, что их тела соприкасаются, ощущал ненависть к грязнокровке и одновременно чувствовал, как нежна её кожа.

Это было херовое осознание того, что вопреки своему желанию невольно начинаешь замечать что-то такое чертовски неправильное, что-то, что убивает всю твою прежнюю убежденность в правильности своих же суждений, заставляет в очередной раз вспомнить, что у медали две, блядь, стороны.

Нечто похожее Драко ощущал в тот период, когда постоянно находился в кругу пожирателей смерти. Тогда многие вещи открылись для него совершенно в иной ипостаси, а последующие несколько лет ушли на то, чтобы свыкнуться с этим, как-то принять новые реалии жизни. И вот сегодня Драко понадобилось добрых два часа, чтобы хоть немного отойти от случившегося и вернуться к себе в бунгало. Когда он вошел, то увидел, что Эл спит глубоким сном. Очевидно, день для неё был насыщен событиями, но Драко наверняка не знал, смогла ли она все-таки поговорить с Лоренцо. Малфой решил дождаться утра, чтобы узнать это, и достал дневник.

Ему было, о чем рассказать сегодня.

***

– Ты шутишь?

– Нет, и ты это прекрасно знаешь.

Гермиона ошеломленно посмотрела на младшую Уизли и перевела взгляд на два, казалось, совсем крохотных кусочка ткани, которые находились у неё в руках.

– Джинни, я ни за что в жизни это не одену, – решительно отложила Гермиона ткань в сторону.

– Хочешь сказать, что будешь купаться вовсе без купальника? Что ж, валяй, – широко улыбнулась ей подруга.