355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Анатоль Нат » Кедровый лохотрон (СИ) » Текст книги (страница 33)
Кедровый лохотрон (СИ)
  • Текст добавлен: 16 октября 2016, 23:21

Текст книги "Кедровый лохотрон (СИ)"


Автор книги: Анатоль Нат



сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 43 страниц)

А учитывая состояние всего торгового отряда, двигаться на приморские равнины сейчас для них было смерти подобно.

Учитывая же настойчивое требование врача из госпиталя, что тому понадобится не менее двух недель на выздоровление бойцов, и ещё хотя бы одной недели на их реабилитацию, то раньше чем через месяц и возвращаться, сюда не стоило.

Так что причин Сидору задерживаться в этой горной усадьбе не было, исключая лишь то, что ему самому было дико интересно, чем же закончится вся эта эпопея с водохранилищем, и хотелось лично посмотреть, как будут взрывать завалы.

Но и тут вышел полный облом.

Казалось бы, небольшой ручей, организованным ими с ближайшей запруды, давал уверенный, неиссякаемый источник воды, вполне достаточный для полива тех пятисот гектар земель, что были в собственности баронов де Вехтор в этой долине. А больше и не надо было. Проведённая совместно с вновь прибывшими егерями краткая, осторожная вылазка на то озеро выявила весьма характерные признаки того, что поток этот так и не иссякнет, как они первоначально думали. А для тех двух небольших усадеб, земли которых планировалось поливать, вполне хватало даже этого небольшого ручья.

И надо было спешить домой. Больше в горах его уже ничего не держало.

Письмо…*

Последний перед отправлением домой вечер Сидор провёл один возле своего полюбившегося костра. Можно было, конечно, не ждать утра и отправляться сразу по готовности, тем более что идти пришлось бы всё одно под землёй, где солнца так и так нет, но… Во-первых, биологические часы ты не обманешь, и спать всё равно захочется. А спать в хоть как-то обустроенном месте всё же, лучше, чем на голых камнях в холодной пещере. А во-вторых….

Во-вторых, надо было ещё раз перечитать полученные письма и попытаться ещё раз разобраться в том, что всё-таки происходит в городе и не ошиблись ли они с Ведуном, затевая эту многоходовую операцию по сокрытию источника поступления к ним средств. Уж больно были неоднозначны первые полученные результаты.

Весь последний вечер при слабом, колеблющимся свете своего небольшого, попыхивающего можжевеловым дымком костерка Сидор в который уже раз за последние дни с трудом продирался сквозь витиеватые изыски изощрённого слога Маши и корявые, написанные, словно пьяная курица лапкой буковки. Вчитываясь в текст он просто наслаждался её фантазиями, где она в мельчайших деталях, подробно, откровенным матом и ничуть не сдерживаясь в выражениях, описывала, где и как она будет иметь эту бл…ь Ведуна, как только тот попадётся ей в руки. И желательно подальше от людей, там, где никто не посмеет ей помешать расправиться с этой бл…ью.

Две трети текста письма Маша всячески изощрялась в своих бурных фантазиях на тему сексуальных предпочтений и половой ориентации "этого гнусного ё. я", и всего их ё…го Территориального Совета, которые за счёт их компании решали какие-то свои дела. О, которых, кстати, их даже не удосужились заранее поставить в известность.

И только потом, деловым сухим языком она кратко, лишь факты, извещала его, что речная блокада амазонок, так угнетавшая экономику всего Ключёвского края, снята и что всё в делах компании идёт штатно.

Не считая планируемой городом войны с ящерами, в которую старательно втягивают их компанию, словно им мало проблем с ящерами на озёрах. Ещё требуют предоставить им собственные клановые войска для отправки на Чёрную речку. Мол, наняли наёмников оттуда к себе на работу, так теперь будьте любезны, верните их обратно, но уже как своих клановых дружинников.

"Идиотизм и беспримерная наглость", впрочем, в свете всего последнее время произошедшего, вполне естественная.

И совершенно дурацкая история с посольством амазонок, к которому непонятно было, как и относиться.

Для всех была представлена картина одна. Что амазонки, теснимые с востока ящерами, попросили город Старый Ключ о помощи, и тот, сам заинтересованный в пресечении поползновений подгорных людоедов на человеческие земли, пошёл им навстречу.

Как это выглядело? Да просто.

Пограничный левобережный город Старый Ключ согласился с предложением амазонок о постройке на верфях города нескольких боевых лодий для республики. Заказ был немаленький и щедро оплачиваемый. И город, что называется с крючком заглотил столь щедрое предложение соседей.

Ещё бы – колоссальный заказ на четырнадцать малых боевых ушкуев, десять больших боевых лодий и десять больших транспортных десантных лодий. Практически всё то, о чём и говорила им при встрече Илона Бережная – тридцать четыре боевые лодьи.

И все как одна проплыли мимо их носа, помахав ручкой.

Сумма контракта была просто чудовищная – десять миллионов золотых имперских ящеров. Плюс к тому, обещание руководства республики, что если всё пойдёт хорошо, то после выполнения данного заказа, городу будет предложен для исполнения ещё один, не меньший заказ. Если не по количеству судов, то уж по сумме потраченного на него золота – точно.

Было лишь одно такое, ма-а-аленькое уточнение со стороны амазонок, предложивших городу столь роскошные перспективы.

Они открытым текстом потребовали от города надавить на баронов де Вехтор и на так досаждавшую им компанию землян в лице господ Сидора, Димона, Марьи Корнеевой и остальных, связанных с этой компанией лиц. И заставить тех, вернуть таки назад в Амазонию бесчестно захваченные ими в плен суда, во время последнего мелкого недоразумения между левобережным городом и республикой. Тем более что руководство самой республики не мешало баронам де Вехтор всё это лето активно пользоваться неправедно приобретённым "чужим" имуществом.

То, что каждый такой рейс хорошо проплачивался Речной Страже и амазонки при этом ещё и хорошенько нажились на взятках, осталось где-то за кадром. Никто из них о том даже не заикнулся, словно так и должно было быть.

Город же, кто б сомневался, в лице представителя городского Совета господина Косого, естественно, пообещал всячески поспособствовать выполнению "пожеланий" соседей, больше похожих на наглые, бесцеремонные требования. И сразу же, не дожидаясь окончания переговоров, как говорится, не откладывая дело в долгий ящик, попытался вывернуть их компании руки, требуя чуть ли не безвозмездной передачи "чужого" имущества их бывшим владельцам.

И у Совета это, к сожалению, получилось. Пришлось пойти навстречу и клятвенно пообещать, вернуть "чужое" имущество, сразу же по достижению договорённостей о снятии блокады.

А то, что их компания потратила на восстановление этих судов, амазонки обещали компенсировать небольшой платой за передаваемые суда.

И дальше шла короткая приписка, полная скрытой горечи: "Пятьсот тысяч золотых – небольшие деньги за пять великолепных судов, которые по самым скромным подсчётам должны были бы потянуть на миллион двести, миллион пятьсот. Сумма совершенно ничтожная и намного меньшая, чем всё то, на что они рассчитывали ранее в самых скромных своих предположениях. Но хоть как-то покрывающая издержки компании по ремонту и восстановлению трофейных судов.

Ни о каком отдельном большом заказе персонально их компании строительства двадцати четырёх боевых кораблей нигде не было сказано ни слова. Все обещания Илоны Бережной и её уверения, оказались пустым бабьим трёпом, ни к чему никого не обязывающим. Пустышка, подсунутая им, и, как оказалось, и самой Илоне непонятно с какой целью.

Последние скупые строчки письма, написанные рукой Беллы, сухо поведали о том, что им всё же придётся пойти на передачу трофейных судов. И хочется того им или нет, не имеет значения, поскольку невыполнение компанией данного требования грозит серьёзными осложнениями уже чуть ли не со всем городом. А суда, как ни сопротивляйся, отобрали бы и так. Уж слишком серьёзно были настроены члены Совета на достижение мирных договорённостей с амазонками.

И ещё там дальше было короткая, злая приписка от Беллы: "Про пять уворованных у них же ушкуев, воюющих ныне с ящерами на озёрах, посольством не сказано было ни слова, словно амазонки ничего и не знали о том. И это не смотря на то, что до половины экипажей там, на суднах, составляли всё те же самые бывшие пленные амазонки, и не знать о том, что у компании есть ещё одно такое же "трофейное" имущество, амазонки, ну, никак не могли. Видимо, оставили рычаги влияния на будущее".

"Однако, с паршивой овцы, хоть шерсти клок" – была последняя короткая злая приписка Беллы в том письме.

Отложив в сторону письмо Маши, Сидор надолго задумался.

Всё шло штатно.

Машка прекрасно отыграла свою роль, громко, на весь город вопя, что их грабят. И это было очень хорошо. Надо было дать городским властям Старого Ключа видимость, что они в очередной раз прогнули компанию землян, отомстив им за перевал, чтобы за этой дымовой завесой провернуть свои дела.

К тому же сейчас, когда компании землян надо было тишком притащить в город кучу драгоценного оборудования, приходилось сидеть тише воды, ниже травы, и бодаться с городскими властями на их поле, сейчас было смерти подобно, да ещё в таком деликатном вопросе, как снятие торговой блокады амазонок на реке. Слишком велико было раздражение в рядах городской Старшины по отношению к их компании. Особенно усилившееся после того, как благодаря именно деятельности Сидора с нефтью на перевале Басанрог, с города была снята блокада и там, а вот городская Старшина при том понесла весьма существенные потери. И стоило им сейчас хоть немного возмутиться, а не молча проглотить оскорбление, их бы просто и без затей смешали с грязью.

Следовало затаиться, потому что было понятно, церемониться с ними больше не будут. Тем более что и общественное мнение горожан теперь было полностью на стороне городского Совета. Блокада тяготила всех. И если ради общих интересов надо было пожертвовать интересами кого одного, то почему бы и не компанией землян. Благо это не ты, не твой друг, не сосед, не товарищ, не свояк… и так далее по индивидуальному перечню.

Хорошо, что Маша и Белла это прекрасно понимали, и не стали входить с городскими властями в контры, просто молча, без скандала уступив.

– Нас нагнули на глазах у всех. А мы смолчали, – тихо пробормотал Сидор себе под нос. – Теперь будет очень трудно работать в городе. Это не есть хорошо.

Всё, чего добились за последний год, рухнуло. Конечно, нас все пожалеют, не без того. Мол, пострадали ради общества и всё такое. Но за глаза будут презирать, что дали себя прогнуть.

– М-да, – задумчиво хмыкнул Сидор. – В глазах всего Ключёвского общества мы серьёзно упали.

Посидев немного в глубокой задумчивости, Сидор достал из потайного кармана у себя в куртке ещё одно письмо и углубился уже в его изучение.

Впрочем, этого можно было и не делать. Он и так помнил весь текст, чуть ли не наизусть.

Письмо было от Ведуна, догнавшее его с посыльным еже на перевале Басанрог в последний день. Письмо с детальным, чётким перечнем его планов.

Ведун вёл свою персональную сольную партию в своём Территориальном Совете и отыграл её на все сто процентов, добившись того чего ему надо. Снятия блокады и привязки интересов амазонок к экономическому развитию города. Благое дело.

Только вот сделано всё было за счёт их компании и без каких-либо компенсаций.

И как теперь посчитать моральный урон, понесённый их компанией, даже в голову не приходило. Одно было кристально ясно. Будет трудно. Ближайшее время будет очень трудно. И как преломить сложившееся у всех впечатление, что их можно безнаказанно прогнуть было пока непонятно.

Раздражённо хмыкнув, Сидор опять вернулся к Машиному письму.

Там дальше теми же скупыми словами было сказано, что Городской Совет: "Принимая во внимание результат усилий их компании по снятию блокады", предложил их клану ввести своего представителя в Городской Совет с правом совещательного голоса. Мол, в виде компенсации за понесённые ими ради интересов всех потери и бла-бла-бла.

С этаким издевательским подтекстом, мол: "Всё что можем, всё что можем"….

Короче, отыгрались на них за перевал по полной.

На что она, при полной поддержке Беллы, отказалась. Хватит! Сидеть бесправной попкой на собраниях и лишь беззубо вякать, не имея никаких прав реально влиять на принятие решений и на их исполнение – нет уж, это не для них.

На этот раз, видимо для разнообразия, матерная фраза в конце фразы отсутствовала.

А дальше опять пошли мрачные сетования на то, что они опять оказались элементарно не готовы к изменившимся обстоятельствам.

Стоило только в городе стать широко известным, что амазонки сняли речную блокаду, как весь город буквально сошёл с ума. И чуть ли не в тот же день в низовья Лонгары ломанулось практически всё свободное взрослое население города, а дома остались одни лишь убогие ни на что не годные работники. В связи, с чем у них опять открылась колоссальная вакансия по рабочим местам на заводах, спешно заполняемая необученными подростками из баронского обоза. И больше всего, как водится, пострадали водочные производства.

И не иначе как насмешкой тут можно было расценить обращение посольства амазонок к Городскому Совету, с просьбой о возможности заказа на заводе их компании нескольких десятков стационарных пулемётных пневматических систем для пограничных крепостей.

Прекрасно, будучи осведомлены об их проблемах с рабочими, иначе, как издевательством со стороны амазонок, это и назвать было нельзя.

Узнав вероятные сроки изготовления – весна будущего года, не раньше, они сочувствующе покивали головами и отдали заказ на сторону. И теперь огромный, дорогущий, архи выгодный заказ на сорок пневматических пулемётных систем уплыл мимо их носа большей частью в руки Кондратия Стальнова, а меньшей достался Демьяну Богат, двум их заклятым конкурентам.

Дальше опять на полстраницы шли сочные матерные выражения, буквально впавшей в истерику Маши, с обещаниями в другой раз оторвать ему все выступающие части тела, несмотря на горячие просьбы о его помиловании от её подруги Беллы, если он, хотя бы один раз ещё пожалеет эту сволочь, Кондрата. Который теперь ходит по городу гоголем и свысока, насмешливо посматривает на неё. Да ещё и подкалывает с этим заказом, мерзавец!

О сумме доставшегося ему контракта можно судить хотя бы по тому, что только у них, и одной лишь меди он попытался заказать на сумму не менее ста тыщ. Пришлось послать. Хоть медь у них есть, а денег, как всегда, нет.

Впрочем, это ничуть не опечалило Кондрата, который в тот же день заключил с Головой контракт на поставки ему медных чушек с Запада. И даже выставленные Головой безумные цены за металл, равные двойной стоимости на самых дорогущих рынках цветных металлов, Кондрата не остановили, заставив всех в городе серьёзно задуматься о ближайших перспективах развития мастерских Стальнова.

Теперь Кондрат – член Совета, и, без всякого сомнения, входит в сотню богатейших людей города, оставив далеко позади всю их компанию и многих старых именитых горожан.

И дальше опять шли Машины сетования, что у неё появилось горячее желание открутить бошку одному слишком вумному Ведуну, который не потрудился их даже поставить в известность о планируемых им мероприятиях, о чём, как теперь выяснилось, прекрасно были все осведомлёны в городе: и Голова со своими компаньонами, и практически все-все-все городские кланы. Все, кроме них одних.

Потому-то другие и сумели так подготовиться к переменам, что буквально за два дня компенсировали все свои потери от блокады, отправив в низовья Лонгары огромное количество лодий, шнек и прочей плавающей мелочи, под завязку гружёных зерном.

И никакие теперь отговорки Ведуна типа того, что не мог, не успел, был занят, не было людей, кого можно было послать и оповестить, и прочее, прочее, её больше не интересуют.

Одним словом, ничего кроме достаточно серьёзных для них проблем, снятие речной блокады им не доставило – это была основная нить всего этого сумбурного и бестолкового письма. И раньше, мол, были проблемы, а со снятием блокады они только выросли.

И тут же шло прямое подтверждение её слов.

Наконец-то разрешилась проблема с их "пленными" амазонками, теми, которых они якобы держали в плену и не отпускали домой.

Все претензии к ним со стороны городских властей были сняты и им формально возвращены все отобранные у них земли, удерживаемые до сих пор городскими властями в своей собственности.

И даже мельницу пресловутую вернули, на которую было, наложил свою лапу Демьян Богат. Со скандалом, но вернули. В знак, как бы доброй воли и компенсации потерь.

Только вот это уже не мельница. Это теперь совсем непонятно что. Куча дров с торчащими откуда-то из середины развалин останками бывших когда-то станков. Куча железного и дровяного хлама, убитого вусмерть.

– А вот это мы и без твоего письма знаем, – флегматично хмыкнул Сидор. – Могла бы и не писать. Был я перед отъездом на той мельнице. Впечатлился, что называется загодя. Так что те руины пусть пока постоят, подождут, когда я не вернусь. Тогда и разбираться будем.

Сидор с силой провёл ладонью по лицу, стирая усталость, и до боли сжал подбородок, возвращая ясность сознания. Сколько бы он ни хорохорился, а их в очередной раз поимели. Причём, в отличие от прошлого, в этот раз ещё и демонстративно унизили, на глазах у всех приказав отдать честно завоёванную добычу. И им пришлось на это пойти, иначе последствия были бы для них много хуже.

– "Сегодня отобрали трофейные суда, просто так, в приказном порядке, а завтра отберут построенное нами же самими, – мрачно подумал он. – Раз утвердившаяся практика безнаказанного грабежа так и дальше будет иметь место быть. Ведь не попросили добром, как следовало бы, а заставили, прилюдно унизив. И если не дать им сейчас по сусалам, ничего у них не будет. Так и будут дальше регулярно стричь как баранов. Потому как привыкли уже.

Отсюда, кстати и нехватка рабочих на заводах, – угрюмо подумал он. – Люди не желают работать с неудачниками и теми, кого можно безнаказанно обобрать. Таких не любят и дел с ними иметь не желают.

И что теперь?

А теперь будем думать", – мрачно прищурился он на пламя костра.

Попавший в глаза слабенький дымок вызвал слабую слезу, показавшуюся в уголке глаза, и можно было бы подумать, что человек у костра тихо плачет, если б не сверкнувшие из-под бровей лютой злобой холодные глаза.

Впрочем, сверкать глазами можно было сколько угодно, на дело это не влияло ни на йоту и ни на чём не отражалось. Надо было решить как выбираться из того болота, куда их во многом по его вине и стараниями того же Ведуна занесло. Так вышло, что их мягкость и благожелательность к окружающим воспринималась всеми однозначно как слабость. И если теперь виновных в их унижении не наказать, то о достойной жизни в Старом Ключе можно было навеки забыть.

Все в городе прекрасно всё понимают, что они ни в чём не виноваты, тем более в происходящем. И не их в том вина, что амазонки в обмен на отмену блокады потребовали наказать их компанию, а не кого-то другого. Но понимать слабость и простить – это разные вещи. Такого никто не простит. Терпеть рядом будут, как убогого калеку, но уважать – нет.

Зло, ворохнув плечами, Сидор постарался отвлечься от мрачных дум. Выходило плохо, но надо было. Поднеся письмо поближе к свету, снова вчитался в текст.

– "А теперь, юридически их компания не имела больше никаких прав, якобы насильно удерживать амазонок в плену", – шёл дальнейший перечень Машей их бед и проблем.

И дальше следовал ехидный, полный неприкрытого сарказма рассказ о том, как посольство амазонок отправилось посмотреть, в каких условиях содержались их пленные товарки. И с каким скандалом они добивались этого, требуя немедленно показать им места содержания, концентрационные лагеря за колючей проволокой в несколько рядов, баланду, чем их кормят, и так далее. Иначе, мол, не будет никакого снятия блокады.

И каково же было изумление посольства, когда они наконец-то попали в лагерь Кары на озёрах.

Короче, половина посольства, привлечённая роскошными условиями жизни и заработками, пожелала там же сразу и остаться, не желая возвращаться обратно. И кончилось всё очередным колоссальным скандалом, и посольская лодья ушла из города с половинным экипажем. Оставшаяся же половина предпочла наплевать на мнение начальства и остаться в лагерях, немного повоевать с подгорными ящерами, а заодно и хорошо подзаработать.

– Ну, конечно, – скептически хмыкнул Сидор. – А то, можно подумать, они про заработки у нас ранее ничего не знали, и такой большой состав посольства и был то ими специально подобран, как раз исходя из того, что половина их изъявит желание остаться у нас на заработках.

Дальше шли сетования на то, что эта сволочь, Ведун, чуть ли не в ультимативной форме потребовал от неё ещё камешков, обещая в скором времени превратить их в золото и ссылаясь на какие-то прежние сидоровы договорённости с ним. На что она просто и без затей послала его по хорошо тому известному пеше-сексуальному маршруту, добавив при том, что лишь крайняя нужда в средствах не позволяет им сейчас же, немедленно выкинуть и его лично, и его пресловутый Территориальный Совет из учредителей их банка и рассчитаться по их доле. И что подобное его поведение и скрытность привели нашу компанию к серьёзным, невосполнимым убыткам. Мужик сразу увял.

– Маша, Маша, – Сидор с сожалением покачал головой. – Когда ты научишься видеть дальше собственного носа и того что лежит на поверхности. Ведун не должен прилюдно проявлять предпочтений ни к кому. Должность у него такая. И вот то, что ты с ним прилюдно поссорилась, для нас это даже хорошо. Лишь бы он сам с нами не поссорился, – сердито проворчал он себе под нос. – Во всём этом деле с отменой блокады явно что-то пошло не так и наперекосяк.

Ну не должны были амазонки делать заказ на суда городу. Договорённость с ними была на заказ конкретно нам. Те самые двадцать четыре лодьи. А вот вторая партия, якобы обещанных позже городу заказов, собственно городу и должна была достаться, чтоб скрыть полученный нами жирный кусок. И не потом, а сразу.

История же с заказом пулемётных систем, вообще ни в какие ворота не лезет. Заказ должен был быть наш и только наш. И ничей иной. И раз это не так, то значит, что-то произошло. Что-то весьма серьёзное и связанное именно с нами. Но что?

– Сидор внимательно вчитался далее в текст письма. Ответа не было. Подумав, Сидор достал из сумки письмо Ведуна, по краткости сравнимое разве что со знаменитыми речами какого-нибудь древнего философа молчуна. Ответа в трёх словах не было.

Опять вернувшись к наиболее подробному из всех писем, принялся заново перечитывать Машино послание, начиная с места на котором остановился.

Маша далее вещала вообще для неё непонятное. Оставшиеся в городе и нанявшиеся к ним на службу амазонки фактически ни присяги, ни чего иного этим своим поступком, как оказалось, не нарушали. У них и самих сейчас идёт жестокая война с неожиданно активизировавшимися подгорными ящерами по всей границе с Империей. Поэтому и место службы теперь для них не играет особой роли, если только ты реально воюешь с подгорными ящерами, а не бьёшь баклуши где-нибудь в тылу. А вот заработки – на озёрах и в болотах верховий, не сравнить. Как оказалось, здесь они на порядок выше, чем у них дома. Поэтому даже те, что уплыли, обещали в скором времени вернуться, пока их места не заняли желающие. Так что, на полторы тысячи новых рекрутов можно смело рассчитывать.

– Это называется: Не нытьём, так катаньем, – недовольно проворчал Сидор. – Вот как надо нанимать полторы тысячи добровольцев. Не за тысячные гектары кедрача, а просто за золото. Кстати, не такое уж и большое, – снова невольно раздражаясь, как, только, он вспоминал об основной своей проблеме за последние месяцы, тихо пробурчал он себе под нос.

Ну-с, и что мы имеем? Четыре тысячи амазонок, – уже более серьёзно задумался он. – А стоит ли вот так сразу сводить их всех вместе? Ответ однозначный – нет, не стоит.

Полторы тысячи пришло – убрать оттуда полторы. Куда? В Приморье, конечно. Пусть сидят и ждут прибытия кораблей десанта. Пусть лучше на трассах поторгуют, денежку, хоть малую нам заработают.

Четыре тысячи! – Сидор в задумчивости запустил пятерню в свои волосы и яростно подёргал шевелюру. – Блин! Чуть ли не половина бывшего списочного состава прошлого легиона Речной Стражи. А с учётом отсутствия служб обеспечения, функции которых фактически выполняет наша компания, так практически все линейные части. Полный списочный состав. Чудовищно много для нашего тощего кошелька и страшно мало для наших потребностей, даже там, на Великом Озёрном Пути. Да ещё и этот облом с заказом от амазонок. Уж эти-то денежки нам бы точно не помешали.

Нет, – покачал он головой. – Надо разбивать отряды амазонок на части и использовать по отдельности. Нефиг им вместе собираться.

Дальше в письме шли одни грустные слова, что нужно золото, золото, золото. Много золота. И единственный источник его поступления на данный момент это торговля с Приморьем, поскольку по реке они ничего отправить не могут. Есть лодьи, свои собственные, уже без всяких привязок к тем амазонкам, те самые двенадцать штук, что занимались перевозом обоза барона с низовий Лонгары в Старый Ключ, но нет к ним экипажей.

Все подготовленные ранее группы матросов отправлены на озёра, осуществлять проводку караванов с рудой и набираться опыта. Там дикая нехватка бойцов из-за активизации ящеров. И на все нужды обученных людей опять не хватает.

И ни с кем из городских речников ей не удалось договориться о доставке их товаров в низовья Лонгары. Все везут только своё. Все лодьи, шнявы, рыбацкие баркасы, лодочки и плоты, бывшие ранее в городе, ушли в низовья, под завязку, под самые борта набитые залежавшимся в городе товаром. И места там для их товаров не нашлось.

После того как Совет столь бесцеремонно обошёлся с ними, а они молча утёрлись, отношение к ним в городе серьёзно изменилось. И если раньше ещё хоть как-то проявлялись признаки уважения, то теперь с ними окончательно перестали считаться. Словно они в глазах всех превратились в парий.

Даже Дюжий попытался было расторгнуть заключённый контракт на работы.

Пришлось сунуть ему под нос подписанные им же самим бумаги. Атаман увял, но столь злобно зыркнул, что у неё зародились серьёзные сомнения в действенности достигнутых с ним соглашений. Хорошо, что пока его сдерживает Малой, второй атаман, имеющий вес в нанятых Сидором бандах. Только это и спасает пока от окончательного развала всего и вся.

"Вот так вот, дорогой друг Сидор. Всем в первую очередь только своё!", – шла мрачная присказка в конце.

Город пуст, словно по нему прокатилась чума.

– "Знал, что будет трудно. Но чтоб настолько – даже не догадывался. А мог бы", – мрачно констатировал для себя Сидор.

Отложив в сторону письмо, Сидор устало зевнул. Поздно. За окном давно уже полночь, а он всё не спит.

"Надо завязывать с этими полночными посиделками, – пришёл он к окончательному выводу. – Завтра опять рано вставать, и опять будет с самого утра голова трещать, с недосыпу".

"Спать-спать-спать, – устало зевнул он. – Утро вечера мудренее", – успел ещё подумать он, проваливаясь в сон.

Впрочем, снов он давно уже не видел. Никаких.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю