Текст книги "Почему Всегда Я? Part II (СИ)"

Автор книги: Frank Ph. Shepard

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 40 страниц)

– Что за мутант такой?! На ней живого места нет! – Элизабет придерживала несколько хирургических крючков, отодвигая края раны, зажимая их в одной руке. Другой рукой умудрялась подавать инструменты Боссу.

– Можно это потом обсудить?! Слишком большая кровопотеря… Ставь еще пакет… Клем! Почему монитор до сих пор не подключила?!

– Подключаю! ИВЛ есть!

– Сосудистый. Быстрее. Ставь АИК. Повреждения ужасные… – Босс замолчал и припал ухом к телу маленькой, практически мертвой женщины, – …Я сердца не слышу…

– Асистолия желудочков!

– Катетер поставила?! Атропин и адреналин! Быстрее!!! По два миллиграмма… дефибрилировать мы ее не сможем…

– Прямой массаж?

– Придется рукой подлезть…

Феникс проник рукой в открытую рану – протянувшуюся от ключицы до бедра Нэнси – пытаясь достать до сердца. Несколько кошмарных, тошнотворных мгновений – и полоска на мониторе взметнулась вверх.

– Хорошо! Продолжаем! Эл. Перейди сюда. Сшивай от бедра – Я займусь внутренними органами. Клем! Еще кровь! Скорее!!! Она теряет кровь быстрее, чем мы ее останавливаем…

– Три минуты…

– Вводи еще дозу. Клем. Зажим…

По локоть в крови, перепачканные алым полностью – трое людей отчаянно продолжали бороться за жизнь Штурмана в течение четырех часов. На исходе пятого часа и произошедшей второй остановки сердца Нэнси – Клементина начала терять сознание.

Прикоснувшись рукой к своему животу – поняла всю бессмысленность действия. Крови столько вокруг, что вряд ли удастся разобрать – где тут ее, а где Нэн. Легкий шум в ушах. Едва уловимый звон. Она мельком взглянула себе под ноги. Стоя на полностью залитом кровью полу у операционного стола – почувствовала, что возможно, совсем скоро, отключится. Выполняя действия на «автопилоте» – все чаще и чаще ошибалась. Звуки голосов отца и Элизабет, постепенно становились все глуше и глуше. Взгляд наткнулся на блестящие капельки пота, на лбу отца. Все больше погружаясь в забытье – потянулась к Нему, кусочком марли – вытереть пот. В ушах отчетливо стал слышен стук собственного сердца. Хотелось пить. Начинало морозить. Еще немного… Еще… чуть-чуть…

– Босс… – руки Элизабет бессильно повисли, выронив ножницы и шовный материал, – …Мне что-то… нехорошо…

Девушка уперлась руками в стол и склонила голову – тяжело набирая воздуха в грудь.

– Клем. – Феникс не повернулся, сосредоточенно сшивая не желающие сходится лоскуты плоти, – Помоги ей… аммиака немного…

Пошатываясь сама – Клементина оттащила Элизабет от стола и усадила на табурет. Покопалась в пузырьках, с расплывающимися названиями на этикетках. С трудом найдя необходимый – резко открутила крышку и поднесла к носу подруги, резко пахнущую жидкость. Элизабет дернула голову и отвернулась. Клем понюхала сама. В глазах немного прояснилось.

– Посиди… здесь… я сама…

– Клем… – Эл взмахнула рукой, ловя лишь воздух, – …Шестой час заканчивается… Нужно быстрее…

Превозмогая ломоту в ногах; находясь в невыразимом нервном напряжении – Элизабет продолжила помогать. Спустя еще два часа и новой – третьей – остановки сердце, и последующей реанимации – Элизабет молча сползла на пол.

Клементина пыталась привести ее в чувства, но Феникс сказал отставить. Она с огромным трудом оттащила голубоглазку к стене и вернулась к столу.

Через пару минут – ноги Клементины подкосились и она упала – оставшись лежать без сознания, в луже крови…

– Клем? Клементина! Да чтоб вас…

Странник отложил инструменты и подался вперед. Только сейчас почувствовал, как затекли ноги. Да что там ноги? Все тело. Опустился на колено и приподнял девушку. Бессознательный комочек в Его руках не реагировал ни на звук, ни на похлопывания по лицу.

– Клем! Что случ…

Взгляд Феникса упал на окровавленный живот дочери. Прикоснувшись ладонью, Он с ужасом понял, как сильно «сплоховал». Мигом стянув операционный халат и задрав прилипшую одежду – оглядел тонкий, но глубокий порез ниже пупка. Едва Сам не взвыв от боли – глядел на умирающую, на Его руках Клементину. Злоба на Себя – за Свою глупость, на нее – за ее упертость – смешались с нестерпимой и обжигающей болью осознания, что Он может ее потерять.

– Идиотка… какая же ты идиотка… – подхватив Клем на руки, мигом водрузил ее на каталку стоящую в углу комнаты. Подкатил поближе к свету, торопясь и жутко ругаясь на всех языках; проклиная Себя самого – в мгновение ока смог зашить рану. Но этого было мало. Кинулся искать крови для переливания – одержимо повторяя вслух снова и снова, ее группу. Точно такую же, как и у Нэнси…

Пусто. Лишь пустые, использованные пакеты. В холодильнике так же, ничего не осталось. Во всем лазарете царила мертвая тишина. Непроглядная темнота – висела за окном. Вспоминать, у кого еще из «банды» такая же группа крови? Поднимать записи Элизабет? Нет времени!!!

Ворвавшись обратно в операционную – Странник испуганно застыл на месте.

Над телом Клементины, склонилась бледная, темноволосая женщина, в черных одеяниях…

– Не. Смей. – процедил сквозь зубы Феникс, опасно двинувшись на Святую.

– Успокойся. – хихикнула та, – Она жива… Пока.

– Уходи. Я не позволю Тебе ее забрать. – грубо бросил Феникс, начав быстро что-то искать в ящиках с оборудованием.

– Я в общем… – Святая с интересом понаблюдала за Его действиями, – …Что Ты дел…

Она осеклась на полуслове, внимательно следя как Странник разорвал пакет с системой для переливания, и вогнал Себе в вену иглу.

– Ты сумасшедший… – прошептала Санта Муэрто, но не без толики восхищения в голосе.

– Уйди. Просто уйди. – устало прошептал Он.

Оскорблено фыркнув, Смерть повернула голову к лежащей перед Ней девушке:

– Я и не собиралась ее забирать.

Странник ввел вторую иглу на конце системы в вену Клементины:

– Штурмана тоже не отдам. Мои люди – останутся со Мной.

– Милый… это обыкновенное чувство вины, как Ты не понимаешь? Оно свойственно живым. Ты вообще чувствовать не должен!

– Я слишком долго ничего не чувствовал…

– Надоела бессмертность?!

Феникс приклеил иглу пластырем и поднял глаза к Смерти, усмехнувшись:

– Разве странно, что единственное желание бессмертного – умереть?

Она бессильно покачала головой и устало, почти как Он сам, улыбнулась:

– Ты невыносим… – она склонилась пониже и легко прикоснулась губами ко лбу Клементины, всем своим видом давая понять, что смирилась с Его выбором.

Оклик Феникса настиг Ее уже в дверях:

– Мы еще поговорим о том, о чем ты разговаривала с Чумой и Голодом.

– Как страшно… – расхохоталась Она, скрывшись во Тьме ночи.

Облегченно выдохнув, Странник тряхнул головой – отгоняя зябкий холод, охвативший всю операционную. Писк монитора зазвучал вновь, а по тонкой прозрачной трубки, системы переливания – побежала темная жидкость. Откатив каталку с Клементиной Себе за спину; закинув шлангчик на плечо и сменив перчатки – Феникс продолжил операцию Нэнси. В одиночестве.

♠♠♠♠♠♠♠

Смерть вздохнула полной грудью хладный, влажный воздух. И сразу же усмехнулась – понимая, что не может ощущать его прикосновений. Его запаха и его дуновения. Она уже и не помнила, какого это…

– «…Может, Он прав? Слишком давно…»

Внимание привлекла тихо бредущая в ее направлении, фигура большого животного. Проследив немигающим взором за подошедшим и севшим напротив псом – Святая склонила голову набок. Пара голубых глаз впилась в ее лицо.

– Что Скор? Не уберег своего человека? – участливо, без тени сарказма или издевки, спросила Смерть.

Зед опустил глаза и отвернул голову.

– Ладно. Не переживай. Он ее вытянет. Да и по списку, она сейчас не значится…

Зед подошел ближе и улегся у ног Святой. Она осмотрела огромные куски пластыря, покрывающего всю грудь и спину пса; лапы – целиком перемотанные бинтами; множество мелких белоснежных заплаток – наклеенных на гордой и мощной морде.

– Неужели, – пес поднял голову на Ее голос, – Это того стоит?

Зед отвернулся, глядя вперед перед собой. Святая с восхищением смотрела на темные очертания гиганта.

– Мда… – протянула она, – Закурила бы, если бы могла… Вот Он безумен? Как ты думаешь?

Зед глухо буркнув, подобрал под себя задние лапы.

– А я вот не знаю. «Безумие» – мера человеческая. Отказаться от всего? Ради смертных? – Святая пожала плечами, глядя в пустоту. – А они ведь заботятся о тебе, а Князь? – глянула она на пса.

Зед опустил морду вниз, словно показывая свои перевязанные передние лапы.

– Да… Вижу… – она ласкового улыбнулась, – …Тебя дома искали, ты в курсе?

Зед фыркнул, отчего его массивная щека всколыхнулась.

– Я тоже так думаю. – она спустилась с низенькой ступеньки порога лазарета и шагнула вперед, растворяясь во тьме, – С ними интересней…

♠♠♠♠♠♠♠

Крики людей и лязг металла. Нескончаемые, мучающие саму душу истошные вопли, что разносятся повсюду и изъедают твою сущность; пожирают само твое естество. Бой барабанов и шум битвы. Всплески крови и выворачивающие наизнанку ужасающие ранения. Выстрелы и взрывы – от которых невозможно спрятаться. Грохот артиллерии и разрывы бомб – ниспадающие на землю, усеянную обугленными и обезображенными телами воинов. Смешивающееся агония боли и ненависти, запечатленная на перекошенных лицах – сливающихся в единый, бесконечный поток в кровавой мясорубке. Убивающие, терзающие безжизненные тела твари – проносящиеся вихрем перед твоими глазами. Невообразимая вонь разорванных, гниющих трупов – забивается в нос. От запаха гари нет спасения – он сильнее запаха самой крови. Закалывающие друг друга клинками; отрубающие конечности, головы; разрубающие тела напополам; забивающие голыми руками. Расстреливающие бесчисленное множество людей из орудий – другие люди – отличающиеся от первых лишь одеяниями. Взрывающие тела – ошметки которых вздымаются ввысь вместе с темным от впитавшейся крови грунтом. Мольбы и проклятия прорываются сквозь какофонию шума смертоубийств. Грозная, темная техника и огромные, кошмарные боевые создания – раздавливающие и перемалывающие под своими ногами и гусеницами тела. Визг падающих мин и фонтаны земли, перемешанные с кусками разорванных людей. Гул оружия – неспособный перекрыть ор умирающих вновь и вновь. Брызги горячей и омерзительной массы – окропляющие собой мертвых. Штыковая атака в лоб, поднятые на колья, четвертование еще кричащих, конвульсии умирающих, боль и ненависть, смерть и боль. Пытающиеся собрать обратно вывалившиеся кишки – перепачканные в вонючей и смрадной земле. Неистово разрывающие уже бездыханные трупы. Старающиеся отыскать оторванную конечность – с обезумевшим и непонимающим взором. Хохочущие и вопящие на все лады – с ополоумевшими глазами, в которых отражаются вспышки огней раскаленных до красна стволов пулеметов и автоматов. Страх и ужас роднятся с сумасшествием и восторгом от бесконечных рек проливаемой крови. Гвалт голосов и хрипы захлебывающихся в крови. Плоть – изничтоженная и порванная на лоскуты. Полоумный бред и воинственные возгласы – вводящие в исступление. И само небо окрашенное в багровые тонах – погрязает в мучениях и рокоте немыслимой, не имеющей ни конца, ни начала, ни даже смысла – битве. Ад разверзся под ногами, и даже сами демоны, были вынуждены бежать из этого места – здесь правит тварь, намного хуже любого, из исчадий Ада…

Человек…

♠♠♠♠♠♠♠

Холодящий душу и сознания крик – наполненный ужасом, страданием и бессилием – вырвался из груди. Клементина вскочила на постели и не способна была остановится – крича вновь и вновь – до хрипа, до боли, до помутнения в глазах. Ведь сцены перед глазами и не собирались покидать ее разум – продолжая рвать и без того истерзанную душу. Пальцы онемели от запредельного напряжения, но все еще продолжали сжимали покрывало. Силы иссякли и голова бессильно упала в раскрытые ладони. Слезы безостановочно и неконтролируемо побежали по лицу и рукам. Голос сел от боли и прерывистые всхлипы – отдавались протяжным мычанием безграничного горя.

Она подтянула колени и обхватила их руками – принявшись покачиваться взад-вперед, сидя на постели. Лицом уткнувшись в коленки – боялась раскрыть глаза, чтобы вдруг вновь не оказаться там, где только что побывала. Маленькое, беззащитное существо – заглянувшее в сами глубины того – чего лучше, никогда не видеть…

Спокойный, и такой родной голос, прорвался сквозь пелену все еще шумящих в голове отголосков Ада:

– Дыши.

Безумно сильно сжимая намокшие от слез глаза и не останавливаясь в своем успокоительной и одержимом покачивании – Клем постаралась вздохнуть. Этому голосу она противится не могла.

– Дыши.

Движения миниатюрного комочка на постели стали замедлятся. Шум медленно отступал – уступая место холодной темноте. Она сделала более глубокий вздох – не поднимая головы. Тряска тела, которую невозможно сравнить ни с чем на свете – постепенно отпускала.

– Дыши.

Клементина подняла голову и выпрямилась – вздохнув несколько раз. Секунды показались вечностью. Воздух прекращал быть насыщенным запахом разложения. Девушка замерла и мучительно медленно, но теперь без страха – раскрыла глаза.

Ночь. Тьма. Ее комната. Холод. Практически насквозь мокрая постель. Облегченный вздох, похожий на последний всхлип умирающего.

– Добро пожаловать назад…

Клем резко повернула голову на звук Его голоса. Феникс сидел в кресле, рядом с ее кроватью, окутанный темнотой. Но даже сквозь тьму – она видела выражение непередаваемого беспокойства. Тоски. Боли. Она с силой отбросила прилипшее к телу одеяло и рванула к Нему со скоростью падающей звезды. Крепкие, большие руки обхватили ее тело и прижали к себе, до хруста в костях. Она зарылась лицом в Его одежде, пропитавшейся сигарным дымом – безостановочно вдыхая, ставший самым дорогим для нее запах. Клементина целиком поместилась на Его коленях, и была в тот момент просто маленьким напуганным ребенком – пробудившимся от ночного кошмара.

– Я думал, что потерял тебя.

Большая грубая ладонь ласково поглаживала ее по голове.

– Я…я…я…

– Тише, тише… Сейчас – успокойся. Здесь только мы. Ты и Я.

Странник медленно стал укачивать Свое сокровище, словно у Него в руках был пятилетний ребенок. Самый дорогой и любимый ребенок.

– Что… что б-было… – возвращала себе способность говорить девушка.

Феникс молчал. Долго. Подбирал ли Он слова или раздумывал о смысле вопроса – Клем сначала не понимала. Когда Отец наконец заговорил, то ответа все равно не последовало:

– Сходи умойся, хорошо? Тебе станет получше… и… не пугайся, ладно?

Клементина отлипла от Него и заглянула в глаза, горящие во тьме комнаты, что были от ее лица в нескольких сантиметрах:

– Меня с-сейчас б-больше испугали… Т-твои слова… – напряженно сглотнула девушка.

– Прости. – вымученно улыбнулся Он.

Он точно улыбнулся – она знала это. Она это увидела. Но ведь темно…

– Хочешь, Я с тобой схожу?

– Л-Ладно уж… – с сомнением в голосе отказалась Клем, – …Сиди…

Она нехотя сползла на пол и поднялась на ноги. Впечатление, что проспала несколько лет. Ноги налились кровью и поразительный прилив сил распространился по всему телу. Должно быть, она ошиблась. За окном вовсе не ночь. Закат, вечер должно быть.

Странник внимательно следил за шагами Клементины – направляющейся к двери.

Ожидать можно чего угодно…

Кран противно зашумел, прогоняя через водопроводные трубы застоявшийся воздух. Наконец шипение сменилось хлынувшим потоком холодной воды. Клем подставила ладони и набрала воды. Она же включила холодную. Почему-то теплая. Умылась – пару раз ополоснув лицо и выключила воду – уперевшись руками в раковину. Приподняла голову и взглянула на свое отражение.

Непонимающе поморгала…

Свет. Свет в ванной комнате она не включала. Быстро метнулась к выключателю и прильнула обратно к зеркалу.

Ее лицо. Ее черты. Почти ее. Более заострившиеся и… изящные?

– Какого…

Клементина ухватилась пальцами за локон своих волос. Прямо со лба, на лицо ниспадала белоснежная прядь. Все так же немного завивающихся как и прежде, но пугающе седых.

– Что?… – она приблизилась практически вплотную к отражению – не отводя взгляда от собственных глаз.

С отражения на нее глядела красивая, бледная девушка – с разными глазами.

Правый – как и раньше – зеленый. Разве что, более насыщенный. А вот левый… Левый превратился в какой-то совершенно чужой – с фантастическим переливами фиолетового, лилового, сиреневого цвета. Неестественного аметистового цвета…

Отстранившись немного назад – непонимающе глядела в упор на отражение знакомой, и одновременно незнакомой девушки. Взгляд упал ниже. Только сейчас, Клем заметила перетянутый бинтами живот.

– Точно! Нэн!!!

Ломанувшись к дверям – врезалась в Феникса.

– Тише. С Нэнси все в порядке. Операция прошла… хорошо. Она жива.

Испуганный взгляд переместился вниз и застыл в точке на полу. Немного пошатываясь, Клем нащупала позади себя край ванной и присела на холодную керамику.

– Что… Кто…

– Что последнее помнишь? – обеспокоенно спросил Странник, не сводя глаз с дочери.

Она прищурилась и напряженно повела шеей:

– Ад. – пугающе спокойно ответила Клем.

– Это… не совсем Ад. Нечто… иное.

Он опустил голову и горько улыбнулся:

– Родная… сними бинты пожалуйста.

На Отца она не смотрела, продолжая сверлить взором дырку в полу. Однако, Клем все же выпрямилась, и начала стягивать перевязку. Когда последние бинты упали вниз – девушка легонько прикоснулась пальцами к гладкому, твердому животу.

– Меня… меня ранили… мутант…

– Ты умерла.

Клементина резко вскинула голову и уставилась на Странника. В тот момент, только на долю секунды, ей показалось, что Он постарел. В голове абсолютное спокойствие. Никаких эмоций. Воспоминания о столкновении с мутантами и последующей операции – не вызывали ничего. Никаких ощущений. Словно, все это происходило не с ней. А она была лишь сторонним наблюдателем. В голове ужасно зашумело. Клем прикрыла глаза и опустила голову.

– Клементина. – Феникс резко обхватил ладонями ее лицо и поднял, заставляя открыть глаза, – Сосредоточься, слышишь? Дыши. Медленно и спокойно.

– Так громко…

– Ты привыкнешь. Все нормализуется. Слух, зрение, осязание. Просто дыши…

Стоило сделать пару глубоких вздохов и шумиха в голове стала утихать.

– Это окружающий мир… – прошептал Он, – После возрождения… так бывает.

Клем взяла Его руки – державшие ее за голову – и опустила их вниз, крепко сжимая.

– Я… теперь… как Ты? – шепотом спросила она, не зная бояться или радоваться.

– Нет. Ты – это ты. Немного измененная, но по-прежнему – ты. Этого никто не может сделать. Лишить тебя твоей личности.

– Подожди… как?

– Мне… Мне пришлось перелить тебе Своей крови… Я не знал что произойдет, но решил рискнуть…

Клементина молча слушала и хлопала глазами, ожидая продолжения.

– …Ты… Ты не сказала Мне сразу, что ранена. Я слишком… слишком погрузился в операцию… а Нэнси… она потеряла очень много крови…

– …А у нас одинаковая группа. – отстраненно закончила Клем, с пустующим взором.

– Прости Меня… Прошу тебя… Я не мог лишится тебя… – хриплым, упавшим голосом произнес Феникс, не смотря в глаза дочери.

– Что? О чем Ты говоришь? Ты спас меня! – теперь уже Клем схватила Его лицо и подняла голову, заглядывая в серые глаза с синем отблеском, – За что Ты просишь прощения? Ты меня спас! – слезы против воли покатились из глаз девушки.

– Я так… не хотел… чтобы ты становилась…

– Похожей на Тебя? – ласкового улыбнулась Клем, шмыгнув носом, – Я и без крови, уже… как…

Она прижалась к Фениксу и крепко сжала Его в объятиях. Затем медленно отпустила и удивленно посмотрела на отражение, потом на Него:

– «…Нечто иное…» Ты сказал, что это не Ад, а нечто иное… Это… О Господи… – она испуганно прикрыла рот ладошкой.

– Господь тут совсем ни причем. Ему нет никакого дела до людей… И да. Думаю, ты поняла верно. Возможно, это были воспоминания.

Безумный ужас в глазах Клементины, казалось поселился там навечно.

– …Все что Я видел. Все войны. Ты увидела их в каком-то безумным водовороте, верно? Должно быть, с кровью – тебе передались воспоминания… И проклятие…

Она кинулась в объятия Отца и навзрыд разрыдалась. Неутешительно, горестно, мучительно…

– Мне плевать! Ты слышишь?! Плевать! Я…

– Ты – «Кровавый Демон». Теперь – во плоти.

Глава X

ООУ, ЧЕРТ!

(The Pharcyde – Oh Shit)

«Времени нет. Смерть не окончательна. Главный враг – ты сам. Нет никакого зла и добра. Нет белого и черного. Все в серых тонах. Нет ничего однозначного. И никогда не было. Но ты не особо задумываешь над всем этим, пока тебя не коснется это лично. И вот, тогда ты начинаешь задаваться вопросами, услышав которые многие сочли бы тебя сумасшедшей. Невменяемой – в лучшем случае.

В психологии есть такое понятие, как «стадии принятия неизбежного» – по прошествии коих, ты примиряешься со своей участью. Отрицание, гнев, торг, депрессия и только после – принятие. В моем случае: принятие того, что ты больше не человек – миновало «предыдущие ступени».

Почему я так уверена в этом?

Да потому что глубокий порез на руке, на который еще несколько дней назад, обязательно нужно было бы наложить швы – затянулся минуты за три…

Опять…

В четвертый раз…

Но если честно, особых мук о несправедливости судьбы, если это можно назвать «судьбой» – я не испытывала. Вопросы «за что?» и «почему именно я?» – отошли на второй план, перед более насущными. Точнее, перед одним вопросом.

«Что дальше?»

Он говорит, что решать мне. Я в этом не уверена. Если есть «нечто» – проклявшее или наградившее подобным – сильно сомневаюсь, что «оно» или «они», позабудут о своих игрушках. Я не знаю наверняка. Понимаю, что ничего не знаю. Те вещи, что рассказывает Странник… Это Его видение. То, как понимает Он. Я не могу сомневаться в Его словах, права не имею. Он не ошибался. Никогда мне не врал. Старался уберечь. Старался защитить.

Увидев Его воспоминания – открыла для себя свои собственные. Думаю, это «воспоминания других жизней», «воспоминание души»…

Например, тот роковой бой, пару тысяч лет назад. Тогда мы закончили свое людское существование. Странник целиком и полностью уверен в том, что тогда, воительница равная Ему по силе – из последних сил спасала Его…

Как же мне рассказать, как объяснить, что она всего лишь надеялась спасти себя – принеся Его в жертву?

Но я отделяю себя сегодняшнею от прошлой, от всех прошлых жизней – ведь теперь я вижу, я помню, как много ужасного было в них сделано моими руками. Сделано мной. Мной ли?

Убийца – редкой жестокости и кровожадности. Я смогла вспомнить около четырех воплощений – и абсолютно в каждой из них – я убивала. Разве что-то изменилось? Я так и продолжаю, как оказалось, заниматься «любимым делом».

Видя отголоски Его воспоминаний: сражения, бесконечные войны и смерти – чувствую всю боль и страдания, что Он пропускал через Себя. И понимаю, теперь понимаю, что Он вовсе и не хотел всего-того, что с Ним происходило… В отличии от меня.

Мы редко разговариваем о войне. О любой войне. Странник не любит об этом говорить. Никогда не любил. Раньше я думала, что Он «напускает на Себя тумана»; когда-то я не исключала вероятности того, что у Него, мягко говоря «душевное расстройство». Как давно это было. И вроде недавно.

И сейчас, я наконец понимаю, какого это – возвращаться туда…

Хм…

Забавно, что только один человек понимал Его полностью. Принимал Его. Ведь этот человек испытал на себе подобное. «Нечто» подобное. И мне ужасно стыдно сейчас за то, что я обвиняла Странника в том, что Он бросил Марка.

Он бы понял, будь он рядом.

Я повзрослела. Постарела. На пару тысяч лет. Но я все тот же упертый и глупый ребенок…»

………….

Балансируя ножом одной рукой – Клементина задумчиво смотрела на закатывающееся солнце. Прохладный воздух – яростно трепал коротко стриженные волосы. «Стриженные» не совсем подходящее слово, если конечно можно так назвать варварский процесс срезания ножом собственных волос. Согнувшись почти напополам и ловя каждый шорох внизу – переключалась между размышлениями о том, как же отсюда все таки выбраться, на раздумья о шутках мироздания. Хрип и возня пары сотен мертвяков внизу, у подножия вышки и практически на всей территории стадиона; столпотворение на парковке и вокруг торгового центра – растянувшееся на километр по меньшей мере…

– И как только я умудрилась так лохануться?…

(Ранее в этот день…)

Лучи восходящего солнца испепеляют останки беспокойного сна, настойчиво пробиваясь в окно комнаты. Сладостно потянувшись, Клем ощутила небывалый прилив сил во всем теле. Рука машинально легла на живот, где еще вчера зияла смертельно глубокая рана. Ничего. Совсем. В слабой надежде на то, что это был всего лишь сон – растрепала пальцами спутавшиеся ото сна волосы. Интуиция… упертая ты сука. Ну почему ты так часто оказываешься права? Сквозь пальцы Клем глядела на седой локон своих волос, лаконично спрятавшийся среди темно-каштановых прядей. Голоса снаружи извещали о раннем подъеме жителей Нуй Пэк. Теперь ей даже не нужно было прислушиваться. Звуки вокруг стали слишком громки. Она обернулась на размеренный стук сердца, доносящихся слева, у самого уха. «У самого уха» – оказалось расстояние в пару метров, до кресла у стены, в котором мирно спал Странник, уронив голову на грудь. Поднявшись на ноги и тихонечко ускользнув в ванную, притворила за собой дверь.

С отражения на нее смотрела посторонняя девушка, с разным окрасом глаз. Тягостно вздохнув, принялась умываться. Глядя на себя в зеркало – Клементина испытала непреодолимое желание что-то изменить. Решение нашлось довольно быстро. Пройдя обратно в комнату, она покопалась немного в вещах наваленных в кучу на столе – в очередной раз упрекнув себя в лености и забывчивости разобрать наконец этот бардак в комнате – нашла один из отложенных когда-то ножей. Вернувшись к зеркалу, несколько минут рассматривала прическу а-ля «взрыв на макаронной фабрике», мысленно прощаясь с отросшими ниже плеч волосами. Сжав покрепче рукоять немаленького и широкого клинка в одной руке, другой – уверенно ухватилась за пучок справа.

Финальный вид напоминал мужскую небрежную прическу, с одним лишь отличием – седую прядь – подарок на память от Санта Муэрто – Клем трогать не стала. Закрепив белесый локон маленькой заколкой почти на затылке – удовлетворенно оглядела свою работу. От лба, по волосам, через всю голову – тянулась белесая полоса, напоминая своим видом грубоватый шрам.

– А Мне нравились твои волосы.

– Хотела что-то изменить. – девушка не повернулась на голос Феникса, собирая вокруг себя отрезанные волосы. Как Он поднялся и подошел – она слышала прекрасно.

– У тебя получилось. – Босс потянулся и размял затекшую шею, – Чем думаешь заняться?

– Навещу Нэнси. Потом займусь… чем-нибудь. Не знаю пока.

– Хорошо.

Он развернулся, направившись к двери.

– Пап. – Клем выглянула из ванной.

– Ммм?

– А Ты? Ну… куда Ты?

– Спать. – сухо ответил тот, покинув Клементину.

Одевшись в чистое; закрепив на поясе лямки от наплечной кобуры на два пистолета, и проведя в течение нескольких минут бесплодные поиски своей любимой куртки – так и не обнаружила ее здесь. Уже собираясь выйти из своей комнаты – она задержалась у комода с вещами, внимательно глядя на темные, солнцезащитные очки-авиаторы, найденные когда-то в одной из вылазок, но так ни разу и не носившие – лежащие среди прочих вещей. Прихватила их с собой.

Безоблачное небо над головой. Свежий ветерок приятно обдувает лицо. Пришлось несколько раз надеть и снять очки, чтобы понять – что с ними все в порядке. Как ни старалась, Клементина разницы не увидела: что с ними, что без них.

– «Ладно… они все равно не для этого…»

Спустившись по каменным ступеням особняка на холме, несколько мгновений наблюдала за Уайли – драящей Dodge RAM изнутри. Машина была припаркована у самой воды и все четыре открытые настежь двери – во всей красе показывали кровавое убранство салона.

Гарсия – крупный мужчина, с рукой в гипсе – прошел мимо, не заметив Клементину, таща подмышкой коробку и усердно стараясь ее не выронить. Направляясь к лазарету, Клем окинула взглядом восстанавливаемую мастерскую Джонни и корпящего над работой Тино, еще с несколькими парнями. Поодаль от мастерской, на парковке автомобилей у самых ворот и сам Джон – как обычно, копающийся в моторе очередной машины, весь вымазанный в масле. У штаба Клементина приметила пару незнакомых людей – потерянно озирающихся вокруг. Остановившись у дверей медпункта, подумала что все таки стоит подойти к незнакомцам. Но вот, к ним из штаба вышла высокая блондинка и провела внутрь. Задумчиво вздохнув – Клем вошла в здание местной больницы.

Внутри оказалось пусто – Элизабет на месте не было, впрочем как и Маи. Клементина прошла в помещение с кроватями, никем незамеченная. Нэнси она увидела сразу. Ближайшая к дверям постель, обставленная медицинскими приборами с обеих сторон. Монитор сердечного ритма беззвучно показывал скачущую тонкую линию и цифры кровяного давления. Несколько капельниц и дополнительная тумбочка со шприцами и ампулами. Трубки во рту у штурмана уже не было. Вместо нее обычная кислородная маска. Это хорошо, значит дышит сама. Нэн же – выглядела ненормально бледной, словно ее с ног до головы покрыли слоем воска. Глаза провалились, былая милая пухлость щек испарилась. Руки больше похоже на руки мертвеца, а сине-фиолетовые кровоподтеки и пятна на руках, лице, да и по всей видимости по всему телу – заставляли содрогнуться.

Но не болезненный, справедливости ради отметим что логичный, вид Нэнси после случившегося вызывал вопросы, а собачья задница – торчащая с обратной стороны кровати. Задние лапы и длинный серый хвост лежали на постели, в ногах у прикрытой одеялом Нэнси, но всей остальной части Зеда – видно не было. Клементина медленно обошла постель и нервно хихикнула от увиденного. На полу, между двух кроватей – спал как младенец Кэссиди, в обнимку с Зедом. Причем позы обоих «дружбанчиков» выглядели весьма уморительно. Пес растянулся поперек постели, задняя его часть как уже сказали, возлегала на кровати, а одна из передних лап, вытянутая во всю длину – покоилась на голове, свернувшегося в позе эмбриона Боцмана. Кэсс обнимал массивную холку пса, уткнувшись лицом в грудь Зеда. Голова пса лежала на груди Кэссиди, и тихонько похрапывая – обильно пускала слюни.

– Инь и Ян, твою за ногу…

– Мисс Феникс? Это вы?

Клем обернулась на тихий оклик:

– Джессика. Привет… Не хотела будить…

– Здравствуйте. Ничего страшного. – махнула рукой темненькая девушка, приподнимаясь в постели, – Я уже даже спать устала! Мая не разрешает вставать… – грустно добавила Джесс.

– Правильно делает. – Клем приблизилась к кровати раненой, – С таким огнестрельным ранением, неделю минимум нужно лежать.

– Ну так сквозное же…

– Именно что «сквозное». С ногами лучше не шутить…

– Я себя прекрасно чувствую. Это же всего лишь нога! Духи меня к себе не призывали. – с сарказмом заметила Джесс, – Да и я, не особо тороплюсь с ними на свидание. Мне нужно делать что-то! Заняться чем-то! А я тут лежу. Не могу без дела. – бунтовала она.