Текст книги "Лабиринт памяти (СИ)"
Автор книги: Jane Evans
Жанры:
Любовно-фантастические романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 55 страниц)
– Интересно, кого же ты ждёшь? – с хитринкой в глазах спросила Джинни, наколдовав ещё один бокал и налив туда вино.
– Ну, если интересно, могу сказать: это мой возлюбленный, – широко улыбнулась Элиса. – Не терпится вас с ним познакомить! Хотя, вы, наверное, его знаете – он тоже учился в Хогвартсе.
– Правда? И как его зовут? – слегка нахмурившись, спросила Джинни, ставя бутылку на место.
Но вдруг Элиса просияла и энергично замахала рукой, смотря куда-то поверх головы Гермионы.
– А вот же и он! – радостно воскликнула она.
Гермиона словно в замедленной съёмке наблюдала, как радостные лица её друзей медленно покидает улыбка. Рон недовольно скривил рот, Гарри чуть склонил голову и нахмурился, а Джинни просто поражённо смотрела в ту же сторону, что и Элиса. Она же первой и отреагировала, прошептав:
– Вот чёрт.
– Лучше не оборачивайся, Гермиона, – мрачно предупредил её Рон, но та, стараясь не верить в свои наихудшие опасения, всё же медленно повернулась и застыла.
Буквально в метре от неё стоял Драко Малфой.
* Benvenuti nella La Mia bella magnolia(итал.) – Добро Пожаловать в «Мою прекрасную магнолию»!
** Buona fortuna (итал.)– Удачи!
========== Глава 4 ==========
Soundtrack – Klaus Hallen «Cuando Volveras»
Он не верил своим глазам. Поттер, Грейнджер и Уизли с сестрицей сидят за столиком шикарнейшего зала и пьют изысканное вино на самом дорогом курорте волшебного мира. А среди них – Эл, счастливая и довольная, радостно машет ему рукой и приглашает подсесть к ним. Нет, должно быть, Драко рехнулся. Ему сильно припекло голову, пока они с Эл гуляли по окрестностям Магнолии, ну а если учесть, что перед этим он пригубил бокальчик крепкого вина, то и удивляться нечего, что ему мерещится всякая чушь. Драко чуть было не рассмеялся: золотое трио и Эл, вместе, здесь, в Магнолии – воистину, верх абсурда. Мысль об этом как-то успокоила, и он закрыл глаза, чтобы наваждение поскорее прошло. Элиса оказалась права – нужно было наколдовать ему какую-нибудь шляпу, чтобы скрыться от прямых солнечных лучей. Вот черт. Драко, наконец, медленно открыл глаза и уже собирался рассказать Эл о бредовом мираже, как жестокое понимание реальности происходящего обрушилось на него: прямо перед ним действительно сидело золотое трио с младшей Уизли, а рядом – Элиса, которая уже начала слегка хмуриться, потому что сам он, как последний дурак, тупо стоял на месте, не в силах вымолвить и слова.
– Драко, mio caro, что ты там стоишь? Подойди поближе, – наконец с лёгким недоумением в голосе произнесла Элиса.
Она не ожидала такой странной реакции всех присутствующих. Драко мало рассказывал ей о своём прошлом в Хогвартсе, ведь оно было неразрывно связано с самым тёмным периодом его жизни, о котором он предпочитал не вспоминать. А Элиса, в свою очередь, сама никогда не спрашивала у Драко, знаком ли он с семьёй Уизли, боясь лишний раз напомнить ему о тех годах. Но сейчас стало очевидно, что Драко знал всех присутствующих за этим столиком.
– Святой Мерлин, – выдохнула Гермиона и тут же поймала на себе насмешливый взгляд серых глаз.
– Спасибо, Грейнджер, но можно просто Драко, – съязвил слизеринец, приподняв бровь.
Вот она, типичная его манера, от которой Гермиона уже успела отвыкнуть.
– Не льсти себе, Малфой, – огрызнулась она и, тряхнув головой, поскорее отвернулась. Может быть, это страшный сон, и она сейчас проснётся? Пожалуйста, хоть бы это был сон!
– Какого хрена ты здесь делаешь? – сквозь зубы процедил Рон, изподлобья буравя Драко взглядом.
Слизеринец ухмыльнулся и небрежной походкой подошёл практически вплотную к столику.
– Я тоже рад тебя видеть, Уизли, только вот этот вопрос должен задать тебе я. Неужели ты продал все свое, хм, состояние, чтобы купить путевку? – губы Драко презрительно скривились. – Хотя, вряд ли. Будь оно так, тебе бы хватило денег разве что на пару дней в пригороде Лондона.
– Заткнись, Малфой, – мрачно бросил Гарри. – Жаль, тебе не хватило денег для того, чтобы вытащить своего папочку из Азкабана.
Глаза Драко презрительно сщурились, и он медленно перевел взгляд на Гарри.
– О, Поттер, давно не виделись, – нарочито небрежно кинул Малфой. – Как поживаешь? По-прежнему подкармливаешь своего верного пса Уизли подачками из Министерства? И как я сразу не догадался?
Гарри вовремя успел удержать Рона, который уже собирался разъяснить Малфою, что к чему, без помощи слов.
– Драко, прекрати! – прикрикнула на него ошарашенная Эл и возмущенно огляделась по сторонам. – Что здесь вообще происходит?
За столиком воцарилась немая пауза, слышны были лишь нецензурные причитания Рона, который по-прежнему старался вырваться из рук Гарри, да типичный для ресторана гул.
Гермиона украдкой переводила взгляд с одного лица на другое. Было совершенно ясно, что никто из ее друзей не знал, как бы получше объяснить Эл всё происходящее. Очевидно, Малфой никогда не рассказывал Элисе про свои «тёплые» отношения с гриффиндорцами и сейчас тоже не собирался. Наоборот, он выжидающе молчал.
– Позвольте мне объяснить, – прокашлявшись, наконец, осторожно начала Гермиона. Она часто выручала друзей в таких неловких ситуациях, предпочитая брать ответственность на себя, хотя нередко из-за этого страдала больше всех. Вот и сейчас она чувствовала себя не в своей тарелке, так как Малфой и Элиса буквально буравили её глазами, а друзья с замиранием сердца ждали, что же она скажет. И, хотя Гермиона уже успела пожалеть о своём решение высказаться, но отступать было некуда, и она, набрав побольше воздуха в лёгкие, храбро начала:
– Видишь ли, Элиса, так сложилось, что мы и Мал… То есть, Драко, в школе учились на разных факультетах…
– Хорошее начало, Грейнджер, – с издёвкой произнёс Малфой за спиной у Гермионы.
–… и у нас были совершенно разные компании, – проигнорировав его выпад, продолжила она. – То есть, мы всегда придерживались кардинально противоположных взглядов на жизнь и…
– Ещё лучше, – фыркнул Малфой.
–… и из-за этого мы друг с другом не общались, – чуть повысив голос, начала закипать Гермиона. – И, как ты сама догадалась, мы всегда были не в самых лучших отношениях. Слизерин с Гриффиндором испокон веков друг друга недолюбливали.
– Недолюбливали? Грейнджер! Я сейчас расплачусь! – театрально закатил глаза Малфой, наблюдая, как Уизли всё больше краснеет от гнева, а Поттер уже сжал кулаки до такой степени, что костяшки побелели. Драко и забыл, какое это приятное ощущение, доводить Потти с Вислым до ручки.
Наконец и самообладанию Гермионы пришёл конец. Она, резко повернувшись, встала со стула и оказалась прямо напротив Малфоя.
– Ты, жалкий хорёк! Если ты такой умный, так давай сам объясни ей, почему ты всю жизнь ненавидишь нас с Гарри и Роном и ведёшь себя, как последний самовлюблённый ублюдок, оскорбляя без повода всех вокруг и стараясь самоутвердиться за счёт унижения других!
Драко сверху вниз смотрел на разгневанную Гермиону, которая, выпалив всё на одном дыхании, теперь, тяжело дыша, буравила его взглядом. Со стороны она была похожа на разъяренную кошку, которая пытается противостоять безжалостному тигру: отважно, но бесполезно. Драко был выше нее как минимум сантиметров на двадцать и к тому же гораздо сильнее.
– Браво, Грейнджер, сколько экспрессии! – картинно взмахнул рукой Малфой. – Только будь добра, отойди от меня подальше: такая интимная… Хм… Близость с тобой меня, мягко говоря, волнует.
Краем глаза он видел, как Уизли вскочил со своего места и порывался уже двинуться к нему, но его сестрица, эта рыжая подружка Поттера, так вцепилась в него, что Вислый лишь безуспешно пытался отмахнуться от неё.
– Какой же ты… – невольно сделала шаг назад зардевшаяся Гермиона, качая головой.
– Невероятно обаятельный? Спасибо, я знаю, Грейнджер, – широко улыбнулся ей Драко. Только улыбка эта была недоброй, глаза его оставались по-прежнему презрительно холодными.
– Заткнись, урод! – рявкнул Гарри, с ненавистью смотря на Малфоя. – Не знаю, Элиса, как ты можешь встречаться с ним, он же чудовище!
– Гребаный пожиратель смерти! – выплюнул следом Рон.
Взгляд Эл вспыхнул, и она уже собиралась что-то ответить, как её неожиданно перебила разъярённая Джинни:
– Это вы заткнитесь оба! Только посмотрите на себя, вы и сами не лучше Малфоя! Как в школе, ей богу! Не пора ли уже научиться вести себя по-взрослому?!
Гарри с Роном притихли и теперь выглядели пристыженными. В чём-то она, конечно, была права.
– Прости нас, Эл, за эту сцену. Мне очень жаль, что так вышло, – с раскаянием посмотрела на Элису Джинни. Конечно, она недоумевала, как такая прекрасная девушка, как Эл, могла называть «возлюбленным» такого урода, как Драко Малфой, но никто не имел права её осуждать за такой выбор. Каждый имеет право на своё личное мнение, и лучше держать его при себе, если не хочешь испортить с кем-то отношения.
– Всё в порядке, Джинни, Драко сам виноват во всём случившемся, – сквозь зубы произнесла Элиса и, прищурившись, посмотрела на слизеринца. Малфой знал этот взгляд, который явно не предвещал ничего хорошего. Очевидно, его ожидает бурный разбор полетов со всей свойственной итальянцам экспрессией. Милая Эл. До сих пор думает, что это поможет ему «измениться».
– Дорогая, я всего лишь поприветствовал своих старых друзей в свойственной им же самим манере, – холодно улыбнулся ей Малфой. – А сейчас, думаю, нам лучше с тобой уйти. Боюсь, как бы узы дружбы не стали крепче.
С этими словами он подал Элисе руку. За столом воцарилась гнетущая атмосфера. Эл какое-то время сидела неподвижно, буравя Драко уничтожающим взглядом, но, в конце концов, нервно приняла его руку и встала со стула.
– Прошу извинить меня и Драко за доставленные вам неудобства, – кинув предупреждающий взгляд на Малфоя, произнесла Элиса и тут же постаралась принять приветливый вид, стараясь совладать с эмоциями. – Гермиона, Гарри, было очень приятно с вами познакомиться. Джинни, Рон – я невероятно рада нашей встрече! Надеюсь, ещё увидимся.
С этими словами Элиса быстро развернулась и поспешно зашагала прочь. Драко демонстративно закатил глаза, но промолчал. Ему и так сейчас предстоит серьёзное выяснение отношений с Эл, а усугублять ситуацию было не в его интересах. Единственное, чего ему сейчас по-настоящему хотелось, так это уйти подальше от этих грёбаных золотых деток Дамблдора и выпить бокал холодного огневиски. Нет, лучше два.
*
– Что значит «он не может вас принять»?! Я его племянница, черт возьми! И он меня ждет!
Эл задыхалась от негодования. Она уже которую минуту пыталась убедить милую блондинку с ангельской внешностью но чертовски упрямым нравом впустить её в кабинет к Лоренцо. Однако все попытки были безуспешны.
– Сеньорита, даже если бы вы были его родной дочерью, я бы не смела вас впустить к нему, – настойчиво повторила девушка, уже начиная понемногу раздражаться. Чего только не придумают эти назойливые туристы, лишь бы пробраться из любопытства в кабинет к владельцу «Моей прекрасной магнолии»! Пора бы уже организовывать официальные экскурсии, иначе гости курорта её точно доведут до ручки.
– У меня официальное приглашение, – Элиса настойчиво сунула под нос блондинки письмо с символикой «Магнолии». – Этого достаточно, чтобы вы нас впустили к Лоренцо, синьора?
Эл специально сделала акцент на последнем слова и теперь со злым торжеством смотрела на блондинку, наслаждаясь ее реакцией. Драко было даже немного жаль эту миловидную ведьму. Бедняжка побагровела от злости и, казалось, готова была разорвать Эл на куски. Она, очевидно, изо всех сил старалась скрыть свой давно уже не девчоночий возраст с помощью омолаживающих чар и искренне надеялась, что никто об этом не догадается.
– «Синьора» – какая бестактность! – наконец, возмущенно выдохнула девушка и невольно дотронулась до своего лица ухоженными пальчиками. – Я слишком молода для такого обращения.
– Ох, простите, я всего лишь подумала, что вы замужем, – осклабилась Эл, наблюдая за вытянувшимся лицом блондинки, и после этого многозначительно добавила: – Но раз дело все-таки в возрасте…
Драко поспешно оттолкнулся от стены, возле которой стоял все это время, и подошел к столу, мягко отодвинув Элису в сторону. Блондинка уже готова была вцепиться ей в волосы, но, видимо, благодаря должностным обязанностям, из последних сил сдерживала свои эмоции, с каждым вдохом наполняясь возмущением все больше и больше.
Драко часто приходил Элисе на помощь в такие минуты. Порой даже сама Эл говорила, что если бы не он, ее бы уже давно прижучили каким-либо непростительным заклятием. Драко искренне удивлялся, как она вообще осталась жива и невредима с таким задиристым и скандальным характером, который проявляла в полной мере, если что-то шло не по ее плану. И вот тогда в нужный момент вступал он, Драко Малфой, со своей сдержанной и продуманной игрой на эмоциях и слабостях других людей.
Он невесело ухмыльнулся своим мыслям, понимая, что и сейчас должен сделать это. Да, Эл наверняка устроит истерику, но выхода нет.
Драко уперся руками в стол по обе стороны от секретарши и, наклонив голову, стал пристально всматриваться в ее глаза. Он знал, что она наверняка чувствует скованность и неловкость из-за того, что он нарушил ее комфортную зону, и теперь наблюдал за ее реакцией. Девушка замерла в недоумении и, вздохнув, задержала дыхание. Она смотрела на Драко расширившимися от удивления глазами и совершенно точно не знала, чего от него ожидать дальше. От злости, похоже, не осталось и следа, так как такое поведение парня явно обезоружило ее. Тем не менее, она не отодвинулась, а наоборот, словно под гипнозом, даже немного подалась вперед. Это был хороший знак, и Малфой склонился еще больше над ней, обдав жарким дыханием щеку девушки. Блондинка не смела пошевелиться, словно впав в какой-то транс. Драко еле ощутимо прошелся губами по ее щеке и остановился у самого уха, от чего тело девушки обдало мурашками.
– Простите, синьорита, но нам действительно очень нужно попасть к сеньору Лоренцо, – приглушенным бархатным голосом промурлыкал Драко, слегка затрагивая губами ее кожу. – Вы не могли бы посмотреть письмо, чтобы убедиться в этом, bella?
Малфой отстранился и с легкой полуулыбкой посмотрел блондинке прямо в глаза. Она слегка приоткрыла рот и уставилась на Драко таким взглядом, что если бы им можно было раздевать, он бы был уже голым.
Драко часто видел это выражение лица у девушек. Он знал, как играть на их чувствах и желаниях, а они велись на его уловки практически всегда. Похоже, часть мыслей отразилась на его лице, потому что блондинка, смутившись, отпрянула от него и поспешно перевела взгляд на письмо.
– Да, да, конечно, синьор, сейчас посмотрю, – прокашлявшись, сказала девушка и одарила Драко смущенной улыбкой. Малфой довольно кивнул и бросил быстрый взгляд на Эл. Та стояла, скрестив руки на груди, и укоризненно качала головой.
Она прекрасно понимала, что у Драко есть два неоспоримых преимущества перед другими, которые сразу бросались в глаза: богатство и красота. Да, Драко был баснословно богат, его семье принадлежало целое состояние, взращенное веками. Малфои умели обращаться с деньгами. Испокон веков они любили их порой даже больше чем собственных детей, потому как деньги давали власть, а власть позволяла им уже которое столетие чувствовать превосходство над другими волшебниками и получать многое без особого труда. Ну а хваленая чистота крови и подавно делала семью Малфоев чуть ли не полубогами в глазах большинства магов, причем даже тех, кто искренне ненавидел эту семью.
Драко многое переосмыслил после окончания войны, и, на самом деле, почти все его представления о жизни лопнули как большой воздушный шар, однако у других – нет. Другие по-прежнему ставили деньги во главу угла, чем Драко часто и пользовался с тихой омерзительной грустью. По-другому было нельзя, он уже давно похоронил надежду жить иначе.
Поразительно, но из-за денег люди готовы были душу дьяволу продать, а уж исполнить настоятельную просьбу «Мистера Малфоя» и подавно.
Еще тогда, когда он бесцельно скитался по миру в надежде убежать от ужаса привычной жизни, Драко убедился, что везде все люди одинаковые. Сначала ему было даже досадно, но вскоре стало все равно. Мир никогда не изменится. И какая, в сущности, разница, что за средства, если они оправдывают цели?
А что до красоты, то у Драко она была особенная. Его совершенно точно нельзя было назвать смазливым, сладким красавчиком, которым восхищаются толпы девушек. Его красота не была благородной, как с полотен великих художников, изображающих добрых рыцарей, да и сам он никогда не претендовал на роль прекрасного принца. Но эти жёсткие губы, заострённый подбородок, чётко очерчённые скулы, точёный аристократический нос и серые, чуть прищуренные глаза с поволокой несли в себе такую явную энергетику опасности и чего-то запретного, что некоторых обдавало холодом, и они готовы были нестись прочь от этого человека, в то время, как другие наоборот испытывали тягу к нему, поддавшись странному магнетическому порыву.
Все дело было в необычном таланте Драко, который он умело использовал в своих, как правило, корыстных целях. Он обнаружил это ещё на пятом курсе, когда понял, что может удивительным образом угадывать слабости и желания девушек. Драко знал, что нужно сделать, чтобы свести их с ума и заставить возжелать его. Он мог заставить женщину поверить, что она единственная и неповторимая, подарить ей наслаждение и так же легко его отнять, унизив и убив всю гордость и достоинство. Девушки это чувствовали, и это приводило их в ужас, они хотели бежать прочь от Драко, а с другой стороны, навстречу к нему, в ожидании хотя бы недолгосрочного счастья и чувственного наслаждения. Вот тогда Малфой и мог делать все, что хотел, мог достигать любых целей, пользуясь безвольностью своих жертв.
Он был пламенем, пожирающим всякого, кто окажется слишком близко, а те женщины, которые попадали в плен его магнетизма, шли навстречу этому огню, спешили к своей маленькой смерти, подобно мотылькам, скованным цепями желания обладать прекрасным. Именно это и обезоруживало, заставляло разум кричать «Спасайся!», а тело толкать навстречу опасности.
При этом, как ни странно, Драко очень редко использовал это умение для того, чтобы затащить женщину в постель, но почти всегда, чтобы добиться чего-то на простом жизненном уровне. Просто он любил сильных и независимых женщин, а размениваться на тех, кто стал лишь подобием половой тряпки, поддавшись его чарам, ему не хотелось даже ради постельных утех.
Вот поэтому благодаря этим своим талантам Драко Малфой, можно сказать, всегда добивался всего, чего хотел либо с помощью денег и власти, что безотказно действовало на мужчин, либо с помощью притягательной красоты и удивительного магнетизма, если приходилось иметь дело с женщинами.
Элису такое положение вещей раздражало, но ей пришлось свыкнуться с мыслью, что эту черту характера в Драко уже никак не изменить. Он привык применять годами излюбленные способы, перенятые у отца, почти всегда. Играть по общеустановленным правилам было не для него, он предпочитал устанавливать их сам, плевав на честь и мораль.
Вот и сейчас, эта глупая секретарша – и как Лоренцо вообще мог нанять ее? – периодически кидала двусмысленные взгляды на Драко, очевидно надеясь на продолжение «беседы». Глупая девица, очередной трофей в галерее особо легких побед Драко. Эл даже могла поклясться, что еще чуть-чуть, и она начнет расстегивать пуговицы на своей белой блузке. Не желая больше смотреть на этот спектакль, Элиса нетерпеливо спросила:
– Теперь мы можем пройти?
Блондинка вздрогнула от требовательного голоса итальянки и недовольно перевела на неё взгляд.
– Простите, но мне нужно уточнить эту информацию у сеньора, – сухо ответила девушка и, оправив юбку, закачала бедрами по направлению к кабинету, предварительно кинув на Драко очередной зазывающий взгляд. Малфой усмехнулся и подмигнул Элисе, которая с неприязнью смотрела вслед секретарши.
– Stupido pollo!* Не прошло и двух минут, а она уже готова стянуть с себя блузку! – прошипела Эл, когда та, пробормотав пароль, скрылась за дверью.
– Неудивительно, – фыркнул Драко и скучающим тоном добавил: – Женщины в большинстве своем все одинаковы. Одна и та же реакция из раза в раз – даже скучно.
Он уже пожалел, что это сказал. Элиса яростно уставилась на него, стараясь испепелить его взглядом.
– А как ты думаешь, какая У МЕНЯ должна быть реакция после того, как ты в очередной раз так себя ведешь на моих глазах?!
Драко громко выдохнул. Он и не надеялся избежать закономерного скандала, но на этот раз последствия, похоже, будут значительно хуже. А ведь Эл благодарить его должна за то, что он уговорил такую весьма несговорчивую особу.
– Эл, прошу, не начинай…
– Нет, Драко, я все же начну! – зло перебила его итальянка. – Скажи, почему я каждый раз должна терпеть этот спектакль?! Ты думаешь, мне доставляет удовольствие смотреть, как ты пытаешься залезть в трусы к очередной дуре во имя достижения очередной своей гребаной цели?!
Драко рассмеялся. Элиса любила излишне преувеличивать значимость происходящих событий, и это казалось ему довольно забавным.
– Не говори ерунды! Я просто попросил ее посмотреть письмо, причем, для достижения твоей цели. И благодаря этому ты скоро встретишь своего дражайшего дядюшку Лоренцо! Для тебя не является новостью, Эл, что я умею общаться с людьми и часто это использую, так что прекращай истерить.
Что-то изменилось в лице Элисы, и Драко это не понравилось.
– Да? Умеешь общаться с людьми, Драко? – зло сверкнула глазами Эл. – А что насчет твоего теплого, кхм, общения с семьей Уизли, Гарри и Гермионой?
На это было нечего возразить. Браво, Эл, ты снова права. Теперь стало понятно, почему она завелась сейчас больше, чем обычно. Они так и не успели обсудить произошедшее в зале, так как Эл в угрюмом молчании сразу же направилась на поиски Лоренцо, да так, что Драко еле поспевал за ней.
– Эл, наши отношения с Поттером, Уизли и Грейнджер лежат вне пределов твоего понимания, поверь. Это слишком сложно объяснить, – с мрачной жесткостью произнес Драко. – И мы совершенно точно никогда не будем добрыми приятелями, желающими друг другу “удачного дня” при встрече.
На некоторое время воцарилось напряженное молчание, после чего голос итальянки разрезал тугую тишину.
– За что ты их так ненавидишь, Драко? – с непониманием тихо произнесла Эл, вглядываясь в лицо Малфоя так, словно надеялась найти в нем ответ на свой вопрос.
– Я не ненавижу, Эл, – устало процедил Драко. – Просто… Так сложилось.
И это была чистая правда. Если раньше он каждой клеточкой своего существа чувствовал всепоглощающую ненависть к золотому трио, мечтал сделать их жизни адом и использовал любую возможность, чтобы довести Поттера до белого каления, то сейчас все было совершенно не так, как каких-то пять лет назад. Он не знал, что поспособствовало этому: может, то, что этот самый Поттер спас ему жизнь, прекрасно зная, что Драко едва ли поступил бы так же, а может, и тот ужас, творимый Темным Лордом в его собственном поместье, который заставил Малфоя взглянуть на жизнь совершенно иначе. На его глазах были убиты сотни маглов и волшебников, и с каждым предсмертным криком жертвы, с каждой судорогой боли на беспомощных лицах по большому счету ни в чем не повинных людей, Драко начинал ненавидеть Волдеморта все больше и больше. А на фоне этой черной, обжигающей ледяной ненависти к самому ужасному существу на свете, которому так поклонялся его отец, та школьная враждебность по отношению к золотому трио, да и к “Гриффиндору” в целом, казалась лишь безобидной детской глупостью и проявлением юношеского максимализма.
Поэтому нет, он не ненавидел Поттера, Уизли и Грейнджер, черт бы их побрал. Они его просто раздражали. И если бы был выбор, встречаться с ними или нет, он предпочел бы не видеть эти геройские лица всю свою оставшуюся жизнь.
Размышления Драко были прерваны, как только рядом открылась дверь и в поле зрения появилась точеная фигурка блондинки.
– Простите, сеньор, но господина Лоренцо сейчас нет на месте, – расстроено констатировала она, виновато смотря Драко в глаза. Ей явно не хотелось разочаровывать его.
– Где он? – резко спросила Эл, нисколько не усомнившись в правдивости слов секретарши.
Девушка вздрогнула и недовольно перевела взгляд на Элису, скривив губки.
– Я не знаю, а если бы и знала, то не была бы обязана Вам это говорить, – холодно произнесла она.
– Сеньорита, bella, вы знаете, когда он вернется? – поспешно произнес Драко, обрубив попытку Эл сказать ей пару ласковых.
– К сожалению, я не располагаю такой информацией, сеньор, но могу вам сказать, что на вечернем шоу господин Лоренцо точно будет присутствовать.
Драко недоуменно приподнял бровь.
– На вечернем шоу?..
– Да, сеньор. Господин Лоренцо, как правило, лично присутствует на этом мероприятии, и вы точно сможете поговорить с ним уже этим вечером, – очаровательно улыбнулась Драко блондинка. Было заметно, что она успела прихорошиться, пока была у Лоренцо в кабинете. Да, возможно, Драко немного перестарался в своем стремлении помочь Эл, но он не виноват, что женщины порой чересчур впечатлительны.
– Хорошо, спасибо за информацию, но нам уже давно пора идти, правда, Драко, mio caro? – демонстративно прижалась к Малфою Эл, недобро глянув на блондинку. Та явно была недовольна увиденным и, гордо вскинув носик, ядовито бросила в лицо Эл:
– Вот и прекрасно! Всего хорошего!
– Вам тоже не хворать, синьора! – бросила на прощание Эл и потащила Драко за руку прочь. Тот поспешил за ней вслед, подмигнув рассерженной секретарше. Он сильно надеялся, что они успеют уйти прежде, чем она кинется с кулаками им вслед.
Кажется, блондинка говорила что-то о вечернем шоу? Наверное она ошиблась с временем, ведь для Драко шоу уже началось, причем действующих лиц в нем оказалось гораздо больше, чем он ожидал.
*
Гермиона прошла уже знакомый путь до своего бунгало и двинулась дальше по залитой солнцем аллее. Она с наслаждением вдыхала концентрированный аромат цветов, морского воздуха и еле уловимый запах изысканного вина. Малфой изрядно попортил ей настроение и аппетит своим неожиданным появлением, но она решила не дать эмоциям управлять ею, а потому, не дожидаясь друзей, отправилась на прогулку по прекрасным окрестностям великолепной Магнолии, чтобы немного отвлечься.
Она любила гулять в одиночестве. Это позволяло ей сконцентрироваться, поразмышлять в спокойствии о разных делах и совсем немного помечтать. Для Гермионы прогулка была своего рода релаксацией. Именно поэтому всякий раз, когда она ссорилась с Роном, сильно уставала или же просто пребывала в плохом расположении духа, она первым делом отправлялась на прогулку навстречу свежему воздуху и первозданной красоте природы. И сейчас с каждым шагом ей становилось все лучше и лучше, а на душе практически не осталось неприятного осадка, оставленного ссорой с Малфоем.
После того, как он с Элисой скрылись из их поля зрения, за столом воцарилась гнетущая атмосфера, от радостного предвкушения отдыха не осталось и следа. Да и как можно чему-то радоваться, когда этот хорек ходит где-то поблизости, оскверняя чудное место своим присутствием? Впрочем, с другой стороны, он здесь не один, а потому есть вероятность, что хотя бы при своей девушке он не будет вести себя, как последний кретин. Эта мысль совсем немного успокаивала. В конце концов, сегодняшнюю перепалку начал Рон, а потому еще неизвестно, повел бы себя Малфой таким образом или нет. Гермиона упомянула это за столом, когда они с Джинни умоляли Рона с Гарри в следующий раз не провоцировать конфликт и не поддаваться на провокации Драко. Забавно, но Гермионе и самой не мешало бы этому поучиться: сегодня Малфою все-таки удалось ее вывести из себя, что даже в школьные годы случалось крайне редко. Обычно Гермиона старалась не обращать внимания на его уловки и попросту игнорировала все его выпады в свою сторону, при этом пытаясь облагоразумить Гарри и Рона, но видимо за столько лет отсутствия перепалок ее железная невозмутимость дала трещину.
К тому же, она сама и не заметила, как сильно работа в Министерстве пошатнула ее нервы. Она слишком много работала на износ, нагружала себя обязанностями до отказа, приходила в Министерство раньше всех и уходила позже всех. Она никому не признавалась, но в глубине души ей очень хотелось стать «Лучшим работником года», выиграть внутриминистерский конкурс, учрежденный как способ поощрения сотрудников за особый вклад в работу Министерства Магии с непременным повышением в должности и заработной платы, конечно. В ее отделе Гермиону, как новичка, никто не воспринимал всерьез, полагая, что такая молодая ведьма не может быть лучше тех, кто работает в этом месте годами, а то и десятилетиями. Многие воспринимали ее как «подружку Гарри Поттера», думали, что без него она весьма посредственная волшебница с обычными способностями. Но они явно недооценивали Гермиону: комитет по рассмотрению кандидатур просто закрывал глаза на то, что ее коэффициент производительности труда и общих выполненных задач за год намного превышал результат простого рядового работника. Это дико выводило из себя, но девушка привыкла бороться вопреки всему, стиснув от негодования зубы и продолжая идти дальше. Еще в школе она зарубила на носу, что люди не любят тех, кто сильно выделяется из толпы. А она определенно выделялась со своим острым умом и бешеной работоспособностью, что многих изрядно раздражало. И потому который год Гермиона сражалась сама с собой и выдавала все более весомый результат, проглатывая обиду и продолжая работать за троих. Совсем недавно ее отдел подал списки новых претендентов на премию Лучшего работника года, и фамилии Гермионы в нем снова не оказалось. И если бы не Гарри со своим неожиданным подарком в виде путевки, то наверняка у Гермионы случился бы нервный срыв, потому что ее эмоциональное состояние в последние месяцы и так нельзя было назвать хорошим, а после такого напряжение и вовсе достигло критической точки. Сейчас она осознала это в полной мере и пообещала себе впредь так много не работать, даже ради самой достойной из наград.
Гермиона и не заметила, как аллея закончилась, и она ступила на припорошенную белым песком мощеную площадь, окруженную гигантскими пальмами. В глазах моментально зарябило. Было похоже, что она попала на волшебную ярмарку, сотканную из сотен разноцветных шатров, палаток, лавочек и всевозможных аттракционов. Всюду раздавались веселые возгласы волшебников, дети заливисто смеялись, а профессионально поставленные голоса торговцев раскатисто обволакивали площадь. Кого только здесь не было! И нарядные ведьмы, сверкающие яркими звенящими браслетами и предлагающие купить экзотические яства, и загорелые пожилые итальянцы, зазывающие на непременно «vivide e memorabile»** шоу за чисто символическую (как им казалось) плату, и толпы волшебников, озирающихся по сторонам в восторженном изумлении. У Гермионы разбегались глаза от такого разнообразия, и она не могла точно определить, что рассмотреть поближе в первую очередь, поэтому решила заглянуть в ближайшую лавку. Это оказался небольшой магазинчик с прекрасными украшениями, сделанными из живых цветов. Гермиона подумала, что Джинни была бы счастлива оказаться здесь: она очень любила вещички подобного рода.
