Текст книги "Отравленная роза (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 83 страниц)

Новый семестр начался на следующее утро с приятного для шестикурсников сюрприза – кто-то приколол ночью к доске объявлений в гостиной большой лист, на котором значилось:

«УРОКИ АППАРАЦИИ.

Если вам уже исполнилось семнадцать лет или исполнится до 31 августа, вы вправе пройти двенадцатинедельный курс обучения аппарации, который будет вести назначенный Министерством Магии инструктор.

Желающих принять участие просим расписаться ниже.

Плата за обучение: 12 галеонов».

Неужели придется снова проходить этот курс? О, Мерлин, не хочу… Студенты обсуждали эту новость с невероятным воодушевлением.

А у Поттера намечался урок с Дамблдором, на первый же вечер семестра. Он сразу же пересказал суть занятия мне и Рону. Всё как обычно. Обрывки памяти о Темном Лорде в школьные годы… Риддл вырос в сиротском приюте и, естественно, стремился узнать, как он туда попал. Он тщетно пытался найти какие-либо следы Тома Риддла-старшего – на щитах Зала Славы, в списках прежних старост школы, даже в книгах по истории волшебства. В конце концов, ему пришлось смириться с мыслью, что его отец никогда в Хогвартсе не учился. Тогда-то он и отказался от прежнего имени, выдумал лорда Волан-де-Морта и занялся исследованием материнской линии. Считал, что его мать не могла быть волшебницей, поскольку она не устояла перед постыдной человеческой слабостью – перед смертью. Странные рассуждения. Но ведь Хозяин вырос вне магического мира. Почему мне казалось, что Поттер и Дамблдор копаются в грязном белье Темного Лорда и затягивают меня в эту колею? Я не хотела знать много, слишком личная информация, возможно Волан-де-Морту не понравится моя осведомленность о его жизни.

Итак, по словам Гарри, Риддл мог опереться на одно-единственное имя – Марволо. От приютского начальства он знал, что так звали отца его матери. После долгого изучения старых, посвященных родословным волшебников книг он выяснил, что у рода Слизерина существуют потомки. В шестнадцатилетнем возрасте, летом, Том оставил сиротский приют, в который всегда возвращался на каникулы, и отправился на поиски своих родственников, Мраксов. Встретил его родной дядя Морфин. Марволо Мракс, в честь кого дали второе имя Риддлу в то время уже умер. Морфин же встретил юношу, искавшего своих предков, не очень радушно. Да и сам Риддл не мог поверить, что волшебник в чьих венах течет кровь самого Салазара Слизерина похож на обросшего бродягу, а дом его грязен и пуст. Далее Волан-де-Морт расправился со своим отцом и его семьей, живших недалеко от дома Мраксов. Морфина обвинили в этом убийстве и посадили в Азкабан. Гарри сделал акцент на том, что Темный Лорд украл у Морфина родовой перстень. Может, взял сувенир на память? Хм… но это были не все воспоминания, которые старик показал Поттеру. Следующее путешествие в Омут памяти он не понял…

– Это была одна из тех посиделок у Слагхорна, просто общение, но на пальце Волан-де-Морта уже был перстень Марволо, я узнал его, значит это было уже после убийства Риддла-старшего и его семьи, – задумчиво произнес Гарри.

Мы с Роном внимательно слушали каждое слово друга. Рон ставил догадки, а я просто молчала, запоминая всё сказанное.

– Он остался после ужина со Слагхорном наедине и спросил, что профессору известно о крестражах? – сам не понимая, что говорит, продолжил Поттер.

– Кре-что? – переспросила я; от сильной заинтересованности разговором я стала невнимательной к другим вещам и случайно пролила на себя какао.

– Гермиона, осторожнее. Эванеско, – быстро среагировал Гарри, выхватив волшебную палочку из кармана, прежде чем я успела ощутить кипяток на ногах.

– Так что это за крестражи? Это какие-то артефакты?

– Я так и не понял. Память была подправлена, меня заволокло дымкой, а в следующий момент Слагхорн уже кричал на Риддла, выгонял из кабинета со словами: «Больше никогда не спрашивайте меня об этом!», – Гарри пожал плечами. – Дамблдор сказал, что профессор стыдится этих воспоминаний и попросил меня достать настоящие.

– Но как ты раздобудешь их, если сам Дамблдор не смог?

– Не знаю, придется стать его любимчиком, – с отвращением сказал он.

– Ты и так самая главная персона в его коллекции, ну, после Того-Кого-Нельзя-Называть, – поддержала я его негодование сарказмом.

– Да уж, вряд ли Слагхорн будет распространяться о «таких» экземплярах, – подхватил Рон, закидывая в рот драже Берти-Боттс и тут же выплевывая конфету на пол.

– Рон! Ты можешь не быть свиньей хотя бы в моей комнате? – возмутилась я.

Спрятаться от Браун мы могли только у меня.

– Прости, Гермиона, просто мне попалось со вкусом козявок, – снова морщась, сказал он, убирая с пола драже магией.

– Полагаю, мне стоит поискать что-нибудь в библиотеке об этих крестражах, – сказала я то, что от меня ожидали.

– Ты думаешь, о них что-то есть в Запретной секции?

Я пожала плечами.

– Будем надеяться…

В голове образовывалось странное ощущение, что Гарри и Дамблдор подходят к кульминации и все эти уроки не так бессмысленны, как кажется на первый взгляд. Интересно, что из себя представляют эти крестражи? Неспроста это всё. Коли эти сведения так важны, то стоит что-то делать со Слагхорном, чтобы Поттер ничего не узнал… но сначала нужно обо всём доложить Темному Лорду.

Все складывалось не очень-то удачно. Задание Драко… Хорошо, что у него теперь есть Блейз, но вряд ли парни смогут починить исчезательный шкаф своими силами, а убийство Дамблдора?.. Непреложный обет Северуса и теперь еще непонятные крестражи…

Определенно не стоит сдавать Нарциссу, иначе ей не жить, да и на Люциуса опять тень падет за нерадивую женушку, потихоньку выдающую все секреты предателю. Я просидела в библиотеке весь следующий день в перерывах между занятиями и, конечно же, не нашла ни одного упоминания о крестражах, думаю Дамблдор прекрасно знает что это такое, и теперь эта информация приобретала весьма важный оттенок.

Последней парой сегодня было зельеварение, погруженная в свои мысли я вошла в класс почти полный студентов. За партами сидели практически все гриффиндорцы, за отсутствием Рона, Лаванды и Гарри, видимо пребывающим с ними. Слизеринцы были все, не считая Блейза. Малфой невидящим взглядом штудировал учебник. Взгляды всех сокурсников обратились ко мне, как только я переступила порог кабинета. Они буквально проводили меня до места…

– Гермиона, тут тебе что-то оставили, – внезапно сказал Невилл, который почему-то стоял поодаль от нашей с ним парты.

Я непонимающе уставилась на парня, потом подошла к столу и обнаружила кроваво-красную розу без какой-либо записки, а главное, без шипов. Обернулась в поисках посланника, но все взгляды и так были прикованы ко мне, а сидевшая за соседней партой Парвати немедленно встала и отошла подальше. Опять сюрприз в невинной упаковке? Я достала палочку и просканировала цветок на предмет любой магии, но таковой не обнаружилось. Застыв на месте, я с непониманием вглядывалась в красную головку розы, ища подвоха, но такового вроде бы не было… Весь класс словно перестал дышать, когда я потянулась к цветку и немного неуверенно, осторожно взяла его и расслабилась. В этот момент в класс вошел Рон, Лаванда и Гарри. Я всё ещё держала цветок на вытянутой руке.

– Откуда это у тебя, Гермиона? – спросил Гарри.

– Лежало на парте, – ответил за меня Невилл.

Поттер с опаской поглядел на шикарный цветок в моих руках.

– А ты уверена…

– Я просканировала, чар на нём нет. Она настоящая, даже не наколдованная, – я вконец осознала, что это просто подарок и ничего больше, признаться, даже приятно стало.

Лаванда с недовольством переводила взгляд с меня на Рона, размышляя, что её ненаглядный Бон-Бон мог подарить мне розу, но Уизли только пожал плечами. Может, просто играет на публику? Вполне вероятно, что это он. Злоба Браун, конечно, не прошла, меня даже позабавило её состояние. Я наигранно улыбнулась, поднесла цветок к носу и с упоением вдохнула дивный аромат…

Внезапно улыбка сползла с моего лица, в носу появилось щекочущее ощущение, переросшее в огонь. Глаза наливались кровью, мне обожгло слизистую. Я начала судорожно чихать сквозь подступающую боль. Цветок упал к ногам.

– Гермиона, что с тобой? – сразу же подхватил меня Гарри.

– Бодьно.. апчхи, бде жгёт дос! – захлебываясь соплями, я стала прыгать на месте и махать руками перед лицом. – Чгёрт, там был перец!

Слизеринцы как обычно начали смеяться, хватаясь за животы, и даже Драко улыбался, наблюдая за моей беспомощностью, чиханием и слезами, градом льющимися из глаз. Невилл пытался всучить свой платок, но мне было не до этого.

– Кто посмел это сделать? – выпалил Гарри и полетел к столам Слизерина, точнее к Драко, пока Рон, оторвавшийся от Лаванды, занял его место в успокаивании меня.

– Стой ровно, – скомандовал Уизли и попытался схватить меня за руку.

– Де могу, Дон, бодьно! – взвыла я от отчаяния, понимая, что моя слизистая доживает последние минуты.

– Пошли в больничное крыло, – Рон с силой схватил меня за руку, понимая, что истерику не остановить и потянул в сторону выхода.

За слезами и криками я не заметила Забини, входящего в кабинет вмести со Слагхорном и врезалась в него.

– Эй, поосторожнее, куда прёшь, Грейнджер!

– Мисс Грейнджер? Что случилось? – обеспокоенно спросил профессор, а Блейз уже кинулся к партам Слизерина, где Поттер пытался выяснить отношения с Малфоем; их уже обступили Кребб с Гойлом и Дин с Симусом, вставшие на защиту Гарри. Оттуда доносились наплевательские реплики Драко. Нос дико жгло, я захлебывалась горячими соплями, обжигающими теперь и горло.

– Ей нужно в больничное крыло, Гарри всё объяснит, – выпалил Рон и, дернув меня за руку, прошел мимо профессора, уже начинающего повышать голос, глядя на начинающуюся потасовку.

– Как ты? – спросил Уизли по дороге.

– Сам подубай! – ныла я, уже прекращая истерику и начиная справляться с эмоциями, хотя боль не проходила.

Нос распух до невероятных размеров.

– Найду, кто это сделал, придушу собственными руками! – прошипел Рон, волоча меня по коридорам замка зарёванную и беззащитную. – Наверняка либо Паркинсон, либо Забини, либо Малфой!

– Сгодее всего Баргинзон, – провыла я, рассчитывая, что Забини и Малфою сейчас совсем не до этого. – Ода бедя бдосто дедавидит! – поспешила я обосновать нелепую мысль.

Сквозь туманную пелену слез и попытки не споткнуться на ровном месте, я разглядела впереди фигуру, идущую прямо на нас. Сомнений не было, это Северус, бледный неясный овал лица выделялся, обрамленный черными волосами.

– Минус пять баллов с Гриффиндора за нахождение в коридоре в учебные часы, кажется, у вас сейчас зельеварение, мистер Уизли.

О да, ему было плевать, что я плачу, а лицо напоминает раздутый помидор,

– Бдофессор! Бы идеб в бобничное крыло, – попыталась выговорить я, потому что Рон как всегда впал в ступор перед Снейпом.

– Мисс Грейнджер, что на этот раз случилось с вами? – словно только что заметив наличие еще одного человека в коридоре, спросил он.

Рон выпал из ступора в совсем неправильной форме.

– Это всё ваши слизеринцы! – выпалил он довольно грубо. – Никак не оставят её в покое, подсыпали ей перца!

– Минус двадцать баллов за хамство, мистер Уизли, не забывайте с кем вы разговариваете, – равнодушно сказал Снейп, словно наслаждаясь тем, что задержал нас. Промедление причиняло мне еще боли.

Я практически ощутила, как ощетинился Уизли, поэтому с силой дернула его за рукав.

– Пойдёб, Дон, бдошу тебя, – проговорила я, ощущая, что ещё чуть-чуть и взвою от боли, теперь и пищевод горел пламенем…

Я была благодарна Рону за участие, а Гарри использовал эту ситуацию, чтобы повздорить с Малфоем, во имя ожидания хоть глазком взглянуть на его Метку. Что б его гриндиллоу за подмышку укусил, параноик несчастный!

Северус на секунду остановил взгляд на удаляющихся Уизли и Грейнджер, чей вид оставлял желать лучшего, и двинулся по своим делам, снова ощутив облегчение, что глупая девчонка вернулась с каникул без клыков да и вообще живая…

====== Часть 3. Глава 15. Манекен ======

Мадам Помфри быстро нашла «противоядие» от перуанского перца в виде успокаивающего мятного отвара, обезболивающего и масляных капель для носа. Рона она сразу же выгнала, а мне посоветовала пока побыть у неё и периодически полоскать горло, которое ещё щипало, но уже не так сильно. Нос оставался красным и распухшим, а глаза были заплаканными. Внешним видом я, наверное, напоминала брошенную бойфрендом девушку после приступа истерики. Интересно, кто же это у нас такой умный нашелся, так шутить? А, главное, над кем! Над Пожирательницей Смерти! Именно поэтому я ощущала всю глупость ситуации. Ввязалась в школьные игры и получила сдачи. От скуки я стала развлекать себя солнечным зайчиком, отскакивающим от стеклышка моих наручных часов. Всё-таки больничное крыло немного угнетает, тем более, что-то я часто здесь нахожусь в последнее время. Слишком сильно это место навевает тоску. Жжение потихоньку сходило на нет, отвар Помфри помогал.

Внезапно в больничное крыло поступили еще пострадавшие: в несчастном мальчике, у которого вырос второй подбородок, сейчас болтающийся на уровне щиколоток, я узнала Вейна Забини. Первокурсник постоянно спотыкался об эту усовершенствованную часть тела. Его вела под руку профессор МакГонагалл. Она, конечно, заметила меня, сидящую в обнимку с бумажными носовыми платками на одной из больничных коек.

– О, Мерлин, Минерва, что это с ним такое случилось? – закудахтала Помфри, всплеснув руками, и сразу же подлетела к пострадавшему, чтобы помочь сесть на кровать.

– Результат неудачно произнесенного заклинания, – с укором посмотрела та на мальчика, – заклятие срикошетило в него самого.

– Вероятно, мистер Забини будет великим волшебником, раз на первом курсе ему удаются такие чудеса! – с добродушной усмешкой сказала Помфри. – Не переживайте, Минерва, всё в порядке, я мигом его вылечу, – закончила она и отлучилась в кладовку с зельями.

А декан Гриффиндора что-то сказала мальчику и пошла по направлению ко мне.

– Мисс Грейнджер, готова поспорить, вас так и тянет в больничное крыло, что на этот раз случилось? – строго спросила она, не заметив особых причин для беспокойства, кроме заплаканного вида.

Прозвенели колокола, возвестив о конце первого урока пары. Кто-то из учителей давал пятиминутную перемену между парными занятиями, а кто-то, типа Снейпа, никогда не позволял студентам отдохнуть. Но, к моему удивлению, в больничное крыло вошел именно он, а за ним Блейз, которого, видимо, предупредили о неудаче младшего братика.

– Это всё слизеринцы, профессор, – жалостливо проныла я, высмаркиваясь в сотую салфеточку. – Они подсыпали мне перуанского перца! – конечно же, это услышал Северус.

– Можно подумать, что на вас свет клином сошелся, вы прямо притягиваете неудачи, – вступил в беседу он с язвительной усмешкой в голосе.

– Я не виновата, что кому-то из слизеринцев хочется досадить мне, только потому, что я магглорожденная, – цепляясь за мимолетный разговор, сказала я.

Хочу услышать этот голос, в какой бы манере он ни прозвучал, он так важен. Тосковать по Северусу я своему сознанию запретить не могла. Долго лгать о благоразумии, сдержанности нереально. Просто так избавиться от «зова сердца» невозможно, но я научилась трезво оценивать эмоции и сдерживать импульсивность.

– Думаю, проблема не в вашей крови, в последнее время вы стали слишком нервозной, – вступила МакГонагалл, нарушая мои планы; Северус вскинул бровь и прошествовал прочь к братьям Забини, расположившимся на кушетке поодаль.

А с МакГонагалл нужно быть сдержаннее, она вправе лишить меня поста старосты.

– Я не виновата, профессор, мне кто-то шлет не очень приятные сюрпризы, – отчиталась я, опустив глаза, зная, что, несмотря на негромкость моего голоса, некоторые из присутствующих навострили уши, а конкретно – старший Забини, который в этот момент смотрел на меня.

– Какие? – немного обеспокоенно спросила женщина.

– Помните, когда Лаванду окатило несмывающимися чернилами из-за того, что она пожелала открыть мою посылку? – я решила, что Гермиона рассказала бы всё своему декану. – Сегодня перед зельеварением я обнаружила на своей парте розу, продиагностировала её на чары, но таковых не обнаружила, зато в самом бутоне оказался перец, который я благополучно вдохнула.

МакГонагалл неожиданно улыбнулась, а я наблюдала за Блейзом, вернувшимся к успокаиванию брата, чей подбородок всё ещё выглядел устрашающе и лежал на кровати, свернутый в рулон. Забини, неужели не ты?

– Ну, моя дорогая, – без строгости проговорила профессор, – в ваше время дерганием косичек не обходятся.

– Что? – я уставилась на неё непонимающе.

– Скорее всего, это вовсе не угрозы ведь тот, кто это делает, не посылает вам слизняков или змей… – при этих словах я поморщилась и взглянула на компанию поодаль, никто не обращал на нас внимания...

– Мистер Забини, останьтесь с братом до того, как его подбородок приобретет исходный вид, потом идите на урок, – донесся голос Северуса, и болтовня МакГонагалл как-то сама собой отошла задний план.

Я наблюдала за тем, как Северус покидает палату. Быстрая походка, ровная, нерасхлябанная, он как всегда собран. Пора было выходить из ступора.

– То есть вы хотите сказать, что это вовсе не шутник, а тайный поклонник? Эй, Забини, это не ты мне подарки шлешь? – подначила его я, заливаясь смехом, который приносил неприятные ощущения обожженному горлу.

Слизеринец фыркнул, показывая отвращение к моей персоне.

– С чего бы мне проявлять внимание к той, у кого зубы расческой?

МакГонагалл посмотрела на него с укором и на меня в том числе, затем, всё-таки вспомнив о каких-то делах, ретировалась из больничного крыла, пока я тихо хихикала. Декан не забыла дать пару наставлений. Бывают иногда приступы истеричного хохота...

– Иди, купи очки, – не в силах сдержать болезненный смех, произнесла я, – мои зубы абсолютно нормальные, а вот с твоими глазами что-то не то…

– Мисс Грейнджер, я смотрю вам уже лучше? – укоризненно сказала появившаяся в палате Помфри; в руках у неё была пыльная бутылочка, которую она искала так долго. – Тогда можете идти на урок.

Я моментально перестала трястись от хохота и шумно высморкалась, а Блейз поморщил нос с отвращением. Нет, значит, это не Забини шлет презенты, но парень, по крайней мере, не такая уж и задница по отношению ко мне. Просто подкалывает и ничего больше. Странно, на его месте я бы уже весь свой арсенал словечек выложила в сторону отвратительной сопливой грязнокровки. Он помогал своему брату пить зелье, ведь рот того немного оплыл вслед за подбородком и жидкость выливалась.

– Мистер Забини, возьмите салфетки у мисс Грейнджер, – посоветовала Помфри. – Это варево не убирается заклинаниями. – Да не вы, Вэйн! Вы сидите смирно! – хлопотала она над мальчиком, попытавшимся встать.

Блейз с опаской посмотрел на меня, обложенную рулонами отрывных салфеток, обреченно встал и стал медленно приближаться, словно я маггловское биологическое оружие, заражающее всех в радиусе пяти метров. Когда он почти «дополз», наудачу ко мне подобралось невероятно сильное «апчхи», которое было похоже на гром средь ясного неба. Парня аж передернуло, но, превозмогая брезгливость, он сделал еще один храбрый шаг, когда я со слоновьим рыком высморкалась в салфетку. Он уже потянулся к одному из рулонов, лежащих на моей кровати, когда я, вытерев нос, резко протянула ему грязный бумажный платок.

– Хочешь? – невинно спросила я.

Блейз схватил рулон и отскочил со скоростью пумы, так как до моих соплей, оставшихся на бумажке, было всего пару десятков сантиметров.

– Грейнджер, ты просто омерзительна! – выдавил он; его снова передернуло.

– Я не виновата, что ты не догадался простое Accio использовать, а решил войти со мной в контакт, – на этих словах я снова чихнула с убойной силой. – Так что скажешь, Забини, это не ты ли мечтаешь завоевать мое сердце?

– Ты чокнутая дура, Грейнджер! – вспылил парень, а в глазах на мгновение засветился ужас, будто его заразили.

Не думала, что темнокожие люди могут позеленеть…

– Мистер Забини, я вас сейчас выгоню за такие слова, немедленно возвращайтесь сюда и помогите мне, – строго проговорила Помфри. – А Вы, мисс Грейнджер, прополоскайте нос и рот еще раз, иначе отправитесь на урок в таком виде!

Только стало более или менее весело, как эта чертова ведьма всё испортила. Отчего-то я понимала странное ощущение внутри себя: это было равнодушие, затем лед, подпитываемый спокойной злобой. Мне бы ничего не стоило наслать на мадам Помфри Круцио. Интересно, почему она меня раздражает? Да, именно раздражает, что я думаю о таких вещах… Блейз явно поддерживал меня в нежелании идти на урок к Слагхорну, сегодня была тема противоядий, нужно было сварить одно из них. Я хорошо помню эту сложную тему. Трудясь над котлом, я вспотела как пробежавший кросс мамонт, успела испачкать мантию в липкой слюне саблезубой бабочки и впервые в жизни не сдать зелье Снейпу. О, Мерлин, какая же это была трагедия, прямо душевная травма! Разочарованная в собственных силах я, конечно же, не получила баллов и, естественно, не услышала поощрений от Снейпа, бывших для меня обязательными каждый урок. Я так рвалась в бой и так тяжело переживала собственные неудачи…

Удивительное время было. Я строила какие-то глупые планы, думала заполучить Северуса на блюдечке. Возраст, гормоны, давление со стороны родителя. Слишком много для бедной несчастной влюбленной девочки. Глупая юность закончилась в тот самый момент, когда я переступила порог Малфой-мэнора в обличии Северуса. Но что изменилось с тех пор? – Не знаю, скорее всего, ничего. Буду ли я снова оглядываться назад с такими же чувствами в будущем?.. Несомненно.

*

Я узнала увлекательную историю о том, как великий зельевар Гарри Поттер завоевал десять баллов Гриффиндору за наглость. О противоядиях в учебнике Принца Полукровки не было заметок, но Избранный предоставил Слагхорну вместо зелья безоар – камень из желудка козы, служивший противоядием практически против всех известных ядов, который Поттер благополучно выудил из ингредиентов самого профессора прямо на уроке. Рон обозлился на него, я тоже высказала своё «фе». Ещё Гарри остался после урока в кабинете и попытался расспросить зельевара о крестражах, причем, напрямую. Фантазией, как оказалось, он не блещет, а вроде бы умный парень. Естественно, за такую выходку Слагхорн его быстро осек и убрался из кабинета по своим делам, оставив Гарри в одиночестве. Профессор, конечно, догадался, что ветер дует от Дамблдора. Этот глупый разговор давал мне фору, чтобы дождаться встречи с Темным Лордом и рассказать о новой информации, решить, что делать с толстопузом. Быть может, его следует убрать…

*

– Гарри, спасибо тебе огромное, что воспользовался моим случаем с розой, чтобы досадить Малфою, – недовольно сказала я, выглядывая из-за книги, что читала на ужине.

– Гермиона, но я почти уверен, что это он послал тебе розу! – с уверенностью выпалил он, жестикулируя так, что задел тарелку с жирной курицей, которая спикировала со стола и угодила сидящей рядом Джинни прямо на юбку.

– Гарри! – взвизгнула она, вставая с лавочки, чтобы стряхнуть с себя жирные куски. – Поосторожнее можно?

– Ой, прости, Джинни, я всё уберу, – замельтешил Поттер и немного покраснел.

Так-так, юная надежда человечества влюблён? Очень интересно.

– Не ври, ты хотел просто повздорить с Малфоем, чтобы убедиться, – я осмотрелась по сторонам, – кое в чем. Это входит в привычку! – закончила я, мельком взглянув на пунцового Рона, которому Браун нашептывала что-то на ушко, и это что-то наверняка носило личный характер.

– Гермиона! Но я действи…

– Рон, у тебя помидорная оспа? – наконец очистив форму от пятен, захихикала Джинни, перебивая Гарри. – Сходи к мадам Помфри, а вдруг это не лечится?

– Джинни, заткнись, – буркнул тот.

Она, Гарри, я, Симус и Невилл захихикали над парочкой. Лаванда смерила сестру Рона презрительным взглядом. Ну, неужели, эта ненасытная озабоченная амазонка может злиться на кого-то помимо меня? Прогресс…

*

Шла вторая неделя семестра, а письма от Темного Лорда я так и не получила, хотя ждала его довольно скоро. О крестражах мы с Гарри и Роном так ничего не узнали, не считая очень увлекательной заметки в одной из книг Запретной секции: «Волхованию всех презлейшему, что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нем ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим...». Зачем тогда вообще о них упоминать? Однако подобное предупреждение давало все основания думать, что артефакт весьма ценен, опасен и важен для Лорда, если за дело взялся везде сующий свой сморщенный нос Дамблдор.

Кстати, господина директора я видела довольно редко, он все время находился в странствиях. Мы никогда не встречались с ним взглядами в Большом Зале во время трапез. Он просто не мог подозревать Рона и меня в сговоре против Гарри, что давало мне преимущество, но я все равно старалась прятать мысли подальше и выставлять на передний план что-то обыденное или темы разговоров, обсуждаемых за приемом пищи.

Поттер даже в туалет ходил с Картой Мародеров, в попытках узнать, чем занимается Малфой, но пока тот никак себя не скомпрометировал, что просто удивительно. А тот поход Драко в Выручай-комнату мы с Роном, который выложил все другу, настоятельно советовали забыть, мотивируя это тем, что хорек просто хотел отдохнуть или поразвлечься в комнате желаний. А меня всё подмывало посмотреть на шкаф, располагающийся там. Может, я что-то смогу сделать, как-то помочь починить его?

*

Наконец возможность представилась; нагруженная фолиантом по древним рунам, хотя в нем, конечно же, вряд ли было что-то важное, раз Драко всё еще не справился с заданием, я пошла в Выручай-Комнату в вечер дежурства. Рона я освободила от этой обязанности, потому что у него были дела «поважнее» с мисс Бон-Бон. Я просто сказала при ней, что сама справлюсь. Рон одарил меня та-аким взглядом, когда счастливая Браун накинулась на него с обнимашками от радости, что ему не придется шляться наедине со мной по коридорам Хогвартса целых полтора часа.

Прежде чем подойти к стене, за которой скрывался проход, я осторожно заглянула за каждый поворот, потому что уже дважды сталкивалась здесь со Снейпом. Гермиона говорила, что нужно сформулировать вопрос, если конкретно что-то нужно. Странно, мысли о ней не принесли боли, но неприятное ощущение все равно на мгновение проросло сквозь воздвигнутые барьеры.

– «Я хочу комнату, в которой находится исчезательный шкаф», – мысленно попросила я.

Я удивленно таращилась на то, как из стены появляется небольшая дубовая дверь. Надо же, получилось с первого раза, всё оказалось не так-то сложно. Я осторожно шагнула за порог, снова оглянувшись по сторонам. Дверь исчезла сразу же после закрытия.

Из окон исходил солнечный свет, хотя на улице был поздний вечер. Огромное помещение напоминало собой свалку ненужных вещей. Неровные горы старых учебников, какие-то свитки, неаккуратно распиханные по перекосившимся стеллажам, старые мётлы, походившие на веники и ржавые доспехи, напоминающие больше груду металла. Разглядывая всё это «великолепие», я случайно запнулась о забрало, лежащее поперек маленького коридора между брошенными вещами. В замызганных грудах тряпья явно различалось какое-то шевеление. Их я постаралась обойти как можно дальше, никоим образом не касаясь странной «живой» одежды. Света вполне хватало, чтобы различать комнату, но пока ничего отдаленно напоминающего то, что мне нужно, не было. Осмотрев несколько шкафов, наполненных всяким хламом, я, наконец, заметила среди прочих что-то высокое закрытое сероватой тканью, словно сокрытое от чужих глаз. Сорвав полотно, я обнаружила его: глянцевый шкаф, абсолютно черный, без видимых потертостей и намеков на старость, отдавал какой-то энергией, притягательной, магической, этот предмет был действительно красив в своей строгости и величественной простоте. Это был именно он, ошибки быть не может. Стоит проверить как он работает, а вернее не работает. Я взяла первую попавшуюся под руку вещь. Это был старый бладжер. Открыв дверь, я положила его в центр и закрыла, но, открыв снова, обнаружила шар-вышибалу невредимым. Вероятно, нужно какое-то заклинание? Осмотрев артефакт со всех сторон, я заметила в разных местах двери небольшие углубления, которые немного светились даже при дневном свете. Руны. Из начертанных символов я узнала все. Они были описаны в учебнике, который я держала под мышкой.

Немного наклоненная отзеркаленная буква «Z» в левом верхнем углу двери называется «Эйваз», она означает космическое древо – это устранение препятствий, высшая защита, органическое возрастание силы. Руна помогает преодолеть препятствия. Здесь скорее имеется в виду пространство и переход через него. Следующая была нарисована в середине двери в виде буквы «М», только с завышенной сердцевиной. «Эваз» – руна резких изменений и стремительного продвижения вперед, тоже пространственное значение. Я задумалась и просто назвала руны по порядку вслух. Послышался секундный звук задуваемого в узенькую трубочку ветра. Открыв шкаф, предмета я не обнаружила. Закрыла. Интересно, а как его вернуть? Но внезапно звук повторился. Я незамедлительно открыла дверь и обнаружила бладжер, но он был не целым, словно от железного мяча оторвали кусок. Наверное, Боргин с той стороны вернул его. Да, представляю Пожирателей Смерти, которые рискнут зайти туда даже после починки. Хотя я бы хотела увидеть Эйвери без куска задницы, жаль, что его посадили. Я ухмыльнулась сама себе и стала осматривать артефакт на предмет других подсказок. Больше на дверце символов не было, зато нашелся еще один внизу справа сбоку. Совсем маленький и… кажется, сделанный наспех. Руна была явно нацарапана гвоздем или чем-то оставившим подобный след. Едва заметная вертикальная палочка «l», но Малфой её наверняка тоже заметил. Руна «Иса» использована в данном случае для замораживания процесса в текущем состоянии. Вот он ответ о поломке.

Драко не может починить исчезательный шкаф из-за этой руны! Она мешает. Но он же не такой дурак? Я попыталась устранить руну магией, но ничего не вышло. Понятно, не одна я такая умная. Постаралась дорисовать руну, превратить в еще один Эйваз, но ничего не вышло. Эту отметину что-то защищало, довольно мощное заклятие. В голове не было идей, а библиотечные книги и учебники по древним рунам были изучены давно и не могли дать нужных ответов. Тем более, «Иса» – простейшая руна, и она должна стираться обычными заклинаниями. Ничего подобного я раньше не встречала. Вот так задачка. Возможно, «Магические руны Кроноса» смогут помочь, но, опять же, стопроцентной уверенности нет…