Текст книги "Асмодей (СИ)"

Автор книги: Dragoste

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 43 страниц)

Пододвинув к себе сосуд с приобретенной душой «Орлеанской девы», демон вгляделся в сияющую дымку. Даже не верилось в то, что это всего лишь ничтожная частичка, настолько яркой и чистой она была.

Среди людей бытовало ошибочное мнение о том, что человеческая душа – это потемки, но Асмодей знал, что в действительности – это свет, настолько ослепляющий, что способен обратить в прах самую грозную силу Преисподней. Именно поэтому падшие так охотились за невинными. Сумев поглотить такую энергию, они приобретали не только знания усопшего, но и могущество! Самым сложным, пожалуй, было его обуздать. Именно поэтому лишь высшие демоны обладали истинной властью, ибо изначально владели силой, способной «переварить» поглощенную душу.

Помедлив несколько минут, Асмодей откупорил пробку с видом человека, принимающего судьбоносное решение. Первоначальным его намерением было отправить эту частичку энергии в пустошь, но соблазн был слишком велик. Эта душа была не просто чистой, она была святой – такого пробовать ему еще не доводилось.

Сделав глубокий выдох, демон приоткрыл рот, вместе с воздухом втягивая в себя струйку светящегося дымка, с каждой секундой прислушиваясь к голосу собственного рассудка, будто спрашивая себя: сможет ли он перебороть в себе эту энергию? Сначала по телу разлилось тепло, наполнившее все его существо приятной истомой, но с каждым «глотком» кровь в венах начинала закипать все сильнее, пока огонь не обжег его изнутри. Верный знак того, что стоило остановиться, но здесь, видимо, роль сыграла присущая ему жадность, да и в склянке оставался всего один «вдох». И оставить жалко, и явно лишний – великая дилемма для незнающего меры. Так и хлебнул он горький остаток, который начал терзать его плоть, омрачая кульминацию момента. В довершение ко всему, к огненной крови еще и головная боль добавилась.

– Ничего, пройдет! – прохрипел он сам себе, направляясь к постели. Ощущение было преотвратное. Впрочем, противостояние сильных душ всегда порождало некое недомогание, излечить которое мог крепкий сон и огненная вода. Последней сейчас не хотелось абсолютно, а вот первое бы не повредило.

Рухнув на кровать, Асмодей закрыл глаза, погружаясь в некое оцепенение, предшествующее сну. Перед глазами начали кружить неясные образы, которые отказывались складываться в единую картинку, однако на задворках создания зародилась незыблемая уверенность в том, что все это как-то связано с Авророй и ее сегодняшней выходкой. Просто злости не хватало! Ему сейчас полагалось усмирить свой разум, направив все силы на то, чтобы побороть поглощенную душу, а он вместо этого думает о женщине. Правда, с точностью сказать в каком направлении, касательно этой особы, унеслись его мысли, он не мог, но сам факт раздражал. Благо терзания его были недолгими, спасительная тьма быстро укутала его своим покрывалом, унося туда, где не было переживаний, эмоций и снов – в пустоту.

Сколько времени он провел в этом забытьи, демон не знал. Может час, а может целую вечность. В Аду время – субстанция эфемерная, текущая для каждого обитателя с разной скоростью. Однако тягостное ощущение постороннего присутствия в его опочивальне и тяжелые взгляды, проникающие в самую душу, насильно вытянули его из приятной неги сна в реальность. Что ж, по крайней мере, пламя в теле погасло, хотя слабость, мешавшая сосредоточиться, осталась. Открыв глаза, Асмодей увидел два темных силуэта, вырисовавшихся из мрака.

– Вид у тебя неважный! – проговорил высокий мужчина, чья бронзовая кожа в мерцающем пламени одинокой свечи казалась почти черной. – Захворал?

– Не дождешься, Валафар, – таким же ехидным тоном ответил Асмодей. Признаться, демон, ставший его третьей ипостасью, был куда менее приятным собеседником, чем ангел. Как ни крути, а происхождение давало о себе знать, а потому высвобождать эту сущность он старался как можно реже, чтобы дров не наломала. Впрочем, и сам Валафар, за тысячелетия настолько привык к подчинению, что и не стремился обрести независимость. Будучи частью одного из князей Преисподней, этот демон низшего порядка считал себя причастным к великим свершениям, в то время как попытка отделиться и завоевать свободу оборвала бы его существование.

– Оставь его в покое, – проговорил Нуриэль. – Неужели не видишь: даже у бескрайнего океана есть свои берега, и только алчность демонов не имеет предела. Он проглотил больше, чем мог переварить, вот и мучается теперь.

– Вы здесь не для того, чтобы осуждать! – проговорил Асмодей, поднимаясь с кровати. – Достали?

– Достали, – проговорил Валафар, сверкнув янтарными глазами.

– Надеюсь, что без происшествий!

– За руку не схватили, уже результат, – спокойно ответил Нуриэль.

Оптимизма своих соратников Асмодей не разделял, впрочем, ему сейчас стоило уповать лишь на предательницу-удачу, надеясь на то, что она не оставит его в такой ответственный момент. Дотронувшись до груди Валафара, демон приоткрыл рот, впитывая в себя осязаемый остаток покоренной души, которая обратившись в темную сферу, проникла в его тело.

– Итак, – проговорил Нуриэль, глядя на своего хозяина. – Что за хворь тебя одолела, если ты решил забыться таким скверным образом? Помнится, после нашей истории ты решил придерживаться принципа умеренности. Неужели так захотелось опробовать собственные силы в борьбе с чистой душой? Или же в этом сражении ты решил отвлечься от тягостных сомнений? Какое из двух зол гнетет тебя на этот раз?

– Если ты уже определился с выводом, зачем спрашиваешь меня? – презрительно фыркнул Асмодей.

– Даже так, – разглядывая демона, проговорил Нуриэль, читая его мысли по выражению лица. – Не слишком ли большую часть твоего сознания завоевала эта девчонка? – с усмешкой бросил он.

– Сегодня она сделала немыслимое…

– И что же?

– Выиграла у Абаддон душу Жанны, – потирая переносицу, произнес Асмодей.

– Слыша твой озлобленный тон, так и хочется сказать: вот, дрянь! Но я пока не решил, – саркастично заметил Нуриэль. Некоторое время они молчали. Демон не прогонял его, но и выворачивать перед ним собственную душу не спешил. Можно подумать, что в этом есть какая-то тайна. Говори – не говори, а как только Асмодей поглотит его душу, границы сознания будут стерты и явным станет все, о чем он так старательно пытается умолчать. – Ты всегда презирал Абаддон. Так что девочке в пору орден за заслуги дать: она и тебя обогатила, и врага твоего унизила, причем, с молчаливого согласия Люцифера. Так что тебя так злит? – решился продолжить ангел.

– Сейчас меня злишь только ты! – раздраженно прорычал демон.

– А вот это – ложь! Тебя злят твои собственные мысли!

– Довольно! – прошипел он, касаясь груди своего собеседника. Ангел лишь успел победоносно улыбнуться, празднуя истинность его догадки прежде, чем раствориться в сознании своего хозяина.

Меньше всего демону хотелось слышать подтверждение своих опасений из чужих уст. Это было все равно что приговор, подписанный собственной рукой в присутствии свидетелей. Сейчас не время было для подобных слабостей. Сложные времена требовали решительных действий, а решительные действия требовали холодного рассудка, а для этого требовалось полностью отказаться от всякого рода эмоций и недозволенных мыслей, сконцентрировавшись на цели. Нельзя выиграть битву, не возложив жертву на алтарь победы. Радостям плоти в объятиях вечности он будет предаваться потом, когда все будет кончено, а сейчас нужно работать.

Превозмогая слабость, Асмодей подошел к столу, где в ряд лежали четыре учетные книги, а точнее искусные копии, серебрящиеся сигилами на корешках. Устало оглядев их, демон поморщился, представляя себе объем работы. Мало того, что в ведении собственных записей не все придерживались установленной Люцифером структуры, так некоторые еще такие схемы выводили, что голова шла кругом.

Открыв оплетенную в кожаный переплет рукопись с печатью Абаддон, Асмодей нашел страницу тысяча шестьсот пятьдесят девятого года и, положив перед собой чистый лист бумаги, на который собирался выписать интересующие его цифры. Однако радость от удачной операции улетучилась быстро, ибо с первых строк демон столкнулся с проблемой: в этих записях он решительным образом не понимал ничего.

Судя по почерку, информация вносилась разными демонами, а в графах содержались не только данные о поступивших душах, но и об обменах и ссудах, данных другим обитателям Ада. Примечательным было то, что общий итог полностью совпадал с книгой учета Люцифера, если не считать души, полученные в результате обмена. Однако его внимание привлекла еще и та деталь, что Абаддон выменял несколько «чистых» душ у низших демонов. Невольно вставал вопрос о том, откуда у последних могла взяться такая сила?! Могущества, покрывающего вексельные обязательства, у них не было, а значит, Владыка Преисподней не мог согласовать подобную сделку. Рукопись рождала больше вопросов, чем давала ответов. Исписав расчетами несколько листов, Асмодей ни на йоту не приблизился к разгадке этой тайны, зато скомканными листами застелил весь пол вокруг себя. К вечеру им овладела такая злоба, какая появляется в душе лишь в час полной безысходности.

С раздражением отбросив книгу в сторону, демон пододвинул к себе рукопись Левиафана, но и здесь его постигло то же разочарование. Было ясно одно: такие хитрые схемы придумывают лишь для того, чтобы скрыть истину, на поиски которой он потратил не один час. Ближе к рассвету, по заведенному правилу в дверь постучалась Аврора, молчаливо поставив на стол около него графин с небезызвестной настойкой и несколько плодов, выросших на деревьях в долине Смерти.

По привычке оглядев покои, девушка принялась за свое повседневное занятие. Только в этот раз что-то в ее движениях было иначе. Искоса наблюдая за ней, Асмодей подметил, что былая скованность и страх покинули ее. Подумать только, каждая душа, пересекая порог его опочивальни, заходилась от страха, а Аврора, напротив, становилась увереннее.

За своей работой девушка даже не заметила, как начала мурлыкать себе под нос песенку, которую так любили жители ее родного городка. Только на втором куплете она поймала себя на этой оплошности и сразу же замолкала, неловко закашлявшись. Петь, будучи в покоях Асмодея, было чревато неприятными последствиями, особенно, когда сам демон был не в духе. Да и песенка была про охотника, встретившего в лесу нимфу, не самый хороший выбор для грешницы в Аду. Тут-то былой страх к ней и вернулся. С опаской подняв взгляд на демона, Аврора выдохнула с облегчением. Он то ли не заметил такого вольного поведения своей рабыни, то ли предпочел сделать вид, что не заметил.

В другой ситуации он бы незамедлительно отдал приказ выпороть дерзкую девчонку, осмелившуюся на подобный поступок, но мадам Д’Эневер в очередной раз сумела завладеть его вниманием, отвлекая от тягостных мыслей. Да и голосок, к слову сказать, был у нее приятный, на миг он даже пожалел о том, что дал распоряжение прекратить ее обучение, чтобы лишний раз не подвергать себя искушению. Даже что-то совершенно непристойное, прямо-таки пошлое для Ада, исполняемое тихонько Авророй, сейчас почему-то не раздражало. В самом деле, не все же жалобы и желания грешников выслушивать, да мольбы ведьмаков, которые так и норовят выйти из подчинения. А тут, пожалуйста, народное творчество. И смех, и грех. Асмодей даже криво ухмыльнулся, взглянув на девушку одним глазом.

Если бы на его месте находился другой падший, наверное, сейчас бы метал глазами молнии от злости и на себя самого, и на своих подчиненных, позволивших такой беспредел. И действительно, чему радоваться? Несмотря на все пытки, грешница в Аду ведет себя так, словно она счастлива! И муки ее не сломили, и унижения пресмыкаться не заставили, напротив, укрепили ее волю, сделали сильнее.

Стыд и срам такому господину, у которого рабыня ведет себя, как королева. Право, только гляньте, моет полы так, будто заморских послов в золоченых залах принимает, сидя на троне. Оправдывал Асмодей себя лишь тем, что специально на радость Авроре он ничего и никогда не делал. По крайней мере, ему хотелось в это верить… По крайней мере, до сегодняшнего дня…

Но факт остается фактом: за годы, проведенные под его крышей, девушка не только похорошела, но и повзрослела. И если поначалу ее внешнее очарование, созданное чудодейственным бальзамом, было испорчено гримасой боли и печалью в янтарных глазах, пустым взглядом, горькими слезами, опущенными плечами, судорожно-дрожащими пальцами и неуверенной походкой, то сейчас она напоминала ему розу, каким-то чудом распустившуюся на выжженной дотла земле. Явление, противоречащее природе и здравому смыслу, потому и приметил ее Люцифер, потому и усадил за игральный стол с Абаддон.

Оставалось лишь гадать, что еще могло укрыться от его взгляда. И ведь не был он слепцом, издавна все опасались его из-за хитрости и почитали за мудрость. Так почему не заметил демон того, что для остальных оказалось таким очевидным?

Асмодей так погряз в пучине собственных размышлений, не зная на кого возложить вину за эту оплошность, что поначалу даже не заметил, с каким интересом Аврора рассматривает разбросанные кругом записи. Дерзость, достойная наказания. Уже даже рука взметнулась вверх для пощечины, но мысль, зародившаяся на задворках сознания, заставила ладонь застыть в воздухе, а потом и вовсе покорно опуститься на стол.

Для человека, не понимающего сути этих расчетов, едва ли эта информация представляла бы какой-то интерес. Самые обычные цифры – не более того, но для сведущего – это настоящий кладезь знаний. Так почему бы не воспользоваться ее помощью? Ход беспроигрышный. Ведь он-то уже собирался отдать книги падшему, искушенному в этих делах, а это риск немалый. К тому же, душа девушки принадлежит ему по праву. Это не какая-нибудь демоница, которой нужно платить за услуги, и не случайная грешница, работающая от страха или по договоренности. Это полноценная собственность, связанная своей клятвой. Аврора не разболтает его секретов, да и резиденции его без разрешения не покинет.

– Ты понимаешь, что здесь написано? – спокойно проговорил он, наблюдая за каждым движением грешницы. Девушка осмелилась взглянуть через стол, скользнув глазами по раскрытым страницам.

– Это схема учета, – ответила она, глядя на своего Повелителя.

– Разобраться сможешь?

– Позвольте, – Аврора позволила себе повернуть книгу, погружаясь в размышления. Несколько минут она молчала, перелистывая страницы. – Схема не такая сложная, как может показаться на первый взгляд, Владыка.

– Но… – протянул Асмодей, понимая, что девушка озвучила ему не все свои догадки, очевидно, опасаясь его гнева.

– Работа предстоит большая и может потребовать дополнительной информации.

– Какой?

– Я…я смогу сказать только после того, как более подробно ознакомлюсь с записями, – опустив голову, как провинившийся ребенок, проговорила она.

– Тогда можешь приступать, – произнес демон, вставая со своего места. Аврора попыталась поднять книгу, чтобы отнести ее к себе, но Асмодей придавил ее к столу с такой силой, что несчастная отпрыгнула в сторону от неожиданности.

– Ни одна из этих книг не покинет моих покоев, ясно? – прошипел он, бросив на девушку такой взгляд, что от страха у нее задрожали поджилки. От хорошего настроения в мгновение не осталось и следа. Ну что ж, сама виновата: не стоило забывать о том, где находишься.

– Садись, – проговорил демон, направляясь к выходу.

Задавать лишние вопросы, когда Повелитель пребывал в плохом настроении, было чревато для здоровья, а потому Аврора молча опустилась в кресло, пододвигая к себе увесистую книгу. На переплете красовалась печать Абаддон, что уже не сулило ничего хорошего. Остановившись взглядом на пометках, сделанных Асмодеем, девушка решила действовать по той же схеме, что и он.

Как она и предполагала, сама схема оказалась достаточно простой. Ей даже не нужно было расспрашивать Асмодея, чтобы понять его затею. Трудность состояла в том, что собрать всю эту головоломку воедино, не обладая всеми книгами учета, было невозможно. Несколько часов у нее ушло на то, чтобы составить некое представление о том, с какого края стоит начать собирать мозаику, чтобы дать Владыке достаточно полное представление о том, какие тайны хоронятся в закромах его врагов, а дальше дело пошло по отработанному сценарию. На миг ей даже представилось, что она и не в Аду вовсе, а в своей лавке, пытается разобраться в своих финансовых книгах. Ощущение оказалось на редкость приятным. Она даже осмелилась представить былые времена. В разум проник голос отца, разговаривающего с очередным заемщиком, смех Шарлотты, совершившей какую-то шалость. Поразительно, какими ценными могут оказаться воспоминания, которым вначале не придавал никакого значения.

Звук хлопнувшей двери вернул ей ощущение реальности. Аврора открыла глаза, встретившись взглядом с Асмодеем.

– Есть что-то? – проговорил он, наклоняясь через стол. В нос сразу ударил окружавший его аромат сандала, но вот глаза застыли на иссиня-черных волосах повелителя. Тайны этих метаморфоз она не понимала, впрочем, как и остальные обитатели резиденции, но свое любопытство унять никак не могла, каждый раз борясь с желанием поинтересоваться причинами исчезновения серебряной пряди.

– Пока нет, Владыка! Но я…я стараюсь… – запинаясь, пролепетала она.

– Если к утру ты мне дашь такой же ответ – шкуру спущу, – коротко проговорил он, сбрасывая на ходу шелковый халат. Да так и повалился на кровать, забываясь спокойным сном.

Часы тянулись быстро, а целостной картины по-прежнему не было. То ли она упускала из виду какие-то детали, то ли и упускать было нечего. И все было так, как она сказала изначально: не получив учетных книг всех демонов Преисподней, что было невыполнимо, невозможно было уличить их во лжи.

Ворвавшаяся в комнату светящаяся сфера, закружившаяся над кроватью Асмодея, заставила девушку подскочить от страха. Чтобы не закричать, она даже прикрыла рукой рот. Иначе демон выполнит свое обещание, причем дважды. А процесс сдирания кожи хоть и стал для нее привычным наказанием, был одной из самых страшных мук.

На цыпочках подойдя к ложу Асмодея, Аврора стала свидетельницей удивительного действа: она видела, как этот шар теплого света слился с его грудью, заставив все тело светиться изнутри, видела, как на черных волосах, будто луна на ночном небе, расцвела сияющая прядь, которая постепенно угасала, погружая комнату в привычный полумрак. В это мгновение ее словно озарило.

– Не все, что лежит на поверхности, является истиной, – прошептала она, метнувшись к столу. Все это время и она, и Асмодей желали отыскать следы того, что имел место факт воровства душ из Чистилища, пытаясь найти в этих хитроумных схемах попытку скрыть правду, а что если в действительности эти демоны скрывали совсем иное?

Положив перед собой сразу несколько книг, Аврора стала сверять данные, выписывая их на листок бумаги со скрупулезностью швейцарского банкира. К утру в ее распоряжении была частично доказанная теория с несколькими наглядными примерами. Едва ли это было тем, что желал увидеть Асмодей, но это было лучше, чем ничего.

Постепенно начинало светать. То ли Венера решила занять свое место на небесах непривычно рано, то ли девушка начисто утратила ощущение времени, погрузившись в свои расчеты. Как бы то ни было, но только сейчас несчастная рабыня позволила себе немного расслабиться, против воли проваливаясь в полудрему. Несмотря на сильную усталость, сон не смог затянуть ее в свои сети окончательно, девушка слышала и чувствовала все, что происходило вокруг нее, но не могла вырваться из этого потустороннего мира. Лишь легкое, почти невесомое прикосновение к плечу, вернуло в реальность. Страх от осознания произошедшего, будто облил ее ледяной водой.

– Повелитель, простите, – почти взвизгнула она, едва не падая к нему в ноги, но Асмодей удержал ее за плечи, слегка встряхнув. Сейчас его больше интересовал результат, а не показные почести.

– Нашла что-нибудь? – демон присел на край стола, держа в руках халат.

– Кое-что есть, Владыка, но совсем не то, что мы искали… – прошептала Аврора, среди горы бумаг пытаясь найти нужные записи.

– Ты хочешь сказать, что кражи не было? – холодно проговорил он, меняясь в лице.

– Нет, факт воровства был, причем доказанный, только воровали не из Чистилища, – пролепетала девушка, стараясь не смотреть на демона, по напрягшейся кисти которого, она угадывала нарастающее раздражение.

– Поясни, – прохрипел Асмодей, забирая из ее рук расчеты.

– Итоговые суммы сходятся с данными из книги учета Люцифера. Я почти уверена в том, что здесь никакой загадки нет. Они начинаются после, во внутренних сделках между демонами. Взгляните, – Аврора пододвинула к нему две рукописи. – На эту дату Абаддон совершил лишь одну сделку с Левиафаном – обменял четыре души третьей категории грешников, на одну душу второй категории.

– Да, – нетерпеливо произнес Асмодей, – и что?

– А теперь посмотрите на записи Левиафана. Видите: эта же дата и опять же, лишь одна сделка с Абаддон. Здесь указано, что им была выменяна одна «чистая» душа в обмен на две души третьей категории. По сути, это воровство. И такая картина наблюдается у всех рыцарей, чьи книги я видела.

Закончить она не успела, ибо показавшаяся на пороге Дэлеб, нарушила ход ее мысли. Храня на лице невозмутимое выражение, демоница метала глазами гневные молнии, заставившие Аврору похолодеть изнутри. Если эта злобная смотрительница подвергала прислужниц зверским истязаниям за несколько часов единения с Асмодеем, то что она сделает с той, кто осмелилась провести в покоях Владыки всю ночь? Все тело начало сотрясаться мелкой дрожью от осознания того, через что ей придется пройти. Не сможет же она вечно отсиживаться в этих покоях!

– Что случилось? Я тебя не звал, – прохрипел демон, бросив на нарушительницу гневный взгляд.

– Прошу прощения, Повелитель! Прибыл гонец от Люцифера с сообщением о том, что сегодня вечером он ожидает всех рыцарей у себя во дворце.

– Хорошо, – кивнул Асмодей, возвращаясь к бумагам. По правилам, установленным в этих стенах, Дэлеб должна была уйти, но она стояла будто каменная скульптура, испепеляя Аврору взглядом.

– Владыка, – делая шаг вперед, начала демоница.

– Что-то еще? – нетерпеливо прошипел он, удостоив ее лишь беглым взглядом.

– Я хотела поговорить с Вами…

– Не сейчас…после… а теперь, ступай!

Дэлеб хотела что-то ему возразить, но Асмодей одарил ее таким суровым взглядом, который не терпел возражений. Противиться ему она не стала, а потому клокоча от злости, медленно попятилась назад. Что ж, не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять на ком демоница выместит весь свой гнев. И едва ли Асмодей, не привыкший вмешиваться в дела своей правой руки, решит заступиться за Аврору. Когда дверь захлопнулась, демон решился нарушить эту тишину.

– Ты хочешь сказать, что прикрываясь продажей грешных душ, была продана чистая, десятикратно превосходящая их по цене? – задумчиво протянул он, прокручивая в голове всю схему. – Выходит, Абаддон пребывает в полной уверенности в том, что избавился от трех грешников, а на самом деле потерял истинный бриллиант. Но Левиафан не мог один провернуть такое дело… Аврора… – Асмодей посмотрел на сидящую рядом с ним девушку, которая сейчас была бледнее свежевыпавшего снега, продолжая «сверлить» взглядом дверь. – Аврора… – он аккуратно сжал ее руку, и девушка вскрикнула то ли от страха, то ли от неожиданности.

– Да, Повелитель, – рассеянно начала она, машинально перебирая бумаги.

– Левиафан не мог провернуть эту схему в одиночку, – повторил демон.

– Не мог. Я думаю, что в его доме есть лазутчик, ставший доверенным лицом. Просматривая книгу, я заметила, что сделки совершенные лично, Абаддон помечает собственным сигилом, – дрожащей рукой она указала на страницу, – видите, и почерки здесь разные.

В очередной раз Асмодей похвалил себя за то, что столетия назад решил проводить все сделки по обмену лично. По крайней мере сейчас он лишил себя головной боли, которую только предстоит испытать остальным в том случае, если эти цифры выплывут на поверхность из глубин Преисподней.

– Как правило, большая часть душ после покупки или обмена сразу отправляется в пустоту, а там уже сложно найти концы, особенно по прошествии времени. На первый взгляд сделка достаточно мелкая, чтобы рыцарь держал ее под своим контролем, едва ли Абаддон заметил, что потерял. И много таких сделок было проведено?

– За указанный год более тридцати, Владыка.

– Сделай мне полный список за последнее десятилетие, – проговорил он, прикрывая книгу. – Выходит, мы вынуждены начинать все сначала, – устало потирая переносицу, прошипел демон. – Столько сил затрачено почти впустую… и все для того, чтобы доказать их невиновность.

Асмодей еще раз взглянул на выписки, сделанные Авророй. Это конечно был не тот прорыв, которого он ждал, но это все же лучше, чем ничего. Обладая этими данными, не представлялось возможности отстранить рыцарей от власти, но зато был реальный шанс разбить их коалицию, превратив их в смертных врагов, а это уже половина победы. Вот это была истинная игра – стравить цепных псов и наблюдать за тем, как они рвут друг друга на части. Демон видимо настолько сильно погрузился в эти размышления, что собственный голос, показался ему таким посторонним, а вопрос неожиданным.

– Кем ты была в смертной жизни? – проговорил Асмодей, обратив все свое внимание на девушку, которая все еще со страхом косилась на дверь.

Причина такого отстраненно напуганного поведения рабыни была ему вполне понятна. Не раз он становился свидетелем гнева, который предназначался ему, а вымещался на предмет его страсти. Хотя сам демон страстью мог это назвать с натяжкой, едва ли ему вообще приходилось испытывать это чувство, скорее это была физическая необходимость. Но ревнивой женщине ведь это не объяснишь, а ревнивой демонице и подавно. Да он и не пытался, оставаясь равнодушным ко всему, что происходило вокруг него.

Господь вдохнул в него жизнь и низверг в глубины Ада еще в те времена, когда по земле не ходили люди. Этот мир рождался на его глазах. Сколько женщин он познал за это время? Сотни? Тысячи? Нет, их было куда больше… И все они проходили мимо него, как бесплотные тени, неспособные разжечь в сердце огонь. Он забывал их лица, едва они покидали его спальню, а прикосновения до того, как они успевали до него дотронуться. Похоть была его стихией, а изведав все, перестаешь это ценить. Таков был закон жизни. В его жизни было слишком много женщин, а потому он и не ценил ни одну из них. Соответственно, зачем пытаться защитить того, до кого нет никакого дела? А страсть… хвала Дьяволу, он не хлебнул яда из этой чаши.

– Я была ростовщицей, Повелитель, – так же отстранённо проговорила она. Этот тон как-то неприятно резанул его самолюбие. Не привык демон к тому, чтобы к нему обращались так, будто его и не было вовсе. Не надо было быть великим провидцем, чтобы понять то, сколь далеки от него были мысли девушки в этот момент.

Впрочем, он узнал все, что хотел. Головоломка сложилась в единую картину. Оставалось только мысленно выругать себя за полное отсутствие интереса к истории своих самых ценных приобретений. Для него души всегда представлялись лишь источником силы без прошлого и без будущего, значение имела лишь энергия, таящаяся в них.

Безусловно, встречались на его пути и талантливые художники, резчики по камню и архитекторы, но Асмодей всегда оставался безучастным к деянию их рук, принимая это как должное, но сейчас…сейчас что-то изменилось. Он испытал к Авроре нечто сродни благодарности, в его темной душе даже зародилось отчетливое желание защитить ее от гнева демоницы, благо, что эта химера быстро улетучилась.

Одно было ясно: в голове царил невообразимый хаос, а что может привести мысли в порядок лучше, чем горячая вода. Будучи от природы существом чистоплотным, демон не терпел ни запаха, ни вида грязного тела, а потому всегда с отвращением поднимался на поверхность, где царил не проходящий смрад. Была б его воля, он отправлял в самую глубокую бездну всех, кто забывал о столь простых правилах гигиены.

Подумать только, и Церковь все это поощряла. Европа загнивала в прямом смысле, утопая в зловониях и нечистотах. До чего дошли люди, что даже демонам было противно находиться среди них? От одного воспоминания о своем годовом пребывании на поверхности, Асмодей брезгливо поморщился.

– Пойдем со мной, – проговорил он, на ходу откидывая халат в сторону. Усевшись на краю купели, демон стянул с себя и штаны, да так и занырнул в нее, скрываясь за толщей воды. Не говоря ни слова, Аврора последовала за ним, аккуратно сложив разбросанные хозяином вещи в небольшой нише у кромки воды.

Стеснения перед Асмодеем не было, он уже много раз видел её обнаженной, да и интереса к ее прелестям никогда не проявлял. Со временем девушка стала воспринимать происходящее, как часть работы. Хотя сама Аврора предпочитала относиться к этому, как к привилегии, по крайней мере, девушка не знала более никого, кто купал бы Асмодея во время его пребывания в Аду. Намылив ветошь, грешница принялась мыть своего господина, только в этот раз движения были не мягкими и нежными, а вымученно отстраненными.

Демон чувствовал ее напряжение и страх перед Дэлеб, чувствовал безысходность, ставшую почти осязаемой, даже самому стало как-то не по себе от того, что отдал пальму первенства той, что находилась у него во служении. Он-то привык к тому, что это перед ним трепещет каждая душа, а тут к нему неосознанно льнули, как к оплоту последней надежды, последнему рубежу защиты. Видимо, слишком размяк демонюка, раз подобные вещи могли происходить в его обители.

На мгновение взгляд Авроры остановился на фигурном шраме, застывшем на его груди. На вид он скорее напоминал выжженную печать, чем рану, нанесенную огнем, да и символ этот всегда привлекал ее внимание. Терять ей было все равно уже нечего, едва ли Асмодей накажет ее сильнее, чем Дэлеб, а потому девушка решилась попытать судьбу.

– Владыка, – поднимая на демона спокойный взгляд, проговорила Аврора. – Простите ли Вы мне мою дерзость и мое любопытство? – демон вопросительно поднял бровь, молчаливо кивнув. – Скажите, что это? – она аккуратно провела пальцем по белесому шраму, прогоняя с тела застывшие капли воды.

– А как ты думаешь? – в ответ проговорил он, скривив ехидную улыбку.

– С виду похоже на печать, как те сигилы, что я видела, но символ мне не знаком.