Текст книги "Кедровый лохотрон (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц)
Всё-таки амазонки были странными женщинами. Ни слова упрёка ему не сказали, как будто им было или всё равно, но вспыхнувшие радостью глаза сразу же выдали их скрытые, подспудные чувства. Поэтому он, не смотря на то, что последнее время старался не делать ничего подобного, дал себе страшное, торжественное обещание вернуть Димона домой, не смотря на все страхи того и опасения.
– "Будь что будет! – клятвенно пообещал себе Сидор, глядя в заискрившиеся от счастья глаза какой-то из его жён. – Будет отказываться, свяжу и притащу домой силой. Хватит! У мужика дома четверо детей, две жены, а он шляется непонятно где. И что с ним там творится – совершенно неизвестно. Непорядок.
Нет! Надо срочно вертать мужика домой. Все в дом, все в дом! Он не хуже меня может заниматься всей той мутотенью, что на меня тут норовят навесить. Вот пусть он дома поживёт и отдохнёт. А уж потом, если захочет, то тогда можно будет и вернуть его обратно. Хоть снова в эти его любимые руины за трофеями, хоть куда".
– Опять ворон ловишь!
Весёлый голос Маши мгновенно выдернул его из созерцательного состояния, в котором он пребывал всё нынешнее утро. Сидя на полусобранной на зиму поленнице, на подстеленном под седалище потёртом кожушке, который неведомым образом опять перекочевал сюда из пещер Долины, Сидор блаженно щурился на не по осеннему тёплое солнце. С ехидной улыбкой он рассматривал весёлую, радостную Машку, осторожно выбирающуюся из своей коляски и замершую неподвижно на единственном сухом пятачке посреди огромной лужи перед воротами.
– Ну, у вас тут и грязюка, – недовольно проворчала она, растерянно перетаптываясь на одном месте.
– Чё ж ты хош, – безмятежно отозвался Сидор, с улыбкой глядя на неё. – Всю неделю дожди лили, как из ведра. Вот тебе и лужи.
Как и когда она подъехала, Сидор совершенно не представлял, полностью погрузившись в созерцание капели с крыши и чириканье у соседнего овина каких-то неизвестных пичуг, до безобразия размножившихся у него в усадьбе за прошедшее лето.
– Безобразие, – сердито проворчал он, яростно тряся пальцем в ухе. – На дворе осень, зима скоро, а эти пернатые свиристелки разорались, словно у них весна на дворе.
Всё-таки на Машку последнее время было приятно смотреть. От былого страшилища не осталось и следа. Казалось, она снова превратилась в молодую, весёлую, беззаботную девчонку, которую никто и ничто не могло вывести из вечно безпричинного веселья и радостного чувства всеобщего счастья. А её улыбка, словно говорила всем вокруг, что у неё всё хорошо.
Приятно было смотреть на счастливого человека.
– А я за тобой!
– Да ну, – ухмыльнулся Сидор.
Маша, постукивая длинным, тонким прутиком по голенищу изящного, осеннего сапожка, ловко перепрыгивая с одного сухого пятачка на другой, не спеша двигалась к сидящему под стеной овина Сидору.
– Хватит поленья задницей протирать, мозоль натрёшь. Поехали к Голове!
– Зачем? – лениво потянувшись, Сидор глядел на весёлую Машку из-под прищуренных на осеннем солнышке глаз. – Тут тепло, тут солнышко. А там этот куркуль и мироед. Нафига он мне сдался?
Солнечные лучи слепили, сверкая в широко разлившихся по земле лужах, заставляя его щуриться, так что со стороны казалось, что он даже не раскрывал глаз.
Как ни казалась Маша внешне беззаботной и весёлой, но у Сидора, знавшего её не первый год, ни на минуту не возникло сомнении, что её что-то беспокоит. И беспокоит серьёзно.
– Что случилось?
Маша несколько секунд молча стояла, прямо перед сидящим на поленнице Сидором, смотрящим на неё сквозь прищуренные глаза.
Ни слова не говоря, она присела рядом с ним на краешек кожушка и несколько секунд также как и он, молча смотрела на идиллическую картину купающихся в дождевой луже воробьёв.
– Воробьи, – кивнула она на птиц. – Купаются, значит, в ближайшие дни будет тепло. Наверное…
– И что? – хмыкнул Сидор, внимательно за ней наблюдая.
Маша была какая-то странная, не такая, и Сидору это не нравилось. Значит, у них были проблемы. И, судя по тому, как Машка отводила глаза – серьёзные.
– Бумага из Городского Совета пришла, – неожиданно начала она негромким, суховатым голосом, который последнее время неожиданно прорезался у неё и теперь постепенно становился неотъемлемой частью её нового облика деловой, жёсткой, суховатой женщины.
– Голова подписал и ряд членов Совета. Официальное письмо. Предлагают нам сегодня, во второй половине дня, в четырнадцать часов, то есть после полудня, встретиться в здании городского Совета для обсуждения ряда вопросов по перевооружению городского войска.
Чтобы Маша сейчас ни говорила, а Сидор отчётливо помнил то странное, неприятное ощущение, проявившееся у него в момент, когда после разговора он повернулся спиной к Голове со Старостой на перевале Басанрог. Никому о том он тогда ничего не сказал, но для себя отметил. Не простят ему эти двое, что пришлось им ждать его и уступать ему дорогу. А потом ещё эта история с отменой запретов на торговлю через перевал. И появившиеся в городе какие-то невнятные слухи, что это вроде бы как связано с бароном де Вехтор. То есть с ним.
Нет, такие люди такого облома не простят.
А раз так, значит, постараются отыграться. И, похоже, первый звоночек устами Маши только что прозвенел.
– Денег будут просить, – понимающе хмыкнул он с кривой ухмылкой. – Прослышали про наши заработки, и теперь будут клянчить детишкам на молочишко. Твари, – не сдержавшись, выругался он сквозь зубы.
– Как обычно, – мрачно констатировала Маша, слегка перекосив свои красивые губы в каком-то жалком подобии улыбки. Однако холодный взгляд, искоса брошенный ею на Сидора, ясно сказал ему, что она по этому поводу на самом деле думает.
– Ты прав. По городу последние дни слишком много легенд ходит о том, как мы озолотились на нефти. Называют просто несусветные суммы. Мне даже порой кажется, что у людей крышу снесло. Вот, полагаю, что эти слухи докатились и до Головы, иначе чего бы ему нас на какой-то дурацкий слёт вызывать, да ещё столь официально.
– У кого нет денег, на такие встречи не зовут, – небрежно помахала она листком с приглашением перед лицом.
– Не только, не только, – едва слышно буркнул Сидор.
Одних нас вызывают, или ещё кого?
– Насколько я поняла, вызывают всех, кто хоть каким-то боком может быть причастен к производству оружия.
– О, как? – изумился Сидор. – А чего я-то пойду? Пусть Корней идёт. Или ребят с завода позвать.
– О, блин, – хлопнул он себя ладонью по лбу. – Забыл. Кондрат же в низовьях, вербует обоз баронский, де Вехторов.
Как же я мог позабыть то, – тихо пробормотал он себе под нос. – Не сегодня, завтра вернётся с народом, а я про него забыл. Непорядок.
Не, не пойду, – скосил он на Машу весёлый, насмешливый взгляд. – Пусть вместо меня идёт тогда профессор, а то в городе на меня и так вся Старшина волком смотрят.
А в Совет, так я стараюсь не появляться. Такое чувство, что там меня сразу покусают.
Особенно, кстати, Голова, – подчеркнул он. – Так и смотрит, так и смотрит, словно я лично у него миллион украл.
Ведь не украл, а заработал. И к нему это не имеет никакого отношения. Только ему, похоже, всё равно. Он все чужие деньги считает за свои. Вот и смотрит волком, потому как, добраться до нас не может.
А теперь ещё и кое-кто из купцов, которых мы сняли со скал и спасли от баронов, в недоброжелатели добавились. Которых я по их словам ограбил, – с усмешкой подчеркнул он…
Так что, нечего мне там делать. Чего я позабыл средь подобной публики
Иди одна.
– Одной, скучно, – отозвалась Маша. – И неинтересно.
А по поводу разговоров, пусть предъявят официально претензию, – равнодушно бросила она. – Не нравится, что снял их со скал и не поделился трофеями, так пусть заявляют официальную претензию. Прилюдно, а, не шушукаясь по углам.
– Не могут, – усмехнулся зло Сидор. – Трофей – дело святое. И тут они ничего сделать не могут. А вот злобу затаить – пожалуйте.
– Корней бы поехал, – грустно вздохнула Маша. – Если б был дома.
Маша, сразу погрустнев, тяжело и обречённо вздохнула.
– Да и не его это дело с властями разговаривать. Он если что не так, сразу за саблю хватается и грозится Голову прибить. Или сразу в драку с кулаками лезет. И этим срывает все переговоры. Он сам уже понимает, что разговаривать с этой публикой не может. Да и не хочет, если по честному.
Наверное, поэтому он и смотался в низовья набирать тебе обоз, что надоело ему тут всё. дело ему надо. Серьёзное дело, а не эти ваши игрушки с курсантами и школой.
Сидор, лениво повернув к ней голову, несколько долгих мгновений молча её разглядывал.
Суровая складка, прорезавшая в этот момент Машин лоб, ясно показала ему, насколько она сильно изменилась.
Потеря ребёнка и тяготы последнего времени сильно её изменили. Холодное, жёсткое выражение, на миг сковавшее лицо молодой женщины, ясно показало ему, что от былой беззаботной девчонки не осталось и следа. И теперь с ним разговаривала деловая, опытная женщина, знающая, что надо и как надо делать, и как максимально быстро добиться нужного ей результата.
И если у неё что-то пока не получалось, то она костьми готова была лечь, лишь бы добиться своего, по её мнению правильного.
– Вообще-то у меня отпуск, – попытался он всё-таки увильнуть, заранее зная бесполезность своей жалкой попытки.
Сразу же повеселевшая Маша, по голосу его понявшая, что он уже сломался, не стала его больше убеждать. Весело ткнув Сидора своим острым локотком в бок, так что Сидор от неожиданности охнул, она быстро согнала его с нагретого места и погнала в землянку, переодеваться к выезду в город.
Перекинувшись парой шутливых фраз с вышедшей навстречу Изабеллой, она дождалась появления из землянки грустного, жалующегося на женскую тиранию Сидора и, весело запрыгнув следом за ним в коляску, щёлкнула поводьями, посылая свою кобылку вперёд.
Уже через десять минут они были у здания Городского Совета, где как обычно в последнее время застали большое скопление самого разнообразного народа.
Оказалось, они приехали, чуть ли не самыми последними, но всё же, успели. Поэтому, ждать им не пришлось и совещание, собранное Городским Советом из представителей городских кланов по вопросам перевооружения городского войска, началось сразу же, как только они зашли в зал заседаний и расположились на самой галёрке, невольно стараясь держаться на удалении от представителей городских властей.
– Я смотрю, все собрались, – начал Голова, как только в зале начал утихать шум от устраивающихся на своих местах людей.
– Правда, тут есть и те, кого я не приглашал, – тут же хмуро заметил он, бросив искоса взгляд на галёрку, где в одиночестве устроились Маша с Сидором.
Замолчав, он в ожидании уставился прямо на них.
Вся остальная пришедшая публика с удобством расположилась в партере, группируясь ближе к передним рядам, и лишь они одни оказались на высоком подиуме в дальнем углу зала, невольно выделяясь на общем фоне.
– Если ты намекаешь на меня, то так и скажи, – мгновенно придя в раздражённое состояние, Сидор зло смотрел на Косого.
– Я тебя правильно понял, Голова? Мне уйти?
В установившейся в зале гробовой тишине стало неожиданно громко слышно тихо жужжащую где-то возле окна не уснувшую ещё на зиму муху.
– Повторяю, – ещё более заледеневшим, тихим, чётким голосом, в тишине прошелестевшим по всему залу, проговорил Сидор. – Мне что, уйти?
Не дождавшись ответа Головы, замявшегося в растерянности от неожиданно жёсткой реакции, Сидор негромким, чётко акцентированным голосом повторил вопрос:
– Повторяю, мне уйти?
– Наверное, так будет лучше, – наконец-то справился с растерянностью Голова. – Приглашение писалось на одного, а вы явились целой кучей. Лишние в зале помеха.
– Является чёрт во сне, чтоб ты на будущее знал.
Поднявшись со своего места, Сидор решительно двинулся к выходу. Маша, бросив на раздражённого Голову мрачный, многообещающий взгляд, поднялась, и молча двинулась следом за ним.
– Господин барон! Не надо так торопиться! Госпожа Корнева, останьтесь.
Поднявшийся с места, где-то на первых рядах, какой-то коренастый мужичок нарушил установившееся в зале буквально гробовое, оглушительное молчание.
Задержавшийся на миг в дверях Сидор оглянулся, молча глядя на незнакомого ему человека. То, что он был из состава членов Городского Совета, было ясно по тому, что сидел он в самых первых рядах и справа, на обычно отводившихся как раз для этой довольно многочисленной публики местах. Но лично Сидору он был не знаком, хотя в коридорах Управы они явно когда-то встречались. А может и не здесь, а где-то ещё в городе.
– Господин барон де Вехтор, – официальным тоном обратился к нему незнакомый мужик. – Городской Совет города Старый Ключ официально просит вас и Марью Ивановну Корнееву остаться. Совещание слишком важно для того чтобы вы и Марья Ивановна на нём не присутствовали. А выяснять между собой отношения, вы с Головой можете и потом.
– О как загнул! – негромко заметил Сидор, так что его услышала только мрачная, словно грозовая туча Маша, молча замершая за его спиной.
– Извини, уважаемый, но не имею чести быть с вами лично знакомым, – неожиданно гулким голосом, прокатившимся по всему залу, проговорил Сидор. – Кто вы такой чтобы говорить от имени всего Городского Совета.
– Демьян Богат, Председатель одного из многочисленных городских советов оружейников, член Городского Совета, ответственный за проведение данного совещания.
– Собственно, приглашение было послано в расчёте на то, что придёте именно вы, господин барон. Но раз вы явились вместе с Марьей Ивановной, то оно даже к лучшему. Будет неплохо если и она выскажет своё мнение по предполагаемому предмету обсуждения.
Удивлённо подняв бровь, Сидор несколько мгновений недоумённо смотрел на незнакомца, оказавшегося к тому же председателем какого-то ещё одного неизвестного ему союза оружейников. Кто же такой был тогда Кондрат Стальнов?
Ранее Сидор считал его Главой Цеха оружейников, а теперь оказывается…
Он не стал тут же переспрашивать, решив про себя отложить выяснение этого запутанного вопроса на потом. Сейчас надо было послушать что тут будут говорить. А потом уже он будет реагировать на всё здесь происходящее. Глухое раздражение зло заворочалось в его груди.
– Хорошо, – равнодушно пожал он плечами. – Раз Городской Совет желает видеть на совещании нас вдвоём, мы останемся и послушаем.
Вернувшись обратно на галерку, они снова устроились на том же самом месте, с которого их только что согнали, и молча, опустились на свои места.
Сказать, что данное совещание представило для них какой-то интерес – нельзя было. С первого же мгновения испорченные отношения к одним из его организаторов, Головой, так до конца и не наладились. Да и никто из них к этому уже не стремился. Ни злая, взъерошенная Маша, ни Сидор, буквально взбешённый хамством Головы. Поэтому раздражение, поселившееся в них с самого начала, так до конца не отпустило обоих. Молча, угрюмо просидев всё совещание они так же молча встали вместе со всеми в конце, и ни слова ни говоря, покинули здание Городского Совета, даже не проявив желания познакомиться поближе с тем человеком, что остановил их при попытке покинуть зал заседаний.
– Что это такое было?
Раздражённый Сидор едва сдерживался, чтоб только прилюдно грязно не выругаться и не сказать, что он думает обо всём здесь происходящем.
Обратная дорога заняла у них гораздо большее время, чем когда они ехали на совещание. Столпотворение, устроенное возле парадного крыльца, отбывавшими экипажами горожан привело к тому, что им пришлось задержаться возле Совета чуть ли не на час, пережидая пока схлынет толпа торопящихся побыстрее убраться отсюда приглашённых.
Подумав что Маша его не расслышала, Сидор снова повторил свой вопрос, мрачно глядя прямо перед собой.
– Что это было?
– Да слышала я, слышала. Не глухая, – наконец-то вяло отозвалась та, мрачно, как и Сидор глядящая прямо по ходу движения.
– Тебе про что в первую очередь? Про мужика того, или про совещание.
– Давай с мужика, – тихо попросил Сидор.
– Демьян Богат. Титулы его ты уже слышал. И это далеко не полный их перечень. Важная шишка. Почему ты до сих пор ничего о нём не слышал – я не знаю. Личность и в городе, и в крае довольно известная.
– И должна сказать, что по слухам, дошедшим до меня, он тобой оченно интересовался. И не единожды. Так что можешь, смело считать, что ты у него под колпаком.
Помолчав, продолжила, раздражённо передёрнув плечами.
– Может быть, потому ты о нём и не слышал, что он никогда не высовывается в первые ряды, в отличие от твоего разлюбезного Кондрата Стальнова. Который, наверное, у меня уже в печёнках сидит. Хотя, скажу честно, лично, я его тоже не знаю. Так, краем уха что-то о нём слышала, не более того. Слышала, что он занимается разработкой новых видов оружия, связан как-то с Территориальным Советом Левобережья, но чем именно он занимается, чем конкретно – понятия не имею.
– Но что точно могу сказать, что Кондрат против него, что шавка супротив волкодава. Это точно.
– По поводу самого совещания могу сказать лишь одно – нечего нам там было делать с самого начала. Очередное переливание из пустого в порожнее.
Надо было не слушать этого Небедного Демьяна и спокойно сваливать домой, – недовольно проворчала она. – Я на подобную мутотень уже пару раз попадала. Знала бы, что это будет опять то же самое, ни за что бы ни пошла. И уж тебя, сокол ты наш, ни за какие коврижки бы сюда не потащила.
– Уж на что Кондрат любит демонстративно схлестнуться с Головой, показывая всем какой он крутой. но ты…, – Маша задумчиво скосила глаз на хмурого, насупленного Сидора.
– Я на миг подумала, что ты ему сейчас болт арбалетный в глаз влепишь, такой у тебя был прицельный, расчётливый взгляд. И, по-моему, наш Голова тоже так подумал, – тихо заметила она. – И, похоже, он испугался. Хотя, с чего бы это. Уж он-то не из пугливых.
А ты, сильно изменился изменился, Сидор, – так же тихо добавила она, глядя на молчаливого товарища. – Раньше бы ты просто отшутился, а сейчас…
– А сейчас я ему недвусмысленно дал понять, что шутить с ним не намерен и не позволю шутить с собой, – тихо оборвал её Сидор, чуть повернувшись и посмотрев ей прямо в глаза. – Мира между нами больше не будет. будет война на уничтожение. И, слава Богу, он это понял. Может, всё-таки теперь отстанет.
А нет, – неприятно улыбнулся он.
Пока эта тварь не будет рассматривать нас как равных, никакого мира между нами не будет. Никогда!
Пока он будет упорствовать в попытке встроить нас в свою систему, перед тем предварительно ограбив – мира между нами не будет.
Пока он со своими дружками будет пытаться раз за разом ограбить нас – мира между нами не будет.
– Как ты думаешь, Маш?
Сидор всем корпусом развернулся в её сторону.
– Нет! Сформулирую по-другому. Мы заработали на нефти три с лишним миллиона. Что-то отдали, что-то оставили себе. И вот к тебе вопрос. А кто потерял эти самые три с лишним миллиона? Кто лишился прибылей в размере трёх с лишним миллионов? Как ты думаешь?
– Таможня? Которая и так ничего не должна была с этого получить? Или Голова со своими компаньонами, которые вложили в монопольный безналоговый проход через перевал всю сумму, полученную от тебя в виде якобы своего уставного капитала в наш банк. И чуть не разорившего и его, и нас вместе с ним.
– Почему же чуть? – еле слышно уточнила Маша, как-то нехорошо, двусмысленно улыбнувшись. – Именно что и разорившего. Без всякой чуть и если.
Это мы после их операции чуть по миру не пошли с протянутой рукой. А они приобрели очень даже не чуть.
И долго ты собираешься мстить ему за эту чуть? – внимательно посмотрела она на него.
– Да никто никому не мстит, больно нужно, – равнодушно отозвался Сидор. – И никто даже не собирается. Просто до тех пор, пока он не перестанет нас воспринимать, как мальчиков для битья, которых можно подо что-нибудь подставить, или вместо себя сунуть в какую-нибудь жопу, или пощипать при случае, когда нужна денежка, я ему буду регулярно устраивать головомойку, чтоб жизнь раем не казалась. И чтобы он серьёзно нас воспринимал, а не как туристов на пленэре.
Пока они обменивались мнением, коляска Маши подкатила к Сидоровой землянке, где их в воротах уже ожидала Изабелла, от нетерпения аж приплясывающая на одном месте.
– Ну, где вас носит! – набросилась она на мужа с Машей, даже не поприветствовав их. – Тут вас уже как полчаса гости дожидаются, а вас куда-то черти утащили.
– О, как? – Сидор, широко раскрыв глаза от удивления, растерянно смотрел на свою разбушевавшуюся непонятно с чего жену. – Первый раз вижу, чтобы ты выскочила встречать меня аж за ворота. Что-то случилось? – встревожено переспросил он её.
– Маша, пошли быстрее!
Подпрыгивающая от нетерпения Изабелла, не обращая на Сидора внимания, за рукав потянула Машу в землянку.
– Ты не поверишь, кто к нам пришёл, – заговорщицки зашептала она ей в самое ухо, распахивая дверь и буквально вталкивая её внутрь.
Растерянный Сидор с обалделым видом стоял на пороге собственного дома и удивлённо смотрел на захлопнувшуюся прямо перед ним дверь, чуть не долбанувшую его по носу.
Заметив откровенные ухмылки глядящих на него часовых, он совершенно смутился и, нацепив на лицо независимую маску, толкнул дверь, входя в прихожую.
Сняв верхнюю одежду, он прошёл в гостиную, где уже вовсю суетилась Изабелла, принимая неожиданных гостей.
К безмерному удивлению Сидора, гостем оказался никто иной, как тот самый Демьян Богат, что остановил их, когда они собирались покинуть то дурацкое совещание.
Другим же посетителем оказался их давний и хороший знакомец Кондрат Стальнов, разговоры о котором последнее время стали довольно чувствительно раздражать Сидора.
– Невероятно! – шагнув за порог гостиной, Сидор от изумления развёл руками широко в стороны. – Кондратий! Какими судьбами?
– Дело у меня к тебе есть Сидор, серьёзное.
Кондрат, поднявшись из-за стола, шагнул ему на встречу и сильно потряс его ладонь, здороваясь. Радостно скалясь, как будто увидал перед собой давно потерянного друга, он неожиданно сильно хлопнул Сидора по плечу.
– Вот зашёл сказать тебе спасибо!
– Мне тут на днях атаман, наш общий знакомец, поведал, что это ты, оказывается, раскрутил Голову вместе с Советом на оружейный конкурс. Да ещё к тому же с премией.
Только что же ты стервец, – восхищённо покачал он головой. – Такое дело завернул, а сам никому, ни слова не сказал, что это была твоя идея.
– Да если бы я тебе это сам сказал ты бы и мне не поверил, – равнодушно пожал плечами Сидор. Славы он не искал и восторгов Кондрата по такому мелкому в его представлении поводу, искренне не понимал. Точнее, не хотел понимать. Потому как истоки и причины столь немереной радости Кондрата были ему ясней ясного.
– Тебе нет, но вот атаману Дюжему, поверю. Тот мужик правильный и врать, в отличие от тебя, не будет. Если он сказал, что это была твоя идея – значит, так оно и есть.
И за это тебе от всех ремесленников нашего города огромное спасибо, – Кондрат, снова поднявшись со своего стула, яростно потряс руку Сидора.
На какой-то миг тому показалось, что у него сейчас выскочит плечевой сустав, и он до конца своей жизни так и останется безруким калекой.
– Собственно мы и зашли-то к вам как раз по результатам конкурса, – тут же добавил Кондрат, усаживаясь обратно и потянувшись за кипятком к стоящему посреди стола самовару.
Кстати, познакомься, – как бы небрежно кивнул он в сторону Демьяна, скромно сидевшему на противоположном от него конце стола. – Демьян Богат – наш гость с далёкого запада. Точнее из западных, устьевых городов Левобережья. Как раз из тех мест, по которым прошлой весной вы прогоняли табуны лошадей. Как раз оттуда.
Большой человек в Территориальном Совете! – со скрытой гордостью в голосе, как будто это относилось к нему самому, заметил он.
Поднявшийся со своего места Демьян протянул Сидору руку и вежливо слегка склонил голову, здороваясь.
– Должен сказать, что это лишь один из моих многочисленных титулов, – улыбнулся он, и подобно Кондрату тут же пустился в многословные объяснения причин своего внезапного нынешнего к ним визита.
Из чего стало ясно, что и его визит связан ни с чем иным, как опять же с результатами прошедшего оружейного конкурса, проведённого в городе за время отсутствия Сидора в городе.
– Чтобы вас не задерживать, – лучащийся радостью Кондрат повернулся к Маше с Изабеллой, молча сидящих в стороне и со стороны наблюдающих за ведущими разговоры мужиками, – перейду сразу к делу.
Судя по твоей сегодняшней стычке с Головой, отношения у вас с ним так и не наладились. А значит, и заказ на патроны для городского войска вы не получите.
И что? – настороженно посмотрел на него Сидор. Подобное начало разговора ему категорически не нравилось. – Может у нас будут самые выгодные предложения по цене. Латунь то у нас своя, в отличие от других. А то, что мы с ним поцапались, так это к делу не имеет отношения. Мухи отдельно – котлеты отдельно.
Это только ты так, наверное думаешь, – усмехнулся покровительственно Кондрат.
Что выгодные цены предложите, так в этом я не сомневаюсь, – усмехнулся ещё раз он. – Да толку то.
Вот ваше качество…, – загадочно протянул он.
Вынув из кармана парочку патронных гильз, он поставил их прямо перед Сидором.
– Полюбуйся!
Это – ваша, – ткнул он пальцем в правую, – а левая – моя. Видишь разницу.
– Тут и слепой увидит, – недовольно проворчал Сидор. – Ну и что?
Даже на первый, самый беглый взгляд было прекрасно видно, что гильза, в которую первой ткнул пальцем Кондрат, сильно отличается от той, что указана была второй. И совсем не в лучшую сторону.
– Первая – твоя, а вторая – моя, – повторил с ухмылкой Кондрат.
– Повторяю вопрос, – неприятно улыбнулся Сидор. – Ну и что? Кого какое дело?
Мигом согнав улыбку с лица, Кондрат уже совершенно серьёзно глядел на него.
– Как ты думаешь, какую из этих двух надо принимать на вооружение? Твою, или мою? Вот так, скажи по честному.
Толстую, кособокую и корявую, или тонкую, прочную и изящную.
– Моя дешевле, – усмехнулся с издёвкой Сидор. – Я могу дать за неё более низкую цену. А ты нет.
– А моя полностью соответствует техническим параметрам, – сухо отрубил Кондрат. – Поэтому, примут мою. Тем более, что не очень то она по цене и уступает твоим. Треть цены не такая уж большая разница, чтобы обращать на неё внимание. Да и объёмы не так значительны, чтобы за это цепляться.
Пока незначительны, – сухо отбрил его Сидор. – А потом? Годика через два?
Стоит поставить огнестрелы на вооружение города и потребность в гильзах возрастёт многократно. Счёт сразу пойдёт на миллионы. А это большие деньги.
Очень большие, – подчеркнул он.
Так что, дорогой мой Кондрат, вопрос цены не самое последнее в этом деле.
Вот теперь-то тебе должно быть понятно, что никто твою корявую гильзу не примет, – покачал головой Кондрат, как будто его не услышал. – Большой заказ – особое отношение к качеству.
Поэтому у меня для тебя будет предложение – продай мне назад те станки и оборудование, что я поставил вам по нашему договору зимой.
Это те, что для производства патронных гильз? – холодным, безцветным голосом уточнил Сидор.
– Ну да. Они самые, – Кондрат согласно кивнул головой. – Вам-то, они считай, что уже без надобности. А мне пригодятся.
Откинувшись на высокую спинку стула, Сидор несколько секунд молча, смотрел на сидящих перед ним оружейников. По всему было видно что настроены оба были крайне решительно и уходить без его согласия не собирались.
– А откуда у тебя такая уверенность, что заказ на изготовление гильз попадёт к тебе? – неожиданно задал он вопрос.
Молча переглянувшись, они на какое-то время замялись, а потом Кондрат решительно махнул рукой.
Ладно, скажу! Думаю, что ты и сам уже всё понял.
В общем, так. Демьян имеет некоторые возможности надавить на наш Совет для принятия правильного решения. Хоть он в городе человек и посторонний, но у него есть достаточно серьёзные рычаги влияния на наш Совет. Скажем так – иного уровня. Поэтому я и уверен, что именно я получу заказ, – Кондрат со значительным видом посмотрел прямо в глаза Сидора.
Но также я уверен и в том, что никто мне этот заказ не даст, если у меня сейчас не будет нужного оборудования и оснастки для его производства. Поэтому мне и нужны, обратно мои же станки, которые я так неосмотрительно продал тебе буквально пару месяцев назад.
Как видишь, – замолчал он на пару секунд, прервавшись, – я ничего не скрываю. Станки мне нужны именно сейчас. Не завтра, не послезавтра, а сейчас, буквально следующим утром.
– Ты хотел сказать, наши станки, – мрачно усмехнулся Сидор.
– Нет, – упрямо мотнул головой Кондрат. – Я сказал мои станки, поскольку тебе они ни к чему. Тебе, если захочешь, я потом ещё сделаю, а эти отдай сейчас мне, потому что у меня нет времени ждать новых.
– Интересная логика, – задумчиво пробормотал себе под нос Сидор. – И главное, какая для тебя удобная.
– Выходит, тебе надо срочно, – хмыкнул он. – И во что же ты оцениваешь срочность заказа?
– За что продал, за то обратно и куплю. Ну, ещё надбавка в десять процентов от общей стоимости – за срочность. Дороже покупать не имеет смысла. Тебе они и так ни к чему – заказа ты никогда не получишь, – Кондрат многообещающе прищурился, глядя прямо в глаза Сидора, – ну а мне будут в самый раз.
Тебе не на что рассчитывать. Особенно учитывая "особые" отношения вашей компании с городской Старшиной, – с кривой усмешкой выделил он слово "особые".
Или ты думаешь, что они вам простят срыв своей монополии на поставки сырой нефти, да и прочих товаров на всё Левобережье? – уже откровенно насмехаясь, Кондрат упорно смотрел прямо в глаза Сидора внимательным, оценивающим взглядом, в глубине которого изредка проскакивали незаметные, злые искорки.
– Угу, – задумчиво угукнул Сидор, глядя на сидящую перед ним парочку. – Но будет лучше, если вы нам предложите что-то ещё, помимо жалких десяти процентов.
Можем предложить технологии на изготовление бездымного пороха. Так сказать, безвозмездно! – усмехнулся Демьян.
Поскольку у вас есть целый профессор химии, аж с самой Земли, – ёрнически склонил Кондрат голову, – то вам есть полный резон заняться производством бездымного пороха.
Займись, – поднажал он. – А мы будем его у вас покупать. Для наших патронов, – добавил он после короткой, едва заметной заминки.
Посмотрев на задумавшегося Сидора, углубившегося в свои какие-то размышления, он с лёгкой улыбкой на губах неожиданно добавил:
Конечно, вы можете разработать всю технологию сами. Мы понимаем, что никакой проблемы для вас это, особенно при наличии целого профессора, не составит. Но время. Время, которое нас всех поджимает. Да и нельзя объять необъятное, – усмехнулся ещё более откровенно он. – Мой совет – специализируйтесь на чём-нибудь одном.
