Текст книги "Тяжёлая вода (СИ)"

Автор книги: Arno

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)

Но с принятием акта все должно было измениться. Крупные предприятия стремились завладеть землями на островах и устроить на них свои хозяйства. В этом особо намеревалась преуспеть имперская заморская компания, самая крупная частно-государственная организация в империи. Купцы и организации рангом пониже стремились наложить лапу на снабжение крупных, поставляя им необходимые материалы, снаряжение и, конечно, невольников. А более мелкие торгаши, частные капитаны и оппортунисты собирались набить кошель, предоставляя первым двум услуги грузоперевозок, или какие-то другие, не столь честные и законные…

Всеобщий интерес к заморским землям родил бешеный спрос на корабли. А также на команды для них (когда из трактиров исчезли последние едва стоящие на ногах пьяницы-моряки, пришлось открыть даже тюрьмы – оттуда, по большей части и появилась команда Палавена), а также, на рабочую силу – невольников. В империи разом кончились все негры. Целые флотилии отплывали из Граты в порты Ривы, чтобы купить кабальных черных рабов по резко взлетевшим ценам и отплыть с ними в Море Цепей. Но и этого было мало. Так что в Авантии, неслыханное дело, почти официально, средь бела дня заработали бригады охотников за головами. Улицы авантийской столицы, по словам Грота, стояли мертвые и пустые, как после чумы. С них быстро исчезли все, кто был хоть немного чернее белого, пропали из подворотен даже самые худые бродяги и нищие, добирали последних беспризорных детей. Осмелевшие и набравшиеся опыта охотники за головами выходили на большаки и тракты, уже довольно удачно опробовав схемы охоты на чавалские таборы (именно такой судьбой те чавалы и загремели в кандалы, в трюм клеббы), и вскоре должны были перейти уже и на обычных крестьян из деревень и сел. Представители рыночных механизмов пытались, как умели, удовлетворить внезапно взлетевший до небес спрос на живой товар.

Короче говоря, решил Джаг, в империи сейчас творится натуральный хаос и бардак. Повезло, что удалось вовремя свалить оттуда.

С другой стороны, бардак этот на всех парусах направляется сюда, в Море Цепей. И довольно скоро уже здесь, на островах, будет твориться черт знает что…

А уж кто, как не пират, лучше всех других знает, как правильно воспользоваться бардаком и хаосом!

Если раньше Джаг лишь смутно представлял себе, чем собирается зарабатывать на жизнь в этих морях – мотаться по морю и охотиться на корабли, то теперь он точно знал, чем займется Козёл в ближайшие месяцы: в общем-то, тем же самым, будет мотаться по морю и искать корабли.

Только вот кораблей теперь станет намного, намного больше. А вместе с этим больше станет и добычи.

Поэтому к неудаче с чавалами Джаг отнесся философски. Теперь, когда было ясно, что самый лакомый кусок еще впереди, нечего было горевать о былом невезении. С этим настроем Джаг приступил к своим делам на острове.

Первым делом, как рассвело, он сразу же отправил в джунгли людей на разведку – выяснить, далеко ли до Порт-Луля. А в это время велел получше укрыть корпус корабля ветками и зеленью. Такая маскировка не поможет, если смотреть даже с другого берега этой бухты. Но вот против наблюдения с моря, километров с двух-трех, может сработать.

Разведчики стали возвращаться к вечеру. Оказалось, что эти леса почти необитаемы, людских деревень и лагерей никто не видел, зато, если пройти на север километров пятнадцать, то найдешь хорошо накатанную дорогу, которая, по всей видимости, ведет к городу.

Пришло время задуматься о том, как попасть внутрь. С большим отрядом из двух десятков человек Джагу было, безусловно, спокойнее. В случае беды есть возможность отмахаться железками и отбиться от стражи, выиграв время для побега. Но такая толпа вооруженных людей на входе в город точно вызовет как минимум лишние вопросы и разговоры. А вот если идти небольшой группой, в два-три человека, то есть все шансы остаться незамеченными и на входе, и на улицах, сделать все тихо и так же незаметно убраться восвояси. Порт-Лиль большой город, тысяч десять человек здесь живет. Есть патрульная стража и целый войсковой гарнизон. Сколько солдат точно – кто его знает. Но уж точно больше сотни. А скорее, в целом, со стражей и регулярным ополчением, сотни три, если не четыре.

Джагу шум и пыль в этом деле были ни к чему. Порт-Лиль – не Такьярманка. Власть империи здесь крепка и имеет широкие возможности на всем острове. Если вдруг что пойдет не так, губернатор может мобилизовать все свои войска на поиски шайки Джага, и против двух или трех сотен солдат его команда никак не выстоит. Потому решено было действовать тайно.

– Мне нужны двое способных людей, которые пойдут со мной, – сказал он, собрав всех своих офицеров и атаманов шаек.

Первыми показали готовность Сурбалла, Мубаса и Соловей. За ними, не мешкая, ступили вперед все остальные.

– Не, – сразу сказал Джаг, помотав головой, – Это дело не для черных. Вы подумайте сами, это ж авантийский город. Свободный ниггер там будет как прыщ на коленке. С вами тайной операции никак не выйдет.

Сурбалла, Мубаса, Ваба и Кужип, подумав пару мгновений, согласились с этим суждением и отступили, хоть и слегка недовольно. Остались пятеро: Соловей, Атаульф Тяжелый, Борво Глазастый, Гаскар Монтильё и Кехт, тот, что по прозвищу Грот, из перебежавших солдат.

Джаг отрезал, долго не думая:

– Соловей, ты в своем уме? На твою физиономию каждая баба будет шею выкручивать. В город тебе соваться нельзя, сиди на Козле. Борво, с твоей повязкой там вовсе делать нечего, нас еще у ворот спеленают, потому как видно по роже твоей – пират! А ты, Атаульф, тоже не пойдешь. Негры черные, а ты уж больно белый. Харя у тебя для здешних мест непривычная. Гаскар…

Джаг призадумался, глядя на его лисью физиономию.

– Ты, пожалуй, пойдешь. Да, точно. Ты подходишь.

Гаскар пожал плечами, и на губах его появилась тень, только лишь тень довольной ухмылки, а лисья морда так и осталась непроницаемой.

Все другие обратили к нему свои пристальные и немного возмущенные взгляды. Каждый думал одно и то же: чем это он меньше меня выделятся. Но вслух возражать никто не стал. Все ж, не о дележке добычи шел разговор, а об опасном и хрупком деле, которое довольно легко загубить.

Из офицеров остался только один – Кехт Грот. Все взгляды переместились на него, и все разом подумали: неужто и этот тоже капитану на дело годится?

– Не-е, – Джаг покачал головой, словно предлагая Гроту самому признать очевидное.

– Не, брат. Ты уж никак не подходишь. С твоей-то мордой в тюрьму можно бросать безо всякого суда и разбирательства. Стража в тебе разбойника почует за версту, а нам такое без надобности.

Тот лишь пожал плечами, соглашаясь с логикой.

Но теперь встал другой очевидный вопрос. Джаг собирался взять с собой двоих…

– Так кто ж с тобой третьим пойдет, капитан? – спросил Борво. Остальные глянули сначала на Борво, а потом уставились на Джага, соглашаясь с резонностью вопроса.

– Я могу.

Это сказал не кто-то из них.

Все повернулись на голос.

Это был Росанто Герера. Молчаливый идальго, неразговорчивый и вообще ни с кем на борту не общавшийся сангрит. Про него легко было забыть, потому что он как-то умудрялся никогда не попадаться на глаза.

Насколько помнил Джаг, это был первый раз, когда идальго заговорил сам с того момента, как Джаг принял его в команду.

Да нет, сам себя поправил Джаг. Это вообще первый раз, когда он сам первым заговорил. Ведь, даже и тогда он умудрился не начинать разговора. Просто приперся на причальную площадь Такьярманки, встал перед Джагом и молчал.

– Хочешь в команду? – спросил его Джаг. Тот кивнул.

– Это правильно, – сказал Джаг. – Как тебя зовут?

Тот назвал имя, а Джаг отправил его в шлюпку, что отплывала к Козлу. Вот и все их разговоры.

А ведь действительно, задумался вдруг Джаг. Какие люди лучше всего подойдут для этого задания? Гаскар молчалив, умен и способен в своем деле. А идальго? Молчалив едва ли не больше Гаскара. Но при этом обладает еще одним удивительным талантом – оказываться невидимым даже на плотно забитом людьми судне. И, при этом, он еще и хороший фехтовальщик, что доказал в бою на квартердеке Палавена против авантийских лейтенантов.

– Хм… – произнес вслух Джаг. – Так тому и быть, идальго. Ты пойдешь со мной.

***

Хороша подобралась компания, думал Джаг. Мональф, сангрит и авантиец.

Но Джаг не знал, может ли называться авантийцем в полном значении этого слова. Он отнюдь не испытывал преданности своей короне, и не был рад авантийскому флагу на горизонте. Впрочем, то же самое можно было с уверенностью сказать и о его спутниках. Раз уж они оказались тут, рядом с ним, едва ли кто из этих двоих был рад повстречать в море суда под флагами своих стран. По древнему закону любое судно под флагом имело экстратерриториальность, то есть, являлось территорией своей страны, даже в порту другого государства.

А каждого из этих двоих, что лежат со мной в этой канаве, думал Джаг, на родной земле ждет либо тюрьма, либо плаха.

Найти город и подобраться к нему не составило труда. Но вот попасть внутрь, как оказалось, было уже не так просто. Он был окружен крепостной стеной, в высоту метра четыре. Врата большого барбакана были распахнуты, и через них то и дело проходили люди – крестьяне и фермеры с телегами и поклажей, работники лесоповалов, добывающих янтарное дерево, проехал даже разъезд конных – наверное, с посланием в какое-то дальнее поселение на острове. Но не все было так просто. На воротах нес дежурство добрый караул. Джаг насчитал двенадцать человек. Шесть внизу, контролировали входящих и выходящих, и шесть наверху, на барбакане и стенах, готовые опустить ворота веревочным механизмом и дать по неприятелю залп из мушкетов. Один из шестерки нижних был офицером, начальником караула, и, судя по выправке, достойным. Караул свой он поставил строго и профессионально. Его стража не дрыхла у стены, сдвинув треуголки на глаза и раскрыв рот корытом. Службу несли как подобает по уставу – двое солдат на страже у ворот, двое сидят на табуретах, но с оружием наготове, а еще двое отдыхают, но не спят. Через два часа сменяются. Больше того, сам офицер почти не садился, все время был на ногах, совсем не уставал и не терял бдительности, подавая своим людям пример.

Было б таких людей в армии побольше, то не была б она таким говном, думал Джаг.

Но сейчас его угораздило из тысяч гнилых и дерьмовых офицеров нарваться на честного, каких единицы.

Когда стало ясно, что у этих ворот ничего не добьешься, Джаг отправил идальго и Гаскара вдоль стены в обе стороны, разведать, нет ли другого входа в город.

Идальго вернулся почти сразу – его стена заканчивалась метров через триста по лесу и выходила к отвесному морскому берегу. Стена завершалась мощной башней, фундамент которой уходил глубоко, а дерн вокруг нее со стороны моря был специально срыт, и прокрасться было никак нельзя. Разве что проплыть. Но и этот путь был закрыт – со стороны моря стена продолжалась почти до самых причалов, видневшихся вдалеке.

Гаскар вернулся спустя два часа и рассказал, что другой вход действительно есть, только охраняется он гораздо лучше этого, охраны там человек двадцать.

По всему выходило, что путь в город лежит с этой стороны. Стоило попытать счастье. Попробовать пройти, представившись… Кем? Крестьянами?

Поразмыслив, Джаг решил, что эта идея если и приведет их в город, то только в кандалах, и прямиком в тюрьму.

А потому, оставался последний способ. Сугубо пиратский.

Дождавшись, когда солнце начнет клониться к закату, небольшая банда Джага приступила к делу. Гаскар Монтильё отличался зорким глазом, да и Герера был отнюдь не слепец. Понаблюдав за стеной, они пришли к заключению, что охраны для такого длинного участка тут не так уж много. При везении и должной дерзости получится проскочить. Надо лишь подгадать момент, когда стражи на стенах будет меньше всего. И тут помогло то, что Джаг служил в армии.

Такой момент он знал. Это ежедневный развод караула, который в авантийской армии происходил в шесть часов вечера.

Здешняя стража традициям не изменяла. По поведению солдат – все были расслаблены и ожидали, когда уже придет смена, – Джаг и его подельники определили, что время настало.

Герера осмотрел стены – никого. Само собой. Едва ли кому из солдат захочется обойти стену лишний раз перед самым разводом, ведь смена может подойти в любую минуту, и всем лучше быть на месте, чтобы ни одного мгновения сверх положенного не задерживаться в изматывающем суточном карауле.

– Ну, давай! – сказал Джаг.

Идальго скользнул из кустов и в десяток шагов стремительной тенью одолел полосу вырубки возле стены. Раскрутив в руке кошку, он забросил ее наверх. Не удалось. Кошка звякнула железом о камень и упала назад.

Джаг чуть не заорал матом. Этот звон показался ему громом среди ясного неба, и вся стража должна была сбежаться на него. Лишь продышавшись, он смог слышать звуки леса, которые его окружали, и понял, что едва ли кто мог разобрать одинокий странный звук среди непрерывно доносившихся отовсюду голосов островных птиц и зверьков.

Герера подтянул кошку, раскрутил снова и таки забросил на стену. Подергал – держится. Сразу повис на ней, схватил обеими руками, и полез наверх, отталкиваясь ногами от стены. На подъем у него ушло полминуты. Оказавшись на стене, он махнул рукой в условном жесте – все чисто.

Джаг, испытывая пульсирующее в груди холодное волнение, рванул вперед из кустов, пробежал вырубленную полосу, прыгнул на веревку и влез на стену.

Справа и слева приближаются наряды караульных с ружьями наготове, почуял он.

Но нет. Оглядевшись, он не увидел на стене ни одного темно-синего авантийского мундира.

Он махнул рукой, и из леса пулей вылетел Гаскар. Джаг и не думал, что этот тип умеет так быстро перемещаться. До этого Лиса никогда не делал резких движений, все в нем было плавно, легко и невесомо, как и лицо, которым он не трудился показывать какие-либо эмоции. Но теперь Джаг понимал, что все то время он просто экономил силы для подобных случаев.

Гаскар вскарабкался на стену намного быстрее, чем Джаг с Герерой.

В тот момент, когда он перевалился на стену в пространство меж двумя зубцами, вдалеке, у ворот забили барабаны.

Ну все. Мы пропали, – подумал Джаг с новой волной жуткого хлада, которая обдала его изнутри.

Да нет же, – прокричало ему хладнокровное сознание. – Под барабаны разводят караул. Сейчас как раз самый лучший момент, чтобы войти в город.

Гаскар смотал веревку и сложил кошку в мешок. Мешок он кинул вниз, и все трое, не мешкая, последовали за ним.

Высота в четыре метра – пустяк, если смотреть снизу. Сверху все выглядит иначе, и падать довольно высоко.

Джаг приземлился не слишком удачно, опустившись челюстью прямо себе на коленку. Зубы неприятно щелкнули. Он вновь едва не заорал матом. Но сдержался.

Вот и все, – подумал он, вставая и отряхиваясь от мякины и пыли.

Как уж там называлась эта таверна?

***

Таверна, которую назвала Орфея Улирет, звалась «Толстый Крокодил», и долго искать ее не пришлось. К вечеру в нее стекались люди со всего города, а город был велик.

Да, думал Джаг, это точно не богом забытая Такьярманка. Порт-Луль – один из крупнейших авантийских городов на островах Малой Цепи, славился богатствами, которые авантийский торговый флот перевозил отсюда в Грату. Остров святого Адмы был известен как большой поставщик ценных пород древесины, в частности, янтарного и изумрудного дерева – столь редких и дорогих, что авантийский король наложил полный запрет на частную торговлю этими породами во всей империи, взяв таким образом ее в свои руки.

Потому-то и разросся Порт-Лиль. Из небольшого колониального поселка лесорубов за несколько десятилетий вырос, расцвел и окреп так, что никто не мог и представить себе, будто совсем еще недавно большую часть населения острова составляли лесоповальные негры-рабы, и было этого населения – двести человек. Джаг, возглавляя свою небольшую группу из Гаскара и идальго Гереры, проходил по широким мостовым улицам с крепкими и красиво отделанными двухэтажными домами местных богачей, шел по переулкам с домами поменьше, но тоже достойно слаженными, в которых жили обычные люди. Он проходил высокое и горделивое здание муниципа, миновал богато, но строго исполненный фасад корабельной коллегии, чуть опасливо обогнул большие казармы авантийской армии и простое, но выстроенное со вкусом, здание представительства имперской торговой палаты, прошагал мимо громадной церкви с высокой колокольней, мысленно, и сам не понимая, серьезно ли, прославив Бога. Он видел людей на улицах – знатных и простолюдинов, богачей и бедных. И он мог сказать с уверенностью, что местный бедный казался богачом в сравнении с бедняками, каких Джаг на своем веку повидал, мотаясь со своим папашкой по Авантии от деревни к деревни, да и в самой Грате – не меньше.

Спроси кто, что Джаг имеет сказать о Порт-Лиле, ответ был бы прост и понятен: благосостояние.

Потому как в этом городе о нем говорило все. Наживаясь на сверхприбыльной монопольной торговле ценными породами дерева, местный губернатор, надо отдать ему должное, не жалел денег и для своего города. Видимо, и вправду проникся своей должностью и чтил обязанности. Ведь, часто бывало не так. Люди, которых король назначает на руководящие посты в колониях, хоть в Море Цепей, хоть в Риве, – обычно отправляются туда против своей воли, за какие-то проделки. А потому, прибывая на место и вступая в обязанности, не испытывают особого рвения в должностных делах. Вместо этого, страстно мечтая вернуться обратно, принимаются набивать карманы и разносить взятки кому попало, лишь бы вернуться обратно в Авантию. Они делали все, только бы за них замолвили слово королю и вернули на прежнее место, в Грату.

В этом Порт-Лилю повезло. Судя по тому, как выглядел город, ему доставались хорошие руководители. И богатства острова были тут делом десятым. Дело всегда в людях. Даже в пустыне может вырасти город под руководством толкового человека, равно как и самый прекрасный город в райских краях быстро разрушится в руках наделенного властью болвана.

Соответствуя местному жилью и государственным зданиям, в городе были восхитительные таверны. Толстый крокодил был, наверно, лучшей из всех, какие Джаг видел в своей жизни. Огромная просторная зала с высоким потолком, освещенная тремя большими люстрами с сотнями свечей, а на стенах, к тому же, плотно висели застекленные светильники, так что светло было тут как днем в любое время суток. Каменный пол – ровный и приятный, из хорошо подогнанных и отполированных булыжников, столы застелены скатертями, которые, похоже, постоянно стирают – Джаг не видел на них ни пятна. Каминов тут было сразу два, большие, на противоположных сторонах залы, и в них потрескивали свежие сухие поленья.

Да-а, думал он, в таком заведении и матом ругаться стыдно, не то что буянить да крушить людям морды. И, как я погляжу, публика сюда ходит не за этим. Не для того, чтобы грязно напиться и орать похабные песни в обнимку с друзьями-баранами. Нет, тут было культурно. Была сцена, где выступали музыканты и певцы, вино и еду к столам разносили не трактирные девки, а натуральные официантки, да и человека за барной стойкой, одетого в дорогой, с золочением, сюртук, считавшего вина в шкафу у стены, язык не повернулся бы назвать словом, пахнущим потом, пригоревшей курятиной и сальной тряпкой для протирания стаканов – трактирщиком. Мэтр, и никак иначе.

Джаг посмотрел на своих спутников – сначала на Гаскара, тот, поджав губу, изучал своей лисьей физиономией представший перед ним интерьер, потом на Гереру – тот немного изменился в лице, стал меньше морщить нос, будто у него теперь не так сильно воняла дерьмом верхняя губа.

Вы правы, парни, подумал Джаг, это место – не то, что мы привыкли видеть. Здесь все блестит и светится. Но не стоит падать в благоговении на колени. Хозяин этого места, может и мэтр, но и с такими сволочами, как мы и мессера Улирет, поякшаться тоже не прочь.

Джаг кивнул своим людям и направился прямиком к Мэтру. Гаскар и идальго двинулись следом. Мэтр словно спиной почуял их приближение, повернулся к ним, учтиво представился сам и свое заведение.

– Добрый вечер, да, – сказал Джаг совершенно безучастно, и наклонился поближе к хозяину: – послушай, мэтр. Мы тут по делу.

– Осмелюсь спросить, по какому же?

– Мы от третьей дочери…

– А… – Мэтр мягко кивнул, опустив веки, и кивком подбородка указал направление: – в таком случае, вас ожидают. Вон тот миссир за столиком у самого края залы….

Больше слов Джагу было и не нужно. Он направился к указанному человеку. По нему, думал Джаг, сразу и не скажешь, что поднялся на лесоповале. Физиономия гладко выбрита, с подкрученными холеными усиками, отличный, хоть и на вид скромный сюртук, на шее белоснежный шелк… Но под аристократическую моду не подходила его комплекция – излишне широк в плечах, шея крупная и мощная, ей явно мал повязанный по моде шелковый платок. И руки – они, знал Джаг, всегда говорят о мужике главное слово. У этого руки были крупные, но сухие, с хорошо видными сухожилиями и венами, пальцы узловатые, на них огрубевшая и растрескавшаяся кожа. Этот человек долгое время работал топором, прежде чем стать начальником у бригады, и при этом обладал достаточным умом, чтобы собрать свою собственную бригаду и начать зарабатывать настоящие деньги, без лишних посредников и начальников над собой. Таких людей Джаг уважал – он не знал, как в других странах, а в Авантии – чтобы жить как человек, надо найти в себе волю послать ко всем собакам любых накрахмаленных и напудренных разбойников в париках, что хоть как-то связаны с правительством и королем.

Джаг сел к нему за стол без лишних слов. Он точно знал, что с такими людьми, как этот, проблем не бывает. Деловой – такими словом, пусть, немного с бандитским оттенком (куда ж без этого в таком-то деле), Джаг бы его назвал. Деловые – не качают права, не кривят рожу и не паясничают. Они говорят по делу.

– Я от третьей дочери.

На это Деловой кивнул.

– Меня зовут Тагарл.

– Джаг.

Рукопожатие было крепким, но иного от бывалого лесоруба, привыкшего к древку топора в руках, Джаг и не ожидал.

– Покажи, где твой корабль, – сказал Тагарл.

Джаг мысленно усмехнулся.

«Каков ты скор, приятель. Ну уж нет. Первый ход делай ты»

– Лучше скажи, сколько у тебя товара?

– Триста брусьев, по десять метров каждый, – ответил Тагарл без тени сомнения. По всей видимости, он тоже понял, что Джаг – не шпик, а тот, кем назвался. А как иначе? Не был бы он умен и прозорлив, едва ли соорудил бы столь опасное дело, как подсудная контрабанда.

– Третья дочь говорила про две тысячи метров.

– Получается, мы перетрудились?

– Ничуть. Это даже лучше.

Между тем, Джаг понял и еще кое-что. Кое-что, что его немного удивило и приободрило. Он назвал количество товара. Улирет назвала другое число – меньше. Это значит, ребята здесь, на Святом Адме, здорово поработали. Но везти это не мне одному, Улирет наняла два корабля. А заготовить и обработать столько древесины – не быстрое дело. И если у Тагарла все еще были три сотни брусьев, как он говорил, это означало, что Красная Свара еще не заходила на остров и не забрала свою часть товара. Улькаир опаздывал. При том, что вышел с Такьярманки раньше.

Какими судьбами так вышло? Может, Улькаир попал в тяжелую воду? Сбился с курса? А может, повстречал авантийский патруль и теперь обитает на дне морском? Или же его сожрали морские чудовища?

Последние два варианта Джагу очень нравились, но и другие устраивали. Опередить Улькаира, вышедшего в дорогу раньше, было крайне приятно.

Тем временем лесоруб вытащил из-за пазухи карту и положил на стол. Бросив на нее быстрый взгляд, Джаг сразу понял, что это весьма подробная карта острова.

– Мой корабль здесь, – сказал Джаг, и указал пальцем на небольшую бухту, очертания которой смутно узнал: в этом регионе карта была не такой уж точной, что внушало оптимизм – значит, скорее всего, люди острова в эти места не часто захаживают.

– А теперь покажи свой схрон.

Тагарл сначала засомневался, но потом все же решился и показал. Схрон его находился не так уж далеко, километрах в двенадцати от стоянки Козла. За день, решил Джаг, все можно быстро перетащить.

За пару минут пират и лесоруб обговорили все детали их дела. Джаг собирался встать из-за стола, как неожиданно Тагарл сказал:

– Назад ночью лучше не возвращайтесь. Дождитесь утра. При свете дня сможете выйти через ворота без всяких подозрений.

Резонно, подумал Джаг. Он кивнул своему новому подельнику.

– Возьмите комнату в этой таверне. Здешний хозяин – проверенный человек. Он не выдает секретов, если ему как следует заплатить. Скажи ему, что ты от меня. Цена будет больше, но и лучше сохранишься. Капитан Джаг.

Как мило, подумал Джаг. Но перечить не стал. В этом городе он был новым человеком, потому, решил поступить так, как сказал Тагарл.

При звуке имени лесоруба Мэтр понимающе кивнул. Цена, как и предсказывал Тагарл, возросла. Двадцать такатов за одну только ночь! Такую цену за кровать Джаг еще никогда не платил. Но в этот раз решил не скупиться – для фарта. Госпожа Удача щедра к тем, кто сам не жмется.

Надо сказать, комнаты для постояльцев в таверне были хороши, как и она сама. Нашлась даже с тремя отдельными кроватями – чтобы никому не пришлось спать на полу.

Правда, спать-то и не слишком хотелось. Все трое сидели на кроватях друг напротив друга и молчали, бросая друг на друга украдкой короткие взгляды. Никто не решался предложить первым, но Джаг и сам чуял, о чем висит непроговоренный вопрос.

– В общем… – начал он, и оба напарника уставились на него выжидающе.

– Строго говоря, мы сейчас уже не на деле… – сказал Джаг, чувствуя, что идет на сделку с самим собой. – Потому что дело мы сделали. Так?

Идальго дернул губой и прищурился, а Гаскар сделал головой острожный жест – то ли кивнул, то ли пожал плечами: мол, может и так, а может и не так. Как скажешь, капитан.

– А раз так, то надо бы немного… обмыть удачный контакт. Я прав?

***

Только не нажираться – это было единственное напутствие, которое Джаг дал своим людям. К счастью, людей на это дело он выбрал таких, за которых не приходилось беспокоиться. Был бы сейчас тут Соловей – непременно пошел бы по бабам. И ладно бы в бордель, как все нормальные моряки. Но нет, этот имел твердое убеждение, что любовь обязана быть бесплатной, иначе это не любовь. Хотя с его-то смазливой мордой, было ясно, почему он так думает: в бесплатной любви ему отказа никогда не бывало. Если бы Джаг выбрал себе в напарники Борво Глазастого или Грота – тут не избежать разбоя или мокрого дела. Натуральные бандиты. А Атаульф Тяжелый – тот бы немедля упился до отключки, едва почуяв запах рома – должно быть, по старой северной привычке. В их родных краях холодно, пить надо хотя бы и для того, чтобы мозги в черепе не застыли. Потому Джаг и был рад, что выбрал Гаскара и Гереру. Монтильё, хоть и сказал, что пойдет проведает дом терпимости, опасений не вызывал – не такой он тип, чтобы влипать в неприятности на ровном месте. А идальго и вовсе, посидев сполчаса в зале таверны и поглядев на вечернее представление, молча ушел наверх, в комнату.

Так что Джаг остался один.

К вечеру в таверне заметно прибыло народу. Здесь было человек сто, не меньше, и простолюдины, и люди среднего сословия, и богатые, все довольно прилично одеты. Но из-за того, что зала была весьма просторной, не было толпы и не создавалось ощущения, что помещение набито людьми. Всем хватало места, оставались даже свободные столы.

Все старались занять места поближе к сцене, где выступали артисты. Ну а Джаг уселся подальше, у противоположной от сцены стены. Слушать музыку и пение можно и отсюда. Он в своей жизни видел разные таверны, большие и малые, грязные и чистые. И эта, «Толстый крокодил» – была одной из лучших, если не самой лучшей.

Обставлено все весьма просто, но с уютом и качественно. Хорошее вино и закуска – ого-го. И, снова, музыка эта, артисты…

Культура, думал он, и мысленно проговаривал, точно пробуя на вкус это слово.

Культура…

Каждую песню артистов зал награждал бурными аплодисментами, те, в ответ, кланялись и делали перерыв минут на десять, чтобы дать гостям заведения поднять кружки, перекусить и поболтать, а потом неторопливо начинали следующую песню, и гомон в зале утихал вместе с тем, как она набирала силу.

Пели они о море, об островах, о приключениях отважных героев, которые прожили под парусами свои лучшие годы. Романтические, и больше любовного уклона, часто не имеющие с реальностью никакой связи, но и они все же нашли отзыв в сердце Джага.

Песня проникла в его душу, затянула, оголила ее нервы, и Джаг позабыл даже про стакан – сидел, уперев запястье в щеку, смотрел и слушал.

Отвлекся, потерял бдительность. Да было уже поздно.

Увлеченный пением артистов, он не заметил, как к нему приблизился какой-то тип.

Лицо его Джагу сразу не понравилось.

– Миссир, вы не возражаете? – спросил Тип, указывая на стул напротив Джага.

Вообще-то Джаг возражал, очень даже. Он не собирался ни с кем болтать, а тем более с этим подозрительным мужиком, и в любой другой ситуации так бы ему и сказал. Но он отдавал себе отчет, что находится в чужом городе, почти-что в Авантии, и здесь люди слушаются законов и приличий. Своей несговорчивостью Джаг мог навести на себя подозрения. Потому он через силу кивнул незваному гостю.

– Кто вы?

– Меня зовут Фирак, – сказал Тип. – А вы…

– Барсо, – Джаг первое попавшееся имя из памяти. Так, ему казалось, звали кого-то из его детских приятелей.

– Миссир Барсо, не поймите меня неправильно, я прошу прощения за то, что вынужден обратиться к вам, и уверяю, что не отниму у вас больше пары минут. Я вижу, вы – человек, бывавший в море. Офицер или капитан корабля, как я полагаю…

Он остановился, ожидая реакции. Джаг непринужденным движением ладони показал ему продолжать.

– Так уж вышло, – сказал Фирак, – что я ищу один корабль. Он называется «Надежда Леады». Я хотел спросить вас, не попадался ли вам таковой на пути или же где-то в порту? Не слышали ли вы о нем? Нет ли хоть каких-то вестей?

Надежда Леады, повторил про себя Джаг.

Сердце его неприятно подпрыгнуло и забилось сильнее.

А как же, слышал. Этот корабль сейчас называется «Козёл».

– Надежда Леады… – Джаг попытался правдоподобно изобразить задумчивость. – нет, к несчастью, не припоминаю… А что за корабль?

– Он направлялся из Граты на Муйянку. Но там о нем ничего не слышали. Я думаю, может он сбился с пути. Мне очень неприятно предполагать самое худшее. Даже думать об этом не хочу. Видите ли, на борту этого корабля был мой друг…