Текст книги "Там, где мы есть (СИ)"

Автор книги: InNOCH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 65 (всего у книги 69 страниц)

– Да, Сми…

Киллиан отпустил руку квартирмейстера и обвел глазами притихший зал: видимо, то, что с ним творилось, привлекло внимание присутствующих – его заинтересованно разглядывали и перешептывались, но Киллиану было плевать на листерийскую знать. Да и знать как-то подозрительно быстро потеряла интерес к его персоне, и это, скорее всего, была работа Хильды Милд. Он перевел взгляд на девушку, которая снова стояла рядом со своим Беном и, как-то странно улыбнувшись Киллиану, повернулась к Феликсу, который тоже заинтересованно смотрел на Капитана Джонса. И как только Хильда Милд решительно кивнула головой, Мастер Вотчер, стоявший рядом с Феликсом на подиуме, сделал незаметный жест, приводя в движение застывший в хрустале песочных часов серебристый песок, который стремительно обрушился вниз, делая абсолютно прозрачным ограненный шар, разделяющий хрустальные колбы. Грани хрустального шара будто притянули к себе лучи красного солнца, вспыхнувшего «кровавого» заката, многократно его усиливая и буквально заливая Церемониальный Зал красным светом, ярким настолько, что ослепляло, отчего почти все непроизвольно прикрыли руками глаза.

Киллиан не был исключением. Поэтому он не заметил, как на подиуме появился Хеллион, облаченный во все серое – конечно, красный свет искажал цвета, но Киллиан был уверен в этом. А вышивка камзола будущего Верховного Мага перекликалась с серебристо-пурпурными узорами на плаще Цепного Пса, что делало гармоничной их пару и несомненно говорило о чем-то большем, чем просто деловые отношения. Киллиан улыбнулся своему наблюдению – интересно, как эту новость воспримет Питер? Хеллион обернулся, встретился взглядом с Киллианом, улыбнулся и… подмигнул. Черт! Конечно, Хелли «поймал» его мысли… Киллиан усмехнулся и покачал головой – листерийцы еще не знают, какого Правителя получат на свою голову. Интересно, а успел ли Хелли заполучить способность Хильды? Хеллион исподтишка бросил взгляд на Киллиана и закусил губу, сдерживая улыбку. Значит, успел. А пробовал ли кому-нибудь «навязать» нужные мысли? Снова губы растягиваются в улыбке. Пробовал, значит… И кто же этот подопытный? Феликс? Парень возмущенно дернул бровью. Понятно, это не Феликс… Я? Кривая ухмылка и чуть заметное качание головы. Тогда кто? Сид? Бен? Мистер Сми? Мастер Вотчер? Мастер Дисроби? Кто-то из листерийской знати или из команды «Веселого Роджера»? Кто этот «счастливчик»? Хеллион вздохнул, закатив глаза, и отвернулся от Киллиана, завершив их безмолвный диалог.

Церемония шла своим чередом: четыре Мага Большого Совета что-то торжественно говорили Хеллиону, отдавая ему по очереди символы власти, которые до Церемонии Возложения, согласно правилам, были разделены и хранились в разных Домах; Хеллион, в свою очередь, с серьезным и не менее торжественным видом принимал артефакты и, используя магию, соединял их воедино, погружая в свою… грудь. Пугающая и вместе с тем завораживающая церемония. И Киллиан каждый раз стискивал зубы чуть ли не до скрежета и морщился, когда очередной предмет исчезал в груди Хелли, но не отводил взгляда. Хеллион выглядел так уверенно, что Киллиан не сомневался в том, что парень успешно пройдет и последнее решающее испытание. Тем более, что открывать порталы, ведущие в другие Миры, Хелли научился у самого Хранителя Снов. У Питера… Почему сегодня все мысли Киллиана непременно возвращают его к Питеру?

– Ты странно выглядел перед началом церемонии, – тихий голос раздался прямо над левым ухом, и Киллиан, дернувшись от неожиданности, повернул голову и столкнулся с непривычной теплой рыжиной, в которую «кровавый» закат окрашивал глаза… Феликса, и только зеленоватый ободок по краю радужки выдавал истинный цвет его глаз. – Что случилось? – парень смотрел Киллану в глаза как-то… изучающе.

– Наверное, я схожу с ума… – Киллиан замолчал и отвернулся от Феликса, раздумывая – стоит ли говорить парню о своих видениях?

Церемония передачи символов власти подходила к концу – последний артефакт нашел свое место в груди Хеллиона. И как только все символы были собраны воедино, Мастер Вотчер, который возглавлял Большой Совет, передал Хеллиону медальон, дающий владельцу неограниченную власть, и которым отмечался Верховный Маг Листерии – черно-красная финифть с золотой вязью, образующей спираль вокруг ограненного черного камня. Весь зал замер в ожидании, когда Хеллион наденет медальон и, открыв свой портал, активирует его, но парень не торопился, явно чего-то ожидая.

– И почему ты так решил? – Феликс крутанул в руке секиру, поставил перед собой древком на пол и непринужденно оперся на металлическую часть, угрожающе сверкающую остро отточенными лезвиями.

– Потому что если раньше я только видел его, но не чувствовал, и понимал, что это всего лишь зрительная галлюцинация, то сегодня впервые… я почувствовал его присутствие. Как будто он рядом, но только увидеть его я почему-то не могу, – Киллиан сглотнул, когда Феликс хищно прищурил глаза, но продолжил: – Я и сейчас чувствую его дыхание.

– Кого, Киллиан?

– Питера…

– Питера? – Феликс изумленно дернул бровью и резко выпрямился, а его секира, лишенная опоры с оглушающим грохотом рухнула на пол.

– Черт… – Киллиан зашипел от обжигающей боли – падая, лезвие секиры с пугающе ювелирной точностью рассекло кожу запястья правой руки. Не смертельно, но пугающе кроваво – кисть моментально покрылась темно-красными струйками крови, которая быстро достигнув кончиков пальцев… нет, не капала, а стекала на пол. – Черт!

– Извини, – Феликс быстро поднял упавшую секиру, бросил взгляд на замершего Хеллиона и виновато посмотрел на Киллиана.

– Извини? – в пору задохнуться от негодования, а еще от ужаса осознания того, что… – Ты чуть было не лишил меня второй руки! И вот так просто – извини?!

Red – Take Me Over

Киллиан обвел взглядом застывший в ужасе зал – он уже не первый раз привлек к себе всеобщее внимание в этот вечер; пережал запястье, чтобы остановить кровь, и жестом показал Хеллиону, что все в порядке и не стоит прерывать церемонию. Но Хеллион быстро надел на себя медальон и в мгновение ока оказался рядом с Киллианом. Торопливо осмотрел порез, покачал головой и, щелкнув пальцами, переместил их троих в кабинет Верховного Мага, где почти ничего не изменилось со времени их последнего в нем нахождения. Феликс развернул одно из кожаных кресел, усадил в него растерянного Киллиана, чтобы Хеллиону было удобнее работать с раной.

– Не стоило, Хелли… – Киллиан дернул рукой, когда запястье обожгло холодом явно излечивающей магии, и с удивлением уставился на обычную белую повязку, – тратить на меня свою магию.

– Ерунда. Мне как раз нужно было немного размяться, потому что предстоит пройти последнее испытание – открыть портал, чтобы активировать медальон и полностью вступить в права владения Листерией, – Хелли сделал рукой лишь ему известную последовательность пассов, и возле стены, прямо напротив двери возникло полотно портала, переливающегося… возможно, всеми цветами радуги, вот только красный свет, проникающий через большие окна в кабинет, искажал восприятие. – Надеюсь, что все получится, а иначе Листерия отвергнет меня, а символы власти, – Хеллион постучал ладонью по своей груди, – разворотят мою грудную клетку.

– Не говори так! – Феликс нервно перекинул секиру в другую руку и нахмурился. – У нас все получится!

– Да, конечно, получится. Главное – верить, так ведь? – Хеллион улыбнулся Феликсу. – Как себя чувствуете, Капитан Джонс?

– Хреново… Ощущение, что рука отнимается. А еще… – Киллиан потер руку, чувствуя, как с каждой пульсацией в запястье ему становится… – Холодно… Внутри холодно. Это нормально?

– Нормально, и как только холод доберется до твоего сердца, ты окажешься по ту сторону портала, – Хеллион улыбнулся непониманию Киллиана. – Ты же помнишь, где находится его оборотная сторона?

– Неверлэнд… – Киллиан нервно сглотнул, вспомнив, как фантом Питера сказал ему: «Встретимся на другой стороне…» Но только теперь он понимал, что это был не фантом. Его мальчик нашел его в другой реальности, чтобы помочь ему выбраться из Листерии и вернуться в Неверлэнд… «Я буду ждать тебя там». – Так вы все заранее спланировали, и он обо всем знает?

– Он помогает нам, – Феликс кивнул. – И согласись, царапина на руке – не такая уж и большая плата, чтобы снова увидеть Питера, – Феликс подался чуть вперед. – Ты же не думаешь, что моя секира упала случайно – я должен был дать ему знак. И я все рассчитал, поэтому это всего лишь царапина, а не отрубленная рука. И поэтому, – парень подмигнул Киллиану и широко улыбнулся, – обычного «извини» вполне достаточно.

– Засранец… – Киллиан покачал головой. – Я, знаешь ли, очень дорожу своей единственной рукой, но извинения приняты. Черт… – первые иголочки холода проникли в его сердце, и он поморщился. – Это довольно неприятно… но терпимо. Что должно произойти?

– То, что ты сейчас чувствуешь, называется – зов Неверлэнда, – Хеллион отступил к порталу и, протянув к его поверхности руку, чуть повернул ладонь против часовой стрелки – образовавшаяся на поверхности портала небольшая спираль послушно потянулась в направлении поворота ладони парня. – Работает! – Хелли торжествующе посмотрел на Феликса. – Это работает! Правда, связь пока не стабильная.

– Я не сомневался в тебе, – Феликс подошел к сияющему улыбкой парню, приобнял его и поцеловал в висок. – Мой маленький гений.

– Так что должно произойти, Хелли? – Киллиан сунул руку под камзол и потер грудь – все же ощущения были чертовски неприятными.

– Как только холод завладеет твоим сердцем, ты исчезнешь из этого Мира и переместишься в Неверлэнд, – Хеллион подошел к Киллиану и присел перед ним. – Это создаст временную связь между порталами, что-то вроде магической воронки, и очень мне поможет. Прости, что я не рассказал тебе обо всем заранее – другому тебе это все могло не понравиться, а это мой единственный шанс.

– Это единственный шанс для всех нас, – Феликс укоризненно покачал головой, – а не только для тебя.

– Можно и так сказать, – Хеллион вскинул голову на подошедшего к ним Феликса и снова посмотрел на Киллиана. – Ты ведь хочешь вернуться к нему, и я подумал, что ты был бы не против такого возвращения.

– Я не против… – Киллиан смотрел в глаза того, кто еще совсем недавно был мальчиком, поражаясь его умению найти выход из, казалось бы, безвыходных ситуаций. Он втянул в себя воздух и скрипнул зубами, когда сердце сжалось от холода, струящегося по его венам, а окружающая реальность, вздрогнув, стала искажаться. – Жаль, что я не увижу твоего триумфа.

– Ничего, – Хеллион пожал его руку и, видимо, заметив какие-то изменения, быстро убрал ладонь и поднялся. – Пора. Передавай ему привет. И… используй свой шанс, Киллиан Джонс. Ты знаешь, что должен сделать, чтобы остаться в Неверлэнде навсегда.

– Обними его за нас, – Феликс подмигнул. – И мальчишкам передавай от нас привет. И на тот случай, если ты не вернешься – не переживай за свой корабль, я позабочусь о нем и о твоей команде. Как-никак в нем заключена моя Вечность. И мы не прощаемся. Уверен, что еще увидимся…

– И почему я не сомневаюсь в этом? – Киллиан усмехнулся тому, как Хелли хитро прищурился и закусил нижнюю губу, как делал, когда был озорным мальчишкой, изводящим обитателей Неверлэнда, задумывая очередную авантюру. – Ты неисправим, Хеллион Брикс. И я должен сказать тебе… – Киллиан, не успев договорить, сдавленно застонал, когда его сердце, сжатое тисками холода, на мгновение остановилось, а реальность размылась окончательно.

Он провалился в черноту бездны, где его подхватила Тьма. Не та, что стремилась забрать душу. Другая. Убаюкивающая. Успокаивающая. Которой хочется довериться, потому что он знает – она переправит его в другой Мир, в другую реальность. Туда, где он встретится со своим красивым мальчиком. Туда, где Питер ждет его. Туда, где они смогут, наконец, быть вместе. Туда, где их ждет Вечность…

Комментарий к Часть 71. Все не так, как кажется Треки, использованные в этой части:

Oh Wonder – All We Do: http://pleer.net/tracks/12909159TGcl

Maxwell – This Woman's Work : http://pleer.net/tracks/7547246VHx7

Lisa Stansfield – I Cried my last tear last night: http://pleer.net/tracks/14187552b3fz

Oh Wonder – Without You: http://pleer.net/tracks/14168587dveD

Chris Daughtry – Crazy: http://pleer.net/tracks/9270186TGGj

Red – Take Me Over: http://pleer.net/tracks/12935603mVR6

Или плеер со всеми треками: https://music.yandex.ru/users/In.NOCH/playlists/1000

====== Часть 72. Что связано – неделимо ======

Рассказ Колина о черном лабрадоре по кличке Бакли Робби Кэй слушал вполуха не потому, что история забавного щенка ему была не интересна. Наоборот, узнать о том, что когда-то состоявшийся их шутливый «почти семейный разговор» об общей собаке пусть и односторонне, но все же воплотился в жизнь, было и занятно, и… немного грустно от того, что Роб понимал: Колин осуществил его мечту о собаке, но для самого Колина это была не просто собака – это было своего рода напоминанием о них, а может даже иллюзией, что их «временно» не закончилось и может продолжиться в любой момент… Вот прямо сейчас, если Робби позволит этому случиться… Как уже позволил себе устроиться на плече Колина и положить на его обнаженную грудь свою левую ладонь, ощущая тепло его тела и равномерное биение сердца. Колин же продолжал рассказывать Робу про Бакли и, казалось, ничего не замечал… Вот только его рука обняла Роба, прижимая его к себе, а пальцы запутались в волосах, неторопливо перебирая пряди… Его чуть хрипловатый голос одновременно окутывал спокойствием и в то же время, отдаваясь грудными вибрациями в ладонь Роба, словно проникал через кончики пальцев беспокойством в самое сердце… Колин тихо дышал в его макушку, чуть касался губами волос, вызывая подзабытое сладостное чувство удовольствия, и рассказывал о проказах пса, о его непредсказуемости и о том, что…

– Я бы дал этому негоднику другое имя. Знаешь какое? – пальцы, запутавшиеся в волосах Роба, замирают на мгновение.

– Знаю… – он прячет улыбку, уткнувшись в его плечо.

HIM – When Love And Death Embrace

Рядом с Колином было хорошо, спокойно и… правильно, и Робби, закрыв глаза и вдыхая привычный запах с еле уловимыми появившимися чужими нотками, постепенно растворялся в своих нынешних ощущениях, воспоминаниях о том, что они были, и в представлениях о том, что они могли бы быть. Могли бы… Но нельзя тонуть в ощущениях. Нельзя поддаваться соблазну. И их «временно» нельзя вернуть в этой реальности, чтобы не потерять друг друга в другой. И эта ночь станет единственным исключением из ряда запретов, которые у Робби Кэя так или иначе связаны с мистером ОʼДонохью. И только этой ночью Хранитель Снов откроет свой Неверлэнд для сознания Колина ОʼДонохью для того, чтобы соединить с его подсознанием, воплощением которого в другой реальности является Киллиан Джонс, потому что Питер Пэн обещал помочь своим друзьям, попавшим в листерийскую ловушку. И он сдержит свое обещание, чего бы ему это ни стоило. Но для начала: нужно подать друзьям знак, что он готов к осуществлению их с небольшой долей безуминки плана. И именно поэтому Роб почти не слушал Колина, пытаясь настроиться на его другую реальность. Он чуть сильнее прижал ладонь к груди Колина, чтобы «рассмотреть» в его подсознании Хеллиона или Феликса.

Картинка чужого подсознания стала четче и Робби сначала «увидел» множество обезличенных пусть и разными оттенками серости людей, практически сливающихся в единую серую массу. А потом он увидел на чуть возвышающемся подиуме непривычного для себя Феликса в образе Цепного Пса – стройный, подтянутый, собранный; его обычно спутанные неверлэндскими ветрами светлые волосы были подстрижены короче и аккуратно уложены, подчеркивая благородство его утонченного лица, привычная бледность которого выгодно контрастировала с черным цветом кожаных лат, облегающих его фигуру; серость его плаща была разбавлена серебром и пурпуром, и было немного странно видеть в ахроматичной Листерии эти цветные пятна… Робби откровенно любовался тем, кого с уверенностью мог назвать своим верным другом, пусть и в другой реальности: взгляд парня был прикован к огромным песочным часам, серебристая нить песка в которых казалась почему-то застывшей, и Робу нужно было поймать момент, когда Феликс обратит внимание на Киллиана, и подать ему знак, как они и договаривались…

– Дай нам знать, когда окажешься рядом с ним.

Вопрос лишь…

– Как именно?

– Неважно. Но лучше что-то очень эмоциональное. Я думаю, ты найдешь способ.

Что-то очень эмоциональное… Легко сказать.

Робби отвел взгляд от Феликса и «увидел»: и задумавшуюся над чем-то Сидни в светло-сером платье, подпоясанном красным поясом; и Бена, взгляд которого был буквально прикован… нет, не к Киллиану, а к светловолосой девушке, которая стояла рядом с Кэпом, завораживая того взглядом своих глаз почти аметистового цвета и переливчатым голосом. Девушка Робу была незнакома, и о чем она разговаривала с Киллианом, он разобрать не мог – обрывки фраз, которые ему удавалось «расслышать», ничего не проясняли. Но он почему-то ощущал, что Киллиан будто находился под воздействием чар этой незнакомки, которую Роб вроде как отчего-то должен знать, а еще он почувствовал, как сердце пропустило удар от… укола ревности. Почему-то захотелось поставить эту дамочку на место и дать ей понять, что с Капитаном Джонсом ей ничего не светит…

– Прости, мне не нужно было об этом говорить.

– О чем? – провалившись в другую реальность, Робби совсем не слушал Колина, и, вкинув голову, непонимающе уставился на него.

– О том… – судорожный вдох и смятение в голубых глазах. – О том, что я не поздравил тебя с прошедшим днем рождения.

– Можешь поздравить сейчас, – Роб приподнялся на локте и навис над притихшим Колином – идея о том, как подать знак Феликсу, а заодно отвадить симпатичную намертво прилипшую к его Киллиану дамочку, пришла неожиданно. И, возможно, он пожалеет о своем порыве, но Хеллион говорил о чем-то эмоциональном, что должен почувствовать и Киллиан, так почему бы и нет? Главное, самому не пропасть в своих эмоциях… Робби медленно облизнул губы и, глядя в застывшие недоверие в голубых глазах, выдохнул свое разрешение, которое скорее было адресовано самому себе. – Я непротив…

Робби осторожно прихватил зубами нижнюю губу Колина, как обычно это делал Питер, быстро поцеловал место укуса и каким-то молниеносным движением оказался сидящим сверху замершего под ним мужчины. Наверное, его порыв оказался слишком неожиданным, потому что во взгляде буквально вжавшегося в постель Колина он отчетливо видел смятение. Робби и сам сомневался в том, что собирался сделать, но все же расстегнул еще несколько пуговиц на рубашке Колина и осторожно коснулся кончиками пальцев обнажившегося живота, ощущая, как от его прикосновений дрогнули и сократились мышцы, рождая непреодолимое желание почувствовать их упругость и рельефность. И Робби, подчиняясь этому желанию, скользнул ладонями по напряженно застывшем животу Колина… его груди… и снова по животу… Медленно… Неторопливо… Будто заново изучая рельеф его тела… Нет, не заново. Руки привычно скользили по обнаженной коже, и Робби, закрыв глаза, погружался в воспоминания о днях, когда они были вместе… когда были близки… И сейчас он балансировал на остроте ощущений от этой близости, которую он занес в свой запретный список, но сделал исключение на одну единственную ночь. Только бы удержаться на грани этой опасной остроты… Только бы не сорваться и не нарушить собственный запрет… Он сможет. Он справится со своими эмоциями и с нахлынувшим желанием. Наверное…

Робби облизнул пересохшие от участившегося дыхания губы и распахнул глаза – Колин, казалось, не дышал, а только, цепляя пальцами и комкая покрывало, не сводил с него своего напряженного и по-прежнему недоверчивого взгляда. Скорее всего Колин снова думал, что все ему только снится, и Робби эта путаница в реальностях очень даже устраивала – он тоже будет считать эту ночь своим сновидением, в котором он будет делать все, что пожелает. И прямо сейчас Роб желал снова вспомнить вкус приоткрытых губ… Он, не разрывая зрительного контакта с Колином, медленно наклонялся, а его ладони снова проделали привычный путь по обнаженному торсу Колина: от солнечного сплетения по груди к плечам, прошлись по ключицам, скользнули по шее, где левая ладонь, почувствовав ритмичную пульсацию сонной артерии, остановила свое движение, а правая, немного продолжив путь, прошлась по левой щеке, ощущая приятную колкость щетины, всегда чуть отросшей по условиям сериальной роли своего обладателя; пальцы скользнули по скуле и зарылась в мягкие темные волосы. Робби лишь на мгновение завис, когда ощутил прерывистое дыхание, щекочущее губы и рождающие импульсы, которые сначала сконцентрировавшись в груди, тягуче-медленно перетекали в солнечное сплетение и скручивали мышцы живота в какую-то спираль, рождая неясное желание: то ли позволить продолжаться этой пытке, то ли сделать так, чтобы она прекратилась прямо сейчас… И Робби не выдержав прижался губами к источнику пытающего его дыхания, увлекая Колина в поцелуй – долгий до головокружения и сладкий до дрожи, на который тот сначала не отвечал. А потом, словно опомнившись, обхватил Роба одной рукой, прижимая к себе, а ладонью другой прошелся по спине, шее, мягко прихватил волосы на затылке, удерживая его голову и углубляя до нехватки дыхания их поцелуй, который все же вынужденно разорвал, чтобы, мазнув губами по подбородку, провести носом по шее вниз и шумно втянуть жизненно необходимый воздух, смешанный с не менее необходимым ему для жизни, сводящим с ума запахом – лес и океан. Робби, прикрыв глаза и хватая ртом воздух, потерся щекой о колкость щетины на подбородке Колина, пытаясь удержать ускользающую от сознания реальность… И когда Робу все же показалось, что он завис между реальностями, Колин, невесомо целуя участившуюся пульсацию сонной артерии, снова вернулся к его губам, протяжно выдохнул в их приоткрытость: «Ро-о-о-обби-и-и», возвращая его в действительность и, позволяя перехватить инициативу, снова отдался настойчивому поцелую… своего мальчика – ему хочется думать именно так. Он стонет в терзающие его губы, растворяясь в поцелуе, почти отключающем разум, заставляющему шептать что-то бессвязное и зародившему сомнение, что близость Роба не сон, а реальность…

– Господи… Ты не снишься мне… Это и правда ты…

Колин выдохнул свою догадку Робу в губы как нельзя вовремя, удержав его от срыва, который непременно спровоцировал бы рецидив их одной на двоих болезни под названием «временно», окончательно отрезвляя его и напоминая о том, для чего Робби Кэй решился на очередную игру с собственными чувствами, эмоциями и желаниями.

– Прости, – Роб оторвался от губ Колина, перехватил его правую ладонь левой рукой, а ладонь правой прижал к тяжело вздымающейся груди мужчины ровно там, где сердце выстукивало о ребра ненормально-рваный ритм – видимо, их даже такую с Колином близость, как-то почувствовал и Киллиан, потому что Робби «увидел» в другой реальности заинтересованные и по большей части недоуменные взгляды устремленные на него из безликой серой массы листерийцев… Но самое главное, что ему удалось привлечь внимание и Феликса, который улыбнулся и чуть заметно кивнул, будто откуда-то знал, что в этот момент приветствует Роба… Или Питера? Неважно. Главное, что Феликс знает, что Питер готов вступить в их игру. А значит, пришло время отпустить Колина и позволить его сознанию побывать в Неверлэнде этой ночью… – Тебе пора.

– Нет… – Колин пытается сопротивляться, цепляясь сознанием за действительную реальность и мешая Робу осуществить его план.

– Встретимся на другой стороне, Колин…

Робби шепчет свое обещание, нависая над Колином и неотрывно глядя в его потемневшие из-за расширившегося зрачка глаза, а потом прижимается губами к его лбу, чтобы практически насильно отключить его сознание от действительности и погрузить в сновидение. Насильно навязанный сон – это неправильно, но иногда бывает необходимо. И он уже проделывал это с Колином в их самую лучшую ночь, после которой он должен был уйти, чтобы завершить их «временно» в этой реальности. Тогда Колин порывался сказать ему то, что Робби и хотел услышать, и боялся… Боялся передумать и изменить свое решение. Боялся, что останется, наплевав на условности множества жизненных «если». Он наплевал бы и на непременное осуждение их отношений, и на очень даже вероятное неприятие. Но он не мог наплевать на свое обещание. Неважно кому он его дал. Важно, что Питер Пэн не нарушает своих обещаний, а значит и Робби Кэй не должен. Но это обещание не касается другой реальности, поэтому…

– Я буду ждать тебя там…

Тогда он должен был уйти, теперь ему необходимо остаться, но обезопасить себя от самого же себя, как бы это парадоксально не было. Потому что, если Колин будет немного настойчивее, то он не устоит и поддастся соблазну, но тогда другая реальность Робби Кэя окажется под угрозой – он не простит себе, если из-за его слабости Хеллион, Феликс, и возможно, что и Сидни с Беном – лишатся своей Вечности, а Киллиан навечно застрянет в Листерии. Нет, он не допустит этого. Робби почувствовал, как сознание Колина перешло в пограничное состояние, но тот мотал головой, пытаясь уклониться от усыпляющего воздействия и что-то ему сказать, и Робу приходится идти на крайние меры, чтобы отключить сознание Колина.

Он практически вдавил правой рукой Колина в постель, переплел пальцы левой руки с пальцами его правой ладони и вжал «замок» их рук в подушку, чтобы контакт был как можно теснее. Одновременно с этом Роб поймал его губы и впился в них настойчивым поцелуем, длящимся до тех пор, пока Колин не затих под ним, отключившись от нехватки воздуха. Робби же, почувствовав, что и его сознание тоже вот-вот отключится, резко отпрянул от Колина и часто задышал, хватая ртом воздух, чтобы прояснить сознание, потому что ему нужно пока оставаться в этой реальности, дождаться знака от Феликса и надеть один из Неверлэндских магических браслетов на руку Колина. Сознание прояснялось, а вот нахлынувшее возбуждение не только не успокаивалось, а стремительно нарастало, скручивая все внутренности в тугой узел, до дрожи в руках от желания снова пройтись ладонями по рельефности обнаженного живота, скользнуть пальцами вдоль дорожки темных волосков, которая начиналась от пупка и скрывалась под поясом брюк… Но нельзя-я-я-я… Нельзя в этой реальности, а вот в другой, если задуманный Хеллионом план сработает… Робби закусил губу, вспоминая, что они позволяют себе в другой реальности, шумно выдохнул, поправил рубашку Колина, прикрывая его обнаженность, слез с него и, усевшись на своей половине кровати, уставился в окно на чернильное ночное небо. Он попытался подумать о чем-нибудь отвлеченном, но равномерное дыхание Колина за спиной его отвлекало. Он слез с кровати, подошел к окну и, приложившись горящей щекой к прохладному стеклу, посмотрел вниз – разноцветная россыпь городского освещения чем-то напоминала мерцающие скопления звезд, которые почему-то оказались под его ногами, будто он парил над землей…

Робби усмехнулся этой странной ассоциации, скользнул щекой по стеклу, чтобы получить еще порцию отрезвляющей и успокаивающей прохлады, зацепился взглядом за отражение в стекле уснувшего Колина, и почему-то оконное стекло в миг перестало быть прохладным. Роб уперся лбом в стекло, отделяющее его от Лос-Анджельской ночи, и вымученно простонал: «Че-е-е-ерт…» Его дыхание осело на стекле влажной мутью, по которой он тут же прошелся ладонью, уничтожая следы своей слабости, и решительно направился в ванную, стараясь больше не смотреть на безмятежно спящего Колина, который даже не подозревал о его мучениях. Роб уставился на себя в зеркало, рассматривая красные пятна на щеках, которые никак не походили на здоровый румянец, да и ненормальный блеск глаз никак здоровым назвать было нельзя. Робби знал, что эта встреча с Колином станет для него настоящим испытанием, но не предполагал, что будет настолько трудно контролировать себя. Сколько ему, интересно знать, предстоит еще продержаться? Самое страшное в борьбе с самим собой – ты сам.

Chris Daughtry – Get Me Through

Он со злостью дернул вентиль крана с холодной водой – жаль, что не с ледяной, плеснул несколько пригоршней в лицо, провел мокрыми и прохладными ладонями по волосам и шее. Расстегнул несколько пуговиц на рубашке и, немного подержав ладони под холодной струей, и по очереди приложил их к груди, ощущая, как капли воды стекают по разгоряченной коже, принося ему пусть и небольшое, но все же облегчение. Постоял, снова рассматривая себя в зеркале и отмечая, что щеки уже не полыхали ненормальным румянцем, и в тот момент, когда он сдернул полотенце, чтобы вытереть лишнюю влагу, услышал протяжный стон, полный боли.

Отшвырнув полотенце в сторону, Робби выскочил из ванной и замер на своеобразной границе, разделяющей коридор и комнату гостиничного номера, глядя на Колина, который, скорчившись, обхватил ладонью правое запястье и, скрипнув зубами, зашипел, а Робу показалось, что под пальцами Колина проступила краснота. Одолевающее еще мгновение назад возбуждение моментально сменилось волной липкого, удушающего страха. Это, что… кровь? Черт… Феликс сказал, что он даст такой знак, что Робби не перепутает руки, но зачем так кроваво? Черт! Роб метнулся в ванную, схватил полотенце, быстро намочил и в мгновение ока оказался рядом с Колином, по правой кисти которого из-под сжатых на запястье пальцев стекали тонкие красные струйки.

– Мать твою… Феликс, что ты творишь?

«Я сделаю так, что ты поймешь…»

– Это такой твой знак?

«Только руки не перепутай…»

– С тобой перепутаешь… Нельзя было как-то по другому? – Робби, беседуя с невидимым собеседником из другой реальности, осторожно разжал пальцы Колина, чтобы понять насколько все серьезно.

Робби задохнулся, увидев на запястье вздувшуюся багровую полосу, которая при тщательном рассмотрении оказалась не больше чем бутафорией. Впрочем, как и красные струйки, уже запекшиеся на кисти. Роб, стирая влажным полотенцем имитацию крови, вспомнил, как когда-то здорово напугал своего друга – Кэлума Бирна, когда после событий, произошедших в Неверлэнде и круто изменивших его другую реальность, он вернулся в настоящую с расцарапанными запястьями, изодранным плечом и изгвазданным такой же бутафорской кровью. И вот теперь на Колине другая реальность проявилась таким же странным и пугающим образом. И в этом определенно прослеживалась какая-то связь, но Роб пока не понимал, какая именно. Но он понимал, что это несомненно был знак, и пришло время применить магические браслеты. Робби, окончательно стерев с рук Колина «кровавые» следы, бросил испачканное полотенце на пол. Не спуская глаз со своего вновь ставшего безмятежным «подопытного», прошел к своей прикроватной тумбочке, сгреб браслеты и забрался на кровать.