Текст книги "Лабиринт памяти (СИ)"

– Неужели нас всех пригласили? – Рон по-прежнему с подозрением сравнивал содержимое трёх разложенных на столе писем. – Гермиона, ты уверена, что в твоём приглашении текст такой же?

– Да, уверена, – в который раз утвердительно ответила она. – Я уже говорила: нет ничего удивительного в том, что всех пригласили на танцевальный урок, посвящённый подготовке к балу-маскараду.

– Ненавижу танцы, – неприязненно буркнул Рон и скрестил руки на груди.

– И тем не менее тебе придётся пойти. Ты же знаешь правила «Магнолии», – вздохнула она, с тоской посмотрев на письма: ей и самой меньше всего на свете сейчас хотелось вновь оказаться на танцевальном паркете.

– Ненавижу «Магнолию», – упрямо продолжал Рон, смотря на Гермиону так, словно это она во всём виновата.

– Ради Мерлина, Рон, заткнись, – закатив глаза, бросила ему Джинни. – Это не самое худшее, что могло произойти. Подумаешь, потопчешься час вместе с нами на паркете и пойдёшь заниматься своими делами. К тому же не ты ли когда-то кричал, что хочешь танцевать с Гермионой?

– Вообще-то я это говорил ради того, чтобы избавить её от общества Малфоя! – покраснев, горячо произнёс Рон.

– Жаль, не вышло, – как бы между прочим бросил Гарри и вновь уткнулся взглядом в газету, сжав её в руках чересчур сильно.

Гермиона вздохнула. Все прошедшие после того жуткого события дни Гарри, как и прежде, не разговаривал с ней, пресекая любые попытки объясниться с её стороны. И, хотя в присутствии Рона он худо-бедно поддерживал иллюзию, что всё в порядке, всё же периодически с укором кидал двусмысленные фразы, на которые Рон, к счастью, не обращал особого внимания. Конечно, Гарри всё ещё злился, конечно, он не простил её, что вполне ожидаемо, но Гермиону по-прежнему расстраивало это. Джинни уверяла, что он просто пока не готов всё выслушать, но, во всяком случае, он так же не собирается рассказывать обо всём Рону. В последнем была её заслуга, ведь, приложив какие-то сверхчеловеческие усилия, Джинни всё-таки уговорила Гарри оставить произошедшее в тайне, но Гермиона знала, что рано или поздно он потребует, чтобы Рон узнал правду.

И это было больно, хоть и справедливо.

– Как он? – устало спросила Гермиона по пути к главному пляжу, где, к её удивлению, должна была состояться репетиция.

– Уже лучше, но… – уклончиво ответила Джинни и грустно посмотрела на идущего впереди Гарри, который молча слушал эмоциональную болтовню Рона. – Ему нужно время.

– Я понимаю, – Гермиона проследила за её взглядом и вздохнула. – Понимаю.

У Гарри было несколько причин, по которым он имел полное право ещё долго с ней не разговаривать: во-первых, ложь, которой она покрывала свои отношения с Малфоем, а во-вторых – сами эти отношения с Драко. При воспоминании о нём сердце мучительно сжалось: ведь, скорее всего, сегодня ей предстоит увидеть его в паре с Элисой, и Гермиона очень надеялась, что это будет не слишком больно. Хотя – кого она обманывает! – она была уверена, что будет больно, возможно, даже сильнее, чем когда-либо.

За все эти дни ей удалось немного унять острое чувство разочарования в их несложившихся отношениях, которые, подобно фениксу, ярко разгорелись, опалив их огнём страсти, а потом обратились пеплом, не оставив никаких надежд на будущее. И поэтому Гермиона знала, что в миг, когда она увидит Драко с Элисой – живое воплощение причины её внутренней агонии, ей предстоит испытать все горькие, разъедающие её эмоции с новой силой. И сейчас, пожалуй, она была как никогда рада, что в это время её друзья будут рядом.

Ещё издалека Гермиона заметила, что над территорией главного пляжа раскинулся большой белоснежный шатёр, подсвеченный сотнями мелких огоньков, и она была уверена, что песок внутри него трансфигурировали в блестящий танцевальный паркет. Её губы невольно тронула грустная улыбка, когда она вспомнила, как искусно Драко превращал их маленький пляж в прекраснейшее место для репетиций. Сразу захотелось отмотать пленку времени, вернуться в те дни, когда они так самозабвенно готовились к выступлению и постепенно делали шаги навстречу друг другу. Но, конечно, это невозможно, да и, если бы было возможно, стало бы только больней: как ни крути, настоящее с его жуткой неизбежностью явно весомее прошлого с его горько-сладкими моментами истинного, но краткосрочного счастья.

До входа в шатёр оставалось всего несколько метров, и внезапно Гермиона почувствовала, как от кончиков пальцев по всему телу начало расползаться противное, ноющее чувство страха, смешанного с волнением. Ей захотелось резко развернуться и убежать, в этот миг она себе напоминала животное, которое идет на заклание, будучи не в силах противиться этому.

Конечно, покинуть курорт раньше времени, ослушавшись веления «Магнолии», было бы хоть и просто, но абсолютно эгоистично по отношению к друзьям. Благо, осталось потерпеть всего несколько дней, и она, наконец-то, окажется дома, подальше от этого странного курорта с его по-настоящему жутким чувством юмора.

– Гермиона? – окликнула её Джинни, и только сейчас она поняла, что стоит как вкопанная возле входа в шатёр.

Встряхнув головой, Гермиона сделала глубокий вдох и наконец ступила на гладкий паркет.

– Давайте пойдём туда? – стараясь перекричать царивший в шатре гул, произнёс Рон и указал куда-то в противоположный конец импровизированного зала.

Гермиона проследила за его взглядом и увидела, что там, рядом с небольшим столом, украшенным магнолиями, есть пара свободных стульев.

Вся их небольшая компания двинулась с места, лавируя среди пришедших на репетицию волшебников. В зале царило радостное воодушевление главным образом из-за того, что для многих это занятие танцами было первым за всё время их отдыха в «Магнолии», если не считать мастер-класса в день приезда.

– Извините за беспокойство, мисс, но вы – Гвермиона Грайнджер? – внезапно услышала она справа.

Резко остановившись, Гермиона с удивлением обернулась и увидела миловидную даму средних лет под руку с импозантным пожилым мужчиной.

– Гермиона Грейнджер, если вы действительно имеете в виду меня, – настороженно улыбнувшись, поправила Гермиона.

– Ох, простите, память уже не та. Меня зовут Лаура, – произнесла женщина и взяла её ладонь в свои руки. – Я хотела вам сказать, Гермиона, что вы с партнёром просто потрясающе выступили! Мы с Дэвидом до сих пор под впечатлением.

После этих слов мужчина, которого, очевидно, звали Дэвид, шагнул вперёд и протянул ей руку.

– Да, мисс, ваш танец был бесподобен! Такого эмоционального танго мне ещё не доводилось видеть.

Гермиона моргнула и пожала его ладонь.

– Большое спасибо за добрые слова. Мне очень приятно это слышать, хотя, думаю, вы мне льстите, – наконец медленно произнесла она, находясь в потрясении от услышанного.

– Никакой лести, мисс. Вы с Драко потрясающе передали характер танца. Я ведь, знаете, когда-то тоже танцевала, правда, это было несколько десятилетий назад, – грустно рассмеялась Лаура, и только сейчас Гермиона заметила, что она гораздо старше, чем показалось сначала. – Простите мне мою назойливость, но можно задать вам личный вопрос?

– Конечно, – после некоторых внутренних метаний отозвалась Гермиона.

– Мы с Дэвидом поспорили и хотели бы, чтобы вы рассудили нас. Мне очень неудобно у вас это спрашивать, но скажите, пожалуйста, вы танцевали то танго со своим возлюбленным? – смущённо улыбнувшись, спросила Лаура, и Гермионе показалось, что в этот миг всё у неё внутри перевернулось.

«Возлюбленный». Это слово просто выбило её из колеи, ведь она никогда не думала о Малфое в таком ключе. Уже не враг – да, ещё не друг – да, несостоявшийся любовник – пожалуй, но возлюбленный?

Видимо, заметив её замешательство, Дэвид начал говорить:

– Простите нам нашу бестактность, но Лаура утверждает, что чувства, которые вы с Драко передали через танец, невозможно сыграть, а я считаю, что вы оба – просто отличные актёры, раз смогли всех убедить в искренности своих эмоций.

Гермиона ощутила, как во рту пересохло.

– Вы правы: мы просто… актёры, – через силу выдавила она и внезапно почувствовала, что ей просто нестерпимо хочется убраться подальше от этого места, очутиться там, где её никто не увидит и она сможет дать волю предательским слезам, которые были готовы выступить из глаз.

– Ну вот, видишь, Дэвид, мы расстроили бедную девочку. Простите нас, Гермиона! – с раскаянием произнесла Лаура и бросила укоризненный взгляд на мужа.

– Ничего, всё в порядке, – сдерживаясь изо всех сил, произнесла Гермиона. – Я прошу прощения, но меня ждут друзья…

– Конечно, конечно, идите! – с готовностью отозвалась Лаура, и когда Гермиона развернулась и зашагала прочь, услышала голос Дэвида: – Нам было приятно с вами познакомиться! Удачи!

Она быстро обернулась, не сбавляя хода, и кивнула в знак благодарности. Интересно, как много раз ей ещё предстоит услышать подобное?!

Как оказалось, много. Пока она с друзьями дожидалась начала репетиции, к ней постоянно подходили волшебники и говорили хоть и приятные, но причиняющие нестерпимую боль слова об их, как они выражались, «прекрасном» выступлении с Малфоем. Особенно невыносимо было вновь слушать о том, что чувства, переданные ими в танце, настоящие, что такое невозможно сыграть и что наверняка в реальной жизни Гермиона и Драко безумно влюблены друг в друга.

Все эти люди искренне хотели её порадовать, доставить ей удовольствие своими комплиментами, но в большинстве своём делали только хуже, расковыривая словами не успевшую ещё зажить сердечную рану. Поэтому, когда на небольшую сцену в центре зала поднялись Стефано и Мария, Гермиона была по-настоящему счастлива: ведь этот ад, наконец, закончился и она может хотя бы на время оградить себя от назойливого внимания волшебников.

– Добрый вечер, уважаемые гости нашего курорта! Сегодня предпоследний день вашего отдыха, и поэтому, как многие из вас уже наверняка знают, нам предстоит подготовка к такому важному событию, как прощальный бал-маскарад! – приставив палочку к горлу, торжественно произнёс Стефано, и все присутствующие зааплодировали.

– Уже более тридцати лет в последний день отдыха каждого заезда волшебников на территории «Прекрасной Магнолии» устраивается красочное мероприятие, вход на которое возможен только в парадной мантии и маске. Каждый сможет выбрать понравившийся наряд на просторах нашей огромной костюмерной, коллекция одежды которой постоянно обновляется, – продолжила Мария.

– Но причина, по которой мы вас всех собрали, в том, что нам необходимо выучить один общий танец. Традиционно в середине прощального бала-маскарада все волшебники танцуют древний вальс «Магнолии», который по технике исполнения идентичен венскому, но отличается тем, что дамы успевают повальсировать с каждым из присутствующих кавалеров, а партнёры, соответственно, с каждой дамой в зале.

Вокруг Гермионы разнёсся возбуждённый гул, а внутри она почувствовала странное волнение: ведь, если верить словам Стефано, ей предстоит танцевать со всеми мужчинами, которые будут присутствовать на прощальном мероприятии.

Со всеми.

И с Драко в том числе.

Она невольно окинула взглядом зал, задержав дыхание, и расслабленно выдохнула лишь тогда, когда по-прежнему не увидела Малфоя. Кто знает, может, в тот вечер, когда приехала Элиса, они вместе и покинули «Магнолию», посчитав, что здесь больше нечего делать. И, хотя Гермиона понимала, что в сложившейся ситуации это был бы лучший вариант для неё, всё же в душе что-то отчаянно заныло.

Видимо, она, испытывая какое-то мазохистское желание, но отказываясь до конца признаваться в этом даже самой себе, всё ещё хотела его увидеть.

Хотя бы в последний раз.

– Итак! Сначала разучим основные шаги венского вальса. Для этого внимательно слушайте наши объяснения и старайтесь повторять за нами, – хлопнув в ладоши, воодушевлённо произнес Стефано. Было видно, что ему бесконечно нравится танцевать и учить этому замечательному искусству других людей.

– В зале присутствуют наши помощники, поэтому они будут наблюдать за вами и подсказывать, если возникнут какие-то проблемы с усвоением материала, – произнесла Мария с довольной улыбкой и окинула взглядом всех присутствующих. – Что ж, приступим!

Помещение заполнили прекрасные звуки музыки, и волшебники погрузились в изучение танца. Гермиона видела, что большинству движения давались невероятно легко, чего нельзя было сказать о Гарри с Роном, которые то и дело чертыхались, путаясь в своих ногах. Скорее всего, дело было в том, что многие уже умели танцевать венский вальс, ведь это был один из тех классических танцев, которые исполняют на светских приемах, устраиваемых знатными семьями волшебников. И, если учесть, что подавляющее большинство из тех, кто отдыхал на курорте Магнолии, составляли невероятно богатые и прекрасно образованные люди, удивляться было нечему.

– Гарри, но ты же уже учил вальс во время подготовки к балу в честь Турнира Трёх Волшебников! – заныла Джинни, безуспешно пытаясь научить его шагать в унисон с ней.

– Это было на четвёртом курсе, Джинни! – возразил Гарри, всматриваясь в свои стопы. – Кстати, у меня почти получилось! Смотри!

С этими словами он постарался ускорить темп, сжав её талию так сильно, что Джинни вскрикнула, а затем и вовсе споткнулась о его ноги и чуть не упала, не придержи Гарри её в этот момент.

– Боюсь, я станцую не лучше, – мрачно произнёс Рон, наблюдая за другом. – Может, не стоит?

Гермиона вздохнула. С начала занятия прошло больше получаса, и многие пары уже давно кружились в вальсе, но они с друзьями по-прежнему стояли на месте, оттачивая движения в стороне. Причём, если Гарри хоть и неумело, но пытался танцевать, Рон вместо этого нервно перешагивал с ноги на ногу, постоянно бормоча себе под нос что-то вроде: «Вперёд, влево, на носки, опуститься, назад, вправо…» Проблема заключалась в том, что он никак не мог запомнить последовательность движений, а на все попытки Гермионы помочь отвечал гордым отказом. Лишь когда к ним подошла приятная молодая девушка в форменной мантии и практически приказала встать в пару, Рон всё же обречённо подошёл к Гермионе и, неуклюже приобняв её за талию, взял в свою левую руку её правую.

– Стоит, Рон. Ведь у тебя не получится, пока не попробуешь, верно? – наконец ободряюще улыбнулась Гермиона и потянула его немного на себя, чтобы дать импульс к началу движения.

– Эй, стоп, что ты делаешь? – неловко шагнул вперёд Рон, чуть не сбив Гермиону с ног своим мощным телом.

– Пытаюсь помочь тебе начать танцевать, – терпеливо сказала она, чувствуя, что выдержке совсем скоро может прийти конец.

– Но разве не я партнёр? Я же должен тебя вести, ведь так? – деловито произнёс Рон и даже приосанился от собственной значимости.

Гермиона едва сдержалась, чтобы не закатить глаза.

– Да, ты прав. В таком случае я жду, пока ты сам не начнёшь движение.

Услышав её слова, Рон скис.

– Ладно, только ты мне помогай, подсказывай, если что, хорошо?

Она и старалась помочь, но Рон всё так же безжалостно наступал ей на ноги, путал направление движения и уже не просто чертыхался, а демонстрировал по-настоящему впечатляющий словарный запас ненормативной лексики. Гермионе было искренне его жаль, ведь Рон не обладал и минимальными способностями к танцам, но, с другой стороны, она просто мечтала сейчас потанцевать с кем-то, кто мог составить ей достойную пару в вальсе.

Внезапно она почувствовала, что Рон начал шагать правильно и даже немного ускорил темп.

– Смотри, Гермиона, получается! У меня получается! – радостно воскликнул он.

И она искренне разделяла его радость, кружась пусть и в не столь быстром темпе, но всё же в ритме вальса по залу до тех пор, пока внезапно не увидела его.

В этот миг Гермионе показалось, что кто-то с силой сдавил её горло руками, ведь она не могла сделать и вдоха. Резко остановившись, она едва не упала вместе с Роном, который, ничего не замечая, собирался продолжить движение.

– Эй, что с тобой? – недовольно обратился он к ней, еле удержавшись на ногах, но она ничего не слышала.

Казалось, Гермиона вообще забыла, что кто-то ещё существует в миг, когда увидела Драко Малфоя.

Он смотрел прямо на неё без тени улыбки, прожигал своим напряжённым взглядом, а она была не в силах оторвать глаз от его немного осунувшегося с их последней встречи лица. И, конечно, для Гермионы не было неожиданностью, что в мгновенье ока к ней, словно на бис, вернулись все главные действующие лица её собственной внутренней трагедии под названием «разочарование»: гнев, сковывающий тело, отчаяние, поселившееся в груди, и боль, много боли, затопившей всё её существо.

Она смотрела на него, и в голове было так много мыслей, но ни одна из них не хотела обретать ясную форму. Разве что это предательское, болезненное и такое унизительное желание отчаянно броситься к нему, найти его губы своими, почувствовать жар его тела, наплевав на всё и на всех. Гермиона не думала, что всё ещё может так сильно в нём нуждаться, и не подозревала, что это будет так больно – просто стоять и смотреть на него, без права сделать хоть шаг навстречу.

Смешно: их разделяла всего пара метров, но ей казалось, что сейчас между ними пролегла целая пропасть.

Внезапно что-то в лице Драко дрогнуло, и Гермиона издала испуганный вздох, когда он сделал медленный шаг к ней. И в миг, когда она сама готова была пойти к нему, он вдруг остановился, крепко сжав кулаки, а его взгляд пронзила боль.

Было ясно, что он не может к ней приблизиться. И Гермиона, кажется, знала причину.

Горько усмехнувшись, она отвела от Малфоя взгляд, приготовившись увидеть поблизости Элису, но, кроме неприязненно смотрящей на неё блондинки, рядом с Драко никого не было.

– Чего это Малфой опять на тебя так уставился? – вырвал её из временного оцепенения раздражённый голос Рона, и она, вздрогнув, резко к нему повернулась.

Образовавшийся в горле комок мешал говорить, но Гермиона изо всех сил старалась взять себя в руки.

– Ерунда. Давай дальше танцевать, – тихо произнесла она дрожащим голосом и, замолчав, вновь встала с Роном в пару.

К счастью, он спорить не стал, и уже в следующую секунду они продолжили движение, разве что теперь Гермиона совершенно не могла ни о чём думать, кроме Драко. Внезапно руки Рона, которые она ощущала на своём теле, показались слишком тяжёлыми и до боли чужими. Хотелось сбросить их, избавиться от этого гнетущего контакта, ведь в этот миг воспоминания об объятиях Малфоя со всей жестокостью обрушились на неё, и она не могла отделаться от ощущения, что находится в тесной близости не с тем мужчиной.

И тут Гермиона неожиданно поняла, что стоит ей снова прикоснуться к Драко, ощутить его тело, прижатое к её собственному, она не захочет его отпускать. Но, так как сделать это всё-таки будет нужно, лучше тогда и вовсе не дотрагиваться. Но ведь это невозможно?

Ответ утвердительный, а оттого горький.

Вдруг музыка стихла, и взоры всех волшебников обратились к Стефано, который начал говорить:

– Итак, я вижу, что вы научились искусству венского вальса! Теперь же осталось запомнить следующее: первую восьмёрку вы танцуете с одним партнёром, после чего дамы идут против часовой стрелки, а кавалеры – по часовой основным вальсовым ходом на четыре счёта. Следующие четыре такта сначала партнёр приветствует даму, а затем и дама партнёра. Далее вы начинаете снова вальсировать, но уже в новой паре. Сейчас мы с Марией, а также с двумя нашими помощниками – Алексией и Валерио – продемонстрируем то, что вам необходимо будет станцевать.

На сцену вышла ещё одна пара – грациозная шатенка и благородной внешности мулат, и преподаватели вчетвером показали, как должен выглядеть танец. Двигались они легко и воздушно, и со стороны казалось, что они парили над землёй в ритме вальса, поэтому, когда музыкальный отрывок подошёл к концу, вокруг раздались оглушительные аплодисменты.

Но Гермионе сейчас было не до этого. С каждой секундой ей становилось всё больше не по себе от осознания, что совсем скоро придётся столкнуться с Драко лицом к лицу, и она совершенно не могла предугадать свою и тем более его реакцию.

Она уже послушно шла за Роном занимать своё место, когда он внезапно произнёс:

– Ты вся дрожишь. Тебе холодно?

Гермиона нервно заправила прядь волос за ухо.

– Немного, – соврала она, зная, что ложь вышла никудышной.

– Послушай, Гермиона, мне кажется, или с тобой что-то не так? – нахмурился Рон и взял обе её ладони в свои руки. – Ты в последнее время какая-то грустная, периодически замолкаешь и думаешь о чём-то своём…

– Нет, Рон, всё в порядке, – перебила его Гермиона, заслужив благодаря этому ещё один недоверчивый взгляд.

Рон немного помолчал, всматриваясь в её лицо так, словно пытался найти ответ на свой вопрос, после чего шумно выдохнул и опустил голову вниз.

– Ладно. Ты же знаешь, что если что, можешь рассказать мне всё? – вновь серьёзно посмотрел он на неё.

Что-то внутри Гермионы дрогнуло. Бедный Рон, он даже не представляет, к чему может привести её с ним полная откровенность.

– Да.

Вторая ложь за минуту, так легко сорвавшаяся с её губ. Гермиона определённо делала сомнительные «успехи» по части вранья.

К счастью, этот неловкий момент был прерван громкой летящей музыкой венского вальса и словами Стефано о том, что пора начинать.

Они вновь встали с Роном в пару, продолжили танцевать, и Гермиона на какое-то время забыла, что вскоре им нужно будет менять партнёров, пока Рон неожиданно не отстранился от неё. Пару секунд она молчала и недоумённо смотрела на его удаляющуюся спину, и лишь нетерпеливый толчок идущей сзади девушки заставил её начать двигаться.

Следующим её танцевальным партнёром стал высокий, но немного неуклюжий парень лет двадцати, который в знак приветствия сделал лёгкий поклон. Гермиона в ответ присела в реверансе, а затем снова закружилась в вальсе.

Благодаря танцу она отвлеклась от своих мрачных мыслей, и, когда на смену предыдущему пришёл уже пятый партнёр, внезапно заметила, что всего через одну пару танцующих вальсирует Малфой. Внутри всё замерло, мысли, одна отчаянней другой, заполнили её голову, и Гермиона почувствовала, как с каждым тактом ею всё больше овладевает паника.

«Один… Два… Три… Четыре…»

Она не могла остановить счёт, который с каждой секундой все быстрее уносил её навстречу неминуемому столкновению с Драко.

«Пять… Шесть… Семь… Восемь…»

Теперь он танцевал с ней рядом, и, казалось, лишь сейчас заметил Гермиону, бросив на неё мимолётный взгляд.

«Восемь… Семь… Шесть… Пять…»

Время вело обратный отсчёт, а она до сих пор отчаянно пыталась придумать, как бы ей избежать контакта с Драко.

«Четыре… Три… Два… Один…»

Стефано объявил, что это завершающий круг вальса и после него репетиция будет закончена. Гермионе было жаль, что он не сказал это шестнадцать тактов назад.

Она старалась смотреть себе под ноги, лишь бы не на его лицо, но взамен увидела приближающиеся к ней знакомые чёрные туфли, которые не могли принадлежать никому, кроме…

– Полагаю, тебе стоит смотреть на меня, когда я здороваюсь с тобой, – услышала она холодный голос у себя над ухом.

Встрепенувшись, она вскинула голову и наткнулась взглядом на Драко, который смотрел на неё с невесёлой усмешкой на губах. Стараясь вести себя как ни в чём не бывало, Гермиона ответила, отчаянно пытаясь унять дрожь в руках:

– Я не слышала твоего приветствия.

Не самое изобретательное, что она могла сказать, но, во всяком случае, это лучше, чем ничего.

Увидев краем глаза, что партнёрши уже заканчивают делать поклон, Гермиона поспешно присела в реверансе. Судя по тому, как усмехнулся Драко, выглядело это не слишком изящно.

– Ты могла бы увидеть приветствие, если бы так старательно не разглядывала мои туфли.

Чёрт. Он был абсолютно прав. Гермиона почувствовала себя дурой.

В следующую секунду все пары приняли танцевальную позицию, готовясь к очередному кругу вальса, и лишь они с Малфоем просто стояли друг напротив друга, не двигаясь с места.

– Нам нужно танцевать, Грейнджер. Постарайся это пережить, – низким голосом с легкой хрипотцой произнёс Драко, смотря на неё так, что тело Гермионы покрылось мурашками.

Ведь она знала, что его слова означают совершенно другое: им нужно не просто танцевать друг с другом – им нужно друг к другу прикасаться.

– Я и не такое переживала, Малфой, – не подумав, выпалила она первое, что подкинуло ей подсознание, и в этот миг, как в момент их сегодняшней встречи, в его лице что-то дрогнуло.

Не отводя глаз, он мягко притянул её к себе, и она едва не задохнулась от этой близости. Тело Гермионы, абсолютно неподвластное голосу разума, истосковавшись, прильнуло к Малфою, и от этого они оба вздрогнули.

– Грейнджер… – тихо протянул Драко, слегка склонившись к ней, и она поспешно отвернулась.

– Давай просто танцевать, – дрогнувшим голосом произнесла Гермиона, чувствуя, что если этот диалог затянется, она просто не выдержит и…

Но Драко послушал её, и уже в следующую секунду начал движение.

И в миг, когда они стали вальсировать, Гермиона ощутила, как на глаза навернулись слёзы. Это было так прекрасно – вновь ощущать его тело, двигающееся с ней в одном танцевальном ритме, снова испытывать это невероятное, дурманящее желание, которое просто сводило с ума, чувствовать, словно в этот короткий момент они двое – единое целое, и так будет вечно…