Текст книги "Отравленная роза (СИ)"

Автор книги: Anya Shinigami

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 83 страниц)

Чем была для меня волшебная палочка теперь, после того, как я совершила убийство? Да, я сделала это своей, не гермиониной, не отцовской, а именно своей… Красное дерево напоминало цвет крови, цвет потери надежды, цвет смерти… Моя идеальная спутница, изящная, длинная с волосом венгерской хвостороги в сердцевине, она стала оружием, дверью в новый циничный мир без возможности возвращения к истокам становления личности. Три дня после происшествия я не притрагивалась к ней, боялась, что вновь охватит чувство удушающего отчаяния. В бархатном чехле она казалась безопаснее, но переступив через барьер, через себя, я заставила пальцы прикоснуться к ней. Ничего не произошло, это была всё та же старая подруга, верная спутница, которой я теперь так редко пользовалась. Я скучала по ней, как по родному, близкому человеку. Она манила, заволакивала невидимой связью, умоляя взять себя в руки. Я мысленно просила прощения, разговаривая с куском дерева, будто у него есть душа, я обещала, что как только всё закончится, мы снова будем вместе.

Я опасалась возвращения в Хогвартс, боялась завтрашнего дня, когда придется смотреть в глаза Рону и Гарри, снова отказаться от Люциуса, мужчины, что вытягивал из пут паники, боли. Я не знала, сколько слез будет пролито в школе, но была готова, морально готова к тому, что всё это придется просто пережить. Этому меня научил Люциус, не говоря ни слова, он был примером сдержанности и самообладания, на него хотелось ровняться, им хотелось жить.

Последний день после отбытия в школу, Темный Лорд сам вызвал меня для инструктажа. Я постаралась припрятать мысли о задание Драко и теперь уже Блейза на задворки мыслей, надеюсь окклюменция не подкачает, тем более, до этого удавалось не вызывать подозрений. Я села в кресло напротив хозяина, теперь наши беседы проходили в более «теплой» атмосфере. Доверие…

– Аллегра, мне нужна кровь Гарри Поттера для исследования, – произнес он высоковатым голосом. – Как можно скорее, но меня беспокоит то, как ты будешь выбираться на собрания, ведь я не могу получить и твою кровь в больших количествах за один раз.

– Выбираться из Хогвартса я смогу, мой Лорд, родители грязнокровки теперь будут находиться под постоянным действием Империуса. С их дома сняли надзор, вы можете связываться со мной через них. Подойдут любые отговорки из ряда: смерть родственника, похороны, какие-то семейные события, чтобы вытянуть меня из школы.

– Хорошо, тогда в ближайшее время жди сову, я назначу день, кровь Поттера нужна мне свежей, – задумчиво проговорил Волан-де-Морт.

– Могу ли я узнать, вы продвинулись в изучении моей крови? – осторожно спросила я.

– Скажу только, что мы сдвинулись с мертвой точки, но пока, к сожалению, всё идет не так гладко, как хотелось бы. Ты хочешь о чем-то поговорить? – уже зная ответ, предположил он, глядя на мою некоторую нервозность, проявляющуюся в мимолетной мимике.

– Да, мой Лорд, я хотела бы поговорить о Лорьене, – уверенно начала я. – Он…

Внезапно высокий шипящий смех заполнил кабинет. Я не испугалась, но всё же, не хотелось наводить на себя немилость Хозяина.

– Лорьен – интересный персонаж, не правда ли? – продолжая улыбаться безгубым ртом, произнес он.

– Я бы сказала, что он опасен, в особенности, для меня.

– Не бойся его, он не причинит тебе зла, не в его интересах переходить мне дорогу, – с насмешкой сказал собеседник, откидываясь на кресле, – я знаю, что он испытывает к тебе довольно сильное влечение.

– Он хочет сделать меня своей невестой, – прошипела я злобно. – Сказал, что рано или поздно осуществит задуманное. По нему не скажешь, что он может так просто отказаться от задуманного, тем более, это не просто влечение, это магия, связь, которой не избежать.

Волан-де-Морта явно забавляла эта ситуация, показалось, что он действительно расслаблен в беседе со мной, глупой наивной будущей женой вампира.

– Аллегра, забудь про него, я даю тебе слово, что он не тронет тебя, или для тебя ничего не значит слово Лорда Волан-де-Морта?

В его голосе не было напряжения, скорее, мимолетный сарказм.

– Мой Лорд, – я даже улыбнулась, – ваше слово значит для меня больше, чем вы себе представляете.

– Я хочу узнать, как ты справилась с моим заданием? – пытливо спросил Лорд, имея в виду убийство Гермионы. – Я слышал со слов Лорьена, что это было болезненно для тебя.

Мгновенно всё мое тело напряглось, а по нервам рубанули здоровенным тесаком, уничтожив все неокрепшие барьеры, снова ввергая в бездну боли и страха. Врать ни к чему, но подступающий ком в горле не давал возможности выдавить хоть слово, но я должна, обязана…

– Это было чудовищно, думаю, Лорьен рассказал вам всё в красках. Не представляла, что это будет так сложно, – абсолютно честно ответила я, злясь на вампира с длинным языком.

– Я рад, что ты справилась, хотя это был весьма экстравагантный способ: сначала излить душу жертве, а потом жестоко убить её, – он испытывал, смотрел за моей реакцией на свои слова. – Однако Лорьен сказал, что перед самым броском ты перестала жалеть её и себя, почувствовала холод и силу.

– Да, всё было именно так.

– Я знаю, что Северус является твоей движущей силой, Аллегра, – я вздрогнула при упоминании имени в такой подоплеке, – но ты должна руководствоваться иными чувствами, а точнее их отсутствием, понять и принять то, что в этой войне есть враги и жертвы. Гермиона была жертвой, неминуемой, невинной, – от этих его слов становилось только хуже. – Но во имя победы и образования нормального общества ты должна принять её смерть и забыть.

– Я понимаю, – почти равнодушно, но как-то тихо сказала я.

– Ты умная девушка и быстро учишься. Да, твои плюсы не только в даре, мне нравится твоя организованность, только иногда тебя захлестывают эмоции. Конечно, в большинстве случаев ты собрана и мужественна, несмотря на возраст. Этот год научил тебя многому, Аллегра, и многое ты постигнешь в процессе образования Империи волшебников, где будем править мы, но ты должна всегда понимать, что если сожрешь не ты, сожрут тебя. Идти к цели не просто, ты должна избавляться от эмоций, убивать в себе корень всех тревог и, наконец, освободиться от оков, что сама на себя повесила, – он внимательно смотрел мне в глаза, ища вопросы. – Да, я говорю о Северусе. Наш договор с тобой не отменяется, я просто хочу, чтобы ты осознала, что он мешает тебе спокойно жить и забирает свободу мысли…

Я хотела сказать что-то в оправдание, но словно набрала в рот воды, продолжая слушать Темного Лорда, действительно желающего мне только лучшего.

– … Мне казалось, что вы с Люциусом неплохо ладите, – со змеиной усмешкой произнес он, ожидая увидеть смущение, но его не последовало.

Я не хотела говорить с ним об отношениях с Малфоем, но он действительно проявлял беспокойство за меня.

– Мой Лорд, – немного растерялась я, – я не хочу разрушать его семью…

– Ты уже разрушила её, Аллегра, и тебе прекрасно известно, что Люциус тебя любит, – без ожидаемого отвращения произнес он слово: «любовь».

– Нарцисса…

– Нарцисса слабая женщина, она мешает Люциусу, она ему не пара.

– Вы хотите сказать, что покровительствуете нашим отношениям? – удивленно вскинула бровь я.

– Видишь ли, раньше я считал, что у чистокровного волшебника должна быть идеальная жена, молчаливая женщина во всём потакающая мужу, Нарцисса таковой была, но она сломалась, устарела.

– Что вы хотите этим сказать? – бровь едва не прошибла потолок, мне захотелось, чтобы этот разговор закончился поскорее, неприятно обсуждать личную жизнь, которой внезапно захотелось поманипулировать Волан-де-Морту.

– Я хочу сказать, ты и Люциус – идеальная пара, вы дополняете друг друга, но, несмотря на сильные характеры обоих, в вас нет соперничества. Я долго наблюдал за вами и пришел к заключению, что ваш дуэт отлично вписывается в общую картину будущего мира. Вы два аристократа, два управленца, два моих верных компаньона.

Я бы даже сказала, что Лорд произнес эти слова с воодушевлением, хотя тон был абсолютно бесстрастным. Интересно, соглашусь, что ему выгодно будет иметь двух голубков на привязи, но в его словах есть доля выгоды… выгоды, выгодной и нам с Люциусом. Холодный расчет в моей голове, никаких чувств, одни цифры. Общие дела, Министерство Магии, скорее всего, ляжет на наши плечи в будущем. Высокие посты и общие счета в Гринготтсе, но что это за жизнь, в которой нет Северуса? Но ведь я всё равно хотела его отпустить, хотела дать свободу и возможность жить… А что буду делать я, когда эта глупая миссия по спасению Снейпа завершится? Мне не будет жизни, если я не построю её заранее. И тут до меня дошел смысл некоторых фраз волшебника, сидящего напротив. Казалось, что-то внезапно треснуло в натянутом воздухе и рухнуло, бесшумно, но с оглушительным грохотом осознания...

– Мой Лорд, вы, вы хотите убрать Нарциссу? – в ужасе спросила я, да Люциус меня в гроб загонит, возненавидит.

– Нет, Аллегра, её убирать нет смысла, она не опасна и не причинит нам вреда. Думаю, что мы вернемся к этому разговору, я просто озвучил свои мысли, – ответил он на вполне ожидаемый вопрос.

Строил планы на будущее. Всё это означало уверенность в завтрашнем дне, неминуемую победу. Он хочет соединить двух своих самых верных слуг и Нарцисса тут не причем. Создает вокруг себя еще один узкий круг, готовится к распределению должностей в новом обществе и хочет держать нас вместе, как говорится, поодиночке нами сложнее управлять. Не бессмысленно, правильно. Темный Лорд очень умен, и его речи заставляют вникать в каждое слово и принимать всё на веру, а самое главное, что все до простоты логично, когда об этом говорит он.

====== Часть 3. Глава 14. И снова подарок ======

Разговор с Темным Лордом оказался довольно познавательным. Если смотреть с точки зрения хозяина, то мы, можно сказать, пообщались по душам. Странно, ощущение, что он лезет в душу, быстро пропало, потому что все было грамотно расставлено и взвешено. Чувства… Волан-де-Морт видел, что с некоторых пор я отношу их к слабости. Навязчивая идея, да, меня научили воспринимать именно так, но не заставляют забывать о ней. Моя жизнь в моих руках, а образ Северуса в голове уже стал обыденностью, пагубной привычкой, от которой нет вреда. Зрить в будущее – эта установка дает силы практически забывать о глупой любви, бывшей со мной с детства. Темный Лорд показал выгодные стороны союза с Люциусом, и я поняла его. Он не вербует сторонников ложью, как это пытался сделать Дамблдор, а честно показывает все стороны, как светлые, так и темные.

Смерть, жертвы – все это было минусами, но и это переживать он меня научил. Невероятно, если не считать Северуса, то я могу быть полноценно счастлива. После разговора я начала корить себя за то, что чувство вины за смерть Гермионы отступает, ухватиться за него как за хвост кометы было невозможно. А пить кофе в своём кабинете и играть с волшебной палочкой пуская по воздуху стайку птиц – да, той самой палочкой, что недавно убила и заставила проплакать на плече Люциуса полночи – оказалось вполне реально. Я улыбалась, разглядывая, как синицы порхают по кабинету, словно и не было той боли. Одиночество отступило, жалость, страх перед завтрашней встречей с Гарри Поттером и Роном Уизли сошли на нет. Удивительное чувство свободы, я парила вместе с птицами над полом, чувствуя легкость и невесомость.

Соединение каминов наших с Люциусом домов было переделано, теперь сеть вела не в гостиную поместья Кэрроу, а прямо в кабинет. Я ждала его, ждала, чтобы обнять, просто прижаться и сказать спасибо, ведь завтра ранним утром отправлюсь к прилетающим сегодня из Парижа Грейнджерам, чтобы изменить им память. Магглы должны думать, что всё это время я была с ними, потому что иногда Уизли писали им. Просто перестраховка на всякий случай. В деле шпионажа всё должно быть слаженно и продумано, я даже заказала пару сувениров из Франции для Гарри, Рона и Джинни.

Маленькие птички уселись на книжный стеллаж и весело щебетали, а я откинулась в кресле и отпустила все мысли, отдаваясь странному спокойствию в котором находилась моя душа. Умиротворение, короткие рождественские каникулы были плодотворными. В теле чувствовалась усталость, сегодня пришлось отдать на исследования довольно много крови, но уже спустя час я практически пришла в норму, вот только сильно хотелось спать. Несколько чашек кофе спасли моё положение, но глаза все равно слипались, поэтому пришлось их закрыть. Ненадолго, всего на пятнадцать минут, пока не появится Люциус. Я и не заметила, как щебетание синиц, все еще находившихся в кабинете, стало фоновым, а потом и вовсе как волшебное радио стало затихать и отдаляться, редко проявляясь неровными звуками, вырывающими из пут дремы. Сопутствовал лишь запах ароматного кофе, пытавшийся взбодрить, но бесполезно…

Пустота, ни шумов, ни ветерка, нет верха и низа, пространство не имеет границ, а я нахожусь в подвешенном состоянии. Тьма кругом, но я вижу свои руки, могу разглядеть собственные волосы, медленно перетекающие по воздуху без силы притяжения, словно я нахожусь в воде. Одиночество не имеет границ, оно не представлено в виде куба или сферы, одиночество – это не замкнутое пространство, а свобода. Я могу передвигаться, могу лететь бесконечность, и бесконечностью будет размеренный темп спокойствия. Идеальный мир одной души, простой и понятный мир мыслей без тревог, сожалений и страхов, такой, каким я его вижу. Реальность – это вакуум, состоящий из перенасыщения чужих эмоций, и только сон может оградить от напастей. Но когда в страну Морфея проникает пространство настоящего, прошлого и будущего, сон превращается в кошмар, заставляя психику лишаться нужной пустоты и отдыха.

Странно, ощущение, что это происходит наяву, я могу четко формулировать свои мысли, но не допускаю перенасыщения ими. Здесь, в моём мире, есть только я, и я научилась абстрагироваться от мира бодрствования, я научилась не видеть лишнего. Впервые происходит подобное. Находясь во сне, я научилась создавать нужные вещи, такие как соленый морской ветер: он был теплым, приятным, южным, и он существовал только до тех пор, пока я этого хотела…

Внезапно что-то прохладное, разбавляющее бриз появилось из-ниоткуда, что-то не мешающее, а, наоборот, приятное, еще одна иллюзия. Островок надежды, свежее дыхание бесконечности. Оно забирало одиночество, даря безукоризненное удовлетворение и жажду жизни…

– Люциус… – прошептала я в полудреме, лениво улыбаясь сонному дыханию.

Руки на плечах, аккуратно скользящие по открытым участкам кожи. Рубашка казалась тесной для его прикосновений, таких нежных и кротких. Он единственный, кто имел право вытащить меня из грез, он замещал их своим присутствием и осторожным шепотом над ухом.

– Ты похожа на ангела, когда спишь, – доносится бархатный голос.

Тело сотрясает внезапная дрожь, остро ощущается невыносимая реальность и понимание того, что это не его голос. Я резко распахиваю веки. Синие глаза всматриваются, улыбаются искрами, в них запечатлена власть, власть смерти. Я забываю о том, что в легкие должен поступать кислород. Он так близко, а его пальцы на моей сонной артерии. Снова это ощущение безграничного влечения, разделенных чувств, желания… Его контроль надо мной опьяняет. Губы открываются безвольно, тихий выдох. Неосознанная страсть, понятная, элементарная, она обволакивает. Мерлин, о чем я могла думать? Зачем сопротивляться, когда я хочу этого больше жизни, я хочу быть с ним, принадлежать ему вечно. Чувствую, как пульсирует кровь в венах, а он наслаждается моим желанием, приближается, но не к сонной артерии. Осторожно касается губ, вдыхает запах моей кожи. Вампир сходит с ума, он еле сдерживается, никогда бы не подумала, что существа подобные ему могут дрожать.

– Сделай это, – шепчу я в тумане, желая поскорее отдаться предназначению. – Сделай меня своей навечно.

А Лорьен продолжает целовать мое лицо и возвращается к губам. Хрупкая рука осторожно оказывается на мужском плече и добирается до прекрасных черных волос, таких же, как и у меня. Ровные пряди приятны на ощупь, так необходимо их касаться, пока длится этот невыносимо размеренный долгий поцелуй.

– Непременно, моя дорогая, – шепчет он, слегка отстраняясь, а мои губы продолжают подаваться вперед. – Тебе придется немного подождать…

Я понимаю, что во второй руке слабо зажата волшебная палочка, чувствую её тепло, родное и близкое, она словно разговаривает со мной, просит остановиться…. Я сжимаю древко все крепче, и палочка поднимается к его горлу…

– Если ты еще хоть раз выкинешь подобный фокус, я прикончу тебя! – раздается злобное шипение из моего рта.

Вампир ухмыляется, ему не страшны смертельные заклятия, потому что у него не бьется сердце, а Адеско Фейр и меня превратит в пепел. Мужчина отстраняется. Гордая осанка, надменное равнодушие в глазах, хотя его тело била мелкая дрожь до этого. Искушение слишком велико – для него желание моей плоти, для меня – его немедленной кончины.

– Зачем ты пришел? Поиграться, попугать?

– Я пришел навестить тебя, – как-то невинно произнес он.

– Прости, никогда не поверю, что ты соскучился, скорее, пришел напомнить о себе, – продолжаю плеваться ядом я.

Улыбка, за которой скрыты клыки хищника.

– Ты не права, ты нужна мне, Аллегра, ты единственная женщина на земле, которую я хочу видеть постоянно, это слишком большой соблазн не встречаться с тобой долго.

– Мне кажется, ты как-то жил до этого сотни лет, – презрительно кидаю я. – И вовсе не страдал одиночеством.

– Всё меняется, а завтра ты отправляешься обратно в Хогвартс, для меня будет невыносимо сложно находиться вдалеке от тебя. Пока ты под опекой Тёмного Лорда я могу лишь созерцать, обычно вампиры не церемонятся так долго, достаточно одной встречи.

– Значит, мне повезло, что ты не прикончил меня еще на вечеринке у Слизнорта.

– Я бы подарил тебе вечную молодость, ты не знаешь, от чего отказываешься.

– Приходи, когда мне исполнится сто лет, мы поговорим об этом, – с сарказмом сказала я, – а пока не испытывай свою же силу воли.

Я чувствую испепеляющую злобу, желание уничтожить его за неправомерное вмешательство в мою жизнь, за наглое хладнокровие и угрозы, скрывающиеся в каждом слове. Я ненавижу его даже за то, как отвратительно мерцают перстни на его руках в свете камина, что вот-вот загорится зеленым пламенем.

– Боюсь я не смогу столько ждать, – потешается он. – Ты не знаешь, каково испытывать такое влечение, – почти жалобно, но иронично произносит он.

Я съеживаюсь от неприятного остаточного ощущения зова под его тяжелым взглядом, таящем невероятную опасность.

– Уходи, Лорьен.

– Ты боишься, что Люциус нас увидит?

И как злой рок судьбы камин вспыхивает зеленым пламенем, пропуская в полуосвещенный вечерний кабинет белокурого мужчину, невыносимого ревнивца, сильного в своей импульсивности, проявляющейся только в желании обладать женщиной. Немая сцена, в которой я одариваю Лорьена презрительным взглядом с просьбой убраться. Готова поспорить, он никому не позволяет такого хамства по отношению к себе. Не видела его в деле, но наблюдала за дрожью Нарциссы и даже бесстрашной Беллатриссы в его присутствии. Сумасшедшая маньячка, она боялась вампира, наверное, даже больше чем Темного Лорда. И только я небрежна по отношению к нему. Я не имею над ним власти, но Лорьен спускает на поводу прихоти своей будущей невесты.

– Лорьен уже уходит, – совсем невежливо говорю я, отчего у вампира слегка поднимается бровь.

Я переигрываю, но имею на это полное право. Люциус тоже молчит, его серые глаза внимательно наблюдают за хищником, который подходит к камину.

– Приятно провести вечер, – срывается с его губ саркастичное пожелание, и мертвецкая бледность становится еще отчетливее в уносящих вдаль языках пламени.

Напряжение Люциуса чувствуется за версту, он с силой вырывает палочку из трости и со злостью, присущей ему только на заданиях, запечатывает камин. Лицо… Я совершенно не хотела попасть под гнев, копящийся внутри моего мужчины. Он подобен смерчу, сносящему все на своем пути. Ярость так отчетлива в глазах цвета серебра.

– Что он опять тут забыл? – едва сдерживаясь, проговорил он.

Я осторожно встала с кресла, бесшумно прошла по кабинету к человеку, нуждающемуся в успокоительном. Но на полпути замерла, понимая, что его гнев не усмирить простыми объятиями.

– Давай не будем говорить об этом ублюдке, хорошо? – презрительно говорю я.

– Аллегра, он уже не в первый раз находится с тобой наедине, чем вы занимались? – спрашивает он.

– Люциус Малфой…

– Говори, Аллегра, что ему от тебя нужно? Он чертов психопат, а ты выставляешь его как простого маггла за дверь, – дело оказалось не в ревности, а в страхе. – Ты не знаешь его, ты просто понятия не имеешь, кто он такой! Он откусит тебе голову за такое поведение и выплюнет её в сточную канаву! – повышает голос он. – Среди своих он, как для нас Темный Лорд!

Тяжелый вздох. Люциус просто боялся, искренне и по-человечески.

– Люциус, он, он… – но я не смогла договорить, голос сорвался, и я умолкла, понимая, что буду неправа, если подвергну его опасности, рассказав о замечательной кровавой помолвке, которую вампир планирует устроить в ближайшем будущем.

– Говори, что ему нужно от тебя! – кричит он, делая угрожающий шаг навстречу.

– Я не могу подвергать тебя опасности, – звучит горькая фраза оправданий в равнодушном тоне. – Прошу не спрашивай, Лорьен не причинит мне вреда.

Его щёки покрываются красными пятнами. Шаг. Моё лицо оказывается грубо зажато в его руке. Ярость, невозможная, всепоглощающая, серые глаза горят ненавистью к опасному существу.

– Отпусти, ты делаешь мне больно…

– Говори!

Я пытаюсь вырваться, но оказываюсь в стальных объятиях и животной агрессии близкого человека. Молчу, чувствуя, как болит челюсть от грубого захвата.

– Этим ты ничего не решишь, – холодно произношу я, а в душе начинают скапливаться слезы, ведь мне так страшно, страшно за него, за человека, в чьем сердце пылает огонь непонимания.

И внезапно всё прекращается, я остаюсь одна с ноющей болью в груди, он отпускает меня, разворачивается и подходит к камину, беря из пиалы на полке летучий порох.

– Инвенирио!

– Колопортус…

Он не обернулся, зная, что увидит палочку, только что закрывшую камин, и теперь только я смогу его распечатать, потому что это мой дом, он подчиняется только мне.

– Люциус, если я скажу, это действительно может навредить тебе, – голос срывается, а по щеке уже стекает одинокая слезинка.

– Я боюсь, что уже и так всё понял, – говорит он, сжимая в руках серебряную голову змеи – наконечник своей волшебной палочки.

Догадаться было не сложно: итак очевидно, что может понадобиться вампиру от юной девушки…

– Почему ты сразу не сказала мне? – произносит он, не поворачиваясь, а тяжелое дыхание ярости и боли поднимает и опускает его плечи.

Я подошла к нему сзади и просто обняла, стараясь сдерживать предательские слезы.

– Я боялась, Люциус, Мерлин свидетель, как мне страшно, этот ублюдок преследует меня.

Я чувствую, как его рука аккуратно ложится на мою, но дыхание не успокаивается. Он пропускает воздух через зубы.

– Ты говорила с Лордом? – надежда во все еще сухом голосе, полном ненависти.

– Да, он сказал, что я в безопасности, но всё это относительно, – прошептала я. – Темный Лорд обещал защиту, но этот вампир, он постоянно приближается ко мне, завлекает.

Я чувствовала, как напряжены мышцы под его рубашкой. Люциус повернулся, всё еще источая негативные эмоции.

– Ты не должна была скрывать, – произнёс он и стёр мокрую дорожку на моей щеке.

– Я создаю тебе проблемы.

– Ты создаешь проблемы сама себе, Аллегра, – с укором сказал Люциус, затем притянул к себе и крепко обнял.

– Я боюсь его, Люциус, это чудовище не даст мне жизни…

– Темный Лорд не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – со вздохом сказал он.

– Именно это я и боялась услышать…

Его руки расслабились и просто поглаживали мою голову, прислоненную к широкой мужской груди. Так мы простояли довольно долго…

– Я опять намочила тебе рубашку, – звучит глупый сдавленный голос.

– Глупая…

Замок постепенно заполнялся студентами, прибывающими по каминной сети. Министерство посчитало, что Хогвартс-Экспресс небезопасен. С каникул вернулись не все... «Ежедневный Пророк» написал о нападении вампиров на маггловские города, жертв было достаточно. Погиб Спайк Монтгомери – ученик Когтеврана, вместе со своими родителями. В школе все ходили как в воду опущенные. Траур, начало открытой войны…

Я с решительностью ждала встречи с Гарри и Роном, готовилась взглянуть в их глаза. Продолжить игру в переодевание, быть девочкой, которую я жестоко убила. Справиться с этим было не очень просто, несмотря на постоянный аутотренинг и попытки абстрагироваться. Тоска, она будет сопровождать меня еще долгое время. Гарри сидел у камина в гостиной Гриффиндора, а неподалеку на диване сплетались в омерзительном поцелуе Уизли и Браун. Отвратительное зрелище, у девушки явно гормональный взрыв, она буквально облизывала Рона. Презрительная усмешка на моем лице помогла немного отвлечься от тяжелых мыслей.

– Привет, Гарри.

Он встал и обнял меня по-дружески.

– Как Франция? – снова возвращаясь на свое место, спросил он.

– Здорово, классно, замечательно, – без воодушевления произнесла я и тоскливо улыбнулась. – Гарри, ты слышал, сколько магглов погибло?

Он кивнул, его каникулы тоже были безрадостными. Я тихонько присела на соседнее кресло, наблюдая за тем, как Рон пытается выбраться из пут чокнутой сексуальной маньячки, к слову отмывшейся от чернил за каникулы. Завидев меня, Лаванда с еще большим остервенением стала приминать своего возлюбленного к дивану. Уизли пожал плечами, а я махнула ладошкой в его сторону, понимая, что Браун съест его, если он присоединится к нам.

– Я привезла вам сувениры…

– Угу, – тихо произнес Гарри, затем встал и придвинул свое кресло к моему, видимо, собираясь сказать что-то важное.

– Гермиона, я ушел с вечеринки у Слагхорна не потому что устал или…

– Я так и подумала, – поднимая бровь, сказала я, наклоняясь поближе к Поттеру. – Выкладывай.

– Я подслушал разговор Снейпа и Малфоя в коридоре, – в момент начала истории моё сердце подпрыгнуло, предвкушая что-то не очень хорошее. – Снейп говорил о том, что Малфой не имеет права совершать ошибки, иначе его исключат, он имел в виду Кэти Белл, но этот мерзкий слизеринец говорил, что не причастен к истории с ожерельем.

Да ну конечно… Драко молодец, что не подпускает к себе Северуса.

– Малфой не доверяет ему, насколько я понял, – продолжил Гарри. – Они говорили о задании Волан-де-Морта, и о Непреложном Обете…

– Каком Непреложном Обете? – я едва не подскочила я на кресле.

– Снейп дал его матери Малфоя, поклялся защищать его.

Вот теперь впору дрожать и бить себя руками по щекам. Нарцисса идиотка! Мерлин, да она просто сдала все планы Темного Лорда предателю! Я ощутила как кровь забегала по венам и поняла, что молчу уже довольно длительное время.

– Ты не думал, что он просто…

– Пытается выяснить его планы? Так мне сказали отец Рона и Люпин, – раздраженно оборвал Гарри.

Если Лорд узнает о том, что сделала Нарцисса… Но что конкретно поклялся делать Северус? Просто защищать Драко? Кажется, что здесь не все так просто. Нужно узнать у Цисси, обязательно. В гостиную сходились прибывающие студенты. На их лицах не было привычных улыбок, лишь разговоры вполголоса и грусть в глазах. Колин Криви вообще сел где-то в углу, на его шее не висел фотоаппарат, хотя он с ним и в душ ходит. Что он там фотографирует – одному Мерлину известно.

– Немедленно отдай! – с какой-то неестественной злобой рявкнула я на третьекурсника, в руках которого мелькнула навозная бомба, когда он хвастался тем, что смог пронести её мимо Филча и МакГонагалл, дежурящих у камина.

Мальчик оказался не в состоянии даже злиться, так был напуган моим тоном, что сам подошел, без проволочек отдал бомбу и немедленно ретировался. Я положила отобранное в карман и снова повернулась к Гарри.

– А ещё в Нору приезжал Скримджер, он хотел, чтобы я делал вид, что сотрудничаю с Министерством Магии. Гермиона, ты что, смеешься? – удивился Гарри.

– Прости, ничего глупее не слышала, – на самом деле смех был вымученным.

– Кажется, я поссорился с ним, сказав, что целиком и полностью на стороне Дамблдора и не одобряю политику министерства. Высказал всё по поводу ареста Стена Шанпайка.

Поттер, да ты просто умница, такой храбрый! Отшил министра! Гарри внезапно улыбнулся и пересказал еще несколько не очень интересных историй и разговоров, что происходили на каникулах. В голове вертелись его слова. Да, директор сделал из него верную марионетку. Эх, Гарри, Гарри…

– А как Люпин? – спросила я, пытаясь найти тему для разговоров с человеком, с которым говорить не о чем, по крайней мере, приходится показывать заинтересованность.

После каникул я остыла к шпионской деятельности. Быть может, просто было неуютно и всё еще больно смотреть в глаза мальчику, чью подругу я недавно убила. Прятать боль, прятать неприятное покалывающее в груди чувство вины… Знала, что до конца стереть вину не получится...

– Да не очень, – ответил Гарри и рассказал мне о работе Люпина среди оборотней и о трудностях, с которыми он столкнулся; оказывается, именно наш друг Сивый покусал Римуса. – Ты когда-нибудь слышала об этом Фенрире Сивом?

– Что-то знакомое, – равнодушно сказала я, хотя комнатную собачку Темного Лорда я знала, только вот редко видела его.

– Ты не помнишь? Малфой грозил им Боргину! – воскликнул Гарри. – Помнишь, в Лютном переулке? Сказал, что Сивый – старый друг их семьи, что он будет следить за успехами Боргина! Только я не понимаю. Почему не его отец…

Как я могла забыть об этом? Ну, теперь Гарри мне мозг проест. Даже мысли были какими-то безэмоциональными. А что до Люциуса, зачем ему появляться в Лютном переулке? Чтобы его скомпрометировали? Хм…

– … Совсем забыл! Но ведь это доказывает, что Малфой – Пожиратель Смерти, ведь он имеет дело с этим оборотнем, угрожал им Боргину…

– Да, очень подозрительно, – почти прошептала я. – Если только...

– Да брось ты, – раздраженно сказал Гарри, – уж этого-то ты никак объяснить не сможешь!

– Ну... не исключено, что его слова были всего лишь пустой угрозой.

– Знаешь, ты просто невероятна, – покачивая головой, сказал Гарри. – Ладно, потом увидим, кто из нас прав... Тебе еще придется извиниться за свои слова, Гермиона, точь-в-точь как министерству вместе со Скримджером.

Замечательно, стоило высказать адекватную точку зрения, как Поттер взбеленился, однако быстро пришел в норму. К нам присоединился Рон, которому удалось отцепиться от Лаванды. Остаток вечера мы провели, дружно костеря министра магии, ибо после всего пережитого Гарри в прошлом году по вине министерства, просить у него помощи – просто наглость с их стороны. Они на его клеветали, не верили в возвращение Темного Лорда…