Текст книги "Кедровый лохотрон (СИ)"
Автор книги: Анатоль Нат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 43 страниц)
– "Два, на три, на шесть, – Сидор привычно перевёл местные размеры в привычные для себя. – Где он тут три тонны видел?" – уже в откровенной панике подумал он.
– Принимай, – махнул мастер рукой куда-то в сторону.
– Теперь можешь возить что хошь. Что нефть свою, что водку. Древесина совершенно нейтральная и перевозить можно всё что угодно.
– Кроме кислоты и растворителей, конечно, – всё же поправился он.
– Хотя, – полез он чесать затылок. – С этим я что-то не то сказал. Откуда здесь столько кислоты может взяться. Да и зачем? Кому она нужна, – отмахнулся он от Сидора.
– Это всё твои парни, будь они неладны, сталевары, – сердито проворчал он. – Сбили с панталыку, несчастного меня, со своими кислотами. Всё-то им что-то постоянно надо. То одно, то другое, то третье.
– Два на три на шесть – это будет около тридцати шести тонн, – злым тихим голосом оборвал рассуждения мастера Сидор. – Ты что, сбрендил? Где я тебе тут такой тягач найду, чтоб потащил такую махину? А лошадьми – с места не сдвинешь.
– Разъедини, – невозмутимо пожал плечами мастер. – Возьми одну секцию, поставь на отдельную платформу, есть у нас в запасе и такая, – вот тебе и секция на три тонны будет. Она же составная, разделяй, а потом соединяй, как хочешь, – небрежно пояснил он.
– А лучше, воспользуйся этой, – опять махнул он рукой куда-то в сторону амбара, из-за которого влекомая одной лишь маленькой мохноногой горской лошадкой медленно выплывала небольшая, какая-то вся из себя ладная и аккуратная платформа с установленной на ней небольшой, округлой цистерной.
– Ого! Хай-тек, начала двадцатого века, блин. Для начала – неплохо, – тихо проговорил Сидор сам себе. – Очень даже неплохо.
– А чего она вся такая квадратная и такая низкая. В ширину больше, чем в высоту.
Чтоб не опрокинулась, и ты же сам хотел её по туннелям своим таскать, подгорным, – пожал плечами мастер. – Сам же и габариты прохода задавал. Вот я её и сделал такой: вёрткой, неширокой и плоской. А длинная, потому как старался уложиться в заданный тобой объём, в три тонны, под одну пару тяжеловозов. Хотя, – пожал он плечами, – не такая уж она и длинная. В самый раз будет.
Высотой чуть больше полуметра, шириной – два, и длиной – в три метра, маленькая цистерна была удивительно соразмерна.
– Это тебе уж точно на твои три тонны, – ухмыльнулся мастер. – Впрягай своих волов, – презрительно покосился он на пару элитных тяжеловозов, медленно, не спеша как раз подтягивающих в это время большую цистерну к ним поближе. – И вози свою нефть, сколько хочешь и где только хочешь. Хоть по местному бездорожью, хоть по подземным пустотам, хоть где.
– Такая малютка, где угодно пройдёт. Даже в пещерах, даже в болотах, не говоря уж про каменистые дороги Приморья.
– А для открытых, равнинных дорог – будь любезен…
На манер небезызвестного Ильича на постаменте, мастер протянул руку вперёд, указывая на своего монстра.
– "Ну, щас, – Сидор невесело ухмыльнулся про себя. – Монстру твоему мы иное применение найдём. Будем использовать под временное передвижное хранилище. Ты хоть и хороший мастер, от Бога, а придурок придурком. Ещё один Адольф Алоизович с гипертрофировано развитой гигантоманией.
Нет в этом мире пока тягачей, способных тянуть такую тяжесть. Даже наши элитные тяжеловозы такое не потянут. Если только не впрячь в упряжку восемнадцать пар голов. А оно такое мне надо?
Вот же ж, связался с идиотом, – с досадой подумал он. – Гигантоман, доморощенный. Теперь придётся приспосабливать его изобретение для дела. Ведь не оставлять же без использования такое чудо инженерной мысли".
Отлично, – с широкой открытой улыбкой повернулся он к мастеру.
– А теперь сладкое, раз уж взялся мне новинки показывать. Поехали на озёра. Там, как мне сказали у тебя новый прорыв? Лодью нефтеналивную из фанеры своей смайстрячил.
Радостный мастер заметно скис.
– Да не то чтобы лодью, – вдруг засмущался он. – И не то чтобы нефтеналивную… Скорее это можно назвать лодкой плоскодонкой. А до настоящей лодьи ей ой как ещё далеко.
– Вот груз руды на ней возить – отлично, особенно по мелководью, а плавать по открытому озеру, пустой, особенно в шторм или при некотором волнении, – обтекаемо уточнил он, – очень проблематично.
– Весьма и весьма, – совсем тихо закончил он.
– Ну что ж, – тяжело вздохнул Сидор, о чём-то подобном давно уже предупреждённый.
Тема лодий была для них весьма актуальна и злободневна. А также и крайне болезненна.
– Пошли уж, корабел, – грустно заметил он, уже понимая, что то, что он там увидит, ему не понравится. – Показывай своё чудотворение.
Чудотворение…*
Просторный озёрный залив на ближайшем к литейному заводу озере, получившем уже у местных название Сытное, за обилие и многообразие видов обитающих там рыб, не считая колоссального количества во множестве обитавших в густых прибрежных камышах раков, был широк и просторен. И хорошо укрыт от сильных ветров с озера высокими, обрывистыми берегами с произрастающим на склонах густым хвойным лесом, и… мелководен. Захочешь – не утонешь. Натуральный лиман, только вот не с грязью по уши, а с твёрдым каменисто-песчаным дном.
Идеальное место для строительства мастером каретником его водных затей – широких и ёмких грузовых плоскодонок. Что полностью и подтверждала разросшаяся там за последние полгода небольшая деревенька с немногочисленным пока ещё населением из судостроительных рабочих, обитавших в просторных избах за невысоким заплотом из брёвен. И стоящие на краю воды длинные, высокие амбары опытного лодейного производства, растянувшиеся редкой цепью по всему пологому берегу залива, дополняли индустриальную картину бурно развивающегося судостроительного производства.
Вход же в залив охранял ещё один небольшой острожек с единственным оставшимся ещё у них многострельным станковым арбалетом на поворотной станине и торчащей, словно заноза на открытом всем ветрам пустынном мысу залива ажурной сигнальной башенкой с шатровым навесом, высоко возвышающейся над низкими стенами острожка.
– А чего в таком мелководье расположились, словно места получше не нашли? – без всякой задней мысли полюбопытствовал Сидор. – Рядом же глубоководный залив есть, где ещё амазонки что-то подобное своё пытались создать.
– Денег запросили, – неохотно сознался мастер. – Много.
За свой сухой материал на складах, за кособокие свои, оставляемые новым владельцам убогие избы, за пирсы, за сухой док, на который без слёз не взглянешь. Да за что только не запросили, – раздражённо проворчал он. – Словно всё у них там из чистого золота сделано.
Потому и не дал я своего согласия. Ещё потом вставишь эту сумму мне в мой персональный долг, что, мол, не экономлю казённые средства. Растрачиваю, когда всё можно создать самим, даром, но по соседству. А оно мне надо?
– Угу, – угукнул неопределённо Сидор. – Правильно мыслите, товарищ. Не понравилось бы, вставил. Тут ты прав. Видел я их смету. Пусть за такие деньги сами же у себя и покупают.
– Да и не больно-то теперь они торопятся верфи свои продать. Вспышка первого ажиотажа прошла, когда они ещё собирались домой, и теперь, как я слышал, они резко передумали. Собираются наладить там собственное производство больших грузовых лодий для плавания по озёрам и боевых ушкуев.
– Где бы только разрешения им от нас получить на все их желания, да леса бы им сухого взять на все их великие прожекты, – с усмешкой уточнил он. – А нету лесу – нету и лодий. Затерроризировали уже Беллу со своими требованиями. Дай им то, дай им сё. Да досок сухих дай, да гвоздей, канатов, парусины… и всё по самым низким ценам…
Чёрт, – чертыхнулся он в полголоса. – Сухого, выдержанного леса полно, а распилить негде. Лесопилку нашу нам до сих пор так и не вернули, а новую построить всё руки не доходят. А когда вернут, и то, что вернут, мне уже и самому не надо, – тихо проворчал он, сердито отвернувшись в сторону. – Угробили, сволочи, станки, а чинить даже не собираются. Значит, со дня на день следует ждать согласия на возврат. Глядишь, ещё и пожар на прощанье устроят.
– Уроды, – тихо, сквозь зубы выругался он.
– Что? – повернулся к нему невнимательно слушавший его мастер. – Ты что-то сказал?
– Нет, ничего, – резко мотнул Сидор головой. – Забудь. Тебя это не касается.
– Итак! Где твои лодьи?
– Вот! – на манер Ильича, мастер протянул руку вперёд.
– Блин! – Сидор длинно и замысловато выругался.
И на этот раз мастер превзошёл самого себя. Такого уродца из его рук ещё ни разу не выходило.
Лодьи, это было единственное, что у мастера пока что не получалось. Никак! Всё, что создавалось в стенах его мастерской, иначе, чем уродцами и назвать было нельзя.
Правда, за то время, что прошло с его появлением на литейном, и организации, там по соседству его персонального фанерного цеха, он сумел таки добиться от своей фанеры требуемой прочности и долговечности при контакте с влагой. Но это было единственное его серьёзное достижение за последние полгода. Единственное, чего он добился. В остальном же был полный швах.
Да и насчёт долговечности были большие вопросы. Реального опыта то эксплуатации фанеры в воде практически не было. А те три месяца, что опытные образцы пролежали под водой, и ничего с ними якобы не случилось, ещё ни о чём не говорили. Корабли то эксплуатируются десятками лет, а не парой, другой тёплых летних месяцев.
Лодьи у него как с самого начала не пошли, так и не получались до сих пор.
Как у мастера великолепно получались изделия для суши, те же фургоны, броневики, так же у него безобразно выглядело всё связанное с водой.
Ну, сухопутный он был человек, сухопутный, всю жизнь проведший вдалеке от любой, даже относительно большой воды. Что уж тут говорить.
Если мастер каретник раньше что и видел, то лишь неширокий, пересыхающий к концу лета узкий ручеёк в степи, который и воробей то мог в половодье за три скока перескочить.
Потому видать и самую обыкновенную речную лодью сделать для него было проблемой. Не хватало специальных навыков и знаний. А найти мастеров, согласных с ним работать в паре, оказалось невозможно. Все те мастера корабелы, что строили, или пытались строить когда-то для их компании лодьи, почему-то оказались в последнее время ужасно занятыми. И почему-то они никак не могли выбрать свободное время, чтобы хотя бы проконсультировать мастера и поделиться несколькими профессиональными советами на заданную тему. Даже за очень большие деньги, что предлагал им Сидор.
Глядя на подобную "занятость", у Сидора не было ни малейшего сомнения, что нежелание знакомых ему мастеров работать с ним тесно связано в первую очередь с усилением влияния их компании, а никак не с тем, что у местных мастеров корабелов якобы не хватает для него своего свободного времени.
Кто-то из сильных, значимых людей в городе делал всё, чтобы не допустить ещё большего усиления их компании. А иметь свой торговый флот на реке – это значило выйти сразу же на иной уровень, стать вровень, если не со всеми, то по крайней мере с половиной старых городских кланов. Видать, кому-то этого очень не хотелось.
Не получился и другой путь – договориться с амазонками, в среде которых вроде бы как оказались мастера по этой части. Но, не получилось, сколько Сидор, ни пытался. Те упорно отмалчивались на все неоднократные сидоровы заходы, словно не слыша, о чём он регулярно с ними заводит речь.
Это наводило на самые определённые мысли. Что те категорически не желают выпускать такой весомый козырь в будущей торговле с ним по каким-то своим важным для них вопросам. Знать бы только, чего им ещё от них было надо.
Впрочем, Сидор ещё после второй безуспешной попытки добиться от Илоны Бережной какого-нибудь внятного ответа по своему запросу о мастерах корабелах, бросил все попытки что-либо с ними решить. Те явно не желали иметь с ним дела, откладывая все вопросы на свои редкие встречи с Беллой.
Вот с ней они готовы были работать и сотрудничать. Причём, что самое удивительное – на любых условиях.
На словах. На деле же, как только и она заводила речь о том же самом, что амазонкам не мешало бы, выделить из своей среды парочку корабельных мастеров им в помощь, из тех, что шьют им плоскодонки для перевоза руды на озёрах, как те замыкались наглухо и словно глохли.
Значит, было ещё не время.
Не имея же своих мастеров, компания не могла сделать лодку даже по подобию, просто разобрав любую подвернувшуюся лодью по досточкам, чтобы потренироваться и набраться мастерства. В городе просто не было свободных лодий в продаже. А все те, что были в пределах их досягаемости – или стояли на приколе в дальних речных старицах Ключевки, пережидая блокаду амазонок, или не продавались. Ни за какие деньги.
Все хозяева любых плавсредств в городе с нетерпением ждали окончания ведённой амазонками речной блокады. И особенно ожидания всех усилились, когда с перевала пираты её наконец-то сняли.
Теперь в городе только и разговоров было о том, как, кто и куда поедет, и что повезёт на продажу. И не будут ли амазонки снова свирепствовать на реке, мешая их торговле.
И все дружно приходили к однозначному выводу, что нет, больше не будут. Наелись, и больно уж и сами амазонки понесли большие потери на этой никому не нужной блокаде.
Поэтому и разговоров о какой-либо продаже даже не вели.
Разобрать же один из собственных ушкуев, хотя бы даже один, из тех, что Сидор сам когда-то украл у амазонок, и которые теперь упорно трудились на озёрах, а потом заново собрать, но в иных, новых материалах – не получалось. О таком он даже не заикался, настолько это было чревато.
Каждая из них была там, на вес золота, причем, совсем не в фигуральном смысле. И даже устранение на самое короткое время хотя бы одной боевой лодьи немедленно повлекло бы за собой самые негативные последствия по проводке грузовых караванов с рудой. Подгорные ящеры на озёрах не дремали и с каждым днём всё наращивали и наращивали давление на трассах. И если они не хотели вообще оставить свои заводы без руды и каменного угля, изымать, хотя бы один ушкуй их охраны проводимых караванов было чревато.
Чудо на воде. Или – водяное чудовище…*
– Ну ты и создал, – запнулся Сидор, не зная как и назвать то, что красовалось у него перед глазами. – Уё…ще, – тихо проговорил он, стараясь, чтобы и сам расстроенный не меньше него мастер не услышал.
Сидор замер в размышлениях перед очередным неудачным творением мастера.
– "Рождённый ползать – плавать не может", – раз за разом посещала его одна и та же мрачная мысль, как только он встречался взглядом с мастером-каретником, с унылым видом рассматривающим собственные жалкие потуги на ниве кораблестроения.
– "М-да, – мрачно подумал Сидор. – Что у мастера получалось, то получалось хорошо. А что не получалось – то не получалось".
Мысли Сидора приняли вдруг самый неожиданный поворот.
– "А что? На это уё…ще можно ведь и по-другому взглянуть.
Шедевр! Натуральный шедевр.
Плоскодонная несамоходная баржа, для перевозки руды и любых сыпучих грузов! Если, правда, огромную, безобразную лохань, напоминающую скорее корыто для стирки белья какой-нибудь деревенской бабы, чем изящную речную лодью, можно было назвать столь возвышенным словом – речная несамоходная баржа.
Но зато, какая эффективность!
Ну, блин, и дизайнер…"
Перед Сидором на мелководье хорошо укрытой от сильных ветров бухте озера покачивалась огромная – шириной не менее десяти метров, а длиной достигающая всех семнадцати… Нет, не покачивалась, а покачивалось – корыто!
Сидор поймал себя на мысли что уже битый час стоит перед этим уё…щем и молча смотрит на неё. Что сказать, он просто не знал.
– А оно это…, – замялся он, – не опрокинется?
– Легко, – мрачно буркнул мастер. Если не гружёный, сносит малейшим ветерком напрочь, и никакой парус не помогает. А стоит нагрузить – попробуй сдвинь его с места.
– Движитель бы ей, – тяжело вздохнул мастер. – Типа тех, что мне тут ребята сталевары порасписали. Так называемый дизель. И помощнее.
– И где ж я тебе его возьму? – задумчиво посмотрел на мастера Сидор.
Тот явно прогрессировал семимильными шагами. Вот и о дизелях речь завёл, словно с самого начала на них и рассчитывал свои кособокие конструкции.
Сидор ещё раз окинул оценивающим взглядом высящееся перед ним уё…ще.
Высотой во все пять с половиной метров – оно было прекрасным образцом крепкой, надёжной конструкции. Прекрасно пройдя все испытания, уё…ще полностью оправдывало связанные с ней ожидания, за один раз перевозя просто огромное количество руды, сравнимое разве что с прошлым целым караваном. А там, где не прошла бы никакая другая лодья, сделанная из дерева, она скользила по мелководью, словно по просторной речной глади.
С плоским, ровным носом и кормой, такими же ровными и прямыми бортами, очень удобная для погрузки руды, практически невесомая, несмотря на свои внушительные размеры, она легко управлялась буквально одним человеком и доставлялась прямо к месту загрузки. А потом, гружёная по самые борта, также легко скользя по поперечным каткам плоским, как блин, днищем, быстро скатываясь с покатого берега в воду. И можно было не опасаться, что такое огромное, длинное и тяжёлое судно в каком-либо месте переломится, настолько у неё была крепкая, надёжная конструкция.
Но это было единственное её достоинство. В остальном же это было самое настоящее уё…ище. Или, попросту, называя вещи своими именами – корыто, каковое имя так к ней намертво уже и прикипело.
– Корыто, – убитым голосом констатировал мысли Сидора и мастер. – Сколько ни пытались придумать иного названия – не получилось. Все кто в первый раз Это видят, иначе и не называют.
– Вот и мы, махнули рукой, – обречённо констатировал мастер. – Пусть будет корыто. Так уж тому и быть. Так и всю серию назовём, если вдруг решишься начать серийное производство корыт – К1. Да и чего от корыта ожидать, – пожал он плечами. – Главное, что хороша для перевозки руды, а иного от корыта и не надо.
– А пробовали прикинуть, как на вашем корыте встанет мортира? – вдруг замер столбом перед конструкцией Сидор.
До того медленно прохаживавшийся из стороны в сторону и молча, с интересом разглядывавший этот очередной "шедевр" мастера, Сидор вдруг задал совершенно неожиданный даже для самого себя вопрос.
– Одну мортиру по центру на круговой станине, чтоб стреляла во все стороны, и пара пулемётов по концам вашего корыта, спереди и сзади. Как план? – вопросительно глянул он на стоящего рядом Лёшку.
Инженер тут же полез задумчиво чесать затылок.
А что? – невнятно пробормотал он ещё что-то себе под нос. – Это мысль. Тогда мы и от ушкуев не будем так зависеть. Мало их, да и общая огневая мощь в караване сразу и значительно повысится. А то уж ребята думали на плотах с рудой батареи устанавливать, настолько сладу с этими ящерами не стало.
Вот тот ваш броневагон в мортирой и пулемётами, – развил свою мысль Сидор. – Переставьте сюда, на корыто, сделаете кровлю – вот вам и монитор.
Чего? – непонимающе повернулся к нему мастер.
Жесть! – Лёха в восторге чуть не пустился в пляс. – Точно! Я такое чудо бронированное однажды в фильме видел про гражданскую войну в Америке.
По нему чугунными ядрами колотят, а оно в ответ лишь бум да бум. Непробиваем.
Я знаю, что нам надо, – со всей дури хлопнул он мастера по плечу. – Всё! Ящеры у нас в кармане. Я знаю, что нам надо делать.
Вот и ладненько, – согласно кивнул головой и Сидор. – Раз и с этим разобрались, значит, возвращаемся обратно к нашим баранам.
Когда и сколько?
Переглянувшиеся мастер и Лёшка, синхронно пожали плечами.
– Неделя, две, – в один голос ответили оба. И весело расхохотались, радостно глядя друг на друга.
– Всё уже готово, – с улыбкой пояснил мастер на непонимающий взгляд Сидора. – Все нужные заготовки давно лежат на складе и только и ждут своего часа. Так что, когда вернёшься сюда через пару недель, тут тебя будет ждать десяток корыт и целая флотилия твоих мониторов
– Да и с пулемётами, и с мортирами проблем нет, – расплылся в улыбке Лёшка. – Пусть они из себя все неказистые, и конструкция ещё весьма и весьма сырая, но работают, заразы. Ещё как работают, – в полном восторге воскликнул он.
– Тогда определяемся в числе, – сухо оборвал неуместное веселье Сидор. – Если у вас полно всяких заготовок, то мне в первую очередь нужны не эти ваши мониторы с корытами, а грузовые платформы для перевозки грузов из Приморья сюда на Левобережную сторону.
– Сколько и когда от вас ждать.
– Ну, – на миг задумался мастер. – Мониторов этих, раз уж о них первыми зашла речь, без большого напряга сделать можно десяток. Больше пока не стоит…
Прервавшись, мастер вопросительно глянул на инженера.
– Согласен, – кивнул тот головой. – Десяток, не больше. Под десяток у меня и готовые мортиры есть, лежат на складе. И пулемётов готовых пару десятков сразу наберём. Особенно если отложим отгрузку готового товара другим заказчикам.
– Так что, через неделю десять мониторов спускаем на воду, – уверенно пообещал он.
– Ещё и с Марком поговорим, чтоб он нам стеклянные колпаки для мортир и для пулемётных башенок вне плана подкинул. У него тоже есть готовые уже заготовки под бронеколпаки. Так что и с этим всё в порядке.
– Теперь по платформам…
Тут уж Лёшка серьёзно задумался.
– Что скажешь? – повернулся он к каретнику.
– С этим не так хорошо, – теперь уж мастер надолго задумался.
– Ну, – медленно протянул он. – Две больших, тридцати тонных цистерны, ты можешь сразу забирать, – бросил он взгляд на Сидора. – они готовые на складе стоят, тебя дожидаются. Малые, те, которые по паре тонн…
– По три, – поправил его Сидор.
– По паре, – сердито огрызнулся мастер. – Считается внутренний объём, а не внешние габариты. Да и три тонны даже паре тяжеловозов постоянно тащить тяжело. А вот две – в самый раз.
– Так что учти, – бросил он на Сидора предупреждающий взгляд. – Больше двух тонн нефти в малые цистерны не заливать, иначе лошади не вытянут.
– Так вот малых…, – снова задумался он. – Четыре поезда по десятку цистерн мы тебе сразу сделаем, это точно. И ещё столько же спустя пару недель.
– Так что можешь свободно гнать с перевала к нам сюда свою нефть и ни о чём не беспокоиться.
– Приёмный терминал готов? – повернулся Сидору к инженеру.
– Что? – рассеянно повернулся к нему Лёшка. – А-а-а, – протянул он. – Ты о месте разгрузки платформ с бочками нефти, возле дороги, на той стороне озера?
– О чём же ещё, – недовольно проворчал Сидор. – Не тащить же тяжеленные цистерны по болотам к вам на змеиный остров.
– Туда и захочешь – не протащишь, – тихо проворчал мастер. – Только по воде и только нефтеналивными баржами. Или бочками, но тоже всё одно по воде. Иначе – никак.
– А гать? – удивлённо глянул в его сторону Сидор. – Для кого дорогу-то по болоту строили? Столько денег вбухали – страсть Божия.
– Забудь! Нет больше той дороги, – тихо проговорил мастер, отводя взгляд.
Людоеды, как прознали, что у нас на тот остров налажено регулярное сообщение и ходят большие караваны с каким-то грузом, так столь же регулярно стали гать на болоте тайком разбирать. Теперь постоянная борьба у нас с ними там идёт – кто кого. Пока побеждает ящер. Еженедельно возчики теряют на гати одну-две повозки вместе с лошадьми. Связь с сушей по гати практически прекратилась. Сообщение только по воде, где подгорным намного трудней до нас добраться.
Открытого пространства много, да и болота там кругом, легко не подступишься. А на воде они как на ладони – всё видать.
Так что, доставка только по воде.
Сидор серьёзно задумался. Доставка сырой нефти на нефтеперерабатывающий завод, расположенный в глубине приозёрных топей на острове была тонким местом. И единственным удобным и безопасным на сегодняшний день маршрутом, действительно был путь по воде.
Но для этого надо было довести до ума приёмную базу на другой стороне системы сообщающихся протоками озёр, там, где трасса дороги, ведущая из Старого Ключа в Тупик, подходила максимально близко к воде. А там, честно говоря, конь ещё не валялся.
Расчёт до того был полностью на доставку нефти фургонами, или, как теперь, нефтеналивными цистернами. Но раз гать через топкие болота подгорные людоеды фактически перекрыли, оставался единственный путь. Путь по воде.
Понятно, – мрачно буркнул он. – Наземный путь перекрыт. А нефтеналивной баржи, как я понимаю, нет. Есть только понимание того что она необходима, а самого прототипа не существует.
– А нафига? – пожал плечами Лёха. – Есть корыто, есть большая цистерна на тридцать тонн, и есть желание соединить и то, и то. Что получится – то получится. Нам очередное своё уё. ще на выставку красоты не выставлять. Лишь бы нефть возило. А то уж ребята с нефтяного заводика исстрадались все. Дай да дай им нефти, а то простаивают.
– Да и нам хороший бензин срочно необходим. Дни нынче стали короткие, а ночи длинные. А дел неотложных – начать и кончить.
– Так что, – посмотрел он на согласно кивнувшего головой мастера. – Пожалуй, первым делом мы тебе закончим с нефтеналивными баржами и приёмными терминалами: и на том берегу, и на Змеином острове. И это придётся делать вместо мониторов, – с сожалением развёл он руками. – И только потом за них примемся.
– Пойдёт? – вопросительно глянул он на Сидора.
– Железный кулак монитора, с парой пулемётов и мортирой, сунутый вовремя под нос ящерам… или амазонкам, – Сидор с усмешкой глянул на двух главных своих корабелов здесь на озере. – Это – хорошая идея.
Кулак, сунутый под нос – для некоторой категории людей, и нелюдей, – с усмешкой уточнил он, – самая убедительная и самая веская из всех возможных причин не соваться в чужие дела.
Но пока что с речной программой у нас ничего не получается, сосредоточимся – на озёрной.
Делайте, – с усмешкой кивнул он головой. – Делайте, как можно скорей, пока лёд в протоках не встал, и ещё можно обкатать ваши мониторы с баржами в реальных условиях эксплуатации.
А я пока смотаюсь на перевал проверить, как там у нас идут дела, – тихо пробормотал он себе под нос.
Литейный.*
Больше здесь делать было нечего и, подкрепившись напоследок в заводской столовой на литейном густыми щами с зайчатиной и большой миской гречневой каши с густой мясной подливой, Сидор с плотно набитым брюхом, удовлетворённый отбыл домой в город.
В общем, проведя несколько дней на литейном и обойдя все мастерские, как грибы, разросшиеся за последний год по всей округе, Сидор пришёл к выводу, что процесс подготовки к техническому перевооружению идёт полным ходом и от него уже ничего здесь не зависит.
Ящер Извар Усатый давно уже отбыл в Империю, сопровождаемый тяжело гружёным обозом с золотом и большой, серьёзной охраной из одних только ящеров. Сначала по хорошей дороге от города до заводов, потом водой по освоенной ими системе озёр по предгорной террасе практически до владений Империи, а дальше немного болотистым лесом, спускаясь в долину большой реки Малая Лонгара. И потом по ней, как по основной транспортной артерии Империи, с поджидавшими его в условленном месте лодьями – до столицы. Не раз уже проходившийся тайный путь к ящерам на их родину.
И по уму, его уже скоро следовало бы ждать обратно, вместе с грузом.
Советник с Василием, отпущенным с литейного для закупки на Западе оборудования и оснастки, тоже должны были бы скоро появиться, или хотя бы прислать весточку, как у них там идут дела.
Всё было на мази.
Так что оставалась самая малость – подождать ещё пару, тройку дней до окончательной готовности платформ, и он мог сам отправляться по своим делам в Приморье. Торговать, и всё такое. А заодно и обкатывать в реальных условиях эксплуатации новые платформы.
Проверить, так ли оно всё на самом деле, как представляется отсюда из мастерских. Что всяко лучше, чем самые длительные полигонные испытания. Жизнь порой подкидывает такие случаи, что не всякий человеческий мозг и придумает.
Тем более, что у него давно уже был запасён товар, которым он хотел попробовать поторговать в тех местах.
Это были редкие и дорогие травы, оставленные ему травников во время их с кузнецом поспешного бегства от кредиторов.
Конечно, перевозить сено на столь громоздкой конструкции, предназначенной к тому же для перевозки тяжестей, было откровенной дурью. Но Сидор хотел чтобы у всех, кто бы ни заинтересовался тем, что такого барон де Вехтор перевозит на своих огромных, несуразных конструкциях, сложилось бы устойчивое мнение о странностях самого барона, способного везти всё что угодно, хоть сено. И чтобы на барона де Вехтор просто перестали обращать внимание, привыкнув ко всяким его странностям.
Поэтому травниковскому сену отводилась важнейшая роль в операции прикрытия поставок машинного оборудования.
Всё шло своим чередом. Так что, поняв, что здесь делать ему больше нечего, Сидор отправился пережидать свободное время в долину, где неожиданно увлёкся корректировкой своего же проекта по Великому Озёрному Пути.
Там тоже проблем хватало. Следовало разобраться.
Визит Илоны Бережной.*
– Тысяча Вёрст, тысяча вёрст, – сердито ругался Сидор сквозь зубы. – Десять тысяч рулонов дефицитной бумаги, стоимостью золотой за рулон. Охренели совсем барыги проклятые, – материл он продавцов чертёжной бумаги из единственной в городе лавки, за бешенные деньги торгующей всякой подобной канцелярией.
Сидор уже второй день после возвращения с литейного сидел за чертежами последних обмеров малого озёрного ушкуя, снятых по его просьбе Лёхой сталеваром с первой подвернувшейся ему под руку лодьи, и, не прерываясь, матерился по-чёрному.
Домашние уже старались обходить его стороной последние два дня, настолько он становился неадекватен в те мрачные моменты, когда садился за кульман и в очередной раз упирался в недостачу обмеров какого-нибудь мелкого, но крайне важного элемента.
Слава Богу, что таких моментов с каждым разом становилось всё меньше и меньше. Дело помалу двигалось, хоть и с чудовищным скрипом. Ну, не корабел он был, не корабел. И ему, так же как и мастеру-каретнику, жутко не хватало специального образования.
Приходилось импровизировать на ходу, а когда не хватало фантазии, то и просто высасывать из пальца. Благо, там и высасывать то особо было нечего. Лодка – она и есть лодка, обыкновенная, как ты её не проектируй.
– Если не гора идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе, – мрачно каламбурил каждый раз Сидор, внимательно рассматривая обмерные чертежи корабля амазонок.
Он в очередной раз убедился, что ничего там сложного нет. Особенно такого, чтоб так надолго застрять в своих жалких попытках скопировать самый банальный ушкуй и повторить его в других материалах. Всё должно было получиться.
