Текст книги "Кедровый лохотрон (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц)
– Так это у тебя для девочек, – сделал понимающий вид Сидор, хотя сам, ни хрена не понимал.
– А то! – бородач хитро подмигнул ему. – Ты давай, приятель, тащи ещё. Эти бабы сейчас всё возьмут, что ни дай. А мы на них озолотимся! – неожиданно громко и гулко, как из бочки захохотал он.
Ну, всё, бывай барон, – хлопнул он ещё раз по ладони Сидора своей лапищей, от чего Сидору на миг показалось, что по ней со всего маха врезал кузнечный паровой молот. – Жди меня через неделю, возьму ещё столько и дважды по столько. Ты только так долго больше не застревай, а то их лодьи ждать не любят, – ещё раз повторил он.
Хлопнув его, теперь уж для разнообразия, по левому плечу, от чего несчастного Сидора ощутимо перекосило набок, он, довольно ухмыляясь, двинулся следом за уже почти скрывшимися за поворотом лощины последними телегами своего обоза.
– Сто шестьдесят бочек нефти, – с весёло-насмешливым видом Сидор повернулся в сторону буквально лучащегося от счастья Советника. – Ты без меня продал мои сто шестьдесят бочек? – обвиняюще ткнул он в сторону довольного Советника указательным пальцем.
– Нет! – яростно замотал головой Советник. – Не сто шестьдесят – пятьсот!
– Что? – с лица Сидора сбежала улыбка.
Растерявшийся от неожиданности он на какой-то миг даже не понял, что ему ответил Советник.
– Сотнику – пятьсот, – яростно закивал головой Советник, а потом, хитро взглянув на Сидора, с ухмылкой добавил. – А потом ещё две тыщи, с половиною. Итого – три.
– С половиною чего? – тихо переспросил незаметно подошедший к ним атаман, который до того стоял в стороне со всеми остальными и молча взирал на происходящее.
Скосив на него недовольный взгляд, Советник неожиданно для Сидора уточнил, невольно сорвавшись на нравоучительный тон.
– Две с половиной тысячи двухсотлитровых бочек с сырой нефтью. Их сотник Борода взял для того чтобы втюхать амазонкам. Взял бы и больше, но я ему не дал. Пока не дал. Сказал, что для начала хватит ему и ста шестидесяти. А дальше, равномерными поставками в течение всего месяца остаток. Мол, не один он такой.
На большее я пока не рискнул. До разговора с тобой.
Повернувшись к Сидору, Советник многозначительно посмотрел ему в глаза и лёгким, едва заметным кивком отозвал его в сторону.
Отойдя подальше от группы встречающих, Советник жёстко взял Сидора под локоть и тихим голосом, проникновенно заметил:
– Господин барон, я знаю как стать миллионером.
– Что?
Сидор с совершенно обалделым видом смотрел на Советника баронов де Вехтор, как будто видел того первый раз в жизни.
– Вы хотите стать миллионером? – голосом, полным неподдельного изумления, громко переспросил его Сидор. – С каких это пор?
Барон, да вы с ума сошли! – зашипел он в сильнейшем раздражении от подобного бреда.
– Не я, а мы! – оскалился в блаженной улыбке идиота Советник. – Мы станем миллионерами. Вы и я! А решил я это, неделю назад, – совершенно честно, глядя ему прямо в глаза, чётко, как на плацу перед командиром, доложил барон.
Ровно две недели назад, когда вы оставили меня здесь стеречь свой обоз с нефтью, я понял что это возможно. А ещё через неделю назад я уже знал, как и с кем, я это сделаю.
И я всё подготовил.
Советник с непередаваемо самодовольным видом смотрел на Сидора взглядом победителя.
– Осталось совсем немного. Надо только заручиться вашей поддержкой и решить, сколько мы делаем миллионов. Один? Два? Пять? – Советник вопросительно посмотрел на Сидора, словно ожидая от того пропуска в рай.
– Пи…ц, – процедил сквозь стиснутые зубы Сидор. – Полный пи…ц.
– Сколько? – уже с нотками лёгкого нетерпения в голосе барон Ивар требовательно потеребил Сидора за рукав. – Сколько нам надо миллионов? – уже с откровенным раздражением в голосе, требовательно спросил он его.
В конце концов, мы можем заработать и десять миллионов, но только тогда придётся сидеть здесь до зимы, а, то и ещё дольше. А мне бы этого не хотелось. Какое это ни увлекательное занятие – делание денег, но признаюсь – чертовски однообразное.
И все эти торговцы нефтью…, – барон замолчав, брезгливо передёрнул плечами.
Такие…, – оборвал он сам себя с откровенной брезгливостью в голосе. – За лишние пару серебрушек готовы буквально вырвать друг у друга горло. Какая гадость, – буквально выплюнул он из себя. – Миллионом больше, миллионом меньше – не всё ли равно, в конце то концов.
– Барон, – Сидор постарался спокойно и вежливо прервать речь разошедшегося не на шутку Советника. – Объясните, наконец-то, что здесь происходит? Какие на хрен миллионы?
Внимательно посмотрев на него, барон Ивар по-деловому и более связно наконец-то снизошёл до того, чтобы поведать, что же творится вокруг.
В конце его длинного, достаточно сумбурного монолога он всё-таки постарался более внятно закончить свою речь, однако снова свалившись на повтор.
– Говоря уж совсем вкратце, – с тяжёлым вздохом, барон в который уже раз снова пустился в объяснения, – уже на второй день после того как ты меня тут оставил, ко мне подошли двое каких-то купцов из ваших, низовых левобережцев, и предложили продать всю нефть что у меня была. Ну, ту, что ты здесь оставил мне на хранение.
В тот же день, вечером, ко мне подошли ещё несколько человек с точно таким же предложением. На другой день всё повторилось. На третий день – опять. На четвёртый день – снова. И так шло по нарастающей всю первую неделю. Разница была лишь в том, что каждый день цена на нефть всё подымалась и подымалась, пока окончательно не установилась на просто неприлично высокой цене в сто золотых за бочку.
– Упс, – растерянно прошептал Сидор. – Бред. Та нефть слова доброго не стоила. И ты хочешь, чтобы я в такое поверил? Чаз-з.
– Верь, не верь, но я её продал и по этой цене. А сотника Бороду ты и сам видел, – лишь усмехнулся на его слова Советник. – Так что, я продал всё, что у меня на тот момент было, слишком уж выгодным было предложение. Себе же оставил только одну только двадцативёдерную бочку, как образец поставляемой продукции, и стал просто заключать договора на поставки в ожидании вашего возвращения.
И что самое невероятное, отбою от желающих не уменьшилось.
Так что на сегодняшний день, у меня на руках контрактов на шесть тысяч триста двадцать шесть двухсотлитровых бочек, срок исполнения которых истекает ровно через месяц.
А после того, как вы, барон, сегодня прошли перевал с караваном в триста телег с полутора тысячью бочек с нефтью, завтра же у меня на руках будут сотни точно таких же контрактов. Хоть на десять, хоть на двадцать, хоть на сорок тысяч бочек.
Знай, только вертись!
Барон! Ваша нефть это наша золотая жила! Мы за полгода сделаемся самыми богатыми людьми на континенте. Мы станем миллиардерами!
Но первый миллион мы должны сделать именно сейчас, немедленно, в течение одного этого месяца.
А потом мы сможем спокойно заняться восстановлением всех ваших усадеб в Приморье, – с мечтательно довольным видом буквально промурлыкал он. – И нам никогда больше не придётся клянчить в каком-то занюханном банчке наш законный миллион, который нам какие-то ср…ые ростовщики никак не хотели отдавать.
Прежде чем к кому-либо идти, мы должны сами стать миллионерами. Тогда и разговор с нами будет иным, не то, что сейчас. Зайдите завтра, зайдите попозже, зайдите в конце месяца. Управляющий сегодня занят, сможет принять вас только в конце недели, а то и вообще в следующем году.
Судя по проскользнувшим в голосе злым интонациям, вдруг прорезавшимся у барона, он уже не раз видимо имел возможность убедиться в том, что так оно на самом деле и есть. Причём, по всему было видно, совсем в недалёком прошлом, судя по его, крайне вдруг ставшему раздражённым виду.
А почему месяц? – тупо переспросил Сидор. Напор старого барона его окончательно дезориентировал.
– Элементарно, барон, – словно птица Феникс, мгновенно воспрял духом фон Дюкс.
По моим расчётам, глядя на нас, таможне понадобится ровно один месяц, чтобы понять, сколько они теряют. Точнее, сколько кто-то, точнее барон де Вехтор, вместо них зарабатывает. И, как только поймут, они тут же перекроют нам лазейку. Но месяц, гарантированный месяц торговли у нас точно будет.
Поверьте, барон, я эту публику знаю. До них очень быстро дойдёт что происходит, и они немедленно снимут свой дурацкий запрет на торговлю с Левобережьем. И нефтью в первую очередь.
Но пока они раскачаются, у нас есть ровно тридцать дней чтобы заработать свой первый миллион. Потом у нас появится масса конкурентов, – уныло заметил Советник, – которые мгновенно собьют наши монопольные цены. И станет гораздо тяжелей.
Конкуренты уже зашевелились. Как только через перевал прошёл наш самый первый обоз, тот, который вы потом оставили на меня, тут же среди таможенников пошли подспудные разговоры, что необходима немедленная отмена запретительных налогов на торговлю нефтью. А сегодня вы опять прошли через таможню с нефтью. И опять без какого-либо платежа! Всё! Счёт пошёл на дни, если не на часы. Поэтому, надо торопиться.
К сожалению, из-за нашей неготовности, мы потеряли слишком много времени. Да ещё это, совершенно не нужное нам освобождение всяких…, – Советник недовольно покосился в сторону навострившего ушки атамана. – Так что, у нас осталось ровно тридцать дней, в течение которых мы можем заработать такие шальные деньги. Но для этого нам надо в сутки продавать не менее трёхсот пятидесяти бочек с нефтью.
Но теперь, после вашего сегодняшнего триумфального появления, когда все увидели что все мои обещания – это реальность, мы это уже можем. Самое главное – у нас есть бочки. Я к вашему приезду подготовился…
Барон Ивар повернулся в сторону долины, откуда они только что пришли, и ткнул в ту сторону пальцем.
Помнишь тот здоровущий штабель с краю прохода, прикрытый брезентом. Это первая партия пустых бочек, идущая с нашего литейного завода. Через два дня будет ещё одна тысяча. И в течении следующих двух недель мы получим все потребные десять тысяч бочек. Дело лишь за тобой.
Как часто ты можешь обернуться на промыслы и обратно?
– Как? – Сидор с озадаченно задумчивым видом смотрел на нервного, взъерошенного Советника. – Ну-у-у, – задумчиво протянул он. – Если поднапрячься и прикупить ещё лошадушек, заказать подвод, благо я теперь знаю где и у кого, то, пожалуй, что и за три дня можно! Но чаще, как, ни старайся не выйдет. Я просто не успею туда, обратно обернуться. Но раз в три дня обоз провести можно, это точно.
Хотя, – вдруг задумался он, – если поставить своего человечка на месте, чтобы он там постоянно сидел и заливал бочки, то можно оборачиваться и чаще. Но где же его взять, того человечка. А надежда на местных – слабая. Ленивые больно, подведут.
И каждый обоз должен быть не менее чем на полторы сотни подвод, – категоричным тоном уточнил Советник, – чтобы за раз гарантировано было не менее шестисот двухсотлитровых бочек. Иначе мы никак не заработаем даже миллион.
Лошадей покупать не надо, лошади будут, – Советник, заложив руки за спину, с деловым видом заходил перед Сидором из стороны в сторону. – Ребята с заводов на днях должны будут подогнать пару табунов наших собственных тяжеловозов.
Забывшись, Советник уже перестал разбирать, где, чьи лошади, свалив всё в одну кучу.
– Оттуда же, с заводов, и подводы скоро будут, – деловито уточнил он. – На это тоже не стоит тратиться. Экономика должна быть экономной.
Так что, господин Сидор, когда со следующим обозом вы вернётесь сюда в долину, вас уже будут ждать и новые лошади, и бочки, и телеги. Останется их только перегнать на промыслы и доставить потом обратно, с грузом. И миллион у нас в кармане.
Людей нет! – барон Ивар с тоской в глазах посмотрел на одинокого егеря, который как раз в это время катил куда-то мимо них полную бочку с нефтью.
– Да, энтузазизьм у вас тут бьёт ключом, – усмехнулся Сидор, заметив тоскливый взгляд барона.
– Толку то, – хмуро бросил Советник. – Я уже из города всех кого мог вызвал, а людей всё равно мало. Что делать? – Советник с сожалением пожал плечами. – Единственная затычка, которую никак не обойти. Единственным чем спасаюсь – покупатели сами будут проводить погрузку, разгрузку. А это не дело, – барон Ивар внимательно посмотрел прямо в глаза Сидору. – Это опасно. Могут и спалить. Тогда нам миллиона точно не собрать. Как бы самим приплатить не пришлось: и за срыв поставок, и за пожар на территориях, прилегающих к таможне. Тут с этим строго.
И уж будь уверен, – угрюмо заметил он. – Без внимания нас не оставят. И так уже практически не спим. Предотвратили три попытки поджога. Хорошо, что никто не знает, что бочки пустые. Были бы полные – так бы полыхнуло!
– Конкуренты? – Сидор бросил на старого Советника настороженно недоверчивый взгляд. – Откуда? Никто же нефтью здесь не торгует. Кроме нас, как оказывается.
– Никто не торгует, – согласился старый барон. – Но кто-то хочет, чтобы и дальше никто ею не торговал, – Советник с кривой, злой ухмылкой бросил косой взгляд куда-то в сторону. – Не один, видать, я тут такой умный.
Как только пошёл слух, что барон Сидор де Вехтор продаёт сырую нефть из-за перевала, так поджоги сразу и начались. Собственно поэтому мне и пришлось быстренько продать всё что было.
Не один я выходит, просчитал, сколько денег может принести торговля сырой нефтью.
И пока тебя не было, никто особо и не дёргался, потому как не видели такой возможности. А вот теперь…, – Советник с досадой поморщился. – Тут-то у нас и появятся, "конкуренты", – буквально выплюнул из себя он бранное слово.
Нужна охрана, – в упор посмотрел он на Сидора, – нужны надёжные люди. Людей нет. Всех, кого мог, я с города снял.
На ящеров тоже надежда плохая. У них своих дел полно, я узнавал. Амазонки, соплюшки, что здесь тебя ждали, – Советник брезгливо поморщился, – практически все разбежались, как только наслушались разговоров о порядках на торговых трассах по ту сторону хребта.
Вдруг замолчав, Советник с нехорошим, весёлым интересом уставился на стоящего неподалёку с совершенно невинным видом атамана, с демонстративным задумчиво отрешённым видом считающего ворон на ёлках.
– Во! – совершенно бесшабашно ткнул он в сторону атамана указательным пальцем. – Этого берём.
Ну что, атаман! – громко крикнул Советник, с каким-то ехидным, заговорщицким видом насмешливо глядя на него. – Хватит стоять и делать вид, что ничего не слышишь. Говори! Пойдёшь со своей бандой к нам работать? За долю! Много не обещаем, но денег заработаешь поболе, чем на своей торговле в Приморье. Если, правда, не спалят нас всех здесь до того, – хмыкнул он негромко себе под нос. – Но это зависеть будет уже от тебя.
– Ну, – атаман, мгновенно обернувшись к ним, с заговорщицким видом почесал затылок. – Если предложение будет хорошим, то почему бы и не поработать.
– Стоп-стоп-стоп, – остановил разошедшегося Советника Сидор. – Не так быстро. Я ещё не успел толком ничего понять, а ты уже всё за меня решил. Даже атаман готов впрягаться, – недовольно проворчал он. – Такое даже в моих продвинутых мозгах сразу не укладывается.
А ты что лыбишься. Неужели ему поверил? – с оттенком лёгкого недоверия Сидор неверяще смотрел на довольно улыбающегося атамана.
Подойдя поближе, атаман, чуть прищурив глаз, с хитринкой, весело подмигнул Сидору.
– Ты не был здесь эту пару недель Сидор, – тихо проговорил он. – И ты много чего не знаешь.
Ты видел когда-нибудь жор рыбы на реке?
Так вот, эта твоя нефть – тот самый жор! И мы с ребятами собираемся поиметь с этого всё что возможно. И ты нам в этом поможешь.
С хитрой ухмылкой атаман ткнул прямо в грудь Сидора своим толстым, железным пальцем.
Почесав занывшую от тычка грудь, Сидор задумчиво смотрел на довольно ухмыляющихся Советника с незаметно подошедшим Ваном и лыбящегося, довольного атамана.
– Ну что ж, – пожал он плечами. – Давайте попробуем. В конце концов, кроме времени мы ничего не теряем. Глядишь, чего и получится…
Жор.*
Следующий месяц Сидор запомнил плохо, если он вообще что запомнил, настолько всё было выматывающе однообразно. Когда уже после первой недели все проходящие дни слились в одну сплошную череду какого-то неостановимого, постоянного, монотонного движения. Порой, даже в редкие, выпадавшие иногда минуты отдыха, когда его за какой-то мелкой надобностью останавливали на таможне, дёргая посмотреть или подписать документы, ему продолжало казаться, что он куда-то неостановимо движется, и его тело всё также продолжало как бы равномерно покачиваться в седле. Как моряк, проведший много времени в открытом море, появляется на берегу, и потом долго никак не может приспособиться к тому, что земля у него под ногами не качается, так и тело его, казалось, ему теперь постоянно покачивалось в невидимом такте неостановимого, монотонного движения.
Не спасало даже то, что он бросил навязанного ему рыцарского жеребца и снова пересел на свой броневик, решив, что шли бы все эти советчики лесом, а ему его седалище дороже.
Под конец месяца он просто перестал даже понимать, куда и с какой целью он движется. Постоянный, хронический недосып, вызванный тем, что он не прекращал работу ни днём, ни ночью, привёл к тому, что последние несколько недель он практически спал всё время.
Первоначальное их предположение, что достаточно будет проходить перевал раз в три дня с обозом из полутора сотен телег, практически сразу же сменилось ежедневным, мгновенно превратившись из нормальной работы в монотонный, изматывающий своим однообразием труд.
Утром, по быстрому сдав обоз с нефтью приёмочной группе с этой, Левобережной стороны перевала, он тут же становился во главе другого. И, молча, устало покачиваясь сначала в седле, а потом и в специально устроенном ему внутри броневика гамаке, быстро двигался с пустыми бочками обратно на нефтепромыслы.
Бессрочный проездной документ, полученный им ещё в первое своё появление на таможне, с правом на беспошлинный проезд, так и действовал с тех пор безотказно, а таможенники уже после первой недели регулярных проходов перестали обращать на него внимание, махнув на барона де Вехтор рукой. Поэтому ему оставалось только ставить свою подпись в дежурном журнале, где отмечались все проходящие через таможню грузы, а потом и это перестали с него требовать, просто со слов сами, отмечая его очередные проходы. Уж очень неудобное время выходило у того для появления на перевале.
Когда первый раз Сидор привёл свой караван глубокой ночью, он поднял на ноги спокойно спящих таможенников, устроив им просто грандиозный скандал с требованием немедленного прохода. На другой день история повторилась. На третью ночь она повторилась опять.
Кончилось тем, что таможенники просто махнули на непоседливого барона рукой, перестав обращать внимание на то, когда, как и с чем пересекает тот границу с караваном за своей спиной. Всё одно с баронов де Вехтор таможне не перепадало ничего.
После чего всё покатилось по накатанной. Никто де Вехтора больше не останавливал, не задерживая даже на пустячные, бюрократические процедуры, и впоследствии именно это время отложилось в памяти его странным чувством постоянного, неостановимого движения, которое, казалось, уже никогда не кончится.
Сегодня он проснулся сам.
С сего дня ему никуда не надо было спешить. Всё кончилось. Кончилось ещё несколько дней назад, когда на таможне мстительно скалящийся прямо ему в лицо какой-то наглый таможенник, которого он почему-то панибратски называл Семён, хотя совершенно не мог вспомнить когда и как они успели познакомиться, прокричал в лицо ему что-то весёлое.
И этот, нагло скалящийся прямо ему в лицо таможенник, с ханжеским сожалением на лице, объявил ему, что с этого дня ограничения на нефть снимаются. Мол, в Главной конторе им объявили о прекращении действия запретительных пошлин на ряд товаров для Левобережья, в который ранее попала и сырая нефть вместе с продуктами её переработки, и теперь он лично пришёл встретить его, чтобы сообщить столь важную для барона весть.
И что ещё ему запомнилось, так это его полнейшее равнодушие на это сообщение, что вызвало жуткое расстройство этого странного, непонятного таможенника, ясно отразившееся у того на лице. Усталость, смертельная усталость, поселившаяся в его теле и давно уже ставшая привычной, не дала ему тогда возможности понять что же такого радостного было для таможенника в этой новости. И только сейчас, когда он смог элементарно выспаться, Сидору стала понятна показавшаяся тогда странной реакция таможенника.
Произошло то, о чём с самого начала предупреждал Советник – таможня Басанрогского Рога сняла свои запреты.
Видимо столь наглое, безцеремонное проведение бароном де Вехтор собственных товаров через таможню так всех достало, что таможенникам доставило истинную радость сообщить тому, что с этого дня его сумасшедшие прибыли резко пошли вниз.
Скрипнувшая тихо дверь вывела его из состояния лёгкой, сладостной расслабленности и приятных воспоминаний.
– Ну! – весёлый голос его Советника, которого он только что вспоминал, окончательно развеял лёгкую сонливость, ещё остававшуюся в его теле. – Наконец-то проснулся, господин барон?
Ну и горазд же ты спать! – весело заметил он, проходя в комнату.
Взяв за спинку стоящий возле стола стул, он аккуратно поставил его возле кровати Сидора, как будто боясь потревожить больного.
– Двое суток без просыпу! – с весёлой ухмылкой заметил он. – Как свалился в койку, так только сейчас глаза продрал.
Мы уж тебя пасли, пасли. И только сейчас ребята сообщили, что ты вроде бы как зашевелился.
Впрочем, твоего личного присутствия в конторе и не требовалось, – усмехнувшись добавил он, постаравшись тут же успокоить и так равнодушно смотрящего на него Сидора. – После того, как на таможне отменили пошлины на сырую нефть, цены рухнули и мы лишились всех клиентов. Все, кто покупал раньше нефть у нас, кто ещё пару недель назад буквально боготворил барона де Вехтор и дрался за место в очереди на поставки, теперь плюнули на нас и ринулись торговать без посредников.
Советник с довольной физиономией ткнул себя в грудь большим пальцем левой руки.
Но посредники и сами не против немного передохнуть, – с лучащимися от удовольствия глазами он весело подмигнул Сидору.
Ты хоть имеешь представление сколько мы за эти полтора месяца заработали?
О! – равнодушно зевнул Сидор. – Господин Советник ошибся. Значит это был всё-таки не месяц, а полтора!
Ты же, мерзавец, говорил, что они должны среагировать за месяц, – устало зевнув, попенял он Советнику, снова сладостно потянувшись в кровати.
А они и среагировали за месяц, – усмехнулся Советник. – Точь в точь, как я рассчитал.
Это другие, те, кто у нас назаказывал и проплатил нефть вперёд, не успели среагировать. Вот им-то мы ещё десять дней после отмены пошлин и впаривали сырую нефть по старым ценам.
Как они ругались! – Советник с искренним восхищением в голосе поцокал языком. – Но! Договор есть договор. Деньги уплачены, уплачены вперёд. И пока мы все договора не выполнили, цену не поменяли.
Мой вам совет господин барон, – усмехнулся он, глядя на продолжающего зевать и лениво валяться в кровати Сидора. – Никогда не платите вперёд. Даже если всё ясно как белый день – никогда не плати вперёд. А то вот будешь также как они, локти потом кусать. Цена упала, а товар приходится брать по старой цене. Проплачено! – насмешливо развёл он руками.
Так ты хочешь узнать, сколько мы заработали? – требовательно потеребил он Сидора.
Усмехнувшись, Сидор с деланным безразличием пожал плечами.
– Я так устал, что мне всё равно, – хмыкнул он. – Ну, думаю, что много. Думаю, нельзя заработать мало, работая так, как работали мы весь прошедший месяц.
Ладно, – усмехнулся он, видя что Советник от нетерпения аж заёрзал на своём стуле, – так уж и быть. Говори сколько!
Надувшись от гордости, Советник с видом победителя гордо провещал.
– Три! Даже больше – три с половиной! Но половина уйдёт атаману, ящерам, другим помощникам, на зарплаты и на прочее разное. А нам останется только три!
Всего лишь три миллиона золотых!
Всего! Лишь! Три! Миллиона! Золотых!
– Кошмар! – Сидор неверяще покачал головой. – Три миллиона за месяц. Ты ничего не путаешь?
– Не за месяц, а за полтора, – с довольным видом уточнил Советник. – За месяц мы заработали только два миллиона. Остальные полтора добрали за оставшиеся две недели.
– Ну, всё? – равнодушно отозвался Сидор. – Теперь-то я могу хотя бы съездить домой к жене, поинтересоваться как там у моих дела? Или опять надо куда-то тащиться с очередным обозом?
Сил на большее у него сейчас просто не осталось. Изматывающая гонка последнего месяца буквально вымотала его до такой степени, что даже озвученная Советником с гордостью чудовищно большая сумма их последних заработков не вызвала в его душе ни малейшего отклика.
Откинувшись на подушку и заложив руки за голову, он уставился в потолок.
– И-эх, – протянул он тихо с мечтательным выражением лица. – Наконец-то дом в городе отстроим, а то надоело уже в землянке ютиться.
Машка с Корнеем себе избу нормальную в Берлоге давно справили, а мы с Беллой, да с профессором так и ютимся в землянке.
Даже у Димона в Долине есть шикарно обустроенная пещера, а у нас с Беллой до сих пор ничего нет. Это не дело.
– Ну-ну, – хмыкнул с лёгкой усмешкой на губах Советник. – Посмотрим, как у тебя это получится.
– А что такое?
Лениво повернувшись, Сидор с лёгким оттенком безпокойства посмотрел на Советника.
– Неужели Машка опять куда-то денежки вбухала, и их снова нет?
Нет! – широко распахнув глаза, он тихо, с откровенным ужасом в глазах, неверяще смотрел на совершенно серьёзного Советника, сидящего рядом с его кроватью.
– Нет, нет и нет, – успокаивающе замахал на него руками Советник. – Ничего такого. Да и растратить три миллиона за месяц, думаю, не сможет даже Маша при всём своём умении, – усмехнулся он.
Просто девочки опять вязались там в одну авантюру, – хитро прищурившись, он ехидно посмотрел на, успокоившегося было Сидора. – Вот им деньги и понадобились.
Так что если ты рассчитываешь получить хоть что-то под свои проекты, то тебе надо поторопиться, пока они их все не растратили.
Ну, ты же знаешь женщин!
Барон с откровенной насмешкой в глазах смотрел на растерявшегося окончательно Сидора.
– Одним словом, вставай, умывайся и подходи в контору. Там атаман, который день сидит. Ждёт не дождётся, когда ты встанешь, чтобы домой, в город отправиться.
А сам он не может? Ему что, нянька нужна?
– Может, – кивнул головой довольный Советник. – Но с тобой, говорит, будет спокойнее.
– Со мной, что?
От удивления Сидор даже приподнялся на кровати и, опёршись спиной на спинку кровати, полусидя, уставился на Советника.
– Того, – хмыкнул с задумчивым видом Советник. – Таможенники растрепали всем и каждому, сколько мы, по их мнению, заработали. Ну, и естественно по своему обычаю, сильно приукрасили дело.
Теперь атаман боится нос высунуть из конторы, не говоря уж о том, чтобы куда-то вывезти своё золото.
Говорил этому идиоту, чтобы отправлял золото, как и мы, мелкими партиями в город. Не захотел. Всё хотелось ему посмотреть, сколько же он сумеет в итоге с нами заработать.
Посмотрел!
Советник в сильнейшем раздражении хлопнул ладонью по колену.
Теперь навязался нам на шею и не знает, как и выбраться с перевала со всем своим заработком. Боится, что по дороге его ограбят.
Кого ограбят? Атамана с его бандой?
Сидор в полнейшей растерянности смотрел на Советника.
Он что, заболел? Только идиот сунется на его отморозков.
Заболеешь тут, – недовольно проворчал Советник, – когда каждой собаке в округе известно, что он собирается вывозить золото, и сколько его.
Спасибо таможенникам! Сначала всё растрепали, да ещё и приврали. Вот атаман и сидит, тебя ждёт.
А меня-то чего? – удивлённый Сидор непонимающе смотрел на него.
– Не тебя, а наши пулемёты, – поправился Советник. – Чтобы, если кто сунется, можно было кому-то и по зубам как следует дать.
– Опять ничего не понимаю.
Сидор уже в полном раздражении поднялся с кровати и принялся поспешно одеваться.
– Какие ещё пулемёты? Ему что, мало наших двух? Или он наконец-то проникся и решил заказать у нас пневматику?
– А! – махнул на него рукой Советник. – Ты, оказывается, и этого не знаешь.
– Чего этого!
– Пулемёты с конкурса. С того самого конкурса, о котором вы договорились с Головой. Только ты не вздумай никому сказать, что это была твоя идея с конкурсом, – неожиданно огорошил он Сидора, который от удивления даже сел обратно на кровать.
– Не понял? – удивлённо уставился тот на Советника. – А чья?
– Нынче в городе все свято уверены, что это была Великая Идея Самого Головы, а не чья бы то ни было. И уж никак не твоя. Так что, если не хочешь прослыть лгуном, молчи.
– Вот значит как?
Сидор с задумчивым видом помял подбородок.
– Значит, Голова решил не разбрасываться и никому не сказал, что это мы с ним о конкурсе договорились. Выдал всё за свою личную инициативу. Ну, что ж, что-то подобное можно было с самого начала предполагать.
Чуть прищурив глаза, Сидор с мрачным видом несколько мгновений смотрел прямо перед собой.
– И какое место мы заняли на конкурсе? – поднял он на Советника угрюмый, злой взгляд. – Дай догадаюсь! Никакого!
– Угу! – согласно кивнул головой барон Ивар. – Никакого. Даже в финал, как у вас говорят, не прошли.
О, как?
– Кто же занял первые места?
Дай, догадаюсь, – ухмыльнулся он, – Кондрат Стальнов.
– Мог бы и не спорить, – усмехнулся вслед за ним Советник. – Чай знаешь, у кого в городе лучшие мастера-оружейники.
Они даже порох восстановили, – с ехидной насмешкой в голосе заметил он. – Тот самый ваш знаменитый бездымный порох, который никто никак не мог, якобы, изобрести.
Так вот. Изобрели! А точнее восстановили.
Теперь в городе развернулся настоящий оружейный бум.
Но если у тебя в голове возникла безумная мысль оседлать эту волну, воспользовавшись нашими заработанными деньгами – забудь! Никто нас и на пушечный выстрел к этой кормушке не подпустит. Всё давно поделено. И на этом празднике жизни нам места нет.
Похоже, тебя это не особенно огорчает? – Сидор внимательно смотрел на веселящегося Советника.
– А нам то чего? – хмыкнул тот, сразу становясь абсолютно серьёзным.
Наши пневмопулемёты действуют абсолютно исправно и ничуть не хуже их огнестрелов. И расстраиваться по этому поводу я не намерен. А про нашу мортиру со шрапнелью, я и вообще помолчу. Ничего и близко подобного на конкурс не было представлено. Так что уж в этом мы безусловные лидеры.
Так что причин для расстройства я не вижу.
Да и ты, как я погляжу, не сильно этим расстроен, – заметил Советник, в упор, глядя на него. – Видать и у тебя какие-то соображения есть на сей счёт.
