Текст книги "Там, где мы есть (СИ)"

Автор книги: InNOCH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 69 страниц)

– Мы не можем уплыть без него! – Хеллион подскочил к штурвалу и сжал кулаки.

– Он сам сказал, что если не вернется до «кровавого» заката, то мы должны будем немедленно уплыть, – Киллиан избегал смотреть мальчику в глаза. – Значит, ему не удалось выбраться из замка или он передумал и решил остаться.

– Он бы не передумал! Он обещал Питеру, что вернется в Неверлэнд! – на глаза навернулись слезы, и Хелли быстро смахнул их ладошкой. – Он обещал, что доставит меня домой! Он вернется! Просто его что-то задержало… Давайте подождем. Еще немного… До первой звезды. Пожалуйста, Капитан Джонс, прошу – только до первой звезды. Я верю, что он вернется.

– Ты настойчивый парень, Хеллион Брикс, – Киллиан покачал головой и посмотрел на мальчика. – Но ты не думал, что он не вернулся потому, что не хочет, подвергать нас опасности? Он Цепной Пес. И ты сам видел, на что он способен.

– Он не Цепной Пес, – синие глаза сверкали решимостью. – Его зовут…

– Феликс! – Сидни вскочила, указывая на фигуру в темном плаще, появившуюся вдалеке.

Все, кто были на палубе, устремили свои взгляды в ту сторону, куда указывала девушка. Это был действительно Феликс, вот только его лицо было бледнее обычного, и шел он медленно и тяжело, будто был ранен.

– Я знал! Я знал, что он вернется, – Хеллион оглянулся на Киллиана и смешно шмыгнул носом, быстро вытирая слезы на этот раз уже радости. – Я верил!

– Ты молодец, – Киллиан улыбнулся и взъерошил и без того спутанные ветром волосы мальчишки. – Если во что-то очень верить, то это непременно случится.

– А ты… – мальчик вскинул свои проницательные синие глаза, – веришь?

– Верю, – Киллиан быстро отвел взгляд в сторону, чтобы мальчик не уточнил, во что именно верит Капитан Джонс, и направился к лестнице, ведущей на палубу. – Мистер Сми, отправьте людей помочь нашему другу быстрее добраться до корабля!

«Веселый Роджер» отплыл из порта Листерии не под покровом ночи, а сразу, как только Феликс оказался на борту. Он был действительно ранен и не смог переодеться в привычную для всех одежду, только поменял плащи. Поэтому темно-зеленый плащ Странника скрывал обличие Цепного Пса и даже его секиру, на которую Феликс опирался при ходьбе. От взорвавшегося портала, ему достались: рваная рана на бедре, разбитая голова, обожженые ладони и небольшой ожог на лице. И задержался он, потому что потерял сознание. Но все это было сущей ерундой. Главное, что от Тьмы в нем не осталось и следа, и сам он был жив. Они все были живы, и «Веселый Роджер» уносил их от берегов мрачной Листерии, в которую путь для них теперь был закрыт. Но они и не собирались больше возвращаться в этот удручающе-серый Мир, освещаемый двумя разноцветными солнцами.

Комментарий к Часть 60. Сорванные маски Треки, использованные в этой части:

Starset – Dark on Me: http://pleer.com/tracks/13636330WaIl

Starset – My Demons: http://pleer.com/tracks/6208588D9k6

Disturbed – Monster: http://pleer.com/tracks/4419199up2M

https://music.yandex.ru/album/304651/track/846739

Nickelback – Fight For All The Wrong Reasons: http://pleer.com/tracks/12608756pKzH

Starset – It Has Begun: http://pleer.com/tracks/116792962T6p

Phedora – Something To Lose: http://pleer.com/tracks/134902353Ie4

====== Часть 61. Неделя – это так мало... ======

Crossfade – So Far Away

«Я же говорил, что способности Хеллиона помогут вам».

«О да! Они с Феликсом были очень убедительны в своем спектакле. Я ведь и правда решил, что вижу тебя».

Колин рассказывал Робу свой сон, запомнившийся ему во всех подробностях: о встрече Киллиана с Темным Магом; о впечатляющем появлении Феликса в образе Цепного Пса и Хеллионе, который выглядел как Питер Пэн; о том, как Феликсом овладела Тьма; и о том, как он расправился с Темным.

«Феликс убил Темного Мага?»

«А почему ты не спрашиваешь про Тьму, что ожила в Феликсе? Ты знал о ней?»

«Если Тьма касается твоего сердца, то она старается в нем задержаться. Пометить тебя, затаится крошечной черной точкой в глубине сердца и ждать своего часа, когда сможет снова возродиться. Она может завладеть тобой, а может навсегда уйти. Но уходя окончательно, забирает что-то в жертву».

«О чем ты?»

«Я сам проходил через это. А еще с ее помощью я защитил Феликса от магии Темного. Мне пришлось пойти на это. И Тьма, коснувшись его сердца, оставила в нем свою метку. И я уверен, что ее пробуждение что-то спровоцировало».

«Злость. Он был в ярости, когда понял, что Темный все еще хочет заполучить твое сердце. Он убил его, чтобы защитить тебя. И я не сомневаюсь, что убьет каждого, кто попытается причинить тебе вред».

Колин так и не решился поведать Робби о том, что Киллиан искал аудиенции Темного Мага, вовсе не затем, чтобы тот помог ему хоть что-то вспомнить, а потому что ему нужно было найти путь в Неверлэнд и расправиться с Хранителем Снов. И что Феликс чуть было не разрубил его пополам своей секирой и не отправил в портал вслед за Темным. Вот только Робу незачем обо всем этом знать – теперь Колин уверен в безопасности Питера, потому что Феликс не позволит Киллиану вернуться в Неверлэнд. Он в этом точно уверен. И он даже рад этому. Он рад, что Феликс все узнал о планах Киллиана. Рад, что Темный Маг своим заклятием связал их друг с другом пусть и несколько странным способом.

«Так значит, Феликсу не удалось вернуть свою реальность?»

«Я бы так не сказал. Его реальность – мой „Веселый Роджер“. И теперь, где бы Феликс ни оказался, корабль рано или поздно разыщет его. И знаешь, я даже рад, что, когда придет время, „Роджер“ не исчезнет и не растворится на границах Миров, а станет Вечностью Феликса. Правда, я не уверен, что он хотел бы такую Вечность».

«Но у него нет выбора».

«Хеллион сказал, что он обещал тебе вернуться в Неверлэнд».

«Если бы действительно хотел, то он знает, как мог бы вернуться. Он хотел свободы, и он получил ее. И я понимаю его – зачем возвращаться туда, откуда не сможешь уйти?»

«Может, он еще вернется. Он обещал Хеллиону доставить его домой, а мы только-только пересекли границу Листерии. До Кансии около недели ходу. И это если будет попутный ветер, и если нас ничто не задержит в пути».

Колин знал, что Робби, конечно, имел в виду амулет Хеллиона, позволяющий перемещаться через «быстрые» порталы туда, где находится тот, кого больше всего хочешь увидеть. И ему очень хотелось написать Робу, что, возможно, Неверлэнд стал недоступен и для магического амулета. Но, скорее всего, Феликс не использует артефакт не по причине своего нежелания, а потому что, оказавшись в Неверлэнде, рано или поздно «притянет» к себе и свою реальность – «Веселого Роджера», чем подвергнет Питера опасности. А чтобы объяснить Робу, в чем заключается эта опасность, придется рассказать о планах Киллиана Джонса. Замкнутый круг…

«Я смирился с тем, что вы не вернетесь. Просто держи меня в курсе, что там у вас происходит, ладно?»

«Без проблем. Тем более что-то мне подсказывает, что Феликс станет членом моей команды».

«Тебя уже не пугают его желтые глаза?»

«Нет. Они у него снова стали… Не могу описать этот цвет».

«Голубоватые с прожилками плавящейся зелени?»

«Именно».

«У него необычный цвет глаз. И он сам необычный. Надеюсь, что у вас все еще может получиться. И вы снова будете вместе».

«Не начинай! Он просто отличный парень и ничего больше. Ни-че-го. Понятно?»

«Ну это сейчас ничего. Кто знает, что может случиться?»

«Все. Я больше не желаю слушать этот бред. Увидимся завтра».

Последние два слова на мгновение вводят Робби Кэя в ступор, потому что он не понимает – кто именно написал это: Киллиан или Колин?.. Конечно, Колин, забывшись, что для настоящей реальности есть другие телефоны. Но Робу хочется, чтобы эти два слова оказались правдой для его другой реальности, поэтому он быстро набирает:

«До завтра».

Он знает, что ответом ему будет молчание, но еще некоторое время смотрит на экран, а потом засыпает в счастливой иллюзии, что завтра Питер Пэн и Киллиан Джонс непременно увидятся.

Хьюстонский рейс приземлился по расписанию – во время короткого перерыва между съемками дублей Колин успел зайти на онлайн-табло Ванкуверского аэропорта. И судя по времени, Сара должна была уже забрать Роба. Странно, что никто из них до сих пор ему не позвонил. Хотя это как раз объяснимо: нет смысла звонить во время съемок – невозможно угадать, когда будет перерыв. Но можно же прислать хотя бы смску? Такое тотальное «молчание» напрягало, и чтобы отделаться от появившегося нехорошего предчувствия, Колин сам набрал: сначала Робу, который быстро сбросил его вызов, а потом и вовсе отключил телефон; потом Саре – занято, занято и занято. Никто из них так и не перезванивает, и Колин почти запарывает следующий дубль, потому что ему хочется все бросить и рвануть домой, чтобы убедиться, что…

«Все в порядке. Он дома».

Сообщение от Сары Брикс успокаивает, но Колину все равно хочется сбежать со съемочной площадки, но теперь – потому что… он дома.

«Спасибо. Я твой должник».

«Брось все время вгонять себя в долги. Хотя от чашки кофе в твоей компании я не откажусь. Тебя забрать после съемок?»

«Не нужно. Я на машине».

«Хорошо. Завтра у вас дневные съемки. У обоих. Не проспите».

Беспокойство его отпускает, а вот блуждающая улыбка на его лице начинает беспокоить коллег по съемкам, включая членов съемочной группы и даже режиссера сцены, которую они снимают.

– Колин, ты что, сорвал джекпот? – съемка дубля прерывается именно из-за того, что выражение лица Киллиана Джонса не соответствует настроению происходящего в кадре. – Что за тихая радость?.. Сосредоточься. Вы, вообще-то, все в опасности.

И Колин сосредотачивается на съемочном процессе, чтобы не задерживать ни коллег, ни в первую очередь себя, потому что… Он дома.

Рабочий процесс закончился почти вовремя, и режиссер настоятельно попросил весь каст нигде не зависать, потому что у них у всех завтра дневные съемки эпизодов последней серии этого сезона перед длительным зимним перерывом. И если коллеги были рады последним съемочным дням и предстоящим каникулам, то Колин думал лишь о том, что перерыв в съемках разлучит его с Робби на несколько месяцев. Никто не отменял жизненных реалий: ему все же нужно слетать в Дублин к семье и увидеть, наконец, сына; а у Роба на декабрь намечены съемки в фильме, контракт на который он подписал еще до сериала… да и учеба опять-таки, родители, друзья. Впервые Колин ощутил то, о чем Робби ему беспрестанно твердил: есть реальная жизнь, о которой они должны помнить. А еще о том, что они – это временно… Радовало только то, что отец Роба подписал оба контракта, а значит, их «временно» продлится. И Колину хотелось бы, чтобы Робби был рядом как можно дольше, но сейчас у них оставалась какая-то неделя. В лучшем случае – две… Обо всем этом Колин думал, пока ехал домой. А еще о том, что телефон Робби был по-прежнему выключен. Это настораживало, как и то, что в окнах квартиры не горел свет. Беспокойство почему-то снова вернулось.

Simply Red – Your eyes

Колин, не зная, чего ему ожидать, повернул ключ в замке, толкнул дверь и с замиранием сердца шагнул в полумрак квартиры, освещаемой только огнями ночного города. Темный силуэт он заметил сразу – Роб неподвижно сидел спиной к двери в углу дивана, пристроив голову на сложенные на спинке дивана руки. Он никак не отреагировал на звук захлопнувшейся двери, и Колину показалось, что Робби просто-напросто спал. Он не стал включать свет, осторожно подошел к дивану со стороны спинки и присел, заглядывая в лицо своего мальчика. Роб не спал. Его неподвижный взгляд был устремлен в окно, и Колину даже показалось, что темные глаза как-то странно блестят… Или это отражение мерцания ночного освещения Ванкувера?

– Привет, – Колин провел рукой по волосам своего мальчика, убирая порядком отросшую челку с глаз. – Что-то случилось?

– Нет, – Робби качнул головой.

– Тогда почему сидишь в темноте?

– Может, мне нравится темнота… – Роб вздохнул, оторвал свой взгляд от созерцания ночного Ванкувера и посмотрел Колину в глаза. – У нас есть что выпить?

– В холодильнике была бутылка вина, – Колин был несколько озадачен такой просьбой.

– А что-то покрепче? – Роб улыбнулся уголком губ, но Колина насторожила тоска в его глазах.

– Виски. Ирландский. Настоящий. Привез, когда последний раз летал домой.

– Да… – Робби поелозил подбородком по сложенным рукам, соглашаясь с предложением Колина. – Виски будет в самый раз.

– Ты пугаешь меня, – Колин встал на колени напротив Роба, сложил, в точности как он, руки на спинку дивана и уперся в них подбородком. Между их лицами – всего несколько дюймов. Они неотрывно смотрят в глаза друг друга, их дыхания смешиваются и невесомо касаются губ. – Что случилось?

– Ничего, – тихо, с придыханием, щекочущим губы. – Просто это последняя… съемочная неделя.

– И тебя это расстраивает? – на самом деле это обстоятельство расстраивало и Колина ОʼДонохью.

– Немного… – немигающий взгляд… и снова это невесомое касание чужого дыхания – легким мазком по губам, от которого начинает сладко ныть в груди, рождая невыносимое желание сократить между ними это еле ощутимое расстояние.

– Это всего лишь пара месяцев, и мы снова будем вместе. Сара сказала мне про контракты, – темный взгляд все такой же немигающий, глаза в глаза. – И потом… Мы можем не улетать домой сразу после субботней вечеринки, а задержаться после съемок на недельку… Можем уехать куда-нибудь отдохнуть на пару дней… Только ты и я… – Колин знает, что Роб в понедельник должен быть на учебе в своей Британской школе, и что у него через две недели начнутся съемки в другом проекте, но ведь всегда можно что-то придумать. – Можем сократить свои каникулы и вернуться раньше… – шепотом в приоткрытые губы. – А хочешь, я прилечу к тебе в Хьюстон или… – Колин готов на что угодно, лишь бы оживить этот немигающий взгляд. – Где там будут твои съемки? Я могу прилететь туда…

Роб вдруг быстро подается вперед и накрывает его рот своими высушенными их общим дыханием губами, прерывая не только поток слов, но и путая связанность мыслей своим поцелуем, в котором чувствуется горечь отчаянья. Такая порывистость пугает Колина куда больше, чем немигающий взгляд, и он торопливо отвечает на поцелуй и отстраняется, чтобы посмотреть в глаза своего мальчика, заглянуть в его душу и попытаться прочесть причины этого отчаянья. Но глаза Роба вдруг оживают, и он часто-часто моргает, потом судорожно втягивает в себя воздух и быстро отворачивается.

– Налей мне виски… – тихо, но отчетливо, и чуть заметная дрожь в голосе.

Колин тяжело вздохнул – он знает, что спрашивать о чем-то бесполезно, если Робби захочет, то сам все расскажет. Ему просто нужно дать время. А может, дело и вовсе не в них? Может, у Роба что-то случилось дома или в школе неприятности? Может… Но что-то Колину подсказывало, что дело именно в них и в их предстоящей разлуке. Потому что она вдруг стала осязаемой – холодная горечь на кончике языка, которую, возможно, перебьет обжигающе горький виски или нейтрализует на время… Ему тоже необходимо выпить, пока «холодная горечь» не отравила его. Колин поднялся с колен, замер, уперевшись руками на спинку дивана, намереваясь сказать Робу что-нибудь ободряюще-жизнерадостное, но вместо этого быстро прижался губами к вихрастой макушке застывшего парня, прошел в зону кухни и щелкнул выключателем. Он словно на автомате приготовил две порции виски: полстакана льда, виски – ровно столько, чтобы прозрачные кубики покрылись янтарной жидкостью. Колин вернулся в гостиную зону и протянул один стакан Робу, который сидел, казалось, с безучастным видом, уткнувшись неподвижным взглядом в пол. Он так и не поднял головы, принимая от Колина свою порцию алкоголя. Задумчиво качнул стакан, наблюдая, как кубики льда заскользили по кругу, сделал приличный глоток, поморщился и, откинув голову на спинку дивана, уставился в потолок все тем же отсутствующим взглядом. Колин изредка поглядывал на Роба, который после каждого глотка «зависал», раздумывая над чем-то. Они молча пили виски, делая перерыв между большими глотками, будто это и правда было их лекарством, нейтрализующим яд, который, казалось, проник со сгустившимся воздухом и в легкие. И действительно, с каждым глотком дышать становилось все легче. А может, все дело было в освещении, залившим мягком светом кухню и часть гостиной и разогнавшим не только полумрак, но и напряженность, повисшую между ними.

– Как дома? – Колин решил прибегнуть к проверенной стратегии, всегда помогающей вырвать Роба из тягостных размышлений – «неважно о чем, главное – говорить».

– Нормально, – Робби скользнул взглядом по потолку и поджал губы. – Сара позвонила отцу по поводу контрактов, поэтому проблем с их подписанием не возникло, – Колин, делая очередной глоток, незаметно улыбнулся – он не станет говорить Робу, что Сара Брикс звонила по его просьбе, потому что у него были серьезные опасения, что Робби мог и не сказать отцу о контрактах. – А еще увиделся с друзьями. Отлично провели время. И я, наконец, «выгулял» свою девочку.

– Девочку? – Колин чуть не поперхнулся виски.

– Я имею в виду свою машину, – Робби повернул голову и улыбнулся Колину, подмечая остатки грима на его лице – черной подводки, которые делали глаза более выразительными, а еще напоминали ему…

– А я уж подумал, что у тебя появилась подружка, – Колин хмыкнул и покачал головой.

– Ну… – Роб сделал глоток и пожал плечами, – а почему бы и нет? Я вполне нормальный парень, – он хмыкнул явной озадаченности Колина. – И только ты… – пауза, чтобы сглотнуть появившийся в горле ком, – делаешь меня ненормальным. Ты – мое исключение из правил, – Робби снова поднял глаза к потолку, чтобы остановить предательски подступившие слезы.

– А ты мое… – это признание грозилось снова сгустить воздух до ядовитой горечи, от которой и виски не спасут. И Колин не нашел ничего лучше, чем переключиться на какую-нибудь нейтральную тему. – Ты голоден?

– Что-нибудь перекусил бы, – Робби улыбнулся этому простому вопросу, который неожиданно отвлек его от мыслей, поселившихся в голове.

– Как насчет стейка?

– Стейк в полночь? – улыбка становится все шире, а левая бровь изгибается знакомой Колину саркастичной дугой. – Это как-то не очень вяжется с правилами здорового образа жизни.

– Виски тоже не для здоровья, знаешь ли, – Колин, почувствовав, что напряжение, наконец-то, отпустило их обоих, опрокинул в себя остатки алкоголя и подмигнул. – И на то они и правила, чтобы их нарушать. Нам ли с тобой этого не знать… Ну так что?

– Согласен, – то ли виски, выпитые на голодный желудок, то ли почти не смытый грим на лице Колина и перстни на его правой руке, которые он в спешке забыл снять, то ли все вместе… Но Робу кажется, что сейчас рядом с ним не Колин ОʼДонохью, а Киллиан Джонс, каким-то чудом попавший в эту реальность. – Пообещай мне, что эта неделя будет самой лучшей.

– Обещаю…

Колин готов пообещать что угодно и сделать все, что захочет этот мальчик, лишь бы его взгляд не становился снова тоскливым и пугающе безжизненным. Но в то же время между ними остается какая-то недосказанность, которая его тяготит, но и докапываться до истины он не станет. Глупо тратить на это драгоценное время из их оставшихся семь дней, с насыщенным рабочим графиком, который оставит им только вечера и ночи. Может, как-нибудь потом… Но не сейчас.

My Chemical Romance – The Light Behind Your Eyes

Утро понедельника начинается с настойчивого звонка Сары Брикс на «тревожный телефон» Колина и с констатации факта – они проспали, и у них только час, чтобы успеть к началу съемок. Торопливые сборы, бесконечные чертыханья, переживания о несоблюдении конспирации. Вернее, о ее вынужденном нарушении, иначе опоздания не избежать, суета на кухне и столкновение в ванной… – не лучшее начало их последней недели. Хотя шутливое столкновение в ванной за первоочередность пользования душем, скрасило утренние треволнения, потому что закончилось в итоге почти совместным его принятием. Ну как совместным… Роб сначала нервно постукивал костяшками пальцев по стеклянной перегородке, поторапливая Колина, а потом бесцеремонно влез под душ и буквально вынудил его сбежать.

Все началось с вроде как невинных поцелуев, которые озадачивают Колина: сначала в плечо, потом в ключицу… Слизывает капельки воды с шеи… Скользит губами по подбородку, потом запрокидывает голову, подставляя лицо под теплые струи воды, прикрывает глаза и, наблюдая за реакцией Колина, медленно проводит кончиком языка по приоткрытым губам и смеется, когда тот не выдерживает, прижимает его к себе и с каким-то звериным рычанием впивается поцелуем в его шею чуть выше ключицы, заставляя захлебнуться стоном.

– Мы опаздываем… Забыл?

– Плевать… – Колину действительно плевать, потому что он соскучился по их близости. Пусть такой – почти невинной, но от которой скручивает все внутри, а сознание, наоборот, расплывается. – Плевать… – торопливые поцелуи в шею от ключицы до уха. Он хотел этого еще вечером, но сдержался из-за странного поведения Роба. А эмоциональное истощение и накопившаяся усталость вылились в сон, больше похожий на забытье – никаких сновидений. Теперь это сумбурное утро… Но им обоим нужно почувствовать эту близость, иначе Роб не дразнил бы его. – Мне плева-а-а-ать… – выдыхает в ухо и чуть прикусывает мочку.

– А мне… – Робби отстраняется и хитро прищуривается. – Нет.

На них неожиданно обрушивается шквал ледяной воды, которая моментально отрезвляет. Робби заливисто хохочет, когда Колин, чертыхаясь, выскакивает из душа, хватает полотенце и оборачивает его вокруг бедер. Зло и размашисто. Смех за спиной обрывается, но Колин не оборачивается. А когда поднимает голову, сталкивается взглядом с зеркальным отражением притихшего Роба.

– Ты обиделся? – Роб удивленно дергает бровью, но Колин ничего не отвечает. Он ждет. – Ну прости меня. Мы ведь действительно опаздываем, – Колин молчит и делает вид, что злится, хотя его на самом деле забавляет растерянный вид Роба. – Ну что мне сделать, чтобы ты простил меня?

Отражение Роба начинает мутнеть от оседающего на поверхности зеркала пара, и Колин поворачивается, складывает руки на груди и открывает было рот, чтобы озвучить свое желание, но Роб исчезает за запотевшей стеклянной перегородкой, на которой начинают поочередно появляться размашистые буквы, складывающиеся в просьбу: «Прости меня», и чуть ниже признание: «Я люблю тебя», заключенное в забавно кривоватое сердце. Робби выглядывает, чтобы понять реакцию адресата на его послание.

– Это невыносимо, – Колин качает головой и улыбается, вызывая ответную чуть виноватую улыбку.

– Что именно?

– Ты невыносим.

– Невыносим, но прощен?

– Отложим это до вечера, – Колин выразительно выгибает бровь.

– А что будет вечером? – настороженный взгляд.

– Это будет зависеть от твоего поведения…

Но вечером, который правильнее было бы назвать – таким поздним, что почти уже ночь – им хватает сил только на то, чтобы добраться до кровати. Съемочный день вымотал, опустошил и выпотрошил абсолютно все желания, кроме единственного – спать. Тем более что и следующий рабочий день по насыщенности съемками, по всей видимости, ничем не будет уступать прошедшему. Оставшиеся сцены последней серии половины третьего сезона должны были быть отсняты за три дня и три дня на подчистку ляпов и дубляж, если со звуком какая-то беда. У Роба по графику было только два съемочных дня, потому что его Питера Пэна в этой серии убивали. И это было похоже на «слив персонажа». Колину это казалось странным, потому что он знал о почти подписанных с Робби контрактах на продолжение его участия, а вот самого Роба, судя по всему, это нисколько не удивляло.

– Ты же знаешь, что сценаристы этого сериала вытащат любого героя из любой передряги, в которую сами же предварительно и засунут, – Роб быстро прокручивал ленты соцсетей – дурацкая привычка перед сном. – Как убили, так и воскресят.

– Ты подписал контракты? – Колин попытался вытащить из рук Роба телефон, чтобы тот обратил на него внимание.

– Еще нет, – Робби покосился на Колина, отложил телефон на тумбочку и натянул на себя одеяло. – Представитель телеканала прилетит только в пятницу. У меня с ним встреча в десять утра.

– Зачем вам встречаться? Это ведь предварительное соглашение.

– По этому сериалу у меня нормальный контракт. И в нем есть пара пунктов, которые меня смущают… – Роб поелозил головой по подушке, удобнее устраиваясь, и протянул Колину левую руку, на которую тот недоверчиво покосился и на всякий случай убрал свою правую ладонь подальше. – Бог мой, Колин, ну сколько можно? Я же сказал, что ничего не заберу из твоего сознания. А свое слово я всегда держу. Мне просто мало семи дней, я хочу и ночам во снах быть с тобой.

– Ты хочешь забрать меня в свой Неверлэнд? – Колин, приподнявшись на локте, заглянул в потемневшие глаза своего мальчика.

– Я забыл дома свои браслеты, поэтому ничего не получится. И еще я думаю, что это небезопасно для твоего возродившегося подсознания, – стремительно чернеющие глаза абсолютно серьезны. – Я хочу попробовать вернуть нас в свои серые сны, где только ты и я. А чтобы получить прощение за свою утреннюю шутку, я разрешаю тебе делать там все, что тебе захочется, – Робби выразительно повел бровью и усмехнулся.

Колину хотелось бы получить такой карт-бланш в этой реальности, потому что он знает, что в умиротворяющей серости чужого сна ему будет достаточно того, что этот удивительный мальчик будет сидеть в его объятиях, тесно прижимаясь спиной к его груди, а он будет ощущать тепло его тела, сжимать тонкие пальцы в своих ладонях, чтобы сильнее ощущать материальность их обоих в нематериальном, почти лишенном красок мире. И самое большее, что он себе позволит – по-настоящему целовать своего мальчика, а не украдкой, как раньше, едва касаясь губами его волос… Колин подхватывает ледяную ладонь Роба и, переплетая их пальцы, сжимает крепче. Он смотрит в абсолютно черные глаза своего мальчика, потому что знает – этот завораживающий взгляд поможет ему быстрее очутиться в еще одной другой реальности, где есть только они. Серой и невзрачной без них. И только когда они появлялись там, серый мир оживал, расцвеченный красками. Цветным становилось все, к чему они прикасались: песок под их босыми ступнями становился золотисто-кремовым; океанская вода струилась бирюзой сквозь пальцы; а листва на их дереве, у подножья которого они любили сидеть, ярко выделялась на фоне серого неба изумрудными мазками. Колину нравились эти цветные метаморфозы и нравилось снова бродить вдоль берега океана, смотреть, как песок под ногами растекался золотом, сжимать в своей ладони прохладные тонкие пальцы и иногда тихонько их целовать…

Внезапно Робби дергает его на себя и впечатывается губами в его приоткрывшийся от неожиданности рот. Вообще-то, это было в планах у Колина, но так даже лучше – он перехватывает инициативу, прижимая своего мальчика к себе и углубляя их поцелуй, а Робби вдруг вырывается и бросается наутек, озадачивая Колина этой внезапной переменчивостью… Он перехватывает Роба в сотне метров от их дерева и валит его, подминая под себя, в серую траву, которая моментально вспыхивает сочной зеленью. Робби хохочет и отбивается, вынуждая Колина перехватить его запястья и прижать к земле. И тогда Роб затихает под ним, а у Колина перехватывает дыхание от его взгляда полного неприкрытого желания. Манящего, затягивающего и… обоюдно пленяющего. Они пленники друг друга. Во всех реальностях. Там, где они есть. Где были. И где… будут.

– Пообещай мне, что мы… будем, – Колину нужна иллюзорность этого обещания, потому что он знает: в одной из реальностей их больше нет, а в другой у них есть только неопределенное «временно».

– Мы уже есть… – Робби приподнимает голову и выдыхает эту очевидность Колину в губы, обжигая их горячим рваным дыханием. – Поцелуй меня.

Колину кажется, что такое уже было в их другой реальности, а теперь повторяется в этой… И он сминает торопливым, жадным поцелуем податливые губы своего красивого мальчика, проникает языком в его жаркий рот. Их языки сталкиваются в каком-то причудливом агрессивном, но в то же время возбуждающем танце. Горячо и сладко… До дрожи… До одурения… До всхлипывающих стонов… Они так увлечены друг другом, что не замечают, как серость быстро отступает от их сплетенных тел, уступая право поглотившей их страсти окрасить ахроматичный мир яркими красками. И впервые в сером сновидении Робби Кэя на ультрамариновом небе загорались одна за другой золотистые звезды… И это был лучший сон, в котором Колину хотелось бы быть каждую ночь их последней недели.

Kutless – What Faith Can Do

Утро вторника снова начинается со звонка Сары Брикс, но в этот раз – непросто их вовремя разбудить, а с приличным запасом, чтобы у них хватило времени на все. И на конспирацию тоже. Чтобы ей потом не пришлось объяснять, например, Роберту Каралайлу: почему мистера Кэя на съемочную площадку привез мистер ОʼДонохью, а не ассистент? А заодно Сара просила напомнить Робу, что у него после уличных съемок последней сцены с Питером Пэном запланированы пересъемки некоторых дублей сцены как раз с упомянутым мистером Каралайлом.

– Что ты сказала Роберту? – Колину нужно было понимать, что говорить, если вдруг коллега решит уточнить этот вопрос у него. И Робу это тоже не мешало бы знать на всякий случай. Колин толкнул его в бок, привлекая внимание, и включил громкую связь.

– Сказала, что на эту неделю сама являюсь координатором Робби Кэя, и что это я тебя попросила забрать его от друга, у которого наш парень заночевал. Дело молодое – бывает. Надеюсь, что сегодня вы не опоздаете. Я жду вас в отеле к назначенному времени.

Сара отключилась, а Роб перехватил руку Колина, заглянул в экран телефона, вскинул левую бровь и со стоном уткнулся лицом в подушку:

– Че-е-е-ерт… Еще ведь только восемь часов. Она издевается? – он поднял голову и подозрительно прищурился.

– Она беспокоится, – Колин протянул руку и пригладил его растрепанные вихры.

– Если ты про Каралайла, то не вижу повода для волнения, – Роб хмыкнул, а его глаза на секунду потемнели. – И наша пересъемка мне будет очень даже на руку.

Колин сразу понял, что именно Робби хотел ему сказать. Он вспомнил, как Роб провернул такой «фокус» прямо у него на глазах с той «неземной красавицей» в ночном клубе: и сковавшее девушку оцепенение, словно Робби парализовал ее своей хваткой; и застывший, остекленевший взгляд, направленный в его темные глаза; и ее потерянность, когда Роб выпустил ее руку из своей ладони.

– Не надо это проделывать с Робертом, ладно? Версия Сары была вполне убедительна, – от воспоминаний Колин передернул плечами, а Роб подпер голову рукой и нахмурился. – И не сердись на нашу Сару, – Колин провел большим пальцем по наиграно надутым губам и одернул руку, когда Роб попытался укусить его за палец. – Ты можешь поспать еще часок, если хочешь. Я разбужу тебя…