Текст книги "Там, где мы есть (СИ)"

Автор книги: InNOCH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 69 страниц)

Пэну казалось, что он своими невидимыми визитами вторгается во что-то уж совсем личное, но именно это личное показывало ему совсем другого Капитана Киллиана Джонса. И с каждым разом Питера все больше притягивал этот другой Киллиан, и он, закончив изучать очередную книгу или карту, усаживался в широкое кожаное кресло, стоящее прямо напротив кровати, и рассматривал спящего безмятежным сном мужчину, словно пытался понять – какой он на самом деле… Но не всегда сон Киллиана был безмятежным. Иногда он пугал Питера, когда начинал хватать воздух ртом и со стоном скручивался на постели, цепляясь пальцами за простыни и подминая их под себя. Его лицо при этом искажала гримаса боли, и он прижимал руки к груди, туда, где сердце, и замирал… Временами Киллиан начинал стонать и метаться во сне, беспокойно хватая руками воздух, будто пытался что-то задержать или кого-то прижать к себе… Но больше всего Питер испугался, когда Киллиан однажды буквально взвыл во сне и неожиданно ставшими совершенно бескровными губами отчаянно шептал: «Только не умирай. Слышишь? Только не умирай», повторяя свою просьбу как заклинание – снова, снова и снова. И тогда, чтобы прекратить этот сон больше похожий на агонию, Питер осторожно взял ладонь Киллиана и переплел их пальцы, чтобы показать ему совершенно другой сон, который подарит Капитану умиротворение и спокойную ночь. Пэн так и просидел тогда у кровати Капитана, сжимая его ладонь, почти до утра.

А потом – вытаскивать Киллиана Джонса из плена страшных сновидений, стало чем-то привычным для Питера Пэна. Может, именно этим и должны заниматься Хранители Снов? Вот только с новыми снами возникали проблемы, потому что Киллиану нужно было показывать что-то привычное для него, а Пэн кроме Неверлэнда и своей настоящей реальности больше ни о чем не знал. И обширная библиотека Капитана Джонса оказалась очень даже кстати: Питер брал книгу про какой-нибудь другой мир, устраивался в кресле и начинал читать, но когда Киллиана в очередной раз охватывало беспокойство, Пэн соединял их ладони и показывал в созданном им новом сновидении все, что прочитывал. Питер старался все делать аккуратно, чтобы не разбудить Капитана, но однажды он замер, когда почувствовал на себе взгляд. Пэн осторожно повернул голову и столкнулся со взглядом Киллиана, который смотрел прямо на него. Питер был уверен, что Капитан его видеть не мог, но…

– Я знаю, что ты только снишься мне… – Киллиан улыбается и крепче сжимает ладонь Пэна, а потом приподнимает голову и прижимается губами к тонким мальчишечьим пальцам. – И это мой самый лучший сон, – он подкладывает под щеку их соединенные ладони и, прежде чем закрыть глаза, долго смотрит на Питера, у которого не остается сомнений, что Киллиан на самом деле видит его. Может, магия завесы невидимости слабеет, когда Пэн создает другое сновидение? Может, соединяя их ладони, Питер перестает быть невидимкой, или же Киллиан тоже оказывается под влиянием магии? – А ты в этом сне мой… Мой красивый мальчик. И мне хочется, чтобы ты поцеловал меня. Не потому, что я тебя вынуждаю, а потому, что ты сам этого хочешь. Хотя бы во сне… – Пэн замирает от такого признания, и когда Киллиан закрывает глаза, он осторожно снимает браслет с руки, которую не выпускает из своей ладони Капитан, и все вокруг начинает дрожать и размываться. – Не уходи… – наверное, Киллиан что-то чувствует, потому что снова распахивает глаза и сильнее сжимает ладонь Пэна, пытаясь удержать его рядом с собой. – Останься со мной, – но Питер качает головой и снимает со своего запястья второй браслет, что все еще держит его в этой реальности.

Стоя посреди осиротевшей капитанской каюты и наблюдая, как Сидни обнюхивает вещи на столе: аккуратно разложенные карты и разбросанную поверх них какую-то мелочевку, Питер Пэн вспоминал о том, что больше не возвращался на «Веселый Роджер» после той ночи, когда Киллиан, несмотря на защитную магию, все же увидел его. Да и нужды в этом больше не было – Капитан стал задерживаться в Неверлэнде, составляя компанию Питеру Пэну на излюбленном им утесе, а потом случилось много всего: и того, что бережно хранит память, и того, о чем бы хотелось навсегда забыть.

Kutless – Mistakes

– Так что случилось после того, как ты лишил его ладони? – вопрос Сидни именно о том, что хотелось выдрать из своей памяти с корнем.

– Я ненавидел его в тот момент и хотел, чтобы он убрался с острова… – Питер присел на краешек кресла, в котором когда-то коротал ночи за увлекательным чтением, и обхватил руками голову. – Поэтому приказал Феликсу бросить Киллиана в его Темный портал. Меня не было там, я пришел к порталу позже, чтобы закрыть его, и в какой-то момент передумал, – Пэн сильнее сдавил виски, пульсирующие воспоминаниями, которые не давали ему покоя. – Но мне пришлось закрыть портал… Что-то пошло не так, и запущенное заклятие было невозможно остановить, и еще… я чувствовал, как он умирает, а Феликс сказал, что, только закрыв портал, я смогу помочь ему выжить.

– Он был без сознания? – Сидни внимательно слушала исповедь Хозяина Неверлэнда.

– Да, – Питер, не поднимая головы, нервно сжимал пальцы. – Он потерял много крови, и Феликс говорил, что он так и не пришел в сознание.

– А его рука?

– Я не знаю, Сидни, – Питер вскинул глаза на девушку. – Меня там не было в тот момент, но думаю, что отрубленная ладонь тоже была в портале, – Пэн заметил, как Сид недовольно поджала губы. – Я вижу, ты осуждаешь меня, но когда внутри тебя живет Тьма, ты не можешь адекватно оценивать ситуацию и последствия необдуманных действий, спровоцированных эмоциональным порывом… Он совершил ошибку и расплатился за нее сполна, а я, совершив ошибку, расплачиваюсь за нее по сей день. Иногда я думаю, что должен был попытаться спасти его, вытащить из портала, или остаться там с ним и помочь отыскать путь в другой Мир…

– Нет, Питер, вы все сделали правильно. Ты ничем бы ему не помог там, и, скорее всего, пропал бы сам. Тьма не дала бы тебе второго шанса. А так, у него был шанс выжить – пираты ведь тоже Странники, а Капитан Джонс был еще и Хозяином этого Темного портала… У него были большие шансы. Правда, меня смущает, что он был без сознания и лишен левой ладони… Вряд ли вы знали, что владельцы темных порталов держат множество ключей от переходов в другие миры именно в левых ладонях. Не переживай, Питер, мы обязательно отыщем его, если только он… – девушка присела перед Пэном на корточки и сжала его дрожащие пальцы. – Оу! – глаза Сидни округлились от удивления. – Я все искала личные вещи Капитана, с которых могла бы считать больше информации, и которые могли бы служить для него «маяками», указывающими обратный путь, к чему бы он очень хотел вернуться, и была уверена, что «Веселый Роджер» должен был быть таким «маяком», а оказывается, мне был нужен… ты.

– Он не знает, что «Роджер» цел и невредим, – Питер покачал головой. – Я создал для него иллюзию, в которой утопил корабль вместе с его командой.

– Я не знаю, за что ты так поступил с ним, но ты именно тот, ради кого он всякий раз возвращался в Неверлэнд, – Сидни уселась перед Пэном на колени и взяла в руки его ладони. – Смотри мне в глаза, Питер, и думай о нем.

Пэн не отрываясь смотрел в темные глаза девушки сидящей перед ним на коленях и думал над ее словами о Темном портале. Тогда им с Феликсом пришлось приложить невероятные усилия, чтобы закрыть чужеродную Неверлэнду субстанцию. Питер вспомнил, как портал не хотел закрываться, напоминая ему картинками на своей поверхности о том, что он терял… Вспомнил, как чувствовал за серебристым пологом умирающую плоть, ощущая кончиками пальцев жизнь, уходящую тоненькой ниточкой в черную пустоту портала. И теперь Пэн боялся, что не успел закрыть портал вовремя, и когда Сид вдруг отвела взгляд в сторону, одернув от него руку, резко встала и быстро отошла к столу, у него закрались подозрения, что его сомнения вполне обоснованы.

– Сидни, ты что-то почувствовала? – Питер смотрел на девушку, которая стояла к нему спиной.

– Я не чувствую его ни в одном из миров и не вижу затерявшимся на границах, – Сид покачала головой. – Как будто его совсем не существует. А еще… Боже! Хеллион сказал мне, что потерял его! – Сидни протянула руку к одной из полок и зацепила пальцем свешивающуюся серебристую цепочку. – Наверное, он подарил его Капитану за свое спасение.

Девушка повернулась, и Питер увидел в ее руке круглый медальон из черненого серебра. Россыпь сверкающих белых камней образовывала некое подобие спирали с крупным темно-синим почти черным камнем в центре, и чем-то напоминала ему спираль на поверхности Темного портала, в которую скрутилась серебристая субстанция, когда он пытался закрыть портал с помощью магии. Только на медальоне спираль наоборот – раскручивалась.

– Что это?

– Мама дала этот медальон Хеллиону, когда он впервые сбежал, – Сидни положила серебряный кругляшок на ладонь и провела пальцем по камням, стирая с них пыль, – чтобы он всегда мог отыскать путь домой. Это ключ от переходных порталов. Стоит только подумать о человеке, к которому ты хочешь вернуться, как откроется нужный тебе портал.

– Но… – Питер озадаченно смотрел на медальон. – Но тогда почему он не привел ваших родителей к Терансу?

– Медальон не откроет портал, если человек, о котором ты думаешь, мертв, – Сидни покачала головой, глядя на искрящиеся камни в своей ладони. – А мама не хотела в это верить, считая, что Тери все же находится в плену чьей-то магии. Но ведь эта магическая вещица может нам помочь… – девушка подняла глаза и уверенно кивнула. – Все что хотела, я узнала. Больше не вижу смысла здесь задерживаться, Питер. Возвращаемся обратно на остров и попытаем удачи с этим ключом, – Сидни улыбнулась Питеру и покачала серебристым медальоном в воздухе. – Если Киллиан жив в каком-то из миров, то ты сможешь с ним встретиться очень скоро.

Они оба молчат, пока преодолевают расстояние от корабля до острова, на котором их уже явно заждались – Питер еще издалека замечает фигурку Хеллиона, который беспокойно расхаживает по краю утеса, всматриваясь в черноту ночного неба, и когда они с Сидни опускаются на землю, то первым подбегает к ним, опережая и Феликса, и даже волков.

– Ты нашла его, Сид? – мальчик в нетерпении бросился к сестре, заглядывая ей в глаза.

– Не совсем, – девушка покачала головой, – но зато я нашла вот это, – Сидни вытащила из кармана серебристый медальон. – Зачем ты соврал мне, что потерял его?

– Ты бы ругала меня, потому что он принадлежал маме, – Хеллион потупил глаза, но тут же снова вскинул их на сестру. – Но я должен был отблагодарить Киллиана за его доброту и его подарок. Жаль, что сейчас медальон не у него, он бы помог Капитану вернуться обратно. Ты нашла его на корабле?

– В капитанской каюте, на полке, – Сидни задумчиво смотрела на медальон. – Мне кажется, что Капитан ни разу им не воспользовался.

– Наверное, не знал, как он работает, – мальчик пожал плечами. – Я хотел рассказать, но Капитан сказал, что не примет от меня такой дорогой подарок, и я незаметно сунул ему медальон в карман.

Пока Хеллион оправдывался перед сестрой, к Питеру подошел Феликс.

Kutless – Not What You See

– Что она сказала тебе? Она нашла его? – Пэн заметил, что парень явно был чем-то обеспокоен, потому что в отличие от любопытства в глазах Хеллиона, Питер заметил на лице друга тревожность.

– Она не увидела его… Ни в других мирах, ни на границах миров, – Питер внимательно посмотрел на Феликса, – но она явно чего-то недоговаривает.

– Я не недоговариваю, Питер, я боюсь ошибиться, – Сидни подошла к ним и одела на шею Питера медальон. – Надеюсь, что сейчас мои сомнения развеются или подтвердятся. Приложи палец к камню, что в центре, и подумай о том, с кем бы ты сейчас хотел увидеться, и как только почувствуешь, что камень стал теплым, проведи по спирали, будто открываешь портал.

Все отступают от Питера на значительное расстояние, чтобы не мешать ему сосредоточиться, и он закрывает глаза, думая о Киллиане, и камень вроде бы теплеет под его пальцем, но никакой портал ему не открывается. Питер проводит пальцем по спирали снова и снова, но ничего не происходит, и он понимает, что…

– Портал не открывается, если тот, о ком думаешь, умер… – Питер медленно разворачивается к девушке. – Ты ведь так говорила? Ты ведь не чувствовала его живым, Сид… Ты сразу его не чувствовала живым, так ведь? – девушка зажимает ладонью рот, и, глядя Питеру в глаза, качает головой. – Скажи мне правду, Сидни… О чем ты боишься мне сказать? – ему кажется, что повисшая тишина сейчас обрушится на него всей своей тяжестью, но ему нужно знать… – Он умер?

– Я чувствую запах… разлагающейся плоти, – у девушки сочувствующий взгляд, а у Хеллиона в глазах блестят слезы, потому что они оба знают, что это означает.

«Она не понимает, что чувствует на самом деле…»

– Тогда объясни мне!!! – Питер срывается, когда слышит белого волка, который сидит немного поодаль рядом с Тенью, и разворачивается к нему. – Скажи мне, что она должна понять, Призрак?! Что он жив? Давайте, соврите мне снова! Сколько еще вы собирались подпитывать эту иллюзию? Чего вы так боялись? Что я перестану появляться в Неверлэнде? Господи… Ей хотя бы хватило смелости, если не сказать мне об этом, то хотя бы дать понять… – он осекается, когда замечает, что оба волка смотрят на Феликса, и переводит взгляд на застывшего парня. – Ты все знал… Ты с самого начала все знал… Почему ты не сказал мне сразу правду, Феликс?

– Не мог… – тихий шепот Феликса еле слышен.

– Не мог или не хотел?! – Питер мечется взглядом по лицу друга, пытаясь понять, что видит в его глазах… Сожаление, раскаяние, страх? Питер вспоминает, как Киллиан говорил ему, что он совсем не знает, кто такой Феликс на самом деле… – Ты ведь ненавидел его… А это был шанс избавиться от него навсегда, так ведь? Откуда мне знать, что ты не убил его прежде, чем бросить в портал?! – Пэн видит, как бледнеет Феликс, дергаясь как от пощечины.

«Остановись, Питер, ты сейчас…»

– Не лезь, Призрак, я не с тобой сейчас разговариваю! – Пэн бросает быстрый взгляд на волка. – Хотя к тебе у меня тоже есть вопросы… Ты что, покрываешь его? – Призрак прижимает уши и отворачивается, а Питер снова возвращается к Феликсу. – Мне еще тогда следовало бы все понять… Ты не дал мне попытаться спасти его… Ты убедил меня закрыть портал, и даже помог мне это сделать. Ты знал, что он не выживет на границе миров… Или же был уверен, что он мертв. Когда ты собирался сказать мне правду?! И собирался ли вообще?

– Собирался! – Феликс вспыхивает. – Я хотел тебе все рассказать, но не мог! Ждал подходящего момента…

– Так расскажи мне сейчас! Скажи, что собирался сказать! – Питер выжидающе смотрит на Феликса, но тот молчит. – У тебя и сейчас не хватает духу признаться…

– Послушай, Питер… – Феликс делает шаг к Пэну, но тот вытягивает перед собой руку в предупредительном жесте.

– Не подходи ко мне, Феликс! Я сейчас плохо контролирую свои эмоции, и не хочу совершить еще одну ошибку, о которой буду потом сожалеть. Просто скажи мне, что он никогда не вернется! – от навернувшихся слез силуэты Феликса и всех, кто сейчас находится на утесе размываются. – Скажи мне это! Я хочу это услышать от тебя… – застывшая тишина становится невыносимой, и Питер понимает, что больше не может оставаться в этой реальности. – К черту! – Пэн смахивает застилающие глаза слезы и обводит всех тяжелым взглядом, а потом сдирает со своих запястий браслеты и со злостью швыряет их в темноту. – Идите все к черту со своими иллюзиями, тайнами и призрачными надеждами! А с меня хватит всего этого…

Падая в темную бездну, разделяющие его реальности, Питер Пэн все еще видит испуганный взгляд Призрака, застывшего как изваяние; отчаянье в глазах Феликса, который пытался что-то ему сказать; растерянность Хеллиона, который метнулся к нему, пытаясь задержать в Неверлэнде, и Сидни, зажимающую рот, в попытке сдержать рыдания. И только оказавшись в своей настоящей реальности, Робби Кэй понимает, что ему не следовало выбрасывать магические браслеты – его Неверлэнд все равно найдет способы, чтобы вернуть своего Хозяина, и Робби знает, насколько страшными могут быть пути его возвращения.

Комментарий к Часть 43. Исправить можно все кроме смерти Треки, использованные в этой части:

Kutless – Remember Me: http://pleer.com/tracks/1260215XwZh

Civil Twilight – Letters From The Sky: http://pleer.com/tracks/47056622Mm5

Kutless – Mistakes: http://pleer.com/tracks/5188705uZVN

Kutless – Not What You See: http://pleer.com/tracks/5255696PAGK

====== Часть 44. Это не игра ======

Плотно задернутые шторы почти не пропускали солнечный свет и создавали в комнате уютный полумрак, в котором Робби Кэю хотелось укрыться ото всех и спрятать в почти темноте свою опустошенность от невосполнимой потери. Робби лежал неподвижно, уставившись в серый потолок, потому что ему казалось, что любое движение усилит ту боль, которая вцепилась в него своими острыми когтями. Осмысление того, что Киллиан умер, что он больше никогда его не увидит, и что он виноват в его смерти, разрывало сознание, вызывая не контролируемые слезы, которые текли по щекам прямо на подушку, принося ему небольшое облегчение. Казалось, что боль уже не держала его мертвой хваткой за горло, и Робби повернулся набок и, подтянув колени к груди, свернулся калачиком и сосредоточился на размывающейся и искрящейся сквозь слезы полоске яркого света, который пробивался через крошечную щель между шторами. В сером полумраке комнаты этот луч света казался Робу чем-то очень значимым, чем-то дающим надежду, чем-то…

Plan Three – When Everything Comes to an End

Глупости! Хватит самому себе создавать иллюзии! Долгая ночь в Неверлэнде наконец все прояснила окончательно и насчет Киллиана, и насчет… Феликса. И утраченное доверие тоже ощутимая потеря. Питер безоговорочно доверял Феликсу всегда, все время, с тех самых пор, как только он появился в его Неверлэнде. У них не было друг от друга тайн… Правда не было? Роб усмехнулся собственной лжи, потому что у них все время были тайны друг от друга. Питер мало что знал о прошлом Феликса, и теперь Робу казалось, что даже то, о чем Феликс рассказал, не было правдой или было только отчасти, Питер же скрывал от друга свои отношения с Киллианом Джонсом. Феликс ничего не говорил об истинной причине их с Киллианом стычки, что имела катастрофические последствия для Неверлэнда, Питер же ничего не рассказал о том, за что на самом деле так жестоко поступил с Киллианом, как, впрочем, они никогда не говорили и о том, что произошло в тот самый роковой день, когда Тьма покинула Неверлэнд… А стоило. Им о многом стоило бы поговорить, вот только вернуться в Неверлэнд Робби теперь не может, да и не хочет, если честно. Но он отчего-то уверен, что вернется, потому что знает – Неверлэнд всегда найдет способ, чтобы вернуть своего Хранителя. Вот только какие испытания придется пройти Робби Кэю в этот раз?

– Робби, сынок, – стук в дверь и тихий голос мамы вывели Роба из тягостных размышлений. – Я могу войти?

– Да, мам, – Роб быстро смахнул слезы и, подтянувшись, привалился спиной к изголовью кровати. Вид, наверное, у него был тот еще, но Робби надеялся, что в полумраке комнаты мама ничего не заметит.

– Я не знала, что ты дома, – Стефани подошла и присела на краешек кровати. – Думала, что вы гуляли до утра, и ты остался у Кэлума. Представляешь мое удивление, когда он позвонил и сказал, что отвез тебя домой сразу после того, как вы уехали из ресторана, а теперь не может до тебя дозвониться… А время уже почти час дня. Что-то случилось?

– Ничего, мам, – даже при таком слабом освещении было заметно, что мама была обеспокоена. – Просто, видимо, устал от перелета, от вечеринки, да и от последних съемочных дней тоже.

– Устал быть Питером Пэном? – Стефани сочувственно посмотрела на сына и поджала губы.

– Можно и так сказать, – Роб кивнул и натянуто улыбнулся матери – знала бы она насколько была близка к истине.

– Так, вылезай-ка из своей темной берлоги, мой милый, – Стефани поднялась с кровати. – Завтрак ты уже проспал, поэтому предлагаю устроить барбекю. Кэла позовем, Джозефа, Дэна… Джордан вроде тоже в Хьюстоне. Как тебе такая идея?

– Мне нравится, – Роб соскочил с кровати и раздернул шторы, позволяя солнечному свету разрушить спасительную иллюзию полумрака комнаты, но так и не повернулся к матери, делая вид, что любуется облаками осеннего хьюстонского неба.

– Тогда жду тебя на кухне, выпьем кофе и решим, что именно будем делать, – Стефани вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Роб дождался щелчка дверного замка и развернулся, ненадолго зависнув взглядом на закрытую дверь, не понимая – что ощущает… Какое-то тревожное чувство засело в груди, не желая его покидать. Он бросил взгляд на часы, лежащие на тумбочке – час дня без каких-то пятнадцати минут. Да уж, еще одно длительное пребывание в Неверлэнде, открывшее ему наконец-то на многое глаза. Хотя что именно он нового узнал? Только лишь подтвердились его сомнения и догадки. Вот только Феликс… Обо всем этом Робби размышлял, когда словно на каком-то автомате принимал душ, вернее, просто стоял под струями теплой воды. Мысли снова возвращались к сцене на утесе, когда он понял, почему портал, который должен был привести его к Киллиану, не открылся. Что-то смущало Робби и в поведении волков, и в словах Призрака, и в тревожном взгляде Феликса, но он никак не мог понять – что именно? Роб выбрался из душевой кабины и, оперевшись на раковину и глядя в запотевшее зеркало, вспомнил, как выбросил браслеты, которые позволяли ему переходить в любой момент в его другую реальность, и теперь он мог только наблюдать глазами Тени за жизнью своего Неверлэнда. Робби закрыл глаза, пытаясь связаться с черным волком, но все было безрезультатно – его последняя связь с Неверлэндом была снова утрачена или что-то мешало его контакту с Тенью.

Роб вздохнул, провел ладонью по запотевшему зеркалу и на мгновение завис, разглядывая медальон на своей груди – кругляшок из черненого серебра усыпанный белыми камнями, образующими раскручивающуюся спираль вокруг крупного темно-синего камня. Правда, в этой реальности медальон не выглядел как дорогая вещь, а больше походил на простенькую бижутерию. Питер Пэн забыл про него, когда яростно срывал браслеты со своих запястий, и теперь этот медальон был единственным напоминанием Робби о его другой реальности. Он прикоснулся к темному камню в центре и почему-то подумал о Киллиане… Странно было ожидать, что магический артефакт из другого мира сработает в этой реальности, но когда камень отозвался теплом, Роб провел пальцем по спирали, словно пытался открыть портал. Конечно, никакой портал не открылся, но он вдруг отчетливо увидел в зеркале стоящего за своей спиной Колина ОʼДонохью. Робби смотрел в темные глаза Колина и не понимал… Почему, думая о Киллиане, он видит Колина? Что это – галлюцинация, какой-то знак или предупреждение? Робби наблюдал, как у зеркального Колина постепенно теплел взгляд, становясь оттенка спокойного океана, и думал о том, как бы ему хотелось, чтобы медальон открывал переходные порталы в этой реальности… Ему даже на мгновение показалось, что зеркало и стало таким переходным порталом, но стоило лишь прикоснуться к зеркальной поверхности, как видение моментально исчезло, а у Робби появилось желание немедленно вернуться в Ванкувер, от которого он тут же отмахнулся – что он скажет родителям? Роб еще какое-то время всматривался в зеркальную поверхность, а потом решительно кивнув самому себе, вышел из ванной. Натягивая свежую футболку, он зацепился за цепочку медальона и хотел, было, его снять, но почему-то передумал и спрятал его под одеждой. Может быть, потому что хотел, чтобы вещица напоминала ему о потерянной другой реальности? Может потому, что видел в этом медальоне какую-то связь с Колином? А может, этот артефакт из другого мира сможет как-то защитить его от влияния Неверлэнда с его маниакальным желанием вернуть своего Хранителя, не гнушаясь никакими способами? И Робби для себя решил, что медальон – это его защитный амулет, вот только от тревоги, поселившейся в сердце, защититься так и не удалось.

Роб зависшим взглядом смотрел, как мама разливала по чашкам кофе. Она что-то ему говорила, но он не слышал ее, потому что мысленно находился то в своем гостиничном номере, то на краю утеса в Неверлэнде, то в капитанской каюте «Веселого Роджера»…

– Робби, сынок, что с тобой? – Стефани потрясла сына за руку, заставляя его сосредоточить взгляд на себе. – Ты сам не свой, с тех пор как вернулся домой… Я тебе уже полчаса рассказываю о том, что у нас гостила тетя Грейс. А буквально позавчера я встретила твоего школьного куратора, он сказал, что у тебя почти нет «хвостов», удивлялся, что ты, несмотря на съемки, успеваешь выполнять школьную программу, правда, миссис Арден все еще ждет от тебя эссе на французском языке…

– Ненавижу французский, – Роб усмехнулся и отвернулся к окну, выходящему на задний двор, где суетился отец, разжигая огонь в барбекю.

– И все же эссе надо сдать… – Стефани внимательно смотрела на сына, и ей определенно не нравился его застывший взгляд. – У тебя сейчас такой вид, как будто надвигается какая-то катастрофа, о которой ты знаешь, но не говоришь.

«Твои реальности спутаются, и последствия могут быть катастрофическими» – в голове Робби Кэя ярким предупреждением вспыхивает фраза, сказанная Призраком в другой реальности, в которой уже случилась катастрофа. И почему-то вместе с этой фразой появляется ощущение, что Неверлэнд, расправившись с Киллианом Джонсом, обязательно доберется и до Колина ОʼДонохью. И гнетущее его чувство тревоги связано именно с надвигающейся катастрофой. Робби знает – насколько жесток может быть его Неверлэнд.

Plan Three – All For Nothing

– Прости, мам, – Роб подрывается с места и выскакивает из кухни, оставляя Стефани в растерянности.

Он, перескакивая через ступеньки, взлетает вверх по лестнице и, ворвавшись в свою комнату, бросается к телефону, экран которого неожиданно загорается, а характерный звук сообщает о полученном сообщении, и Роб откуда-то знает от кого оно.

«Просто напиши мне, что у тебя все хорошо. И пожелай мне удачного полета».

Робби долго смотрит в экран телефона, потому что его что-то настораживает в этом сообщении от Колина. Он снова и снова перечитывает – «пожелай мне удачного полета» – и вдруг понимает, что…

«Я не хочу, чтобы ты улетал в Дублин».

Робби торопливо набирает сообщение, которое немедленно отправляет Колину. Минуты кажутся вечностью, пока он ждет ответ.

«Я могу прилететь к тебе в Хьюстон».

Губы непроизвольно растягиваются в улыбке, и все же…

«Я не хочу, чтобы ты летел в Хьюстон».

Робби очень надеется, что Колин поймет его, но «молчание» затягивается и это немного нервирует.

«Это что, игра такая?»

Роб даже почувствовал, как его левая бровь взметнулась вверх от удивления. Игра? Хотя…

«Возможно».

«Игра в желания?»

«Можно и так сказать».

«И чего ты хочешь?»

Он сдерживается, чтобы не написать, чего действительно хочет, потому что сейчас важнее другое.

«Хочу, чтобы ты сегодня вообще не садился ни в какой самолет».

В ответ на свое желание, Роб получает одно за другим сразу три сообщения, которые больше смахивают на ультиматум.

«Тогда тебе придется вернуться в Ванкувер». «Как можно быстрее». «Сегодня».

Робби усмехается и думает о том, что ему все же следовало бы улететь обратно еще в пятницу, но сейчас…

«Я не могу».

В этот раз экран телефона моментально вспыхивает вопросом:

«Не можешь или не хочешь?»

Роб даже теряется от такого вопроса. Неужели Колин не понимает, что…

«Не могу. Что я скажу родителям, почему срочно возвращаюсь?»

Родители точно не поймут его внезапного отъезда…

«То есть, дело только в родителях?»

…как, впрочем, и друзья. И еще это эссе на французском, которое нужно сдать…

«Не только».

Колин должен его понять…

«Прости, но тогда мне нечего делать в Ванкувере».

Полученное сообщение обрушивается лавиной отчаянья.

«Нет! Ты не сможешь сегодня улететь». «Ты должен…»

Робби не успевает набрать второе сообщение, потому что полученный ответ вводит его в ступор:

«Тогда останови меня».

Твою мать… Он, что, издевается? Или и правда играется? Но это не игра!

Роб понимает, что писать что-то дальше бесполезно и быстро набирает номер своего несговорчивого абонента. Он слушает длинные гудки, снова и снова набирая номер, и мысленно просит Колина, чтобы тот взял трубку. Но все его попытки оказываются бесполезными, когда голос с металлическими нотками, в конце концов, сообщает, что «аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети».

– Черт! – Роб со злостью сбросил вызов.

– Что-то случилось? – тихий голос мамы раздался за спиной неожиданно – Робби был так увлечен перепиской, что не заметил, как она вошла.

– Пока ничего, – Роб повернулся к матери, – но я должен срочно вернуться в Ванкувер.

– Но ты только вчера прилетел, – Стефани всматривалась в обеспокоенное лицо сына, пытаясь понять причины его волнения, – и потом я уже позвонила Кэлуму, и Джозефу, и… – что-то ей подсказывало, что для Робби куда важнее сейчас оказаться в Ванкувере. – Во сколько твой рейс?

– В шесть часов вечера, – Роб уже выучил расписание единственного прямого рейса в Ванкувер и понимал, что если он сейчас не поторопится, то опоздает. – И мне еще нужно поменять билет.

– Займись билетом, – Стефани кивнула сыну, – а я соберу вещи. Что будешь брать?

– В Канаде уже не так тепло как здесь, – Робби распахнул дверцу шкафа, – поэтому вот эту толстовку, и еще вот эту, куртку, пару джинсов, еще вот это и это, пожалуй… – Роб вытащил вещи из шкафа и бросил их на кровать. – Мам…

– Что? – Стефани оторвалась от дорожной сумки сына, которую тот даже не успел толком разобрать.

– Спасибо, – Робби приобнял маму за плечи и чмокнул в щеку.

– За что?

– За понимание…

– У тебя мало времени, – Стефани тепло улыбнулась и погладила сына по щеке. – Займись билетом, нужно вызвать такси и еще… Предупреди ребят, что все отменяется. Хотя ладно, пусть приходят.

Времени, чтобы успеть на вечерний рейс в Ванкувер, действительно было в обрез, но Робби знал, кто может помочь ему оперативно решить возникшие проблемы. Конечно, это была Сара Брикс – опытный ассистент Колина ОʼДонохью. Робби уже пришлось поработать с этой замечательной женщиной, у которой никогда не возникало никаких затруднений в решении даже чертовски сложных вопросов. Конечно, было бы правильнее обратиться к своему ассистенту, но Патрик уехал домой еще до того, как сам Роб улетел в Хьюстон, а Сара должна была быть еще в Ванкувере, потому что ее подопечный улетал домой только сегодня, поэтому Робби уверенно набрал ее номер. Пока он ждал соединения, вспомнил, что обещал Паркеру Крофту привезти пиратскую треуголку, которая осталась у него после съемок в «Пиратах Карибского моря», и которую он проиграл Паркеру, потому что Льюису Хамильтону не повезло в итальянском Гран-при Формулы-1, а вот Себастьяну Фаттелю тогда невероятно подфартило.