Текст книги "Отравленная роза (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 83 страниц)

Аллергия? Её случаи с проявлениями подобных симптомов обычной крапивницы упоминались в книге, которую он и так знал, но все же потрудился полистать, вернувшись в свои комнаты от Аллегры. Но не такая же сильная! Быть может, он что-то упустил? Вряд ли, он никогда ничего не упускает, его память невероятно крепка. В старости Северусу, скорее всего, не грозят провалы в памяти, хотя в определённом возрасте всего можно ожидать… С мозгом нужно быть поаккуратнее, а еще эти стрессы… Почему он подумал о старости? Есть ли у него шанс дожить до нее? Время покажет, Лорд решит. Северус ухмыльнулся своим мыслям.

Встав утром ни свет, ни заря, почти не отдохнув во время сна, он отправился в лабораторию немного прибраться, вчера не было никакого желания. Все, что царило в голове – это полный хаос и непонимание, а этого Северус просто не переносил. Оглядев помещение, он принялся собирать заклинаниями разбросанные на полу флаконы с зельями, затем вычистил стол от остатков бубонтюбера. Готовые наполненные баночки отставил к ингредиентам, с нетронутыми растениями решил расправиться прямо сейчас. До уроков было много времени, а на завтрак он решил не идти. Закатывая рукава рубашки, Северус подошел к ящичку, в котором хранились рабочие перчатки и тут наткнулся на небольшую табуретку, стоявшую в углу. В ней не было ничего странного, он обычно использовал ее, как подставку для чего-нибудь, редко – по прямому назначению, но сейчас на ней лежала школьная мантия Аллегры, благополучно забытая в суматохе последних событий, а поверх красовался слизеринский галстук зеленого цвета с серебристыми полосками. Еще одно напоминание об инциденте. Что ж, пускай лежит здесь, она все равно должна будет посетить его после обеда. Так, он лишил её звания старосты, наверное, стоит восстановить. Пусть это будет своеобразной благодарностью за молчание, а как аргументировать свое решение Дамблдору он придумает.

Снейп и благодарность? Что-то не укладывается в голове, он не привык к этому чувству – единственного человека, к которому он мог испытывать нечто подобное, зовут Альбус Дамблдор. Открыв ящичек, Северус не нашел перчаток, чертыхнувшись, он пошел в другой угол лаборатории, где хранились запасы инвентаря для зельеварения. Его внимание привлекло маленькое красное пятнышко на разделочном столе под полкой.

Кровь? Её кровь, которой она залила всё помещение... Единственное, что он вчера успел сделать по возвращению от Аллегры – это уничтожить следы крови, но, похоже, одна капелька осталась – маленькая, незаметная. Северус поднял палочку, готовясь произнести чары очищения, но внезапно остановил себя, и палочка вместе с рукой, державшей её, опустилась вниз. Он не мог поверить своим глазам – кровь была свежая. Маленькая капелька не свернулась и не обрела коричневый цвет, как это происходит спустя совсем немного времени. Но этого просто не может быть…

Он пригляделся внимательнее и даже проморгался, отгоняя наваждение, однако иллюзия не пропала. Маленький кружочек жидкости так и остался на месте. Здесь какая-то ошибка, быть может, это не её кровь? Но кто мог побывать в лаборатории запечатанной паролями и заклинаниями, причём, за прошедшие десять минут, ведь за большее время кровь непременно успела бы свернуться. Эту мысль он попытался отбросить, но не смог и решил тогда проверить единственным имеющим вес фактором, имя которому – время.

Он нещадно кромсал опустошенные стебли бубонтюбера, отправлял их в подготовленную коробку, тут же приступал к выжиманию следующего растения, поглядывая на стол, где красовалось красное пятнышко, сводящее его с ума. Прошло полчаса, прежде чем Северус закончил работу и вновь кинул взгляд на странное явление. Кровь все еще была свежей. Решил дотронуться пинцетом – вдруг все же кругляшек хотя бы загустел. Но тот оставался жидким. Кстати, если это, все же, была кровь Аллегры, то за ночь она должна была высохнуть, несмотря на небольшую влажность подземелья. Нонсенс, она не могла не свернуться за это время! Так может это не кровь вовсе?

Оторвав себя от разглядывания, он решил, что стоит отвлечься и забыть ненадолго, а потом проверить снова.

…Снейп проводил уроки в своем обычном состоянии, до этого известив учителей, что Аллегра получила письмо от родителей и отбыла до вечера по семейным обстоятельствам. До директора такие мелочи не должны были дойти, на что он остро надеялся, так как отпускать учеников – всегда было прерогативой декана. Спасительная ложь удалась. Все, о чем он думал на уроках – было маленькой капелькой крови на разделочном столе его личной лаборатории. Мысли то и дело возвращались к феномену. Что-то подсказывало, что он не ошибся, отчего появлялось раздражение, которое находило выход в снятии баллов с учеников.

Сегодня его сарказм побил все рекорды, когда Снейп просто так снял двадцать баллов с Гарри Поттера – ну почти просто так. Парень чихнул на уроке, якобы нарушил тишину и рабочий процесс. Это было самое глупое снятие очков с Гриффиндора в жизни Снейпа, и нервам подобная разгрузка не помогла. Он не понимал, почему его так сильно заботит маленький красный кружочек? Глубоко на подсознательном уровне Северус ощущал нечто, что не давало ему покоя – только вот не представлял что именно. Интуиция его никогда не подводила. Бессмыслица какая-то…

Быть может, кровь отреагировала на смешение с соком бубонтюбера? Нет, нечто нашептывало, что там связи нет, хотя она вполне вероятна. Северус не пошел на обед, а на всех парах понесся по коридору, распугивая собственных студентов, шарахающихся в стороны от одного вида декана. Неужели он имеет такую дурную славу, или все дело в выражении лица, горящих тревогой глазах? Влетев в свои покои, он сразу же направился в лабораторию, надеясь, что кровь застыла и побурела. Глаза расширились от ужаса, когда нетронутая капелька вновь показала свою свежесть.

Недоразумение! Это просто невозможно, с утра прошло много часов! Но сок бубонтюбера не имеет антикоагулирующего свойства, в зельях используется его заживляющее действие, но никак не разжижающее…

Какого черта? Северус был в смятении, вся наука летела к чертям прямо на глазах. Это надо изучить, непременно, но нужно еще крови. Он рассмотрит ее состав, изучит. Если найдет что-то странное – а в этом не было никаких сомнений – тогда Аллегра понадобится в роли подопытного кролика, на что девушка вряд ли согласится. Она придет после обеда, а пока есть время на небольшую предварительную проверку.

Давно он не пользовался этим маггловским прибором…

Запыленный микроскоп был извлечен из дальнего ящика и поставлен на стол. Очистив заклинаниями все детали тяжёлой черной железки, он сделал препарат вещества, поместив небольшую частичку ценной жидкости между двух небольших прямоугольных стекол. Настройка микроскопа заняла несколько минут.

Северус прилип к окуляру не в силах поверить в то, что видит. Первая мысль – оптический обман зрения – на долю секунды обосновалась в голове. Невероятно, увиденное ввергало в шок. Все маггловские и магические труды по анатомии и гематологии, а так же истории болезней никогда не описывали ничего подобного. Однажды Северус исследовал собственную кровь, надеясь выявить различия между магами и неволшебным населением. Присказка о том, что магия хранится именно в крови, всегда интересовала зельевара, однако различий не нашлось совершенно.

Руки дрожали от нахлынувшего непонимания и стресса. Это действительно была кровь. Живая кровь! Помимо обычных форменных элементов, в плазме просматривались странные перемещающиеся частицы. Сначала Снейп подумал, что это бактерии или вирусы, но эта мысль отпала в следующее мгновение. Игольчатые шарики четкой формы и одинакового размера двигались по определенной траектории треугольника, касаясь друг друга. Словно сетка , эти частицы держали оборону.

Северус снова прильнул к микроскопу и продолжил наблюдение. Все больше поражаясь, он отметил, что странные частицы не являлись паразитическими, не уничтожали лейкоциты и эритроциты, а наоборот, питали, как будто добавляя нужные вещества. Кровь была живой под действием этих частиц и не собиралась умирать. Совершенно непонятное отклонение…

Что же это? Но в его лаборатории не было технических средств, чтобы изучить кровь на генном уровне, что могло привести к ошеломляющим результатам, взрыву в науке. Одной капельки мало, нужен постоянный донор, и у Снейпа появлялись алчные планы на Аллегру. Интересно, как свойства крови отражаются на ней? Тут он вспомнил, что, несмотря на серьезные повреждения, её глаза приобрели почти здоровый вид довольно быстро – это дар…

Он задумался над тем, что корни вейлы могли поспособствовать проявлению таких свойств, однако их кровь тоже на вид совершенно обычная. Тогда есть только одно объяснение – это мутация, неизвестная и чертовски интересная.

Северусу не хватало воздуха от переполнявших его чувств, ему предстояло изучение чего-то совершенно нового, завораживающего. Такие ощущения он не испытывал давно, словно в нем возродился юный мальчик, узнающий что-то новое о зельях, как это было в давние времена. В груди появилось ощущение нетерпеливой одержимости. То, что было у него в руках – стоило целое состояние для умов всего человечества. В горле мгновенно пересохло, веки отказывались моргать, осушая поверхность удивленных глаз, сверкающих непреодолимым желанием кинуться за Аллегрой и выкачать из нее пару литров бесценной крови.

Это подогревало в нем порывистую страсть и воспоминания, зачем он пошел по пути зельеварения. Медицина и его предмет шли рука об руку, наука завораживала и превращала Северуса в сумасшедшего фанатика, готового запереться в лаборатории навечно. Ему нужно оборудование. В уме он начал прикидывать, сколько денег на это уйдет, и согласится ли Дамблдор оплатить часть исследований. В голове созрела сумасшедшая мысль – Волан-де-Морт бы согласился, несмотря на игры в Бога, он все же был ученым, заинтересованным чело… Существом. Снейп фыркнул от того, какие мысли могут посетить человека, когда он слишком увлечен жаждой. Взяв в руки один из флакончиков, наполненных соком бубонтюбера, он откупорил крышку и капнул на стол рядом с препаратом, затем наколдовал небольшую иголку, окунул в каплю, аккуратно поднял стекло и опустил острие в препарат.

Яд разрушал все составляющие крови, а неизвестные частицы словно увядали и теряли активность. Кровь умирала. Спустя несколько минут, когда клетки сока отравили большую часть препарата, процесс внезапно пошел вспять. Уставшие глаза Снейпа сошли с ума от такого зрелища. Мертвые частицы оживали и разрушали молекулы сока бубонтюбера, восстанавливая соседние клетки. Эритроциты стали размножаться с невероятной скоростью, подпитываемые возрождающимися колючими шариками. Удивительное зрелище, яд подавлялся и больше не причинял вреда, он пропадал, словно неизвестные «бактерии» научились бороться с ним, эволюционировали из жертвы в хищника. Вот именно! Мгновенная эволюция и регенерация на клеточном уровне! Все что мог сделать Снейп – это открыть рот…

Он обмяк на стуле, как тряпичная кукла, совершенно забыв обо всем на свете, кроме одного. Он подумал, что не только кровь Аллегры способна на подобное, но и ткани, значит, сейчас она должна выглядеть здоровой. Его охватило нечто вроде «золотой лихорадки», вовсе не связанной с деньгами и золотом…

Перед ним находился ключ к будущему…

– Профессор, извините, если помешала, вы просили меня зайти.

Он сидел на стуле без движений, облокотившись на спинку, его профиль предстал сразу, как только я вошла в лабораторию. В голове крутился план: нужно обо что-то запнуться и пожаловаться на зрение. Высыпание на коже вперемешку с небольшими нарывами выглядело естественно.

Снейп не отреагировал на слова.

– Профессор? – ещё раз позвала я, непонимающе глядя на него.

Странно, мне кажется, или он совсем не моргает? Мерлин, это было похоже на действие Ступефай или смертельного… Его руки свисали перпендикулярно полу, а ноги широко расставлены – можно было подумать, что он полулежит, только голова не свешивается, и шея напряжена. Нечто тревожное прокралось в сердце. Его взгляд был пустым и, в то же время полоумным, с искрами невиданной жажды, кожа бледна как никогда. Забыв про свои болезни, я подлетела к нему, но прежде чем начать трясти, приводя в чувства и сыпать оживляющими заклинаниями, я еще раз аккуратно спросила:

– Профессор, что с вами? – голос звучал робко и испуганно.

Снова не дождавшись ответа, я позволила себе схватить его за плечо и слегка повела им из стороны в сторону. Наконец, Снейп начал приходить в себя. Поворот головы. Он смотрел на меня совершенно безумными глазами.

– Что с вами, профессор?

– А мисс, Кэрроу, это вы… Это поразительно… – какой-то потусторонний голос, несвойственный Северусу, скорее, напоминающий самого глупого учителя из когда-либо преподававших в Хогвартсе – Гилдероя Локхарта. – Ваше зрение восстановилось? – это было скорее утверждение, чем вопрос.

Затем он просто встал со стула и отправился в кабинет, жестом поманив за собой. Промашка, черт подери! Я должна выглядеть как человек, лишившийся части зрения, вместо этого разглядывала ошалевшими глазами профессора, вошедшего в непонятный ступор. Дура, дура! Где были мои мозги?

Музыкальные термины:

Poco Acсelerando – постепенно ускоряя.

Legato (итал. legato «связанный») в музыке – приём игры на музыкальном инструменте, связное исполнение звуков, при котором имеет место плавный переход одного звука в другой, пауза между звуками отсутствует.

Crescendo – (итал. crescendo, сокр. cresc., буквально увеличивая) в музыке постепенное увеличение силы звучания.

Сфорцандо (итал. sforzando, от sforzare – напрягать силы; также sforzato, forzato, сокр. sf, sfz, fz), в музыке динамическое обозначение, предписывающее более громкое исполнение звука или аккорда.

Presto –самый быстрый темп.

Allegro – быстрый темп, но медленнее чем presto.

Allegretto (аллегретто) – одно из обозначений оживленного темпа в музыке, более медленного, чем Allegro.

Стакка́то (итал. staccato – оторванный, отделённый) – музыкальный штрих, предписывающий исполнять звуки отрывисто, отделяя один от другого паузами

====== Глава 13. На дне чаши. ======

Он смотрел на меня с привычным холодом, но в его взгляде появилось еще что-то. Словно оценивая, изучал с головы до ног, пытаясь определить, сколько денег за меня можно выручить на черном рынке. Блестящие неподдельным интересом глаза заставили меня поёжиться. Откуда эта странная алчность? Она саднит, ощущаю неприятное покалывание в животе, а Северус все смотрит, то ли слишком долго формулирует фразы, то ли вообще не собирается говорить. Спустя какое-то время один мускул на его бледном лице дрогнул, сигнализируя начало к действиям.

– Мисс Кэрроу, как вы себя чувствуете? – елейный тон, с которым был задан вопрос, ему совершенно не шел.

– Нормально, профессор, только кожа немного чешется, – соврала я на одном дыхании.

Если бы не внешний вид, невозможно было бы поверить словам, вылетевшим из моих уст. И где же хваленая актерская игра, которая сейчас так необходима? Находясь рядом с этим человеком, теряешь нить реальности, забываешься, скукоживаешься как одуванчик в воде. Он подошел вплотную, отчего я боязливо попятилась назад, без слов сделал еще один шаг и склонился надо мной, изучая фальшивые увечья, заживающие ранки и вглядываясь в глаза, о слепоте которых теперь было глупо лгать.

– Значит, вы хорошо видите? – удостоверился он, скорее для себя.

– Д-да, – проблеяла я.

– Хм-м…

Он закончил осмотр и, вернувшись к столу, устроился в кресле, сделав пригласительный жест на жестковатый стул напротив. Нервно сглотнув, я опустилась на сидение, которое в какой-то момент напомнило пыточное сооружение. Что-то подсказывало, что разговор пойдет не так, как я планировала. Опровергать очевидное невероятное выздоровление бессмысленно, я выдала себя по полной программе. Испуг за профессора подвел меня, сделал непреднамеренное «па», слишком заметное для зорких глаз, выискивающих все подозрительное.

– Я бы хотел поговорить о вашем феноменально быстром выздоровлении, а также о более чем странном воздействии на вас сока бубонтюбера

Как в воду глядела…

Вот оно то, чего боялась. Его размышления наверняка привели к некоему увлекательному выводу. Ожидая продолжения, я внимательно смотрела на Северуса, стараясь не выдавать беспокойства. Главное, не позволить своему рассудку выдавать путанные бессвязные речи, не давать дать намек о том, что я что-то знаю о чудесном исцелении.

– Ваша кровь, мисс Кэрроу, уникальна, – несмотря на ровный тон, в его голосе читался вдохновенный трепет, разбавленный свойственной ему жесткостью.

– О чем вы, профессор? – невинность была самой правильной маской в сложившейся ситуации.

– В её составе имеются не только плазма, эритроциты и лейкоциты.

– Что это? – слова были незнакомыми, поэтому непонимание само собой приклеилось к моему изуродованному лицу.

– Конечно, вы же не проходите курс по колдомедицине… Впрочем, там вряд ли найдется объяснение. Это маггловские медицинские термины. Кровь состоит из нескольких компонентов, которые я назвал, – начал пояснять Снейп. – Ваша имеет один дополнительный, такого я не встречал. Благодаря поверхностному изучению, я пришел к выводу, что именно эти частицы помогли вам так быстро реабилитироваться после увечий, но, несмотря на это, сок бубонтюбера нанёс ощутимый урон. Странно, но поначалу он был ядовит для вас.

– Что вы имеете в виду?

– Думаю, у вас развился иммунитет, и это растение больше не принесет вам вреда. Но пока я не до конца уверен. Я смешал вашу кровь соком бубонтюбера, и она, с позволения сказать, победила, не без борьбы, конечно.

– Профессор, я не понимаю…

– Думаю, что этот фактор присутствует не только в крови, но и в тканях.

– Это болезнь, вирус? – спросила я, стараясь отвлечься от усиливающейся головной боли. Слово «вирус» я, кажется, слышала от кого-то, но точного определения не знала.

– Болезни и вирусы… Вряд ли, – рассудил он задумчиво. – Не думаю также, что это паразит. Это какая-то патология, очень странная, исключительная. Никогда ничего подобного не встречал.

– Это как-то связано с тем, что моя мать была вейлой?

Я начинала чертыхаться про себя. Наверное, эти частицы и являются моим даром, а значит, Снейп близко к разгадке. Опасность. В голове прозвучал сигнал тревоги, а желание испариться из кабинета напоминало о себе всё чаще. Нужно держаться, делать искренне удивленное лицо. Кровь, скорее всего, осталась в кабинете после вчерашнего происшествия, а на изучение его подбило воздействие сока растения, едва не сжёгшего мою кожу.

– Ваш вопрос логичен, однако ответ: нет. Я изучал кровь вейл, она обычная, не отличается от крови человека. Их сила заключается в духовной стороне, а не физической, однако, вероятно, кровь потомка вейлы и волшебника могла измениться. Может быть такое, что вы отличаетесь от обычного человека на уровне ДНК.

Снова он пичкает меня незнакомыми терминами, странными аббревиатурами. По моему взгляду Северус понял, что снова вогнал меня в непонимание.

– ДНК расшифровывается как дезоксирибонуклеиновая кислота – это то, из чего мы с вами состоим. Это хранитель генетической информации, передающий её из поколения в поколение. Она определяет внешний вид, характер, наследственность, индивидуальные особенности…

Я изогнула бровь, пытаясь освоить определение маггловского термина, а он все вливал в меня потоки информации. Странно, Северус использует немагическую литературу, связанную с магглами и грязнокровками. Удивительно. Впрочем, многие алхимики пользуются маггловскими научными трудами в работе, а Снейп – талантливый мастер зелий, изучающий всё, что хоть отдалённо связано с его поприщем, и он просто не мог пройти мимо этого.

– И что это значит?.. – растерянно спросила я.

– Возможно, ваша кровь, да и клетки всего организма, способные регенерировать в считанные часы, станут прорывом в науке. Возможность залечивать неизлечимые раны и болезни даст надежду умирающим.

Он действительно заинтересован во мне, только это не то, о чем я мечтала, – мрачно подытожила я про себя.

– Кто я, профессор?

– Это чистая случайность столкнуться с подобной кровью. Не знаю, есть ли другие, но возможно, вы индивидуум, единичный случай, случайно проявившийся в результате…

– Мутации… – перебила его я, и в горле пересохло.

– Мисс Кэрроу, все возможно, но это ничуть не мешает вам вести обычный образ жизни, да и…

– Это может проявиться в будущем в виде какой-нибудь болезни, на…

– Возможно наследственность играет роль. Жаль, что я не могу получить образцы крови вашей матери.

~~

Снейп запнулся, не подумал, что его речи могут ранить дитя, воспитанное одним отцом. Нужно тщательнее следить за языком. Речь шла об исследованиях, и слова сами собой вылетели из его рта. Слава Мерлину, Аллегра отреагировала спокойно, хотя в её серых глазах мелькнул огонек грусти, едва ощутимый, но все же распознаваемый.

– Прошу прощения, – внезапно сказал он. – Я не подумал…

– Ничего профессор, продолжайте, это дело прошлое…

– Я бы изучил кровь вашего отца на предмет отклонений…

– Вы считаете, что это отклонение?

Она отчего-то начала нервничать, это читалось в напряженности ее положения на стуле. Аллегра старалась делать вид, что ей любопытно, пыталась реагировать цивилизованно, по-взрослому, и, признаться, ей это удавалось, если бы она не была ребенком в глазах Северуса. Все равно теперь он видел в ней силу и волю, после того, как она вчера стойко, без истерик переносила боль, держалась, не кричала, а лишь пару раз тихонько всхлипнула.

– Нет, я так не считаю. Отклонения обычно тянут за собой проблемы со здоровьем, чего в вас не наблюдается. В любом случае, здесь есть, что изучать. Это в высшей степени важно для общества, да и для вас самой.

~~~~~

Он пытался заинтриговать, чтобы получить меня в качестве донора. Если бы я не знала, что это за дар… Эта мысль выплеснулась негативной волной.

– Вы хотите, что бы я стала вашей подопытной крысой? – кажется, я даже фыркнула.

Он посмотрел внимательно, не в его интересах было сейчас повышать голос, и сдержался, хотя я ощутила прилив злобы, сверкнувшей в глазах цвета горького шоколада.

– Это самое грубое определение помощи, которая от вас требуется, – он говорил спокойно, однако в воздухе ощущались неприятные, сдерживаемые эмоции. – Проще говоря – да.

Не говоря гадостей, он просто согласился с моим резким высказыванием.

– Когда вы намереваетесь начать? – игнорируя холодок, пробежавший по спине, произнесла я, надеясь, что он потратит много времени на осуществление исследований, пока не придет к выводам, которые перечеркнут все мои надежды находиться рядом с ним.

– Вы согласны, мисс Кэрроу?

– Я еще подумаю… – обрушила все его планы я.

– Мне нужно оборудование, которое не так-то просто достать, – пропуская мимо ушей мою последнюю фразу, ответил Снейп. – Это может потребовать времени и больших денег. Мне нужен ваш ответ для того чтобы начать подготовку…

Я открыла было рот, но он перебил:

– Мисс Кэрроу, никто не собирается выкачивать из вас всю кровь и снимать скальп, – словно идиотке пояснил он.

Я скривила лицо в недовольной усмешке, его сарказм в этот раз был убогим. Меня пугает не то, что у меня будут брать пробы крови, волос, кожи, да чего угодно – это не проблема, замешательство вызывали куда более опасные стороны его стремления заняться моей в меру уникальной кровью. Подход к делу чисто научный, и, возможно, я могла бы согласиться на это, если бы не один маленький нюанс... Я, черт подери, в прошедшую субботу натворила дел и теперь стопроцентно не могу позволить ему изучать себя.

– Я сказала, что подумаю… – нервно произнесла я.

Да, вчерашнее понимание и заботу смыло стеной ливня, все это сменилось на жажду, лихорадочное желание овладеть новой информацией, совершить открытие. Слава – не то, что интересует Северуса, его интересы сугубо профессиональные, не помешанные на лоске, деньгах. Можно только поаплодировать и посодействовать, но я не могу. В голосе саднила проблема, отказ – значит отдаление на многие мили друг от друга, и не только психологически, но и физически. Это выбор в пользу побега, значит, что через три дня меня здесь не будет, не будет Ордена Феникса, не будет шанса на избавление. Зато никто кроме Дамблдора не знает… Пока…

Безусловно, его исследования могут помочь медицине, а может, и Тёмной магии. Всё это, скорее всего, будет происходить под присмотром Темного Лорда, только Снейп, конечно же, об этом умалчивает. Нет, я не могу так рисковать, не могу выдать себя, возложить на свое существование его душераздирающую ненависть, а также подвергнуть магическое население опасности – ведь столь значимое открытие будет находиться в руках Пожирателя Смерти!

Его взгляд был спокоен, он надёжно скрыл слишком заметные нотки жажды, ожидал содействия и сейчас был опустошен. Вряд ли Снейп не понял сразу, что мое «подумаю» когда-нибудь выльется в «я согласна». Дать ему лишний повод для подозрений… Возможно, это было ошибкой, однако поддаться и раскрыть себя, ввергаясь в эту авантюру, слишком опасно. Патовая ситуация для обоих решений, но отступить было куда более предусмотрительнее. Всё же, пока я не дала точного ответа…

Нужно время, чтобы все осмыслить до конца, время до вечера субботы, когда я решусь сбежать или вступить в игру с последствиями. Шанс подумать, шанс осознать, что действительно важнее: остаться здесь в Хогвартсе под присмотром Дамблдора, открыться Северусу или же испариться, оставив обоих в замешательстве. Конечно, первый вариант в миллион раз опаснее, ведь вопрос принадлежности Снейпа к той или иной стороне всё ещё был открыт.

Чаша весов склонялась к бегству. Неуверенность, страх последствий каждого из решений, печальная безысходность вновь окутали душу мраком, заставили потерять крупицы возможностей, открывшихся после разговора с директором. И все же, хоть Дамблдор и верит Снейпу, он не выдал ему мою тайну. Старый интриган, чего он добивается? Уверен ли он был в своих словах, предлагая ребенку Пожирателя Смерти опеку? Слишком много нареканий и сомнений, стоило, как следует, тряхнуть головой и начать рассуждения с чистого листа, подчеркивая все нужное и удаляя остальное.

Я зарываю себя по горло в трясину, думая обо всем этом. Еще немного, и грязь доберется до носа, закроет дыхательные пути. Три полных дня на решение, три дня на возможность убедиться, разузнать, найти ответы на вопросы, крутящиеся в голове. Семьдесят два часа на то, чтобы перебороть чувство вины и открыться Северусу, который, в лучшем случае, просто ударит. Неужели Дамблдор хочет, чтобы я сама все рассказала? Как старик, обожающий леденцы, праздники и интриги, единственный маг, которого боится сам Волан-де-Морт, собирается помочь мне этим? Не понимаю…

Вывести на чистую воду запуганную до смерти девушку сложно. Отчего он решил, что я пойду по этому пути? Директор дал время разобраться в себе, выбрать путь без принуждения и давления, а дорог у меня вовсе не две, а целых три. Я вспомнила о том, что вообще в расчет не брала: примкнуть к Лорду…

Дамблдор хочет заполучить меня исключительно из-за моих способностей, не думаю, что он предлагает подобное простым ученикам. Элиас Фрей тоже не хочет принимать Метку, по слухам это должно случиться с ним скоро, отец еще летом рассказывал, чьи дети подвергнуться этому первыми. Или старик все же провел с ним беседу? Я не хочу быть в коллекции той или иной стороны, пускай повоюют, а я посмотрю со стороны и вернусь, если победит Свет, Тьма мне не друг, в любом случае… Мы сидели в молчании, Северус немного расслабился и откинулся на стуле, потирая переносицу.

– Мисс Кэрроу, я вас не тороплю, – еле выдавил он сквозь собственный гнев.

Я лишь кивнула и встала.

– Я могу идти на занятия?

– Думаю, вам лучше отсидеться, я сказал, что вы отбыли до вечера по семейным делам, и потом, ваше лицо…

Он встал из-за стола, пошел в лабораторию и вернулся с баночкой заживляющей мази в одной руке и моей забытой мантией с галстуком в другой. Я приняла вещи и шагнула к камину, доставая из кармана мешочек летучего пороха.

– Если почувствуете себя плохо, – внезапно сказал он, зная, что этого не случится, – приходите ко мне, мы пока не знаем специфику вашего «дара».

Короткий кивок, и меня поглотили языки зеленого пламени, унося прочь из кабинета декана… * * *

«Чего тут думать? Очевидно, нужно принять участие в исследованиях, но она по-прежнему не доверяет мне. Конечно, думает, что Волан-де-Морт может посодействовать, а я даже опровергнуть не могу».

Северус метался по комнате, как хищный зверь, копаясь в мыслях, приносящих все больше головной боли. Он поплелся на занятия в состоянии легкого помутнения. Пока студенты занимались практикой, он как обычно ходил меж рядов, вот только бездарные зелья его не интересовали, впервые за долгое время он не снимал баллов, просто забыл об этом, погруженный в противоречивые рассуждения.

Аллегра вела себя слишком спокойно – неправильная реакция на то, что у тебя в крови нашли какую-то дрянь, пускай даже не являющуюся дрянью. Подростковый разум не может так безучастно внимать такому. Снейп отчаянно пытался понять, что творится у неё голове. Она не накинулась с него с вопросами, почему её раны так быстро заживают, односложные ответы в разговоре вернули их отношения обратно на нулевую точку. Вчера все было иначе, вчера она была другой, теплой, странной, благодарной… Но благодарность имеет границы, и потом, с чего он взял, что Аллегра изменит свое мнение относительно него? Глупо, она всегда была скрытной, и не стоит винить её. Все это маска, вчера на мгновение приоткрывшая лицо ребенка, такого, каким он должен быть, нуждающегося в заботе, трогательного, доброго…

Сегодня снова холодная, невидящая стена стояла между ними, да и Северус понимал, насколько он не прав, говоря с ней в своем обычном амплуа сурового профессора. Но этот образ – часть его жизни, да еще и неуверенность в завтрашнем дне Аллегры дает основания вести себя предусмотрительно, не открывать карт до назначенного времени, коим считалась суббота – последний день её пребывания в Хогвартсе. Или не последний?.. Аллегре глубоко плевать на войну, и она точно не даст свою кровь для исследований.

«Она что-то знает…», – расчетливый голос подсознания насиловал больную голову профессора. – «Неправильная формулировка, она что-то скрывает, но вот только что? Она знает о своем даре?».

С ней явно что-то не так. Какого черта Дамблдор взялся за нее… Северус понимал, что Альбус старается завербовать всех и вся, но не так открыто, как он сделал это с Аллегрой. Значит, старик тоже что-то утаивает, и, скорее всего, то же самое, что и девчонка. Нужно вытянуть из него все недомолвки, но придется выложить всю информацию о вчерашнем происшествии. По голове Дамблдор, конечно, за это не погладит, но возможно удастся что-то раскопать взамен.