Текст книги "Отравленная роза (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 83 страниц)

– Неужели вы считаете меня совсем неучем? Если уж отец научил меня фехтовать…

– Тогда продемонстрируйте свои способности, – перебил Люциус, начиная кипятиться.

Он отошел на несколько метров и вытащил палочку из трости. Темно-серый жилет на белой рубашке… Идеальной осанке могли позавидовать любые девушки. Холеный мужчина, вот только если бы не был таким чистоплюем, чопорным бесчувственным камнем, сгустком сарказма и агрессии… Он всего лишь высокомерный павлин с дутыми манерами и ой-ой-ой каким самомнением. Я встала напротив оппонента, мысленно перебирая все скудные знания о дуэлях, которые практиковал со мной отец с раннего юношества. Он позволял использовать магию до совершеннолетия, но только в пределах зала для занятий.

– Обойдемся без поклонов. Отразите заклинание.

Я кивнула и достала свою палочку из кармана черных брюк легкого покроя, в которых было удобно двигаться и уклоняться от заклятий.

– Экспеллиармус!

– Проте…

Палочку вышибло из рук, причем, при этом я, кажется, вывернула запястье, Малфой, то ли довольный, то ли разозленный, подхватил ее. Разрабатывая кисть, я с ненавистью смотрела на соперника.

– Вы говорили, что умеете что-то… – Люциус искривил губы.

– Мистер Малфой, ну куда моей реакции сравниться с реакцией превосходного дуэлянта! – скорчила гримасу восхищения я.

Фальшивая лесть прошла мимо ушей, и когда ему надоест игнорировать мои нападки? Он рывком перекинул волшебную палочку обратно и встал в новую стойку для атаки. Подхватив ее, я испытала неприятную тягучую боль в руке. Нужно отомстить…

– Будьте бдительны, почему вы стоите столбом? Двигайтесь, Аллегра, вас никто не будет жалеть в схватке.

И без тебя знаю… Ну, хорошо… Сейчас посмотрим кто кого… Я злобно ухмыльнулась. Глаза загорелись азартом, нет, не то выражение, не для него... Черт побери, я просто обязана хотя бы с ног сбить это чудовище! Не спорю, даже в дуэли он блистал холодной аристократичностью, неестественным сиянием.

~~

Кислый взгляд, вот как…. Стойка. Она сознательно пытается раздражать, очевидно… Девочка доиграется, терпение совсем на исходе… Черные лоснящиеся волосы убраны за уши, ледяные серые глаза сверкают жестокостью, и даже форма бровей строгая, волевая. Да, с такой прической она куда больше походит на леди, но невыносимо длинный язык без костей портит замечательный образ чистокровной ведьмы, да еще и с корнями вейлы. Напускное, это всего лишь маска… «Как сорвать ее с тебя, девочка? А надо ли?» Люциуса сильно раздражало амплуа стервы, до невозможности бесило со вчерашнего дня, когда он узнал, что это всего лишь хлипкий фасад, внутри которого сидит хрупкий ребенок, напуганный, одинокий, затравленный. Но Аллегра так упорно старается игнорировать вчерашнюю слабость, воспринимая в штыки каждое его слово.

«Глупенькая… Я вижу тебя насквозь…»

– Ступе…

– Импедимента!

Заклинание Люциуса не достигло цели, ушло вбок, а сам он на ватных ногах грохнулся на пол, начиная ругать себя. Сдавать позиции не в стиле Малфоя. Какова чертовка! Аллегра ухмыльнулась своей маленькой победе. Это ненадолго…

– Фините Инкантатем, – небрежно кинула она.

Люциус раздраженно поднялся с пола, поправляя немного съехавший жилет и нацепляя гримасу жестокости, что ж…

– Петрификус Тоталус!

– Протего!

Вопреки ожиданиям, уже почти радости за то, что Аллегра не безнадежна, он смотрел на упавшее тело. Нет, заклятие в нее не попало.

– Это надо было на ровном месте споткнутся? Вы неуклюжи.

Она потирала пятую точку, смешная, когда злится, кажется, при падении еще и губу прикусила. Во взгляде читается такая искренняя ярость и ненависть. Немного крови на губе, прижала пальцы к ранке, на секунду взглянула на размытые багровые пятна, начала обсасывать рану. В этом было что-то вампирическое, неуловимое, глаза горят жаждой отмщения. Женщина… В ней сидела коварная, агрессивная ведьма. А Люциус просто забавлялся, наблюдая за соперницей, приходящей в себя. Он сделал несколько шагов в её сторону.

– С вами все в порядке?

– О, все просто восхитительно! – огрызнулась Аллегра, глядя на него снизу вверх.

– Вам не надоело дерзить? – спокойно спросил Люциус, протягивая руку.

Галантный, джентльмен, он был отвергнут, а протянутая ладонь и изысканная улыбка проигнорирована. Значит, вчера показалось, что между ними может быть нормальное общение. Да и зачем ему это? Аллегра рывком встала, а Люциус развернулся и отошел на несколько метров. Разъярен? О, нет, сейчас этот цирк был смешон, всего лишь провокации. Ей весело злить его? Или же юная леди действительно отчего-то невзлюбила его? Ее право, но сколько можно ерепениться? Прямо детский сад!

Далее начались цепочки из заклинаний, более длинные дуэли. Дуэлянты уворачивались от молний, посылаемых друг другом, но в конечном итоге один падал, и его приходилось расколдовывать, чаще всего это была Аллегра, конечно, однако, несмотря на серию поражений, она быстро вошла во вкус, азарт добавлял силы ее магии. От неуклюжести не осталось и следа. Люциус не мог не восхититься пластике ухода от заклятий, ловкая, словно пума, да и реакция ничего. Отскакивая от разноцветных лучей, она оставляла на мгновение в воздухе шлейф длинных темных волос – единственного изменения в её привычном облике – наверное, таким способом она решила отгородиться от прошлой жизни. Невыносимая грация, воистину красиво. Засмотревшись на чарующую плавность движений, Люциус не избежал сильного Экспеллиармуса, ударившего его прямо в грудь, однако не выбившего палочку из руки. Он отлетел к стене, и на его плечо упало тяжелое ружье, сорвавшись с крючков. Девица злорадствовала, пока он поднимался. Даже руку не предложила, что за манеры? Слава Мерлину, стены фехтовальной комнаты защищены чарами, а то все было бы разгромлено. Люциусу было больно, плечо ныло, а еще язвительная самодовольная улыбка оппонентки… Ярость завладела рассудком…

– Ступе…

– Экспеллиармус! Риктумсемпра! – быстро среагировало она.

Два точных, непереносимо изящных взмаха палочкой, и он снова падает на пол.

~~

Я смотрела на то, как Люциус пытается сдерживаться, лицо розовеет, превращается в спелый помидор, однако он силен, но долго сопротивляться не сможет. Я уже сама едва сдерживала смех, крутя его палочку.

– Снимите заклятие! – через силу проговорил он.

Прости Люциус, но это слишком забавно. Его глаза наливались кровью, а белые волосы стали явно контрастировать с алеющей кожей. Он понял, что так просто не отделается…

– Немедленно верните мою волшебную палочку!

Я подавила смешок. Видно было, что он не может позволить себе такой простой радости в жизни, как заливистый звонкий смех и улыбку.

– Смейтесь, мистер Малфой, смех продлевает жизнь…

Все, сейчас точно лопнет, но потом прибьет меня, ну и пусть, не хочу пропустить это зрелище. Он с трудом встал, но не мог больше сделать каких-либо движений. Каменная маска скоро сорвется.

Ну давай же… Ну!

– Я сейчас вашу укорочу! Немедленно расколдуйте ме-ня-аа…

Все… Взрыв… Каким бы Люциус не был сильным, он поддался заклинанию щекотки, лицо разгладилось, улыбка, искренний смех. Приятный такой, немного басит, с отголосками хрипотцы, очень мужественный. Люциус пытался содрать невидимые когти с боков. Смех стал громче. Я сама сложилась в три погибели, сотрясаясь всем телом. Он не простит…. Я – труп, но хочу запомнить последнее, унести в могилу хохочущего на распев Люциуса Малфоя. Напускной холод, аристократизм и надменность испарились.

– Ал-лег-ра!

Но голос не получался строгим, переборов себя, он замолчал и двинулся ко мне. Это плохо…

– Пообещайте, что со мной ничего не случится! – давясь, произнесла я, когда Люциус был уже близко.

Гримасы злобы просто не выходили на этом лице, он едва сдерживал новый приступ.

– Фините Инкантатем.

Отпустило. Его, но не меня. Я опустилась на корточки, продолжая хохотать, глаза наполнялись слезами, я не могла остановиться.

– Еще раз сделаете подобное…

– Мистер Малфой, это была самозащита и нападение, – сквозь гогот простонала я. – Я не виновата, что мне на ум пришло это заклятие, оно, кстати, может оказаться полезным в бою…

– Очень мило будет защекотать противника до смерти, – он смотрел на меня сверху вниз, но высокомерия в голосе не было, странно, вроде бы хотел убить меня?

Я встала с корточек и протянула ему палочку с основанием в виде головы змеи. Кулаком стерла слезы.

– Когда вы в последний раз смеялись?

На долю секунды задумчивость на все еще розовом лице. Ну вот, опять эта маска. Люциус фыркнул и пошел к двери.

– Постарайтесь не подходить к моему кабинету на пушечный выстрел, пока у меня гости.

Не дождавшись ответа, он вышел, а я продолжила хохотать. Смеющийся Люциус Малфой! Кому скажу – не поверят! Правая рука Лорда, называется. И все же он терпел, силен… И что же за гость такой, которому запрещено показываться даже Мелани?

Он вышел из фехтовального зала, едва сдерживая улыбку. Посмеялась, в каком-то смысле унизила, но, в то же время, осчастливила. Правда, давно он так не смеялся. Пускай это было магическое воздействие, всего лишь щекотка, но благодаря этому он словно помолодел. Несерьезное вмешательство в серьезную жизнь. Щеки все еще покрывал здоровый румянец, было хорошо отчего-то, словно позволили сгрузить с плеч некий балласт, почистили реестр ненужных переживаний. Легко и светло, непринужденно, всего лишь изысканный взмах палочки, ее самодовольное лицо и улыбка. Мелодичный звонкий, юный смех Аллегры: как поджались аккуратные губы и заблестели от слез ясные глаза, из которых улетучилась стервозность, стерлось отчуждение. Искренность и ничего лишнего. Он не хотел уходить оттуда, не хотел покидать место, где над ним посмеялись. Странная девушка… Импульсивная, предсказуемая и, в то же время, загадочная, неграненый алмаз, выбравший путь мести. Безумство решений, ветер тревог и обиды… Она загнала себя в ловушку совершенно добровольно, Люциус был уверен, что Аллегра сможет убить, палочка не дрогнет, но расплатой будет самобичевание, попытки оправдать неоправдываемое, она изменится совсем скоро. После Рождества холод окутает сознание, перестанет витать неуверенно вокруг хрупкой души и впитается глиняной грязью. Пути назад не будет… Глупая…

Северус был сопровожден домовым эльфом прямиком к хозяйскому кабинету. Сколько напыщенности в интерьере, всё кричит о том, сколько сюда вложено галеонов. Люциус до умопомрачения богат и выставляет это на показ. Истинный сын аристократии, пережиток прошлого, король собственного мира, только короны не носит. Проходя мимо картин предков рода Малфой, Снейп вежливо поздоровался с Абрахасом, знавшим его еще со времен выпуска школы и вступления в ряды Лорда. Отец Люциуса был таким же неприкрытым снобом, безвременно ушедшим по таинственным причинам. Конечно, в прессе писали, что представителя древнейшей фамилии скосила драконья оспа, но в это слабо верилось. В этом мог быть замешан Волан-де-Морт… Что ж догадок можно приводить много, тайны рода Малфоев остаются тайнами.

В кабинете оказалось пусто, Люциус был пунктуален, но только не в своем доме и не с ним. То ли это дань неуважения, то ли дружеская расхлябанность, но были ли они друзьями? Возможно до второго пришествия Лорда, но сейчас отчетливые разные стороны баррикад, хоть старый друг и не знал этого.

– Здравствуй, Северус, чем обязан столь неожиданному визиту? – натянуто произнес Люциус, входя в кабинет.

Снейп кивнул в знак приветствия.

– Причина ясна – твой сын, – придавая голосу строгости, ответил Снейп. – Мальчик использовал в школе запрещенное заклятие, точнее, едва не использовал.

Глаза Люциуса не выражали ничего. Он сегодня выглядел странно, немного взлохмаченный, помятый, непохожий на себя, по нему, конечно, не пробежало стадо бешеных гиппогрифов, однако симптомы какой-то стычки были. На лице присутствовал небольшой румянец, следствие чего-то непонятного. Он бегал, убегал?

– Ну и кого он пытался замучить? Поттера, надеюсь? – легкая усмешка.

Мужчины сели друг напротив друга, хозяин – в кресло, а Снейп – на софу, стоящую ребром; мебель образовывала полукруг вокруг журнального столика. Появившийся эльф принес поднос с черным чаем, и после его исчезновения они продолжили неприятный разговор.

– Да, Поттера, но это был Круциатус...

Глаза Малфоя на миг упали в забытье, он открыл рот, но его прервал стук в дверь. В проеме появилась Нарцисса, приветливая, как всегда немного уставшая и утонченная женщина. Легкое дополнение к шикарному мужу.

– Северус? Какая приятная встреча.

Снейп встал с места, приветствуя хозяйку дома. Мимолетный взгляд на Люциуса. У него глаз дергается? Показалось…

– Нарцисса, прекрасно выглядишь, как твои дела? – вежливо поинтересовался Северус, целуя даме руку.

– О, просто превосходно, только что вернулась с приготовлений благотворительного вечера в Грейс Холле, – пролепетала она с улыбкой. – Я вам помешала?

Снова взгляд на Малфоя, тот моментально тоже поднялся, подошел к жене, и она как всегда дежурно потянулась к его щеке, при этом лицо Люциуса было странным, каменное выражение сдобрил налет едва различимой ярости. Наверняка из-за проступка Драко, ведь парень действительно переступил все границы.

~~

Принимая поцелуй от «ненаглядной женушки», Люциус незаметно шепнул ей на ухо:

– Какого черта?..

– Думаю, Нарцисса, как мать Драко, должна принять участие в разговоре, ты не против, Люциус?

Тот посмотрел на декана своего сына с некоторым недовольством.

– Полагаю, Цисси устала…

– Вовсе нет! – подхватила женщина. – Люциус, я имею право знать, что происходит в Хогвартсе с нашим сыном.

Милая улыбка, губы, по которым хотелось садануть тростью. Тварь…

– Да, конечно… дорогая, – последнее слово далось с невыносимым трудом.

Аллегра заняла место на диване ближе к «мужу». Змея не может не сунуть нос в его дела! Скорее всего, поняла, что гостем, к которому запрещено приближаться, будет Снейп. Хитрая выскочка.

– Итак, что я пропустила? – не сводя глаз с закипающего Люциуса, спросила она.

Разговор повторился, отсюда начались разглагольствования в защиту Драко, надо сказать, Аллегре удавалось выдавать себя за Нарциссу довольно легко, те же манеры, интонации в голосе. Несомненный талант актрисы, которая сто процентов получит порцию Круцио по уходу Северуса… Притащилась сюда, чтобы поглазеть на своего ненаглядного насильника. Чокнутая, бессовестная.

– И как же ты умудрился не уследить за Драко? – немного натянутый голосок «жены» резанул слух Люциуса…

~~

Резкая боль в области лодыжек. Да как он посмел? Люциус незаметно ударил меня под столом тростью после попытки придраться к Снейпу. А Северус ни капли не изменился, все такой же строгий, организованный, весь в черном… Я сразу поняла, кто именно пришел к Малфою, быстро сбегала в комнату, чтобы переодеться, вряд ли миссис «Люциус» может носить вещи, подходящие разве что для фехтования и верховой езды. Надев строгое зеленое платье, я помчалась прямиком к кабинету. Стук в дверь, о да, не могло быть ошибки, это Снейп. Он встал, вежливо поинтересовался делами, галантно поцеловал руку, почему-то сразу захотелось помыть ее. Прикосновение принесло странную неприятную боль, а не наслаждение. Люциус стал похож на разъяренного фестрала, от него несло апокалипсисом, что не мог не заметить Северус, слава Мерлину списавший это на информацию о происшествии в Хогвартсе. Но вот что интересно…. Гладко выбритая щека «мужа» показалась необыкновенно теплой…

Я постаралась не обращать внимания на боль в ноге, отвлекаясь на Снейпа… Черные глаза, Мерлин, как же ты устал… Постарел внезапно. Ломающая душу агрессия превратилась в сочувствие… Я не должна жалеть собственного насильника, он заслужил все муки ада. Должен гореть в пламени преисподней, страдать, мучиться… Но я не могу, не могу не болеть душой, глядя в его темные глаза, держусь из последних сил, чтобы не впасть в истерику и не разрыдаться. Призрак ошибки затуманил разум горьким одиночеством. Ярость спадала, заменяясь грустью, надеждой, что в моей душе еще есть свет, препятствующий агонии, в ночи заставляющий накрываться одеялом и тихо зализывать раны. Потакать слабости, самоуничтожаться… Ты не вправе иметь власть надо мной! Ты жалок, чудовище, мой кошмар… Я все еще люблю, сквозь ненависть и обжигающую боль. Надежда умерла, на ее место встало роковое удушье… Ты будешь моим, склонишься, умоляя простить, будешь целовать ноги, умытые в яде. Отравлю остаток жизни нам обоим. О, как ты грешен, ангел тьмы, ты в бесконечность заставляешь кануть, в забытье. Бледная кожа, уродливые морщины, но ты все еще прекрасен для меня. Дьявол, искушающий самообладание. Некрасивый, непривлекательный, саркастичный, темный мужчина, такой, который нужен мне…

«Яви мне путь, о коем ты поведал,

Дай рая врат увидеть свет.

Ты тот, кто душу вечной муке предал

Ты двинулся умом, и я тебе вослед». *

Северус что-то отвечал в меру вежливо, а я не могла справиться с собой, утонула в его бархатистом голосе, еще никогда не звучавшем так притягательно. Любить тебя, увы, такое горе. Твоя совесть негуманна, ничтожество, как можно жить, после того, что ты натворил? Опять грусть сменялась гневом…

– … Нарцисса, Люциус, вам стоит серьезно поговорить с Драко, он слишком разбалован.

Все внутри снова начало клокотать, это не было связано с отпрыском Малфоя никак…

~~

Люциус наблюдал, как меняется лицо «жены». Что случилось? Проступала изнурительная боль и неприкрытая агрессия, сейчас что-то будет… Он, как следует, вновь приложил трость о лодыжку Аллегры, но она даже не скривилась от боли. Её кулаки сжались до белизны костяшек.

– Ты намекаешь на то, что мы плохо воспитываем нашего сына?

Глаза Люциуса едва не вылезли из орбит, ее состояние выходит из-под контроля. Мерлин, идиотка! Идет на поводу у своих эмоций!

– Нарцисса, ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду…

Она открыла рот, но Люциус опередил, иначе девица могла испортить отношения Нарциссы и Северуса:

– Да, мы прекрасно понимаем, Северус, я действительно избаловал сына, – сам не ожидая от себя, он повернулся к Аллегре и аккуратно взял ее напряженную руку. – Дорогая, не стоит так реагировать на правду.

~~

Я смотрела в серые глаза Люциуса, в них не было искр злобы, а наоборот, гипнотизирующее спокойствие и странное тепло, наигранное, конечно. Показное идеального семьянина, успокаивающего истеричку жену, ой, как я получу за это выступление потом, не удивлюсь, если пыточным заклятием. Но рука, накрывающая мой кулак, несла успокоение, расслаблялись мышцы, и мужественные пальцы нежно скользнули в мою ладонь, сжав, но не сдавив. Отчего-то стало уютно, умиротворенно. Всю злобу как рукой сняло, я почувствовала, что разум высвобождается из плена агонии, бреда, сумасшествия. Как удалось так просто вытащить из меня корень ненависти? Ты волшебник, Люциус? Эффект был практически магическим. По спине пробежал электрический ток. Он слишком долго смотрел в мои глаза, на деле секунду, может, две…

– Я поговорю с ним послезавтра, когда он приедет в поместье на Рождество. До Дамблдора дошло дело?

– Нет, на успех, мисс Грейнджер, участвовавшая в этом, пообещала после долгих уговоров не болтать. Поттер подвластен её влиянию.

Люциус усмехнулся.

– Тебе удалось уговорить грязнокровку? Похвально, спасибо, Северус…

~~

Его рука сжимала ее ладонь, нечто странное, желание прибить дрянь пропадало, ушло глубоко внутрь, замуровалось, самоуничтожилось, но все равно он так не оставит ее выходки. Стерва совсем сдурела, но глаза выражали благодарность за спасение от себя самой. Стало просто жаль её… Аллегра не виновата, что любит монстра, вспышки гнева неизбежны, но не в обличии его жены! Вероятно, она не ведает что творит, направляя агрессию на Северуса.

«Я бы тебя, подонок, сгноил под пытками в подземелье за такое!».

Люциус неосознанно заступался за неё, поймал себя на странной мысли, что убил бы Снейпа на ее месте, а может, и просто так, за то, что знает, какая сволочь скрывается за маской безразличия. Люциус перенимал ненависть от Аллегры, впитывал… Думал о хрупких длинных пальцах в его ладони, воистину ищущих понимания, только их обладательница никогда не признается в этом, но это сделают серые ясные глаза, скрытые за голубыми радужками фальшивой Нарциссы, душу изложат мягкие руки, теплые, такие приятные и нежные… Его словно молния поразила, когда она сжала ладонь в ответ, и он по инерции, но не резко, вытащил ее. Аллегра сделала вид, что не заметила этого, а продолжила уже нормальный разговор. Короткий импульс ее присутствия пробежал по коже…

~~

Северус ушел из поместья, не ожидая, что разговор впечатался в умы этой идеальной семьи. Нарцисса вела себя странно, пару раз пыталась напасть, может, они с Люциусом поссорились? Вполне вероятно.

~~

Аллегра проводила его спокойным взглядом, вежливо попрощалась и даже извинилась за свой выпад с мотивацией, что плохо себя чувствует и имеет ряд проблем с благотворительным фондом. Они остались наедине. Орать совершенно не хотелось, под маской сдержанности Люциус видел маленькую скуксившуюся девочку, убитую горем, с разбитым тоской сердцем. И как он не старался, не смог изобразить испепеляющий взгляд, не закрылся маской, но должен был проучить, как бы не хотелось…

– Если еще раз влезешь в мои дела, пеняй на себя, – пригрозил он «довольно» строго.

Взгляд. Серо-голубая бездна боли. Он не ожидал.

– Простите, мистер Малфой, – тихий, подавленный шепот.

Не думал, что Аллегра способна на извинения, но она не выстраивала новый слой безразличия и холода, как вчера в библиотеке. Там все изменилось по непонятным причинам. Грозовой перевал…

– Я бы проклял вас, – он запнулся, – но у меня слишком много дел.

С опущенной головой, превращаясь в Мелани, она прошла мимо, Люциус проследил взглядом. Как и вчера Аллегра остановилась в дверях, как и вчера на мгновение затихла, как и вчера сказала простую, но покалывающую искренностью фразу:

– Спасибо, и… Простите мое безумство еще раз.

Он не ответил… А она просто вышла… Оставила его в одиночестве пожинать плоды собственной снисходительности, как и вчера… Ненависть была стерта с лица земли. Опустевший кабинет казался камерой пыток. Он, жестокий лорд Малфой, жалок и слаб! Теряет сноровку, позволяет себе жалость к какой-то девчонке, выкидывающей подобные фокусы, но справится с собой не было сил, он упал в кресло и схватился рукой за голову, а второй за все еще нывшее плечо. Глупость какая, маленькая, жестокая сучка и такая несчастная, одинокая в своем безумии. Агрессивная, импульсивная, но в то же время простая и искренняя, когда естественность выходит за рамки маски. Слабая, безвольная, но все же сильная, справляющаяся с собой. Черт знает, что творится с ним! Поведение Аллегры не поддавалось логике. Открытая и загадочная. Сарказм, язвительность сменяются на искры благодарности, тепла... Это ужасный вирус, которым он сам заражается, из-за которого Люциус покрывается спорами чего-то чудовищного и приятного. Сегодня он испытал превеликое множество эмоций: он злился, восхищался в дуэли, смеялся, жалел, понимал, готов был убить и просто отпустил… Это самый живой день за последние годы.

~~

Невероятно, он не прибил меня! Что с ним сегодня такое? Упал и головой ушибся? Отпустил, выдав не более чем предупреждение. Несмотря на то, что в голове варились такие мысли, в душе был странный комок, тепло, ощущение, что в ладони все еще была его рука… Что происходит? Он просто понял, не стал издеваться. Чуть не нарвалась на склоку со Снейпом… Безумная, что я творю? Не имею права вламываться в чужую жизнь в угоду своему эгоизму. Северус ушел, и я просто выкинула его, как дурной сон из сознания, потому что сухой, черствый, надменный Люциус Малфой понял меня. Неприязнь к павлину сменялась на уважение к мужчине, теплому, в момент ставшему ближе на сотни миль. Поразительно, он ведь совершенно не такой, каким пытается быть. Но почему Люциус пожалел меня, ведь даже не стал орать, хотя я ожидала пыточного проклятия? Нужна ли мне жалость? Да, сегодня определенно…

Я вернулась в комнату, забралась на кровать, свернулась калачиком и заплакала впервые с той ужасной ночи… Выдержка оказалось слабой, но сегодня слезы были по другой причине, не понимаю, почему он проникся?

Данте Алигьери «Божественная комедия»

Яви мне путь, о коем ты поведал,

Дай врат Петровых мне увидеть свет

И тех, кто душу вечной муке предал”.

Он двинулся, и я ему вослед.

Позволила себе немного переиначить.

Коллаж:

http://s001.radikal.ru/i193/1001/d1/28fcbd504089.jpg

====== Часть 2. Глава 5. Леди. ======

– Все будет хорошо, все непременно будет замечательно, правда не в этой жизни… – твердила я себе, идя по холодной, обдуваемой всеми ветрами улице. Белизна снега торжественно оттеняла серые и коричневые стены зданий, наряженные яркими разноцветными гирляндами. Отовсюду доносился звон бубенцов, создающих праздничное настроение всем, кроме меня.

Назад в прошлое, которое закончилось совсем недавно, но словно оторвалось и безвозвратно потерялось…

Перечеркнутая жизнь казалась страшной сказкой, когда я увидела её изнанку.

Дух Рождества царил на каждом углу: огромная елка, украшенная движущимися фигурками игрушек, зайцев, Санта Клаусов и имбирным печеньем, стояла на небольшой площади в центре городка. Безответная пустота в сердце. Мне не важны праздники, ведь теперь все это – безвременно ушедшее. Частичка души, стертая с лица Земли. Ни тепла, ни света, ни жалости – лишь сухость во рту от ощущения, что чего-то не хватает…

Разноцветные форменные шарфы студентов, то и дело мелькали на пути. Это какой-то круговорот времени, отдающийся головной болью, не находящий успокоения в сердце. «Сладкое королевство», переполненное детьми, галдеж вокруг пирожных синего цвета – новое изобретение пекарей. Я любила мармелад и лакричные леденцы, но это было в иной реальности. Я прошла мимо, отгоняя сладкий запах воспоминаний, доносившийся из магазина. «Зонко» – излюбленная лавка хулиганов: вот и Фред и Джордж Уизли рассматривают витрины, ищут идеи для новых фокусов. Рыжие головы и веснушчатые лица – абсолютно одинаковые, улыбающиеся, такие беззаботные… Наверняка задумали нечто грандиозное, даже тирания Амбридж этим ребятам не закон. Нужно отметить, что назначение невыносимой министерской ищейки на пост генерального инспектора Хогвартса не ошарашило меня, я ожидала нечто подобное. Новость вызвала лишь ухмылку, когда первая полоса «Ежедневного Пророка» пестрела неприятной улыбкой леди «я люблю котят»… Подозреваю, что обожанием грязнокровок эта дама не обременена…

Смотрю на всех этих детей и понимаю, что я больше не являюсь частью мира, когда-то бывшего мне домом, колыбелью спокойствия. Там не было понимания и ответной любви, но Хогвартс стал особенным, непередаваемо тоскливым воспоминанием, оставшимся глубокой раной на сердце… Жаль, что все так паршиво закончилось, обидно…

Северус перечеркнул это прошлое, искалечил светлую память о школе, в которой последним ярким моментом были его пьяные прикосновения, запах виски, бесчеловечная грубость и безразличие к искренней любви. Чудовище…

У паба «Три Метлы» толклась стайка студентов пятого курса, среди них я заметила Лаванду, кажется, по фамилии Блэк, нет – Браун. Она заливисто смеялась вместе с подругой-индианкой над худеньким когтевранцем, очутившимся в компании, по-видимому, случайно.

– Нет, прости, Сэмми, я не пойду с тобой на Рождественский бал, меня уже пригласили…

Я разглядывала мальчугана, вмиг покрасневшего и осунувшегося. Он вежливо извинился за беспокойство и пошел своей дорогой в одиночестве. Несчастный, отверженный, было слишком заметно, насколько ему небезразлична пресловутая Лаванда – школьная кукла без тени интеллекта на физиономии. Я не знаю её внутреннего мира, но смею предположить, что он весьма небогат и однообразен. Может быть, все мысли в кудрявой светлой головке сугубо цвета фуксии, как и одежда, которую Лаванда выбирала.

Мой облик неприметен, неинтересен никому: просто мужчина средних лет с залысиной и седыми проплешинами, идущий по улице по своим делам. На Хогсмид повесили антиаппарационный барьер, очень странно. Сумасшествие Фаджа на почве страха, нежелание признавать, что Лорд вернулся, и вдруг такой саморазоблачающий поступок. Я пришла сюда в субботу именно потому, что хотела встретить одного человека, изредка появляющегося в дружелюбной деревушке.

Кошмар этой бессонной ночи – вчерашняя встреча в кабинете Малфоя. Безрассудная горесть заставила меня пойти на этот шаг. Я не могу игнорировать очевидные эмоции и чувства. Я не надышалась той короткой встречей, не сумела сдержаться, выгнулась дугой на пути к сумасбродной памяти, грубости, поцелуям. Обесчестил, боль лишения невинности затуманила разум, испарила любовь, которая так просто вернулась вчера, а в груди… натянутое ощущение, что еще не все потеряно…

Я просто хочу тебя видеть, знать, что усталость черных глаз была ложью, придуманной мной, а новые морщины на твоем лице – вовсе не оттиск сумасшествия, боли. Я пропала, но меня спасли, стыдно. Помог Люциус, иначе я могла проклясть, затоптать единственную ошибку, от которой хочется плакать и смеяться. Малфой вчера показал себя джентльменом. Невероятно, он оказался куда лучше, чем я вбила себе в голову… Хотя… То был всего лишь порыв понимания. Я прекрасно усвоила, что те гипнотизирующие взгляды и руки – всего лишь успокоение, попытка сохранить мнение об идеальной семье, сложенное веками, и я не имела права разрушать фасад гармонии, посягнуть на главное – на статус Малфоев и их благополучие.

Эх, Люциус, Люциус… Долго еще ты будешь терпеть мои выходки? Сколько еще мне придется испытывать твое незыблемое терпение… Очень силен, не то что сын. Но Драко еще предстоит узнать, что такое ценности Малфоев, прежде чем превратиться в идеального главу семейства, человека, способного держать эмоции под контролем, умерять пыл. Мальчик, ты забудешь, что такое смех, как забыл твой отец. Невольно я вспомнила о концовке вчерашней дуэли, напоминание о простых человеческих радостях немного освежило главного слугу Лорда. Улыбка…

Хогсмид оказался пуст на предмет, как Золотого Трио, так и профессора Зельеварения, которого я невольно искала взглядом. Всего лишь час на декабрьском холоде не изменил ничего, а мне так хотелось увидеть хотя бы краешек траурной мантии, посмотреть издалека на родные черты. Ты не заслуживаешь моих мук… Будешь валяться в ногах. Несмотря на все чувства, обещаю, я отомщу… А пока просто покажись, хоть на мгновение, мне нужен стимул жить…

– Рон! Прекрати, довольно!

Я обернулась на звук знакомого девичьего голоса , доносившегося с заснеженной прогалины у тропы в Хогвартс… Вы все-таки решили прогуляться… Но Гарри не было, гриффиндорцы вдвоем забрасывали друг друга снежками. Что-то екнуло на сердце, им так весело, непринужденное общение, дружба… Мне плевать, абсолютное равнодушие… Все что нужно, это заменить одного из них собой. Надо использовать шанс, эту случайную встречу. Но как? У меня нет никакого плана, опираться на импровизацию? Лучше просто проследить… Гермиона подходила по моим меркам идеально, потому что у Рона слишком большая семья, сложно запомнить все нюансы, а Грейнджер – грязнокровка, мало связанная с волшебным миром. Что делать с девчонкой? Империо, заставить пойти со мной? Убить? Отправить в замок к Лорду, чтобы с ней поразвлеклись? Она нужна, нужно узнать все о ней, вплоть до любимого цвета и предпочтений в еде…