Текст книги "Там, где мы есть (СИ)"

Автор книги: InNOCH

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 69 страниц)

– Небылицы? – Феликса снова охватывает ярость. – Выдумываю небылицы, Джонс?! А давай Питер все посмотрит сам? И решит, кто же из нас на самом деле выдумывает небылицы. Думаю, ему будет очень занятно… Киллиан, ты знал, что этот фонарь может показывать историю вещей, помещенных в него? – Феликс вытаскивает из-под полы плаща фонарь, который Кэпу очень хорошо знаком – он когда-то перемещался в порталах с помощью такого же и знает обо всех возможностях этой вещицы.

А дальше происходит то, что можно было бы назвать цепочкой нелепостей, случайностей, стечения обстоятельств, спонтанных решений и необдуманных действий, которая приведет их всех к страшным фатальным последствиям…

Феликс зажигает фонарь и, не отрывает взгляда от пирата, словно спрашивает: готов ли он к тому, что сейчас может произойти? Они все стоят в непосредственной близости к темному порталу – до него всего лишь с десяток шагов, и Киллиан боковым зрением замечает, что в поверхности портала отражаются только Феликс и белый волк. Значит, всем остальным вход открыт… Решение рождается настолько быстро, что Киллиан не успевает его как следует обдумать. Времени слишком мало. Все это время Кэп держит шпагу в правой руке – он так и не убрал ее в ножны, опасаясь нападения со стороны Феликса. Киллиан неожиданно делает резкий выпад вперед, выбивая кортик из руки Странника. Резкий взмах клинка со свистом рассекает воздух, и Феликс, закрывая лицо руками, вскрикивает и оседает на песок. Киллиан пытается подхватить фонарь, но его опережает Уайз. Тогда Кэп крепко зажав руку Питера, которую и так не выпускал ни на секунду, устремляется к темному порталу, пока свет фонаря все еще освещает мерцающую поверхность. Они пересекают границу портала беспрепятственно. У Питера лишь чувство, что на открытых участках тела есть ощущение осевшей влаги. В самом портале нет той жуткой темноты, что так его пугала и манила одновременно. Может быть, это мягкий свет фонаря рассеивает тьму? Питер шокирован всем происходящим и пытается вырвать руку из захвата Киллиана. Джонс обнимает его, прижимает к себе и шепчет, чтобы он не боялся, чтобы доверился, что он не оставит его, что все будет хорошо… А Питер почему-то не верит ему… Он видит сквозь прозрачную поверхность портала распростертое на песке неподвижное тело Феликса, видит, как под ним растекается кровь, которая моментально впитывается в песок. Он видит растерянность Призрака, который поднимает голову и протяжно воет в черное небо Неверлэнда, словно оплакивает Питера. И Пэн застывает в потрясении от увиденного, а потом его начинает трясти – мелко, противно до тошноты, и он закрывает глаза.

«Не бойся, мой мальчик, ты выберешься, – это голос Призрака. Даже здесь Пэн еще пока может связаться с Тенью, и сейчас он смотрит в глаза Призрака взглядом черного волка. – Я не знаю, сможешь ли ты вернуться в Неверлэнд… Хотя способ есть. Попытайся сейчас узнать настоящее имя Киллиана и разыщи его в своей реальности. Он будет твоим ключом в Неверлэнд. А сейчас просто сними браслеты, чтобы проснуться…»

Питер слышит Призрака все хуже, а последние слова и вовсе не может разобрать. Темнота портала постепенно овладевает им, и Питеру хочется ей отдаться полностью, и только объятия Киллиана не дают ему упасть в эту манящую бездну. Он не открывает глаза, страшась потерять призрачную связь с Неверлэндом, поэтому не видит, как в портал врываются Тень и Уайз. Он вздрагивает от толчка, когда волк сходу врезается в них с Кэпом, и чувствует, что руки Киллиана больше не обнимают его. От неожиданности Питер открывает глаза, но ничего не видит, кроме тьмы и мерцающей точки фонаря, горящего по ту сторону портала. Он слышит, как рычит где-то рядом Тень и громко хлопает крыльями ворон. А еще звуки отчаянной борьбы, и свист шпаги Кэпа, рассекаемой воздух.

– Питер, где ты?! Ответь мне! – Киллиан зовет его, но Питер молчит, потому что тьма сковала его, парализовав полностью…

Он ощущает себя совершенно обнаженным, и чувствует на своем теле прикосновения. Словно чьи-то руки хватают его… Сильные, робкие, сухие, потные, костлявые… Разные… Их много… Они везде… Стараются завладеть его телом… Цепляются… Тащат его в самую зловещую темноту… И он падает в нее… Отдается ей… Чувствует, как она проникает сквозь его кожу в тело, подбирается к душе и сердцу… Он как муха, попавшая в паучью сеть, отравленная укусом хозяина ловушки и лишенная возможности сопротивляться – знает, что умрет, но безропотно принимает это… Сладостное ощущение, в котором Питеру хочется раствориться, но громкие хлопки крыльев и неприятные удары по лицу выводят его из этого состояния. Уайз вернулся за ним. Питер чувствует, как ворон вцепился в его руку своими мощными когтями, пытаясь тащить его к точке света от фонаря, горящего в Неверлэнде, но костлявые руки тьмы не отпускают Пэна. И тогда он вздрагивает всем телом – ощущение жутко неприятные, но это его тень снова вернулась к нему, отгоняя все другие тени и тьму в целом. Чужие руки тут же исчезают, а тьма уже не манит Питера в свою бездну. Но у Уйза все равно не хватает сил вытащить его из портала. Пэн чувствует на своей руке, за которую его тянет ворон, капли чего-то горячего и липкого. Несколько капель попадает и на лицо, и Питер ощущает тошнотворный запах крови – скорее всего, Уайз ранен, а Пэн ничем ему не может помочь. Ворон выбивается из сил, отпускает руку Питера, и в следующее мгновение Пэн вздрагивает от резкой боли на запястье. Уайз вцепился когтями в браслет, пытаясь его сорвать. Ему это удается, и он переключается на другую руку Хранителя. Уайз освобождает Пэна от браслетов, каркает ему, будто прощаясь, и Питер слышит в темноте звук, словно что-то упало с высоты на землю. Снова неприятные ощущения охватывают Хранителя – тень покинула его тело, а он сам начинает проваливаться в знакомую бездну, разделяющую его реальности. Последнее что видит Питер – Тень несется во весь опор, стремясь к точке света, и уже на границе портала Пэн замечает в его зубах почти безжизненное тело белого ворона, который сжимал в своих лапах магические браслеты. Последняя связь с Неверлэндом была потеряна…

Ben Cocks – So Cold

Робби Кэй очнулся в сверкающей белым кафелем ванной комнате, что так контрастировала с той тьмой, из которой ему помог выбраться Уайз. Уайз… Феликс… Робби не хотел думать, что с ними произошло непоправимое, но перед глазами стояла картина неподвижно лежащего Феликса и просачивающейся в песок крови, и Уайз истекал кровью в портале… У Робби до сих пор ощущение стекающих по лицу горячих капель. Он провел рукой по щеке и с ужасом уставился на размазанную по пальцам кровь. Он изучал свои расцарапанные запястья, осторожно трогал рассеченную когтями ворона кожу на плече. Это не может быть реальностью, хотя бы потому, что он не чувствовал боли… Но зато боль разливалась в его сердце. Робби сдавленно застонал – все это произошло из-за человека, которого он любил… Чертов Киллиан Джонс! Феликс был прав – насколько нужно быть слепым, чтобы поверить пирату, влюбиться и думать, что это взаимно. Киллиан же заговаривал не единожды про темный портал, уговаривая пойти туда с ним. Зачем? Что за цели он преследовал? И что удалось узнать Феликсу? Но чтобы не хотел рассказать Феликс, Киллиану это явно было не нужно. Получается, что все время Феликс был прав, когда твердил, что Киллиану не стоит доверять, что нужно держаться от него подальше… Черт! Как же это больно ощущать, что тебя обманывал человек, которого ты любишь всем сердцем… Больно и холодно… Крик отчаянья вырвался из груди Робби непроизвольно, освобождая слезы, и он, скрючившись у холодной белой стены, обхватив себя руками, заплакал.

Кэлум сидел под дверью ванной и прислушивался к происходящему по ту сторону, но в комнате было совершенно тихо, словно Робби там и не было. Что вообще за такое важное дело, что Роб оторвал его от Лекс? А ведь все так чудесно шло к логическому завершению вечеринки. Оставалось только надеяться, что Лекси простит его внезапное исчезновение. Кэлум улыбнулся своим мыслям, когда услышал за дверью сдавленный стон и насторожился, прислушиваясь. Отчаянный крик Робби заставил его вскочить на ноги и сразу выбить плечом дверь – что-то жутко-леденящее было в этом крике. Замок поддался напору, дверь распахнулась, а Кэл застыл на пороге от увиденного: Роб сидел скрючившись на полу, прижимаясь щекой к стене, вздрагивая всем телом, а по щекам текли слезы. Но больше всего Кэлума испугала кровь на лице Робби и расцарапанные руки, которыми Роб обнимал себя. Этого видеть никому было нельзя, и Бирн решительно захлопнул дверь. От резкого звука Робби открыл глаза и посмотрел на Кэла.

– Что происходит, Роб? – Кэлум опустился на колени рядом с другом и осторожно коснулся его лба, где запеклась темная кровь. – Ты весь в крови…

– Это не моя кровь, Кэл…

– А чья? – Кэлум ничего не понимал…

– Я не могу тебе всего объяснить… Ты решишь, что я сумасшедший.

– Ты резал себе руки? – Бирн осторожно взял руки Робби в свои, рассматривая его запястья – это не было похоже на порезы, как будущий медик он в этом разбирался. Рваные края ран больше были похожи на царапины от когтей животного или птицы, а судя по глубоким следам на плече – довольно крупной птицы… – Что с тобой произошло, Роб? – Кэлуму страшно оттого, что он ничего не понимает, потому что логика тут не срабатывает. – Несчастная любовь? Может поделишься?

Робби долго смотрит на друга глазами полными слез, не решаясь ему доверить свои тайны, и в итоге отрицательно качает головой, судорожно всхлипывает и закусывает губу, сдерживая рвущиеся наружу рыдания. Кэлум берет его за плечи и осторожно обнимает, прижимая к себе, а Роб отчаянно цепляется за плечи друга, пытаясь прижаться как можно теснее, чтобы согреться в его объятиях, потому что ему жутко холодно, и только лишь в сердце еще остается чувство, согревающее его своим теплом и не давая замерзнуть окончательно. Глупое сердце все еще продолжает любить Киллиана Джонса, будь он неладен…

– Давай, смоем с тебя кровь и поедем домой, – у Кэлума разрывается сердце, потому что он физически ощущает отчаяние друга. – Можем заночевать у меня, могу отвезти тебя домой…

– К тебе… Поехали к тебе.

– Хорошо, – Кэл порывисто целует Роба в макушку, мысленно просит прощение у брошенной им Лекс, встает и помогает подняться Робби. – Давай смоем все что можно отмыть, остальное спрячем под моей курткой, чтобы другие ничего не заметили. Хотя, я думаю, что там уже часть разошлась, а остальным не до нас…

Пока Кэлум смачивает полотенце под струей воды, Робби рассматривает себя в зеркале, ужасаясь своему виду и количеству кровавых следов на лице, руках и даже в волосах. Ворон, по всей видимости, потерял много крови, и теперь Робби мучается от неизвестности о судьбе Феликса и Уайза. Попасть в Неверлэнд, после того как он побывал в темном портале, наверное, не удастся, и проверить нет никакой возможности: тепло во всё еще любящем сердце не дает Неверлэнду завладеть им, и браслеты теперь тоже оказались в другой реальности. Правда, Призрак говорил что-то о том, что Киллиан может стать ключом. Но где Роб будет искать его в этой реальности? Из задумчивости его вывело прикосновение ко лбу мокрого полотенца – Кэлум аккуратно стирал запекшуюся кровь. Сначала с лица, потом с волос, затем с рук… И вот тут произошло нечто странное, что привело будущего медика в недоумение: вместе с кровью исчезли и царапины с запястий, и даже глубокие рваные раны на плече… Словно это был профессионально наложенный грим… Как в кино… Кэлум растерянно посмотрел на Робби:

– Теперь я вообще ничего не понимаю… Мистика какая-то…

– Не спрашивай меня ни о чем, Кэл, ладно? Тебе лучше не знать, – Робби грустно улыбнулся, а потом взял мокрое полотенце из рук Кэлума и решительно стер последние следы, напоминающие о том, что произошло с ним в другой реальности, разрушившие за короткое мгновение его веру, надежду и… любовь тоже.

Они по-тихому, незамеченными, исчезли с вечеринки, и только уже когда они сидели в машине, Кэлум позвонил Джозефу и сказал, чтобы их не искали. Услышав в трубке насмешливое: «Голубки решили упорхнуть?», Кэлум усмехнулся – все же Джо неисправим, все пытается их на чем-то подловить. Роб всю дорогу молчал, и Кэлум решил не нарушать тишину тоже. Они молча подъехали к дому, молча поднялись в комнату Кэла и молча улеглись на кровать. Робби лежал на самом краю кровати, отвернувшись от Кэлума, и не шевелился. Смотреть в спину друга и не понимать, чем можно ему помочь, было невыносимо, и Кэл решил, что просто будет говорить ни о чем, чтобы отвлечь Робби от невеселых мыслей.

– Ты помнишь, что мы договорились с Джорданом, Джозефом, Дэном и Сэмом выехать послезавтра утром в Калифорнию?

– Помню…

– Может, отменим все? Я думаю, что ребята поймут… Перенесем наше Большое Американское Путешествие… На лето, например.

– Нет, я хочу поехать, – Роб, наконец, повернулся к Кэлу. – Хочу отвлечься. А ты же знаешь, что за рулем я отдыхаю…

– На твоей или на моей? – Кэл прекрасно знал, чем можно отвлечь друга, когда он не в настроении.

– На моей, конечно! Это же солнечная Калифорния, и мой Мустанг будет уместнее смотреться на тамошних дорогах, – Робби улыбнулся и, закинув руки за голову, улегся на спину, устраиваясь удобнее.

Они еще долго болтали в темноте о предстоящей поездке, набросали примерный маршрут и список мест, которые хотели бы посмотреть, обсудили достоинства и недостатки своих машин. Монотонность голоса Кэла убаюкивала Робби, и он, закрыв глаза, постепенно погружался в сон, если темноту можно вообще назвать сном… Впервые, за очень долгое время Робби Кэю ничего не снилось. Вообще. Абсолютно ничего. Лишь темнота… Удушливая. Липкая. Проникающая. Пленяющая его подсознание…

Комментарий к Часть 15. Нелепости, недосказанности, случайности... Шикарнейший арт от Anstay: http://th00.deviantart.net/fs71/PRE/f/2014/079/0/2/embrace_the_darkness_by_anstay-d7axgqb.png

Треки, использованные в этой части:

Ashes Remain – Inside Of Me: http://www.aiomp3.com/mp3/ashes-remain-inside-of-me-download.html

Three Days Grace – World So Cold: http://www.aiomp3.com/mp3/three-days-grace-world-so-cold-download.html

Ben Cocks – So Cold:https://music.yandex.ru/album/3494429/track/24924384

====== Часть 16. Сны, которые становятся реальностью ======

Nickelback – Savin Me

Темнота. Робби отвык от нее за годы цветных снов своей другой реальности. Когда-то ему, как и многим нормальным людям, ничего не снилось. Вернее, он не помнил своих снов. Только темнота, к которой он вернулся снова. Но теперь она другая… Как липкая паутина, из которой, попав в нее, невозможно выпутаться – она обволакивает как кокон, отравляет ядом, парализуя тело, волю, разум, душу… Вот только до сердца добраться не может. Не может подчинить Робби себе полностью, но не оставляет попыток, окутывая удушающим коконом, сжимается все плотнее так, что чувствуется каждой клеточкой кожи, через которую, разъедая, проникает все глубже, пленяя своими черными нитями каждую клеточку тела, снова подбираясь к сердцу, которое сжимается, стараясь избежать встречи с этой проникающей внутрь чернотой. Страшно и сладко одновременно… Робби задыхается. Он чувствует, что если это все же случиться, если когда-нибудь черные нити доберутся до его сердца, то он станет пленником тьмы, потому что она завладеет им полностью. И он пытается бороться, но в то же время осознает, что сам справится не сможет, что рано или поздно проиграет, отдавшись в плен этим сладостным объятьям. И когда он уже готов сдаться, чьи-то сильные руки выхватывают его из плотного кокона нитей тьмы, обрывая их, разрывая связь с его телом, обнимают, заключая в объятья. Чье-то жаркое дыхание обжигает его висок, легкое касание губ и шепот. Отчетливый, не дающий подсознанию Робби ускользнуть в манящую бездну: «Все будет хорошо. Я рядом. Я всегда буду рядом». Он узнает этот голос. Он слышал его уже в этой липкой тьме… Киллиан Джонс… Робби не видит его в этой кромешной темноте, но чувствует бережно обнимающие его сильные руки. Он пришел спасти его из ловушки, в которую сам же и затащил… И Робби хочется закричать, вырваться из объятий, ударить Киллиана. Он пытается оттолкнуть его от себя, но руки проваливаются в пустоту, и Робби, теряя равновесие, падает… От неожиданности вздрагивает и… просыпается.

Робби Кэй проснулся в уже хорошо знакомой ему и привычной для его сознания комнате Кэлума. За окном только начинало светать, и через неплотно задернутые шторы можно было увидеть розовато-золотистые блики на пока еще сером небе. Рядом, уткнувшись носом в подушку и мерно сопя, спал Кэлум, одной рукой обхватив Робби и прижимая его к себе. Вот тебе и крепкие объятия Киллиана во сне… И Робби решил бы, что все приснившееся ему – это просто игра его подсознания с действительностью, если бы не был знаком с этой темнотой в своей другой реальности, и если бы не голос Киллиана… Робби посмотрел на часы – было около шести часов. Получается, что он спал всего каких-то часа три, а спать совершенно не хотелось. Роб попытался аккуратно снять с себя руку друга, и ему почти это удалось.

– Господи, да что же тебе не спится? – Кэл сам убрал руку, переключаясь на подушку, обнимая покрепче и подминая под себя. – Я после такой ночки спал бы как убитый, до обеда… Ну, или пока не разбудили бы…

– Прости, что разбудил, – Робби развеселили эти ворчливые нотки в голосе друга. – Я, наверное, поеду лучше домой. Вспомнил, что вчера забыл позвонить родичам и предупредить, что не приеду.

– Я позвонил. Можешь не дергаться, – Кэл бурчал, уткнувшись лицом в подушку. – Спи, давай.

– Не спится что-то… – Роб рассматривал на потолке причудливые тени. – Поеду, ладно? Родителей поставлю в известность, что мы на недельку рванем в Калифорнию, вещи соберу… Можно я возьму твою машину?

Кэлум оторвал голову от подушки и пристально посмотрел на Робби:

– Мне поехать с тобой? – что-то его настораживало в голосе друга.

– Да нет… Я в норме, – Кэл своим заспанным видом и забавно торчащими в разные стороны волосами ничего кроме улыбки у Робби не вызывал. – Не волнуйся. Я, правда, в норме.

Кэлум еще некоторое время задумчиво смотрел на друга, а затем кивнул головой:

– Ключи в куртке. Захлопни за собой дверь. Мои все, скорее всего, еще спят – суббота как-никак. Заберешь меня завтра с утра?

– Давай лучше сегодня вечером заеду. Ну, чтобы мы уже с утра выехали… Не хочется мотаться туда-сюда, – Робби на самом деле хитрил, он просто не хотел оставаться ночью один на один с удушающей темнотой. Почему-то казалось, что Кэл как-то помогает ему бороться с ночными кошмарами. А в том, что эти сны будут повторяться каждую ночь, Роб не сомневался.

– Договорились, – Кэл кивнул и опустил голову на подушку, моментально засыпая.

Робби не поехал сразу домой, вернее – не доехал. Остановил машину около озера, недалеко от дома, и наблюдал, как поднимается утреннее солнце, окончательно разгоняя ночную тьму. Робби смотрел на солнечные блики на водной глади озера, и его невыносимо тянуло в Неверлэнд. Нет, зова он не чувствовал, но хотел бы там оказаться, потому что его мучила неизвестность и одолевали вопросы. Что там с Феликсом? С Уайзом? Вернулся ли Киллиан? Что там вообще происходит? Он пытался связаться с Тенью, но безрезультатно. То ли это последствия его пребывания в темном портале, и тьме все же удалось частично поселиться в нем, и теперь она мешала связаться с собственной тьмой, чем по сути тень и является. То ли это было связано с тем, что тень возвращалась в его тело и ушла из него не совсем правильным способом. Вернее было бы сказать – насильственным. А может быть, он просто потерял все связи с Неверлэндом? Его все еще любящее сердце зову Неверлэнда больше не подвластно, а браслеты остались там… И у него был единственный способ вернуться – найти Киллиана здесь, в реальном мире. «Он будет твоим ключом в Неверлэнд». Легко сказать! Знать бы еще, как разыскать этот «ключ». Как найти человека, о котором вообще ничего не знаешь? Ни имени, ни возраста, ни где живет, ни чем занимается. Странно, но за довольно долгое и тесное общение Джонс так и не открыл Питеру Пэну ни свое настоящее имя, ни свою другую реальность, в которой наверняка можно было бы найти зацепки. Правило рук в их случае не срабатывало: или пират умел скрывать информацию о себе, или Питера не особо интересовала другая реальность того, кого он любил там, где они были вместе – в своих снах. Искать же человека только по внешности дело почти безнадежное… А вдруг в реальном мире все выглядят совсем не так, как в другой реальности? Круг замыкался, и Робби понимал всю фатальность положения, в котором оказался. Но отчаиваться он не собирался. Он возьмет недельный тайм-аут, съездит с ребятами в Калифорнию, приведет свои мысли в порядок, вспомнит все, что сможет. Должна быть какая-то зацепка. Обязательно. Только нужно ее увидеть, услышать, понять. И оставалось надеяться, что в Неверлэнде за время его отсутствия будет все в порядке. Он почему-то был уверен, что с Феликсом все хорошо, и он присмотрит и за островом, и за Потеряшками. Да и Призрак поможет ему. Робби верил, что все будет хорошо, и когда-нибудь Питер Пэн обязательно снова вернется в Неверлэнд.

Робби рассчитывал, что родители еще спят, но, унюхав кофейный аромат и услышав тихие шаги и звон посуды, заглянул на кухню. Мама сидела за столом и помешивала ложечкой кофе в маленькой белой чашечке для кофе-эспрессо. Обычно она пила по утрам кофе с молоком, а эспрессо только в исключительных случаях… Значит, ночь была бессонной. Робби уселся напротив и, протянув руку через стол, осторожно пожал мамину ладонь.

– Мам, прости, что не позвонил, – он улыбнулся матери. – Устал после перелета, и меня вырубило прямо где сидел, в кресле, среди шума, гама и громкой музыки, – это было вынужденное вранье – не рассказывать же матери правду.

– Ничего, милый, – Стефани коснулась щеки сына и улыбнулась, – Кэлум позвонил, сказал, что заберет тебя к себе.

– Но ты все равно не спала… – Роб перехватил руку матери и прижался к ней губами.

– Ночь какая-то странная… Даже не могу объяснить… Словно, что-то случилось или должно случиться…

– Может, это все полнолуние? – Робби не хотелось думать о том, что мама могла что-то почувствовать интуитивно, но, видимо, так и было – материнское сердце не обманешь.

– Может… – Стефани успокаивающе погладила сына по руке, но, скорее всего, больше успокаивала себя.

– Мам, мы с ребятами решили эту неделю каникул провести в Калифорнии, проехать штат на машинах, – Робби решил отвлечь маму от неприятных мыслей.

– Хорошая идея.

– Вы с папой не будете против? Завтра утром мы выезжаем. Я с Кэлом на моем Мустанге, вести будем по очереди…

– Завтра? Ты же только прилетел из Ванкувера, и завтра снова уезжаешь? – теперь во взгляде Стефани читалось недоумение с некоторой задумчивостью.

– Ну, все как-то получилось неожиданно… Нас шестеро на трех машинах. Ты всех знаешь. Джордан с Джозефом и Сэм с Дэном, – Робби торопливо перечислял друзей и видел, что мама его почти не слушает. – Мам. Ма-а-ам! Что скажешь?

Что-то было во взгляде сына такое, что Стефани решила – эта поездка нужна ему как воздух:

– Поезжай, конечно. Отцу я сама скажу. Только прошу – будь осторожнее. Знаю, как вы любите погонять. Нет, лучше Кэлума попрошу, чтобы он контролировал тебя.

– Господи! Уже представляю эту поездочку с постоянным ворчанием на ухо: я обещал твоей маме… – Робби изобразил ворчание Кэлума, закатил глаза и рассмеялся.

Напряжение бессонной ночи как рукой сняло, и мать с сыном уже непринужденно весело болтали, занимаясь приготовлением нехитрого завтрака и обсуждая предстоящую поездку ребят.

Ashes Remain – In Too Deep

День пролетел довольно быстро за сборами, составлением маршрута, предварительного бронирования мотелей для ночевок, изучением информации о городах, где им предстояло побывать и бесконечными созвонами и сеансами связи по скайпу с другими участниками этой авантюры, как окрестил отец их Большое Американское Путешествие. И Робби, только направляясь к Кэлуму, чтобы забрать его, поймал себя на мысли, что ни разу за весь день не вспомнил ни о Неверлэнде, ни о Киллиане, ни о темном портале.

Воспоминания нахлынули только ночью, огромной темной волной утаскивая его в свою бездну. Теперь тьма не окутывает удушающим коконом черных нитей, теперь вокруг Робби огромная масса черной воды. Тяжелой. Тягучей. Засасывающей в свою пучину. Теперь Робби не задыхается. Он тонет, но отчаянно сопротивляется, пытается держаться на поверхности. Вода холодная, даже ледяная. Он чувствует, как она просачивается через поры кожи, заполняя темнотой вены, выхолаживая его изнутри. Чувствует, как тьма, которая теперь приобрела жидкую форму, пытается подобраться к его сердцу. Он чувствует, как оно сжимается, как заполошно бьется в его груди, боится, что чернота поглотит его. Робби теряет силы в неравной борьбе с черной водой, которая не только вокруг него, но и внутри тоже. Невыносимо тяжелая, переливающаяся ртутью в его венах, тянущая в черную бездну… И Робби перестает сопротивляться, обессиленно опускает руки и чувствует, как ледяная вода затекает в его уши, глаза, попадает в нос, заливает рот… У воды странный привкус… Металлический и тошнотворный… Как у крови. И чернота уже смыкается над его головой, но в следующее мгновение Робби ощущает, как его ладонь попадает в захват… чужой руки. Она теплая. Она сильная. Она не дает черной воде забрать его, вытаскивая из бездны на поверхность. Робби выныривает, чувствует, как тягучая вода покидает его тело. Он не видит того, кто его держит на поверхности, но снова отчетливо слышит шепот: «Не бойся. Я рядом. Я всегда буду рядом. Все будет хорошо». Ему больно слышать этот голос, потому что понимает – хорошо уже не будет. Он задыхается от боли этого осознания. Пытается хватать ртом черноту вокруг себя, которая обжигает его легкие. Ему кажется, что от глотка черной ледяной воды ему станет легче, и он пытается вырвать ладонь из сильной руки, согревающей его своим теплом, и дать воде поглотить себя. Но у него уже нет сил на борьбу, а тьма заполняет его легкие, разрывая их. И от невыносимой боли он… просыпается.

Первое, что увидел Робби, испуганные глаза Кэлума, и понял, что это его ладонь отчаянно, изо всех сил, сжимает его руку.

– Ты задыхался… – Кэл тяжело дышал, словно это он тонул и задыхался во сне, а не Робби. – Ни о чем не спрашивать? – Роб молча кивнул головой, и Кэл, вздыхая, разжал руку, освобождая его ладонь. – Хорошо. Нас через час уже будут ждать ребята на выезде из города в Даллас. Может, будем вставать?

Они собирались почти в полной тишине, перебрасываясь иногда фразами о предстоящей дороге, о том, что нужно не забыть взять, а без чего можно вполне обойтись, и Роб был благодарен другу, что он не задавал ему никаких вопросов о прошедшей ночи. Они спустились уже готовые выйти за дверь, но мама Робби их не отпустила без завтрака, несмотря на уверения, что они договорились встретиться с ребятами в загородном кафе, где и рассчитывали позавтракать. Уже провожая мальчиков за дверь, Стефани попыталась что-то сказать Кэлуму, но глядя на то, как ее сын закатил глаза, махнула рукой, пожелав им удачного пути и наказав звонить почаще. Так как вести машину им предстояло по очереди, друзья во избежание спора – кто первым сядет за руль Мустанга, просто напросто бросили монетку – жребий пал на Робби, чему он был несказанно рад. Монотонность работы автомобильного двигателя и скорость его всегда успокаивали и приводили мысли в порядок.

Когда они подъехали к излюбленной всей их компанией забегаловке «Five Guys», все участники авантюрного путешествия были уже на месте. Еще раз сверив предстоящий маршрут, тут же внесли в него поправки, решив ехать по Десятому шоссе, потом перескочить на Тройку, и уже в Канзасе Третий хайвей пересекался с Девятым, который прямиком приведет их в Сан-Франциско, а вот возвращаться единодушно решили по знаменитой самой старой и мистической 66 Road. А заодно постановили, что гнать будут прямо до Калифорнии по очереди, останавливаясь только на короткие передышки и чтобы перекусить. Им предстояло пересечь шесть штатов и преодолеть около двух тысяч миль, пусть и неплохих американских дорог. Посмотреть на Америку проносящуюся за окном автомобиля было тоже неплохо, тем более что и смотреть кроме скучных пейзажей прерий, маленьких пустынных городишек, обшарпанных заправок и унылых забегаловок было нечего. В Сан Франциско ребята въехали через знаменитые на весь мир Золотые Ворота около полудня следующего дня, обрадовавшись, что наконец-то снова попали в цивилизацию и относительно теплый климат. Зрелище было потрясающим настолько, что фотография с красным мостом была тут же выложена в Инстаграме. В этом городе они планировали обязательно прокатиться по изломанной Ломбард Стрит. Ну, чтобы автомобилист да не спустился по этой улочке, испытывая все прелести экстремального вождения? Да, это же как огромная головоломка посреди города, как большой аттракцион, к концу которого начинает кружиться голова, не хуже чем от американских горок. Дальше по плану был 39-й пирс с неизменным лежбищем морских котиков, прикольными деревянными постройками в духе 30-х годов и кучей ресторанчиков. За первым полноценным обедом с начала их путешествия ребята решали – остаться в городе на ночь или ехать дальше? Из Сан-Франциско в Лос-Анджелес можно было попасть или через Силиконовую долину, или по живописному прибрежному Пасифик Коуст хайвею. Естественно, в Сан-Франциско никто задерживаться не захотел, и, естественно, они поедут в город Ангелов по самому берегу Тихого океана.

Nickelback – Feelin’ Way Too Damn Good

За городом они оказываются уже ближе к вечеру, и Робби, глядя на солнечный шар, что клонился к горизонту величественного седого океана, вспомнил, что он всегда появлялся в своем Неверлэнде именно на закате солнца. И ему казалось, что если присмотреться к линии горизонта, то там обязательно должен быть корабль с белыми парусами, который направляется к берегу. Наваждение, не иначе… Их компания уже затемно приехала в забронированный заранее старомодный мотель, который выглядел как декорация из черно-белых кинокартин сороковых годов. Поездка была настолько изматывающей, что все разбрелись по номерам с единственным желанием – упасть наконец-то в настоящую постель и выспаться. По какой-то иронии судьбы Робби и Кэлуму досталась двуспальная кровать, по поводу чего Джозеф, еще та заноза в заднице, тут же отпустил шуточку. Кэл в долгу не остался, вытолкав друга взашей из их с Робби комнаты. Если честно, то Роб даже обрадовался, что им снова предстоит спать рядом, и даже больше – он попросит Кэла держать его всю ночь за руку, чтобы чувствовать кого-то во тьме, в которой, он в этом уверен, ему снова точно предстоит оказаться. И ему даже интересно, в какой форме тьма будет этой ночью пытаться завладеть его сердцем? Прошлой ночью, когда Робби уснул в машине на заднем сиденье, проваливаясь в короткий сон, тьма пришла к нему черным зыбучим песком, который его затягивал. Тонны которого ломали его грудную клетку, дробя ребра на осколки, пытаясь ими пронзить его сердце. А когда из песчаного плена его снова выдернула чья-то сильная рука, и он оказался в крепких объятьях, тьма набросилась на него колючим, обжигающе-горячим пустынным ветром, перерастающим в песчаную бурю, закручиваясь вокруг него черной воронкой, засыпая глаза песком, чтобы он не увидел того, кто рядом. Но ему не нужно видеть, он знает – чувствует запах кожи, пропитанной солеными ветрами, и слышит знакомый шепот: «Не бойся. Я не отпущу тебя». А ему хочется кричать от отчаянья, и он открывает рот, но черный песок тут же проникает внутрь, забиваясь в легкие. Обжигает, вынуждая задохнуться, раздирая невыносимой болью, которая заставляет проснуться. Каждую ночь, каждую чертову ночь тьма не оставляет его, пытаясь добраться до сердца. Сколько это будет продолжаться? Эти сны изматывают Робби настолько, что он уже просто боится засыпать.