Текст книги "Лабиринт памяти (СИ)"

Автор книги: Jane Evans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 55 страниц)

И вот, наконец, он словно снова пришёл в себя и потерял интерес ко всему вокруг.

Даже к ней.

Элиса наблюдала за ним. Он лежал на спине, раскинув руки, и пустым взглядом смотрел в потолок. Словно и не было того безумства, творившегося всего минуту назад.

– Драко…

Никакой реакции. По-прежнему этот пустой взгляд и неподвижность тела.

Но Элиса не планировала сдаваться. В конце концов, она завтра уезжает и должна знать, что всё в порядке, прежде чем покинет этот курорт, оставив его одного на какое-то время.

– Драко, что случилось?

И снова ноль. Её уже начинало это раздражать.

– Если ты собираешься меня игнорировать, то это…

– Прости, Эл.

Он произнес это абсолютно без выражения, всё так же уставившись в потолок.

От изумления она даже слегка приоткрыла рот.

– Простить за что? – нахмурившись, спросила она.

– Я полагаю, ты не в восторге от последнего раза.

– Ну…

Она не знала что сказать.

– Я тут поцапался кое с кем, пока ты танцевала с Уизли. Меня это немножко выбило из колеи.

Элиса недоверчиво посмотрела на него. Лицо Драко не выражало абсолютно никаких эмоций, так что она не могла с точностью определить, врет он или нет.

– Поцапался? – переспросила она, стараясь сделать тон своего голоса как можно нейтральнее. – С кем?

После её вопроса Драко медленно поднялся с кровати и, обнаженный, подошел к столику. Взяв в руки моментально материализовавшуюся бутылку огневиски, он плеснул себе немного в бокал и тут же осушил его.

– Это неважно, – наконец, ответил он, развернувшись к ней. – Я слишком устал, так что давай лучше поговорим об этом завтра.

Что-то было не так. В его словах, движениях, во взгляде… И её абсолютно точно это пугало. Больше, чем когда-либо.

Она постаралась совладать с собой.

– Завтра… – приподнявшись на локоть, начала Элиса, – Я уезжаю, Драко. Или ты забыл об этом?

– Нет.

«Нет» – и это всё, что он может сказать?!

Она распалялась всё сильнее.

– Драко, я не знаю, какого черта происходит, но с тобой явно что-то не так. И мы будем говорить об этом сегодня, сейчас же!

Малфой закрыл глаза и кончиками пальцев помассировал виски. Создавалось впечатление, что его мучает жуткая мигрень.

– Эл, пожалуйста, только не начинай.

– Не начинать? А у меня есть выбор?! Ты молчишь, а я не знаю, какого черта с тобой случилось! И вообще…

Она осеклась, когда внезапно воспоминания, словно кусочки пазлов, сложились в одну общую картину в её голове.

Понимание затопило её, разлилось жгучей, медленной болью по всему телу.

Нет, этого не может быть.

Неужели?..

Она решила спросить прямо.

– Это как-то связано с Гермионой Грейнджер?

Её худшие опасения подтвердились, когда он резко открыл глаза и ясно посмотрел на неё, чуть нахмурившись. От былого безразличия не осталось и следа.

– С чего ты взяла?

Его голос чуть дрогнул, а во взгляде появилось что-то такое мрачное, от чего у Элисы побежали мурашки по всему телу.

– Вас обоих не было в зале около тридцати минут.

– Совпадение.

– И это её внезапно ухудшившееся самочувствие после того, как она вернулась…

– Бессмыслица.

– Она так быстро убежала домой, что едва успела попрощаться.

– Бред.

– И твоё поведение, тот секс… Ты был слишком груб.

– Это ни о чем не говорит.

– И твоя реакция, когда я про неё спросила. Не отрицай, Драко, ты сам себя выдал!

Они некоторое время смотрели друг на друга, словно соревнуясь. В его взгляде было столько всего… Пугающего? Темного? Отчаянного? Ей стало жутко.

Но, к её облегчению, в конце концов, Драко расслабился, и на его лице появилась легкая ухмылка. Но этот взгляд, его глаза…

– Хорошо, Эл, думай, что хочешь.

Он подошел к кровати и лёг рядом с ней, закинув руки за голову.

Элиса ждала, что он продолжит, но Драко молчал.

И она не выдержала, резко вскочила и, надев на голое тело шелковый халат, с силой запахнула его.

– С меня хватит. Я сейчас же собираю вещи и ухожу.

Малфой, нехотя, повернулся в её сторону, вскинув бровь.

– Эл, на дворе глубокая ночь, куда ты пойдешь?

– Туда, где мне будут прямо отвечать на вопросы, – едко выпалила она, скрестив руки на груди.

Драко приподнялся. Он выглядел измученным.

– Эл, прошу тебя…

Итальянка словно сканировала его, с недоверием всматриваясь ему в глаза. Тысячи мыслей мелькали в её голове, но одна была особенной, отличающейся от других настолько, что хотелось кричать.

И она снова решилась.

Хуже не будет.

– У тебя что-то с ней есть, Драко.

Её голос прозвучал так спокойно, что она сама себе удивилась. И уж точно она заметила, что этот вопрос на какое-то время оглушил его, совершенно обезоружил, обездвижил.

И когда Драко рассмеялся, так искусно надев маску беззаботности, всё её тело сковало от холодного, жуткого понимания.

– Ты ведь шутишь, правда?

Этот насмешливый тон. Брось, Драко! Как будто мы оба не знаем ответ.

– Нет, я не шучу.

Он моментально посерьезнел и вновь встал с кровати. Эл отстраненно наблюдала за ним. Какие-то пару шагов и Драко был уже рядом с ней. Она почувствовала его требовательные объятия, его губы на своей шее и горячее дыхание, отчего до сих пор каждый раз теряла контроль над собой. Он всегда так делал, когда хотел успокоить её, а слова не помогали. И хотя секс проблемы не решал, во всяком случае, после него всё как-то сразу казалось не таким уж и важным.

И она почувствовала, как злость улетучивается. И она хотела, чтобы он помог ей отвлечься, только бы не думать о том, что итак было ясно.

Эл вновь поддалась его ласкам, снова поверила ему, хотя знала, что это лишь бездарная попытка укрыться от правды для них двоих.

А уж если признаться совсем честно, положа руку на сердце, она понимала, что на самом деле не так уж и хочет докапываться до истины.

Озвучивать её, говорить об этом.

Нет.

Она хотела сохранить тот шаткий рай, в котором они были вдвоём, только она и он, Драко и Элиса. Держаться за последнюю соломинку, за глупую надежду, что всё будет по-прежнему, как раньше.

И они будут счастливы.

Она не заметила, не услышала, вернее, предпочла не услышать, как сквозь рваное дыхание, сквозь низкие стоны, сквозь все те звуки, которые их окружали, он прошептал имя.

И оно принадлежало не ей.

***

– Что это?

Гермиона слегка нахмурилась, изучая красочную листовку, которую ей только что сунула в руки Джинни.

– Это то, куда мы сейчас пойдем, – расчесывая свои огненные волосы, произнесла она.

– Ярмарка, цирковые номера, аттракционы… – начала читать Гермиона вслух, по мере того, как слова сменяли друг друга. – Что-то не похоже на описание того райского сада, в котором мы собирались погулять.

– А по мне, так идея с садом изначально была провальной, – бросил Рон, развалившись на диване. – Подумаешь, какие-то там растения.

– Эти «какие-то там растения», Рон, вошли в список самых уникальных чудес природы Волшебного Мира, – укоризненно посмотрела на него Гермиона.

– И, тем не менее, Рон прав. В саду мы сможем погулять в любое другое время, а вот сюда сходить стоит.

С этими словами Гарри уставился на листовку через плечо Гермионы, наблюдая за тем, как яркие, заманчивые фотографии праздника сменяют друг друга.

– Ну хорошо, – не стала спорить Гермиона. – Когда открытие?

Джинни, отбросив расческу, подошла к кофейному столику и взяла в руки наручные часы Гарри.

– Так, сейчас без пятнадцати десять, так что открытие… Было пятнадцать минут назад.

– И чего мы ждём? – вскочил с дивана Рон. – Пойдемте быстрее!..

И вот, спустя двадцать минут, они уже стояли на площади, у входа на ярмарку, и восторженно оглядывались по сторонам. В глазах рябило от обилия красок, яркого света и мельтешения волшебников, которые словно муравьи заполонили всё огороженное пространство площади.

Гермиона убедилась, что уже была здесь ещё в самом начале отдыха на этом курорте. Те же палатки, шатры и лавочки, цыганки, зазывалы и торговцы. Но, все же, теперь, когда Магнолию уже окутал вечерний полумрак, это место, сверкающее, казалось, миллионами разноцветных огней, воспринималось совершенно иначе. Гермионе показалось, что она попала в волшебную страну, где не было места грусти, печали и унынию, где царили лишь смех, радость и веселье.

– Мерлин, я даже не знаю с чего начать, – растерянно пробормотала Джинни, восторженно осматривая площадь.

– Когда не знаешь, с чего начать, начни сначала! – процитировал Гарри и уверенно двинулся вперед к ближайшему шатру. Остальные последовали за ним.

Первой им встретилась небольшая лавочка, торгующая всевозможными сладостями, и друзья сразу же обзавелись большими шарами из сладкой ваты и неспешно двинулись дальше. Они постоянно обменивались восторженными фразами, то и дело тыча в ту или иную сторону.

– Вы только посмотрите туда! Такого огромного колеса обозрения я ещё не видела! – воскликнула Джинни, смотря куда-то вдаль. – Давайте прокатимся!

Парни моментально поддержали её идею, хотя Гермиону всё же одолевали сомнения.

Волшебное колесо обозрения выглядело несколько иначе, чем в маггловском мире. Помимо его, по истине, устрашающей высоты, кабинки, которые медленно уносились ввысь, обладали полным отсутствием перегородок или чего-то ещё, что могло бы уберечь от падения на обычной карусели.

Конечно, колесо было заколдованным. Гермиона была в этом уверена, потому как читала в какой-то главе «Истории Магнолии» про аттракционы, находившиеся на этом курорте. Сорваться вниз было невозможно, потому как с обеих сторон от волшебников, сидящих в кабинках, были возведены невидимые стены, блокирующие любые попытки шагнуть за их пределы.

И когда она с друзьями подошла вплотную к вращающейся, поражающей своими масштабами конструкции, когда увидела лица волшебников со смесью ужаса и восторга, уносящиеся вверх, поняла, что вряд ли у кого-то из них возникнет такое желание, сдвинуться хоть на миллиметр со скамьи.

И внезапно ей самой захотелось ощутить все те эмоции, которые испытывали они, находящиеся внутри кабинок, проплывающие под самым куполом неба.

– Я взял билеты, – чуть запыхавшись, сказал Гарри, вернувшись из кассы.

– Отлично! Можем идти, – констатировала Джинни, и друзья двинулись к ступенькам, ведущим на аттракцион.

Кабинки двигались медленно, но безостановочно, а потому им пришлось постараться, чтобы очень быстро вчетвером забраться на платформу, поддерживающую две скамьи, стоящие друг напротив друга.

Сердце Гермионы бешено забилось, когда она, едва не потеряв равновесие, всё же села рядом с Роном. Она неосознанно вцепилась в сиденье, боясь шевельнуться. И чем стремительнее кабинка уносилась ввысь, тем больше адреналин бил ей в голову, когда она смотрела вниз, словно в пропасть, находясь на самом краю.

– Мне чертовски страшно, но вы только взгляните на это!..

Голос Джинни чуть дрожал от волнения, а глаза бешено блестели, когда она восхищенно осматривала раскинувшиеся перед ней окрестности. Гарри прижал её к себе, обняв твердой рукой, и Гермиона была уверена, что для них это был особенный, романтичный момент, который можно было сохранить лишь молчанием.

Шум ярмарки остался где-то там, вдали, люди стали походить на мелкие мельтешащие точки, и всё, что видела Гермиона, оказавшись на самом верху, под куполом неба, это нескончаемое множество прекрасных огней, одевших Магнолию в волшебное сияние.

Главное здание, дворец, который они с таким восторгом осматривали в самый первый день приезда, теперь казался не более, чем гармоничным дополнением к общей панораме курорта, раскинувшегося перед ней.

Маленькие бунгало, рассыпавшиеся бусинами по территории Магнолии, соединялись друг с другом тонкими нитями дорожек, подсвечиваемых огоньками фонарей. А эти цветы, пальмы, растения, всё то яркое покрывало природы, обволакивающее всё вокруг! Даже сквозь сумеречную дымку Гермиона видела это великолепие, разнообразие красок и оттенков ландшафта Прекрасной Магнолии.

И конечно море, бесконечное, тягучее и столь удивительное, ему не было конца и края. Робкие звезды, появившиеся в небе, словно утопали в его водах, отражаясь в воде призрачным светом, и совершенно невозможно было понять, где же она, та грань между небом и водной стихией, бесконечным, первозданным творением природы.

И внезапно Гермиона увидела, уловила, что все эти огни, дома, бунгало, пальмы, дороги, всё то, что наполняло курорт разнообразием, имело очертание огромного, величественного, сияющего своим совершенством цветка магнолии. Самого прекрасного цветка, который только можно было представить и который, казалось, принадлежал ей одной и каждому в отдельности. И она поняла, откуда это название – La Mia Bella Magnolia. Моя Прекрасная Магнолия. Как можно было именовать столь волшебное место иначе?..

И лишь где-то далеко, за темными холмами дикой природы, которые освещал лишь свет молодой луны, она увидела едва уловимые очертания горных вершин в призрачной дымке. Словно отвергнутые, холодные, отреченные от всего этого блеска, праздника, огня, они безмолвно маячили где-то там, вдали.

И что-то в Гермионе дрогнуло.

Абсолютно внезапно в её голове возникла параллель между увиденным и её собственной жизнью.

Вот она сама, подобно ярким огням Магнолии, в эпицентре веселья, карнавала, наслаждения, где всё так понятно, легко, беззаботно. Она смеется, улыбается, порой шутит, и все верят, что она счастлива.

Она сама почти верит в это.

И, всё же, где-то там, в глубине души, призрачно, непоколебимо, затаилось то, что она так старательно прятала от друзей, от себя, от всего мира. Холод, отчаяние, злость и воспоминания, незримо преследующие её в последние дни. Они никуда не делись, это в ней, совсем рядом. Неподвижные, словно горы, бесконечные, словно море, отчаянные, словно свет, таящий в себе мрак.

Но она не позволит этому прорваться наружу.

За последние четыре дня она почти забыла. Почти уверила себя в том, что ничего не произошло, что это плод её воспаленной фантазии. Она не видела Малфоя все эти дни, но он ей снился, являлся в видениях по ночам, и теперь она отчетливо видела его лицо, когда отдавалась ему во сне. И – смешно, конечно – она почти себя уверила, что все те прикосновения, поцелуи, всё то, что мешало ей нормально думать, было всего лишь сном. И только это давало ей силы общаться с друзьями, словно ничего не случилось, отдыхать, жить, в конце концов, почти нормальной жизнью.

Почти.

Она не заметила, как они сделали круг и уже были практически рядом со ступеньками.

– Приготовились? – скомандовал Гарри. – Вперед!

И друзья по очереди поспешно сошли с платформы кабинки. Рон успел подхватить Гермиону в самый последний момент, иначе бы она просто кубарем полетела с лестницы.

– Спасибо, ты меня спас, – от души поблагодарила она, и Рон довольно улыбнулся в ответ.

– Рад стараться.

Он сказал это и задумчиво посмотрел на Гермиону, на какую-то секунду задержав руки на её талии чуть дольше, чем это было необходимо.

И она поняла, что его чувства к ней всё ещё живы.

Гермионе стало горько на душе.

Они двинулись дальше. Каждый, кажется, думал о чем-то своем. Джинни шла под руку с Гарри чуть впереди, склонив свою голову ему на плечо, а Гермиона с Роном шагали следом. Все молчали, всё ещё находясь под впечатлением от увиденного.

Внезапно внимание парней привлекло что-то вдали.

– Эй, Гарри, смотри! Похоже там какое-то соревнование. Я, кажется, вижу снитч! – воскликнул Рон, тыча пальцем куда-то вправо от себя.

Гермиона проследила за его взглядом и увидела вдалеке молодого парня, который, оседлав метлу, пытался поймать снитч, то и дело мелькающий у него прямо перед носом. Но задачу осложняло то, что метла, очевидно, была заколдована, и теперь бедолагу мотало из стороны в сторону, отчего толпа, собравшаяся вокруг небольшого пятака земли, кричала и улюлюкала, поддерживая его. И когда парень, наконец, неуклюже свалился с метлы, буквально сразу же его место занял другой мужчина, выглядящий значительно старше.

– Ты прав, дружище! Пойдём, посмотрим? – всматриваясь вдаль, предложил Гарри, глаза которого загорелись. Будучи отличным ловцом, он наверняка и сам хотел бы принять участие в состязании.

– Нет, нет, нет, ребята! – протестующе подняла руки Гермиона, словно прочитав мысли своего друга. – Я знаю, чем такие игры обычно заканчиваются. Давайте лучше пойдем дальше!

– Ой, да ладно тебе, Гермиона, не будь такой занудой! – сморщившись, покачал головой Рон. – Это совсем не опасно, ведь правда, Гарри?

Поттер кивнул, даже не вникнув в суть вопроса, потому как был сильно увлечен наблюдением за новым претендентом на победу.

– Чтож, если вам так хочется, можете отправляться на этот дурацкий просмотр искалеченных тел, разбитых носов и сломанных конечностей, только моей ноги там не будет, – категорично скрестила руки на груди Гермиона. – Джинни, ты со мной?

Но младшая Уизли, похоже, сама была не прочь присоединиться к ребятам, а потому посмотрела на Гермиону с неопределенным видом.

– Ну, если им так хочется, пусть посмотрят немного… – неуверенно начала она, с интересом поглядывая на участвующего в состязании ловца.

– Джинни! – возмущенно посмотрела на неё Гермиона.

– А мы пока можем сходить с тобой в тот магазин, про который ты мне говорила, помнишь? – быстро произнесла подруга, пропустив возглас Гермионы мимо ушей, после чего уже посмотрела на Рона с Гарри. – Только прошу, пожалуйста, не лезьте на эту метлу! Иначе точно покалечитесь!

– И именно так оно и будет! – сверкнула глазами Гермиона, подбоченившись.

Но ребята их уже не слышали. Попытки нового ловца поймать снитч, находясь, при этом, на обезумившей метле, определенно, для них были гораздо более интересными, чем девичья болтовня.

– Святой Мерлин, что за идиот? – внезапно взревел Гарри, по-прежнему не обращая внимания на происходящее вокруг него, и сделал несколько шагов вперед, эмоционально обмениваясь с Роном впечатлениями о неправильной тактике новоиспеченного ловца.

Гермиона, какое-то время понаблюдавшая за ними, наконец, обреченно вздохнула и обратилась к Джинни:

– Ладно, пошли. Мы для них сейчас едва ли интереснее флобер червей. Только не понимаю, как ты так легко согласилась их отпустить? Они же наверняка полезут на эту дурацкую метлу!

– Я просто знала, что вряд ли мы их сможем удержать. Стоит им только увидеть метлу, снитч или что-то в этом духе, как они теряют способность думать о чем-то ещё, – откликнулась та и укоризненно покачала головой, смотря в сторону парней. – Но, к счастью, у них, во-первых, есть неплохие способности к квиддичу, а во-вторых, присутствуют головы на плечах, так что вряд ли у нас есть поводы для беспокойства.

И хотя во втором аргументе подруги Гермиона не была слишком уверена, она лишь покачала головой и не стала спорить.

В конце концов, они находятся на Волшебном Курорте, вряд ли здесь может произойти что-то плохое.

Гарри с Роном явно подхватили азарт соревнования и теперь подскакивали на месте, выкрикивая какие-то фразы, в то время как в голову Гермионы закралось зловещее воспоминание о том, что она сама едва не лишилась жизни в водах моря Магнолии.

– Встретимся здесь через полчаса! – крикнула Джинни, махнув ребятам рукой.

Рон, услышавший это, лишь нетерпеливо качнул головой в знак согласия, после чего, утянув Гарри за собой, стремительно направился в сторону состязания.

Настроение Гермионы моментально упало, стоило ей лишь вспомнить, благодаря чему, вернее, благодаря кому она осталась жива.

***

Подруги неспешно прогуливались по ярмарочной площади, когда глаза Джинни внезапно загорелись.

– Гермиона, давай сходим туда?

Они находились возле темно-синего шатра, который отличался от всех остальных своим неброским видом и находился чуть в стороне. На табличке, висящей в воздухе, золотыми буквами было выгравировано: «Мадам Виолетта. Гадание на судьбу. Говорю только правду».

Гермиона невольно усмехнулась. Она прекрасно помнила те

немногочисленные уроки прорицания в Хогвартсе и могла с уверенностью сказать, что это был самый бестолковый предмет, преподаваемый в школе.

– Ты серьезно? – недоверчиво покосилась она на Джинни.

– А почему бы и нет! Как раз проверим, действительно ли она говорит «только правду» или несет дикий бред, над которым можно будет потом от души посмеяться.

Гермиона почти улыбнулась, вспомнив, как Гарри с Роном, выполняя домашнюю работу по прорицаниям, на ходу придумывали себе дурацкие предсказания, которые, тем не менее, практически всегда совпадали с тем, что являлось в «видениях» профессору Трелони.

– Я даже не знаю, – неуверенно произнесла Гермиона, скептически осматривая шатер. – Может не стоит? Пойдём дальше, прогуляемся…

– Стоит.

С этими словами Джинни схватила её за руку и практически силой утянула вглубь шатра.

Гермиона сначала возмущенно сопротивлялась, но, оказавшись внутри, замерла. Вокруг царил полумрак, лишь немного рассеивающийся от мерцания маленьких звездочек, которыми были усеяны стены небольшой комнаты.

Первым, что бросилось ей в глаза, был большой круглый стол, с накинутой сверху черной шалью. Он являлся, несомненно, ключевым элементом интерьера комнаты, в которой кроме пары простых деревянных стульев, потертого бархатного пуфика и самого стола больше ничего и не было.

– Садитесь, – откуда-то из глубины комнаты раздался низкий, властный голос, после чего внезапно два стула подлетели к столу и с грохотом опустились на пол.

Гермиона от неожиданности вздрогнула и чуть прищурилась, стараясь разглядеть гадалку.

Тщетно.

Джинни нетерпеливо дернула Гермиону за рукав, кивая в сторону стульев.

– Пошли, – шепнула она и осторожно двинулась вперед.

Гермиона же, в свою очередь, словно приросла к месту. В энергетике, царившей в комнате, было что-то такое, от чего ей стало дурно. Она хотела уйти, но почему-то не могла пошевелиться.

«Уйти, пока не поздно», – пронеслось у неё в голове.

И вдруг она почувствовала, как какая-то сила словно притянула её к столу и усадила на стул.

Гермиона была ошеломлена.

Но не прошло и десяти секунд, как из тени вышла она, мадам Виолетта. Это была женщина в возрасте добротных размеров. Длинные юбки разных цветов, надетые одна на другую и шелестевшие под ногами, только подчеркивали габаритность её форм. На руках у неё было надето множество браслетов, позвякивающих при каждом шаге, в ушах сверкали огромные серьги-кольца, а черные вьющиеся волосы выбивались из-под темно-красной косынки, повязанной в виде банданы на её голове. Но самым примечательным элементом во внешности цыганки были её пронзительные черные глаза, которые словно гипнотизировали смотрящего в них.

– Вы обе не слишком-то верите в гадания. Зачем тогда пришли? – несколько грубовато спросила гадалка, медленно усаживаясь за стол.

Гермиона вздохнула, чтобы что-то сказать, но не смогла вымолвить и слова.

Её тело словно сковало необъяснимое чувство страха.

– Хотим узнать судьбу или на что вы там гадаете? – чуть дрогнувшим голосом ответила Джинни, мельком взглянув на подругу и подмигнув ей.

– Вы уверены, что действительно этого хотите? Порой знание может привести к необратимым последствиям, – чуть помолчав, произнесла мадам Виолетта и перевела тяжелый взгляд на Гермиону. – Не будешь ли ты потом жалеть, девочка? Подумай хорошенько.

Откровенно говоря, Гермиона уже жалела, что ввязалась в эту авантюру. Она думала, что окажется в каком-нибудь простеньком помещении, уставленном стеклянными шарами и увешанным травами, где будет восседать некто, вроде Трелони, с её глупым внешним видом. Но цыганка была полной противоположностью Сивиллы, и Гермиона интуитивно чувствовала, что у неё – в отличие от школьного преподавателя – всё-таки есть способности.

И ей это не нравилось.

Цыганка буравила её взглядом, словно пыталась просканировать её всю, и Гермиона с трудом, наконец, заставила взять себя в руки.

Какого черта она чуть не спасовала? Все эти долгие взгляды, нагнетающая атмосфера и таинственные слова не более, чем уловки, часто используемые шарлатанами.

Эта мысль приободрила Гермиону.

– Нет, я уверена в своем решении, – холодно ответила она, выдержав взгляд цыганки.

– Чтож, – начала мадам Виолетта, чуть откинувшись на спинку стула, – я предупреждала.

С этими словами она достала повидавшие виды карты и, немного перетасовав их, протянула Джинни.

– Ты первая, с тобой легче. Сдвинь к сердцу колоду.

Гермиона, скрестив руки на груди, скептически смотрела, как подруга повиновалась.

Сразу после этого, цыганка начала раскладывать перед собой карты, постоянно бормоча что-то себе под нос. Гермиона переглянулась с Джинни и ободряюще той улыбнулась. Очевидно, её подруга воспринимала весь этот спектакль вполне серьезно и с напряжением всматривалась в раскинувшейся перед ней пасьянс.

– Вижу, ты счастлива, – наконец начала мадам Виолетта, притянув к себе три карты. – Много друзей рядом, большая семья и возлюбленный.

Гермиона фыркнула.

Подобное «предсказание» могла бы сделать она сама, даже если б увидела Джинни в первый раз. Цветущий вид, обручальное кольцо на пальце, подруга рядом – лишь малая часть фактов, сопоставив которые можно было легко сказать то, что произнесла цыганка.

– Но это было далеко не всегда, – продолжила мадам Виолетта, как ни в чем не бывало. – Ты через многое прошла. Я понимаю, как тебе было тяжело.

Ещё лучше.

Очевидно, что у каждого в жизни были тяжелые моменты. А если учесть прошедшую войну, которая коснулась практически каждого, то к гадалке не ходи, всё итак ясно.

Гермиона уже начала раздражаться, но внезапно услышала слова, обращенные к Джинни, которые заставили её задуматься:

– Хранить секрет, подобно твоему, под силу только сильному человеку. Но ты осознавала последствия, когда на это шла.

Что она несет?.. Гермиона чуть нахмурилась.

Она была уверена, что Джинни сейчас ухмыляется словам цыганки, однако, когда она обернулась к ней, поняла, что реакция у подруги была совершенно другой.

Джинни словно замерла и, чуть приоткрыв рот, во все глаза смотрела на гадалку. На её лице читался… Страх?

– Ты не хочешь, чтобы я об этом сейчас говорила… Понимаю.

Слова мадам Виолетты повисли в тугой тишине комнаты, и Гермиона нахмурилась ещё больше. Почему Джинни так странно ведет себя? Почему не ухмыляется очевидному бреду? И откуда в ней этот страх?

И внезапно она поняла.

Ну конечно. Этот взгляд цыганки, который словно гипнотизировал.

Очевидно, Джинни поддалась его воздействию и теперь даже до конца не осознает, что слушает полную чушь.

– Твой будущий муж – великий человек. Его имя на устах у многих. Но ему нужна лишь ты, и так будет до самой смерти. Вы будете любить друг друга…

Цыганка начала говорить что-то о семье, детях, и Гермиона опять расслабилась, через слово вникая в её речь. Все фразы были общего типа, каждую из которых она могла с легкостью объяснить с логической точки зрения, применяя, при этом, минимум умственных способностей.

Она почти заскучала, когда мадам Виолетта внезапно обратилась к ней.

– Чтож, девочка, пришла и твоя очередь.

Гермиона мельком взглянула на Джинни. У той был ошарашенный вид.

Да ну, неужели она всерьез поверила в эту чушь?

И когда подруга перевела на неё испуганный взгляд, Гермиона поняла, что да, поверила.

– Сдвинь колоду, – приказала ей цыганка, и Гермиона, скептически посмотрев на мадам Виолетту, притянула к себе несколько карт.

– Можешь мне не верить, но я буду говорить то, что вижу.

Цыганка буравила её взглядом, когда раскладывала колоду перед собой, и внезапно одна карта вылетела из общей массы. Мадам Виолетта поднесла её к глазам и развернула к Гермионе.

– Вот он тот, кто не дает тебе покоя ни днем, ни ночью.

На карте был изображен изящный мужчина со светлыми волосами, который со скучающим видом, взирал на Гермиону.

Она насторожилась.

– Оно и понятно, много ты с ним хлебнула, – констатировала цыганка, окинув взглядом карты, и внезапно Гермионе захотелось, чтобы она замолчала. – Ох, как много…

Мадам Виолетта причмокнула губами, после чего собрала все карты в одну колоду и убрала её куда-то под стол.

Неужели это всё?.. Гермиона была в замешательстве.

– Я вас не понимаю. Что вы имеете в виду? – нахмурившись, всё же спросила она.

Внезапно цыганка тяжело посмотрела на неё, скрестив толстые пальцы перед собой.

– Слушай меня внимательно. Ты не в силах что-либо изменить. Поменять то, что зашло слишком далеко, невозможно. Как бы ты ни пыталась уйти, ты вернешься к тому, с чего всё началось. Это будет всегда в тебе и в нём, как же ты не понимаешь. Ничто вам не поможет.

Гермиона действительно не понимала, о чем говорит гадалка, но её слова просачивались сквозь кожу и, неизвестно от чего, Гермиону начал бить озноб.

– Мне тебя жаль, девочка. Тебя ждут большие перемены, и с ними очень сложно будет разобраться. Ну, как говорится, раз кашу заварила, сама и расхлебывай.

Это было последней каплей.

Всё, хватит.

Гермиона резко встала со стула.

– По-моему, вы говорите чушь. Я не верю ни одному вашему слову.

Она храбро смотрела на гадалку, скрестив руки на груди.

Та лишь рассмеялась.

– Не веришь, потому что пока не понимаешь или не хочешь понимать. Но ничего, скоро тайное станет явным, и ты вспомнишь мои слова.

Гермиона закатила глаза и обратилась к Джинни.

– Не собираюсь больше слушать этот бред. Ты идёшь?

Та сидела, словно громом пораженная, и когда услышала вопрос подруги, вздрогнула.

– Да, да… Конечно.

Джинни нервно поднялась и, посмотрев на цыганку, спросила:

– Сколько мы вам должны?

– Нисколько. Я же говорю чушь, разве ты не согласна?..

Гермиона всё ещё слышала смех гадалки, доносившийся им вслед, когда она пулей вылетела из палатки. Через какое-то время вышла и Джинни. Она выглядела потрясенной и немного расстроенной.

– Только не говори мне, что ты ей поверила! Эта шарлатанка говорила какие-то общие абстрактные фразы, которые не иначе, как бредом, не назовешь, – горячо обратилась к ней Гермиона, пытаясь унять странную дрожь в своем теле.

Наверное, она слишком разнервничалась, слушая эту полнейшую ерунду.

– Но кое-что из правды цыганка, всё–таки, сказала, – задумчиво протянула Джинни. – Хотя… Ты права. Она говорила полный бред. Давай лучше забудем об этом.

Гермиона недоверчиво посмотрела на подругу и тяжело вздохнула.

– Хорошо, предложение принято. Нам уже пора идти к Гарри и Рону, и я искренне надеюсь, что нам не придется снимать одного из них с той бешеной метлы.

Джинни мрачно ухмыльнулась, услышав её слова.

– Залезть на метлу – это ещё пол дела. Я же надеюсь на то, что никто из них не успел свалиться с неё, разукрасив своё лицо лиловым или красным цветом…

Всю оставшуюся дорогу до места встречи они провели в беззаботной болтовне, ни разу не вспомнив в разговоре их странный поход к гадалке.

И, всё же, Гермиона, не признаваясь себе в этом, периодически мысленно возвращалась к её словам. Конечно, это было полным бредом, но какая-то её частичка спрашивала: а вдруг гадалка говорила правду? И эта карта, выпавшая из колоды… Совпадение ли то, что на ней оказался изображен светловолосый мужчина?