Текст книги "Среди руин цветут деревья (СИ)"

Автор книги: Glory light

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

Лангвидэр исчезла практически сразу после освобождения королевской семьи, но Глинду это уже не интересовало. Волшебница вернулась к эвийской истории лишь спустя пару недель, когда несколько утих гнев, сменившись холодным разочарованием. Теперь на карте восточного побережья творился невообразимый хаос: знать встретила принца Эвардо в штыки, и мальчик с матерью и остальными детьми был вынужден бежать в Ромьераланд. У королевской семьи больше не осталось сторонников. В Кенцане формировался ещё один лагерь борьбы на эвийскую власть, в Эвне не прекращались бои. Глинда, которую от разворачивающихся событий отделяли Мертвая пустыня и Корона Мира, единственная, пожалуй, понимала то, о чём в Эв сейчас предпочитали забыть: не так легка смена династии, какой кажется. Они всегда возвращаются, представители свергнутых родов. Так было с Озмой, было с Глорией из Джинксланда. Было с Ринкитинком, предков которого десяток раз скидывали с трона. Они всегда возвращаются, сам материк противостоит переменам. Пусть даже при этом льется кровь и летят головы – да и так ли оно важно в масштабах мира?

Как бы то ни было, Глинда не спешила списывать принца Эвардо со счетов. Именно поэтому вот уже битый час она удерживала на лице выражение обеспокоенного участия и слушала сбивчивое бормотание Озмы. Девочка развернула письмо, украшенное эвийскими королевскими печатями, – подписано Его величеством Эвардо и содержит едва ли не прямым текстом изложенное предложение приехать и задержаться. Выходит, внутри страны их положение настолько безвыходное, что Эвьен ищет выгодную невесту за Короной Мира. Эвьен мыслит в масштабах прежних границ королевства, наличие многочисленных отпрысков позволит ей развить бурную деятельность в династических браках. А у Глинды – Озма, воспитанная в духе долга перед своей землей, и волшебнице не составит труда найти с Эвьен общий язык. Девочка в короне Оз может предложить гораздо больше, чем просто золото. Да и добрая благородная хранительница страны Оз никогда не станет для Эвьен настолько явным источником опасности, каким являлся бы для эвийской королевы советник её покойного мужа. Глинда постарается, чтобы её имя никому в Эв не внушало тревоги.

– Что ты хочешь обсудить, Озма? – волшебница ободряюще провела рукой по её волосам. Девочка снова опустила голову.

– Я должна ещё раз там побывать, – тихо, но твердо отозвалась она. – Это мой долг перед страной. Если магия внутренних регионов материка истощается, я должна найти способ это исправить. Король Эвардо пишет, что позволит мне путешествовать по Эв везде, где мне будет угодно.

Потому что они не верят в источники Торна и не умеют с ними обращаться, мысленно закончила Глинда. Их земля получила огромные запасы волшебства, дарованные создателем, но испокон веку эвийцы ищут обходные пути. Разумеется, тем лучше.

– Там опасно, Озма. Я не могу тебя отпустить, – волшебница покачала головой. Озма воззрилась на неё крайне удивленно.

– Но почему?

Глинда задумчиво провела рукой по кожаной обложке пророческой книги. И, так и не ответив, сменила тему

– Когда ты познакомилась с Эвьен… какая она?

Девочка задумалась. Она была тогда слишком подавлена гибелью друзей, чтобы обращать внимание на Эвьен. Разве что снова необычайно отчетливо встретила её полный паники взгляд. А потом – толчок в спину и ошеломленный гномий писк.

«Беги, не оглядывайся». Если бы не Эвьен, Озма бы не успела, безвозвратно упустила бы драгоценные секунды. Эвьен вернула ей долг.

– Она… она королева. Я думаю, она не терпит преград и не останавливается, если речь идет о решении на благо династии. Для неё не существует личного, но Эв для неё – всё. Возможно, я ошибаюсь, но я так думаю.

Глинда кивнула. Такие, как свергнутая эвийская королева, способны на многое. Сейчас Эвьен хочет получить Озму, ведь эта девочка даст союз со страной, которая не измучена войнами и не разваливается на куски. Что плохого, если взамен Глинда потребует доступ к волшебству Торна? Эвийцы не умеют им пользоваться, благосклонность создателя к их земле ничего не дала её народу.

– Да… я так и предполагала. Но это не имеет отношения к нашему разговору. Я не могу отпустить тебя в Эв.

– Почему, Глинда? Если не получилось в первый раз, я должна попробовать ещё.

– Видишь ли, по своему устройству Эв отличается от нас. Там очень сильная местная власть, и провинциальная аристократия всегда неохотно подчинялась королю. При Эволдо они терпели, при Лангвидэр – скрипели зубами и готовили восстание, но едва вернулась Эвьен – они выслали её в Ромьераланд и лишили возможности управлять страной. Одна, без сторонников, лишь с детьми и малолетним королем, она не может ничего. Она одна, понимаешь? Когда рядом нет никого, кто мог бы помочь, любые её способности бесполезны.

– Значит, я ей помогу. Я помогу принцу Эвардо.

– Сражаться против провинциальной эвийской знати? И как ты планируешь это сделать?

– Я полечу не одна. Если меня поддержит моя армия, мы справимся с мятежом в два счета. Тогда Эвардо сможет вернуться на трон.

– На каком основании, Озма? Это их внутренние дела, а ты, дорогая, будешь выглядеть не лучше генерала Джинджер. Ты не можешь просто взять и вмешаться в политику чужой страны. Подумай, как отреагирует народ. В глазах людей это обыкновенное вторжение, посягательство на чужую территорию.

– Но Эвардо…

– И от Эвардо его народ отвернется окончательно. Король не может справиться со своими подданными и вызывает для этого войска из соседнего государства? Ты разрушишь к нему уважение ещё до того, как бедный мальчик начнет править.

– Тогда что мне делать?

– Не соваться в Эв. В нынешней ситуации там опасно, – Глинда встала, намереваясь уходить. Девочка в отчаянии схватила её за руку.

– Но я должна! Если я не воспользуюсь магией Торна, какой от меня прок? Тем более король Эвардо сам написал мне приглашение. Мне нужен ещё один шанс, Глинда.

То ли Озме показалось, то ли уже на пороге волшебница едва слышно пообещала: «Я подумаю». Девочка закрыла глаза и совсем не по-королевски шмыгнула носом. Страна Эв осталась в её памяти не самым приятным местом. В Оз всё обстояло гораздо проще, не было нужны искать в предметах двойное дно и двойную мораль в людях. А на восток от Короны Мира розовый туман, одно из самых очаровательных природных явлений, что девочке доводилось видеть, сеял полную мучений смерть. На восток от Короны Мира, в городе, что смотрит на фиолетовый океан, сидит на троне красивая женщина с восковым лицом, инструмент в чужих руках… мертвая. По улицам первой столицы ветер гонит песок пустыни, сады второй столицы шелестят, скрывая тёмной листвой следы пожаров. И, кажется, нет в Эв человека, что не преследовал бы тайных целей, о которых знает лишь круг сторонников. Если бы у Озмы был выбор, она никогда в жизни не сунулась бы больше в Эв.

Но не её вина, что великий Торн питал к восточному побережью материка некую особую любовь. Именно землям Эв достались первые удары посоха, и если Озма хочет использовать их силу для развития своей страны, ей нужно постараться. Чем старше Озма становилась, тем яснее осознавала, что, пусть и направляет она политику целого королевства, но личной воли у неё куда меньше, чем у самого заурядного крестьянина. А значит, как бы ни хотелось ей никогда в жизни больше не видеть Эв, она полетит туда снова и попробует во второй раз подобраться к источникам Торна.

На следующее утро Глинда выглядела куда более обеспокоенной, чем обычно. Озма же, наоборот, приняла решение твердо следовать намеченному пути.

– Я обдумала твои слова, дитя моё.

Озма в нетерпении сжала кулаки. Она не позволит себя отговаривать.

– Я не стану противиться твоему решению. Источники Торна спасут страну Оз, и твой долг – получить к ним доступ. В то же время это слишком рискованно, чтобы я могла со спокойной душой отпустить тебя. Там война. Если с тобой что-то случится, ты вряд ли сможешь привлечь виновных к ответу, поэтому полагаться тебе придется только на себя.

– Я себя в обиду не дам! – запальчиво воскликнула Озма. – К тому же я буду не одна.

– Я знаю. И верю, что ты будешь осторожна. Не давай никаких опрометчивых обещаний. Не связывайся ни с чем неизвестным или непонятным и не слишком полагайся на своё волшебство – ты на чужой земле. Не задерживайся у Короны Мира и не приближайся к городам в предгорьях. Я советовала бы тебе лететь над океаном, это гораздо безопаснее, чем над материком. А в остальном… желаю удачи, дитя моё. Я горжусь тобой.

Озма сдержанно кивнула. Теперь она сможет воспользоваться приглашением короля Эвардо и отправиться в путешествие по Эв. Никто толком не знает, сколько раз Торн бил посохом по этой земле, но Озма постарается отыскать все возможные точки. Ей, обыкновенной волшебнице, пусть и родившейся в королевской семье, будет нелегко справиться с силой великого Торна, однако её обучала Глинда, и девочка не сомневалась, что свою наставницу она не подведет.

Не прошло и часа, как Озма позвала Дровосека и Пугало. Сейчас, хорошенько поразмыслив, она пришла к выводу, что брать с собой солдат, чтобы вмешаться в раздел эвийских территорий, – и в самом деле полная глупость. Озму не поймут ни свои, ни чужие подданные. Не лучше ли обставить её приезд как обыкновенный дружеский визит?

Ни Пугало, ни Дровосека намерения девочки не воодушевили. Слишком свежи были воспоминания о гномьих подземельях, о гибели Тигра от странного недуга, о солдатах, что задохнулись в розовом тумане. Однако если Озма желает вновь отправиться на земли Эв в поисках источников Торна, её друзьям полагается следовать за ней. И потому оба не сказали ни слова, когда девочка расстелила перед ними карту страны Эв.

– Опять сюда? – Пугало без всякого вступления ткнул мягким пальцем в точку, обозначавшую Эвну. Озма отрицательно покачала головой.

– Не совсем. В столицу нельзя, там… скажем так, проблемы. А наша с вами задача – навестить короля Эвардо и королеву Эвьен. Вот здесь, – Озма отыскала на побережье границу столичного округа и бывшего Гаялета. Теперь эта земля именовалась Ромьераланд-Гаялет. Никому из троицы от этого, впрочем, легче не было. – Её величество Эвьен с детьми временно обосновалась там.

– Один вопрос, – мудрый Пугало почесал нарисованный нос. – Если у них в столице «скажем так, проблемы», зачем там мы? Разве без нас недостаточно забот?

– Нас приглашает король Эвардо. И мы обязаны воспользоваться этим шансом. Возможно, это и звучит эгоистично, но в их проблемы мы вмешиваться не будем, мы будем на их земле решать свои.

Пугало и Дровосек недоуменно переглянулись. Пусть они и жили в волшебной стране, но магией не пользовались, и потому перспективы, открывавшиеся при приближении к источникам Торна, их не трогали.

– Озма, если тебе нужна наша помощь, ты можешь на нас рассчитывать, – Пугало поправил шляпу. – Однако мы всё равно не понимаем…

Девочка молча покачала головой. Она в происходящем тоже не всё понимала. Государственное устройство Эв казалось ей крайне странным, ей и в голову не приходило, что провинциальная аристократия может иметь влияние, сравнимое с королевским. Однако важно ли это, если король Эвардо гарантирует ей свободу передвижения по эвийским землям и, следовательно, возможность открыть источники Торна. Хотя бы один. После неудачи в Вей-Вамаре Озме начало казаться, что её вера в собственные силы не так уж непоколебима. Никогда раньше Озма не оглядывалась назад, никогда не спрашивала себя, сможет ли она выполнить задуманное, – она просто шла вперед.

– Если вы не против, мы полетим завтра. Глинда советует двигаться над океаном – она боится, что на нас могут напасть.

– На нас ещё и напасть могут? – не слишком воодушевленно переспросил Дровосек. Об этом они как-то не подумали. Однако долг верных друзей – защищать Озму, даже если она затевает что-то откровенно странное. Девочка вновь склонилась над картой. Карта эта, по всей видимости, была нарисована местными путешественниками ещё несколько лет назад, и сведения имела устаревшие. Во всяком случае, одиннадцать провинций королевства изображались в прежнем составе. Тем не менее, Озма полагала, что никаких принципиальных различий, кроме политических, страна Эв не претерпела, а потому указанные объекты располагаются в прежних местах. Девочка свернула карту и, оставив друзей в полнейшем недоумении, вышла. Дровосек и Пугало в очередной раз растерянно переглянулись. Они надеялись забыть страну Эв раз и навсегда.

Воодушевленная новым шансом, Озма с нетерпением ждала момента отъезда. Как и прежде, пересекать пустыню и преодолевать Корону Мира она и её спутники планировали с помощью могучих птиц. Озма предложила лететь втроем, и Дровосек не настаивал: слишком жестоко после предыдущего путешествия было бы звать с собой людей для охраны. Разумеется, у солдат нет выбора, однако не хотелось вести их на смерть. К тому же… если Озма, могущественная волшебница, не сможет в случае нападения помочь себе сама, то какой пользы можно ждать от обыкновенных воинов?

Они вылетели в пустыню на рассвете. Солнце едва начинало подниматься – небо над Короной Мира окрасилось в розовый, и в местах перевалов пробивались лучи, предавая хребту гораздо более живописный вид. Очарованная этим зрелищем, Озма невольно подумала, что Корона Мира, должно быть, видела первые рассветы материка. Большинство местных ученых сходились во мнении, что хребет является самым старым из всех, что когда-либо пересекали материк, в то время как Джинксландские горы являлись куда более поздним ответвлением, возникшим в результате бурных подземных процессов.

Страна Оз и Мертвая пустыня имели четко очерченную границу, и пересекать её по земле не решился бы даже самый безумный из живущих. К западу от границы тянулись к солнцу растения и журчала вода в ручьях, но Мертвой пустыне любое проявление жизненной суеты было чуждо. Песок в пустыне серый, напоминает пыль. Он мельче обычного, и барханы перемещаются по пустыне необычно тихо, в мгновение ока поднимаются в воздух и рассеиваются над безмолвной равниной. Никто не знает, как возникла Мертвая пустыня, но она, как Корона Мира и ущелье Рох, кажется, существовала всегда. Когда Озма и её спутники пролетали над пустыней, солнце уже вышло из-за гор и близилось к зениту. Внизу продолжала тянуться бескрайняя серая равнина, и когда она наконец закончилась, Озма сперва не поверила своим глазам. В жизни она пересекала эту местность не однажды, и всякий раз ей казалось, что песок пустыни стремится достать свои жертвы снизу. Но, как бы высоко не поднимался с помощью ветра легкий смертоносный песок, даже он не был всесильным. С облегчением оставив пустыню позади, путешественники приблизились к перевалу. Можно было лететь через Эвейят, преодолевая Корону Мира в самом низком её месте, однако, настороженная предупреждениями Глинды, Озма не решилась так долго двигаться над материком.

Они преодолели Корону Мира около полудня, и Озма немедленно приказала взять южнее. Полупрозрачное облако розового дыма, клубившееся у гор, быстро рассеивалось, будто растворяясь в солнечных лучах, и девочка осмелилась оглянуться. В волшебном мареве проступал город, башни его дворцов и храмов ослепительно сияли. Снизу до путешественников донесся отдаленный плеск воды. Если бы Озма не видела своими глазами, на что способен розовый туман, она непременно свернула бы назад – город в предгорьях был удивительно красив. Но внешность обманчива не только у людей, грустно подумала девочка и села к городу спиной. Меньше чем за пару часов они миновали Роше Ри.

Ржавая река несла свои воды в океан, так что для простоты Озма направила птиц вдоль по её течению. Бурая вода сверху выглядела крайне необычно, так что девочка то и дело свешивалась вниз, чтобы посмотреть. Из уроков географии она знала, что Ржавая река является одной из основных водных артерий в восточной части материка и местом зарождения древнейших цивилизаций на этой земле. Правда, Озма сомневалась, что бурая вода пригодна для питья, но для судоходства широкая река со спокойным течением была крайне удобна. В один прекрасный момент бурая река впадет в фиолетовый океан, и юная волшебница с нетерпением ждала этого момента.

Они могли бы снизиться и сейчас, и вряд ли кто-то помешал бы Озме отыскать в Ржавой реке место удара посоха Торна. Вот только это не её земля, и без разрешения законных хозяев совершать столь безответственный поступок Озме казалось попросту диким. Никто не знает, как отреагирует материк на вскрытие источника. Когда это случилось в Вей-Вамаре, над Эвейятом обрушился перевал. Озма совершенно не желала становиться причиной разрушений и смертей в чужой стране, и потому сейчас она следила взглядом за течением Ржавой реки и думала о том, что вскоре сюда вернется.

Долгий полет над пустыней утомил птиц, и, едва появилась возможность устроить привал в относительно безлюдном месте на побережье, девочка приказала снижаться. Они остановились у самого устья Ржавой реки, там, где бурая вода разливалась по берегу необычайно широко. Пока Пугало и Дровосек кормили птиц, одна из которых служила компании транспортным средством, а другая тащила багаж, Озма разулась и, держа туфельки в руке, отправилась гулять по кромке воды. Если не считать орлов, она была единственной, кому требовалась пища, однако сейчас ни есть, ни пить ей не хотелось.

А ещё ей не слишком верилось, что спустя всего несколько часов она уже гораздо ближе познакомится с Эвьен и её семьёй и сможет полагаться на их защиту. Не так уж много Озма путешествовала в жизни, а потому не могла знать, насколько пугающими могут быть незнакомые места. Она не сомневалась в своей храбрости, если дело касалось опасности, грозившей друзьям, но вот защищать себя… Озма чувствовала бы себя гораздо увереннее, если бы рядом был кто-то, кто мог бы защитить и её.

Ржавая река не выглядела опасной. К тому же она пересекала целую провинцию – маловероятно, чтобы её воды были отравлены. И всё же, настороженная предупреждениями Глинды, девочка бродила по песку, не приближаясь к бурой воде. Разве что океан не вызывал у неё тревоги – здесь, на чужой земле, он казался Озме едва ли не союзником. Ведь океан Нонестика омывает весь материк, он не является чем-то, что свойственно лишь стране Эв. Из-за рощицы невысоких деревьев неподалеку поднимался дымок – вероятно, там располагалась деревня. Озма не думала, что здешние крестьяне причинят ей вред, но почему-то ей не хотелось сейчас никому показываться на глаза. Нужны ли она и её спутники со своими проблемами на этой земле, и так истерзанной междоусобной войной?

Озма отыскала на берегу большой, прогретый солнцем камень и взобралась на него. Если сидеть неподвижно, свесив ноги в воду, то вскоре вокруг босых ступней начнут мелькать крошечные мальки. Девочка старалась не шевелиться и не тревожить их. В Оз нет океана. Там нельзя вот так сесть на камень на берегу и наблюдать за рыбками, Озма могла бы это сделать разве что в бассейне или своими чарами сотворить пруд, но разве сумеет она передать необыкновенный оттенок фиолетовой воды?

Никогда раньше она не видела столько воды так близко. В предыдущий визит в Эвну у неё не было времени прогуляться по побережью. А сейчас она сидит на камне и смотрит вдаль, и перед ней расстилается безграничный простор океана Нонестика.

Они провели на побережье пару часов. Дровосек и Пугало по понятным причинам избегали подходить к воде, а Озме страшно хотелось искупаться. Её собственному королевству грозит истощение волшебных сил, в Эв не стихает война за престол, охватившая всю страну. А она, Озма, сидит на камне на берегу океана и смотрит вдаль. Воистину, великим чародеем был Торн, создавший этот полный красок мир.

За всё время привала в устье Ржавой реки не появилось ни души. Озма настолько углубилась в свои мысли, что окрик сзади стал для неё полной неожиданностью: друзья звали её лететь дальше. Девочка нехотя спустилась с камня и подошла к ним. Кто знает, когда ещё ей представится возможность вновь вот так мирно побыть наедине с природой. Однако озвучивать подобные мысли не слишком достойно королевы, поэтому Озма просто молча забралась в корзину к своим спутникам, и птицы взмахнули крыльями. Выброшенные на берег ракушки тоже отливают фиолетовым. Озма с сожалением последний раз взглянула вниз и забилась в угол корзины.

Пугало развернул карту.

– Дела у нас, братцы, такие… если меня не обманывают мои мозги – чего ещё не случалось – то нам теперь лететь вдоль берега. Когда справа появится остров Элбоу, это будет означать, что мы почти на месте.

– И как мы узнаем остров Элбоу? – поинтересовался Дровосек. Он полировал тряпочкой свою масленку и на карту не смотрел.

– Там вулкан, – лаконично ответствовал Пугало, будто наличие вулкана на острове Элбоу решало одновременно все их проблемы.

– Действующий? – уточнила Озма. В Оз не было не только океана – вулканов внутреннему материковому королевству тоже не досталось, поэтому девочка представляла их себе крайне слабо. Согласно сведениям, почерпнутым ею из учебников, действующий вулкан должен быть покрыт потёками застывшей лавы. В противном случае даже объединенными усилиями троица вряд ли смогла бы отличить вулкан от простой горы.

– Вот смотри, – Пугало подал Озме карту. Остров Элбоу, обозначенный там, полностью соответствовал знаниям девочки: большую его часть занимала огромная гора с детально прорисованными следами лавы на склонах. Если он и в самом деле выглядит именно так, проблем не возникнет. Озма присмотрелась повнимательнее.

– Он здесь не один, – она коснулась пальцем точки на материке. – Вот ещё.

Второй вулкан королевства Эв располагался точно напротив первого, на территории, что ныне носила имя Ромьераланд-Гаялет. Между ним и островом Элбоу было не больше пяти километров по океану, и соединяла их череда расположенных практически по прямой маленьких подводных вулканов. Таким образом, пролив являлся сущим кошмаром для мореплавателей, и его обходили как могли.

– Ты права, – Пугало тоже пригляделся. – Что-то мне уже заранее не нравится это место.

– Почему?

– Вулканы – это огонь. А солома прекрасно горит, – пояснил Пугало. – Однако не думаю, что мы попадем именно на извержение, всё же мы не настолько неудачники. Только… дальше-то как? Тут город, неужели придется спрашивать дорогу?

– Спросим, – Дровосек закончил полировать масленку и водрузил её на голову. – Что тут такого?

– «Добрый день, вы не подскажете, как проехать ко дворцу королевы Эвьен», да? – невесело усмехнулась Озма. – Её величество в беде, так что, думаю, в городах полно шпионов. Я не хочу предупреждать неприятелей королевы о нашем приезде.

Все трое крепко задумались. Наконец Пугало озарило.

– Можем приземлиться и ехать по побережью. Озма, ты можешь показать письмо?

Девочка кивнула, порылась в маленькой бархатной сумочке и протянула соломенному человеку несколько сложенных листков. Пугало углубился в чтение.

– Здесь написано, что королевский дворец стоит на берегу океана на границе двух провинций. Думаю, не заблудимся. Расколдуешь коней?

– Я попробую, – кивнула Озма. Она забрала письмо и вновь спрятала его в сумку.

Остров Элбоу показался, когда уже почти стемнело. Озма устала и успела подремать, устроив голову на мягких коленях Пугала, однако бодрости ей это не прибавило. Хотелось вновь приземлиться и размять ноги. В сущности, сам остров они не видели: сначала до их слуха донеслось шипение бурлящей внизу воды, потом, несмотря на прохладу, повеяло теплом. Птицы пролетали над той самой грядой подводных вулканов. Лишь тогда все трое дружно повернули головы вправо: над океаном возвышалась тёмная гора, едва различимая на фоне ночного неба.

– Остров Элбоу, – тихо произнесла Озма. Расстелив карту на дне корзины, она подула на указательный палец правой руки, и в тот же миг кончик пальца вспыхнул золотистым светом. Теперь даже в кромешной темноте они могли читать карту.

– Надо спускаться, – Дровосек посмотрел налево. Берега не было видно, однако откуда-то с той стороны шелестели деревья. Озма кивнула: продолжать путешествие в темноте не слишком разумно, к тому же её настолько утомил полет, что она буквально валилась с ног. И это при том, что целый день она только и делала, что сидела в корзине. Где-то далеко на материке зажигались огни, указывая на близость жилья.

Они приземлились на каменистом берегу. Озма подпрыгнула от неожиданности, когда корзина обо что-то ударилась. Берег здесь был неровный, усеянный какими-то острыми обломками, и девочка не рискнула бродить по нему в темноте в своих мягких туфлях. Впереди возвышалась громада леса. Озма молча указала светящимся пальцем в сторону деревьев, и все трое направились туда. У себя в Оз она могла бы легко разжечь волшебством костер, сотворить из воздуха фонарь или сделать так, чтобы звёзды сияли ярче. Но здесь, на чужой земле… Озма была уверена, что у неё не выйдет ровным счетом ничего, и максимум её стараний – эта светящаяся точка на кончике пальца. Глинда говорила, что так бывает у всех волшебников. Чужая земля ограничивает силы.

Углубляться в лес Озма не решилась, опасаясь хищников. Никто из троицы не обладал способностью видеть в темноте, и единственное, что радовало девочку тёмной ночью в незнакомой стране, – так это то, что ни Дровосек, ни Пугало не нуждались в сне. Значит, она может не бояться хотя бы внезапного нападения. Не то чтобы это было залогом спокойствия, но хоть какое-то облегчение. Сырая прохлада на берегу океана пробирала до костей, так что Озма, переодевшись в ночную сорочку, торопливо забралась в спальный мешок чуть ли не с головой. Пугало и Дровосек бродили неподалеку, тихо переговариваясь.

Девочка и сама не заметила, как заснула. Океан шелестел так, как может шелестеть только единственный океан вокруг материка, и уже в полусне Озме казалось, что небо – это тоже океан Нонестика, только по ошибке почему-то перевернутый. Безграничная масса фиолетовой воды окружает материк так, как страну Оз окружает Мертвая пустыня. От этого Озме было немного грустно.

Боялась она напрасно: здесь их тоже никто не потревожил. Озма проснулась, едва начало светать, – да и как спать, если она впервые видела солнце настолько низко? В Изумрудном городе солнце выползало из-за Короны Мира, а здесь поднималось будто из самого океана. И смешно щекотало Озме нос. Вдалеке какие-то люди удили рыбу, однако до путешественников им не было никакого дела. Девочка выползла из спального мешка, поежилась от холода, однако немедленно решила искупаться. Высокие камни, торчащие из воды, создавали что-то вроде ширм, за которыми Озма могла поплавать и переодеться в полном одиночестве.

Над фиолетовой водой поднималось солнце. Озма прижала руку к груди, чувствуя, как колотится сердце. Она видела полный волшебства Изумрудный город, каждый день, просыпаясь, видела из окна Корону Мира. Знала, что всю территорию её королевства опоясывает Мертвая пустыня. Но чтобы вот так идти в фиолетовой воде… Океан Нонестика был всегда и всегда будет – даже когда исчезнет материк. От полноты чувств Озме хотелось плакать.

Потом она стояла на берегу, обсыхая, прежде чем надеть платье, и вода захлестывала её ступни. Озма так и отправилась назад – босая, с мокрыми волосами. Дорого бы она дала за возможность показать побережье своим подданным. Дровосек и Пугало уже выгрузили из корзины миниатюрные фигурки зачарованных коней, что дала им в дорогу Глинда. Маленькая, будто игрушечная, колесница тоже была здесь.

С чарами Глинды девочка справилась без труда – всё уже было сделано до неё, и за пару минут на берегу появилась белая колесница, вроде той, на которой Озма передвигалась по Эв в предыдущий раз, только теперь экипаж был запряжен парой коней. Друзья невольно подумали об одном и том же, переглянулись и печально опустили головы. Пугало погладил Озму по плечу.

– Поехали. Дорога там, кажется.

Отменно обученные птицы должны были теперь следовать за колесницей по небу. У королевы Эвьен найдется приют и им. На роль кучера единогласно был выбран Пугало. Соломенный человек не возражал. Когда они выезжали с побережья, нижний край солнца всё ещё оставался скрытым в океане. Озма щурилась, оборачиваясь: огромная масса фиолетовой воды, плескавшаяся позади, казалась ей нереальной. Здесь, как во всех прибрежных землях, люди рождаются и живут, каждый день видя океан Нонестика. Конечно, и в Эв есть провинции, где океан не виден, но их хотя бы не окружает Мертвая пустыня. Столько чудес этого мира недоступны её подданным… Озма грустно вздохнула. Жителям зелёного города непременно бы понравился фиолетовый океан.

Рыбаки не обратили на них внимания. Озма же с интересом присмотрелась к незнакомым людям. Трое мужчин, удивших рыбу с высоких камней, были одеты в широкие холщовые штаны и жилеты с множеством прорезей и крючков. Озме захотелось окликнуть людей или помахать им, но она сдержалась. Пока она и её друзья не доберутся до королевского дворца, лучше не привлекать к себе внимания. Разве что…

– Мы же можем спросить дорогу до границы? – будто размышляя вслух, уточнила она.

– Можем, почему нет, – откликнулся Пугало, несколько раздосадованный тем, что в его отличные мозги не пришла столь блестящая идея. Тогда он мог бы порадовать Озму. – Только если нас спросят, с какой целью мы интересуемся..?

– Всё просто. Скажем, что мы путешествуем. За местных мы не сойдем, а чужестранцам многое прощается. Нужно только придумать новые имена.

– Ты думаешь, нас здесь знают? – засомневался Дровосек. – В любом случае, если про нас тут слыхали, то узнают, какие бы имена мы ни придумывали.

– Проверим, – Озма вновь развернула на коленях карту. – Пока мы вроде не ошиблись: вот дорога, вот граница. Но уточнить никогда не помешает.

В Эв начиналась осень. Солнце уже было не таким жарким, лес в отдалении радовал пестротой, и Озме вновь начинало казаться, что жизнь прекрасна. Разумеется, своё королевство она любила гораздо больше, но краски прибрежного края делали его по-настоящему сказочным.

Как назло, людей им больше не попадалось. Путешественники двигались вдоль побережья, держа океан в поле видимости, чтобы не сбиться с дороги. В отличие от Оз, здесь не было столь явного волшебства природы: птицы и звери не разговаривали, земля не вела сама, и поначалу это казалось Озме непривычным. Кони бежали неторопливо, и иногда девочка спрыгивала с колесницы на дорогу, чтобы размяться. Судя по карте, граница Эвны и Гаялета была уже не за горами, и, учитывая полосатые столбики, которыми в Эв обозначались пределы земель, проехать её они не могли. Однако череда столбиков показалась лишь ближе к вечеру, когда солнце уже начало приближаться к Короне Мира, а с океана потянуло прохладой. Обрадованная Озма захлопала в ладоши. Если рассуждать оптимистично, теперь оставалось всего ничего – найти королевскую резиденцию, но от границы к побережью дороги не было. Та, по которой они ехали, уходила дальше на территорию округа Эвны, а в пределах видимости не удавалось обнаружить ни единой тропы. Путешественники переглянулись.