Текст книги "Отравленная роза (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 83 страниц)

Я подхватила палочку и, невербально, пока Дамблдор испепелял Снейпа взглядом, уничтожила следы крови на каменном полу. Старик поддерживал меня под локоть. Неужели он подозревает Снейпа в попытке изнасилования? Я бы усмехнулась, если бы силы не покинули меня.

– Мисс Грейнджер работает на Волан-де-Морта! – процедил Снейп со злобой, брызжа слюной.

Директор посмотрел на меня внимательным взглядом. Не осуждающим, не пронизывающим до дрожи, а понимающим…

– Да вы с ума сошли, профессор! – «не веря» своим ушам пролепетала я сквозь слёзы. – Я… Да как вам такое в голову могло прийти? Я… да я не способна на такое! Гарри… Он мой друг… Я магглорожденная!

– Вы наглая лгунья! – рявкнул он, словно испуская языки пламени, но он хотя бы не подходил ко мне.

– Северус! – прогремел директорский голос на весь кабинет. – Очнись! У тебя паранойя!

Уметь врать глазами – самая важная часть актерского мастерства, в глазах не должна читаться ложь.

– Так вот зачем вы разодрали мне рукав! Вы… вы искали Тёмную Метку! Да вы с ума сошли! – я наигранно потерла левую руку, что до сих пор ныла болью. – Это просто невероятно! Я же магглорожденная, откуда у вас такие мысли, профессор?

Добрые глаза старика сейчас разили яростью, незаслуженной, ведь Северус абсолютно прав, я работаю на Тёмного Лорда, но был плюс, он похоже не знал, что Патронус Гермионы выглядит как выдра. Это заклинание я изучала самостоятельно, уже в Малфой-мэноре, когда сбежала из Хогвартса полтора года назад.

Меня до сих пор мутило. Дамблдор взмахнул своей волшебной палочкой, и кровь с моего лица исчезла, избавив от лишней надобности заметать следы. Судя по ранению, старик легко догадался, какими «клещами» Снейп вытягивал из меня информацию.

– Ты мог повредить мозг Гермионы! О чем ты только думал?

Но профессор зельеварения решил не отступаться от своих доводов:

– У вашей драгоценной лучшей ученицы рыльце в пушку, такие сильные ментальные блоки не под силу шестнадцатилетней волшебнице! – вспылил он. – Что вы скрываете, мисс Грейнджер?

– Это вас никоим образом не касается! – в свою очередь закипела я, говоря первое попавшееся под руку. – Вы не имели права рыться в моей голове, и уж тем более давить с такой силой!

Дамблдор легонько сжал мою руку, дабы остановить поток гневных речей.

– Я сам в прошлом году давал Гермионе книги по окклюменции, правда они предназначались Гарри, когда ты с ним занимался, но с такой тягой знаний, она увлеклась учебниками. Но ты! – директор сердито вздохнул. – Я не ожидал от тебя подобного, Северус! Я разочарован…

Я смотрела на старика, силясь вспомнить, говорила ли мне грязнокровка об этих книгах, или нет. Но Гарри в прошлом году действительно занимался со Снейпом окклюменцией. В голове раздавались непонятные шумы, ноги всё ещё подкашивались.

– Альбус, она выходила из комнаты забытых вещей! Я лично наблюдал!

О, ну конечно ты видел!

– Гермиона, это правда? – спросил Дамблдор.

Ещё одна горькая слеза скатилась по моей щеке…

– Почему вас так сильно это заинтересовало? – игнорируя вопрос директора, произнесла я. – Если вы помните, профессор Снейп, то в этот день я потеряла близкого мне человека, – на этой фразе, я громко хныкнула. – Я просто хотела побыть одна, да ещё этот ваш Забини! Вы что все преследуете меня всем Слизерином? Что вам от меня нужно?

– Тише, Гермиона, спокойно, Северус был неправ, мы поговорим еще об этом инциденте, а сейчас вам срочно нужно в больничное крыло. Поппи о вас позаботится.

Я обессилено опустила голову в ладони и расплакалась с новой силой. Несмотря на непроницаемую маску, Снейп сейчас походил на потерянного человека, ему не верили, все догадки фактически обозвали беспочвенными. Желваки ходили на его скулах, отчего выражение лица приобретало черты невыносимой ярости. Он был повержен, и снова мной. Он злился и обязательно продолжит свои наблюдения, только после того как получит пару весомых моральных затрещин от своего старого друга Альбуса.

– Вы чудовище, – шепчу я, в последний раз глядя на любимого мужчину, прежде чем Дамблдор выводит меня из кабинета.

– Я вернусь через пять минут, нас ждет очень длинный разговор… – кинул не на шутку разозленный директор, закрывая дверь и оставляя Северуса наедине с бурлящей яростью…

Полтора года назад.

– Люциус, передай Белле палочку, – скомандовал Лорд, выводя Малфоя из раздумий.

Тот взял из моих рук кусок темного дерева и убрал в карман мантии, не забыв кинуть на меня взгляд полный отвращения.

– Аллегра, мне нужна твоя кровь для исследований.

Я кивнула – это было еще одним условием сделки. Я наколдовала стеклянный флакон, засучила рукав, и режущим заклятием поранила руку, совершенно не задумываясь о боли. Лорд был доволен, беря заветный пузырек с бордовой жидкостью, ясное дело, что он хочет вернуть себе человеческий облик, и, возможно, при помощи свойств этой крови у него получится. Я готова была дать ему всё взамен Северуса, взамен человека, опорочившего мою честь.

– Обнажи предплечье, – еще одна команда из его уст.

Наверное, впервые с тех пор как я оказалась в готическом замке, в моих глазах вспыхнула неуверенность и доля страха, но эмоции быстро стерлись. Я боялась Метки, но не боль вызывала ужас, меня коробило от вида черепа со змеей, это что-то психологическое. На моем лице образовалась гримаса отвращения. А Малфой, чтоб его мантикора загрызла, был определенно доволен.

– Не бойся, больно не будет, – ехидно произнес Люциус. – Ты сама этого хотела.

Волан-де-Морта заинтересовала моя реакция, он находил меня забавной, я чувствовала это и никак не решалась поднять рукав мантии, наоборот, вцепилась в него в попытке защититься.

– Ты боишься, Аллегра? – спокойно произнёс Лорд шепелявым, свистящим голосом.

– Я… я не боюсь, просто не считаю эту меру правильной, – немного заикаясь, ответила я, глядя прямо в красные глаза Тёмного Лорда. Он прекрасно слышал мои мысли, но не стал ничего говорить, он ждал продолжения впечатляющего монолога.

– Мисс Кэрроу, вы же мечтали служить Тёмному Лорду, рвались сюда, а теперь отступаете? Я думал, ради ваших мотивов, возможно чем-то поступиться, даже страхом, – издевался Люциус.

Его издевка породила во мне волю. Я совершенно изменилась в лице…

– Я не боюсь! – повторила я с ожесточением. – Видите ли, мистер Малфой, – надменно произнесла я, – если меня клеймить, то все мои идеи и начинания могут пойти Гримму под хвост, это может выдать меня.

Я всё крепче сжимала левую руку, надеясь на понимание со стороны Лорда.

– Что ж, это весомый довод, Аллегра, но как ты будешь приходить ко мне на вызов?

Я задумалась.

– Пока что я буду жить у мистера Малфоя, а дальше… Мы придумаем иной способ оповещения. мой Лорд… – на этих словах я запнулась, еще долго предстоит привыкать называть Волан-де-Морта подобным образом…

====== Часть 3. Глава 24. Империус ======

Слишком быстро плыли облака, сбиваясь в темные стайки дождливых туч, они отбрасывали неясные тени на стены моего сегодняшнего ночлега. Прохладный воздух из окна холодил ноги, торчащие из-под одеяла, но мне было уютно, хорошо. Мысль о маленькой победе сразу же отверглась, то, что произошло сегодня вечером, лишь оттянуло неизбежный момент. Передышка…

Слишком хорошо я знаю человека по имени Северус Снейп, он обязательно докопается до истины, несмотря на то, что Дамблдор запретит ему приближаться ко мне на пушечный выстрел. А значит, нужно действовать и как можно скорее расправиться с исчезательным шкафом.

Больничное крыло обладало странной атмосферой, наверное, это какие-то успокаивающие чары, что мадам Помфри накладывает на ночь. После инцидента ко мне заходили Гарри и Рон. По просьбе директора пришлось соврать им, не особо выгораживая при этом Снейпа. По моей версии, он настолько вывел меня из себя, что вслед за невозможностью сосредоточиться на практической части, последовало неправильно произнесенное заклинание, которое ударило в меня саму. Ребята дружно костерили слизеринского декана, принесли мне целую упаковку Берти Ботс и даже несколько книг, чтобы занять коротание времени в палате. Но колдомедик была иного мнения и погрузила меня в лечебный сон, уж она-то различила последствия вмешательства в разум. Возможно, Дамблдор сказал ей правду, хотя кто знает…

Сон продлился недолго, зелье Сна Без Сновидений действовало плохо, скорее всего,

в этом опять же виноват Лорьен и Святой Грааль. Удивительная магия, до сих пор перетекающая во мне, создает небольшие проблемы, и в то же время именно она защитила меня от такого грубого проникновения в сознание. Интересно, догадается ли Северус спросить у гриффиндорцев какой Патронус у Гермионы? Пока в своих подозрениях он дошел только до того, что Грейнджер работает на Тёмного Лорда, и угораздило же меня брякнуть «Тёмный Лорд» при Снейпе! Рядом с ним я схожу с ума и способна нести околесицу. Когда же до него дойдет, что перед ним находится совершенно иной человек, тот, кого он собственными руками отдал Волан-де-Морту?..

Я больше не виню Северуса за изнасилование, как не виню себя, что затуманила ему разум образом давно погибшей женщины. Прошлое осталось в прошлом, я не смогу нормально жить, если постоянно буду обращаться к ушедшему. Оно не забыто, просто принято, я изменилась и донесла до настоящего только чувства. Их не прогнать поганой метлой, не выпустить через открытое окно на свободу. Я не стремлюсь более завладеть сердцем Северуса, теперь лишь трезвость сознания присуща последней из рода Кэрроу. Я практически свободна, заменяя любовь фальшивыми образами, и научилась принимать протянутую руку мужчины, что сможет сделать меня счастливой. Счастливой, но неполноценной…

Люциус…

Странная умиротворенная ночь. Казалось, вопреки внутреннему спокойствию, она может оказаться затишьем перед бурей. Едва слышно тикали настенные деревянные часы на противоположной стене. Глаза давно привыкли к темноте и различали тоскливую часовую стрелку, указывающую на половину второго ночи. Хогвартс спал, превратившись в тихую обитель, сколько еще таких ночей ожидает студентов? Одна? Две? Может, неделя? Всё зависит от меня и от возможности передать «Руны Кроноса» Блейзу или Драко. Стереть проклятую руну так просто, вот только я не помню… Магия фолианта не позволяет заучить текст, но по ощущениям всё должно быть легко. В последний раз я видела Малфоя-младшего на обеде, перед экзаменом по ЗОТИ. Он ковырял в тарелке вилкой, бездумно глядя на дождь за окнами Большого Зала. Ещё немного и этот красивый мальчик совсем потеряет свой лоск, круги под серыми глазами врежутся в аристократичное лицо навсегда. Осунулся, исхудал. Мое сердце разрывалось, когда я невольно смотрела на него несчастного, которому задали непосильную задачу. Почему не я? Почему хозяин не удостоил меня такой чести, как убить Дамблдора? Чем я хуже?…

Едва различимый скрип двери выдернул меня из размышлений; совершенно бесшумно внезапный гость двигался вдоль рядов больничных коек. Шелест мантии был едва различим, скорее всего, он наложил на себя чары бесшумной походки. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда пришло понимание, что это Северус, одному Мерлину известно, что у него сейчас на уме! Притвориться спящей, замереть, но рука тихо сняла палочку с прикроватной тумбочки и засунула её под одеяло, крепко сжав древко в руке. Мои глаза закрыты, темень, тишина, неизвестность. Один на один…

Тихое дыхание, я была права, пришли ко мне, хотя к кому еще, ведь больничное крыло пустовало. Я вслушивалась в каждый шорох, пыталась различить запах. Едва уловимый, выветрившийся аромат дорогого парфюма отдавал кедром и кажется ветивером – непринужденные оттенки... Нет! Так никогда не пах Северус, это был не он. Я постаралась отогнать напряжение и расслабиться, кто знает, что может прийти в голову этому неугомонному молодому человеку. Блейз переходил все мыслимые и немыслимые границы. Притащиться сюда посреди ночи, он, наверное, с ума сошел! И действительно, слегка приоткрыв глаза, я различила его грустное лицо. Осторожная рука потянулась к моим волосам, и я ощутила нежное, кроткое поглаживание... Его пальцы были, словно камень, напряжены, но аккуратны, а всё из-за противоречий. Бедный мальчик подписал себе приговор, влюбившись в меня. Но постепенно, словно оставляя позади внутреннюю борьбу, его рука расслаблялась. Я знала, Забини ничего мне не сделает, по крайней мере подозревала…

Разве явление любовного сумасшествия так распространено? Нет, только я могла отравить любимому человеку жизнь, очернить воспоминание, попытавшись занять Её место. Искренне надеюсь, что Блейз всё же разумен, и не попробует отмочить что-нибудь “высокоинтеллектуальное”. Он просидел со мной около часа, вводя в умиротворение робкими ласками, пока я не услышала тихий шепот откуда-то справа:

– Эй, Блейз, ты с ума сошел? Я тебя повсюду ищу…

– Шшш… – донесся первый звук от того впервые за время его присутствия. – Зачем ты искал меня?

Молчание погрузило помещение в звенящую тишину, но теплые прикосновения не прекратились. Сколько трепета в юношеских неправильных чувствах? Запретный плод сладок...

– Идём, я кое-что тебе покажу, оставь гр…

– Замолчи, – послышался грубый шепот. – Это не твое дело, незачем сюда было приходить, если ты собрался оскорблять её.

Мысленно я представила, как закатывает глаза Драко, наблюдая столь занимательную сцену. Да наследник чистокровного древнего рода Малфоев и представить себе не мог такой казус...

– Идем, Блейз, пока миссис Норрис в северной части замка, мы можем кое-что попробовать… – Драко запнулся, скорее всего, он что-то придумал.

Поглаживания прекратились, однако рука осталась на моей голове, но вовсе не причиняла неудобств своей тяжестью. Как это странно, он пришел сюда просто чтобы посидеть с Гермионой, побыть с ней наедине. Невольно я стала жалеть Забини, вроде бы не идиот, немного балбес, и, в целом, неплохой парень, но угораздило же его втрескаться по уши в грязнокровку!

– Ещё секунду…

Мне казалось, что его взгляд прожжет во мне дыру, или это были просто ощущения. И внезапно я услышала его дыхание совсем близко, он легонько прикоснулся губами к моей щеке.

– Меня сейчас стошнит… – послышался брезгливый голос Малфоя, и тут сквозь закрытые веки я увидела как где-то включился свет. – Идем, Помфри проснулась, – поторопил он друга.

Кажется Малфой-младший действительно что-то придумал, раз глубокой ночью ему понадобился Блейз, и он, рискуя, притащился в больничное крыло. Только вряд ли его задумки починят исчезательный шкаф. Помфри вышла в тот момент, когда за ребятами закрылась дверь. Она проверила все ли в порядке, видимо, что-то послышалось, и быстро вернулась в комнату, погасив свет.

На меня напала тоска, нет, не такая, когда просто скучно и за окном льет дождь… Как только я подумала о дожде, как за окном, словно по мановению волшебной палочки, послышался глухой стук капель о карнизы. Люблю дождь, он действует усыпляющее. Мне было жутко обидно, обидно, что Блейз выбрал не ту девушку, как когда-то мое глупое тревожное детское сердце нашло в не то чтобы неприметном, в совершенно некрасивом мужчине нечто притягивающее. Ностальгия по тем сумасшедшим денькам давала о себе знать, но я бы не хотела вернуться назад, разве только в одну ночь, самую последнюю и сокровенную…

*

Занятий становилось все меньше, оставалась только практика. Флитвик, МакГонагалл и Синистра проводили свои предметы на устоявшемся майском солнце, и лишь один Северус держал учеников в лишенном света кабинете с наглухо задернутыми шторами и постоянным тихим воем с картин, на которых пытали людей. Конспектируя дополнительную информацию этого года, Гермиона Грейнджер сидела, теперь уже на последней парте, и выводила ровные строчки, не забывая покусывать перо. Так Дамблдор приказал, чтобы все их контакты свелись к минимуму после позавчерашнего инцидента. Грейнджер предлагали отказаться от факультатива, но в поисках знаний она готова поступиться многим. Она ничего не сказала своим друзьям, проявив пресловутое гриффиндорское благородство. Северус не пытался контактировать с ней или лезть в ее разум, он просто наблюдал со стороны за одной из самых приличных учениц всей школы, совершенно теряясь в себе и своих подозрениях.

Дамблдор свирепствовал, травил его интеллектом и нравоучениями, что на вкус было даже хуже лимонных долек. Минерва… о, ну конечно же, она все узнала! Такое впечатление, что старик уже пытается разрушить связь Снейпа с членами Ордена Феникса. Позиция не озвучивалась, но была примерно такой: «Тебе будет легче, если они сами тебя отвергнут…». Но загвоздка в том, что «они» никогда его и не принимали. Отверженный... Северус только и мог уповать на невидимую, прозрачную благосклонность орденовцев.

Грейнджер…

Эта заноза засела глубоко в заднице…

Дамблдор не может быть таким слепым. Но Метка! Да, тут Северус совершил глупость, даже если она как-то связана с Тёмным Лордом, то вряд ли её клеймят. Это слишком интимно, только для чистокровных и полукровок, для избранных, коей она вряд ли могла являться. Но почему же гриффиндорка не хотела показывать своего Патронуса? Или ему показалось? Попытка спросить у Патил о Патронусе Грейнджер вылилась бессвязное мычание девушки, и она быстро ретировалась, даже не успев сформулировать ответ в голове. Впервые репутация, которую он считал личным достижением, сыграла с ним злую шутку. Похоже, не все гриффиндорцы такие храбрые, но теперь все знают, что именно из-за Северуса Гермиона получила некое ранение.

Оклюменция…

Невероятной силы блоки, откуда у неё столько сил? Грейнджер всего лишь семнадцатилетняя девочка, а её организм словно наполнен волшебством и опытом, такое может происходить только со взрослым волшебником. Нужно ли говорить, что препарируя её сознание Снейп слегка перестарался? Обычный маг уже давно бы впал в кому…

*

Рисковое дело, но я носила книгу с собой, то и дело пытаясь подобраться к Выручай-комнате, чтобы подложить её прямо перед исчезательным шкафом, хотя это была довольно опасная затея, вдруг её найдет «не тот» человек. Постоянно за мной следили черные глаза, они выискивали ошибки, ждали, когда же я оступлюсь, что оттягивало момент передачи. Где бы я не находилась, я чувствовала, что в любой момент из-за угла может вылететь Северус и поймать с поличным, так что Выручай-комната отпадала; там, я уверена, он постоянно дежурил и просил портреты наблюдать за моими передвижениями. Замок и его обитатели не давали мне и шагу ступить. Прошла уже неделя моего возвращения в Хогвартс с «похорон», Люциус наверняка был вне себя от ожидания и постоянно контролировал Боргина и продвижение в починке артефактов. Как обмануть хищника по имени Северус?

Подошлешь гриффиндорца к Драко – это практически докажет мою причастность к Лорду, а ещё эта редкая книга… Северуса наверняка заинтересует откуда у меня этот фолиант, о котором он мог только слышать. Получается, что я практически бессильна, и выполнить простейшую задачу представляется проблематично.

Паранойя преследовала меня по пятам, заставляя сердце замирать от любого шороха, и даже в своей комнате я не находила покоя. Книга, она постоянно перепрятывалась из угла в угол, из ящика в матрас, из матраса в промежуток между платяным шкафом и стеной. Меня грызла уверенность, что рано или поздно меня раскроют, что «Руны Кроноса» только поспособствуют этому. Книгу нужно было во что бы то ни стало сохранить и передать Малфою-младшему. Я приняла решение…От неё нужно избавиться, спрятать в потаенном месте, там, где никто не будет искать и только я буду знать о её местонахождении…

Я и раньше-то никогда не пользовалась ванной для старост, в неё редко захаживали помощники деканов, потому что это место одно из самых излюбленных невозможно противного и капризного привидения Хогвартса – Плаксы Миртл. Не очень приятно купаться, когда на тебя глазеет полупрозрачное существо с совсем непрозрачными манерами и интересом. Но она была не всегда здесь, и на всякий случай я всё же изменила внешний вид, превратившись в старосту Пуффендуя седьмого курса Питера Пэтерсона, такого же грязнокровку как Гермиона. Если Миртл и соизволит появиться, то увидит не Грейнджер, и это главное. Набирая ванну, я наколдовала разноцветной пены. Книжка была в сумке с полотенцем. Пока шуршала вода, я пыталась отыскать место, куда можно будет спрятать столь сокровенный и важный артефакт. Влага книге не помеха, слишком много чар охраняет её. Казалось, что помещение слишком открыто и нет никакой ниши, ничего, что способно укрыть сокровище от чужих глаз. Личные ящички с номерками сразу же отпадали, слишком типично. Наконец нашлось место, оно отнюдь тоже было банальным, но, тем не менее, никто никогда не любопытствовал огромными валунами, что ради интерьера были расположены перед витражом расчесывающей свои волосы русалки. Отлично, добраться туда не так-то просто, проём между камнями словно предназначен для тайника. Тем более, я планирую оставить «Руны Кроноса здесь не более чем на сутки…

Послышался утробный визг и распевание странного гимна:

«Твои оковы тяжелы и бесконечны,

Твои прикосновения словно власти вейловской дурман,

Мой лютый враг, предатель чести,

Моя любовь к тебе лишь амортенции обман…

Аууууу»

Из слива наполненной ванны просочилось привидение очкастой, прыщавой девочки, распевающее серенады, сильно фальшивя. Книга уже покоилась меж камней и вряд ли её кто-то заметит. Меня неожиданно охватил хохот, песня была абсолютно про мой случай. Очень древняя композиция сороковых годов из репертуара Эбигейл Никсон, только в исполнении Миртл она была невыносимой. Эбигейл, наверное, в гробу переворачивается…

– Чего смеешься? – проныло привидение, недовольно сложив руки на груди, и состроило противную гримасу. – Я что, плохо пою?

Прозрачная фигура зависла надо мной, но смех, казалось, не отступит, еще больше меня развеселил несуразный вопрос.

– Нет, Миртл, ты просто прекрасно поешь! – воскликнула я мужским голосом.

– Правда? – совершенно наивно спросила она.

– Нет, – голосовые связки предали, и я опять зашлась в хохоте, едва не поскользнувшись на мокром полу.

– Не смей издеваться надо мной! – обиделась она, – Вот посмотрим, как ты запоешь, когда умрешь!

Удивительно слышать черный юмор из уст уже мертвой уродины. Только она просто хотела задеть меня. И тут меня осенило, это же! Это же гениально! Миртл! Это чертово привидение обитает в сточных трубах, а значит, путешествует по всему замку и может найти Драко!. Кровавый Барон вряд ли согласился бы помочь, Почти Безголовый Ник – вообще привидение Гриффиндора, Серая Дама не соизволит и ухом повести в мою сторону, а призрак Толстого монаха слишком болтлив. Миртл, она идеальна для этой миссии…

– Миртл, ладно, прости, ты поешь не хуже любого другого призрака, – наконец с серьезным лицом сказала я. – Ты знаешь песню «Котел, полный горячей любви?»

– Не шути со мной!

– Я на полном серьезе, – убедительно начала я.

Если бы привидение могло покраснеть, то непременно я бы лицезрела эту картину. Внезапно на лице девочки просияла улыбка, и она нырнула в пену с ликующим возгласом, а затем поднялась и села рядом на бортик, заведя песню, которую я попросила. Наверное, еще никогда я не слышала такого отвратительного пения, похожего на скрип половиц и звуки вилкой по стеклу. Да… Селестина Уорлок сто процентов икает, сидя у себя на студии, записывая очередной новый хит для волшебного мира. Уши сворачивались в трубочку, а Миртл всё продолжала выть, улыбаясь и глядя на меня.

«О, приди, помешай мое варево,

И, если все сделаешь правильно,

Ты получишь котел,

Полный крепкой, горячей любви».

Теперь я ненавижу эту песню…

А Плакса Миртл все так же пела, покачивая ножками в тёплой воде, которую она не чувствовала, искренне считая, что этот загробный вой затмит оперное пение всех теноров мира вместе взятых. Едва она закончила, как я захлопала в ладоши, стараясь прогнать из ушей остаточный отвратительный звон после пытки.

– Да тебе нужно в Китай, в театр привидений, Миртл! – восхищенно пела дифирамбы я «талантливой» умершей.

Девочка беззвучно поплескала в воде ладошками, совершенно смущенно глядя на меня.

– Как тебя зовут?

– Питер, – пропела я, глядя в глаза девочке, которая пожирала меня глазами, раболепно впитывая похвалу. – Миртл, а ты бываешь в других туалетах, кроме как на третьем этаже?

Внезапно, она придвинулась ко мне практически вплотную.

– А ты симпатичный, Питер, – улыбнулась она. – С какого ты курса, с шестого?

– С седьмого, ты не ответила на мой вопрос, – соблазнительно подняв бровь, напомнила я.

– Я была на шестом, когда меня убили, – спокойно сказала она, – Я видела тебя несколько раз здесь, но не решалась заговорить, – продолжила она, застенчиво крутя пальчиком в ладошке.

Увиливает от ответа? Так-так, значит ванна старост все же не пустует, и Пэтерсон захаживает сюда, значит, оставлять книгу надолго все же рисковое дело.

– Миртл, ты следишь за мной?

– Прости, Питер, – воодушевленно произнесла она, – профессор Дамблдор запретил… но мне совершенно нечем заняться, все мои занятия ограничиваются путешествиями по сточным трубам Хогвартса. Мне оставили только путь отсюда до туалета на третьем этаже, но туда тоже никто не заходит, кроме неразлучной троицы гриффиндорцев и… – внезапно она осеклась.

– Кого, Миртл? – произнесла я, готовясь уйти, не найдя в привидении никакой пользы.

Мерлин, ну вот это совсем плохо, эта чертова девчонка не сможет мне помочь, ведь я планировала её непосредственное участие в судьбе задания…

– Я не должна об этом говорить, – расстроено сказала она. – Но это очень хороший человек, он иногда говорит со мной и часто плачет… Тебе нравится квиддич, Питер?

Плачет? Что за…

– Кто это? – проигнорировала я вопрос, что не скрылось от ушей призрака.

– Нет, я обещала не выдавать нашей дружбы, прости, Питер, – уверенно произнесла она, видимо, отдавая больше симпатий своему второму собеседнику.

– Он слизеринец? – интуитивно что-то соображая, спросила я.

Однажды Гарри общался с Плаксой, и она поведала ему примерно такую же историю, но я не придала этому значения… Сам Поттер вряд ли бы стал киснуть на глазах у этой девчонки.

Внезапно привидение взмыло в воздух и обозлено крикнуло:

– Я же сказала! Это тайна!

– Ты чего психуешь? – вырвалось у меня.

Я едва не опешила, когда прозрачное лицо оказалось впритык к моему.

– Я не психую! Ты кого назвал психованной?! Он мой друг, а ты что-то слишком любопытный, Питер! – прошипела она, и я едва ли не ощутила на лице замогильный ветер, который, скорее всего, был плодом моего богатого воображения.

– Ну, Миртл, успокойся, я вовсе не хотел…

– Вы все только и можете смеяться над бедной Миртл! Я знаю, что у тебя в голове! – она ткнула прозрачным пальчиком мне в лоб, сердито поджав губы. – Ты только и думаешь, как поиздеваться надо мной. Уродина Миртл! Прыщавая дура Миртл! А тот мальчик…

– Это Драко Малфой? – перебила я, прикусив губу от начинающего свой быстрый бег адреналина в крови.

Удивление, она не могла представить себе, что я могу догадаться. Миртл отстранилась, и глазки её забегали, словно от чувства вины.

– Нет это не он… – попыталась переубедить она, но даже с моей патологической неспособностью разбираться в людях, (хотя я научилась уму-разуму за последний год), я могла различить эмоции лжи, потому что сама была лгуньей.

Я улыбнулась, изо всех сил стараясь быть другом этой чудачке, привести её к пониманию.

– Брось, Мирти, я всё знаю, – ласково сказала я.

Призрак сделал задумчивый круг над огромной ванной старост, где мягким ковром расположилась пушистая пена, и вернулся ко мне; перепады настроения Миртл впечатляют, на лице девочки снова была улыбка, довольно дружелюбная, хотя кто знает, что взбредет ей в голову в следующую секунду. Она засунула руку в поднявшийся в воздух пузырь и стала рассматривать радужные блики.

– Я буду приходить к тебе почаще, если ты скажешь правду, – продолжила я умасливать посредника передачи. – Ты будешь петь мне…

Сразу стало заметно, как в её глазах загорелся огонь, если это применимо к умершим.

– Питер, ты такой настойчивый, – глуповатым голосом произнесла девочка; смущенно поправляя очки, она приблизилась и снова села на бортик ванны. – Ты обещаешь никому не говорить?

– Могила, – сказала я, защелкнув рот на иллюзорную молнию.

– Да, это Драко, он очень хороший мальчик и не стесняется своих эмоций… – мечтательно произнесло привидение, потом словно вернулось в реальность и стало оправдываться: – Ты не подумай, он просто мой друг.

Я задумалась. Как сформулировать просьбу, чтобы она снова не психанула и не послала меня куда подальше.

– Миртл, ты бы хотела помочь ему, если бы смогла?

– Да, я при жизни всегда выручала друзей…

– Могу ли я попросить об одной вещи? Драко, он будет тебе благодарен. Ему нужно кое-что передать.

Внезапно, меж прозрачных бровей Плаксы появилась сосредоточенная черточка, она размышляла…

– Нет.

– Что нет? – опешила я, подозревая, что договориться с ней оказывается не так-то просто.

– Если я помогу ему, он больше никогда не будет приходить ко мне и плакать, – отрезала Миртл.

– Я буду к тебе приходить.

– Теперь у меня два друга, и я не хочу терять одного из них, – рассудила она. – Но ты же ведь не совсем друг? – привидение все время пыталось сократить между нами расстояние.

– Не знаю, возможно, помоги ты Драко, я бы стал не просто другом тебе, Миртл, – по-лисьи протянула я.

– Нет, Питер, – взвизгнула она. – Ты же шантажируешь меня!

– Вовсе нет, – со вздохом сказала я. – Просто я хочу помочь Драко.

– Тогда почему ты сам не передашь «это» ему? – соображала девочка, которая сквозь пелену наивности и эксцентричности вовсе не была такой дурой, как казалось на первый взгляд.

– У меня есть на это причины, – грустно произнесла я, взывая к пониманию, и внезапно прозрачная рука оказалась у меня на плече; в глазах призрака светились искорки, да ей наплевать было на Малфоя… Однако уговаривать капризную Миртл было бесполезным занятием. Я уже придумала примерный план действий и без нее.

– Ты отказываешь мне?

– Прости, Питер, я правда не могу, для меня слишком важен этот друг.

– И ты отказываешься помочь ему ради собственной выгоды? Это не дружба, Миртл, это эгоизм, – в последний раз пытаясь переубедить призрака, сказала я и направилась к двери.

– Ты же не принял ванну, Питер! – произнесла любвеобильная Плакса, пожирая меня глазами.

Школьная мантия Гермионы была слегка маловата для габаритов Пэтерсона, однако он был не таким уж крупным мальчиком, и только рукава оказались немного короткими. Хорошо, что я сняла все знаки различия Гриффиндора, прежде чем покинуть башню факультета. Повернувшись к кранам, я взмахнула волшебной палочкой и закрутила воду в кранах.