Текст книги "Там, где мы есть (СИ)"

Автор книги: InNOCH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 69 страниц)

Ashes Remain – Gift Of Love

В этот вечер Капитан снова взял деньги за свой «живой товар», а Питер снова молча исчез, не желая общаться. Поэтому, сидя на их утесе и наблюдая, как солнце медленно погружалось в изумрудно-голубые воды океана, рассыпая по его поверхности огненные блики, Киллиан замер от неожиданности, когда почувствовал за спиной чужое присутствие. Это мог быть кто угодно на этом острове – волки, Феликс или кто-то из потерянных мальчишек, что задержались в Неверлэнде, но Джонсу хотелось верить, что это тот, кого он всегда ждет. Он чувствует легкое движение слева от себя, осторожно поворачивает голову и, затаив дыхание, смотрит, как в зеленых глазах сидящего рядом с ним Питера гаснет последний луч уходящего солнца.

– Почему ты сегодня снова взял деньги, Киллиан? – Пэн не смотрит на Кэпа, его взгляд все еще устремлен к линии горизонта.

– Мне просто понадобились деньги, Питер, – Киллиану все еще кажется, что это всего лишь видение его желаний. – Нужно платить по долгам, содержать корабль, платить жалование своей команде, чтобы они безропотно терпели все мои странности.

Они долгое время сидят в тишине и наблюдают, как остров окутывают сумерки, а в небе зажигаются первые звезды.

– У меня сегодня день рождения… Там, в моей реальной жизни, – Питер первым нарушает тишину.

– Поздравляю. И сколько же тебе стукнуло реальных лет? – Джонс немного удивлен таким откровениям – раньше они никогда не говорили о своих реальностях. Киллиан слышал легенды о том, что у каждого существует другая параллельная реальность, но сам в это не особо верил. И хотя иногда в своих снах он видел странный мир и себя в нем, то почти ничего не помнил – лишь мгновения, кадры, обрывки… Он слышал, что только Хранители помнят свои другие реальности, а Пэн не упоминал раньше о своей жизни за пределами Неверлэнда.

– Семнадцать.

– Ух ты! Ты почти взрослый мальчик, Питер Пэн, – Кэп улыбается, глядя на все еще серьезное лицо парня. – Прости, что я без подарка. Знал бы – подготовился. А так… – Джонс вытащил из кармана фляжку с ромом. – Могу только предложить выпить отличного рома за твое здоровье и рассказать парочку веселых историй о своих приключениях. Как тебе такой план праздничного вечера?

Питер недолго раздумывает над предложением пирата, кивает головой и впервые за вечер улыбается:

– Идет! Мне нравится твой план.

Киллиан первый прикладывается к фляжке и делает большой глоток рома:

– За тебя, парень! Чертовски рад, что судьба нас познакомила, – Кэп салютует Пэну и передает ему фляжку.

Питер делает довольно приличный глоток обжигающего нутро алкоголя и морщится от непривычной крепости:

– Черт! Какая гадость!

– Чтобы ты понимал в отличном роме, мальчишка! – Киллиан смеется, отбирает у Пэна свою фляжку и делает еще один глоток. – Лично мне он иногда прочищает мозги, а порой помогает забыться… Смотря сколько выпить.

– То есть сейчас мы прочищаем мозги? – Питеру и не нужен ответ, он и сам чувствует, что даже от крошечной дозы крепкого алкоголя из головы улетучились все мысли, что не давали ему расслабиться.

Он закидывает руки за голову и падает на спину, утопая в мягкой траве и ощущая приятную прохладу вечерней росы. Он чувствует, как Киллиан укладывается рядом, и теперь они соприкасаются головами. Он чувствует тепло от лежащего рядом тела и слышит, как Джонс начинает рассказывать ему о своих приключениях. Он счастливо улыбается, глядя в высокое темное небо Неверлэнда. Это определенно один из лучших его вечеров в этом мире, но все же чего-то не хватает…

– Поцелуй меня, Киллиан…

Шепот в темноте кажется Кэпу иллюзией, и он замолкает на полуслове, пытаясь понять – не показалось ли…

– Поцелуй меня, пожалуйста…

Нет, не иллюзия. Не показалось. И его не нужно просить еще раз. Киллиан нависает всем телом над Питером и смотрит в его темные глаза, в которых отражается ночное небо Неверлэнда. Они как омуты. Манят. Затягивают. Не отпускают. Они уже давно его не отпускают. Он пленник этих глаз… И губ… И рук… И… Он пленник Питера Пэна. И он привык, что все их общение происходило на уровне деловых отношений. Но теперь и просьба Пэна, и его призывный взгляд приводят Киллиана в замешательство… Он завороженно смотрит, как Питер торопливо облизывает пересохшие от волнения губы, оставляя влажный след, и это срабатывает как спусковой крючок. Он со стоном впечатывается в приоткрытый рот, сминая торопливым, жадным поцелуем мягкие податливые губы своего красивого мальчика. Сейчас он не хочет сдерживать себя и настойчиво проникает языком в жаркий рот Питера, вынуждая его задохнуться в поцелуе – горячем и тягучем, и дуреет от обрушившихся ощущений, его трясет от желания. Он сильными руками прижимает к себе гибкое тело и чувствует ответную дрожь. И кажется, что если он будет немного настойчивее, то…

– Прости, Киллиан, – Питер протяжно стонет Киллиану в рот, вынуждая вынырнуть из Нирваны и разорвать поцелуй. – Прости…

И через мгновение Джонс оказывается в одиночестве, сжимая в объятьях пустоту и ощущая щекочущее прикосновение травинок к своим губам. И он бы решил, что все это было всего лишь его иллюзией, если бы не силуэт на смятой траве. Он с отчаянным стоном падает в отпечаток, все еще хранящий тепло тела Питера, а затем, перевернувшись на спину и раскинув руки, громко смеется, потому что вдруг понимает, что теперь они стали пленниками друг друга.

Робби очнулся у себя в комнате с зажатыми браслетами в руках и приличным стояком в штанах. Черт! Он же зарекался от таких экспериментов. Какого хрена на него нашло? И если бы он вовремя не снял магические браслеты, то не известно, как далеко бы он зашел в своем любопытстве. Нет. Он уверен, что не решился бы на последний шаг, но… Но ему понравилось. Ему хотелось большего, чем просто поцелуй, твою мать! Может, он просто запутался, может, немного сошел с ума… Может. Он попробует с этим разобраться позже, потому что сейчас все мысли занимает только одно желание… И ему срочно нужен душ, как когда-то с Кэлумом, потому что он до сих пор ощущает жаркие губы Киллиана, высасывающие из него всю душу вместе с разумом, и от воспоминаний сладко сжимаются мышцы внизу живота… Это непривычно, это неправильно, это пугает…

И уже выплеснув накопившееся возбуждение, он обессиленно сползет спиной по прохладной стене душевой кабины, дрожащей рукой напишет на запотевшем стекле имя «Киллиан» и расплачется, понимая, что влюбился, и почувствует тепло в своем сердце, которое все еще хранило холодность после его возвращения из Неверлэнда.

Комментарий к Часть 12. О поцелуях и не только Потрясающий Киллиан Джонс от моего любимого художника: http://static.diary.ru/userdir/3/0/2/9/3029340/82588012.jpg

И Цитрамон подарила этой части красочную иллюстрацию:

http://firepic.org/images/2015-04/12/356cm84me86s.jpg

И треки для атмосферы, если нужно:

Ashes Remain – Here For A Reason: http://www.aiomp3.com/mp3/ashes-remain–here-for-a-reason-download.html

Jonathan Thulin – Dead Come To Life: https://music.yandex.ru/album/1672746/track/5388636

Ashes Remain – Gift Of Love: http://www.aiomp3.com/mp3/ashes-remain-gift-of-love-download.html

====== Часть 13. Если думаешь, что выиграл – убедись, что это так ======

– Что-то мне кажется, милый, что наш мальчик влюбился, – Стефани наблюдала задумчивость на лице сына, который уже двадцать минут ковырял вилкой остывший завтрак, но так к нему и не притронулся. – Ты только посмотри на эту улыбку и блеск в его глазах.

– Да? А я думал, что он заболел. Ты лучше присмотрись к его ненормальному румянцу… Роб, сынок, ты в порядке? Э-э-й! Ты меня слышишь? – Айван пощелкал пальцами перед лицом сына, пытаясь вывести его из состояния отрешенности, и это сработало – Робби наконец-то отвлекся от своего «увлекательного» занятия и поднял глаза на отца. – Ну, слава богу! Стэф, наш мальчик снова с нами…

– И кто она, сынок?

– В смысле? – Робби озадаченно смотрел на мать. – Я что-то не понимаю…

– Дорогая, ты сейчас своими расспросами снова заведешь его в тупик, и тогда мы потеряем его окончательно, – Айван, глядя на растерянность сына, поспешил на помощь. – Тем более он еще не успел с ней познакомиться, – он подмигнул ничего не понимающему Робби и протянул ему ключи. – Не поверишь, но твоя красотка ждет тебя прямо перед домом.

Робби смотрел на раскачивающиеся перед глазами ключи с фирменным брелоком компании «Форд» – бегущим во весь опор серебристым мустангом, и не верил своим глазам. Ему даже хотелось ущипнуть себя за руку, чтобы проверить – не спит ли он.

– Это то, что я думаю? – он осторожно протянул руку и взял ключи.

– Мы с мамой решили, что ты ее заслужил. С днем рождения, сын.

Arctic Monkeys – I Want It All

Красотка действительно ждала его перед домом – Форд Мустанг красного цвета, с откидным верхом. Робби увидел ее в автосалоне, куда они с отцом заходили в прошлом месяце, и это была любовь с первого взгляда. И именно на этой машине, Робби гонял тогда на тест-драйве по тихим загородным дорогам Хьюстона, проверяя ее скоростные возможности и устойчивость при заносах, иногда поглядывая с усмешкой на притихшего в ужасе менеджера автосалона. Скорость Робби Кэй обожал – вот и сейчас он гнал свою «девочку» по свободному от машин хайвэю, ведущему к океану. В это теплое, солнечное сентябрьское утро можно было сложить верх салона, чтобы ощущать всем телом мощный поток воздуха, словно птица, парящая в небесах, и ощущение полета отрывало его от реальности, отвлекая от земных проблем и не только, опьяняя почище всякого алкоголя. Кстати, о спиртном… Мысли снова вернулись к тому, что произошло накануне в Неверлэнде, когда он сам, твою мать, сам попросил Киллиана поцеловать его… Может, у Джонса был какой-то особенный ром, может, пират что-то подмешал в него? Может, именно в роме была причина его временного помешательства? Временного ли? Только лишь от одного воспоминания вновь возникшее в сердце тепло с каждым ударом растекается по венам и концентрируется в паху жарким шаром. Сладко… Настолько, что покалывало кончики пальцев рук, и приходилось сжимать руль посильнее, чтобы унять их неожиданную дрожь.

Он все же доезжает до океана и долго сидит на безлюдном берегу. И если бы не стоящий за спиной Мустанг, то у Робби было полное ощущение, что он находится в другой реальности, что еще немного, и солнце начнет клониться к горизонту, на котором вскоре появится хорошо знакомый силуэт корабля с раздувающимися белыми парусами. На минуту сердце замирает, словно действительно чего-то ждет, вернее – кого-то. Робби кажется, что если он сейчас обернется, то увидит за своей спиной вместо красного новенького жизнерадостно сверкающего на солнце Мустанга черное зловещее полотно темного портала. Он даже смотрит на часы на своей левой руке, с которыми по совету Призрака почти не расстается, и замирает, потому что стрелки не движутся – секунда кажется ему вечностью, и облегченно выдыхает, когда стрелка все же дергается, определяя его реальность… Но его тянет в Неверлэнд. Нет, он не чувствует зова, просто его сердце рвется туда. К черту все – свои сомнения, чужие подозрения и намеки, плевать, что сегодня его день рождения и друзья ждут от него отличной вечеринки, да и друзей тоже – к черту… Он не хочет шумной компании и веселья, и с удовольствием променяет все это на тихий вечер под звездным небом с единственным человеком в другой реальности. Но как же все это неправильно… Плевать! Робби решительно вытаскивает телефон, набирает сообщение, чтобы разослать друзьям, стирает его, недолго раздумывая, набирает снова и отправляет: «А не закатить ли нам что-то грандиозное сегодня вечером, гайз?»

Питер Пэн не появлялся в Неверлэнде вот уже несколько дней, вызывая беспокойство всех обитателей острова. Больше всего это волновало Феликса. Он переживал, что случилось что-то плохое, потому что обычно Питер всегда предупреждал о своих возможных отсутствиях, оставляя в этих случаях четкие инструкции и приличную сумму золотых, если заявится пират со своим «живым товаром». Но Киллиан приплывал один, в портал не уходил, но подолгу сидел на утесе, явно ожидая Питера. Об этом Феликсу исправно докладывал вездесущий Уайз, а Странника чересчур благопристойное поведение Капитана раздражало и даже злило – он чувствовал, что между Джонсом и Пэном что-то произошло. Вот только неясно, что именно? Феликс несколько раз порывался выяснить это у Киллиана, но что-то каждый раз его останавливало. А когда все же терпение иссякло, и порывы вытрясти из Капитана душу переросли в навязчивое желание, которое хотелось осуществить немедленно, появился Питер. Неожиданно. В лагере Потерянных мальчишек, когда Феликс разжег очередной вечерний костер.

Как и раньше до появления пиратов на их острове, Пэн снова сидел рядом с Феликсом, соприкасаясь с ним плечами, и задумчиво смотрел на языки яркого пламени. Все собравшиеся вокруг костра, включая самого Феликса, притихли, глядя на хозяина Неверлэнда.

– Тебя долго не было, Питер, мы беспокоились, – Феликс начал разговор осторожно. – Что-то случилось?

– Ничего, о чем бы стоило волноваться, – Пэн оторвал взгляд от костра и взглянул на Феликса. – Просто хотел кое в чем разобраться.

– Успешно?

– Хотелось бы думать, – Питер улыбнулся.

Ну, не рассказывать же Феликсу о том, что Питер Пэн сам попросил Киллиана поцеловать его, что испугался своих ощущений, что сбежав в свою реальность, Робби Кэй дрочил в душе, чтобы снять напряжение, а потом понял, что влюбился, но решил, что это неправильно, поэтому на дружеской пьяной вечеринке в другой реальности, в честь своего же дня рождения, Робби Кэй, немного выпив лишнего, пытался разобраться в своих предпочтениях, перецеловав и перелапав почти всех присутствующих девчонок. И надо сказать, что это было, в общем-то, неплохо, но не привело ни к какому результату. Вернее, результат был довольно предсказуем – он снова почему-то оказался у Кэлума Бирна, и они хихикали как ненормальные почти до утра, вспоминая подробности и веселые недоразумения праздника, а потом уснули рядом в одной постели. Питер не станет рассказывать, что все эти дни Робби Кэй рвался в Неверлэнд, но сдерживал себя. Рвался снова увидеть Капитана Джонса, но боялся их встречи. Боялся не Киллиана, а скорее себя… И если бы не обязательства Хранителя, то он еще долго бы не появлялся в этой реальности. Хотя, если уж совсем честно…

– Я скучал по тебе, – Питер легонько толкнул Феликса в плечо. – Как тут у нас дела? Хотя можешь и не говорить – я не сомневаюсь, что все в порядке.

Они с мальчишками долго сидели у костра и болтали. Потерянные вспоминали и наперебой рассказывали разные истории о себе и просто от кого-то услышанные. Это был первый вечер за долгое время, когда хозяин Неверлэнда заинтересованно слушал оживившихся мальчишек, разговаривал с ними на всякие темы, много улыбался, а иногда смеялся в голос вместе со всеми над очередной забавной историей. И в этот вечер Феликс видел в Питере не всемогущего Хранителя снов, а просто еще одного Потерянного мальчишку, который нашел приют в Неверлэнде среди таких же, как и он сам. А еще Феликсу было странно, что Пэн ни разу не спросил про Капитана Джонса. Значит, между ними действительно что-то произошло, но Феликсу было абсолютно на это наплевать. Он даже был этому рад, потому что Питер снова вернулся к нему. Ему сейчас даже было наплевать на их с Капитаном заключенное пари, потому что Феликс и так ощущал себя победителем – Питер теперь день изо дня был рядом. И если раньше Страннику казалось, что у него нет никаких шансов, чтобы завоевать сердце Пэна, то сейчас появилась призрачная надежда. И неважно, что у них нет тех любимых Феликсом уединенных вечерних посиделок на утесе – там теперь обитает пират в компании постоянной подружки – бутылки рома. Феликсу об этом докладывал его ворон: что Киллиан исправно почти каждый вечер приплывает на остров, сидит в одиночестве на утесе и напивается, а потом спит там до самого утра. Странно, что за все это время Джонс ни разу не прибег к какой-нибудь уловке и не вынудил Пэна прийти к нему даже на деловую встречу, да и сам дальше берега не уходил. Вообще все было странно – Феликс чувствовал это нутром, и все походило на затишье перед бурей. И буря разразилась неожиданно, когда Капитан Джонс появился в их лагере.

Three Days Grace – Over And Over

Мальчишки весело галдели, когда в один из вечеров занимали свои места у жаркого костра. Сам Феликс сидел чуть в стороне от яркого пламени на расстеленном на земле плаще, устало прислонившись спиной к дереву. День в Неверлэнде выдался довольно напряженным – они с Питером переправили парочку Потеряшек в их реальности почти одновременно. Пэн сегодня был в ударе и превзошел самого себя – он с помощью магии выстроил грандиозную иллюзию, в которой сам Странник чуть было не запутался и не потерялся, и которая лишила Питера почти всех сил. А теперь Хранитель снов лежал вытянувшись во весь рост на расстеленном плаще, его голова покоилась у Феликса на коленях, глаза были прикрыты, а сам Питер улыбался, потому что ему нравилось ощущать робкие прикосновения тонких пальцев друга к своим волосам. От множества глаз их скрывала полутьма, до которой почти не доходил свет от костра, и которая дарила им обоим ощущение уединения… Зачем так было убиваться ради каких-то мальчишек, Феликсу было непонятно.

– Не понимаю, для чего было устраивать такое фееричное шоу… – Феликс запустил пятерню в густую шевелюру Питера. – Устал?

– Безумно, – Пэн поерзал, устраиваясь поудобнее. – Но мне хотелось их поразить, да и настроение было подходящим.

– Ты поразил даже меня, чего уж говорить о мальчишках, – парень улыбнулся, вспоминая восхищенные лица Потеряшек.

– Что тебе докладывает Уайз… о нашем доблестном Капитане?

Феликс замер и открыл глаза – давненько Питер не интересовался Капитаном Джонсом, вернее – ни разу, как появился, после своего долгого отсутствия. Пэн выглядел абсолютно спокойным и невозмутимым, даже не повел своей левой бровью и не открыл глаз.

– Да ничего, в общем-то. Приплывает, уплывает… – Питеру совершенно не нужно знать, что Киллиан практически безвылазно находится на острове, что каждый вечер и всю ночь ждет его, что компанию ему составляет бутылка рома, что каждое утро он возвращается на корабль, но «Веселый Роджер» не поднимает якорь, и уже несколько месяцев не раздувает парусов, не считая нескольких раз, когда пираты все же отплывали, видимо, чтобы пополнить свои запасы. – А почему ты спрашиваешь?

– Странно, что за все это время я ни разу не слышал его свирели… Решил, что он больше не появляется здесь, – Питер пожал плечами и нахмурился. – Что, и ни разу не привозил мальчишек с собой?

– Не могу сказать точно, но вроде как нет… – это было действительно странно, чтобы пират вдруг забросил свой доходный бизнес. Неужто Киллиан ромом залил себе все мозги? Да и бог с ним! Пусть делает, что хочет. И хорошо, что о себе не напоминает…

Они оба замолчали, раздумывая каждый о своем.

– Ну и ладно тогда, – Питер вздохнул. – Пора возвращаться…

– Побудь еще немного. Хорошо же сидим.

– Да… Отличный вечер, – Пэну действительно было сейчас хорошо и почти спокойно… Если бы он не вспомнил о Капитане Джонсе…

Феликс с удовольствием наблюдал за мальчишками, которые устроили странные пляски возле костра, когда заметил краем глаза движение на краю леса, что окружал их поляну, в десятке метров чуть левее от себя, а по напряженно вглядывающемся в темноту Призраку, понял, что ему не показалось. Киллиан Джонс собственной персоной стоял, прислонившись плечом к дереву и не отводил взгляда от лежащего с закрытыми глазами Питера. Капитан понял, что Феликс его заметил и перевел взгляд на него. Тяжелый, колючий, раздраженный… Феликс усмехнулся и одними губами, отчетливо, чтобы Киллиан понял его, произнес:

«Убирайся, Киллиан. Он не твой. Ты проиграл, и просто смирись с этим».

То ли Пэн что-то почувствовал, то ли Феликс сказал что-то вслух – Питер открыл глаза и увидел стоящего почти прямо перед собой Киллиана. Нет, он был не настолько близко, но достаточно, чтобы рассмотреть грусть в его темных глазах. Питер замер от неожиданности, потому что меньше всего хотел сейчас увидеть этого человека. Вернее, он боялся встретиться с Джонсом. Почему? Питер Пэн и сам не знал ответа на такой, казалось бы, простой вопрос. Они напряженно смотрели друг другу в глаза некоторое время, которое Пэну показалось вечностью. И ему казалось, что еще немного, и Киллиан выйдет из укрывавшей его темноты и направиться к ним, и от этой мысли сердце затрепыхалось от волнения, но этого не произошло – Джонс вымученно улыбнулся ему, отступил в темноту и исчез. Капитан ушел, а сердце Питера беспокойно заныло, распространяя по венам чувство боли, от которой хотелось завыть в голос. Черт! Зачем он задержался в Неверлэнде, когда чувствовал, что должен возвращаться в свой мир? Что теперь? Он резко поднялся, сел, прислонившись спиной к дереву, и несколько раз приложился затылком к шершавому стволу, пытаясь достучаться до правильного решения. После чего на немой вопрос застывший в глазах Феликса прошептал: «Прости…» и исчез.

Ashes Remain – I Wonʼt Run Away

Киллиан Джонс спешил вернуться на свой корабль, решительно шагая по тропе, ведущей к берегу океана и освещаемой яркой луной. Он проклинал себя за решение пойти в лагерь. Зачем? Зачем он туда пошел? Сидел бы и дальше на утесе в неведении и ждал бы… Хотел узнать у Феликса – что с Питером, почему не появляется в Неверлэнде, не случилось ли чего? И что узнал? Что Питер жив, здоров и счастлив в компании Феликса? А он, дурак, надеялся, что последний поцелуй их сблизил, что Питер влюблен в него… Он мог поклясться, что видел это в его темных глазах, в которых отражались тогда звезды ночного неба Неверлэнда. Так что произошло? Откуда взялся этот испуг во взгляде его красивого мальчика? Питер был явно не рад появлению Киллиана в лагере Потерянных. И вероятнее всего, Пэн избегал Капитана, не желая с ним даже видеться… Джонс ведь шел в лагерь, чтобы увидеться с Феликсом, чтобы получить от него хоть какие-то ответы, но теперь в его голове возникло такое большое количество новых вопросов, что мозг грозился отключиться от перенапряжения. Киллиан уселся на поваленное дерево, вытащил фляжку с ромом и отхлебнул.

– Прочищаешь мозги или пытаешься забыться? – звонкий насмешливый голос раздался совсем рядом, и Капитан так и застыл с поднесенной ко рту фляжкой, не веря своим ушам и приписывая знакомый голос своему разгулявшемуся воображению.

Киллиан осторожно повернул голову и увидел Питера Пэна, освещаемого луной, который стоял, прислонившись к дереву плечом и сложив руки на груди. Он был похож на сказочного лесного эльфа, если бы не хорошо знакомая Джонсу озорная улыбка.

– Хочу прочистить мозги для начала, а потом забыться, – Киллиан опустил, наконец, руку с зажатой в ней фляжкой рома. – Ты избегаешь меня, Питер? Я что-то сделал не так?

– Это я сделал что-то не так, Киллиан, – Питер вздохнул и, оттолкнувшись плечом от дерева, за короткое мгновение оказался на расстоянии вытянутой руки прямо перед пиратом. – И это было ошибкой…

Они снова молча смотрят в темные глаза друг друга, а Киллиану невыносимо хочется протянуть руку и коснуться Питера, притянуть к себе, сжать в объятиях, чтобы почувствовать его материальность и тепло его тела. И он осторожно тянет руку и аккуратно берет Питера за запястье, словно спрашивает разрешения, а Пэн лишь улыбается и руку не одергивает. И тогда Киллиан сжимает его запястье сильнее и тихонько тянет на себя. Питер делает шаг вперед и оказывается совсем близко, нависая над сидящим Джонсом, не разрывая с ним ни на мгновение зрительного контакта. Пэн молчит, и Киллиан не выдерживает – обхватывает его руками и прижимает к себе. Он утыкается лицом в неизменную темно-зеленую куртку Пэна, что пропахла лесом и самим Питером, и шумно втягивает носом воздух, пытаясь вобрать в себя запах, который возбуждает и заставляет сердце биться чаще и громче. Но ему кажется, что не только его сердце так реагирует на их близость друг к другу. Он прижимается ухом к телу Питера где-то в районе его солнечного сплетения и слышит, как колотиться сердце его красивого мальчика. Он вскидывает голову, страшась снова увидеть испуг в глазах Пэна, но видит волнение…

– Я жду тебя каждый чертов вечер на том самом месте, где ты бросил меня, – Киллиан сжимает губы и грустно улыбается. – Прости, что заявился в ваш лагерь без предупреждения и напугал тебя. Ты не появлялся, и я переживал, что с тобой что-то случилось. Пришел поговорить с Феликсом, а увидел тебя… Вернее, вас. Я понимаю, что Феликс тебе больше близок по возрасту, чем я, и с ним, наверное, куда интереснее… – он говорит все это быстро, сбивчивым шепотом, торопясь объясниться, потому что хочет о многом сказать, но Питер прикладывает палец к его губам, вынуждая замолчать. Но Киллиан должен сказать то, что чувствует. – Я скучаю, Питер. Я безумно по тебе скучаю…

– Я тоже…

Все остальное кажется Киллиану Джонсу сном, потому что Питер обхватывает его лицо своими ладонями, долго задумчиво смотрит своими затягивающими темными омутами глаз прямо ему в душу, наклоняется, неспешно сокращая расстояние между их губами, на мгновение останавливается в каком-то миллиметре, отделяющем их от соприкосновения и обжигает жарким рваным дыханием, а затем, наконец, целует. Он сам целует Киллиана. Сладко. Горячо. Влажно. Неторопливо. Будто дарит свой поцелуй, от которого бросает в жар, и хочет им что-то сказать. И Киллиан немного растерян происходящим, но когда жар проникает в его сердце и неожиданно взрывается там, а миллион обжигающих осколков проникает в каждую клеточку его тела, он вздрагивает и стонет Питеру в рот, потому что неожиданно понимает, что чувствует к этому мальчику не только дикое желание, но и любовь. Питер вернул любовь в его сердце. Он вспоминает разговор с Феликсом и фразу, что когда-то засела в его голове: «Если Хранитель любит того, кому дарит свой поцелуй…» Он задыхается от понимания того, что сейчас произошло и прижимает тело своего мальчика к себе еще сильнее, а Питер, оторвавшись от его губ, запускает гибкие пальцы в его пропахшие соленостью океана волосы и прижимается своим лбом ко лбу Киллиана, пытаясь восстановить дыхание. Они оба тяжело дышат в губы друг друга, и их обоих трясет от желания продолжить прерванное занятие. И они снова тянутся друг к другу, вовлекаясь в тягучий как смола поцелуй, но Киллиан все же успевает шепнуть: «Я люблю тебя…» И ему неважно услышал ли его Питер, главное, что он, наконец, может это сказать…

Никогда не надейтесь на то, что ночная тьма скроет вас от посторонних глаз. Хотя Питер и не надеялся, укрывая то, что было не предназначено для других завесой невидимости. Но только не в этот раз – он напрочь забыл обо всех мерах предосторожности, когда сам вовлекал Киллиана в поцелуй, от которого сам же зарекался, и отчаянно надеялся, что это останется их тайной. И осталось бы, если бы Феликс не послал Уайза проследить за Капитаном. Он был уверен, что Питер вернулся в свою другую реальность, а вот в том, что Киллиан Джонс, наконец, покинул Неверлэнд, хотел удостовериться. Новость, которую принес ему Уайз потрясла Феликса – он понял, что снова потерял Питера, но сдаваться не собирался. И если потребуется, то пойдет даже на отчаянные меры, тем более что теперь в его распоряжении есть козыри, которые Киллиану нечем будет крыть. А значит, игра продолжается…

Комментарий к Часть 13. Если думаешь, что выиграл – убедись, что это так Треки использованные для написания части:

Arctic Monkeys – I Want It All: https://music.yandex.ru/album/1581808/track/14490441

Three Days Grace – Over And Over: https://music.yandex.ru/album/215582/track/2180620

Ashes Remain – I Won't Run Away: http://www.aiomp3.com/mp3/ashes-remain-i-won-t-run-away-download.html

====== Часть 14. Игры, иллюзии, головоломки... ======

Они все играют в какую-то идиотскую, нелепую игру. И каждый делает вид, что ничего не происходит, но при этом пытается просчитать действия другого и понять истинные мотивы. Феликс молчал и не пытался поговорить с Питером о том, что ему поведал ворон в ту ночь, когда Киллиан Джонс внезапно появился в их лагере. И Феликс не удивился тому, что Капитан возобновил свои деловые отношения с Пэном – это было довольно предсказуемо. И теперь частенько на закате солнца снова была слышна знакомая мелодия свирели, зовущая Питера на берег океана для очередной сделки. И хоть Пэн делал вид, что недоволен предстоящей встречей, Феликс видел, как загорались его глаза. Вот только теперь хозяин Неверлэнда для чего-то каждый раз звал с собой Призрака, а Уайз увязывался за ними, потому что Феликс попросил его приглядывать за этими подозрительными встречами. Но на деловых свиданиях ничего странного не происходило, если не считать того, что зачастую Капитан отдавал мальчишек Пэну просто так, безо всякой платы, иногда, правда, просил золотые; перебрасывался с Питером парой-тройкой слов, а затем возвращался на корабль. И Уайз больше не рассказывал Феликсу о Киллиане, сидящем в ночи на утесе в ожидании Питера. Зато докладывал, что «Веселый Роджер» все чаще снимается с якоря, растворяясь в ночи. И все эти обстоятельства невероятно радовали Странника. Сам Питер Пэн проводил много времени в лагере, уделяя излишне повышенное внимание, как казалось Феликсу, потерянными мальчишками и ему самому. Но при этом он видел, с каким нетерпением Питер ждал наступления ночи, а дождавшись, моментально исчезал, возвращаясь в другую реальность. Но Феликса что-то беспокоило в поведении Пэна – ему казалось, что Хранитель только делает вид, что покидает Неверлэнд. А еще одновременно с Питером из лагеря исчезал и черный волк по имени Тень. Иногда Странник посылал своего красноглазого ворона на разведку, но Уайз каждый раз возвращался ни с чем: найти черного волка в ночной тьме – дело довольно трудное. Правда, пару раз рассказывал, что как-то, когда луна светила особенно ярко, он видел Тень на том самом утесе, где не так давно Капитан Джонс коротал ночи в полном одиночестве.

В одну из таких лунных ночей Феликсу не спалось, и он решил прогуляться. Ноги сами привели его к тому самому утесу, на котором они с Питером проводили когда-то все свои вечера. В лунном свете Феликс увидел темный силуэт большого волка, который сидел, настороженно всматриваясь в темноту, а заметив Странника, забеспокоился и вскочил на ноги. Тень вел себя странно, и Феликс, подойдя к зверю, потрепал его по косматой голове.