Текст книги "Там, где мы есть (СИ)"

Автор книги: InNOCH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 69 страниц)

Rob Thomas – Lie To Me

Обо всем этом Колин размышлял, устроившись в углу дивана в обнимку с тем самым пледом, который по-прежнему хранил запах Роба – свежесть океанского бриза и терпкость леса. За окном только начинал заниматься рассвет, намекая комнатной сумеречной серости, что ее время истекло, и Колин в абсолютной тишине наблюдал, как бесцветные стены постепенно приобретали теплый оттенок, словно первые солнечные лучи окрашивали их в свой цвет, и это было завораживающе красиво. Он так был увлечен этой магией, что дернулся от неожиданности, когда дверь спальни распахнулась, явив в это утреннее волшебство заспанного Роба.

– Ты чего так рано вскочил? Выходной же, – Робби заметил Колина и попытался сфокусировать на нем свой все еще сонный взгляд. Потом прошлепал на кухню, налил стакан воды и повернулся к Колину, полулежащему на диване. – Не спится или приснилось чего? – завис на мгновение, смешно выгнув бровь, и кивнул своим мыслям. – Хотя о чем это я… Тебе же не снятся сны, – подошел, плюхнулся на диван, чуть не придавив ноги Колина, и закинул свои на журнальный столик. – Утро такое классное, и день обещает быть тоже неплохим… – отпил из стакана глоток воды. – Какие у нас планы на сегодня?

Бесконечные съемки смешали им все планы, поэтому единственный в их рабочей неделе выходной Колин рассчитывал провести дома как «ленивое воскресенье» и ни черта не делать. Но он промолчал о своем желании, потому что, судя по всему, у Роба была какая-то идея.

– Может, сегодня съездим в Университет Северной Колумбии? – Робби вопросительно посмотрел на загадочно молчащего Колина. – Хочу прикинуть свои возможности учиться там. Ну, и когда буду разговаривать с отцом о контрактах, хочу, чтобы он понимал, что я настроен серьезно и собираюсь продолжить образование. Так у меня будет больше шансов, что он одобрит… – Роб отвел взгляд, покривил ртом, будто прикидывая что-то, и снова посмотрел на Колина, – …оба контракта.

– Оба? – Колин отложил в сторону плед и недоверчиво нахмурился, переваривая то, что только что услышал.

– Ты ведь этого хочешь?

– Хочу, – Колин судорожно сглотнул, понимая, что у их «временно» неожиданно появился шанс продлиться настолько дольше, о чем он не мог и мечтать. – А ты?

– Что, я?

– А ты этого хочешь? – Колин напряженно всматривался в лицо своего мальчика, чтобы понять его мысли, а Робби молчал, сосредоточенно рассматривая воду в своем стакане.

– Хочу, – Роб вскинул голову и перевел взгляд на Колина.

– А ты хотел бы этого, если бы… – Колин спотыкается на полуслове, но ему нужно знать, – …если бы Киллиан вернулся в твои сны?

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Просто ответь мне…

– В чем дело, Колин? – Робби ставит стакан с недопитой водой на журнальный столик и пристально смотрит на него.

– Да или нет! – Колин и сам не может объяснить – в чем дело? Просто чувствует, что именно отсутствие Киллиана в его другой реальности подтолкнуло Роба к такому решению.

– Я не знаю… – Робби подхватывается с дивана и поворачивается к Колину. – Да и какая разница? Тебе ведь так и не снятся сны, а значит, у меня ничего не получилось. Значит, что-то пошло не так. Значит, его нигде там нет.

– Но ты ждешь его… – Колин поднимается с дивана – теперь они снова смотрят друг другу в глаза. – И по-прежнему любишь, – Роб какое-то время мечется взглядом по его лицу, а затем кивает и разворачивается, намереваясь уйти. – А меня? – Колин хватает его за руку, вынуждая развернуться. – А меня ты любишь?

– Господи… – Робби кривит губы в саркастичной ухмылке. – Ты что, ревнуешь?

– Ревную?! – Колин мечется взглядом по лицу Роба, но вдруг отчетливо понимает, что именно ревность сейчас захлестнула его с головой. Потому что Питер ждет Киллиана там, Робби думает о Капитане здесь. – Да. Я ревную. Ревную, черт побери! Потому что безумно люблю тебя и не хочу ни с кем делить. Даже в другой реальности.

– Но там тоже был ты! Ты не хочешь делить меня с самим собой?

– Только почему-то все твои «люблю» всегда были адресованы Киллиану! – в глазах Роба явная усмешка, и Колин сам понимает, что ведет себя словно какая-то истеричка, но не может остановиться. – А мне ты не говорил, что любишь, ни разу!

– Разве?

– Да! – Колин лукавит, потому что отлично помнит, что Роб говорил ему свое «люблю» в полумраке гостиничного номера, когда они ездили в Лос-Анджелес на переговоры по спин-оффу.

– Да потому что я вас не разделяю! Как же ты не понимаешь, что вы для меня одно целое?

– То есть?

– Я люблю тебя в своих обеих реальностях! И мне неважно в какой из реальностей ты будешь вместе со мной, но…

– Но если бы у тебя была возможность, ты бы выбрал его, – это – не вопрос, это – утверждение. Колин выпускает руку Роба из захвата и отступает.

– Если бы ты спросил меня об этом раньше, я уверенно сказал – да, но теперь…

Быстрым рывком Колин притягивает к себе своего мальчика и не дает ему договорить, накрывая его рот своими губами, увлекая в поцелуй. Потому что понимает, что его ревность нелепа и глупа. Потому что ему на самом деле неважны никакие признания. Важно, что сейчас в эту самую минуту его мальчик с ним и хочет оставаться рядом как можно дольше.

– Господи… Что я делаю? – Колин отрывается от всегда желанных губ и шепчет в их удивленную этим порывом приоткрытость. – Прости меня. Я идиот. Вместо того чтобы обрадоваться, я… Ты мне все время твердил, что мы – это «временно», что оно вот-вот закончится, и вдруг заговариваешь о будущем… Я испугался. Мне показалось, что это все как-то связано с Киллианом, что если бы он вернулся в твои сны, то тогда бы исчез я из твоей настоящей реальности. Я знаю, что выгляжу сейчас смешно и глупо, но я все еще верю в свою версию взаимоисключения. Я хочу, чтобы Киллиан вернулся в твои сны и боюсь этого. Потому что буду вынужден делить тебя с ним. Потому что боюсь, что однажды ты выберешь его.

– А ты, Колин? Ты выберешь меня? – Робби чуть отстраняется, чтобы заглянуть в его глаза, и замечает мелькнувшее в них сомнение. – Рано или поздно тебе тоже нужно будет сделать выбор, и я боюсь, что ты выберешь не меня, – Роб даже уверен, что выбор будет не в его пользу. А еще Робби знает: все, что Колин сказал о Киллиане – правда… Он действительно тоскует по Киллиану, и ему нужно время, чтобы свыкнуться с его потерей. Именно поэтому он постарается уговорить отца подписать оба контракта – только так можно продлить их с Колином «временно». А если бы Киллиан смог вернуться, то он без раздумий выбрал бы его, и распрощался с Колином, потому что… – И я тоже вынужден делить тебя с твоей женой. Благо, что она далеко. Потому что по своей природе я страшный собственник, – Роб отступает на шаг, выразительно выгибает бровь и поджимает губы. А ведь их воскресное утро так хорошо начиналось… Если сейчас же не прекратить этот разговор, что грозится перерасти в банальное выяснение отношений, то есть большая вероятность, что их «временно» закончится куда быстрее. – Но сейчас ты мой.

Adam Lambert – Evil In the Night

Роб вдруг хватает Колина за футболку и резко дергает на себя, буквально впиваясь поцелуем в его рот, а потом с силой отталкивает от себя, и Колин, не удержавшись, падает на диван, не понимая, что происходит. Он пропускает тот момент, когда оказывается буквально оседланным Робом. Цепкие пальцы загребают волосы на его затылке и дергают голову назад, прижимая ее к диванной подушке, а он не может оторвать взгляда от стремительно темнеющих глаз своего мальчика, который смотрит прямо ему в глаза, потом медленно наклоняет голову набок, словно рассматривая Колина, закусывает нижнюю губу, высовывает кончик языка и проводит по своим губам, оставляя влажный след… Колина пугает такой Робби – он похож на змею, которая гипнотизирует свою жертву прежде, чем напасть, но в то же время – это зрелище его завораживает. Роб оттягивает волосы сильнее, выгибая его шею, и Колин чувствует, как бешено пульсирует его сонная артерия. Робби прикусывает эту бешеную пульсацию, а потом зализывает – медленно, широко и мокро, проводя горячим языком от основания шеи до мочки уха, которую чуть прикусывает, заставляя Колина судорожно втянуть в себя воздух. Отстраняется, заглядывает в глаза, улыбаясь, и хищно облизывается, а Колин задыхается от взгляда его черных глаз и шумно сглатывает комок, застрявший в горле и мешающий ему дышать. Это не его мальчик, это незнакомец из его темных снов, что изводил его каждую ночь своей запретной близостью, игрался им…

От такой стремительной метаморфозы, превратившей за мгновение ока почти невинного Ангела в Демона-искусителя с горящей в глазах чернотой, становится не по себе. И у Колина пробегает озноб вдоль лопаток, когда этот незнакомец лижет его в губы, а потом присасывается к губам тягучим поцелуем, вырывая из него мучительный стон. Его чуть прохладные ладони уже жадно шарят под футболкой, оглаживая живот, грудь, снова живот, спускаясь все ниже, но задерживаются на резинке пижамных штанов и ныряют за спину. Колин делает попытку обнять Роба, но он упирается в его грудь ладонями, отрывается от его губ и, пристально глядя в глаза, качает головой и прикладывает палец к губам, намекая на то, что и говорить тоже нельзя. Колин помнит, что незнакомец из его темных снов не разрешал ни разговаривать с ним, ни прикасаться к себе, и он убирает руки, вжимая ладони в сидение дивана и цепляясь за обивку пальцами – он не знает, как далеко зайдет их игра, но принимает правила этой игры. Робби ухмыляется, подцепляет край его футболки и медленно тянет ее вверх, обнажая живот. Проводит по нему ладонями, закусывает губу, когда чувствует, как поджимаются мышцы под его прикосновениями, поднимает голову и зависает взглядом на губах Колина, которые тот терзает зубами в попытке сдержать рвущиеся наружу стоны. Тянется, чтобы поцеловать, но в последний момент передумывает, и Колину остается довольствоваться только его прерывистым дыханием, которое ему кажется обжигающе-горячим, потому что губы пересыхают, и он быстро облизывает их. Пальцы Роба ныряют под его футболку, задирая выше, и он загребает в кулак темные волоски на его груди, пропускает их сквозь пальцы и, быстро наклоняясь, целует обнаженную грудь, намеренно задевая языком соски. Улыбается, когда замечает эрекцию Колина, настойчиво рвущуюся из штанов. Впрочем, Роб тоже возбужден, потому что елозит на его коленях, и Колин чувствует это иногда своим бедром, а еще Роба выдает темный, но начинающий плыть взгляд.

Робби дергает футболку выше, вынуждая Колина поднять руки. Специально не снимает футболку до конца и заводит спутанные тканью руки Колина за голову. Проводит языком по шее, по кадыку, до подбородка. Коротко целует в губы. Прикрывает ладонью Колину глаза, и тот, понимая, чего от него хотят, закрывает глаза. Он помнит из своих темных снов, что в темноте ощущения становятся в разы острее. Роб убирает ладонь и целует в уголок губ, потом подбородок, затем шею, спускаясь все ниже. Колин чувствует перед каждым прикосновением губ горячие дыхание Роба на своей коже. Ему кажется, что губы Роба повсюду. На животе, на груди, на шее, на ключице, на плече, снова на шее… И ямочка под кадыком. И выше. На подбородке. Везде. И руки… Они тоже везде… А пальцы снова в его волосах, прижимают голову к спинке дивана, будто хотят удержать его на месте, чтобы он никуда не сбежал. Да, куда он сбежит? Он сходит с ума. От такого не убегают. С таким сливаются, пытаясь раствориться. В такое ныряют с головой, не задумываясь, и тонут… Желание прикоснуться к Робу становится невыносимым, и Колин высвобождает руки из пут футболки, отбрасывая ее в сторону. Но обнять Робби он почему-то все равно боится, снова вжимает ладони в обивку. Он тянется за поцелуем и… получает его. Долгий, изматывающий, заставляющий ерзать в нетерпении и впиваться в сидение дивана ногтями, и вырывающий хриплое, грудное, надрывно саднящее горло:

– Хочу тебя… Черт! Как же я тебя хочу…

Роб замирает на мгновение, а потом прижимается к нему всем телом, вжимая в спинку дивана, трется пахом об его колом стоящий, но все еще сдерживаемый резинкой штанов член и выдыхает ему на ухо срывающимся шепотом:

– Я тоже, – и когда Колин замирает, пытаясь расплывающимся сознанием осмыслить услышанное, добавляет: – Но не сегодня…

У них может и не быть завтрашнего дня, но Колину на это абсолютно наплевать, потому что теперь он знает, что его желание взаимно. Когда-то этот мальчик не желал впускать его в свою жизнь, пресекая все его попытки дружеского общения, а сейчас Колин сходит с ума от его близости, от его поцелуев и ласк, от пальцев, скользящих по его члену. Ему плевать, что он нарушает правила их игры, когда ладонь Робби обхватывает его член… Он срывает с Роба футболку, обхватывает его, беспокойно шарит руками по его спине, прижимается к его груди щекой, вдыхает запах его разгоряченного тела и слушает, как его сердце колотится об ребра… Или это сердце Колина гулким метрономом отсчитывает последние секунды перед тем, как взорвется яркой вспышкой его сознание, растекаясь по телу сладкой дрожью, путая реальности, растворяя на границе Миров, ввергая в нескончаемую забирающую душу и силы бездну, заполняя образовавшуюся пустоту эйфорией, увлекая в невесомость, из которой не хочется возвращаться…

Вцепившиеся с силой в его плечо пальцы и короткий вскрик, больше похожий на всхлип, возвращают его в реальность. Он пытается сфокусировать взгляд – Роб наклоняется к нему, и у Колина даже получается увидеть зеленую радужку вокруг расширившегося черного зрачка…

– Я люблю тебя, – короткий выдох в губы и такой же короткий поцелуй, а у него снова кружится голова, и он откидывается на спинку дивана, увлекая за собой и своего мальчика.

Робби затих, прижимаясь к его груди, а Колин вдыхал запах его волос и ждал, когда спутанное сознание проясниться, а дыхание восстановится. Его пугала собственная реакция на близость с этим мальчиком, но в то же время манила своей непредсказуемостью. Он уже несколько раз был на грани помешательства. Есть ли какой-то предел, привыкание, иммунитет, в конце концов? Когда не будешь так остро реагировать на его ласки, растворятся в его поцелуях, пытаться удержаться на краю, не упасть в него, не утонуть… А потом и падаешь, и тонешь, с трудом выбираешься и опять все это хочешь ощутить. Снова и снова.

Breaking Benjamin – Better Days

– Ну так что? – Робби поднял голову и уперся подбородком в сложенные на груди Колина кулаки. – Мы съездим сегодня в университет?

– А почему вдруг Колумбийский? – Колин заинтересованно посмотрел на Роба. – Почему не Университет Капелано, например? Если ты и дальше хочешь заниматься актерством, то этот выбор был бы куда логичнее.

– Ну, нееееет… – Робби сполз с Колина и уселся на пол. – С меня хватило и мостика с этим названием. Спасибо. Достаточно острых ощущений. У меня стойкая неприязнь ко всему, что содержит в своем названии слово – Капелано.

– И все же? – Колин оттолкнулся от спинки дивана и подался к Робу.

– Уверен, что папе больше придется по душе Колумбийский. Тем более что мне интересна международная политика.

– Так вы будущий политик, мистер Роберт Эндрю Кэй, – Колин не переставал удивляться этому мальчику.

– Возможно.

– Может, и в Президенты метишь?

– Почему бы и нет? – Робби широко улыбнулся и пожал плечами.

– Ну что ж, Колумбийский так Колумбийский. А пока, мистер будущий Президент, марш в ванну, потом завтракать, а потом…

– Чур, я сегодня за рулем! – Робби подхватился и в мгновение ока скрылся за дверью спальни, вызывая своим поведением у Колина улыбку.

– Ты как ребенок, ей-богу! – Колин поднялся и направился вслед за Робби.

Они давно перестали стесняться друг друга и частенько одновременно находились в ванной, особенно когда спешили на съемки, а время поджимало. Но вот до совместного принятия душа они еще ни разу не доходили. Может, стоит попробовать? Что-то подсказывало Колину, что Роб будет не против. Ну, попытаться в любом случае стоит.

Единственный выдавшийся выходной, вопреки желанию Колина провести его тихо и спокойно дома, получился довольно насыщенным. И дело было даже не в Университете Северной Колумбии, где они провели без малого почти три часа. Университет занимал довольно обширную территорию, раскинувшись прямо на берегу океана, и имел собственный пляж – пока обошли весь кампус, который Роб еще и попутно фотографировал, переговорили со студентами, которых, несмотря на воскресный день, было довольно много, посидели на пляже, выбрав место, похожее на кусочек из серого сна Робби, которое чем-то напоминало и Неверлэнд. Наверное, эта ассоциация и побудила Колина признаться Робу, что он уже несколько дней видит сны, в которых становится Капитаном Киллианом Джонсом.

– Ты что?.. – Робби медленно повернул голову, отрывая взгляд от чуть беспокойной глади океана, и недоверчиво посмотрел на Колина, сомневаясь, что правильно его понял.

– Мне снова снятся сны, – Колин избегал встретиться с Робби взглядом – он должен был сразу ему сказать об этом, а не спустя три дня.

Может, эту новость Роб воспринял бы более спокойно за чашкой утреннего кофе, и не пугал бы Колина своими противоречивыми эмоциями как сейчас. На мгновение завис, видимо, осмысливая услышанное, вскочил и беспокойно заметался: то замирал, то снова торопливо вышагивал по влажному песку, мельтеша у Колина перед глазами и оставляя множество босых следов, которые не успевали слизывать волны. А Колин следил глазами за своим мальчиком, пытаясь предугадать его дальнейшую реакцию. И когда Роб вдруг рванул прямо в океан, Колин вскочил на ноги, намереваясь остановить его. Но замер, ошарашенно наблюдая, как Роб, забежав в воду только по щиколотки, стал носиться вдоль берега, раскидывал ногами накатывающиеся волны, не обращая внимания на намокшие джинсы, и хохотал при этом во все горло. Это было похоже на истерику, которую следовало бы остановить, но Колин даже не пытался, с улыбкой наблюдая за своим мальчиком.

– Да! – Робби раскинул руки, обращаясь к океану. – Жив! Он жив! А значит, у нас все получилось! – обернулся к Колину и рванул к нему обратно, быстро сократив расстояние, схватил его за плечи и встряхнул. – Ты понимаешь? У нас все получилось! Почему ты сразу не сказал мне?

– Не знаю… – Колин и сейчас сомневался, что нужно было говорить, потому что возрожденный Киллиан ему совсем не нравился, особенно его намерения по отношению к Питеру. Но и смотреть каждое утро в тоскливые глаза своего мальчика он больше не мог. – А это что-то изменило бы?

– Нет, – это не совсем правда, потому что Робби намеревался быть рядом с Колином ровно до того момента, когда его подсознание оживет, возрождая Киллиана Джонса к жизни в другом Мире. Так он определил для себя, где поставит точку в их «временно». Он должен был отпустить их разом из обеих своих реальностей. Но теперь, после того что произошло утром, ему хотелось продлить их с Колином «временно» как можно дольше. – Ничего бы не изменилось, но я бы знал, что ты снова обрел свою Вечность.

– Вечность, в которой нет тебя и не будет, – Колин сглотнул горечь своего будущего в другой реальности. Но может, это и к лучшему, что… – Он ничего не помнит, Роб. Совсем. В его памяти не осталось ни малейшего воспоминания о тебе… – в зеленых глазах мелькает что-то настораживающее, но Колин должен ему сказать. – Он не знает тебя, но…

– Это неважно, – Роб поджал губы, встряхнул головой и быстро отвел взгляд в сторону. – Я знал, что так будет. Будем считать, что я расплатился за содеянное.

– Но может, он все вспомнит? – Колина раздирают противоречивые чувства, но он не может сказать Робу, что Киллиан, которого он все еще любит, задумал недоброе. – Он слушает все, что ему рассказывают и Феликс, и Хеллион, но пока все бесполезно. Из его памяти исчезло все, что было с тобой связано… А хочешь, я буду рассказывать тебе все, что происходит в моих снах. Это странно, но я помню их от начала и до самого конца…

– Колин, – Робби выставил перед собой ладонь, давая понять жестом, чтобы Колин замолчал. – Тебе нельзя рассказывать мне свои сны. Тем более о нем.

– Почему?

– Правила, Колин… Все, что сказано вслух, может быть услышано кем-то еще, – Робби имел в виду свой коварный Неверлэнд, но Колину не нужно об этом знать. – Давай, больше не будем нарушать правил, чтобы я не волновался, что с тобой может что-нибудь случиться.

– Все настолько серьезно?

– Более чем… Прокатимся загород? – своим вопросом Роб переводит разговор на менее волнительную тему.

Это даже не вопрос, это его необходимость, о которой Колин хорошо знает – только в машине Роб отвлекается от возникающих проблем и тягостных мыслей.

– И ты, конечно же, за рулем? – он знает, каким будет ответ, когда смотрит в хитрый прищур глаз.

– Конечно.

Adam Lambert – The Original High

За весь день они стараются больше не возвращаться к разговору ни о снах Колина, ни о другой реальности Роба. Зато активно строят планы на будущее, будто уверены в нем на сто процентов. И даже обсуждают покупку собаки. Пусть и в шутку, но в каждой шутке есть доля правды.

– Зачем нам собака? – Колин недоуменно посмотрел на Робби, который не отрывал взгляда от дороги.

– Вдруг ты снова будешь очень занят на съемках, как в последнее время. Ты же дома почти не появляешься, – Роб бросил быстрый взгляд в его сторону и улыбнулся. – А пес составлял бы мне компанию.

– Пес?

– Еще один мальчик в нашей компании, – Робби смешливо фыркнул своей шутке и покачал головой.

– И какой породы пес должен стать тебе компаньоном? – Колин понимал, что Роб несерьезно говорит о таком ответственном шаге, но решил поддержать этот шутливый почти «семейный» разговор.

– Черный лабрадор. Я бы назвал его Пиратом. Он залезал бы ночью ко мне в постель, устраивался под боком, сопел на ухо, а я чесал бы его за ухом, шептал: «Мой Пиратик», прижимал к себе и целовал в его прохладный нос.

– А как же я? – Колин ошарашенно похлопал глазами не хуже какой-нибудь влюбленной нимфетки, вызывая у Робби гомерический хохот.

– А тебе пришлось бы спать в его корзинке, или на диване, или на коврике в спальне… У тебя был бы шикарный выбор.

– Издеваешься, да? – Колин скрестил на груди руки и сделал вид, что сердится.

– Немного… – Роб сделался абсолютно серьезным. – Просто скучаю, когда тебя нет дома.

– А по нему скучаешь?

Они оба знают, кого имеет в виду Колин.

– Скучаю.

– Хочешь знать, что происходит в его другой реальности? – Роб молчит, но Колин знает, что снова задел «больное место» в его душе, потому что видит, как побелели костяшки пальцев, с силой сжимающих руль. – Просто кивни, если хочешь этого, – Роб кивает, а Колин отворачивается, обдумывая свою задумку, и как отнесется к тому, что он замыслил, этот мальчик, реакцию которого предугадать невозможно. Но он готов рискнуть, потому что ему кажется, что так будет лучше для всех.

Они вернулись домой, когда город только-только начал погружаться в сумерки. Колин любил такие вечера, когда они вместе вот так тусили на кухне. Они вместе загрузили в холодильник продукты, закупленные на всю неделю в супермаркете, что попался им на въезде в город, попутно обсуждая, чего бы им хотелось на ужин, который они будут вместе готовить. Из Роба тот еще повар, поэтому обычно он только составляет Колину компанию, пока тот колдует возле плиты, развлекая его очередным «типа писательским» бредом из интернета. Но сегодня он с энтузиазмом предложил сделать салат по маминому рецепту, и Колин почти без сомнений доверил ему овощи. Хотя бы потому, что овощной салат сложно чем-то испортить. По крайней мере, Роб достаточно быстро все порезал, сбросил в салатник и даже приготовил заправку из оливкового масла, лимона и специй, которые со знанием дела, словно готовил какое-то зелье, добавлял в получившуюся смесь. Может, он только делал вид, что не умеет готовить? Колин откупорил бутылку вина, которое нужно ему по рецепту, а остатки разлил по бокалам и протянул один Робу, который, сделав приличный глоток, уткнулся в свой телефон, перебирая кадры, что успел наснимать в немереном количестве. Особенно удачные отправлялись в Инстаграм и другие соцсети, кое-что перекидывалось в специальную папку, многое почти без сожаления – в корзину, хотя Колину непонятно, по какому принципу происходил этот отбор. Ему вообще нравились все фотографии, что Роб отснял, потому что он помнит моменты, связанные с каждым кадром.

Громкий сигнал о полученном смс-сообщении отвлек Робби от его занятия. Он вскинул голову и нахмурился, потому что сообщение пришло явно не ему, а Колин никак не отреагировал и на звук повторного сигнала, раздавшегося из спальни.

– Это твой? – Робби повернул голову в сторону спальни.

– Нет, – Колин пожал плечами и в доказательство показал свой телефон.

Роб некоторое время смотрел на Колина, который, судя по всему, даже не собирался выяснять источник происхождения настойчивых и громких сигналов, потом медленно слез с высокого барного табурета и направился в спальню.

Как только за Робом закрылась дверь, Колин вытащил другой телефон, который купил в отделе электроники, пока Роб отвекся на огромный ассортимент мороженого. Колин быстро набрал короткий текст сообщения, и отправил на только одному ему известный номер, на который до этого незаметно отправлял только смайлики, чтобы привлечь внимание Роба.

Не успел Робби закрыть за собой дверь, как в темноте спальни вспыхнуло яркое пятно света – телефон лежал на его подушке. Почему-то все происходящее настораживало Роба, и он, осторожно приблизившись к своей стороне кровати, замер – с экрана на него смотрел улыбающийся… Киллиан Джонс. Почему-то дрожали пальцы, когда он открывал непрочитанные сообщения. Сначала – просто смайлики. Один – в пиратской треуголке и черной повязкой на глазу. Второй – подмигивающий. А третье сообщение уже было текстовое, от которого перехватило дыхание.

«Привет, мой красивый мальчик».

Колин напряженно смотрел на закрытую дверь и прислушивался к тишине, ожидая реакции Робби на его, как ему теперь казалось, глупую идею. Он уже был готов к тому, что в его голову полетит только что купленный смартфон, и Роб устроит ему грандиозный скандал, называя его идиотом и непроходимым тупицей. Возможно, уйдет и хлопнет дверью. И будет прав. Колин только сейчас понимал нелепость и некоторую жестокость своей затеи. Теперь он боялся, что Роб посчитает это все издевкой, что сейчас дверь спальни откроется, и его мальчик выйдет с сумкой в руке и молча уйдет прочь, даже не удостоив его взглядом… Черт! О чем он только думал? А думал он как раз о том, что хотя бы таким способом может создать иллюзию присутствия Киллиана Джонса, чтобы Роб мог в любой момент связаться с ним и хотя бы так узнавать о том, что происходит с Капитаном в другой реальности. Если нельзя говорить вслух, то почему бы не писать Робу о своих снах? И пусть это только иллюзия, пусть игра… Но может так они обойдут правила, которые нельзя нарушать? Вот только поймет ли его Робби правильно?

Из раздумий Колина выдергивает вибрация телефона в его руке, а ему страшно прочитать ответное сообщение от абонента по имени Питер Пэн. Он медленно проводит пальцем по экрану и задерживает дыхание, потому что не знает, что его ждет…

«Привет».

Колин облегченно выдыхает, когда видит единственное слово, которое означает, что Робби понял его правильно, но уточнить не мешало бы.

«Поиграем?»

«Я не против».

Подмигивающий смайлик в конце сообщения вызывает у Колина улыбку, потому что это означает, что его мальчик вовсе не сердится и принимает его игру.

Комментарий к Часть 56. Игры разные, итог один Треки, использованные в этой части (наконец-то, я добралась и до своего фаворита):

Rob Thomas – Lie To Me: http://pleer.com/tracks/134767756Pec

Adam Lambert – Evil In the Night: http://pleer.com/tracks/13281803RluC

Breaking Benjamin – Better Days: http://pleer.com/tracks/5139407aaoh

Adam Lambert– The Original High: http://pleer.com/tracks/13624272wdrz

====== Часть 57. Никогда не угадаешь ======

В их несколько странной игре, как и в любой другой, были условия и правила, которые они оба беспрекословно соблюдали, и это позволяло им не запутываться в своих реальностях и отчетливо понимать – кто они. Роб никогда не писал Колину первым, а тот, в свою очередь, не начинал смс-переписку, если Робби находился рядом – в пределах досягаемости и видимости. Именно по этой причине их смс-общение никогда не происходило дома. И как-то так сложилось, что в основном они вели переписку, когда кто-то из них или они оба были заняты на съемках. Правда, со временем в их игре все же появились исключения из правил. Но поначалу, пока Колин отчетливо помнил свои сны после пробуждения, первое смс-сообщение он отправлял Робу со съемочной площадки во время перерыва между дублями. Обычно это было банальное: «Привет» или «Как ты там?», чтобы дать знать своему мальчику, что ему есть что рассказать. Иногда Роб сразу выходил на связь, и они минут на двадцать словно проваливались в свои другие реальности, становясь Киллианом Джонсом и Питером Пэном. Хотя по сути они и были ими на съемочной площадке.

Phedora – Hello

«Я совсем ничего не помню о тебе… Но я знаю, что ты существуешь. Это так странно – слушать о тебе от других».

«И что говорят другие?»

«Разное. Мои люди говорят, что ты жесток и бессердечен. Что от одного твоего взгляда волосы на затылке шевелятся. Ну просто дьявол во плоти. А вот твои неверлэндские рассказывают, что ты справедлив, предан и, вообще, сама добродетель и самый лучший Хранитель Снов».

«Дай, угадаю… Хеллион?»

«Он самый. Забавный мальчонка и очень любопытный, что мне в нем особенно нравится. Правда, рот у него практически не закрывается. То расспрашивает меня об устройстве корабля и как им управлять. То просит научить его чтению карт и навигации».

«Ты с ним поосторожнее. Хелли ничего не делает просто так. Однажды ты с удивлением обнаружишь, что находишься в подчинении у малолетнего Капитана, а твоя команда его обожает и беспрекословно выполняет все приказы».

«Забавно. Я сам как-то об этом задумывался… Приму к сведению, что с мальчонкой надо держать ухо востро».

«Расслабься. Хеллион тебя боготворит. Ты его герой. Он мне все уши прожужжал о том, какой ты классный».

«Да? А мне он постоянно рассказывает о тебе, и какой ты невероятный, и верит, что я обязательно все вспомню».

«Он очень настойчивый. Даже если ты не хочешь его слушать, все равно выслушаешь».

«Это я уже заметил. И мне уже кажется, что я знаю о тебе больше, чем о своем квартирмейстере, с которым знаком еще со времен, когда его капитаном был мой брат».