Текст книги "Отравленная роза (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 83 страниц)

Я была почти уверена, что в момент разговора губы Малфоя почти не двигаются. У нас действительно выросла очень серьезная проблема на горизонте, потому что прямо на меня шла миссис Уэмпшир.

– Она здесь. Зелье, отдайте мне зелье.

Флакончик оказался в моей ладони. При этом наши ладони соприкоснулись, и прошел словно электрический заряд. Адреналин, совместное дело… Нужно срочно что-то делать, импровизировать, все что угодно! Думай, думай же! Но Люциус опередил, он пошел прямо к ней, чтобы выиграть время…

Они были знакомы, виделись несколько раз на министерских вечерах, что давало ему право завести разговор. Только мысли не хотели искать пути к решению проблемы. Судя по походке, она очень торопилась. Люциус намеренно встал так, чтобы ведьма не прошла мимо и уж тем более не смогла не остановиться.

– Джейн, приятно вас видеть, – галантно произнес он, целуя даме ручку. – Искренне надеюсь, что вашего мужа оправдают.

– Здравствуйте, Люциус, спасибо, – немного сухо произнесла она, глядя в аристократичные серые глаза. – Я тороплюсь, простите меня.

И что дальше? Дальше-то что? Это все, на что способен хитрый интриган? Женщина просто прошла мимо к лифту. На Аллегре не было лица, совершенно измотанный вид с черными кругами под глазами, девочке было плохо, и зачем она согласилась на это дело, глупая! Того и гляди в обморок упадет! Дело было провалено, слишком много людей, ничего не поделаешь, пиши – пропало, даже если Кэрроу успела показать пленку – все тщетно. Все труды и старания насмарку, потому что Джейн отметет всё вранье о похищении Мари. Провались ты, чертов Уэмпшир! Одна маленькая неучтенная деталь, всего лишь свидание с мужем до суда… Люциус обреченно наблюдал, как закрываются двери лифта, увозя последнюю надежду. Лорд будет очень недоволен… Тень в сером костюме шмыгнула к почти закрывшимся дверям и придержала их ногой.

«Что ты собралась делать!» – закричал внутренний голос, а напоследок поймал неуверенный взгляд подельницы. Мерлин! Она может все испортить, что творит, когда до камер всего два этажа, а лифт переполнен министерскими работниками! Дура! Смирись, если проиграла, сумасшедшая!

– Люциус, смотрю, тебе тоже интересен исход дела? – послышался знакомый голос ехидства.

– Какими судьбами, Северус? – через силу произнес Люциус, понимая, что перед ним находится предатель.

– Старик послал, – коротко ответил тот.

Как всегда в черной мантии, черном сюртуке и брюках, создавалось впечатление, что Снейп родился постояльцем похорон. Но этого человека сложно представить в иной одежде.

– Понятно, – бесстрастно ответил Малфой, совершенно не желая продолжать разговор, после того что узнал о коллеге.

Его мысли были на уровень, а может, на два ниже, там, где юная идиотка пытается исправить положение. Только бы она ничего не натворила… Внезапно Люциус одернул себя, Снейп наверняка пытается прочитать его мысли…

Ажиотаж в зале суда, небольшая задержка слушания. Рита Скитер, глядя по сторонам, что-то диктует ядовито-зеленому прытко-пишущему перу, а то летает по блокноту, отворачивая все новые и новые листы. Аллегра должна будет вести заключенного в зал под конвоем вместе с Падмой Пэлкис. Люциус почувствовал неладное, суд задерживался уже на десять минут – непростительное время для такого громкого дела. Тревога нарастала с каждой секундой, а рядом сидел Снейп, подосланный Дамблдором, стоит поответственнее относиться к своим мыслям. Джейн Уэмпшир нигде не было, неужели еще со своим мужем? Но опасения то ли подтвердились, то ли Люциус наоборот успокоился, когда она вошла в зал и заняла свое место. Ни капли волнения, только немного бледна, впрочем, ничего не изменилось… Где же Кэрроу? Все пропало… Наконец публика стихла, потому что в зал вереницей вошли волшебники в бордовых мантиях. Визенгамот и присяжные. Корнелиус Фадж прошествовал последним и занял центральное место на трибуне.

– Сонорус. Ввести подсудимого.

Из прилегающей комнаты появилась Падма, за ней шел Уэмпшир, на лице которого не было ни капли волнения, отчужденная маска. Ей не удалось остановить жену на пути в камеры… Но где же Гормус? Вместо него завершал шествие Кингсли Бруствер. Люциус с силой сжал трость. Мерлин, неужели Аллегру поймали? Пульс отдавался в висках гулким постукиванием в ушах. Заключенный занял место в небольшой клетке, установленной справа от судей.

– Слушается дело преступления против Министерства магии, взятка в особо крупных размерах, статья 290 уголовного магического кодекса. Обвиняемый Роджер Авреликус Уэмпшир, проживающий по адресу Нокхолд Пауд, Кленовая улица дом 25. Суд в составе Визенгамота и палаты присяжных, обвинитель – Долорес Амбридж – председатель судейской коллегии…

Далее пошло множество имен, завершившихся самим Корнелиусом Фаджем. Неподалеку скрипело несчетное количество перьев журналистов, допущенных к процессу. Люциус всё яростнее сжимал трость, когда Джаретт Мингс подошел к подсудимому и протянул пузырек с Веритасерумом. Черт с ним, с судом, где эта несносная ведьма!

– Итак, обвиняемый, готовы ли вы рассказать суду правду? Назовите ваше имя…

Роджер ответил на элементарные вопросы, время тянулось долго.

– Подсудимому вменяется в вину следующее…

Снова повторение всех преступлений…

– Вы признаете себя виновным?

Полный штиль в зале, ни единого звука. Люциус перевел глаза на Джейн, нервно комкающую платок. Так та-ак… А это уже интересно. Затеплилась некая надежда… Он все яростнее сжимал серебряную голову змеи.

– Ваша честь, – уважительно начал он. – Я признаю свою вину.

Слева послышался вскрик, а вернее всхлип… Миссис Уэмпшир схватилась за переднюю трибуну, и как по мановению волшебной палочки в зале начался гвалт, шум. Крики протестов и голоса неодобрения.

– Тишина в зале! – послышался грозный голос шокированного Фаджа и стук молоточка о дерево.

Снейп, сидящий рядом скривил рот в брезгливой ухмылке.

– Отличная работа, – прошептал он на ухо Люциусу.

– На что ты намекаешь? – вернул он ему в той же манере ехидства.

Еще одна саркастичная ухмылка на лице Северуса, вот и обменялись любезностями. Наконец публика стихла, и пошли формальности по делу, где, как при каких обстоятельствах. Ей удалось, Мерлин, ну где же сама Аллегра? Все внутри ликовало, выпрыгивало наружу. Слушание вскоре закончилось и заключенного увели под конвоем, чтобы переправить в Азкабан. Джейн потеряла сознание. Взгляд бегал по удаляющейся публике, выискивая хоть один намек на ее присутствие. Суматоха. Люциус поднялся и направился к выходу в сопровождении Северуса, желающего покопаться в смрадном деле. Вместо того чтобы ждать очереди на лифт, где столпилась тьма волшебников, шумящих грозными фразами разочарования, двое мужчин выбрали пеший способ и пошли по лестнице… Ощущение было такое, что он готов обнять девушку и крепко сжать до хруста ребер. Молодец! Восхищение, благоговение… Атриум постепенно заполнялся толпой, но и тут её не было… Что могло пойти не так…

КОЛЛАЖ:

http://i072.radikal.ru/1001/c6/75c6e0383675.jpg

====== Часть 2. Глава 14. Сотрудник месяца ======

Атриум был заполнен бушующей толпой. Фадж и носу не показывал после процесса. Грязное пятно на репутации министерства стало достоянием общественности. Ксенофилиус Лавгуд о чем-то оживленно разговаривал с Ритой Скитер: на лице тревога, грусть, а женщина наоборот влиятельно распускала коготки и кокетничала, не смущаясь того, что сегодня произошел фактически переворот, переосмысливание власти – одна из первых предпосылок неизбежной перемены, возможно, революции. Несомненно, пресса еще долго будет перемалывать косточки министерству, и никто не заткнет их. Аллегра постарается, чтобы Фаджу не удалось укрыть ни единого комментария. Внутри что-то кольнуло. Она выглядела совсем плохо, когда они в последний раз виделись здесь, в Атриуме, всего полтора часа назад. Может, со здоровьем что-то не то? Или поймали? Да где она? Немного встревоженный Люциус только сейчас заметил, как Снейп буравит его взглядом, подмечая все скромные жесты его переживаний. Ему совсем необязательно знать, что подстава Уэмпшира склепана группировкой Кэрроу и Малфоя, хотя это и так очевидно.

– Как прошло дело? Судя по разочарованным крикам, все не так гладко, как предполагал Фадж?

Люциус повернулся в сторону голоса. Пред ним стоял Амикус Кэрроу собственной персоной и улыбался во все тридцать два зуба. Небольшая бледность, но уже не то, что он видел до этого. Значит, то были нервы.

«Девочка, ты заставила меня поволноваться…».

Но тут карие глаза переместились на Снейпа, в них промелькнуло нечто тревожное, словно Аллегра незаметно сглотнула моментально образовавшийся комок.

«Северус, исчезни!», – молил внутренний голос Люциуса.

– Амикус, жаль, что тебя не было на этом представлении, – сказал Снейп, протягивая ладонь.

– Я немного задержался, – почти уверенно произнесла она, совершая рукопожатие. – Домашние дела, знаешь ли.

Капля грусти появилась в выражении лица Кэрроу. Она не пыталась продлить физический контакт и быстро убрала руку, правильно, чтобы не искушаться.

«Когда же ты забудешь этого ублюдка? Сегодня твой день, твой праздник, личный фурор!»…

Почему то отчетливо хотелось, чтобы «третий лишний» покинул их компанию, но Северус пристально вглядывался в глаза Амикуса, ища намеки на неотъемлемую причастность к судебному процессу. Так оно и было, но что случилось, почему Аллегры не было на слушании в облике Гормуса, и как ей удалось справиться с Джейн? Пока кругом свидетели тайна остается тайной. Доброжелательное аристократичное лицо Амикуса скрывало едва различимую агрессию, а может, наоборот тоску. Маска безразличия была фальшивой, и пускай заметно это было лишь Люциусу, но теперь, зная натуральную душу Аллегру, он мог понимать и видеть отчасти то, что творится у нее внутри…

Страдает. Возможно, иллюзия, лишь предрассудки, Люциусу казалось, что юная душа сейчас излучает бесконтрольную силу притяжения, магнетизм, адресованный вовсе не ему. Северус не пытался копаться их в мыслях, слишком опрометчиво раскрывать предательство, крысятничество и шпионаж для Дамблдора, а он далеко не идиот.

– Итак, мне казалось, я что-то пропустил, – напомнила Аллегра.

– О, это было весьма поучительно для нашего министра магии, – отозвался Люциус, сверкая глазами.

– И кто бы мог подумать, что Уэмпшир окажется виновен, – сетовала она наигранно. – Северус, какими судьбами здесь ты, неужели привело любопытство? – весьма двусмысленно цеплялась она.

– Возможно, именно ради праздного любопытства, но, увы, мне уже пора, – сказал он внезапно, пресытившись фарсом.

Странное ощущение, словно в душу нагадили, её взгляд в сторону удаляющейся черной фигуры. Искра неблагоразумной слабости, боль, только сейчас Амикус позволил себе некую болезненную гримасу, на мгновение оскалив зубы.

– С тобой все нормально?

– Не совсем, – ответила она, переместив руку на живот, но тут же одернула себя и встала ровно.

– Стоит вернуться в поместье, – сказал Люциус, видя, как болезненно осунулось лицо мужчины напротив.

– Ничего страшного, я выпью обезболивающее, оно помогает. Мне ещё нужно наведаться в Отдел по работе с прессой.

Но её взгляд потерялся в толпе, там, где исчезли полы черной мантии и ее обладатель.

– В восемь в поместье, – монотонно изрекла она и внезапно развернулась и пошла в сторону лифтов.

Люциус даже не успел ничего сказать, её и след простыл. Философия жизни – гениальность не возникает на пустом месте, а произрастает из скрытой шизофрении. Не ученая, не алхимик, не психолог, не великий писатель, возможно, хитрый комбинатор, но она слишком юна, чтобы удостаиваться подобных званий. Он не знал насчет гениальности, но предпосылки к шизофрении были, и в то же время это безумие способно доводить импровизацию до выгодного финала. Подобные таланты имели ни с чем не сравнимое притяжение. Несмотря на все неудачи в жизни, непонятное везение окупало все её недостатки. Прыткость, реакция. Способная девушка, уникум, совершенное безумство, самопожертвование во имя благодарности. Она валится с ног из-за ранения, но продолжает упорно двигаться вперед, восхищая, заставляя глупо смотреть в след…

Люциус снова не видел лица-маски, маскарада, а заглядывал прямо в её душу…

Люциус пересек камин и оказался в гостиной поместья Кэрроу. Как всегда полумрак, и как можно жить в такой мгле? Свечи экономит? Аллегра блистала сегодня, была на высоте, хотелось отпраздновать это первое совместное дело повышенной серьезности, хотя вряд ли она будет пить, ведь рана еще не зажила. Удивительно как быстро её дар справлялся, но все же не моментально. Мерлин, им удалось посадить Уэмпшира! Нет, все не так, это ей удалось посадить Уэмпшира. Все лавры королеве, его роли там не было. Хрупкие плечики вновь доказали, что способны на многое. Тишина, неуют дома, словно все вымерло, здесь, казалось, было даже меньше прекрас, чем в Малфой-мэноре. Лежащая на ковре полоска света из-за чуть приоткрытой двери кабинета чуть подрагивала, отражая свет непостоянства пламени камина. Ни единого звука, словно там никого не было. Люциус практически не ошибся. Там не было никого бодрствующего.

Заложив руки под голову, Аллегра спала на софе, волосы спадали на лицо и колебались от дуновения сонного дыхания. Не дождалась гостя. Но Люциус не торопился покидать поместье и, в частности, комнату, оставлять уставшую героиню последних событий. Признаки волнений и боли исчерпали себя на разглаженном лице. Она не была похожа на ангела, скорее на дремлющую дьяволицу, сложившую перепончатые крылья на время Морфея. Люциус ошибался насчет алкоголя и её состояния, похоже, праздник начался без него. Графин с виски был почти полон, да и стакан тоже, всего несколько глотков… Просто бессилие взяло свое. Не сводя глаз с хрупкого создания в позе эмбриона на диване, он приблизился и сел в кресло рядом. Сложил руки на трость, стал наблюдать, искать повод разбудить, ведь еще были дела, но он не мог.

Изгибы бедер и талии проглядывали за тканью свободной мужской рубашки. Даже не переоделась, пришла и упала, зря не прислала Диппи, чтобы отменить встречу. Черные брови строгой линией немного хмурили нежное лицо, подливая страсти и внешней агрессии. Нижняя губа немного подрагивала, словно она произносила какие-то тихие заклинания. Да, спорить сложно, красива в пору юности, так похожа на мать, обаятельна, и так же несносна в характере – хотя в Аллегре прослеживалось больше агрессивности. Именно сейчас Люциус ощутил ту самую силу вейлы, невзрачную, едва заметную, но когда обнаружишь, бросающуюся в глаза. Интерес возрастал постепенно, из замарашки, мальчишки, впервые пересекшей порог его дома, она превратилась в грациозного лебедя, как он и предполагал – отличного от всех остальных: не белого, не черного, а чего-то среднего – идеальное сочетание души и расчетливости. Движение, смена положения, она легла на спину на коротком диване, ноги согнуты в коленях, мыски упираются в впадину меж подлокотником и ложем, а сонная рука непроизвольно потянулась назад и неуклюже легла на колено Люциуса ладошкой вверх. Он едва сдержал смешок, да, в этом, пожалуй, было что-то юмористичное, неуловимое, понятное только ему, а главное, он не знал, что с этим делать. Дотронешься, скинешь, может проснуться, но так хорошо наблюдать за чужим сном, когда даже самый отъявленный злодей кажется безобидным ребенком…

Небольшая струйка черных волос прилипла к розовым губам и вздымалась от легких потоков воздуха. Рот был приоткрыт, но надежда услышать храп развеялась. Он вспомнил, как застал ее в библиотеке в своем поместье, храпевшую нараспев в окружении собак и Грозового Перевала.

Тонкие пальчики невольно дергались в мире грез. Нервное… Мужская ладонь отпустила трость, и неожиданно для самого себя Люциус коснулся её кисти, аккуратно, без резких движений. Аллегра не проснулась. Шероховатый палец прошелся вдоль по запястью, по узеньким дорожкам вен и обратно, переходя на мягкие линии жизни. Кожа была немного прохладной, приятной на ощупь, бархатистой. От прикосновений нервные сокращения мышц Аллегры прекратились, и ладонь немного приоткрылась, впуская в себя осторожные мужские пальцы, обволакивая сильной энергетикой неизвестной природы. Трость была облокочена на журнальный столик, осмелев окончательно, Люциус поднял сонную кисть и заключил в теплые ладони полностью, словно согревая, выбивая холод из тела, даруя спокойные сновидения. Ему было хорошо вот так просто сидеть с ней. Со стороны могло показаться, что это сцена из больничной палаты, где родственник пришел навестить пациента, поддержать, оказать моральную помощь, но он не был ей родственником… Возможно, коллега, о наставнике и речи не шло. Не направляющий, равный по статусу, он даже не был другом, да и не хотел им стать… Позвякивание целомудренных фраз в голове, напоминающее о ее возрасте, предпочтениях, небольшой забавной шизофрении, попросту игнорировалось. Всё что хотелось, это видеть женщину, и он видел её: в ясных серых глазах, в грации, изяществе колкостей, несогласии со всем миром, самоуверенности и, конечно же, манерах. Такая разная, Аллегра может быть сорванцом, стервой, мучительницей, неадекватной в суждениях и даже алкоголичкой, а иногда бывает честной, открытой, с львиной долей благоразумия и даже самопожертвованием. Многогранная личность еще не растеряла «живость жизни».

Люциус чувствовал себя бесполезным, сегодняшнее дело она проработала и сделала сама полностью. Стоит сделать что-то, чем-то помочь, отблагодарить. Осторожно убрав руку Аллегры с колен, он встал и покинул кабинет, собираясь разобраться с последним, что связывает с судом над Уэмпширом. Чертов Гормус, пора прогнать его.

Протяжно зевнув, я открыла глаза и оглядела пустой кабинет. Часы показывали половину десятого. Черт, проспала встречу с Люциусом. Интересно, он приходил? Разлеглась тут, позволила себе небольшой отдых, незапланированно задремала, буквально провалившись в пустоту. Ну, теперь я имею права на релаксацию. Последним делом в министерстве было стирание памяти Джаретту. Все прошло гладко, чистейшая удача. Мы были вдвоем в туалете на четвертом уровне, там я его и приложила. Вознаграждением за труды была неожиданная встреча с Северусом, приятно видеть его живым и невредимым. Несчастный, как он выносит тиранию Амбридж? Да еще и старый пикси слинял, возложив на его плечи весь Хогвартс.

Черные глаза больше не напоминают о боли и грубости, не вызывают ошметки агрессии, не заставляют переживать все снова, а навевают теплую грусть и тоску. Нет больше слов: ненавижу, презираю, уничтожу, есть только люблю и скучаю… Закончилось детство – пора раскованных эмоций и импульсивной ярости; завершилась короткая юность – время страданий, угрызений совести; начался новый этап – тоска, сложные чувства, неподдающиеся науки нежность и страсть. Я не могу поверить, что хочу вернуть ту ночь в комнате старосты и повторять ее снова и снова.

От размышлений отвлек скрип двери. В проеме появился Люциус, отчего-то довольный, как мартовский кот, ах, да, я же прикрыла его задницу перед Лордом. Улыбка до ушей, что-то не похоже на грозного, хладнокровного человека, заперевшего жену в золотой клетке и собирающегося послать отпрыска на служение Лорду.

– Вы меня пугаете, – приподняла правую бровь я.

– Вряд ли тебя может что-то испугать, – все еще улыбаясь, ответствовал он.

Он перешел на ты совершенно не случайно, очевидный признак доверия. Кто-то почти под колпаком…

– Хотел бы послушать умопомрачительную историю, о том, как тебе удалось обойти патовую ситуацию.

Я вздохнула, набрав в легкие побольше воздуха.

– Это даже везением сложно назвать, – задумчиво произнесла я, когда Люциус занял кресло, налил виски в наколдованный стакан и обновил мой. – Мистер Малфой, а как же моё здоровье?

– Ну, я смотрю ты уже начала без меня. Кстати, действительно, как твое самочувствие?

Руки приподняли край отцовской рубашки и показали затянувшийся рубец, розовеющий на общем фоне.

– Поразительно, как быстро, всего сутки прошли!

– Да, в этом мне везет.

Люциус поднял наполненный наполовину бокал вверх.

– Что ж, предлагаю выпить за твой фурор, Аллегра, это было воистину неподражаемо!

Звук соприкасающегося стекла на мгновение наполнил кабинет атмосферой радушия, дружбой.

– Если честно, я вообще не понимала что творю, когда оглушила Джейн прямо в лифте.

Глаза слушателя выразили непонимание, немножко шока, но он промолчал, ведь в конечном итоге финал общего дела оказался удачным.

– Невербально, конечно. Все окружающие списали это на нервы, переживания. Естественно, я бросилась к ней, не дав другим оказать первую помощь.

Люциус инстинктивно сделал еще один глоток, сдерживая лекционный поток мыслей о риске.

– Я вытащила её из лифта и, в надежде потянуть время, собиралась отнести в ближайшую комнату, там предложить стакан воды с зельем, но на неудачу встретила Аластора Грюма.

Вспоминая это, я вновь почувствовала некую мнимую резь в области живота, ведь ноша была тяжелой, да еще и форс-мажорные обстоятельства подстегивали ранение вновь открыться. Ноги подкашивались от страха быть раскрытой.

– Ну, естественно, он решил помочь очень несвоевременно, – закатила глаза я. – А на деле просто вышвырнул и сам занялся ей. То, что миссис Уэмпшир так и не дошла до мужа – это чистый фарт, даже не знаю, как так получилось.

– Фортуна действительно была на твоей стороне. Еще один вопрос: почему конвоиром был Бруствер, а не ты?

Я ухмыльнулась.

– Та самая Фортуна и тут отвела от меня беду, Грюм наказал идти домой, он с утра заметил мое недомогание, – усмехнулась я. – Честно говоря, когда процесс закончился, я ожидала увидеть ликующую толпу во главе с маразматиком Фаджем, в общем, полный провал…

– Ладно, можно сказать ты фактически не приложила усилий.

– На что это вы намекаете? – ехидно спросила я, сощурив глаза.

Люциус игриво поставил ладони перед собой, словно говоря: «Все, молчу, молчу…».

– Ни на что, ты героиня и заслужила все лавры.

Мой рот растянулся в хитрой улыбке.

– Вот так-то.

– Но куда ты пропала?

Лорд Малфой беспокоился о моем отсутствии, что ж, очень приятно.

– Как приказал Аластор, я отправилась домой лечиться, так, чтобы Гормуса видели уходящим. Вернувшись, конечно, не пошла на процесс, к моему удивлению он продлился недолго. Ну, что ж, теперь ваша очередь рассказывать, как все прошло.

Он коротко пересказал о ходе слушания, заостряя внимание на реакции Джейн и зала. Фадж был обескуражен, обезоружен таким финалом, оно и понятно, теперь толпа прилюдно обезглавит царя на главной площади под пушечные залпы. Фанфары гудят в мою честь. А рот рассказчика с упоением подавил несколько коротких аристократичных смешков.

– Вы переживали за меня? – спокойно спросила я.

– Признаться, я был немного встревожен твоим отсутствием.

Я поднялась с дивана, подтягивая свисающие штаны.

– Пора завершить последний пункт, избавиться от Маршала.

Ухмылка на мужских губах.

– Я уже позаботился об этом, – коротко сказал он.

– Серьезно? Очень мило с вашей стороны, Люциус, – улыбнулась я. – Проблем не возникло?

– Нет, я быстро с ним справился, сделал так, как договаривались.

– Что ж, спасибо, что избавили от лишней заботы.

~~

Признательность, он сделал нечто полезное и был рад видеть на её лице благодарность. Аллегра заслужила небольшой отдых, заслужила сложение мелкой неприятной обязанности избавляться от аврора, но она упорно разговаривала с Люциусом на «вы», когда он перешел на более свободное общение.

Аллегра опустилась обратно на софу и отпила виски. Такое странное ощущение, ему вдруг стало приятно ее общество, просто необходимо, потому что она живая, непохожая на Нарциссу, молодая, интересная, энергичная. Он возжелал ощутить её не только коллегой, другом… Что-то засвербело в позвоночнике, прошло колкими мурашками по спине и спустилось к стопам. Желание – простой человеческий инстинкт, натянувший внутренности, готов был вырваться наружу, потрогать, попробовать на вкус розовые губы, провести по аккуратным скулам. Невольно представил, как расстегивает одну за другой пуговицы на мужской рубашке, скрывающей тонкое, изящное девичье тело, мягкую плоть окружностей. Люциус захотел оказаться в ней, почувствовать власть над бесценным даром, именуемым музыкальным именем Аллегра. Кожа воспламенилась от одной мысли, что тонкие пальчики будут скользить по его спине, нежно царапать в порыве страсти. Он желал игриво целовать маленькие уши, играться с яремной впадиной… Как потушить порочную искру? Как усмирить похоть, исчерпать мысли об изгибах талии и бедер? Невозможно остановить разум в погоне за первобытными чувствами, стараться отогнать желание – значит углубиться в него еще сильнее. Недосягаемая, молчит о долге, соглашении…

Все изменилось, дело, провернутое в благодарность, отмело очень важное условие выполнения. Как же так? Именно сейчас он действительно готов был выполнить свою часть сделки, сделать это с вопиющим удовольствием, сжать в объятиях хрупкие плечи. Наверное, его взгляд раздевал девушку нескрываемо, но она была увлечена рассказом о походе в Отдел по работе со СМИ или попросту игнорировала волну эмоций, адресованную её телу. Да и разум её прекратил детский лепет, ей не нужен был секс, когда Люциусу он стал просто необходим. Наброситься на бесценное создание прямо сейчас, взять её на узкой софе, никаких приличий, предрассудков. Как сладка одна мысль об обнаженной желанной женщине в твоих руках. Болезнь, излечиваемая только методом: «клин клином». Температура в комнате словно подскочила, давно он не испытывал подобных ощущений, агрессивного, но терпкого желания со вкусом… Аллегры. Но похотливые странствия разума и тела внезапно отступили, он почувствовал, как начинает саднить предплечье…

Амикус подошел к человеку в мантии, сидящему на импровизированном троне, приклонил колено и поцеловал край одежд. То же проделал и Люциус. Только трое в пустом зале замка, не было верных слуг в лице Пожирателей.

– Люциус, Аллегра, вы отлично сработали вместе, я доволен результатом, – шипящий голос на высоких тонах отражался от сводов огромного зала. – Ваше сотрудничество приносит плоды.

«Амикус», как и Малфой, ухмыльнулся и кивнул в знак признательности за оцененный труд. Атмосфера сложилась благоприятная, Лорд в хорошем настроении. Аллегра стала неотъемлемой частью семьи, важным сотрудником, с которого можно многое поиметь. Талант интриганки оценен уже двумя мужчинами – самыми важными сторонниками у черты войны. Она показала себя примерно, образцово, от нее больше пользы, чем было от её отца. Хозяин смотрел на нее как на добычу, самородок, возможно, даже философский камень, бесценный артефакт.

– Мне нужно еще крови.

Она покорно отвернула рукав рубашки и порезала руку. Алая жидкость оказалась во флакончике. В последнее время она часто становилась донором исследований, интересно, как продвигаются успехи в создании зелья, способного вернуть Лорду человеческий облик? Красные глаза почти не обращались к Люциусу, нет, он не стал второстепенным персонажем в жестоких играх, просто Тёмный маг никак не налюбуется на свое приобретение. Сколько еще планов в его голове на Аллегру?

– Люциус, ты можешь ввести мисс Кэрроу в курс дела, – одобрительно произнес Темный Лорд, все же удостоив вниманием «правую руку».

Тень непонимания на маске её отца. Она могла бы перевоплотиться в себя, ведь проникновение в замок и несколько Пожирателей, дежурящих на входе, уже пройдены, но одежда широкоплечего отца просто бы свалилась с её маленького тела. Доверие, она доказала свою преданность, прошла несколько боевых крещений, оправдала присягу и теперь могла проникнуть в самые важные планы и задания Лорда, может, просто потому, что сам Люциус никак не справится со сложным заданием проникновения в Отдел Тайн.

Беседа была более короткой, чем они себе представляли, с полученной похвалой и лаврами они аппарировали по домам, назначив встречу назавтра для разъяснения обстоятельств нового общего дела. Люциус вернулся в поместье и сразу пошел к себе в комнату, то был весьма тяжелый и насыщенный день, но у нее он был еще более полным.

Тёмный Лорд и впрямь видит в ней силу, пользу, а она стремительно набирает баллы, входит в ближний круг. Хотя никто ей и в подметки не годится, если представить сообщество Пожирателей, как кольца Сатурна, а саму планету – хозяином, то Аллегра, вероятно, прошла все посвящения и находится ближе всех, наравне с Люциусом. Средние кольца – это мясо, убийцы, типа Беллы, Рудольфуса Лестренджей, в компании с Долоховым Макнейром и им подобными. Самые дальние – новички, только-только вступившие на путь истины, едва вылупившиеся слизеринцы из инкубатора свежей плоти Хогвартса. За пределами притяжения Сатурна – импровизированные личности, маги под Империусом, великаны, дементоры, прочий скот, все до кого руки дотянутся, но планета стремительно развивается, поглощая все больше и больше окружающего пространства. Единственная проблема в том, видит ли Тёмный Лорд истинные цели юной Пожирательницы, что подпустил так близко, ценности запуганного ребенка пред чертой собственного предательства и лжи? Быть может, он прекрасно знает и пользуется ее слабостью, ездит по Аллегре все больше и больше, выдвигая права на ее жизнь и жизнь Снейпа. Это своего рода невербальное понимание между слугой и хозяином, оба знают, но молчат. Манипулировать слабостями легко, однако приближать к себе нестабильную субстанцию немного опасно. Иная, она не такая, как остальные, не гонится за чистотой крови, но, в тоже время, напугана как многие. Ее дар играет решающую роль в вакансии на правую, ну или теперь левую руку вершителя судеб. Возможно, хитрый кукловод хочет наделить её статусом, искусить властью, возможностями, как проделывал это с Люциусом и многими другими. Алчность – не порок, это привилегия, дающая управленческие вожжи над человеком – такова позиция Великого Темного Мага. Хитрый интриган, психолог, он неумолимо увлекает её в свои путы, лепит чудовище, что будет стоять на переднем фланге в одной борозде с Малфоем и им самим. Крепкая коалиция, сильные верные союзники, что ж, он прав, они не предадут, потому что ничтожны в пору алчной жажды власти.

Всё сложилось как нельзя лучше, образовалась крепкая связь доверительных отношений, теперь Аллегра заявлена как «лучший сотрудник месяца», а Люциус вновь укрепил позиции, воспользовавшись все той же талантливой ведьмой.

В глазах Лорда уверенность в завтрашнем дне, в глазах Аллегры – готовность выполнять приказы, в глазах Малфоя – Аллегра. Она светилась от нескрываемого благоговения, когда ей поведали главную миссию о Пророчестве. Сила, вот она алчность, вот он хитрый ход, умелая манипуляция, акт веры в слугу, приближение.