Текст книги "Лабиринт памяти (СИ)"

Автор книги: Jane Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 55 страниц)

Гермиона внезапно проснулась и резко встала с кровати. Она тяжело дышала, на лбу выступила испарина, а лицо выражало неподдельный ужас. Сны, которые она увидела, были настолько шокирующе реальными, что ей потребовалось какое-то время, чтобы осознать их неправдивость. К тому же, это начало её изрядно беспокоить. Она видела один и тот же сон далеко не впервые, и с каждый разом он становился всё ярче и ярче. А теперь ещё и… Вспомнив события самого первого сна, Гермиона невольно покраснела. Она не видела лица того, с кем так самоотверженно занималась любовью, но ощущения были настолько невероятными, что она до сих пор чувствовала лёгкое возбуждение.

Стараясь поскорее прийти в себя, она умылась намеренно ледяной водой, и, посмотрев на часы, решила развеяться. До обеда оставался ещё целый час, и она была уверена, что её друзья отдыхают от утреннего похода на пляж. Что касается её самой, то она предпочла остаться сегодня дома и хорошенько выспаться, предварительно приняв средство от головной боли.

Гермиона старалась не впускать к себе в голову никакие мысли, а потому просто на автомате шла вперед, периодически сворачивая в неизвестные ей закоулки. В конце-концов, рано или поздно, она придет в какое-нибудь милое место, которое вполне её устроит.

Только бы не думать о вчерашнем.

Её беспокоил сон. Она собиралась поговорить об этом с Гарри, но он был сейчас настолько неподдельно счастлив, что ей не хотелось загружать его своими проблемами. Но при этом Гермиона твердо решила, что, если сон повторится, во всяком случае, она обязательно расскажет о нём Джинни, а там и будет видно, что делать дальше.

Внезапно перед девушкой возникла небольшая пальмовая роща, которая выглядела дикой. Вокруг не было никаких протоптанных дорожек и аллей, бунгало для туристов остались далеко позади, а рядом слышался лишь шум волн, стрекотание насекомых и пение птиц. Гермиона на секунду остановилась, решая, идти ей или нет, и, в конце-концов, любопытство взяло верх.

Она осторожно зашла в самую гущу древесных растений и двинулась вперед, постоянно оглядываясь. Не прошло и нескольких минут, как она неожиданно для себя вышла на крохотный дикий пляж, чья красота заставила её остановиться. Шикарные пальмовые ветви словно обрамляли райский островок, усыпанный белоснежным мягким песком.

Гермиона нетерпеливо скинула босоножки и ступила на него, ощутив блаженное прикосновение ступней к теплому песчаному ковру. Буквально в десяти метрах от неё морские волны ласково омывали берег, а нежно-бирюзовая вода казалась настолько кристально чистой, что любая, даже самая красивая фотография, не смогла бы отразить всю её красоту. Словно поддавшись неосознанному желанию, Гермиона зашагала к берегу моря, и, как только его достигла, смело зашла в воду по колено.

Ощущения были сказочными.

Она была в восторге от пляжа Магнолии, но этот маленький, скорее всего, мало кому известный, островок был ещё прекраснее. Здесь песок был мягче, вода нежнее, и даже солнце светило как-то по-особенному. Но самое главное, все тревожные мысли вылетели у неё из головы, и Гермиона почувствовала облегчение. Она, наконец, нашла своё место на этом безумном курорте.

Спустя час Гермиона уже обедала с друзьями за одним столом, и чувство неловкости за вчерашний вечер вернулось к ней. Она – насколько это было возможно – старалась вести себя, как можно естественнее и у неё даже получалось, но лишь одна Джинни могла знать, каково ей на самом деле. К счастью Гермионы, подруга, скорее всего, не видела её танца с Малфоем, потому как разговорилась с симпатичным барменом и вообще не смотрела по сторонам, но то, что произошло нечто неладное, она знала наверняка. Джинни не задавала вчера вопросов, а лишь довела Гермиону до дома и помогла принять необходимые меры, чтобы изрядная порция огневиски не дала о себе знать с утра. И вообще, если бы Джинни видела тот… То, что произошло, она бы вряд ли так беспечно болтала сейчас, периодически кидая на Гермиону ободряющие взгляды.

– Ну, и как вы вчера сходили на этот свой девичник? Рассказывайте! – подтягивая к себе поближе тарелку с соусом, спросил Гарри, и Гермиона чуть не поперхнулась. Она с укором посмотрела на Джинни, и невольно усмехнулась, увидев, как её подруга мастерски врёт.

– О, Гарри, дорогой, ты же прекрасно знаешь, что на этих девичниках абсолютно ничего интересного! Как всегда, разговоры о том, у кого лучше мантия, красивее волосы и сексуальнее парень, – беспечно отмахнулась Джинни, взяв тарелку из рук Гарри. – Тебе полить только гарнир или все блюдо сразу?

– Только гарнир… – рассеянно ответил он, наблюдая за руками Джинни. – Вот, всё, хватит! Спасибо, милая.

– Не за что, – чмокнула его в щечку Джинни и кинула многозначительный взгляд на Гермиону.

Кажется, пронесло.

– И всё-таки… – подозрительно начал Рон, который всё это время молча наблюдал за поведением подруг. – Где вы были и что делали?

Он в упор посмотрел на Гермиону, от чего у той просто не было выбора, кроме как начать говорить.

– Ну… Знаешь, это было особенное место, куда мужчинам вход запрещен. Так что, я не могу ответить на твои вопросы, Рон, прости.

Её голос звучал чуть выше, чем обычно, и она была уверена, что Рон заподозрил что-то неладное. Он по-прежнему выжидающе смотрел на неё с таки видом, словно не верил её словам.

– Хорошо… Ну а что же вы, всё-таки, делали в этом особенном месте?

– Черт возьми, Рональд, что за расспросы? – наконец, встряла Джинни. – Если ты нас в чём-то подозреваешь, так будь добр, не строй из себя гребаного сыщика, а говори прямо!

– Ну хорошо, я видел, как вы переглядывались, – сдался Рон под натиском сестры. – Вы всегда так делаете, когда что-то скрываете!

– Святой Мерлин, Рон… – начала было Джинни, но Гермиона её перебила.

– Ты прав.

После её слов три пары глаз удивленно уставились на неё.

– Что? – синхронно спросили её друзья, и она, чуть склонив голову в смущении, начала говорить.

– Понимаете, мы с Джинни были на девичнике, где я вела себя несколько… Нет, ничего такого, Рон! Дело в том, что я употребила пару бокалов одного спиртного напитка, даже слишком употребила… И… В общем… Мне просто было стыдно и не хотелось вам об этом рассказывать.

Её речь была сбивчивой, и Джинни уловила, что Гермиона слегка переигрывает, но решила ей подыграть.

– Да, в первый раз я видела нашу отличницу Гермиону откровенно пьяной! Ещё то зрелище, скажу я вам, – ухмыльнувшись, воскликнула Джинни.

– Только прошу, не смейтесь! Мне правда, очень стыдно, – исподлобья посмотрела Гермиона на Гарри с Роном и даже слегка покраснела. – Это было так необычно… Сначала весело, а потом чувствуешь, что пол уходит из-под ног и вокруг всё расплывается…

Теперь осталось ждать, проглотят ли наживку парни.

И буквально через десять секунд последовала долгожданная реакция.

– Нога лешего, Гермиона! Неужели ты пила огневиски?! – с искренним изумлением спросил Рон, и, увидев молчаливое согласие девушки, захохотал. – Вот так новость! Нет, ты слышал, Гарри?

– Откровенно говоря, я почувствовал ещё вчера от Джинни, что они были далеко не на целомудренных посиделках, – усмехнулся Поттер, ущипнув Джинни за бок.

– Ой, да ладно вам! Я могу сейчас начать вспоминать, как вы оба напились на объявлении нашей помолвки… – откликнулась она, весело подмигнув.

– Точно, точно! Никогда не забуду эти дикие танцы вместе с Хагридом на заднем дворе! Что вы там вытворяли! – подхватила Гермиона общий кураж веселья.

– А помните, как…

С этими словами и веселыми воспоминаниями прошло всё их обеденное время, после чего друзья плавно переместились на пляж. Гермиона была рада, что разговор перетек в безопасное русло, а оттого вместе с остальными предавалась беззаботному веселью. И всё-таки, несмотря на позитивное настроение, она мысленно отметила про себя, что Малфоя не было на обеде.

Пляж встретил их привычным шумом, обилием волшебников и сладостным ароматом моря и цветов. Друзья нашли неплохое место в паре метров от воды, и теперь решили немного позагорать, прежде чем окунуться в воду. Как поняла Гермиона, они успели изрядно наплаваться ещё с утра, а потому предпочли сперва понежиться под солнечными лучами.

И всё-таки, не прошло и десяти минут, как Гарри с Роном решили окунуться, оставив девушек загорать одних. И как только их спины скрылись в пучине волн, Джинни резко повернулась к Гермионе и схватила её за руку.

– Расскажи мне всё.

– Что?.. Что ты имеешь в виду? – от неожиданности вздрогнула Гермиона и возмущенно уставилась на подругу.

– Я имею в виду вчерашние события, о которых у нас не было возможности нормально поговорить до нынешнего момента, – терпеливо объяснила ей Джинни, отрезав все пути к отступлению. – Какой черт тебя дернул уйти с такой классной вечеринки?! Когда я увидела тебя в объятьях того итальянца, то подумала, что это мне придется уйти из клуба одной…

– Я просто перебрала, ты же помнишь! А потом мне стало плохо, и… я решила уйти, – поблагодарив Мерлина за то, что она в очках, сказала Гермиона. Во всяком случае, Джинни не видела выражения её лица, а голос вроде прозвучал убедительно.

– Моя сладкая Гермиона, – начала Джинни приторным голосом. – Ты можешь надурить Рона или Гарри, но со мной эти штуки не пройдут. Говори всё, как есть!

Гермиона покосилась в сторону Джинни и, поразмыслив, тяжело выдохнула. Во всяком случае, часть правды подруга точно должна знать.

– Я встретилась с Малфоем.

– Я так и думала, – шлепнула её по коленке Джинни. – И что было дальше?

– А дальше было… Черт возьми, Джинни, мне так скверно на душе! Может, не стоит? – попыталась отмахнуться Гермиона, но увидев реакцию подруги, всё же продолжила. – Ладно, скажу. Мы танцевали.

– И? – непонимающе уставилась на неё Джинни.

– И это было ужасно, поверь! Он был так близко, и его руки… Они прикасались ко мне! И я ненавижу себя за то, что позволила…

На этих словах Гермиона осеклась, и Джинни внезапно поняла.

– Святой Мерлин, только не говори мне, что…

– Ничего не было. Я убежала.

Голос Гермионы прозвучал твердо, и Джинни не стала больше ничего говорить. Она лишь как-то странно смотрела на Гермиону. В её глазах читались удивление и… страх?

– Почему ты так смотришь? – наконец, спросила у неё Гермиона, но Джинни словно не услышала. Она была в своих мыслях, и лишь через несколько секунд пришла в себя.

– Гермиона, – непривычно серьезно начала она, смотря подруге прямо в глаза. – Пообещай мне одну вещь.

– Какую?

– Пообещай мне, что ты не натворишь глупостей, что не совершишь то, о чем будешь потом жалеть.

Лицо Джинни было напряженным, она взяла Гермиону за руки и твердо посмотрела на неё.

– Обещаешь?

Гермиона гадала, шутит ли Джинни, или говорит всерьез. Обычно подобные обещания брала с неё сама Гермиона, сдерживая бойкость характера подруги, но сейчас почему-то всё было иначе.

– Да, обещаю. Только, пожалуйста, не сжимай мне так сильно руки! – освобождаясь от «оков» Джинни, наконец, недоуменно произнесла Гермиона. – И вообще, я не понимаю твою реакцию. Ты ведешь себя странно.

Как только она это сказала, внезапно выражение лица Джинни сменилось, и она рассмеялась.

– Прости, если заставила нервничать тебя! Просто хотела убедиться, что даже под действием огневиски в следующий раз не произойдет ничего такого, что заставит тебя вновь забрать меня с отличной вечеринки!

– Хотелось бы верить… – медленно протянула Гермиона, всё ещё недоверчиво смотря на подругу.

Какая муха её укусила? В конце концов, Гермиона даже не созналась в том, что… В произошедшем. Она лишь намекнула, но напрямую не сказала.

Тем временем Джинни поудобнее устроилась на лежаке и надела солнцезащитные очки, чтобы солнце так не било в глаза. Её лицо выражало безмятежность, хотя едва ли кто мог знать, что творилось в её душе на самом деле в этот момент.

Гермиона же чувствовала себя обескураженной. Она только что вспомнила события вчерашнего вечера и рассказала о них подруге, которая отреагировала весьма странным образом. Можно подумать, Гермиона когда-либо в жизни совершала необдуманные поступки, за которые Джинни отчитывала её. Для Гермионы было нехарактерно необдуманно действовать. Только на этом курорте она удивлялась самой себе, ведь её поведение была явно нетипичным. Может, это заметила Джинни?..

Вскоре Гермиона увидела приближающиеся довольные физиономии её двух лучших друзей. Издалека они уже казались достаточно загорелыми, а их яркие купальные шорты выделялись на общем фоне.

– Ну что, девочки, согрелись? Охладиться не желаете? – подбоченившись, спросил Гарри, сверкнув белоснежной улыбкой.

– О, да я вижу, они просто жаждут этого…

С этими словами Рон обрызгал Гермиону с Джинни водой, которая на фоне разгоряченного тела показалась ледяной. От неожиданности, девушки вскрикнули и, подскочив, начали кулачками бить Рона.

– Я тебя задушу когда-нибудь, рыжий пакостник! – стараясь ударить больнее, воскликнула Джинни.

– Стойте-стойте, я же только пошутил! – примирительно поднял руки вверх Рон, продолжая блокировать удары девушек.

– Ну смотри, увидишь у меня… – недовольно произнесла Джинни и вновь улеглась на лежак. – Хотя, впрочем, такого импровизированного орошения вполне достаточно, чтобы продолжить дальше загорать и не чувствовать себя поджаренной курицей.

– А я, пожалуй, окунусь! – приободрившись, произнесла Гермиона. – Кто-нибудь со мной?

Но никто не поддержал идею Гермионы, и она, махнув рукой, пошла к морю одна.

***

Драко любил плавать. Он находил в этом массу плюсов, начиная от поддержания хорошей физической формы и заканчивая удивительной способностью воды смывать все негативные эмоции. Но всё же, Драко пришел к выводу, что ни один водоем на свете не смог бы сравниться с морем Прекрасной Магнолии. Во всяком случае, из тех, где ему довелось поплавать.

У него было гадкое настроение. Разговор с Лоренцо вывел его из себя. Он нутром чувствовал, что итальянец что-то знает и недоговаривает, и это его злило. Но апогеем всего для Драко стал тот факт, что Элиса послезавтра уедет, а ему по какой-то неведомой причине нужно будет остаться здесь и, подобно верной собачонке, ждать её возвращения. Если бы не слёзные мольбы Эл, он бы уже давно свалил с этого проклятого курорта и ничуть не сожалел бы об этом. Разве что немного скучал бы по морю. Но, во всяком случае, он бы не был участником всех тех странных событий, которые уже успели произойти за каких-то пару хреновых дней!

За последние пару часов они с Эл уже успели и поругаться, и помириться, но всё же атмосфера скандала по-прежнему не покидала их. И чтобы лишний раз не затевать ругань, Драко, как только они пришли на пляж, решил немного прийти в себя уже проверенным способом. Он зашел в прохладную морскую воду и окунулся с головой. На душе сразу стало как-то легче, но всё же для лучшего эффекта он решил поплавать.

Его движения были стремительными и резкими. Он плыл брасом и, казалось, не щадил себя, выплескивая всю накопившуюся злобу. В конце концов, он не заметил, как доплыл до самого дальнего камня, выступающего из морской глубины неровными краями. Драко схватился за него, и, отдышавшись, огляделся. Пляж казался небольшой точкой на фоне общей панорамы берега, и Малфой поразился, насколько далеко он заплыл. Вокруг него не было никого, что и неудивительно: вряд ли бы кто осмелился заплыть на такую глубину, особенно если учесть, что черта, за которую не рекомендовалась заплывать, осталась далеко позади.

Но внезапно взгляд Драко уловил какое-то движение примерно в двадцати метрах к берегу от себя. Сначала он подумал, что ему померещилось, но вскоре он увидел, как что-то красное мелькнуло в пучине волн, и из воды показалась рука. Но лишь когда он услышал сдавленный женский крик, Драко словно прострелило от внезапной догадки. Он моментально сорвался с места и рывками, насколько можно быстрее, поплыл по направлению к девушке. Море было неспокойным, поэтому она периодически пропадала из его поля зрения, но Драко греб ещё сильнее, и когда до цели оставалась около десяти метров, его опасения, наконец, подтвердились. На помощь звала Гермиона Грейнджер, и у нее, несомненно, были неприятности.

Казалось, он плыл на грани возможностей. Дорога была каждая секунда, и Драко с ужасом осознавал, что если он не успеет, то…

Гермиона увидела его. Её глаза были полны ужаса и животного страха. Она была в панике, пыталась что-то прокричать, но только больше захлебывалась водой. До неё оставалось каких-то пару метров, когда она вновь скрылась с головой в морской пучине.

– Грейнджер, нет! – отчаянно прокричал Драко, делая последний рывок по направлению к ней. У него звенело в ушах, от ужаса помутнело перед глазами, но он не мог позволить панике взять верх над ним.

Он не мог позволить Гермионе утонуть.

Драко нырнул с открытыми глазами и увидел её тело, которое всё дальше уходила вниз. Он резко рванул к ней и, обхватив её за талию, рывком вынырнул из воды. Вода залилась в нос, и он, быстро откашлявшись, встряхнул девушку, которая была уже в полусознательном состоянии.

– Грейнджер!

– Малфой… Нога… – с трудом произнесла она, пытаясь совладать с кашлем, и Драко почувствовал, как её словно что-то тянет вниз. Грейнджер неосознанно вцепилась ему в плечо, пытаясь остаться над поверхностью воды, и Драко пришлось приложить усилие, что схватить её руки.

– Послушай меня внимательно, Гермиона, – тяжело дыша, быстро проговорил он. – Ты сейчас же прекратишь паниковать, а я вновь нырну и постараюсь тебе помочь. Только старайся держаться над водой, слышишь?

Но Гермиона его не слышала. Её сознание, казалось, было где-то далеко, а единственной неосознанной целью было выжить. Любым способом.

– Твою мать, Гермиона! – прокричал Драко, пресекая её очередные попытки утопить его. – Я вынужден это сделать.

С этими словами он резко дал ей пощечину. Эффект был моментальным. Во взгляде Грейнджер появились осмысленность и злоба.

– Ублюдок! – выплюнула она, заглотнув ещё больше воды.

Если бы ситуация была бы не настолько критична, Драко бы ухмыльнулся способности Грейнджер даже в смертельной опасности отстаивать свою по истине гриффиндорскую гордость.

Но как только она это сказала, её снова потянуло вниз, и Малфой, недолго думая, вновь нырнул под воду. Он видел, как Гермиона отчаянно сопротивлялась, пытаясь из последних сил выплыть наверх, но ей что-то мешало. И лишь когда Драко увидел прутья, обвившиеся вокруг её ноги, он понял, в чем причина.

Малфой схватил Гермиону за лодыжку и с силой рванул прутья, от чего те моментально разорвались, освобождая девушку из своих тисков. Но как только Драко это сделал, он увидел, как откуда-то из глубины к нему поднимаются новые плети неизвестного растения, и он осознал, что если они сейчас же не уберутся с этого проклятого места, то есть вероятность, что уже никто им не поможет.

Всё было слишком нереальным. Словно со стороны Драко наблюдал, как он, моментально вынырнув из воды, подхватил Гермиону и что есть силы начал грести к берегу. Как назло, вокруг не было никого, кто бы мог помочь. Он пытался что-то кричать Грейнджер, но она, похоже, была уже ни на что не способна, а потому просто покорным грузом весела на его плече. Периодически она приходила в себя и все же пыталась плыть самостоятельно, но от того только больше мешала Драко.

– Только не теряй сознание, Гермиона! Не закрывай глаза! – задыхаясь, кричал Малфой, и она мужественно боролась, но её силы были на исходе.

Чертов берег был уже близко, но Драко казалось, что он никогда не доплывет. Тысячи мыслей мелькали в его голове, но лишь одна была особенно явной: он должен доплыть, он должен помочь Грейнджер. А что, если он не успеет… Что, если поздно… Что, если она…

Мысли были столь чудовищными, что у него словно открылось второе дыхание.

Он сможет.

Драко посильнее обхватил Гермиону за талию, закинул её руку к себе на плечи и стал грести так неистово, как только мог. И, наконец, их заметили. Пара зрелых волшебников заплыли достаточно далеко, и когда увидели Драко и бессознательную Гермиону у него на плече, моментально поспешили за помощью.

Он не помнил, как они добрались до берега. Все воспоминания были обрывками какого-то безумства. Кричащие люди рядом, мелькающие белые мантии со значком Магнолии, и Грейнджер, распростертая на песке, без сознания. А потом его собственные крики, его руки на её плечах и безрезультатные попытки привести её в чувство. И главный вопрос: она жива? И лишь, когда ему дали утвердительный ответ, он, пошатнувшись, отошел в сторону и потерял сознание.

***

– Малфой…

– Гарри, слава Мерлину, она очнулась! Что ты сказала, Гермиона?

– Малфой… Где он? Он… Жив?

Она чуть приоткрыла глаза и увидела обеспокоенные лица её друзей, склонившиеся над ней.

– Да, с ним всё в порядке, милая. Ты как? – встревоженный голос Джинни звучал словно откуда-то издалека.

– Я? нормально… Где я?

Чувствуя невыносимую слабость во всем теле, она все же сделала усилие подняться, но вновь рухнула в постель.

– Ты в госпитале, Гермиона. Выпей это, тебе станет легче, – терпеливо объяснил Гарри, заботливо подавая ей кружку с какой-то приятно пахнущей жидкостью.

Гермиона послушно приняла её и осушила до дна. На вкус жидкость была сладкой с чуть кисловатым привкусом. Как только она разлилась на дне её желудка, девушка сразу почувствовала прилив бодрости.

Она огляделась по сторонам. Белые стены, расписанные цветами магнолии, ряд идеально застеленных кроватей и шкафчики, забитые доверху лекарствами, подтверждали слова Гарри.

– Как долго я была без сознания?

– Около четырех часов. Тебе уже лучше? – в голосе Джинни слышалось беспокойство.

– Да, лучше, – на автомате ответила Гермиона и замерла. Внезапно она вспомнила всё, что произошло, и неожиданно для себя расплакалась. – Мне было так страшно, Джинни, я чувствовала себя такой беспомощной…

– Святой Мерлин, Гермиона, ты бы знала, как мы волновались! – порывисто обняла её подруга, прижимая её голову к себе.

– Мы чуть не сошли с ума! – встревожено добавил Гарри, взяв Гермиону за руку.

– Простите меня, я была такой дурой… – сквозь всхлипы произнесла она и, посмотрев на лица друзей, внезапно спросила. – А где Рон?

Джинни с Гарри переглянулись, и как-то странно опустили глаза вниз.

– Он в коридоре, разговаривает с медсестрой, – медленно начал Гарри. – И, откровенно говоря, он очень расстроен.

– Конечно, я могу его понять! Как же я могла быть такой самонадеянной дурой, чтобы заплыть так далеко и заставить вас волноваться…

Но по реакции Джинни, Гермиона поняла, что говорит что-то не то.

– Он расстроен из-за того, что не смог тебе помочь. Что, если бы не… Если бы не Драко, ты бы возможно… Боже, Гермиона, это так ужасно, что я не могу это произнести!

Джинни ещё раз порывисто обняла подругу и, чуть отстранившись, повернулась к Гарри.

– Я думаю, нам стоит позвать медсестру и Рона. Сходи за ними, пожалуйста.

Поттеру не нужно было повторять дважды.

Как только он скрылся, Джинни вновь повернулась к Гермионе.

– Ты можешь сейчас ничего не рассказывать, но меня очень интересует, как получилось, что ты оказалась так далеко от берега?

– Я… Я не знаю, правда. Я просто плыла вперед, а потом эти ужасные тиски… Они тянули меня вниз, а Малфой… Драко был рядом.

Это всё, что она смогла произнести, не заплакав вновь. Ей было горько не от той ситуации, в которую она попала, а от того, что она заставила дорогих её сердцу людей испытать стресс. И ещё, к тому же, поставила под угрозу жизнь другого человека…

Джинни гладила её по голове, и Гермиона наконец успокоилась. Она осознала, что всё позади, и что если она будет вести себя так дальше, то просто сойдет с ума сама и сведет с ума своих друзей.

– Джинни, как он? – наконец, произнесла она, и рука её подруги замерла у неё на затылке.

– Он потерял сознание, но быстро пришел в себя, – мгновенно поняв, о ком идет речь, спокойно ответила Джинни, и вновь продолжила гладить Гермиону. – Они приходили сюда, с Элисой.

С Элисой.

Имя итальянки отозвалось в душе Гермионы какими-то странными эмоциями, от чего у неё сжалось сердце.

– Медсестра дала ему лечебный настой для профилактики. Он легко отделался, чего нельзя сказать о тебе, – продолжила Джинни, как ни в чем не бывало.

После этих слов Гермиона отстранилась от подруги и, скинув одеяло, спустила ноги с кровати.

– Что ты делаешь? – недоуменно воскликнула Джинни.

– Ему было очень нелегко, поверь мне. Я должна поблагодарить его, – уверенно произнесла Гермиона и попыталась встать с постели, но подруга вновь усадила её на место.

– Стой, куда ты? Ты ещё слишком слаба, а медсестра сказала, что ещё как минимум два дня…

– К черту медсестру. Я чувствую себя вполне хорошо, – решительно произнесла Гермиона и, казалось, от этих слов окрепла ещё больше. – Где мои вещи? Мне нужно переодеться.

В этот момент в палату влетел Рон и, увидев, что Гермиона в сознании, бросился к ней. Она не успела понять, что произошло, как уже оказалась в его объятиях.

– Слава Мерлину, ты пришла в себя! Прости меня, Гермиона, я был таким ослом!

Он сжимал её так крепко, что у Гермионы перехватило дыхание, и она постаралась отстраниться.

– Я тоже рада тебя видеть, но, Рон, во-первых, не сжимай меня так сильно, а во-вторых, я сама во всем виновата! При чем здесь ты?

Теперь уже он отстранился и серьезно посмотрел на неё. Его выражение лица было хмурым.

– Я не уследил. Я должен был быть рядом. Я, а не этот…

– Прекрати, Рон! Ты нервируешь Гермиону. Она только успокоилась, – осекла брата Джинни, резко схватив его за руку.

– Да, ты права, – легко согласился он и встревожено посмотрел на Гермиону. – Тебе следует побольше отдыхать, лучше ляг.

Внезапно за его спиной показалось лицо пухленькой смуглой ведьмы в белом чепчике со знаком Магнолии. Она держала в руке какое-то лекарство.

– Как прекрасно, что вы пришли в себя, мисс! – пробираясь к Гермионе, произнесла она. – Но вам действительно лучше последовать совету вашего друга и прилечь, предварительно выпив лекарство.

– Но я уже выпила одно! И чувствую себя хорошо, – возразила Гермиона, мягко улыбнувшись ей.

– И всё же, выпейте это, – настояла медсестра, протянув ей маленький флакончик.

Спорить было бесполезно, а потому Гермиона покорно взяла лекарство в руки и выпила. Она сморщилась от горечи, но тут же почувствовала, как её тело приобретает невероятную легкость, а все мысли улетучиваются. Ей неожиданно захотелось прилечь, и как только её голова коснулась подушки, она заснула.

Это был первый раз за долгое время, когда она спала без снов.

***

09.08.2002

Вопросы разрывают меня на части. Почему? Зачем? Для чего? Что будет дальше? Я слишком устал искать ответы. Главное, она жива.

Но если этот чертов курорт ещё раз… Что-то подобное…

Нет сил писать больше.

Она жива и сейчас в безопасности. А это главное.

***

Гермиона проснулась на следующий день примерно в десять утра, и почувствовала себя по-настоящему бодрой. Если вчера её состояние было неоднозначным, то сегодня она точно знала, что силы вернулись к ней.

В палате по-прежнему все койки были пустыми. Она огляделась в поисках медсестры и нашла её взглядом в другом конце комнаты, копошащейся за ширмой.

– Доброе утро, синьора! – громко произнесла она чуть хриплым ото сна, но всё же звонким голосом.

Приятное пухлое лицо медсестры показалось из-за ширмы и расплылось в улыбке.

– Доброе утро, мисс! Как вы себя чувствуете? – спросила она, засеменив к Гермионе, и на ходу подхватила поднос с внезапно появившейся на нём едой.

– Прекрасно! – бодро ответила девушка и, посмотрев на поднос, неожиданно поняла, что безумно голодна.

– Вот ваш завтрак, мисс! – словно прочитав её мысли, произнесла медсестра. – И попробуйте только не съесть его – буду кормить силой!

– Что вы, синьора! – рассмеялась Гермиона. – Я бы сейчас и тролля съела, Мерлином клянусь!

– Ну, мяса тролля у нас нет, зато есть аппетитные свежевыпеченные круасcаны с медовой начинкой! – ловко расставляя тарелки на тумбочке, почти серьезно сказала медсестра, от чего Гермиона снова рассмеялась.

Она съела завтрак с таким аппетитом, словно не видела еды целый месяц. Пухленькая итальянка объяснила ей, что аппетит является хорошим знаком, и она, может быть, даже отпустит Гермиону сегодня вечером.

Но, к счастью той, медсестра оказалась более сговорчивой, чем, к примеру, мадам Помфри в Хогвартсе. И Гермиона уже в полдень вышла из госпиталя, дав клятвенное обещание принимать лекарство ещё в течение трёх дней и каждый день приходить на осмотр.

Она с наслаждением втянула в легкие воздух, пропитанный ароматом цветов, и довольно потянулась. Медсестра говорила, что её друзья приходили к ней ранним утром, но она их не пустила, наказав прийти в обед. Гермиона уже предвкушала тот радостный миг, когда она обнимет Джинни, Гарри и Рона, ведь поводу для их беспокойства пришел конец.

Но это будет потом, а сейчас…

Гермиона знала, куда идет. Это было совсем недалеко от госпиталя и от её собственного бунгало. Она не могла никак сконцентрироваться и подобрать нужные слова, чтобы выразить всё, что она чувствовала. И когда она постучала в дверь, то с паникой поняла, что так ничего дельного и не придумала кроме самых общих фраз.

Казалось, к двери подходили мучительно долго. Её сердце сильно колотилось, а сама она была до такой степени охвачена волнением, что то и дело переминалась с ноги на ногу.

Но, наконец, дверь отворилась, и Гермиона застыла на месте, молча смотря на Элису, которая, взъерошенная и завернутая в одну простыню, вышла на порог.

– О… – только и смогла промолвить Гермиона, после чего, слегка покраснев, отвела взгляд. – Я, наверное, не вовремя…

У неё внутри всё как-то сразу оборвалось.

Какая же она дура. Она ведь даже не вспомнила, что он живет с девушкой. И что она может им помешать…

От этой мысли приподнятое настроение Гермионы почему-то моментально упало.

– Брось, Гермиона, всё в порядке! – удивленно произнесла Элиса, прикрывая за собой дверь. – Скажу честно, не ожидала тебя здесь увидеть!

– Я просто хотела… Ладно, в другой раз. Прости за беспокойство! – заставив себя собраться, выпалила Гермиона и уже повернулась, чтобы уходить, как её окликнула Элиса.

– Гермиона, стой! С тобой всё в порядке? – схватив её за руку, спросила итальянка, вглядываясь в её лицо.

– Да, спасибо… Я уже в полном порядке, – глухо отозвалась Гермиона, не глядя на Эл. – А как… Драко?

Как только она спросила это, то поняла, как всё-таки глупо прозвучал её вопрос. Глядя на Элису можно было смело сказать, что Малфой явно в порядке. Бодр, свеж и на многое способен.

– С ним всё хорошо, спасибо, – вежливо отозвалась Элиса, слегка улыбнувшись своим мыслям, но тут же посерьезнела. – Мне так жаль, Гермиона, что вам пришлось вчера такое пережить!