Текст книги "Отравленная роза (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 83 страниц)

Сначала мужчине показалось, что он и впрямь спит… Уизли, Лонгботтом… Люпин… Да что же это за цирк? Члены Ордена… Как возможно то, что невозможно? Дедалус Дингл, Молли и Артур Уизли и их дети, Тонкс, Делакур и даже МакГонагал… Все эти имена были названы свидетелями по делу, а сам Поттер…

Против мальчика признанного беглым преступником свидетельствовали его друзья? Подкуп? Угрозы? Члены Ордена умирали один за другим весь этот год, делая орденовцев еще сплоченнее и бесстрашнее. Аллегра не просто оправдала Северуса, она показала всему миру ложную правду о Поттере и открыла фальшивые веки на новый мир Тёмного Лорда, где все те, кому вверяли свои жизни люди, оказались на стороне Волан-де-Морта. Мир сошел с ума! Далее следовало несколько новых законов, подписанных новым министром магии Пием Толстоватым. Пока изменения были ничтожными, однако что ждет Британию впереди?

На одной из страниц, Северус нашел лицо Нарциссы Малфой и обомлел. Её фотография не двигалась, подобное бывает только когда…

Скрип двери, открытой заклинанием выдернул его из чтения неожиданного некролога. Она выглядела безупречно, строго, чистокровно. Черные волосы стекали по плечам ровными прядями. Высокая черная юбка карандаш до колен с едва различимым орнаментом и серая шелковая блузка с имитацией жабо и губы, отливающие розовым блеском. Распахнутый пиджак, волшебная палочка в руке. Серые глаза были холодны, как никогда, она держала эмоции в узде, тренируясь после последней встречи. Ничего лишнего, ничего личного. Не произнеся ни слова, она запечатала дверь и подошла ближе. Северус старался выглядеть равнодушно, глядя на хрупкую, возможно даже слишком худую фигурку ведьмы. Шарм английской аристократии в строгой обертке современности. Где тот мальчишка с торчащими в разные стороны черными, как смоль волосами и живыми, хоть и цвета льда глазами? Что она сделала с собой? Что сделал с ней он…

В руках Северуса всё еще был выпуск Пророка, когда Аллегра взмахнула волшебной палочкой, заворачивая кресло в его сторону. Она села, сложив ногу на ногу, словно пришла брать интервью.

– Вижу, ты уже знаешь о своей ситуации, – ровно изрек бездушный голос, спустя несколько секунд, она вздохнула и еще раз взмахнула палочкой.

Из воздуха рядом с ней материализовалось два фужера из тонкого стекла и бутылка красного вина, которая тотчас до середины наполнила каждый фужер. Один из них поплыл к Северусу.

– Расслабься, Северус, молчать вовсе не обязательно, – все так же бесстрастно продолжила она. – Я хочу поговорить с тобой.

– И для этого ты принесла вино, Аллегра?

Его насмешливый голос заставил её ухмыльнуться. Девушка отпила вина, не сводя глаз со своего пленника, которому предоставили камеру получше.

– Нет, для этого я перенесла тебя сюда, а вино так – бонус. Думаю, что после месяца сидения в камере не будет лишним распить что-то покрепче тыквенного сока.

Северус не смел удивляться. Эта ведьма с большой буквы совсем с ума сошла. Стакан завис перед ним, но был проигнорирован.

– Давай по-хорошему, Северус. Не вынуждай меня заставлять тебя.

Всё ещё игнорируя фужер, он разглядывал её ожидание и слегка изогнутую бровь.

– Я восстановил силы, и боюсь, что неплохо справлюсь с Империусом… поверь, у меня есть опыт.

– Как знаешь.

Небрежный взмах палочки и ни единого звука не слетело с её губ, когда его рука сама потянулась к надоедливому бокалу, что маячил, закрывая надменное лицо собеседницы. Это было легко, Северусу так хотелось взять его и просто сделать глоток, словно он никогда не пробовал ничего вкуснее и не мог лишить себя этого… Когда действие заклинания закончилось, он уже видел, как бутылка, прилетевшая по воздуху налила ему еще одну порцию. Непонимание, он просто не мог поверить в то, что происходило.

– Вижу, ты удивлен, Северус? Как тебе мой невербальный Империус, а? – самодовольно сказала она, отпивая, а затем подливая себе еще вина.

– Не жди оваций, Аллегра, это не то, чем стоит гордиться.

– Отчего же? Мне казалось, что единицы способны на такое. Скажи Снейп, я ведь всегда была лучшей ученицей на Слизерине… – она улыбнулась, словно с добротой вспоминая прошлое.

Мужчина фыркнул, едва сдерживая отвращение.

– Зачем ты пришла? Поиздеваться? Ты еще не наигралась в моего личного дементора? – устало спросил мужчина, откидываясь на подушки и вытягивая ноги на кровати, словно это она к нему в гости пришла, а не он был пленником в собственном доме.

– У меня было слишком много дел, чтобы заниматься тобой. Ты прав, мне кое-что нужно…

– Что случилось с Нарциссой? – перебил он неожиданно.

Короткое «Хм…», больше похожее на очередную издевку, раздалось из уст неузнаваемой женщины, сидящей в кресле.

– Вижу, это единственный человек из нашей скверной компашки, за которого ты всё еще переживаешь. Не беспокойся, с Цисси всё в порядке, она во Франции с новым именем и внешностью.

– Ты так легко раскрываешь подобные тайны, Аллегра? Не похоже на правую руку Тёмного Лорда, – стал Северус входить во вкус.

– Думаю это не такая уж и тайна, Северус, тем более тебе некому будет её рассказывать, – издевательски ухмыльнулась она. – Нарцисса мешала нам.

– Мешала тебе и Люциусу?

– Именно, нам нужен союз на законных основаниях. Какое-то время вдовец Малфой будет «скорбить», а затем все уляжется…

– Зачем ты рассказываешь мне всё это? – снова перебил Северус. – Неужели хочешь, чтобы я порадовался тому, какой ты стала расчетливой?

– Ты спросил о Цисси, но видимо я увлеклась, – безмятежно сказала ведьма и улыбнулась, провоцируя Северуса на гнев.

Снейп, зачесал волосы назад пальцами. Он откровенно не понимал, как может разговаривать с этой стервой вот так, спокойно. Без криков и практически без издевок. Может, месяц в плену немного усмирил его, и он принял свою участь? Вино все еще разливалось по бокалам, как только они пустели. Аллегра явно пришла сюда надолго, и любопытство взяло верх над мужчиной.

– Что за цирк ты устроила с судом?

– Хм… тебя заинтересовала нужная статья, Северус? Спрашивай, что непонятно, я отвечу, – наслаждаясь ситуацией, произнесла она, снимая с себя пиджак и вешая его на спинку кресла за собой.

Волшебник все равно рассчитывал какие-то действия, возможно нападение на ведьму, разоружение. Но отчего-то он спокойно сидел на кровати и позволил ей на секунду отвернуться без последствий. Она поймала его внимательный взгляд, знала, что Снейп продолжает следить за каждым её движением и, кажется, не боялась внезапностей. Откуда у нее силы на такой мощный Империус? Таким владеет только Тёмный Лорд! Несмотря на знания, которые молодая ведьма впитывала как и в Хогвартсе, так и от своих дружков-пожирателей, её магия была такой же как и у всех, на среднем уровне. Было превеликое множество тех, кто превосходил её. Есть предположение, что упорное занятие тёмной и боевой магией развивает способности, но не так же сильно и не таким рывком… нет, здесь есть что-то интересное, своеобразный аккумулятор.

– Ты играла меня? Откуда такие свидетели? – Северус внимательно изучал лицо ведьмы, которое выдавало внутреннее состояние, и там срывалось ликование.

– Ловко, правда? У меня неплохие актерские способности, думаю, ты не раз замечал. Да, тебя играла я, Орден Феникса сдался нам с потрохами, как и Уизли со своей оравой нищих детей.

– Люпин! Мерлин! Волан-де-Морт убил его друзей, как вам удалось… – Северус запнулся, слишком сильно сквозило любопытство в его речи. – Империус?

– Нет, он дал показания добровольно, даже с радостью, – худенькие плечики дернулись вверх в порыве нового приступа беззвучного смеха. – Видишь ли, Северус, Люпина оказалось подкупить проще всех.

– Не думаю, что ему что-то надо от людей Лорда, – возразил мужчина, снова делая глоток выдержанного сухого вина.

– Мы вылечили его, Северус…

Маг едва ли не поперхнулся, когда услышал подобное заявление. Фужер в его руках дернулся, и несколько капель упали и впитались в белоснежную простыню розовыми разводами.

– Что ты несешь? Это проклятие…

– Ты был прав, – мягко перебила она. – Моя кровь особенная. Мы дали Ремусу лекарство, разработанное в нашей лаборатории, и он исцелился. Люпин плохо скрывал свою радость, его глаза светились счастьем, поверь, я знаю что говорю. Всю жизнь избегать людей из-за своего недуга, особенно когда всех оборотней ассоциируют с нашим общим знакомым Фенриром Сивым… – она сделала подобие гримасы отвращения, – пожалуй, он просто устал…

И тут Северуса осенило, он обдумывал эту мысль месяц.

– Что с Лорьеном?

Улыбка на её лице, такая наигранная и деланно спокойная вновь врезалась в сознание.

– Вижу, ты не желал мне добра, – она сделала небольшую паузу и посмотрела на угрюмую картину, на которой был изображен индустриальный пейзаж, нарисованный маггловским художником в серых и фиолетовых тонах. Северусу эта картина напоминала собственную жизнь, и он заплатил за нее сущие копейки. Весь интерьер этого дома был призван защищать его владельца, показывать его сущность, чтобы очень редкие посетители знали, что не стоит надоедать. – Что ж, Лорьен подох, как и заслуживал, получив желаемое…

– Он отравился твоей кровью? – предположил маг, продолжая играть в «гостеприимного» хозяина.

Она рассмеялась в голос, немного наигранно, но в целом Кэрроу забавляли его слова.

– Моя кровь сделала его человеком, Северус, а потом я его убила.

Эта женщина не ждала какой-то реакции на свои слова, и не желала хвастаться перед ним, она действительно была рада тому, что произошло. Циничная, жестокая Аллегра. Случайно уловив в её глазах нечто странное, Северус едва не помотал головой, отгоняя наваждение. Серые глаза, всегда ясные, несмотря на свою ледяную натуру, на миг блеснули огнем, краснотой, той чудовищностью, которую некогда излучал Тёмный Лорд. Была ли это галлюцинация и его воображение дорисовывало эту картину? Пока он пытался снова различить оттенки крови в её глазах, в воздухе материализовалась ещё одна бутылка вина, а девушка осторожно расстегнула верхнюю пуговицу рубашки, так как вино добавляло градус в кровь.

– Чего ты хочешь от меня? – спросил он довольно спокойно, хотя на самом деле желал приставить к её горлу нож.

– Я любуюсь на свою собственность и думаю с чего начать… – она похотливо дернула бровями вверх.

– Аллегра, почему ты оправдала меня? – игнорируя её насмешливый тон, спросил Снейп.

Она якобы задумчиво отвела взгляд в сторону, затем снова повернулась к нему.

– Мне так захотелось, теперь твоя жизнь принадлежит мне, Северус, и я делаю с ней что захочу.

Еще три недели назад, эта бестолочь плакала у него в камере, но что Снейп видит сейчас? Полное хладнокровие и сила… Это странно, как-то неестественно. Хотя этой эмоциональной актрисе легко играть роль. И она ей с блеском удается. Возможно аутотренинг, а вероятно что-то другое, что-то, что излечило её от проявления эмоций. Вторая бутылка вина пустела, а её взгляд с каждым глотком становился всё тяжелее, злее. По внешнему виду никто бы не мог сказать, что она вообще выпила хоть каплю, однако этот прожигающий дыру взгляд был голодным… словно, словно её успели обратить в беспощадного вампира.

Хрупкие руки одну за другой стали расстегивать пуговицы рубашки, но серые глаза всё так же смотрели прямо на него, в него… в самую душу. И когда она встала с кресла, Северус почувствовал, как обмякает на кровати, не в силах пошевелить руками и ногами, но то было простым шоком, хотя он понимал, что подобное возможно. Его обездвиженность вызвала хищную улыбку, дыхание мужчины остановилось, когда расправленная из юбки рубашка была сброшена на пол, как ненужная тряпка. Белоснежный лиф, красиво поднимающий небольшую грудь, мог бы заинтересовать любого мужчину, но только не его. Можно даже понять Люциуса, нашедшего в молодом красивом теле увлечение, но Северус не мог отвести взгляда от её глаз, в которых вновь мелькнула красная искра, сковавшая его нутро… нет, не ужасом, здесь было что-то иное, словно он чувствовал ещё чье-то присутствие в комнате. Она не побоялась положить волшебную палочку на тумбочку рядом с кроватью, но все же перестраховалась, и Северус вновь ощутил вмешательство. Империус запретил ему прикасаться к оружию, а так же причинять боль девушке, с которой в тот же момент плавно «стекла» юбка из дорого материала на пол. Тонкая талия и стройные ноги, легкий аромат яблока, исходящий от её тела, она давала возможность оценить себя. Стояла в одном нижнем белье и ожидала заслуженных баллов...

– Ну же, перестань изучать мои глаза, поверь есть что-то более интересное, – словно обижаясь, сказала Аллегра, вставая на одно колено на его кровать.

Раздался глухой звук, когда туфли упали на пол.

Северус опешил, его мысли с бешеной скоростью возвращались в ту ужасную ночь, состоящую из пьянства, горечи… насилия. Они поменялись местами, так было запланировано с самого начала. Полтора года девочка бросалась под заклятия ради этого момента. Она так долго хранила в себе обиду и ненависть, что любви просто не могло остаться, лишь животная жажда овладеть, подчинить. Злость в глазах сменялась самодовольством, ликованием. Уверенность и ни одного скованного движения. Она всё ещё искала реакции на свою фигуру. За два года Аллегра превратилась в аккуратную хрупкую девушку, не оставив и намека на того взлохмаченного птенца.

– Потерял дар речи, Северус? Посмотри, разве я не лучше какой-то грязнокровки?

Но даже на эту фразу, мужчина не смог ничего ответить. Идеально ровная смуглая кожа девушки, отсутствие намеков на пигментные пятна. Богата, в скором времени знаменита, наделена властью и всеми лаврами… Кто может отказаться от такого дивного подарка? На левой руке, на длинном женственном пальце красовалось тоненькое колечко с некрупным, но изящным брильянтом. Мерлин, она уже обручена… Блеск драгоценного камня сам собой постоянно привлекал взгляд мужчины. Это удивительное сочетание покорности и своенравия. Она делает так, как хочет Тёмный Лорд, и в то же время, никто не посмел запретить ей сегодняшней слабости. С улыбкой, Аллегра отметила его внимание на кольце, и, сняв его с пальца, положила на прикроватную тумбочку.

– Тебя смущает мой статус? Не стоит, Северус…

Провокация, издевательства. Девушка приблизилась медленно, аккуратно, словно боясь спугнуть. Но на грубость у мужчины не хватало моральных сил. Всего лишь спокойная ненависть, когда шлейф тёмных волос коснулся его рук. Он мог бы свернуть ей шею, если бы не Империус, который мягко отговаривал от необдуманных действий. Спокойное лицо и взгляд прямо в черные глаза, она пришла сюда именно для этого, потратив предварительно полтора часа на разговор. Сломленность и опустошенность достигли своего апогея, когда её губы осторожно коснулись его губ. Ему было больно от нахлынувшего вновь чувства вины, которое утянуло прямиком в пропасть, и когда его ладонь коснулась её скулы, в какой-то момент, Северус даже думал, что это его рефлексы. Но он просто подчинялся, вызывая у нее довольную улыбку. Повинуясь эмоциям, девушка запустила руку в его черные, тронутые сединой волосы и прижала ближе к себе. Странное, неописуемое чувство, он точно знал, что не хочет её поцелуев и уверенных рук, расстегивающих пуговицы мужской рубашки. Он точно не хотел углублять поцелуй и проводить пальцами по вздрагивающей коже спины, когда Аллегра оседлала его и заставила тянуться за ней, принять сидячее положение. Умелые пальчики уже расправились с рубашкой, заставляя хлопок сползти с бледных плеч мужчины, вновь оголяя перед девушкой ничем неприметную грудь и россыпь шрамов от былых заклятий. Она внимательно отнеслась к самому важному шраму, который стал отметиной за её неожиданное геройство на Рождественском Рейде. Юное тело было чистым, напрочь лишенным напоминаний о встречах с проклятиями. Высокая способность к регенерации не изуродовала её. Белоснежный лиф перестал поднимать и без того упругую грудь, когда Его руки беззастенчиво справились с застежкой и вернулись к податливой шее. Сохранность здравомыслия и свободы слова, возможно, была ошибкой, однако Аллегра позволила ему трезво оценивать ситуацию. Скорее всего, это еще одно изощренное издевательство.

Северус не смог сдержать напряженного вздоха, когда ведьма провела ладонью по его животу, спускаясь к застежке брюк. Обида и горечь прокрались в измученное сердце, когда под настойчивые ласки его «хозяйки», тело постепенно стало предавать Северуса. Отсутствие женщин и аскетичный стиль жизни стали весомым доводом для подобной реакции организма. Он не заметил, как, бережно наклонив её вперед, оказался сверху, и худые ноги обхватили его талию. И хотя Аллегра не имела слишком тёмного цвета кожи, их контраст бросался в глаза. Неужели она любит его так сильно, что старается вложить в каждый поцелуй и прикосновение особый смысл? Аллегра безумна, еще безумнее Беллатриссы до нестерпимости влюбленной в Тёмного Лорда. Редко когда встречаются такие сильные чувства, и обычно они безответны. Черные волосы на белизне простыней красиво обрамляли расслабленное лицо. Руки скользили по его бледной спине, оставляя нежные царапины. Она знала Северуса не только как человека, изучила не один набор мыслей, чувств. Аллегра дошла до того, что смогла понять его тело, и, не используя афродезиаков, заставила мурашки бежать по определенным участкам. Неопытность и страх давно исчерпали себя...

Некогда выглаженные домовым эльфом брюки, превратились в комок и беззастенчиво оказались сброшенными на пол одним резким движением. Северус был прав, длинные волосы шли девочке и напоминали о родстве с вейлой. Теперь, приобретя более точеные формы и острые черты лица, Аллегра вступила в возраст необратимой женственности. Мягкий свет камина словно подсвечивал её кожу, мужчина наблюдал как вздымалась грудь на вздохе и дрожь… заставляла ее закрывать глаза. Это было воистину красиво, никто бы не смог оспорить сего факта, и даже Северус, который всей душой ненавидел девушку, чье тело сейчас покрывал кроткими поцелуями. В серых глазах томление, ожидание. Он не помнил, как поддался на её безмолвные уговоры, как она выгнулась навстречу и заставила зарыться в свои волосы. Кукла в её руках, он заслуживал такой участи, но болел всей душой, когда не замечая того сам, давал истинное наслаждение той, которую презирал. Всё, что он смог осознать… что девочка всего лишь играла по правилам и забрала по праву своё. Пытка наслаждением давала повод усомниться в своей выдержке, когда ненависть сходила на нет. Плавные движения переходили в дикость и в глазах цвета платины на миг вновь загорелась красная искра. Он не мог прекратить, хотя испугался. Почему Северус так отчаянно пытался разглядеть в ней присутствие Тёмного Лорда? Нет, эти галлюцинации доведут его окончательно. Мужчина закрыл глаза, это всё, что он мог сделать без её указки. Статус этой ведьмы позволял управлять людьми, брать и ничего не давать взамен, но почему она все еще хранит свою любовь? Это ощущается в любом движении, в подрагивании черных ресниц, словно она получает из каждого мгновения в сотни раз больше, чем оно составляет. Забывая о чудовищном холоде её взгляда, все еще можно разглядеть искренность, спрятанную где-то глубоко под швом ран, которые все, без исключения нанес Северус.

Смятая простынь и хриплые вдохи. Он сжимал её грудь, чувствуя упоение, перед ним не было веснушек и рыжих прядей. Аллегра больше не посмела обмануть его, и Северус сам не просил об этом. Перед ним, наконец, предстала совершенно иная, неопороченная ложью женщина, что отдавала ему себя безвозмездно. Прекрасны хрупкие руки и немеющие пальцы, пытающиеся вернуть себе дееспособность движений. Новая неописуемая взлохмаченность и теперь отсутствие льда во взгляде. Простая и понятная улыбка. И забывая о том, кто перед ним вновь и вновь, он пытался ухватиться за последнюю ниточку ненависти, но красивая одинокая капля влаги стекающая с её ключицы, словно восковой развод свечи, разрушала грани предвзятости. Северус уже не ощущал странного подчинения, сквозь солоноватый привкус её разгоряченного тела, он уже сам не мог мыслить иначе. И лишь с последним вздохом, когда она уже не отвечала за свои поступки и слова, с губ слетело самое красивое предложение в мире: «Я люблю тебя…»

В этот момент, Северус слишком ясно различил мелькающий огонек в глазах и отпрянул от девушки, даже пересилив ослабший Империус. Шизофрения, долгое сидение в камере и отсутствие света сыграли с ним злую шутку. Она все еще лежала перед ним, завернутая в простынь и пожинала плоды собственных речей и деяний. Была ли хоть капля благоразумия в том, что она сделала, и как подло воспользовалась им? Если и не было, то почему всё тело до сих пор ломит от приятной усталости, а руки дрожат и далеко не от собственной беспомощности? Аллегра смотрела в потолок, совершенно не замечая ничего вокруг…

– И как долго ты будешь…

– Спи, Северус, – негромко скомандовала она, и удивлением стало то, что веки мужчины потяжелели и закрылись.

Неподчинение казалось безобразно глупым…

И только когда он уснул, первая слезинка скатилась по виску, возвращая былые беды назад. Отступление от курса прошло именно так, как я хотела. Северус не посмел противиться Империусу, он даже не замечал того, как легко ему было считать собственный поступок результатом смирения. Быть может ему даже понравилось, но завтра он проснется с другими мыслями. Неужели то, ради чего я обратилась в иную веру, свершилось? Мужчина, лежащий рядом, снова принадлежал мне, это было извращенным насилием как над собой, так и над ним. Святой Грааль наделил меня невероятной силой. Контроль над разумом человека, он и не знал бы, что его используют так мелко, если бы я не созналась. Кто я теперь? Лишилась цели, пора ли начинать жить заново?

Последний поцелуй в губы. Спящий мужчина не шелохнулся. Его лицо, всегда обрамленное множеством морщинок разгладилось, а крючковатый нос вовсе не смотрелся уродливо. Я любила его, и люблю до сих пор. И белый пепел седины в его всегда черных волосах… Северус всегда будет помнить, что именно я стала его причиной. Я запомню его таким навсегда, безмятежным, спящим, дорогим мне человеком, в чью судьбу я негуманно вмешалась…

– Спасибо, Северус, это был лучший подарок на день рождения за всю мою жизнь…

Провела рукой по гладко выбритой щеке и оставила спящим на кровати с мятыми простынями, чтобы больше никогда не видеть…

Сквозь шторы продирался неясный солнечный свет. В теле присутствовала необъяснимая легкость, и лишь с трудом восстанавливая последние события, Северус постарался сдержать хриплый стон. Он вспомнил всё до мельчайших подробностей, это произошло снова, снова он совершил ошибку, но теперь не с подачи алкоголя и зияющей в груди обиды, а просто так. Он понимал, что всё что было – оказалось следствием сильного Империуса. Мужчина все еще ощущал кисловатый аромат яблока, законсервированный в простынях, сбитых, скомканных. Превозмогая отвращение к самому себе, он заставил себя повернуться на другой бок, чтобы обнаружить пустоту и отсутствие тепла человеческого тела. Аллегра ушла давно, возможно сразу же после того, как он уснул. Получить своё и исчезнуть, Северуса одолело чувство дежа-вю, но только теперь это был не Хогвартс, и не испачканная кровью простыня с вензелем Слизерина. Его дом, его пустая кровать, её запах…

Мужчина лениво поднялся с кровати и обнаружил свою одежду на спинке кресла. Брюки, а сверху рубашка были сложены так бережно и аккуратно, что он схватился за голову, начиная все больше и больше себя презирать. Она вернула его к отправной точке совести и реальность стала сумасшедшей. Северус с остервенением накинул на себя одежду и даже не потрудился застегнуть рубашку. Взглянул за окно, где на залитой солнцем улице, выложенной камнем, суетились люди. Мир на вид вовсе не изменился, или только он один почувствовал странное угнетение? Конечно, ведь прошлой ночью его использовали, просто взяли и заставили сделать то, что в трезвом состоянии сотворить невозможно. Гадкое ощущение становилось все сильнее, это было наказание, приторное и нереальное. Его комната, пропитанная женскими духами…

Чтобы не чувствовать этот запах, спастись, Северус со скоростью ветра оказался у двери из спальни и удивлению не было преград, когда медная потертая ручка поддалась и дверь тихонько скрипнула приглашая его в коридор второго этажа. Высунув голову в проем, словно боясь неожиданных охранников, хозяин дома спустился вниз по лестнице, чтобы и там обнаружить пустоту. В гостиной явно не было прибрано, Аллегра ограничилась одной комнатой. Небольшой слой пыли успел покрыть стеллажи с книгами, и даже софа посерела в одиночестве. Кухня оказалась в том же состоянии, несколько грязных тарелок громоздилось в железной раковине, напоминая о себе вот уже месяц. Но отнюдь не чистота и ее отсутствие привлекла внимание. На обеденном столике, подоткнутый под резную алюминиевую сахарницу, лежал листок бумаги, а на нем…

Северус осторожно взял в руки свою волшебную палочку, даже не веря, что еще когда-нибудь сможет её увидеть. Черное дерево коснулось шероховатой ладони и зельевар словно вновь ощутил тот порыв свежего теплого ветра, когда впервые взял её в руки в магазине у Олливандера перед поступлением в Хогвартс. На мгновение, Снейп расслабленно залюбовался утерянной «драгоценностью», но потом, не утруждая себя томлением неизвестности, взял в руки пергамент…

«У тебя есть сутки, чтобы покинуть Британию. Прощай, Северус…»

Троеточие в конце, словно каждой точкой воткнуло в него по острому кинжалу. «Прощай…» что это значит? Неужели Аллегра, вчера играющая в надзирателя, сегодня просто отпустила его? Это письмо принесло в голову еще больше вопросов, ответы на которые узнать было не суждено…

Я никогда не мечтала о собственной свадьбе. Не представляла её, даже будучи маленькой девочкой...

Пышное платье, красивый дом, украшенный белыми и золотыми лентами, и маленькие херувимчики с ангельскими детскими личиками и крылышками. Привилегированные гости, что ждут в саду, где под июньским солнцем, меж раскидистых вишен, довершающим картину идиллии, стоит алтарь. Арка, плетеная белыми и сиреневыми цветами, к которой ведет еще не усыпанная лепестками роз выложенная резными плитами тропа, тропа в новую жизнь. За окном моего нового дома толпятся люди, коллеги, которые раньше были врагами. Они ждут появления невесты, ждут моей счастливой улыбки и светящихся глаз. И пускай, у алтаря меня будет ждать другой мужчина, не тот, о ком были мечты с отрочества, я не грущу. Это мой выбор, но путь к вершине оказался не только расчетом. Я люблю Люциуса, но по-другому, быть может, не так сильно, как хотелось бы, но все же питаю к нему особые чувства. Пускай наш союз – всего лишь способ укрепить положение в обществе, в котором я не так давно появилась. Этот год был морально тяжелым, хотя Британия практически смирилась со сменой власти, но были и всегда будут несогласные. Моя волшебная палочка больше не отправляла в чью-то грудь смертельных проклятий…

Я «вернулась» из Австралии, чтобы похоронить безвременно ушедшего отца. Не подкопаешься к истине. И хотя, были люди, бывшие члены Ордена Феникса, кому Поттер доложил о том, что видел меня в ночь, когда его перевозили с Тиссовой улицы, но они помалкивали. Для всех я оказалась несчастной осиротевшей девочкой, на чьи плечи взвалился непосильный груз домашних хлопот и дел отца. Лучший друг отца, тоже, кстати, потерявший любимую жену, скончавшуюся от тяжелой болезни, стал мне поддержкой и опорой…

А дальше…

Сначала редкие приемы в обществе мистера Малфоя, за тем всё чаще люди стали видеть нас вместе, и в какой-то момент, вся Британия узнала, что два самых богатых и влиятельных семейства объединяются, но не таким образом, каким поначалу делилась слухами молва. Как же бесился Драко, когда слышал от своих друзей, что ему пророчат в невесты самую желанную девушку аристократии. Это, признаться, вызывало у меня искреннюю улыбку. Отец и сын, хоть и не мирились «официально», особенно после того, как Нарциссу сослали во Францию, но всё же, общие заботы и дела, в которые юный наследник входил поэтапно, объединили их. Месяца три, кажется, мы не обмолвились ни словом, но к его разочарованию, винный бизнес принадлежал как Малфоям, так и Кэрроу, так что общаться всё же пришлось. Пришлось провести и разделение обязанностей, на Драко лёг семейный бизнес, нам же с Люциусом приходилось вести дела Министерства, в котором мой будущий муж скоро станет министром. Мне же придется занять должность посла, а посему…

Нам с Драко было даже выгодно учиться на дому. В Хогвартс он так и не вернулся, слишком много косых взглядов. Но со временем всё улеглось, когда молодой Малфой уже опередил школьную программу. Итак, мы обучались политологии, экономике, деловым отношениям, праву. Несомненно, учителя у нас были самые лучшие, и ввиду неприязни мальчика ко мне, у нас получались довольно агрессивные споры в той, или иной сфере, но чаще всего разногласия появлялись во время изучения истории политики. Мы соглашались и не соглашались друг с другом. Доходило даже до того, что однажды в Драко полетела медная чернильница, когда я проспорила в одном из устных вопросов преподавателя по законодательству Британии средних веков, причем в этот момент зашел Люциус, и его фраза: «Драко прав…» выбесила меня еще больше, в доме аж стекла задребезжали. Оба Малфоя покатились со смеху, даже профессор Оксфордского университета, что был волшебником по происхождению, не выдержал и засмеялся. А я, злобно гаркнув на всех присутствующих, отбыла в свою комнату спускать пар. И хотя, постоянно находясь в министерстве магии предыдущие полтора года, я определенно знала больше Драко, но мой будущий пасынок оказался очень сообразителен.

Так мы и стали постепенно приходить в норму, и даже Блейз в гости заглядывал. Он практически не общался со мной, но более не было в глазах цвета темного шоколада злобы и ненависти. Может, он смирился, что действительно тогда запутался в своих чувствах?..

– Не понимаю, как раньше женщины корсеты носили, – я скривилась, чувствуя, как в легких становится всё меньше и меньше кислорода.

Лучшая в Британии устроительница свадеб, которая, как оказалось, руководила церемониями бракосочетания не только Люциуса и Нарциссы, но и моей матери с отцом – ведьма лет шестидесяти миссис Макадам мягко улыбнулась. Она немного ослабила шнуровку, позволяя мне вздохнуть.

– Спасибо, – благодарно произнесла я.

Её нежно-голубое платье обтягивало отнюдь не обвисшие телеса, наоборот, ведьма была поджарой и стройной для своих лет.