Текст книги "Асмодей (СИ)"

Автор книги: Dragoste

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 43 страниц)

– Мессир…

– Нет, – простирая руки к небесам, прокричал он, – слышишь меня, Отец, этого не будет никогда! – а после разразился безумным смехом.

– Тише, нас могут услышать, – практически затыкая ему рот, прошипел Асмодей, повалив Люцифера на землю.

– Пусть слышат и знают, что не позволю этому свершиться! – он ухватил князя блуда за подбородок. – Никогда! Нам не нужно их милосердие!

Хотя их и отделяло от основного каравана добрая сотня метров, и закрывала небольшая возвышенность, через которую переваливалась дорога, их голоса были услышаны. Да только предпринять предатели ничего не успели, поскольку сильный ментальный удар пришелся в самое сердце их лагеря, породив панику. Кто-то из сильных магов Вельзевула решил таким банальным образом уничтожить «помилованных» одним ударом, и уже среди горы трупов отыскать желаемое. Однако, если верить ушам, это у них не получилось в должной мере, ибо звуки боя на холодном оружии очень сложно с чем-то спутать. По правде, злополучной троице сейчас бы стоило уйти, скрыться за дальними скалами, обойдя лагерь широким кругом, но любопытство пересилило осторожность. Украдкой они поднялись на вершину холма, забыв о только что произошедшем споре, наблюдая за местом битвы, расстелившимся у подножия.

Несмотря на уполовиненный ментальным ударом состав, войска помилованных предателей ещё держались, хотя наседающих на них воинов было вдвое больше.

– Знамена Левиафана, – прошептал Азазель, прижимаясь к земле, чтобы его не заметили.

В отрядах рыцаря были и маги Астарота, их можно было узнать по серым накидкам с изображением синего сигила. Прикрываясь щитами пехоты они поочерёдно кидали в поредевших и напуганных защитников какие-то яркие сгустки энергии, а вот магическое прикрытие предателей обеспечивали лишь трое, отражая удары из последних сил. Остальные маги лежали чуть поодаль, а из-под их тел на дорогу уже вытекала вязкая багряная лужа. Опытному взгляду было очевидно, что долго продержаться этому разрозненному сопротивлению не дано. Оставшиеся колдуны не смогут долго сдерживать отряды врага, ничуть не уступающие им по своим талантам. Вон, некоторые уже попадали на колени, обхватив руками голову – жалкое зрелище. Нападающие, похоже, решили повторить свой ментальный удар, сосредоточившись только на них. Сейчас они их убьют, а потом легко задавят остальных защитников лагеря, сумевших выдержать первую магическую атаку. Собственно, те сейчас тоже времени зря не теряли, пытаясь суетно достать колдунов Астарота, расстреливая их из луков, да только толку в том не было.

Будь у них талантливый командир – был бы и шанс, а так – легкая добыча. Возмездие, коего они так боялись. Им бы по уму разделить войска, чтобы часть пехоты могла отойти в сторону и попытаться ударить с фланга, тогда будет какой-то шанс достать магов, да разве неорганизованное полчище способно принимать такие решения. И куда, куда спрашивается запропастился Ипос? Должно быть в страхе бежал с первыми ударами.

– Нужно уходить, – прошептал Люцифер, сползая вниз по склону.

Идея срезать окружной путь по прямой, оказалась далеко не самой удачной. Сначала беглецам пришлось влезть в большой и глубокий овраг, где находился Тихий лес. Обычно по этим запутанным тропинам блуждали объятые огнем грешники, которые так ужаснули Аврору, пока Лоа тащила ее из тюрьмы на невольничий рынок. Теперь же здесь господствовала лишь тишина. Привычные стоны не услаждали слух, поскольку голодные демоны уже не чтили былых законов, растащив и пожрав грешные души. Так что теперь действительно создавалось ощущение, что Ад опустел и повинность на этой проклятой земле несут лишь демоны. Выбравшись из леса, они были вынуждены пробираться сквозь заросшие терновыми кустарниками поля, оставляя на ветвях клоками висящую одежду, а на коже глубокие порезы. Когда-то Люцифер придумал эту пытку забавы ради, вспоминая о знаменитом терновом венке, кто бы знал, что придется испытать ее на собственной шкуре. В результате они подошли к еще закрытой на ночь арке привратника, дожидаясь восхода Венеры. Что ж, по крайней мере они смогли утаить от врага свою силу и пройти путь незамеченными. Оставалось дело за малым – пробраться во дворец.

– Подождем, – заходя в небольшую пещеру у подножия, произнес Владыка

– Зачем ему это? – усаживаясь на камень, произнес Азазель.

– Вельзевулу?

– Чтобы не терять авторитет, он посулил им новую жизнь, но что значат его посулы после такого? Да и какая в том выгода? – продолжил он.

– Ему были нужны не они, а мы, – спокойно ответил Люцифер. – Нас предали!

– Но кроме нас и Бельфегора никто об этом не знал.

– То-то и оно, – покачал головой Темный Владыка.

– Нет, что-то тут не вяжется, – задумчиво произнес Асмодей, сквозь амбразуру окна наблюдая за открывшемся пейзажем.

– Ты о чем?

– Если бы Бельфегор нас предал, разве бы он не сдал Вельзевулу ущелье Скорби? Едва ли у него хватит ума в одиночку в угоду собственной корысти бросить ему вызов. Но он не сдал позиции.

– Но если предатель не он, то кто?

– Вопрос… – потирая лоб, ответил Асмодей.

– Сейчас главное пробраться в замок, – прервал их разговор Люцифер. – Если они знают, что мы сменили облик, значит грамоты нам бесполезны. Астарот защитил замок заклинаниями, они хоть и не помешают нам, но возвестят обо всех случаях использования магии. Переместившись, мы утратим элемент неожиданности. Выходит, остается только одно… – Люцифер устремил взгляд куда-то вдаль, будто смотря сквозь каменные стены. – По этому тракту проходит путь из Чистилища. Учитывая текущее положение дел, нужды армии и внутренних гарнизонов замка, повозки с душами должны проходить по этому маршруту чаще обычного. Мы займем место в одной из них, – благо долго ждать им не пришлось. Через несколько часов на дороге показался небольшой обоз из пяти телег, охраняемый двадцатью вооруженными воинами.

– Нужно только их отвлечь.

– Это предоставьте мне, – усмехнулся Рыжий, – вам нужно будет только улучить момент и постараться не шуметь.

– Что ты собираешься делать? – хватая его под локоть, проговорил Асмодей.

– Импровизировать. Они ищут троих!

Азазель натянул капюшон, стянул с пальца янтарный перстень, заменив его на похожий, спрятал руки в широкие рукава и выступил вперед, начав подниматься по серпантину в гору, намеренно тормозя обозы.

– Дорогу, – вырываясь вперед, прокричал один из всадников, неся над головой знамя Вельзевула, но Азазель остался на месте. – Я сказал, прочь с дороги! – поравнявшись с рыцарем, демон остановился. – Ты что оглох? Замок закрыт!

– Мессир обещал прощение! – дрожащей толстой рукой подняв над головой грамоту, проговорил он.

– Ты один из лагеря?

– Да, Владыка, – опустив голову, продолжил он.

– Второй раз за последние сутки ты бежишь с поля боя, – отпихнув его ногой, прошипел воин.

– Мессир даровал помилование! Даровал! – как заведенный, повторял Азазель.

– Что здесь такое? – раздался мелодичный голос за их спиной и, возвышаясь на белоснежном кошмаре, будто восседая на троне, к ним подъехала демоница.

– Беженец, госпожа, – ответил воин.

– Насколько мне известно, никто не спасся после ночной вылазки, сними капюшон, – властным тоном произнесла Барбело. Азазель повиновался. Некоторое время все стояли молча, а потом демоница поднесла острие копья к его лицу, приподнимая подбородок, глядя в глаза незнакомца. – Знаешь, а ведь маг мага всегда распознает, – с грацией светской дамы она провела ладонью перед его лицом, гранатовый перстень сверкнул в полумраке, рассеивая чары. – Ты….

Закончить фразу она не успела, Азазель, перехватив древко копья, с силой потянул его на себя сваливая Барбело с кошмара, с молниеносной скоростью атакуя подоспевшего ей на помощь всадника. Серебряное острие копья вонзилось ему в левый глаз, показавшись на затылке. Возник переполох: демоны, что посмелее рвались в бой; другие, напротив, отступали, наталкиваясь друг на друга – прекрасная мишень. Вот уже пятеро из двадцати стражей поверженными лежали у его ног, а Азазель, поддавшись боевому безумию, продолжал косить их, будто косарь пшеницу. Да, что не говори, а воином он был превосходным. Его копье, как молния, мелькало то тут, то там, неся смерть каждому, кто осмелится встать на его пути. Один он стоил доброй сотни.

– Сети, тащите сети, – каким-то чудом сумев добраться до своего кошмара, кричала Барбело, метнув в сторону Азазеля сгусток энергии, который он, впрочем, смог без труда отразить. Продолжая кровавое побоище. – Ну что же… как угодно. Tebillius mortem! – демоница подняла вверх руку, яркая вспышка осветила небеса и молния, пройдя сквозь ее тело, ударила бунтовщика в спину. Потеряв остатки сил, рыцарь Преисподней пал на колени, придавленный неподъемным грузом серебряной сети. – Один есть, где еще двое?

– Скоро придут по твою душу, не сомневайся, – прохрипел он.

– Обыщите здесь все. Найдите их! – вскричала Барбело, стягивая с его безымянного пальца перстень. – Это тебе больше не понадобится.

– Напрасно тратишь силы – их здесь нет!

– И где же они?

– Даже если б знал – не сказал бы!

– О, ты заговоришь, поверь. Тебе лучше меня известно, как Астарот ведет допросы.

– Я щекотки не боюсь.

– Госпожа, здесь никого нет! Мы обыскали каждый дюйм!

– Хорошо. Надо ехать, гони во весь опор. Не к добру все это. А этого остряка привяжите к моему кошмару, посмотрим, останется ли у него желание шутить, когда мы достигнем вершины.

– С радостью, – ухмыльнулся воин, только Барбело смерила его таким суровым взглядом, что улыбка в мгновение сползла с его лица. Руки Азазеля связали длинной веревкой, вручив всаднице свободный конец, который та незамедлительно привязала к луке седла.

– Пошла, – стегнув кошмара, прошипела демоница, устремившись вверх.

Как не быстр был Азазель, но кошмар оказался быстрее, да и Барбело не старалась придерживать спесивого жеребца, очевидно пытаясь сорвать на пленнике затаенную злобу. К несчастью, сил его хватило лишь до собственной резиденции, которая находилась лишь в середине злополучной горы. Никогда еще этот подъем не казался ему столь длинным. Споткнувшись о камень, он не сумел удержать равновесие, рухнув за землю, да так и не поднялся. Злобная бестия протащила его волоком до пещеры Асмодея. Собственно, она протянула бы и дальше, если бы по пути ей не встретился дозорный отряд Вельзевула.

– Госпожа, мы заметили, что у подножия горы было применено сильное заклятие. Посланы, чтобы проверить…

– Вы позорно опоздали, – горделиво вскинув голову, произнесла она. – Доложите повелителю, что я захватила Азазеля. – Воин брезгливо взглянул на окровавленного демона, который наконец получил возможность подняться на ноги.

– Ведите его в замок!

– А без тебя бы я никогда до этого не додумалась, – с сарказмом проговорила она.

Весь подъем занял у них добрую половину дня, к тому времени, когда последняя телега пересекла ворота Черного замка, Венера уже по-хозяйски расположилась на середине небосклона. Подхватив окровавленного пленника, который уже не мог не только сопротивляться, но и стоять на ногах, под руки, два огромных демона, в жилах коих, судя по всему, текла кровь великанов, потащили его через парадный зал в узкий коридор, что вел в темницу.

Миновав сводчатый проход, стражи спустились в подземелье. Катакомбы Черного замка представляли собой настоящий лабиринт одинаковых камер, где единственными узниками были не грешные души, а коренные обитатели проклятых земель. Здесь столетиями влачили жалкое существование те, кого Люцифер не посчитал нужным вознаградить смертью. Правда теперь правила игры изменились – изменились и постояльцы смрадных казематов. Место мятежников, нарушивших заветы Темного Властелина заняли его сторонники. Видимо, и для него самого местечко уже было уготовлено.

Пройдя по тоннелю, стены коего усеяли многочисленные наросты, которые становились все более массивными по мере их продвижения вглубь, они опустились на добрый десяток этажей вниз. И чем ниже они спускались, тем сильнее вокруг них сгущался омерзительный смрад. Он пропитал все: воздух, одежду, казалось, даже отравил мысли, заставляя тошнотворный ком подступить к горлу. Из-за нескончаемых процессов разложения здесь витала влажная зеленоватая поволока, а сгустки серы стекали по стенам на пол.

Петляя по этим нескончаемым лабиринтам, Азазель погрузился в мрачное оцепенение, нервно покручивая в руке сохраненный перстень. Он словно покорился темной воле, безропотно спускаясь в недра подземелий, приняв то состояние отрешенности, когда ничего из происходящего вокруг уже не имело значения: ни попытки сопротивления, ни насмешки врагов. Несколько минут спустя перед ним встала массивная серебряная решетка, за которой находилась небольшая камера. С четырех сторон решетки Азазель успел разглядеть старинные амулеты, что обеспечивали дополнительную защиту для стражи, создавая стену чистой энергии, преодолеть которую узники были не в состоянии.

Мельком он оглядел таких знакомых ему заключенных. Заняв единственное место на каменной лежаке, сидел Абаддон, будто на прикроватную скамью, закинув ноги на тело почившего Дандалиона. В противоположном углу камеры на голом полу, находясь на грани между безумием и панической атакой сидела Астарта. Азазель усмехнулся. Интересно, что пугает ее больше – заключение в камере или ее сокамерник.

– Ба, – насмешливо добавил Абаддон, – неужели в наших рядах прибыло?! Никак это наш спаситель?

– Зря ёрничаешь, – прошипел Азазель, пока стражник открывал замок, а Барбело прикрывала его со спины магическим щитом. Когда до его слуха донесся заветный щелчок, реакция его сработала молниеносно.

Свидетели данного действия никогда бы не поверили в то, что минутой раньше этого воина буквально принесли сюда на руках. Определенно лицедеем Азазель был прекрасным, роль умирающего и сломленного удалась. А дальше… Как говорится: «око за око», отбросив Барбело в сторону ударом молнии, он уничтожил один из амулетов, давая возможность узникам выбраться из темницы. Стражник, что стоял к нему ближе всех попытался набросить на бунтовщика сеть, но что пара демонов могла сделать против рыцарей Ада?

Мгновением спустя захрустели кости. Своего соперника Абаддон разорвал в клочья голыми руками, и теперь его оторванная голова с противным шлепком упала на каменные плиты и покатилась вниз по лестнице, а черная душа стала пищей изголодавшегося демона. Азазель в этом отношении, что не говори, был куда гуманней, подарив противнику быструю смерть.

– Где Люцифер? – спешно спросил Абаддон, подбирая с пола вражеский меч.

– Все хорошо, – отозвался он, затаскивая бездыханное тело Барбело в камеру.

– Убей ты ее, – брезгливо заметил князь гнева, – мерзкая подстилка…

– Приговор ей вынесет Владыка. Нужно идти…

Не успели они сделать и шага, как медленные хлопки эхом разнеслись по тоннелям, а сверху послышались тяжелые шаги. На стене заиграл сначала желтоватый свет факела, а потом появилась огромная танцующая тень, которая по мере спуска воина становилась все меньше. Беглецы замерли, затаив дыхание и секунда этого ожидания, казалось, растянулась на целую жизнь.

– Браво! – прозвучал высокомерный, но в то же время мелодичный мужской голос.

– Браво! Браво! Браво! – подхватило эхо.

– Астарот, – совсем тихо прошептала Астарта, делая попытку вырваться вперед, но Абаддон ухватил ее за запястье, притянув к себе.

– Я пришел допрашивать пленника, а тут такое побоище, – ногой он отпихнул шлем, лежащий на последней ступени, перешагивая через тело разорванного в клочья стража. – Жаль только, что усилия ваши были напрасны. Вам придется вернуться назад.

– А ты заставь нас, – прорычал Абаддон.

– Всенепременно!

Встав против них, демон выставил перед собой руки, отгораживаясь от противников магической стеной. И колдовство это было настолько сильным, что даже глаза его зажглись ярко-алым сиянием, а по венам на лице заструился красный свет. Азазель, встав против него, попытался оказать сопротивление, но как только его рука коснулась сгустка энергии, он издал такой душераздирающий крик, что даже эхо не отважилось его повторить. Астарот сделал шаг им навстречу, и вместе с ним подвинулась стена. Потом еще один и так до тех пор, пока узники не уперлись в серебряную решетку.

– Астарот, послушай, мы еще можем… – прохрипела Астарта, пытаясь противостоять ему, но без кольца, направляющего ее силу, она лишь усугубила их положение.

– Мы? – надменно переспросил он. – Нет никаких нас… больше нет.

– Твоя сила – моя сила, – проговорила демоница. – Нас соединила Матерь.

– Это уже не имеет значения. Пусть наша сила едина, но своей ты уже никогда не воспользуешься. За свое предательство ты будешь обречена до скончания веков гнить в этой темнице. – Она отступила к камере, впрочем, как и ее товарищи по несчастью, которые не в силах были противиться столь мощной магии.

– Я больше не вернусь в эту клетку, – прошипел Абаддон.

– Тогда ты умрешь, – напирая на них, отозвался Астарот.

– Возможно, но тебя я прихвачу с собой. Раз ваши силы едины, половину я заберу, – повернувшись к Астарте, он нанес ей такой удар в грудь, что проломил кости, вырвав все внутренности. Демоница, захлебнувшись собственной кровью, опустилась на колени, взгляд ее помутнел и жизнь покинула тело, а Астарот, соединенный с ней ментальной связью ощутил такую дикую боль, что был уже не в состоянии поддерживать магическую стену. Голова просто раскалывались, будто сотни маленьких существ разрывали его мозг изнутри. Колдовство рухнуло, а вместе с ним рухнула и последняя надежда. Один мощный удар и голова величайшего мага всех времен слетела с плеч, навеки запечатлев гримасу невыносимого страдания на его лице.

– Как ты узнал? – проговорил Азазель, задумчиво глядя на бездыханное тело Астарты, что стала им пусть и не верной союзницей, но помощницей в этой войне.

– Желая приумножить свою силу, он связал себя с ней перед алтарем Тьмы. Потом он возжелал власть больше, чем ее, но эта связь не оборвалась. Логично предположить, чтобы ослабить его магию, нужно лишить жизни его половинку.

– Но ты же ведь не был уверен в том, что это сработает.

– Что ж, в этом случае ее смерть оказалась бы напрасной, – равнодушно пожал плечами Абаддон, отирая окровавленный меч обрывками ее платья. – Впрочем, я изначально не планировал оставлять ее в живых. Сначала она должна была стать разменной монетой, а потом – щитом. Что поделать – это война.

Князь гнева был прав. Это война. «Война» – самое страшное слово во всех трех мирах, означающее смерть и упадок всему. Она была кровожадна и ненасытна, требуя на свой алтарь все новых и новых жертв. А Абаддон был воплощением войны – ее лицом, если угодно. А потому от него не приходилось ждать милосердия. Однако то удовольствие, что отражалось на его лике в момент, когда он жесточайшим образом отнимал жизнь, заставляло нервный холодок пробегать даже по спине такого могущественного демона и опытного бойца, как Азазель.

– Нужно идти, – отпихнув ногой коченеющее тело Астарота и за волосы подняв его голову, проговорил он. – Мир сам по себе не наступит.

– Не тебе говорить о мире, брат.

– И ты прав. Что же, тогда продолжим эту войну. С этой стороны темницы она кажется гораздо более интересной. Нужно освободить остальных – сейчас понадобится любая помощь.

Поднявшись тем же путем, они выбрались в большую галерею, ведущую в покои Люцифера. Стражи было не много, а точнее не много было тех, кто отваживался бросить вызов рыцарям, убившим правую руку нового господина. Фортуна была изменчива, постоянно играя с чашей весов. Если еще вчера победа Вельзевула не вызывала ни у кого сомнений, то сейчас все находились в мучительном ожидании, не спеша вступать в битву до того, как будет ясен победитель.

***

Жертва Азазеля напрасной не оказалась. Пользуясь замешательством врага во время боя, Люцифер и Асмодей смогли спрятаться в одной из телег и беспрепятственно попасть в Черный замок. Спонтанный план оказался безупречен: энергия душ прекрасно маскировала магический ореол демонов, который могла почувствовать Барбело; изрядно потрепав предателей, дабы создать иллюзию отчаянного сопротивления, Азазель сдался, чтобы проложить себе путь в темницу и освободить союзников; отряды, напоенные успехом от пленения мятежного рыцаря, ослабили бдительность. Впервые можно было говорить о том, что удача им улыбнулась.

Выбравшись из своего укрытия, они поднялись вверх по хитроумно устроенным и известным, пожалуй, только Люциферу тоннелям, пока не вышли в одну из галерей, что вела к тронному залу, где ныне царила гробовая тишина. Зал, который всегда был заполнен десятками просителей, сотнями душ, рыцарями совета ныне пустовал. Лишь одинокие стражники, выстроившиеся вдоль стен, молчаливо ожидали момента смены караула.

– Видимо корона оказалась слишком тяжелой, – усмехнулся Люцифер, – он едва ее примерил, а уже уклоняется от своих обязанностей. Что ж, если здесь его нет, остаются зал совета и покои.

– Хотите разделиться?

– Да. Я проверю зал…

– Тогда я – покои.

– В библиотеку, – видя огонек, мелькнувший в его глазах, проговорил Люцифер. – Вельзевул – это мое бремя. Я взрастил его силу, мне ее и отбирать. Ты говорил, что приказал Дандалиону найти заклинание, освобождающее Азраэль.

– Да, мессир.

– Так где же оно? – Асмодей замолчал. Судя по взгляду Люцифера, мысли боевого соратника для него тайной не были. Да… Владыка не знал того, что было написано в том письме – не мог знать, но в проницательности князю тьмы отказать было сложно. – Мы должны заполучить заклинание до того, как в списке Азраэль появятся наши имена. Если, конечно, они там еще не появились.

– Да, – согласился Асмодей, направляясь к библиотеке. Люцифер был прав, Везьзевулу ничего не стоило натравить на них Ангела Смерти. И все бы закончилась раньше, чем началось. Пожалуй, за такое развитие событий стоило благодарить извечные грехи: гордыню, тщеславие, высокомерие и уверенность в себе. Вельзевул считал, что сможет победить собственными силами, а Азраэль была его вторым планом и способом обогащения. За это стоило сказать спасибо. К тому же, прибегни он к помощи смерти, другие демоны сочли бы его трусом.

Пройдя по узкому ответвленному тоннелю никем незамеченный Асмодей проскользнул в библиотеку с заднего хода. Лицом к лицу столкнувшись с очередным разочарованием – искать здесь было уже нечего. Перевернутые стеллажи, растерзанные книги и мертвые тела союзников усеяли мраморный пол; остатки некогда самой большой библиотеки черной магии догорали в камине, обращаясь в прах вместе с надеждой.

– Вот, Дьявол! – прошипел он, возвращаясь в коридор. Нужно было двигаться, едва ли их визит сможет долго оставаться незамеченным. Остановиться, значит, умереть… ну или угодить в серебряную клетку вместе с остальными, что было стократ хуже смерти. Но куда ему идти? В зал совета или же… С одной стороны прямого запрета Люцифер не давал, хотя недовольство высказал вполне определенное; с другой – опочивальня находилась как раз по пути в зал, едва ли что-то изменится оттого, что он на минутку туда заглянет. К тому же, велика вероятность того, что и сам Вельзевул сейчас находится там. В этом случае, проверив кабинет, Люцифер явится туда сам. Логика налицо.

Путь по знакомым тоннелям занял не больше пяти минут, хотя самому Асмодею показалось, что он затерялся в лабиринтах времени. Нервы натянулись до предела, как струна виолы. Благо высшие, а точнее низшие силы позволили ему выпустить свой пыл на небольшом отряде стражников, заступающих на караул. Спустившись на этаж по винтовой лестнице, он вышел в небольшую галерею, проходя по кровавой дорожке под пристальным взглядом античных статуй, должно быть не так давно по этому коридору из опочивальни протащили мертвое тело.

– Стой, кто идет? – сурово раздалось из темноты. У караульного, приставленного к дверям «королевской» опочивальни оказался неплохой слух.

– С донесением к мессиру, – выходя на свет, ответил Асмодей.

Среди караульных магов явно не было, едва ли кто-то из них сможет распознать в тщедушном демоне с личиной горбуна рыцаря, за которым охотится бо́льшая половина Ада.

– Владыки здесь нет! – прохрипел он. – Убирайся отсюда.

– Это даже к лучшему!

– Остановись, иначе… – ухватившись за меч, начал воин, давясь собственными словами. В мгновение в коридоре стало так холодно, что лед выступил на стенах, расползаясь по полу. Стражник отступил на несколько шагов, но смертоносный холодок уже дарил его ногам ледяные поцелуи, буквально вмораживая в пол. За маленьким окошком, выходившим во двор, вспыхнуло пламя. Вот оно – защитное заклятие. Он применил магию и теперь все выходы из замка запечатаны. Собственно, он и не думал скрываться в этих тоннелях вечность. Зачем искать того, кто жаждет твоей смерти? Интересно, сколько времени понадобится Вельзевулу на то, чтобы его отыскать?

Тем временем страж, черпая силы в своем ужасе, сбросил с себя оцепенение, обнажил саблю и бросился на Асмодея, обратившись в ледяную глыбу в нескольких шагах от него. Второй караульный по всей видимости оказался менее отчаянным, в страхе вбежав в опочивальню и заперев за собой дверь. Князь блуда довольно усмехнулся. За этими нескончаемыми заботами он уже начал забывать это сладостное ощущение внушённого кому-то ужаса.

Пронзительный девичий крик, донесший до его ушей эхо чужой боли, мигом убрал с его лица улыбку. – «Жива», – пронеслось в голове. Мановением руки он распахнул дверь, раздался громовой грохот, и Асмодей медленно вошел в опочивальню.

Легкий полумрак приятно ласкал глаз, а вот картина кровавой бойни, от которой он уже начал порядком уставать, напротив отразилась на лице брезгливой гримасой. Кругом царила разруха: перевернутая мебель, прогоревшие свечи, кровавые лужи на полу. Но вокруг никого. На миг взгляд его замер на камине первородного огня, книгах разбросанных на столе. И… удар. Лезвие меча скользнуло в опасной близости от его уха, едва не отрубив. Пользуясь секундным замешательством Асмодея этот трусливый молодчик видимо всерьез вознамерился его убить. Да, страх перед смертью придает смелости даже самому малодушному зверю.

Князь плотского порока фыркнул и отшатнулся в сторону, прижался к стене, готовясь к прыжку, но тут же был вынужден уйти в сторону, уклоняясь от очередного удара. Противник плясал вокруг него, пытаясь подловить на неточности, но это ему явно не удавалось. Асмодей был слишком опытен. Играл с жертвой, в бою предпочитая холодную сталь магии. Он издевался, дразнил, позволяя приблизиться к себе, выматывал силы, готовый в любой момент убить. Но долго этому продлиться было не дано, когда враг истощил весь арсенал своих боевых уловок, Асмодей выхватил из-за пазухи кинжал, перехватив руку противника во время выпада. Остро наточенное лезвие скользнуло по ребрам, без проблем пройдя сквозь нагрудник из вареной кожи. Рыцарь быстро отступил, а его жертва застыла на месте.

Несколько секунд стражник не чувствовал боли. Что-то теплое щекотало его кожу, скатываясь по ноге вниз. И только увидев на полу капли вязкой винного цвета жидкости, он понял весь ужас происходящего. А еще через мгновение мука исказила его физиономию – пришла боль. Боль такая сильная, что хотелось кататься по полу и выть во весь голос. Асмодей ликовал, смакуя этот момент, как бокал хорошей настойки. Ноги стража подкосились, не выдержав веса тела, меч со звоном упал, и он замертво упал к ногам победителя.

Лязг железа, громом прозвучавший в тишине, заставил демона обернуться. Там, в самой глубине покоев подле камина виднелась массивная цепь. Но где была узница? Подойдя ближе, он заглянул за перевернутый стол, где от страха сжавшись в комок сидела Аврора. Асмодей смерил ее взглядом. Она была все та же, лишь изодранное в клочья одеяние, слой пыли и запекшейся крови на теле были свидетелями ее приключений.

– Нет, пожалуйста, умоляю… пощадите, не надо, – вжимаясь в столешницу лепетала она, увидев уродливую тень, нависшую над ней. Удивительно, проведя столько времени в Аду, она все еще надеялась на то, что души́ демона может коснуться свет милосердия. Ну что за наивная глупость? В былые времена Асмодей бы приказал бросить ее в кипящий котел за такие недозволительные слова, оскорбляющие падших, но теперь эта вера почему-то пробуждала в нем чувства иного толка, родственные скорее уважению и пониманию.

– Аврора, – присев на одно колено, произнес он, коснувшись ладонями ее щек.

– Нет, не трогайте… не смейте! – от страха она зажмурилась, пытаясь вырваться, но столешница, которую она сделала своей защитницей, ныне преграждала ей путь.

– Аврора, посмотри на меня, – более сурово проговорил он, но девушка будто отгородилась от него и от всего мира.

– Не трогайте… оставьте! – он с силой сжал ее руку, девушка открыла глаза и печать ужаса застыла на ее лице. Не узнала. Она не узнала его за этой безобразной маской. Но секундой спустя губы ее дрогнули, и слезы потекли из глаз.

– Повелитель, – едва слышно шепнула она.

Только одно существо во всем мире могло обладать такими глубокими изумрудными глазами. Можно было надеть на него любую личину, но пока она видела эти глаза, Аврора знала – это он. Поддавшись инстинкту, девушка прильнула к его груди, и Асмодей, к собственному удивлению, ответил ей тем же, зарывшись лицом в темные локоны. Они не виделись всего несколько дней, но прожили за это время несколько жизней: умирали и возрождались из пепла; томились в неизвестности, страдали, надеялись и теряли надежду, прошли сквозь смерть, чтобы встретиться на перекрестке междумирья.

– Нужно уходить, – он зажал в кулаке цепь, с силой рванув ее на себя, кольца на его руке сверкнули, цепь засияла цветом раскаленного железа и рассыпалась. Демон подхватил девушку под руку, но Аврора будто вросла в каменные плиты.

– Что? – нетерпеливо зашипел он. Женщины… нельзя с ними связываться. Непредсказуемые зверьки, когда надо торопиться они медлят, когда нужно подождать – лезут на рожон. Под его пристальным взглядом Аврора разжала ладонь, в которой напитавшись потом, кровью и еще невесть какой грязью Преисподней, лежал скомканный листок. – Что это?

– То, за что Дандалион отдал жизнь! – проговорила она.

На миг на его лице отразилось восхищение. С выбором он не ошибся, и кто бы мог подумать, что столь хрупкое и незначительное на первый взгляд создание сможет сыграть едва ли не главную роль в величайшем спектакле всех времен. Выхватив страницу, Асмодей погрузился в чтение. Латынь он, судя по всему, знал прекрасно. Оно-то, в общем, и не удивительно, должен же демон понимать язык, на котором его будут пытаться изгонять.