Текст книги "Отравленная роза (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 83 страниц)

*

Это когда-нибудь должно было случиться. Поттер наконец засек Драко входящим в Выручай-комнату, и начались разговоры о закономерности его исчезновений с карты Мародеров, ведь комната желаний не показывает что происходит внутри неё. Гарри, естественно, не знал что конкретно может делать там Малфой, но не оставлял попыток проникнуть в заветное место. Только помещение не впускало его, потому что Гарри не мог сформулировать точной просьбы.

На уроках Северуса ощущалось напряжение, он снова превратился в злобного монстра, снимающего баллы по любому поводу, хотя и до этого он добротой не отличался. Гарри собирался после его урока опять попробовать проникнуть в Выручай-комнату.

– Послушай! – вполголоса сказал он, наклоняясь ко мне. – Я вовсе не забыл о Слагхорне, просто у меня так и нет ключа к его памяти, а пока меня не осенило, почему бы не попытаться выяснить, что поделывает Малфой?

– Я тебе уже говорила, ты должен уломать Слагхорна, – ответила я. – Суть не в том, чтобы обхитрить или заколдовать его, иначе Дамблдор проделал бы это в одну секунду. Чем околачиваться около Выручай-комнаты, ты бы лучше нашел Слагхорна и воззвал к лучшим сторонам его натуры.

– Важно узнать, что затевает Малфой… – шепнул Гарри, игнорируя мои слова.

– Ты бы лучше в кабинет Слагхорна заглянул, – не унималась я, – Попытался бы вытянуть из него нужные воспоминания.

– А то я не пытался! – огрызнулся Гарри.

На самом деле он действительно старался. Всю последнюю неделю Гарри задерживался после уроков зельеварения, надеясь загнать толстопуза в угол, но профессор неизменно покидал подземелье с такой быстротой, что изловить его Гарри так ни разу и не удалось. Поттер даже приходил и к кабинету Слагхорна, стучался в дверь, но ответа не получал, хотя во время попыток, как он рассказывал, он отчетливо слышал копошение в помещении.

– Не хочет он со мной разговаривать, Гермиона! Он же понимает, что я пытаюсь еще раз застать его в одиночестве, и старается этого не допустить!

– Ну, так продолжай попытки, что тебе еще остается? – раздраженно бросила я, что вышло дольно громко.

– Минус десять баллов с Гриффиндора, Грейнджер, за разговоры, – равнодушно произнес Снейп, лавируя ровной отточенной походкой между партами.

Я закатила глаза и с недовольством отвернулась от Гарри, с которым мы сегодня сидели за одной партой сзади. Интересно, отчего же Снейп так нервничает? Причин для беспокойств у него довольно много, взять хотя бы Непреложный Обет, черт бы побрал Нарциссу, или же постепенное понимание того, что рано или поздно Драко выполнит задание, или же убить Дамблдора придется самому Снейпу. Ничего себе ситуация, так и сдвинуться недолго.

– Прежде чем мы начнем, я хочу получить ваши письменные работы по дементорам, – сказал Снейп и небрежно взмахнул волшебной палочкой, отчего двадцать пять пергаментных свитков взвились в воздух и аккуратной стопкой улеглись на его стол. – И надеюсь, что они – ради вашего же блага – будут получше той чуши, которую вы сочинили на тему «Как противиться заклятию Империус». А теперь откройте учебники на странице... В чем дело, мистер Финниган?

– Сэр, – сказал Симус, – я все думаю, как можно отличить призрака от инфернала? Видите ли, в «Пророке» рассказывается про инфернала, который...

В газете писали о Наземникусе Флетчере, человеке, которого я не знала, но зато Поттеру он был известен… Флетчера схватили и отправили в Азкабан. Министерство в своем репертуаре. Занимается ерундой. Что-то такое насчет попытки ограбления, при которой Наземникус изображал инфернала...

– Это был вовсе не инфернал, – скучающим тоном сказал Снейп.

– Но, сэр, говорят, что...

– Если вы действительно прочитали статью, о которой толкуете, мистер Финниган, то должны знать, что так называемый инфернал был не кем иным, как зловонным воришкой по имени Флетчер Наземникус.

– Я думал, Снейп и Наземникус на одной стороне, – обращаясь к нам с Роном, пробормотал Гарри. – И что арест Наземникуса должен его огорчить...

– Видимо, Поттер может рассказать нам об этом много интересного, – неожиданно сказал Северус, ткнув палочкой в конец класса; черные глаза его не отрывались от Гарри. – Давайте спросим у Поттера, как нам отличить призрака от инфернала.

– Э-э... ну... призраки, они просвечивают... – промямлил Гарри.

– Замечательно, – скривив рот, перебил его Снейп. – Что ж, как легко видеть, почти шесть лет магического образования потрачены на вас не впустую, Поттер. «Призраки, они просвечивают».

Пэнси Паркинсон визгливо хихикнула. И еще несколько учеников расплылись в глупых улыбках.

– Да, призраки просвечивают, а инферналы – это мертвые тела. Поэтому они плотные...

– Все это мог бы рассказать нам и пятилетний ребенок, – издевательски заметил Снейп. – Инфернал – это труп, возвращенный к жизни заклинаниями Темного волшебника. На самом деле он не живой, это лишь марионетка, которая исполняет приказы мага. А призрак, как, надеюсь, все вы уже знаете, есть отпечаток, оставленный на земле покинувшей ее душой... И он, как мудро заметил Поттер, просвечивает.

– То, что сказал Гарри, как раз и поможет нам отличить одного от другого! – произнесла я. – Если мы столкнемся с кем-то из них в темном переулке, нам останется лишь присмотреться, плотный он или прозрачный. Мы же не станем спрашивать: «Извините, вы, случайно, не отпечаток покинувшей землю души?»

По классу прокатился смешок, но тут же стих от одного взгляда Снейпа, который нашел забавным высверливать мне душу своими глазами. Северус, ты следишь за мной? Постоянно замечаю твой взгляд на себе, но попыток проникновения в разум пока ещё не было, или были? Я должна была заметить… пока, вероятно, он не копает глубоко. Что ж, поиграем, всё равно у тебя и в мыслях не может быть, что девушка, сидящая перед тобой в облике Гермионы Грейнджер – несчастная изнасилованная тобой Аллегра Кэрроу, твоя бесшумная подстилка с изувеченной душой… Хотела бы я посмотреть на его лицо, если вдруг узнает истину и то, зачем я здесь.

– И еще минус десять очков с Гриффиндора, – сказал он. – От вас, мисс Грейнджер, я не ожидал подобного хамства, вы невыносимая всезнайка, но я могу вас поздравить с прогрессом, вы перестали цитировать учебник, – самодовольно улыбнувшись, сказал Снейп. – Теперь откройте учебники на странице двести тринадцатой и прочитайте первые два абзаца, посвященные заклятию Авада Кедавра...

*

– Мисс Грейнджер, что вы делаете? – изогнув бровь, спросил Северус глядя в обозлённое лицо ведьмы, да, именно ведьмы, которая направила палочку в сторону шестикурсницы-слизеринки.

Грейнджер, словно не до конца понимая, что происходит, перевела взгляд на него, оказавшегося рядом в считанные секунды, затем посмотрела на свою волшебную палочку, опасно зажатую в руке, и будто очнулась, а вот её оппонентка не успела выхватить свою.

– Минус десять баллов за попытку нападения на студента.

– Так тебе и надо грязно…

– Мисс Эйвери, закройте свой рот и занимайтесь своим делом, – спокойно сказал Снейп продолжая сверлить взглядом гриффиндорку. – А вы, мисс Грейнджер, постарайтесь держать в руках свои вспышки гнева, у вас явно не всё в порядке с психикой.

МакГонагалл уже спешила сквозь ряды пытающихся аппарировать в обручи учеников к едва не начавшейся потасовке.

– Что произошло? – строго спросила она, глядя на свою студентку.

Эту сцену наблюдали Малфой и Забини, бывшие немного впереди Грейнджер, снова решившей поиграть в шпиона. Ребята и предположить не могли, что за ними наблюдают, их лица скривились в отвращении, но Северус понимал, что эта реакция была прикрытием страха за то, что их перешептывания могли услышать. Что ж, сами виноваты, для своих дел можно найти куда более подходящие места.

– Эйвери меня толкнула и я расщепилась, – довольно надменно произнесла Грейнджер, закусив губу в порыве недовольства и скрестив руки на груди так, что из сгиба локтя торчала волшебная палочка.

– Позвольте узнать, мисс Грейнджер, что вы здесь забыли? – неожиданно спросила Минерва.

– Я… Я…– вдруг залепетала девушка. – Мне здесь удобнее заниматься.

У Северуса складывалось странное ощущение, что Грейнджер забыла, где находится, а ещё это презрение в глазах – странное для неё. Она, конечно, смелая, храбрая, но подобных эмоций за ней раньше никто не наблюдал. Слишком по-слизерински что ли? Девчонка никогда не позволяла себе ни на кого нападать, но сегодняшний случай – не единственный. Из уст Паркинсон Снейп слышал, что именно Грейнджер несколько месяцев назад спровоцировала потасовку на уроке у Слагхорна, напала на Лонгботтома. Гораций защищал её, списывая на психотропные испарения взорвавшегося котла, но в это слабо верилось. Странное поведение во всём, включая вампира и змею. За разбором полетов Северус только сейчас переосмыслил её реакцию на расщепление. Таскания Эйвери случайно толкнула Грейнджер, аппарировав не в то место, когда сама Грейнджер готовилась в очередной раз с блеском переместиться в деревянный обруч. Гермиона переместилась без левой руки, которая осталась лежать вне круга. Вот что удивительно, гриффиндорка даже не испугалась, несмотря на боль и небольшую потерю крови. Северус подлетел к ней в секунду и вернул конечность на место, наблюдая, как карие глаза всезнайки наливаются кровью. Это был боевой выпад в сторону Эйвери, внезапный и неожиданный. Сколько ярости в одном взгляде. Северус даже не сразу среагировал. Что-то странное творится с этой студенткой. Нервозность, гнев…

– Не мелите чушь, в зале много места, зачем вы выбрали именно это? – сказал он, оглядывая слизеринцев, которых заинтересовало внезапное появление вражеского агента.

Их лица мгновенно окрысились, а попытка нападения на Тасканию привела к массовым перешептываниям и сжатым кулакам. Теодор Нотт, словно ящерица, бесшумно подобрался ближе, зажимая в руках волшебную палочку, но строгий взгляд Снейпа остановил его на полпути.

– Нет, правда, в этой стороне у меня почему-то лучше выходит. Посмотрите на гриффиндорцев, они и вполовину не так хорошо аппарируют, нежели когтевранцы и слизеринцы, полагаю, что там не до конца сняли антиаппарационный барьер, – говоря совершенно отчетливые глупости, Грейнджер совсем не краснела, она врала без зазрения совести, говорила первое, что подвернется на ум.

МакГонагалл оглядела недовольные лица слизеринцев, и с беспокойством обратилась к девочке.

– Думаю, вам стоит вернуться к своему факультету.

– Хорошо, профессор, – просияла она, едва ли не захлопав глазками.

Гермиона взяла в руки свой обруч и с совершенно идиотской улыбкой аппарировала к гриффиндорцам прямо перед министерским волшебником.

– Мисс Громсвиль, вы просто великолепны, но будьте осторожны и внимательны, чтобы вас впредь не расщепляло, – довольно сказал маг, а Северус фыркнул.

– Спасибо, профессор, но вообще-то я Грейнджер, – равнодушно ответила она.

– О, прошу прощения, мисс Грейнджер, – восхищенно продолжил «прозрачный» человек.

Снейп всё время наблюдал за ней боковым зрением. Моментально рядом с гриффиндоркой оказался Поттер и Уизли, и они стали перешептываться. Снейп уличил момент и подошел ближе, найдя предлог, чтобы сказать что-то Флитвику, который словно домовой эльф носился между своими студентами, раздавая советы. Ничего услышать от «трио» не удалось, потому что Поттер, будь он неладен, заметил своего «обожаемого» преподавателя в опасной близости к их секретам. Этот взгляд, прищуренные глаза, странно, недовольства Гарри и Рона Северус не замечал, его поразила неприязнь, которой была подпитана мимика их подруги. Слишком пристально Снейп наблюдал за ней, и возможно девочка это чувствовала, ощущала, как в её личное пространство пытаются вмешаться. Её мысли были просты, как на ладони, они отражали и внешние эмоции. Ничего лишнего, никаких барьеров, или такие, которые просто нереально заметить, но даже невозможная всезнайка Грейнджер не в силах так ловко владеть оклюменцией. Для изучения этой науки нужны годы тренировок, а значит, паранойя Северуса достигает вселенских масштабов. Но все равно странные необъяснимые чувства не покидали его.

Стоит ли зацикливаться на ней? А как же реакция на расщепление? Было ощущение, что Грейнджер не впервой терять конечность – ну, это, грубо говоря. Северус обязан был выложить все подозрения директору, и вечером, когда замок погрузился в темень, он решился на разговор.

*

Теплый кабинет, обрамленный мягким светом нескольких ламп, навевал Северусу тоску. Именно здесь он получил второй шанс в жизни, именно здесь он плакал как затравленный щенок моля о помощи, чтобы директор спас её, спас Лили после чудовищной ошибки, совершенной во глупое услужение Тёмному Лорду. Как сильно Северус ненавидел себя и этот кабинет, подсылающий картинки прошлого в и без того забитую проблемами голову. Даже вечная птица – Феникс напоминал о том грозовом вечере, точно как и тогда Фоукс клевал ячмень слегка пощелкивая клювом, пока директор в привычной обстановке наливал чай в чашки.

– Северус, ты весь как на иголках, выпей чаю, – добродушно отозвался старик, в его голосе стало больше хрипотцы, болезнь донимала его.

Снейп сдержал желание фыркнуть в ответ, взял предложенную кружку и сделал глоток. Еще бы он не был на иголках, когда в скором времени ему придется поднять палочку на единственного друга.

– Альбус, у меня есть некоторые подозрения насчет Гермионы Грейнджер, – задумчиво произнес он.

Тот посмотрел на него из-под очков половинок и даже слегка поднял бровь.

– Что такого ты заметил за ней? – почти с интересом спросил Дамблдор.

Северус устало потер переносицу, размышляя над тем, как связать все подозрения в логическое объяснение, и не выглядеть при этом параноиком.

– Эта девочка скрыла от Поттера весьма важный факт, когда подслушала разговор Драко и Блейза на уроке аппарации, – Снейп на секунду остановился, но под выжидающий взгляд директора продолжил: – Драко говорил о сроках, поджимающих его, не называя имён и действий, но Грейнджер ничего не рассказала Поттеру, солгала как-то неправдоподобно.

Ожидание реакции. Дамблдор засунул в рот клюкву в пудре и только потом решил поддержать разговор:

– Это ведь не всё что ты хотел сказать, Северус? – разглядывая в собеседнике нотки борьбы с самим собой, произнес он.

В его серебристой бороде появились еще более белые крошки пудры, но он их не заметил, а продолжил поглощать сладость. Северус всегда знал о хорошей наблюдательности директора и столь же сильной интуиции. Да, не всё было сказано.

– Но в разговоре с Уизли, она мотивировалась паранойей Гарри и тем, что они как друзья, должны уберегать его. Недавно на уроке я слышал, как она отговаривает его от идеи вмешаться в дела Драко и подталкивает к тому, чтобы Поттер о чём-то поговорил со Слагхорном, – по взгляду директора Снейп понял, что он не расскажет что именно требуется от Горация.

– Северус, тебе не кажется, что ты сам ответил на свой вопрос? – сверкнув линзами очков в свете лампы, спросил Дамблдор.

Да, из этого разговора ничего толком не вышло, как и предполагалось. Снейп недовольно скривил губы, поражаясь своему предчувствию, которое так и не отпускало странные мысли. Заметив выражения лица подопечного, Дамблдор решил продолжить, сказать очевидные вещи, но, возможно, Северус должен их услышать, а не прокручивать в голове.

– Мисс Грейнджер очень умная девушка и абсолютно правильно делает, что пытается отгородить Гарри от Драко, совершенно верная позиция, что она подталкивает его к разговору с Горацием…

– Но, Альбус, она в последнее время ведет себя несколько неестественно, – стал оправдывать себя мужчина. – Она накинулась на Тасканию Эйвери сегодня, за то, что та случайно толкнула её во время аппарации, что привело к расщеплению, и это не говоря о том, что Грейнджер спровоцировала потасовку на уроке у Слагхорна, – Снейп снова прервал речь, ища понимания в голубых глазах старика, но тот был иного мнения.

– Продолжай.

Северус тяжело вздохнул, понимая, что занимается пустой тратой времени, пытаясь убедить Дамблдора в своих подозрениях. Директор стал с интересом выковыривать крошки прилипшей пудры из бороды, отведя взгляд от собеседника.

– Её реакции на некоторые вещи просто невероятны. Я уже говорил вам, что Забини посылает ей довольно странные подарки. В последний раз это была змея, девочка почти никак не отреагировала на то, что я использовал против «подарка» запрещенное заклятие. Лишь потом, словно опомнившись, она высказала логичное мнение…

– Достаточно, – довольно резко остановил Дамблдор. – Ты сам знаешь ответы на все свои вопросы. Северус, она перенесла довольно много потрясений и травм в последнее время. Всплески агрессии и странное поведение исходят именно из этих объяснений. Не заставляй меня говорить очевидное. Недавно бабушка Гермионы получила инсульт и теперь лежит в коме, на бедную девочку слишком много всего свалилось!

– Но, Альбус, – вступая в спор, произнес Снейп, – даже та встреча с Пожирателями Смерти, она кажется какой-то неестественной…

Директор сложил руки в замок и едва ли не осудительно посмотрел на подопечного.

– Северус, любовь способна творить глупости и ошибки, не рассуждай так цинично. Девушке разбили сердце. Тебе не хватило примера Аллегры Кэрроу? – забыв о клюкве в сахарной пудре, произнес Дамблдор.

Северусу таких трудов стоило загнать эти воспоминания в долгий ящик. Да, Аллегра Кэрроу была глупой эгоистичной девушкой, а сам Снейп поступил с ней так же жестоко, как и она с ним. Любовь, только он не любил её, он использовал и да, это было воистину глупо и неправильно. Дамблдор только что ткнул его в грязь лицом, напомнив о тяжелой ошибке. Губы Северуса сжались в полоску, а лицо побелело от гнева. Директор не верит ему, не чувствует того, что чувствует он.

– Северус, не делай глупостей, не надо следить за ней, – меняя тон на более сдержанный, произнес старик, – ей действительно нелегко сейчас, а подозревать честную и правильную Гермиону в связи с Пожирателями Смерти? Ты перегибаешь палку. Ты поговорил с мистером Забини насчет его поведения?

– Да, Альбус, – обреченно ответил Снейп, переведя взгляд к тихому окну, за которым скрывалась звездная ночь. – Мальчик нашел себе развлечение в изощренных издевательствах над магглорожденной ведьмой. Он вообще не понимает что творит. Недавнее принятие им Метки не привнесло в его жизнь изменений. Оболтус, он совершенно не понимает, что сейчас у него должны быть другие интересы.

– Вероятно, Забини еще не до конца понимает всей серьезности положения, думаю, в скором времени он изменит свою точку зрения. Том не переносит глупых и импульсивных слуг.

Северус понимал, что директор просто перевел тему в удобное для него русло. Недавно они поругались на почве последнего покушения из-за отравленной медовухи. Да, Снейп не смог отвадить подростков от таких глупых решений, где использовались посредники. Нужно, чтобы Драко лично попробовал убить директора, а иначе план не сработает…

*

Над башнями замка уже возникали оконца синего неба, но настроения эти признаки приближения лета не подняли. Меня, как и Малфоя вместе с Забини, преследовали неудачи – о книге «Магические руны Кроноса» тоже можно забыть, её отыскать невозможно. Я поражалась тому, как долго Тёмный Лорд не вызывал меня. Чувствовала себя забытой, ненужной.

Я со скучающим видом читала «Ежедневный Пророк», сидя в компании Гарри и Рона. Мы только что пообедали и сидели теперь втроем в солнечном углу замкового двора и уже успели обсудить последние нападения на магглов. Вчера в больнице Святого Мунго погиб пятилетний мальчик, укушенный оборотнем. Интересно, связано ли это с Тёмным Лордом, или Сивый и его дружки решили покуражиться без его ведома? Ещё исчез какой-то Октавий Перчик... Хм… Девятилетний мальчик арестован за попытку убить своих деда и бабку, предполагается, что он действовал под влиянием Империуса. Что-то всё как-то мелко, а куда, собственно, делся Лорьен со своей армией вампиров? О, а вот и он. На следующей странице опубликованы правила как уберечь себя от вампира. Я едва ли не прыснула от прочитанного. Явно работа Скитер под шефством Люциуса.

«Запасайтесь чесноком и распятиями, рассыпьте у входа в жилище скрепки, вампиры любят пересчитывать всё мелкое, это их задержит…», – и еще много подобной чуши. Так интересно… любой волшебник знает, что не существует Бога и распятия – все это бред сивой кобылы. И тут в груди что-то кольнуло. Я вспомнила молитву, которую прочитала Амелия Боунс перед гибелью. В голове всплыл образ мертвой ведьмы с закатившимися глазами, странно, ничего кроме неприязни к этой смерти я не испытала. Забавно до дрожи…

– В последний раз тебе говорю, забудь о Малфое! – твердо сказала я Поттеру, снова пресекая попытки произвести логические рассуждения.

И я, и Рон сжимали в руках брошюрку, изданную Министерством Магии, «Аппарация – часто совершаемые ошибки и как их избежать». Сегодня после обеда нам обоим предстояло пройти испытания, однако до сей поры брошюрке так и не удалось успокоить разгулявшиеся нервы Уизли; я же, естественно, была спокойна. Из-за угла показалась какая-то девочка, Рон дернулся и тут же попытался спрятаться за меня.

– Это не Лаванда, – устало сообщила я.

– А, хорошо, – облегченно вздохнул он.

С некоторых пор Рон старательно избегал своей подружки, но из трусости не смог бросить.

– Гарри Поттер? – осведомилась девочка. – Меня просили передать вам вот это.

– Спасибо...

Гарри принял от нее маленький пергаментный свиток. И едва девочка удалилась за пределы слышимости, Поттер сказал:

– Дамблдор говорил, что никаких уроков, пока я не разживусь воспоминаниями, не будет!

– Может быть, его интересуют твои успехи? – предположила я, пока Гарри разворачивал свиток.

– Взгляни, – сказал Гарри, протягивая послание.

Но в пергаменте не было узкого косого почерка Дамблдора, а неопрятные каракули, разбирать которые было трудно еще и потому, что пергамент покрывали большие пятна расплывшихся чернил.

«Дорогие Гарри, Рон и Гермиона!

Прошлой ночью помер Арагог. Гарри и Рон, вы были с ним знакомы и знаете, какой он был замечательный. Гермиона, я знаю, тебе он не нравился. Для меня было бы очень важно, если бы вы смогли сегодня попозже вечером улизнуть из школы и поприсутствовать на погребении. Я собираюсь похоронить его, когда станет темнеть, это время он любил больше всего. Я знаю, так поздно вам выходить не разрешают, но вы можете воспользоваться мантией. Не стал бы просить, да в одиночку мне этого не вынести.

Хагрид».

– Мерлин, – вздохнула я, быстро просмотрев его и передав Рону, лицо которого, пока он читал, становилось все более недоуменным.

– Он спятил! – возмутился Рон, закончив чтение. – Эта тварь предложила своим дружкам-приятелям сожрать меня и Гарри! Угощайтесь, дескать! А теперь Хагрид ждет, что мы придем поплакать над ее кошмарной волосатой тушей!

– Мало того, – подхватила я, – он просит нас покинуть замок ночью, зная, что школа охраняется в миллион раз строже и если нас застукают, мы схлопочем большие неприятности.

– Раньше-то мы к нему ходили, – сказал Гарри.

– Но не по такому же поводу, – ответила я. – Мы рисковали, и сильно, чтобы выручить Хагрида, но, в конце-то концов, Арагог же умер. Если бы речь шла о его спасении...

– То я пошел бы туда с еще меньшей охотой, – решительно заявил Рон. – Ты не сталкивалась с ним, Гермиона. Поверь, мертвый он намного приятней живого.

Гарри снова взял записку вгляделся в покрывающие ее чернильные пятна. На пергамент явно градом сыпались слезы...

– Гарри, даже и не думай идти к нему, – сказала я. – Рисковать ради этого отсидкой в школе – полная бессмыслица.

Поттер вздохнул.

– Да знаю я, – сказал он. – Похоже, Хагриду придется хоронить Арагога без нас.

– Да, придется, – с облегчением сказала я. – Послушай, на зельеварении сегодня почти никого не будет, все же на испытания уйдут... Ты бы попробовал еще разок уломать Слагхорна.

– Думаешь, в пятьдесят седьмой раз мне улыбнется удача? – с горечью спросил Гарри.

– Удача! – вдруг выпалил Рон. – Вот оно, Гарри – запасись удачей!

– О чем ты?

– Да ведь у тебя есть зелье удачи!

– Рон, а точно! Ну, точно же! – ошеломленно произнесла я.

Гарри уставился на друзей.

– «Феликс Фелицис»? – сказал он. – Ну, не знаю... Я приберегал его для...

– Это для чего же? – скептически поинтересовался Рон.

– Что может быть важнее этих воспоминаний, Гарри? – спросила я, чувствуя всплеск адреналина в крови.

Ответ был так прост, и как я раньше не додумалась до такого? Если Гарри получит воспоминания Слагхорна, то мое любопытство будет удовлетворено. Но стоит ли лезть в настолько тёмные тайны хозяина? Стоит, он доверяет мне. В голове звоном отдавалось приятное слово «доверие», пока теплый ветер носился по лугам территории Хогвартса, приятно развевая волосы, которые я перестала заплетать в косу…

====== Часть 3. Глава 19. Злая ирония судьбы ======

На экзамене по аппарации у меня проблем не возникло, а вот Рон перенесся на пять метров вправо от поставленной цели и потерял левую бровь. Гарри в экзамене не принимал участия, по причине того, что семнадцать ему исполнится только летом, а лицензию он будет получать только после совершеннолетия вместе с пересдачей Уизли. Так было и со мной, когда я училась на шестом-седьмом курсах – немного неудобно, но никуда от этого не денешься. В общем и целом весь наш курс, кроме Рона и Лаванды Браун, что дало повод для злорадства, сдал аппарацию на «превосходно» и «выше ожидаемого».

Наконец пришло время для «Феликса». Мы сидели в гостиной Гриффиндора, пока Гарри пошел за зельем в комнату. Всё-таки хорошо, что тогда его получил не Малфой, что бы мы сейчас делали? А может наоборот зря, тягомотина с исчезательным шкафом сильно затянулась. Боюсь, Тёмный Лорд скажет, что трех Пожирателей Смерти, не считая Снейпа, в Хогвартсе достаточно и прикажет действовать, а это значит, что даже если нам втроем удастся прикончить директора, то выбраться из школы вряд ли получится.

Когда Гарри выпил жидкую удачу, то буквально изменился в лице. Блаженность, расслабленность, ощущение эйфории. Казалось, что его накачали транквилизаторами. Он хлопнул в ладоши.

– Ну, я пошел к Хагриду, – сказал он радостно.

– Что? Гарри тебе нужно к Слагхорну!– остановил Рон.

– Нет-нет, я чувствую, что мне нужно идти к Хагриду на похороны Арагога.

– Ты уверен? – в голос спросили мы.

Поттер достал из кармана флакончик с початым зельем и поднял его вверх.

– Он уверен, – взглянул Поттер на Феликса, – я пойду, мне нужно срочно идти, – закончил он странную позитивную речь и направился к выходу, оставив нас немного обескураженными.

Рон пожал плечами и вернулся к эссе по трансфигурации.

– Как думаешь, ему удастся достать воспоминания? – не поднимая головы от пергамента, спросил он. – Ну, зачем его понесло к Хагриду?

– Думаю, что зелье его направило, помнишь, что Слагхорн говорил? Выпив этого зелья человек успешен во всех своих начинаниях, значит, Феликс повел Гарри к Хагриду не с проста, – рассудила я.

Рон еще раз пожал плечами. Мы ни в чем не уверены, а я не знаю, действительно ли мне нужно постичь тайну Тёмного Лорда? Чувствую, что это что-то ужасное до дрожи.

Я наблюдала за появляющимися звездами на небе сквозь окно гостиной Гриффиндора, чтобы не видеть изобилия красного цвета штор, кресел и даже ковров. Учась на Слизерине, я точно так же ненавидела зелёный, но многое изменилось с тех пор. Теперь та пора вызывает ностальгию, смутную, больную где-то в глубине души, но всё же светлую. Оглядываясь назад, мы видим либо свои глупости, либо счастье, которое тогда казалось обыденным. Мы можем смеяться, вспоминая какие-то трудности, связанные со слезами, потому что всё было в прошлом. Прошлое – это единственное время, когда ты можешь посмотреть на себя со стороны. Это не зеркало, не ключ к ответам, это всего лишь неизменная череда твоих эмоций. Почему люди боятся будущего? – Потому что не могут посмеяться над ним, а это страшно…

Я переживаю за Поттера? Какой гриндиллоу в меня вселился? Гостиная Гриффиндора опустела к положенным десяти часам, даже засидевшихся за игрой в плюй-камни четверокурсников как ветром сдуло. Завтра у многих зачеты, у пятикурсников практикумы, у шестых – пробный экзамен по трансфигурации из числа простых переходных уровня ТРИТОН – нововведение Министерства Магии.

Рон избавил меня от надобности дежурить в коридорах замка, решил побыть джентльменом, на что легко было согласиться. Спать совсем не хотелось, я наблюдала за последним оставшимся мальчиком на вид лет двенадцати, ворошившим угли камина. В его чертах было что-то знакомое, словно сняли с кого-то копию. Худенькие зажатые плечики, явная сутулость и бледность. Нос его был длинным и кажется с горбинкой, а губы тонкими, хлопья веснушек едва различались в свете последнего догрызаемого языками пламени полена. Всё бы ничего, вот только волосы рыжие. Внезапно я почувствовала странный укол боли. Этот мальчик… Он воплощение моей ненависти и «его» любви. Паренек не был похож ни на Северуса, ни на Лили, но словно впитывая черты разных ветвей своего рода, он образовал что-то вроде возможного портрета-зарисовки «несбывшегося». Мне не за что было ненавидеть этого мальчика, но внутри разгорался огонь огорчения и боли. Я могла бы быть для Северуса хоть Лили, хоть матерью Терезой, если уж на то пошло. Эгоистичные мысли. Я до сих пор помню, как он ко мне прикасался, и как были прохладны его грубые прикосновения, сколько странной боли я перенесла, и сколько желания было вложено в ту ночь.

– Гермиона? – я вздрогнула, и книга по трансфигурации выскочила из моих рук, шлёпнулась на пол и порвалась. – Ты еще не спишь?

– Что? Ммм… нет. Ты Гарри видел? – спросила я Рона, поднимая книгу и доставая волшебную палочку, чтобы приделать листы к корешку.

– Как думаешь, с ним всё в порядке?

– Репаро, – учебник склеился. – Думаю, с Феликсом Фелицисом ему ничего не грозит, пойду спать, увидимся завтра.

Я поднялась с кресла. Ну что могло случиться с Поттером? Директора вроде бы опять не было в школе, а что если он вернулся и мальчик пошел к нему? Не о чем волноваться, это же Избранный, что с ним может случиться?

– Спокойной ночи, Рон. Мистер Бартон, уже поздно, не пора ли вам спать? – с укором произнесла я, глядя в то кресло, где сидел младшекурсник.

Гриффиндорец просто поднялся с кресла и, опустив голову, двинулся к спальням мальчиков, даже не взглянув в нашу сторону. Мы проводили его взглядом.

– Тот мальчик, которого загрыз оборотень, кажется это его младший брат, – тихо сказал Рон. – Спокойной ночи Гермиона.