Текст книги "Почему Всегда Я? Part II (СИ)"

Автор книги: Frank Ph. Shepard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 40 страниц)

– Кле… р-родн…ная…

– Я здесь, я здесь… Ты только держись хорошо? Дыши как можно дольше! Не сдавайся! Слышишь?! Не смей бросать меня! Опять! Не смей сдаваться!

Надрывный плач, что она так настойчиво пыталась унять.

Боль, что никак не хотела затыкаться…

– Я Тебе не разрешала уходить!!! Вернись!!! – Клем упала головой вперед, уткнувшись лицом в Его лоб, – …Это…приказ… – прошептала девушка, захлебываясь слезами.

Уже совсем невидимая улыбка, легонько коснулась уголков Его рта.

– М…Ма-рк… н-най-ди…

Внезапно появившееся из темноты люди, торопливо приближались к Клементине. Она подняла голову, когда услышала крик своего имени. Загнанно ухватившись за пистолет, покоившейся сзади за поясом, она скоропостижно утерла лицо дрожащей рукой – размазав грязь и кровь. Ничего не видя затуманенным взглядом, она направила оружие в сторону приближавшихся, только по звуку. Голос Нэнси, бежавшей к ней – она узнала с трудом. Но разглядев ее в полумраке, Клем обронила руку с пистолетом Отца, будто он стал невыносимо тяжел. Нэн резко встала как вкопанная, в паре метров от них. С широко распахнутыми глазами, горевшими на испачканном лице – она осторожно приблизилась, похожая на призрака, и застыла над телом Странника. Взгляд Клементины не выражал ничего кроме нестерпимой боли и бессилия, когда она взглянула на подругу снизу вверх. Следом за Штурманом показалась Рыжая – с перебинтованной чуть ли полностью головой, но устало улыбающаяся – поддерживающая, подпрыгивающего рядом Кэссиди, что так же глупо щерился. Бинты горели белоснежным светом, ярким пятнышком выделяясь во мраке утра. Клем не сразу заметила что произошло с Боцманом. Эта парочка точно так же ошарашено замерла, едва увидела Босса на земле. Улыбки растворились на их лицах, принимая скорбное выражение. Нэнси медленно опустилась на колени перед Фениксом, переведшим глаза на ее лицо. Мак опустила Кэсса на землю и тихонько приблизилась ближе, встав за спиной Клементины. Лицо ирландца перекосило от сдерживаемых боли. Он подполз на четвереньках к телу Странника. И Он увидел, увидел перед Собой, то замученное худое лицо и шире приоткрыл глаза.

– Кэп! Капитан!!! Ну Ты чего?! – слезы против воли побежали по грязным щекам, – Вставай Кэп… Как же так, то а?! Кэп!

Кэссиди ухватился за обгоревшие лоскуты одежды Феникса и остервенело принялся тянуть. Нэнси сжала зубы до боли, пока пыталась успокоить ирландца, плачущего навзрыд.

– Да разрази Тебя гром!!! Кэп! П-Прекращай! Мне блядь ногу оторвало!!! Кэп!!! Ногу!!!

Босс медленно смог улыбнуться уголком рта:

– …П…пи…

– Что пап?! – Клем кинулась ближе к лицу Феникса, – «Пить»?! – она вздернула головой, уставившись на друзей, – Есть что-нибудь?! Хоть что-нибудь?!

– Не…нет… – хриплый шепот, и едва заметное покачивание головой, – …Б-боц. б-боц…

– Да Кэп! – ирландец кинулся ближе. Нэн зажала рот рукой, боясь что сорвется на крик. – Я здесь Кэп!!! Твой Боцман!!!

– …Нас. наст-тоящ… пи… п-пир. рат…

Кэссиди засмеялся сквозь горечь боли, уткнувшись лицом в грудь своего Капитан и содрогаясь от рыданий. Феникс переводил взгляд с Нэнси, на Мак – находившихся рядом. Слезы наполнили Его глаза.

– …Жи…жив. вы..

Штурман молча и быстро закивала, не отнимая ладони от лица. Не в силах даже говорить, она только мотала головой. И большие слезы беспомощного горя, бесконечно, вновь и вновь бежали по лицу. Клементина ласково проходилась ладонью по обожженной голове Отца, на которой фактически не осталось волос – никак не в силах Ему помочь. Странник медленно приподнял правую руку, пытаясь прикоснуться к дочери. Она ухватилась за Его ладонь, на которой не хватало куска кожи и мыщц, и прижалась лицом, безутешно заплакав, и даже не пытаясь этого скрыть.

Странник отошел тихо. Незаметно. Без последнего вздоха или закатившихся глаз. Он просто замер – продолжая смотреть в лицо Клементине…

МакКензи аккуратно села, и в полнейшем забытье легла рядышком – осторожно приложив голову к плечу Странника.

– Это же не все, да?! Так ведь уже было, правда?! Он ведь вернется?! – вскричал Кэссиди, безумно глядя на друзей.

Никто не произнес ни слова…

♠♠♠♠♠♠♠

Неожиданностью – для Клементины в частности – оказалось присутствие других людей, которых она никак не ожидала увидеть. Немалое количество знакомых из «Arma Del Fin» – буквально несколько минут назад прибывших сюда – растянулись по разрушенному форту. Во главе банды, была знакомая нам брюнетка. Ангел – жена Рамиро Круза и глава города Лафайет – прибыла в Северную Каролину, с почти что полусотней человек. Узнав от своего доверенного человека – Фернандо – что Странник вернулся в Луизиану, она приказала собрать силы и выдвигаться следом. Возможно, так и останется тайной, почему Ангел решилась на такой шаг. Из чувства преданности? Долга? Других побуждений? Она не сказала…

Но Ангел поведала о том, что несмотря на то, что силы Жнецов были отброшены от Лафайета, им пришлось покинуть город. В Луизиане все еще ведутся бои. Новый Орлеан был брошен противником, стянувшем все силы в Батон Руж. Город-крепость – стал по настоящему серьезной угрозой. Правда, «поставки» подкреплений с севера, прекратились в тот же вечер. Ранее полученные сведения о главной базе Жнецов, от допрошенных солдат – идеально подходил для цели удара Феникса. Дальше, дело времени. Но дорога отняла больше суток, и они прибыли только что… Тогда, когда все уже было кончено…

Ангела посоветовала не задерживаться здесь, так как по дороге они наткнулись на внушительное стадо мертвяков, через которое с трудом смогли пробиться. И мертвые – однозначно двигались сюда.

Привет от реальности, о которой совсем позабыли выжившие.

…Духи войны витали над фортом, как в доказательство что люди никогда не перестанут уничтожать друг друга. Бывшая Армия – превратившаяся в «Жнецов» и приобретшая значительные силы с начала постапокалипсиса; «поднявшись» на взятие в плен выживших и использование рабского труда – была разбита окончательно. Вероятно, такой удар и общее стечение обстоятельств – навсегда уничтожили нечто большее, чем подразумевалось под понятием «Жнецы». Начавшееся противостояние, с небольшого по масштабам армии, Форта-Саншайн в Колорадо; продолжившееся в неравной борьбе одного психа-одиночки с голубыми глазами на территории всей пустоши; и закончившаяся в Северной Каролине – полным «обезглавливанием гидры». Форт Брэгг пылал в огне, усыпанный трупами, темнеющий воронками от взрывов и заваленный обломками – похоронив в себе множество людей, идей, идеалов и возможностей для будущего. Навряд ли кто-нибудь из оставшихся в живых в то утро, отдавал себе отчет в том, что положение только ухудшится. Силы, внушавшей страх – больше не существовало. На ее смену придут обыкновенные банды – желающие урвать себе кусок побольше и послаще. Рейдеры – не признающие ничего кроме грубой силы и бесконечно дерущиеся за горсть провизии. Но это все будет потом. Когда-нибудь. Не сейчас… Не сейчас…

Уцелевшие же люди Странника, Его названная семья – не чувствовали ничего, кроме всеобъемлющего горя. Растерянности. И полного опустошения. О какой радости, от якобы «победы» может идти речь? Просто… они живы. А кто-то – нет. Вот и все…

♠♠♠♠♠♠♠

…Духи войны витали над фортом, как в доказательство что люди никогда не перестанут уничтожать друг друга. Бывшая Армия – превратившаяся в «Жнецов» и приобретшая значительные силы с начала постапокалипсиса; «поднявшись» на взятие в плен выживших и использование рабского труда – была разбита окончательно. Вероятно, такой удар и общее стечение обстоятельств – навсегда уничтожили нечто большее, чем подразумевалось под понятием «Жнецы». Начавшееся противостояние, с небольшого по масштабам армии, Форта-Саншайн в Колорадо; продолжившееся в неравной борьбе одного психа-одиночки с голубыми глазами на территории всей пустоши; и закончившаяся в Северной Каролине – полным «обезглавливанием гидры». Форт Брэгг пылал в огне, усыпанный трупами, темнеющий воронками от взрывов и заваленный обломками – похоронив в себе множество людей, идей, идеалов и возможностей для будущего. Навряд ли кто-нибудь из оставшихся в живых в то утро, отдавал себе отчет в том, что положение только ухудшится. Силы, внушавшей страх – больше не существовало. На ее смену придут обыкновенные банды – желающие урвать себе кусок побольше и послаще. Рейдеры – не признающие ничего кроме грубой силы и бесконечно дерущиеся за горсть провизии. Но это все будет потом. Когда-нибудь. Не сейчас… Не сейчас…

Уцелевшие же люди Странника, Его названная семья – не чувствовали ничего, кроме всеобъемлющего горя. Растерянности. И полного опустошения. О какой радости, от якобы «победы» может идти речь? Просто… они живы. А кто-то – нет. Вот и все…

♠♠♠♠♠♠♠

– Прекрасное зрелище, тебе не кажется?

Смерть возникла за спиной Зеда. Стояла неподвижно со сложенными руками в аристократичном манере и отрешенным взглядом – никуда конкретно не смотревшим. Зед медленно повернулся, уставившись на Святую презрительным и уничтожающим взором.

– Прекрати… – отвернулась она, слегка поморщившись. – Я сделала, что могла…

Огромный пес, с перепачканной в крови мордой – застывшей твердой коркой на шерсти; с сильно израненными лапами и телом – приблизился к темноволосой – с глазами полными ненависти.

– Не смеши меня. – спокойно произнесла Святая и сделала один единственный шаг ему навстречу. Взгляды двоих созданий не из этого мира, столкнулись в немой борьбе. – Хочешь вслед за своим другом? – уголок рта Смерти нервно дернулся.

Зед фыркнул и наградил ее презрительным взором, «сверху вниз». Смерть устало опустила голову, хмыкнув:

– …Твое решение будет иметь последствия… – Зед не отреагировал, – …И ты, конечно же в курсе… – Санта Муэрто запустила бледную ладошку в волосы, поправляя иссиня черные локоны, – Никто из «иных» не сможет вернутся в свою обитель – влюбившись в смертного…

Прозвучало так, словно Смерть процитировала какое-то древнее правило или наказание. Зед уже отвернулся и не спускал глаз с маленькой женщины – сидящей у тела Странника.

– Ты проживешь отпущенный этой оболочке срок, ты понимаешь? А после…

Пес направился прочь, не обращая внимания на слова ее.

– Скор! Подожди! – она подалась следом, – Я действительно сделала что могла!

Зед застыл, а затем резко развернулся на месте, утробно зарычав и оскалив немаленькие зубы – совершенно не похожие на собачьи.

– И как я по-твоему должна была поступить?! Ты видел в каком Он был состоянии?! Да Он бы никогда меня слушать не стал!

Зед степенно выдохнул и выпрямился.

– …Никогда бы не поверил, что я ни причем… – Святая устало обронила голову и измученно прикоснулась к лицу – спрятав его в ладони, – Как же вы мне надоели, со своими…

Она умолкла, так и не сумев подобрать нужного слова. Зед долго стоял неподвижно, но все же приблизился к ней вплотную и осторожно прикоснулся влажным холодным носом ее руки. Она машинально положила руку ему на голову:

– Тебе кто-нибудь говорил… до чего же ты милый в этом обличии? – тихо и удивленно шепнула Смерть. – Тебе чертовски идет… Хотя, мог бы и во что-нибудь «разговаривающее» обратится. – усмехнулась она. – И прекращай вести себя как собака…

Женщина медленно опустилась сначала на колени, и затем присела – обняв колени руками. Пес повернулся и уселся рядом – устремив взгляд бледно-голубых глаз в ту же сторону, что и она. На бездыханное тело Того, кто не боялся что-то менять и идти против всех и вся.

– Ты же поэтому, привел свою смертную к Нему, да? Потому что вы похожи?

Зед тяжело вздохнул.

– Чувствуешь? – с невыразимым восторгом, в мешанине с горькой тоской, прошептала брюнетка, – Свежий ветер…

Зед потянулся мордой вверх, втягивая воздух ноздрями.

– …Я… тоже чувствую… – она прикрыла глаза, ненадолго замолчав. – Стыдно признаться… но я не знаю, что дальше… – внезапно добавила Смерть. Зед взглянул ей в лицо, совсем «по-собачьи», в пол оборота повернув голову: – Я не хотела, что бы Он уходил. Но Он – хотел.

Пес с каким-то нервным переминанием на месте – сильнее развернулся к Святой и вопросительно уставился на нее.

– Да. Не смотри на меня так. Я и в правду не знаю – вернется ли «Предвестник» вновь… На «своих» условиях, еще не один Вечный не уходил. Если, нет… что ж…

Она не договорила, устремив взор полный грусти, к безоблачному небу.

♠♠♠♠♠♠♠

– …Поехали домой… – Нэнси положила маленькую ладошку на плечо Клементины, отрешенно смотревшей в одну точку перед собой.

– Куда?

– Домой. – жалобно произнесла Штурман и вновь утерла лицо, но слезы опять и опять чертили линии на запачканной мордочке.

– Нет больше дома.

– Клем…

– Прости Нэн. – Клементина поднялась на ноги, прерывисто вздохнув, – У меня есть дела.

– Какие дела?! О чем ты вообще говоришь?! Клем, пожалуйста! Давай просто наконец уберемся отсюда!

Девушка с разным расцветом глаз развернулась лицом к восходящему солнцу. Она долго молчала, совершенно не шевелясь и казалось, вовсе находилась где-то очень далеко…

Бойцы «Arma Del Fin» интересовались у Ангела, что им делать со сдавшимися в плен? Людей оказалось немало. Брюнетка перевела этот вопрос Кровавому Дьяволу. Клементина ответила, что: «Странник не берет пленных.» И приказала убить всех уцелевших.

Правда, это не было выполнено.

Но Клем, как и Нэнси, Мак и Кэссиди – этого уже не узнали.

С большим трудом, общими усилиями семи человек – тело Феникса было погружено в кузов Архангела. Его останки, на глазах превращались в некий пепельный камень – будто испещренный огненными жилками. Словно застывшая магма – укутывала тело Вечного. Клем накрыла труп плотным куском материи – найденным поблизости – подальше от посторонних глаз. Обмолвившись парой фразой с Ангелом и получив от нее черную записную книжку – неизвестного происхождения – она с ней распрощалась. Клементина ласково попрощалась и со своими родными, что так сильно не хотели ее отпускать.

Покидая их, она почему-то была уверенна в том, что с ними все будет в порядке.

Шевроле удалялся все дальше, постепенно превращаясь в точку на горизонте, пока не скрылся из виду окончательно.

– Что… дальше, господин Штурман?

Кряхтя и морщась от боли, вымученно подал голос Кэссиди – пока Нэнси перебинтовывала его ногу «по-новой». То, что от нее осталось…

– Назад. В Луизиану.

– Ты… хочешь… вернуться? – прохрипела Мак, лежа рядом на спине. Уцелевший глаз слезился и прозрачная, невидимая слеза медленно стекала по виску, тая в опаленных огненно-рыжих волосах.

– Другого дома у меня нет. Кажется, как и у вас. Я не намерена бросать наш лагерь.

– Раз так… – МакКензи шмыгнула носом, – …То м-меня, с собой забери…

– Кэсс, – Нэн туго затянула концы бинта резким движением, от чего ирландца аж током ударило, – Поедешь с нами?

– Поеду. – безразлично пожал плечами ирландец и отвернувшись, задумчиво уставился на тянувшеюся за горизонт полоску дороги. – …Думаешь…

Он умолк, так и не закончив фразу, но красноречивый вопрос во взгляде говорил намного яснее, чем Кэссиди мог бы выразить словами.

– Босс? Я не знаю… Он постоянно возвращался… Но Клем сказала, что никогда не видела… такого… такой «кончины»…

От слов Нэн, двое человек – последние дорогие для нее люди – окончательно упали духом.

– Но я знаю другое. – твердо добавила Нэнси, – Нам нужно жить дальше. Просто потому, что ничего иного, у нас не остается.

ЭПИЛОГ

…

(A Day To Remember – If It Means A Lot To You)

Никто не мог знать, до чего мы дойдем.

Условия игры – не были сложными. Но только сама «игра» – напоминала сражение в слепую. На беспомощное барахтанье в трясине бытия, где всюду, куда ни взгляни – перед тобой представало множество вариантов изменения судьбы. Но воспользоваться этими вариантами – ты просто не мог, из-за своей природы…

Одно тянется за другим. Одна проблема – сменяется другой. Новое горе затмевает былое.

Люди хотели объяснения для всего происходящего, такого же значительного и эффектного, как и сами убийства. Но истина была еще более кошмарной: настоящий ужас вызывают не гигантские монстры, а маленькие, безобидные с виду люди.

Что же будет потом? Что дальше? И будет ли – это «дальше»? Что было? И для чего?

Кто знает…

Каждый, рассказывает свое видение. У каждого – свое объяснение. Своя история.

Иллюзия выбора появляется позже, когда ты оглядываешься назад и спрашиваешь себя, «Почему Я?», или «А что если?»…

Ты видишь различные ветви событий, напоминающих разветвленную молнию или дерево бонсай. Если бы в каком-то месте ты поступил иначе, это был бы уже не ты. Кто-то другой оглядывался бы назад, задавая себе совсем другие вопросы.

А сейчас…

Колесо Сансары сделало оборот…

Черный, потрепанный El Camino медленно остановился на самой границы бывших штатов. Клубы пыли окутали тело Архангела на пару секунд скрыв его из виду. Девушка с седым локоном волос за рулем, заглушила мотор и лениво вытащила из внутреннего кармана короткой алой курточки, золоченный портсигар. Закурив скорее из привычки, а не из желания – безразлично уставилась в пустоту впереди лежащей, безмолвной долины. На сотни миль вокруг ни единой души, осмелившейся бы помешать ходу ее неторопливых мыслей…

Брезент укрывавший весь кузов Шевроле – внезапно откинуло в бок резким порывом ветра. Водитель обернулась и взглянула на огромный ящик, возвышающейся над бортом кузова. Сколоченный из двух ящиков под реактивные снаряды – грубый деревянный короб – мрачно темнел защитной окраской, поглощая лучи солнца. Выругавшись про себя, девушка нехотя выбралась из кабины и сонно потянулась – высоко подняв руки над головой. Повела затекшей шее – пытаясь размять одеревеневшие от долгой езды мышцы. Безразлично обвела пустынную долину долгим молчаливым взглядом. Запах пыли неприятно щекотал нос, а теплый сухой воздух – легким прикосновением касался кожи. Она подтянула рукава облегающей поблескивающей куртки – по привычки обнажая запястья – пока обходила автомобиль. Девушка с дымящейся сигаретой в зубах, ухватилась за край брезента и со второй попытки накинула на ящик – потуже закрепляя с другой стороны кузова. Вернувшись к водительской дверце, она на ходу похлопала по этой странной «шкатулке» и села за руль. Откинувшись в кресле, тут же опять подалась вперед – цапнув блокнот в черной обложке с панели автомобиля. Выпустив струю дыма в открытое настежь окно – и постепенно уничтожая сигарету, зажатую меж красивых и изящных губ, глубокими размеренными затягами – пробежалась глазами по множеству перечеркнутых записей в блокноте.

– Куда, куда, куда? – тихо и задумчиво повторяла девушка, щурясь от дыма и покручивая шариковую ручку. Исчезнувшая за последний вздох папироса, превратившаяся в мизерный бычок с расплюснутым фильтром – вылетела наружу. Она потянулась к бардачку и извлекла на свет сложенную в несколько раз карту, зажатую под двумя громадно-несуразными пистолетами.

– …Иллинойс… недалеко от Давенпорта… – невозмутимо произнесла девушка в слух, зачеркнув пометку на странице широкого блокнота. – …Колби, Канзас…Омаха. Айова… – новые перечеркивание черной ручкой в записях, – …Вайоминг или Невада?… – спросила сама себя водитель маслкара, со смятением глядя вперед на пустынную дорогу.

Забросив карту обратно в бардачок вместе с блокнотом, на несколько секунд впилась взором в лежащее там оружие. Удрученно вздохнув, она медленно закрыла маленькую дверцу, стараясь не смотреть на пистолеты. Она потянулась к огромной стопке дисков, валяющихся здесь же, на приборной панели – спустя пары минут подавленного молчания.

– Найдем что-нибудь новое. – тихо произнесла водитель, подняв взгляд к зеркалу заднего вида, – Старая кобура сгорела полностью…

Будто получив ответ от немого отражения деревянного ящика в кузове, она добавила, кивнув:

– Жалко конечно… Память все таки…

Девушка опустила голову и выбрала один из множества дисков. Провернула ключ зажигания.

– Думаешь, так будет лучше? Ты бы видел, как тяжело было нашим…

Она вновь устремила взгляд глаз разной расцветки в зеркало, и вновь кивнула сама себе, после небольшой паузы:

– Хорошо, если так… – девушка замерла, задумчиво глядя вперед, – Мы ведь вернемся?

В салоне тихо начала звучать композиция Blue Oyster Cult, «Don’t Fear The Reaper».

Получив должно быть, только ей одной известный ответ – миловидно и довольно улыбнулась. Слегка повернувшись и забросив руку на заднее сиденье – вытащила оттуда черную, широкополую шляпу, с элегантной показушностью и какой-то легкой эйфорией в движениях, надела ее:

– Значит Невада…